Чудесное наследство. Книга 4 Каришнев-Лубоцкий Михаил

Еле-еле Паулина и Шнапс уговорили шуструю баронессу немного

подождать: ведь не могло же волшебное зеркало сгинуть бесследно!

- Вот увидишь, его скоро привезут, - пообещала внучка суматошной бабушке. - А ваша Улла, кстати, не так одинока - с ней остался Пугаллино.

- Кто-кто? - переспросила фрау Луиза и поднесла ладонь к правому уху. Повтори, я не расслышала.

- Пугаллино! Мальчишка-гнэльф. Правда, заколдованный в куклу.

- Кем заколдованный?!

- Мной. Но это на время.

- Ты превратила настоящего мальчишку в куклу?! - Баронесса побледнела еще сильнее. - Как ты только до этого додумалась?!

- Сначала я превратила огородное пугало в мальчишку-гнэльфа. А уж потом перезаколдовала его в куклу, - объяснила Паулина последовательность своих действий. - В ТАКОМ ВИДЕ его было легче перевезти в Гнэльфбург. Не кормить, не поить не нужно, да и на билете значительная экономия...

- Спасибо за заботу. Купи мне на сэкономленные деньги успокоительного... - Баронесса посмотрела на внучку строгим взором проницательных глаз и снова задала ей вопрос: - Ты колдовала с помощью моего блокнота?

- Да, бабушка. Я нашла там такие интересные заклинания!

- И, конечно, постаралась сразу пустить их в дело... Что ж, я не стану тебя ругать: это моя вина - не нужно показывать волшебные книги глупым девчонкам! - фрау Луиза откинулась на спинку кресла и глубоко задумалась. Шнапс и Паулина притихли, стараясь ей не мешать. Наконец баронесса вновь произнесла:

- Принесите мне мой блокнот. Я попробую расколдовать Пугаллино на расстоянии.

Шнапс, выслушав приказание хозяйки, грустно проскулил в ответ и остался сидеть на месте.

- Что?!.. - ахнула баронесса, наклоняясь вперед и вперяя свой взгляд в умные глаза собаки-привидения. - Ты хочешь сказать, что мы его забыли в Мерхендорфе?!

Шнапс снова тихонько проскулил и отрывисто гавкнул.

- Блокнот остался в столовой под заварочным чайником, - вспомнила Паулина. И торопливо добавила: - Я всегда кладу вещи на то место, откуда их брала!

- Издержки хорошего воспитания, - вздохнула старая баронесса, - я снова с ними столкнулась... - Она встряхнула головой и, через силу улыбнувшись, сказала: - Принеси мне бумагу, конверт и авторучку, Паулина. Я напишу письмо Кэтрин Мюллер, попрошу ее прислать нам

блокнот, А заодно поинтересуюсь тем, как поживают наши друзья Ганс и Ольгерд.

- Передайте им привет от меня! - попросила Паулина и послушно побежала за письменными принадлежностями.

- И от меня им привет! - попросил свою хозяйку взглядом молчун Шнапс. Только не пишите им о пропаже Уллы и мальчишки Пугаллино: не нужно их зря расстраивать!

- Хорошо, не напишу, - пообещала ему фрау Луиза.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

В субботу Дитрих, как и обещал супруге, отправился с Линдой

в клуб собаководов.

- У вас отличная псина! - похвалил руководитель клуба четвероногую красавицу. И добавил с нескрываемой гордостью: - У нас есть прекрасная пара для нее. Зигфрид! - окликнул он громадного пса, сидевшего неподалеку на привязи.

- Гав!! - рявкнул Зигфрид, и металлическая ограда, к которой он был привязан, слегка покачнулась.

- Настоящее чудовище... - прошептал Дитрих, вовсе не желая этими словами делать комплимент Зигфриду и его владельцу. Но руководитель клуба собаководов расценил их именно как комплимент.

- Чудовище! Монстр! - подтвердил он с гордой улыбкой. - Ваши щенки будут просто великолепны!

Он отвязал Зигфрида от чугунной решетки, снял поводок и ласково потрепал могучего пса по загривку:

- Иди, познакомься с новой подружкой!

Собачий орангутанг подлетел к Линде, но тут же отскочил от нее в сторону, как ошпаренный.

- В чем дело, Зигфрид? - строго спросил обескураженный собаковод. Но в ответ он слышал лишь жалкое, трусливое поскуливание.

-Может быть, нам лучше зайти в помещение? - предложил Дитрих. - Вдвоем они быстрее найдут общий язык!

- А что, это идея! - обрадовался хозяин Зигфрида. - Выпьем по чашечке кофе, вы посмотрите документы нашего медалиста...

Минут через десять они вновь вышли на крыльцо и увидели пустую собачью площадку.

- Где Линда? - спросил Дитрих.

- Наверное, они играют! Вон за теми кустами!

Но за кустиками лежала на траве и сладко дремала одна только

Линда - Зигфрида не было там и в помине.

- Где же ваш монстр? - ехидно поинтересовался Дитрих.

Собаковод недоуменно развел руками: он и сам хотел бы услышать ответ на этот вопрос.

В этот момент к ним подъехал какой-то мотоциклист и гневно начал выговаривать руководителю клуба:

- Ваш бизон, господин Шульц, снова бегает без намордника! И снова сшибает грузовики и автобусы! Я еле успел свернуть в сторону, иначе бы...

Руководитель клуба прервал его излияния:

- Где вы видели Зигфрида?! Клянусь, я запру его под замок...

- Вы клялись уже тысячу раз, господин Шульц, но история повторяется снова и снова! - Гнэльф-мотоциклист перевел дыхание и махнул рукой в ту сторону, откуда только что приехал. - Ваш бешеный пес находится сейчас там, возле Вестхаузена!

- Он в другом городе?! - ахнул господин Шульц. - До Вестхаузена пятнадцать минут езды на машине!..

- Я доехал за десять, - гордо сообщил мотоциклист и умчался прочь, забыв даже попрощаться.

- Ничего не понимаю... - развел руками бедный собаковод. - У меня такое чувство, что ваша Линда сильно напугала Зигфрида... Но чем?!

- Может быть, запахом шампуня? - съязвил Дитрих.

- Может быть, может быть...

Помявшись, Дитрих смущенно спросил:

- Значит, знакомство не состоялось?

- Узнаете через три месяца, - буркнул собаковод. - Всего доброго!

И он медленно побрел к зданию клуба, ломая голову над тем, что

случилось с его отважным Зигфридом.

Вернувшись домой, Дитрих начал снимать поводок с шеи Линды.

Жена и дочь видели, что он не расположен к расспросам, однако Эльза, все-таки, не выдержала и поинтересовалась:

- Ну, как?..

Супруг пожал плечами:

- Полная неизвестность...

Обретя свободу, Линда ринулась в комнату старой баронессы. А

через мгновение оттуда донеслись радостные собачьи визги и тихий лай.

- Линда без ума от твоей матушки, Дитрих, - улыбнулась Эльза. - Целыми днями пропадает в ее комнате!

- Мама стала, словно дитя, а животные любят играть с ребенком.

- Ты прав, она - дитя. Забавляется сама с собой, разговаривает вслух, причем на разные голоса... Правда дитя никогда не станет кричать: "Шнапс! Шнапс! Шнапс!," а баронесса только о нем и твердит.

- Бабушка пьет кофе и чай! - вступилась за старушку Паулина. - И еще молоко и йогурт!

Из комнаты баронессы стремглав вдруг вылетела Линда и, подбежав к входной двери, умоляюще заскулила.

- Только на одну минуту и сразу назад! - строго сказал Дитрих и открыл дверь.

И снова его отшвырнуло к стене каким-то загадочным вихрем, распахнувшим настежь злополучную дверь.

- Ну и сквозняки у нас! - покачал он головой, приходя в себя.

- Шнапс! Шнапс! - раздался голос фрау Луизы. - Ах ты, негодник! Сейчас же вернись!

- У твоей матушки открыта комната и, наверное, окно. Вот и сквозняк, объяснила Эльза происшедшее и потерла кончиками пальцев виски.

- Я закрою.

Но дверь в комнату старой баронессы вдруг закрылась сама собой. Впрочем, Дитриху показалось, что ее затворила чья-то тонкая и красивая рука, украшенная кольцами и браслетами. Но это, конечно, ему только показалось...

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Едва родители покинули гостиную, Паулина со всех ног бросилась в бабушкину комнату.

- Нельзя ли быть поосторожнее? - с упреком посмотрела она на зеркальную принцессу и старую баронессу. - Мои папа и мама могут сойти с ума от ваших сюрпризов!

- А что мы такого сделали? - удивилась Улла. - Я закрыла дверь - только и всего.

- Папа все видел!! Но не поверил своим глазам!!

- Ну и чудесно. Успокойся, Паулина, мы постараемся вести себя поосмотрительнее. - Фрау Луиза улыбнулась внучке и повернулась лицом к зеркальной принцессе:

- Если кто и доставит нам всем хлопоты, так это Шнапс с Линдой. Не дай Бог, они осчастливят нас потомством - тогда возникнут такие проблемы!..

- С детьми всегда бывают проблемы, госпожа баронесса, -философски заметила Улла. Она протянула руку к зеркалу и вынула из его туманных глубин мальчика-куклу. Прижала бедняжку Пугаллино к груди и прошептала: - Разве с ним у нас нет проблем? А с ней? - Зеркальная принцесса кивнула в сторону притихшей Паулины.

- Ты права: все познается в сравнении! - согласилась старая баронесса с доводами Уллы. - Я написала письмо в Мерхендорф Кэтрин Мюллер, прошу ее выслать мне мой блокнот. Надеюсь, с его помощью мы решим хоть одну проблему.

Фрау Луиза подъехала поближе к зеркальной принцессе и погладила ладонью игрушечного гнэльфа.

- Как я люблю детей! - сказала она и улыбка умиления засияла в уголках ее глаз и губ. - Особенно когда они безмятежно спят и не хулиганят! добавила баронесса и покосилась на Паулину.

- Пойти что-ли отдохнуть... - задумчиво проговорила девочка и вынырнула из бабушкиной комнаты обратно в гостиную.

- Хотя отдыхать среди бела дня - глупейшее занятие! - хихикнула она, уже поднимаясь по лестнице в детскую.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Что такое неделя для настоящего привидения? Сущий пустяк - одно мгновение! Но если эту неделю вы прожили без дорогих для вас существ, к которым вы привыкли и с которыми сроднились всем сердцем, она покажется вам целой вечностью. Ганс и Ольгерд так истосковались за это время по своей хозяйке, Улле и Шнапсу, что стали очень раздражительными и ссоры закипали между ними из-за всякой ерунды чуть ли не через каждые пять минут. То они чуть было не передрались, болея у телевизора за футбольные команды: Ольгерд переживал за "Призраков Мерхенштайна", а Ганс-Бочонок за "Подземных Монстров".То они сцепились, не сойдясь в едином мнении по поводу меню на завтрашний день: Ганс хотел сварить сосиски с тушеной капустой, а Ольгерд настаивал на супе с клецками и парочке отбивных. А когда к ним однажды заявилась Кэтрин Мюллер и сообщила о письме баронессы и ее просьбе выслать КАКОЙ-ТО БЛОКНОТ ИЗ-ПОД КАКОГО-ТО ЧАЙНИКА, они дружно кинулись в столовую и также дружно схватили драгоценную книжицу цепкими мужскими руками.

- Чур, я понесу блокнот Кэтрин!

- Нет, я!

- Я первый его взял!

-- Нет, я первый!

Ганс-Бочонок изловчился и лягнул приятеля в правое бедро. Ольгерд отплатил другу тем же самым.

- Ах ты, ржавая железяка! Ты еще пинаться вздумал?! - Ганс боднул рыцаря головой в грудь.

Ольгерд не остался в долгу, и отправил Ганса-Бочонка в легкий нокдаун ударом шлема в лоб. Воспользовавшись паузой, славный рыцарь помчался к Кэтрин и вручил ей, чудом уцелевший во время схватки, блокнот.

- Спасибо, вы очень любезны! - и внучка бывшего манекена исчезла за дверями.

- Ты думаешь, что победил? - просипел Ганс-Бочонок, вползая в холл. Поединок еще только начинается! К барьеру, ржавая железяка, к барьеру!

- А это где? - полюбопытствовал Ольгерд.

- Там, где стоишь!

- Очень хорошо... Будем драться на шпагах?

- Я предпочел бы кулаки. - Ганс-Бочонок с трудом поднялся с пола и принял боксерскую стойку.

- У нас нет секундантов, - напомнил рыцарь.

- Они нам не нужны! Будем драться до конца!

- Лучше до изнеможения ...

- На поединках не торгуются! К барьеру! На счет "три!" начнем!

Ольгерду ничего не оставалось делать, как тоже принять боксерскую стойку и начать отсчет:

- Раз!.. Два!..

- Три!! - Толстяк-привидение ударил кулаком по рыцарскому шлему и раздавшийся звон прозвучал, как удар гонга.

Поединок шел долго и с переменным успехом. То наступал Ганс-Бочонок, а Ольгерд отступал, то разъяренный рыцарь загонял противника в угол, и тому приходилось отбиваться чуть ли не ногами. От мощных ударов тяжелых кулаков Ганса-Бочонка Ольгерда предохраняли металлические доспехи, зато у толстяка было преимущество в маневренности. Дело кончилось тем, что оба соперника повалились одновременно друг на друга без сил и Ганс оказался наверху. Несколько ленивых взаимных тумаков уже в лежачем положении - и поединок прекратился.

- Ну что, доволен? - хрипло спросил толстяк.

- Очень, - пробормотал сквозь забрало Ольгерд. - Я так давно не дрался на дуэли!

- Хоть ты мне и друг, но не рассчитывай, что я стану оказывать тебе подобную услугу каждый день. Вставай, хватит лежать в позе отдыхающего победителя!

- Подожди. Ганс. Кажется, мне сюда пришла прекрасная мысль... - Ольгерд ткнул пальцем в свой шлем.

Ганс-Бочонок откинул забрало и заглянул внутрь.

- Где она? - спросил он с любопытством.

- Я подумал... - Ольгерд сделал паузу и закончил фразу потеплевшим голосом: - ... нам нужно поехать к баронессе! Конечно, это не совсем по-рыцарски - заявляться в гости без приглашения, - но...

- Никаких "но"! Пусть это не по-рыцарски, зато великолепно! Никогда не думал, что в этой штуке, - Ганс похлопал по шлему друга рукой, - есть мозги!

- Есть, Гансик, есть. И они не любят, когда их выколачивают!

- Прости, я увлекся. - Ганс помог Ольгерду подняться и усадил его в кресло.

- Отправимся завтра, - сказал рыцарь тоном, не терпящим возражений. Рано утром.

- Полетим по воздуху? - поинтересовался толстяк.

- Нет. Все эти самолеты, вертолеты, электрические провода... - с недовольством произнес рыцарь. - Ты помнишь, как я однажды замкнул высоковольтную линию? Пять городов сидели без света целые сутки, пока все не починили.

- Ты тоже сыпал искрами всю неделю, - улыбнулся Ганс-Бочонок. - Полеты, конечно, отменяются!

- На поезде тесно, будут проблемы с пассажирами... Вот что, Гансик: мы поплывем с тобой по реке на теплоходе! Или на барже, это еще лучше. По реке от Мерхендорфа до Гнэльфбурга прямая дорога!

- Плыть дольше, - поморщился толстяк.

- Зато никаких приключений! - радостно заявил Ольгерд. - Ну что, договорились?

Ганс-Бочонок подумал и нехотя протянул руку приятелю:

- Хорошо, договорились...

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Самоходная баржа-сухогруз шла привычным фарватером вниз по реке. На самом ее носу, на крышке одного из люков, сидели Ганс и Ольгерд и вместо того, чтобы любоваться красотами летней ночи, дружно вздрагивали от каждого раската грома: хлестал страшный ливень и ежесекундно вспыхивали молнии. Иногда молния ударяла в Ольгерда и тогда облачко пара взлетало вверх, осеняя голову рыцаря своеобразным ореолом.

Такое природное явление очень смутило рулевого Курта и он спросил у стоявшего рядом с ним в рубке капитана:

- Что за чертовщина, господин капитан? Молнии так и лупят по крыше и совсем плюют на громоотвод!

- На реке много сюрпризов... Поплаваешь с мое и не такое увидишь!

Лицо рулевого вдруг стало испуганным:

- Господин капитан... Кажется, я уже вижу...

- Что, Курт?

- Не такое...

И рулевой кивком головы указал на проявившийся силуэт Ольгерда. Молнии все-таки раскалили его докрасна и он стал виден простым смертным.

- Ты слышал, Курт, об огнях Эльма? - спокойно спросил капитан и, как ни в чем не бывало, пыхнул трубкой.

Рулевой утвердительно кивнул:

- Да, конечно, слышал...

- Это - из той же оперы.

- Я люблю оперы про рыцарей!

И тут же Курт вновь очень удивился:

- Но как он оказался на нашей барже?

Капитан слегка поморщился, но все-таки ответил:

- Это так говорится: "из той же оперы". Загадочное природное явление вот что это такое!

Он хотел рассказать молодому матросу про огни Эльма, Летучий Голландец, другие чудеса, но в этот момент более важное дело отвлекло его внимание: на мачте погасли сигнальные огни.

- Проклятье, кажется, сели аккумуляторы. Придется вставать на якорь и терять драгоценное время! - Капитан перебросил трубку из правого уголка рта в левый и сам встал за штурвал.

- Ты слышал, Ольгерд? - прошептал сердито Ганс-Бочонок приятелю. Будем теперь торчать посреди реки, как пни! А все из-за тебя: это твоя идея - плыть по реке на барже!

"Красное видение" повернуло голову в сторону рубки и, подумав немного, встало на ноги и поковыляло к злополучной мачте. Подойдя к ней, оно схватило левой рукой электрический провод. Сигнальные огни, получив мощную подпитку, вновь ярко вспыхнули.

- Видно, сам дьявол нам сегодня помогает... - прошептал капитан и снова перебросил трубку в противоположный угол рта. Нагнулся к переговорному устройству и прорычал команду:

- Эй, в машинном отделении! Прибавьте обороты, не будем терять такой шанс!

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

К утру гроза прекратилась и наши славные приятели предстали друг перед другом в весьма плачевном виде: доспехи Ольгерда (особенно шлем) покрылись копотью, а Ганс-Бочонок умудрился собрать с крышки люка всю грязь и обмазаться ею с головы до пят.

- Скоро Гнэльфбург, а мы с тобой словно после путешествия по городской свалке, - заметил Ольгерд, осматривая себя и друга критическим взглядом. Нужно привести свою одежду в порядок.

- Расслабься, Ольгерд, успеем! Дай мне немного разрядиться.

- Тебе нужно разрядиться? - удивился рыцарь. - Разве ты тоже нахватал зарядов?

- Не в электрическом смысле дай разрядиться... Дай отдохнуть, Ольгерд!

- Как знаешь... А я не могу появиться перед дамами в неприглядном виде. Мне нужен кирпич!

- Мы не стройке, а на барже, Ольгерд, - напомнил приятелю толстяк-привидение.

- Тогда мне нужна паста или порошок для чистки водопроводных кранов.

- Краны в туалете.

- Тебе тоже нужно помыться и почиститься, Ганс. Тебя могут увидеть и тогда мы не доплывем до Гнэльфбурга.

- Хорошо, уговорил. Иди, Ольгерд, я скоро тебя догоню.

Рыцарь заковылял по крыше баржи на поиски туалетной комнаты. Вскоре он обнаружил ее и вошел внутрь. Под раковиной умывальника он увидел ведерко с вожделенной пастой и тряпку. Радостно насвистывая, Ольгерд принялся за дело.

Он так увлекся чисткой шлема, что даже не заметил, как в туалетную комнату вошел один из матросов. Когда вошедший увидел тряпку, летающую то в ведро, то из ведра и делающую какие-то замысловатые кульбиты в воздухе, то его слегка парализовало. Но через несколько секунд он, все-таки, пришел в себя и даже сделал робкую попытку поймать тряпку. Но тряпка, почему-то, не далась ему в руки , а разлетевшись посильнее, хлестнула бедного матроса по щеке. Второй оплеухи гнэльф не получил: уже через миг он оказался вновь на палубе.

- В чем дело, Эрих? - спросил его капитан, шагая как раз ему навстречу. - Почему ты такой грязный? Нехорошо, нужно умыться, Эрих!

- Там тряпка, господин капитан... - доложил матрос, показывая на дверь туалетной комнаты. - Она сошла с ума...

- Бывает, Эрих, бывает... - невозмутимо произнес капитан и достал из кармана кителя заветную трубку. - Иди в душевую и умойся там. А тряпку я отправлю на экспертизу к психиатру... когда мы придем в порт. Ступай в душевую, Эрих, ступай!

- Слушаюсь, господин капитан... - Матрос послушно повернулся и зашагал смывать с лица засохшую пасту.

Но душ был занят: там плескался, смывая с себя грязь, Ганс-Бочонок. Матрос очень удивился, увидев включенными краны. Еще больше он удивился, обнаружив в шкафчике чьи-то призрачные одеяния. Не найдя поблизости их владельца, Эрих решил выключить душ. Он повернул сначала кран с холодной водой, потом...

Впрочем, повернуть кран с горячей водой он не успел. Ошпаренное привидение, побагровев от гнева и кипятка, обрушившегося на его тело, сделалось видимым для матроса-гнэльфа. Из хлещущих струй и горячих клубов пара высунулась красная физиономия и зарычала на перепуганного до смерти Эриха:

- Прочь!! Прочь отсюда, паршивец!! Или я сам окачу тебя кипятком и ощиплю, как жалкую курицу!!

Ганс повернул кран и горячая вода перестала течь. Красноватое видение в образе голого волосатого толстяка помаячило еще немного в широко раскрытых от ужаса глазах матроса и медленно расстаяло в воздухе. На ватных ногах Эрих вышел из душевой и... снова столкнулся нос к носу с вездесущим капитаном.

- Почему ты не помылся, Эрих? Разве у нас нет воды?

- Нет... - прошептал матрос и слегка попятился назад. - Нет... Только не это!

И он убежал прочь, не дав капитану никаких объяснений. Но опытный речной волк не нуждался в них, привыкнув до всего доходить своим умом.

- Боится воды... - прошептал капитан, рассуждая вслух и потягивая любимую трубочку. - Первый признак бешенства... Летающая тряпка, сошедшая с ума... Придется определять Эриха в клинику. А жаль: хороший был матрос!

- Господин капитан! - крикнул в этот момент из рубки рулевой Курт. Уже виден Гнэльфбург!

На горизонте в утренней дымке и правда начали вырисовываться очертания большого города. Это был Гнэльфбург.

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

Едва ступив на гнэльфбургскую набережную, Ганс-Бочонок заявил:

- Сначала мы немного подкрепимся, а уж потом отправимся на поиски баронессы. Я хочу есть, Ольгерд!

- Из-за твоего обжорства мы можем вляпаться в неприятную историю, поморщился рыцарь.

Но Ганс поспешил успокоить приятеля:

- Все будет отлично, вот увидишь!

И он показал невидимой рукой на здание с красочной вывеской:

- Кажется, это - кафе. Я чую запах жареных колбасок и пива!

Рыцарь невольно потянул носом и вдруг весь напрягся: он уловил в воздухе запах конского навоза!..

- Лошади... - прошептал Ольгерд, как зачарованный. - Настоящие живые лошади! Я не видел их лет двадцать, клянусь!

И он побрел походкой лунатика туда, откуда доносился волшебный аромат конюшни. Ганс-Бочонок хотел остановить его, но потом махнул рукой:

- Я буду в кафе, найдешь меня там!

И толстячок-привидение чуть ли не бегом помчался в любимое заведение.

Запах лошадей шел из клеток передвижного цирка, приплывшего в Гнэльфбург на гастроли. Клетки с животными стояли уже на берегу и ждали, когда за ними приедут трейлеры. Ольгерд протиснулся между клетками с тиграми (изрядно напугав полосатых хищников), миновал вольеры с обезьянами ( его появление вызвало у мартышек не столько испуг, сколько невероятное удивление) и, наконец, добрался до передвижной клетки-конюшни.

Белогривая красавица-лошадь привела рыцаря в особый восторг.

Вцепившись в прутья невидимыми руками, он просунул голову внутрь клетки, и, наверное, добрых две-три минуты, любовался на это чудо. Потом откинул запор и вошел в клетку. Чуя присутствие рядом с собой невидимого существа, лошадь заволновалась.