Бездна Ефимов Алексей
Мне неслыханно повезло, что Данил не был любопытен, а может, он просто хотел спать. Примерно через полчаса (дело было не в качестве инструкций, а в нерасторопности компьютера) база данных Москвы открылась передо мной и стала доступна во всех смыслах этого слова. Поблагодарив Данила, я закончил телефонный разговор. На всякий случай я постарался запомнить во всех подробностях, как именно мне удалось вскрыть базу. Никогда не знаешь, что может пригодиться в жизни.
Дальнейшее было делом техники, и найти Анатолия Сомова уже не составило труда. Он тоже оказался не так прост, подозревался милицией Москвы в паре нападений на женщин, но очень вовремя успел покинуть город.
Я ликовал. Возможно, вы сочтете меня сумасшедшим, но отныне я был уверен, что выбор Амаранты не случаен. Конечно, мне еще нужно было узнать имена остальных трех жертв и проверить свою теорию, прежде чем делиться ею с окружающими. Может статься, Амаранта и правда была не такой уж злобной вампиршей, какой ее видел Глеб.
Но какое это теперь имело значение? Я вдруг вспомнил, что сам посоветовал ей уходить из этих мест подальше и не возвращаться ради ее же безопасности. Я больше никогда в этой жизни не увижу ее. Разве что мне повезет, и есть рай, где вампиры и люди могут быть вместе. Тогда я готов подождать ее там, я могу быть терпеливым, когда того требуют обстоятельства.
Но все же, подумал я, мое открытие не было совсем уж бесполезным. По крайней мере, теперь я могу быть уверен, что не являюсь соучастником каких-то злодеяний. Моя прекрасная Эмми в какой-то мере была невинной. Она убивала лишь насильников и рецидивистов. Хотя если разобраться, неважно, заслуживают люди смерти или нет, нельзя лишать их жизни – сказал мне внутренний голос. И я не мог просто отмахнуться от него. Так много противоречий! Мой мозг разрывался на части, я не знал уже, что плохо, а что хорошо. Я где-то потерял ориентир в этой жизни, а найти новый, кажется, не так-то просто.
Что мне было делать? Радоваться, что Амаранта лишала жизни лишь выродков, или грустить, что она была убийцей? Можно было биться над этим вопросом вечно, ответа я все равно не видел. Поэтому я просто встал и выключил компьютер. Довольно на сегодня, тем более что я не знаю имен остальных ее жертв.
Я вышел из-за стойки в основной зал. Пора было ехать домой.
– Не может быть, чтобы это действительно был Влад Климентьев. Эй, Влад! – кто-то окликнул меня, когда я расплачивался за трафик и кофе.
Медленно обернувшись, я оглядел зал. Моему удивлению не было предела, когда я увидел Дениса Хлестова. Он стоял посреди кафе, раскинув руки для объятия. Мне нравился этот двадцатипятилетний охотник, темноволосый и кареглазый, с обветренным лицом и открытым дружелюбным характером. С ним легко и весело работалось, несмотря на то, что он был одиночкой. Я был рад видеть его здесь. Мы познакомились с ним года три назад во время совместной охоты на оборотней, он был знатоком по их части. Денис вообще увлекался бестиологией и знал о тех, на кого мы охотимся, много интересного и полезного. Не думаю, что его появление здесь именно сейчас было простым совпадением. Наверное, его, так же как и нас, позвал Глеб.
– Влад, кто бы мог подумать, что я встречу тебя здесь? Глеб ничего не говорил мне о твоем участии в деле, –говорил он, обнимая меня.
– И я рад тебя видеть, Ден. Думаю, отец и Дима тоже будут рады, – моя догадка о приглашении Глеба подтвердилась.
– О, они тоже здесь? Вот так удача!
– Ты только приехал? – спросил я с замиранием сердца. За радостью встречи я совсем забыл о своем новом статусе друга вампиров. Знал ли о нем Денис?
– Да, только вошел сюда. Паршивый городишко, не так ли? Слушай, я заказал обед, может, присядешь со мной, а потом поедем к Глебу вместе?
– Конечно, – согласился я, и мы пошли к столу. Я уже понял, что он не в курсе последних событий. Но он неизбежно узнает всю историю после общения с Глебом, так что будет лучше, если я все расскажу ему сам. Так у меня будет шанс повлиять на его мнение, и может, даже сохранить друга.
Сначала разговор шел о том, кто как жил то время, что мы не виделись, потом мы немного поболтали о старых друзьях. Но вот Денис спросил, как обстоят дела сейчас, и я невольно замялся.
– В чем дело, Влад? Ты что-то скрываешь от меня? – он внимательно посмотрел мне в глаза.
– Все немного изменилось за последние несколько дней. Не знаю, как тебе это объяснить, – я растерянно замолчал.
– Да ладно, меня не так-то просто удивить. Не бойся, расскажи. Возможно, я смогу дать тебе неплохой совет, а если нет, то хотя бы выслушаю.
Не знаю, что на меня так подействовало – его внимание или добрый взгляд – но слова сами полились из меня нескончаемым потоком. Я еще никому не рассказывал о случившемся так подробно. Я описал нашу первую встречу с Амарантой; я пытался объяснить ему, как волшебно звучит ее голос; я говорил о ее глазах, наверное, минут десять, о том, что я мог бы смотреть в них вечно, и большего счастья мне не нужно; я поведал ему все свои сомнения и даже постарался объяснить, как больно мне было расстаться с ней.
Он слушал меня, не перебивая, и я был ему благодарен уже за это. Когда я, наконец, замолчал, Денис вздохнул и положил руку мне на плечо.
– Да-а, – протянул он, – это была, наверное, самая необычная история в моей жизни. Даже не знаю, чем я могу тебе помочь.
– А ты бы хотел? – я был удивлен его реакцией: он не вскочил с места и не убежал от меня в ужасе, как я сначала предполагал.
– Конечно. Ты – мой друг. Поверь, в этом мире не так уж много людей, которых я могу назвать друзьями. Стоит ли терять их?
Я смотрел на него с благодарностью. Что бы я делал, если бы не люди, окружавшие меня? В каждом из них оказалось столько понимания и сочувствия, что я ощутил – моя жизнь не так уж плоха. И стоит прожить ее до конца хотя бы ради них.
– Знаешь, я тут вспомнил, – между тем продолжал Денис, – однажды я уже встречал подобного вампира. При жизни он был, кажется, доктором, и после того, как стал вампиром, решил пить донорскую кровь. Думаю, он до сих пор живет где-то в Твери, – задумчиво закончил он.
– Живет? – недоверчиво переспросил я. Я не мог поверить своим ушам. – Ты оставил его в живых? – моему удивлению не было предела, и в то же время я испытал облегчение. Я не один такой ненормальный! Но если у меня были более или менее веские причины оставить Амаранту в живых (моя любовь к ней была сильнее доводов рассудка), то почему Денис поступил так же?
– Он был неплохим парнем, и никому не причинял вреда, – он пожал плечами. – Я не видел причин, чтобы его уничтожать. Я все-таки охотник, а не убийца.
Значит, не было ничего невозможного в том, чтобы сохранить вампиру жизнь. Интересно, остальные знали об этом? Вот почему Денис так спокойно воспринял мою историю. Хотя, возможно, ему и показалась странной сама идея любви к вампиру.
– Понимаешь, – попытался он объяснить мне свои мотивы, – девяносто процентов вампиров не выбирали свою судьбу. Они вовсе не хотели становиться такими. Но опять же, большинство из них, обретя новую сущность, практически сразу смиряется с ней. Думаю, дело в том, что борьба с голодом слишком тяжела. Но есть исключения, как твоя Амаранта или мой знакомый, хотя они в меньшинстве. Таким, как они, трудно принять свою новую природу. Возможно, при жизни они были добрыми и светлыми людьми. Ведь вампир не сразу после превращения становится злобным монстром. Да и люди тоже не всегда бывают милыми.
– Расскажи мне еще об этом, – попросил я, когда он замолчал. У него было так много сведений об интересовавших меня вещах, что я просто не мог удержаться. Наконец-то у меня появился шанс хоть что-то узнать о жизни Эмми, попытаться понять ее. Пусть теперь это не имело смысла, но я чувствовал, что даже если больше никогда не увижу ее, это не помешается мне думать о ней всю оставшеюся жизнь.
– Я просто хочу сказать, что, похоже, ты прав, и она не такое уж чудовище. Так что можешь перестать корить себя за свой поступок. Конечно, убийство ужасно само по себе, но нам ли ее судить? Разве мы сами не являемся в каком-то смысле палачами?
Это были интересные вопросы, они помогли мне увидеть ситуацию немного в ином свете. Действительно, некоторые из наших жертв вели обычный образ жизни, у них даже могла быть семья, родные, которые не догадывались об их истинной сущности. Но это не останавливала нас в нашей работе, так что для кого-то мы тоже были безжалостными убийцами близкого человека. Мог ли я после этого судить ее? Амаранта боролась с тем, что с ней случилось, как могла. Не ее вина, что она использовала лишь доступные ей способы.
– Как происходит превращение? Ты, кажется, сказал, что оно случается против воли? – задал я еще один очень интересовавший меня вопрос.
– Не всегда. Есть люди, которые сознательно стремятся к этому. Как правило, они-то и становятся потом самыми безжалостными вампирами, за исключением «первых», конечно. Но среди обращенных, так сказать, по неволе, тоже хватает выродков. Последняя и самая малочисленная категория вампиров – это те, кто старается приспособиться к новой жизни, не теряя своего старого «я»
– Ты считаешь, она из таких? – спросил я с замиранием сердца.
– Почему нет? По крайней мере, те данные, что ты нашел, говорят об этом, – он помолчал какое-то время, давая мне возможность осмыслить сказанное. – Что касается непосредственно самого перерождения, то тут все просто, – снова заговорил он, – выпей кровь вампира, и дело в шляпе.
– А укус? Разве он не несет в себе заразу? Я думал, что если вампир укусит человека и не станет до конца пить его кровь, то тот тоже станет вампиром.
– Распространенное заблуждение. Ты бы знал, сколько вампирских нападений срывается. Если бы каждая из этих жертв становилась вампиром, у нас вообще не было бы выходных, – он усмехнулся. – Думаю, я ответил на этот вопрос. Давай следующий, – он выжидающе посмотрел на меня.
Он был прав, у меня еще оставались вопросы, но мне было немного неловко их задавать.
– Когда я касался ее, она была теплой, как человек. Помнится, я где-то слышал, что вампиры становится теплокровными на какое-то время после… ну ты понимаешь, после чего. Расскажи мне об этом подробнее, – любопытство все же оказалось сильнее.
– О, я понял, что ты имеешь в виду. Выпитая кровь, ты уж прости за прямоту, наполняет их вены и делает вампиров более сильными и ловкими… и не только это. Я сравнил бы это с тем, как ящерицы греются на солнце. Без солнечного тепла тело ящерицы холодеет, и все жизненные процессы в нем останавливаются. Так же и вампирам нужна человеческая кровь для поддержания функций их организма. Чем больше времени проходит после кормежки, тем более вялыми они становятся. Поначалу они даже не спят, они полны сил и энергии, но потом все сильнее слабеют, им становится нужен отдых. И так по нарастающей, до новой крови.
– Значит, если вампир не будет пить кровь, он погибнет?
– Именно так, но вряд ли до этого может дойти. Голод включает инстинкт самосохранения и не дает им погибнуть, – он замолчал, подбирая слова. – Если вампиру не давать есть достаточно долго, он, если можно так сказать, звереет и делается неуправляемым. Это не зависит от них; в такой момент ни один вампир не в состоянии себя контролировать. Понимаешь, о чем я?
Я кивнул головой. Он пытался объяснить мне, что при определенных обстоятельствах даже Амаранта может стать очень опасной, смертельно опасной, я бы сказал. Я посмотрел в окно. Солнце уже перевалило за зенит. Сколько мы сидим в этом кафе? Должно быть, отец уже волнуется. Надо возвращаться, решил я.
– Думаю, нам уже пора, – сказал я Денису. Тот кивнул, соглашаясь, и подозвал официантку. Расплатившись, мы вышли на улицу. Ден был на своей машине, и я поехал впереди, чтобы показывать ему дорогу.
На обратном пути никто не преследовал меня среди деревьев, и это огорчало. Безусловно, умом я понимал, что сегодня с утра меня сопровождали всего-навсего олени, но все же так приятно было помечтать, представить хоть на секунду, что она могла ослушаться меня и остаться здесь. Правда, мне на ум не приходило ни одной причины, по которой она стала бы это делать.
Вот после очередного поворота показался дом Глеба. Отец стоял на пороге, должно быть, он услышал шум машин и вышел нас встречать. Его руки были в карманах брюк, а взгляд, насколько я мог судить, не предвещал ничего хорошего.
– Я рад, что с тобой все в порядке, – отец внимательно осмотрел меня, как только я вышел из авто, и перевел взгляд на машину. – Надеюсь, ты был аккуратен? Ты же знаешь, у нас нет денег на новую.
Это была правда. Как вы уже, должно быть, поняли, вся наша жизнь подчинялась охоте. Мы ездили из города в город, преследуя разных тварей. В подобном графике совсем нет места для работы и учебы. Конечно, мы с Димой окончили школу, но вот продолжить образование у нас не было возможности, хотя я периодически, когда выдавалось относительно свободное и, главное, спокойное время, любил заняться самообразованием. В последнее время, например, меня очень интересовала астрономия.
Таким образом, денег у нашей семьи было немного. Мы не были богаты, как и все, кто занимался нашим делом. В свое время отец продал дом и все остальное, чем владела наша семья, и теперь у нас не было своего угла, но зато был депозитный счет в банке и проценты по вкладу, которые мы использовали на свои нужды. Еще одним источником доходов для нас, как странно это не прозвучит, была сама охота. Конечно, никто не платил нам за то, что мы делали. Это была работа на добровольных началах. Но мы, как и многие другие охотники, умели извлечь выгоду из своего ремесла. Дело в том, что после смерти нечисти, как правило, оставалось тело, некоторые части которого могли быть полезными. Например, кровь вампира была незаменимым ингредиентом для ряда зелий, а пепел сожженного инкуба или суккуба служил прекрасным средством для отпугивания призраков. Если нам удавалось добыть что-либо подобное, мы продавали это скупщикам. Разумеется, они были из наших, и мы могли быть уверены в том, наш товар не попадет в руки к темным магам или ведьмам. И все же мы были вынуждены беречь каждую копейку.
Я решил, что извинения не будут лишними.
– Прости, папа, – теперь называть его так было даже приятно, – я не хотел, чтобы ты волновался. Вообще-то я собирался вернуться гораздо раньше, но встретил Дениса, – я показал рукой в сторону второй машины. Хлестов как раз припарковался и вышел из автомобиля, и теперь отец имел возможность рассмотреть нашего нового гостя. На его лице тут же появилась улыбка.
– Денис, старый друг, а мы уж было начали думать, что ты вовсе не приедешь, – они сердечно обнялись.
Значит, отец был в курсе того, что Глеб пригласил и Хлестова. Почему он ничего не сказал? Глупости, мне уже везде мерещатся заговоры, одернул я себя. Должно быть, он просто забыл об этой новости, или счел ее не такой уж важной. Главное, Ден здесь, а значит, одним хорошим охотником больше. Наши ряды медленно, но верно росли.
– Пойдемте в дом. Глеб будет рад видеть вас обоих, – Виктор открыл дверь, пропуская нас вперед.
Увидев Глеба, я сразу понял, что мне рано расслабляться. Он был все еще чертовски зол на меня. Возможно, тот факт, что я был сыном Виктора Климентьева, спас мне вчера жизнь. Впрочем, решил я, он не может вечно меня ненавидеть. Когда-нибудь это пройдет, а до тех пор мне просто надо меньше действовать ему на нервы и вообще стараться быть как можно менее заметным. С этим не должно возникнуть проблем. Незаметность, знаете ли, мое второе имя.
– О, Денис Хлестов, ты ли это? А мы уже и не ждали, – Глеб выглядел обиженным, наверное, его задело, что Ден не явился по первому его зову.
– Прости, друг, я не хотел подводить тебя. Просто я не мог приехать, пока не решил свои маленькие проблемы. Но как я вижу, у вас пока не произошло ничего интересного. Влад успел мне кое-что рассказать о вашей ситуации.
Глеб посмотрел на меня, проверяя, как много я уже поведал нашему другу. Я выдержал его взгляд. Он разочаровано хмыкнул, должно быть, понял, что проиграл этот раунд. Не ему выпала честь ввести Дениса в курс некоторых последних событий. Я еще раз мысленно похвалил себя за то, что сам рассказал Хлестову про Амаранту. Было бы оплошностью с моей стороны отдать инициативу в руки Глеба.
– Правда, я не совсем понял, что вы собираетесь делать, – продолжал тем временем наш гость.
Отец еще раз начал рассказывать о недавних событиях, попутно сообщив о тех решениях, которые мы принимали. На кухню подтянулся Димка, он был в веселом расположении духа от встречи со старым знакомым. И хотя Денис и Дмитрий не были очень близки, оба, казалось, искренне радовались, что увидели друг друга снова. Я подумал, что ничего интересного больше здесь не услышу, поэтому развернулся и побрел в свою комнату.
Остальные были слишком заняты новым гостем и не заметили моего исчезновения. Это было мне на руку. Как бы мне ни было тяжело находиться наедине со своими мыслями, видеть кого-нибудь сейчас было бы еще сложнее. Я нуждался в уединении, и больше не выходил из комнаты до утра.
Эта ночь прошла примерно по тому же сценарию, что и предыдущая. Я метался по кровати в тщетной попытке заснуть, но стоило лишь морфею пролететь надо мной, как я тут же просыпался от очередного кошмара. Вконец измотанный, я сдался где-то на заре.
У меня были определенные планы на этот день, поэтому я быстро принял душ и позавтракал. Мне стоило выйти из дома до того, как все проснутся, потому что я опять собирался взять машину отца, а это было уже открытым неповиновением. Но прежде надо было найти одну вещь.
Вчера у меня появилась надежда, что Амаранта, может быть, еще не стала тем чудовищем, которых мы привыкли уничтожать. Но информации всего лишь о двух жертвах было мало, это могло сойти за нелепое совпадение. Хотя мне не нужны были дополнительные доказательства, но они могут понадобиться остальным. Я собирался доказать всем, что они заблуждаются на ее счет, и вампиры могут быть вполне сносными и даже милыми.
Для этого было необходимо отыскать документы остальных убитых ею людей. Я помнил, как Глеб говорил, что на ее счету всего пять жертв. Если мне удастся доказать, что все они были подонками, недостойными жизни, то всем нашим, и Глебу в том числе, придется с этим считаться.
Я принялся обыскивать шкафчики в кухне. Не знаю почему, но Глеб всегда забирал права или какие-нибудь другие документы, удостоверяющие личность людей, которых ему приходилось хоронить после нападения тварей. Странная традиция, что ни говори. Понятия не имею, для чего он это делал, но сейчас его привычка была мне на руку. Хорошенько порывшись в шкафах, я, наконец, достал искомое.
У меня в руках оказались водительские права трех мужчин на имена Алексея Петрова, Сергея Белозубова и Германа Серова. Недолго думая, я положил их в карман и уже через минуту ехал в машине к знакомому кафе.
Я снова оказался первым посетителем. Уже небезызвестная мне официантка Мария встретила меня как родного и тут же проводила за компьютер. Старый монстр нехотя загудел, медленно просыпаясь. Я сразу вошел в базу данных области, решив не размениваться на мелочи, благо после общения с Данилом у меня уже был некоторый опыт по взламыванию серверов.
Через час с небольшим я знал об этих милых ребятах все, что хотел. Двое из них были растлителями несовершеннолетних и находились на испытательном сроке. И я был готов поклясться, что они его нарушили. Третий тоже не особо выделялся из общего ряда, являясь, судя по отчетам милиции, крайне антисоциальным типом. Он не раз бывал в местах не столь отдаленных за драки и насилие, не говоря уже о банальном воровстве.
Я удовлетворенно откинулся на спинку стула. Моя теория полностью подтвердилась. Амаранта, конечно, была вынуждена отнимать жизнь у людей, но она изо всех сил старалась, чтобы это было хоть как-то обосновано. А что может служить лучшим основанием для убийства, чем, например, насилие над детьми? На мой взгляд, прекрасный выбор, я сам не смог бы лучше. В конце концов, чем эти люди отличались от тех тварей, за которыми мы сами гонялись? Ответ был очевиден – ничем.
Наверное, Амаранта долго готовилась, прежде чем выйти на охоту. Ведь она должна была быть твердо уверенна, что не ошиблась в выборе жертвы.
Информация, которой я располагал, окончательно убедила меня в правильности моего собственного выбора. Я не совершил никакого злодеяния, отпустив Эмми, а если и стал невольным соучастником ее будущих убийств, то теперь даже в некоторой степени мог гордиться этим. Кто знает, сколько людей спасет их смерть? Разве не спасение жизней было нашей первоочередной задачей?
Теперь об этом должны были узнать остальные, и вряд ли Глеб поверит мне на слово. Я осмотрелся в поисках принтера, такового не оказалось. Я так близок к победе, глупо проиграть из-за отсутствия дурацкого аппарата. Я решил снова прибегнуть к помощи светловолосой официантки; может быть, где-то поблизости есть принтер, и она поможет мне до него добраться? Маша меня не подвела. Оказывается, принтер находился за барной стойкой, и она любезно позволила мне им воспользоваться. Я, конечно же, был снова мил и очарователен, так что она быстро простила мне мои былые ошибки.
Принтер был примерно одного возраста с компьютером, поэтому на распечатку ушло еще около получаса. Слава Богу, в кафе начали заходить посетители, и Мария была вынуждена оставить меня, чтобы обслужить их.
Распечатав необходимые файлы, я поспешил откланяться. Официантка проводила меня тоскующим взглядом, будто предвидя, что нам не суждено больше встретиться. Все-таки поразительно, как банальная вежливость может расположить к тебе человека. Немного шарма, улыбка, обращение на «вы» – и вот уже человек готов для тебя на все. Я всегда считал такой способ достижения желаемого лучшим из возможных. В конечном итоге мне это было не сложно, а другим приятно. Чего еще желать?
Домой я ехал в приподнятом настроении. Казалось, солнце светило ярче, и небо было чище. Мой мир снова потихоньку возвращался на свою орбиту. Да, я выпустил в этот мир вампиршу, но она была не так уж плоха. Значит, надо наконец прекратить мучить себя и смириться со свершившимся.
Я вернулся в начале двенадцатого, и мое отсутствие оказалось незамеченным. Разумеется, отец по расходу бензина все равно узнает о том, что я брал машину, но это будет уже потом.
Я тихо прошел в свою комнату, стараясь никого не разбудить. Как только появится возможность, я расскажу им, как на самом деле обстоят дела с Амарантой. А пока я положил распечатку в тумбочку возле кровати. Публичное выступление придется отложить до тех пор, пока все не соберутся вместе.
Как только дверь закрылась, я понял, какую ошибку совершил, решив уединиться. Боль и тоска, которые, как мне казалось, отступили, обрушились на меня с новой силой. Думаю, они были со мной постоянно, просто я отчаянно старался не замечать этого. Но теперь, когда уже нечем было забить голову, мысли об Амаранте снова завладели всем моим разумом. Это было невыносимо, они убивали меня, рвали изнутри. Кажется, тоска по ней с каждой минутой становилась все сильнее. Есть ли этому предел? Как долго я смогу выдержать, прежде чем сойду с ума от безысходности и одиночества? Ответа не было.
Глава 9. Белый маг
Неожиданно зазвонил телефон. Как тонущий пытается спастись, цепляясь за соломинку, так и я бросился к нему. Я схватил трубку; мне было абсолютно все равно, кто звонит, лишь бы отвлечься и снова заглушить в груди боль потери.
– Алло, – сказал я, возможно, немного нервно.
– Привет, Влад. Рада слышать тебя, – это была Ксения. Несмотря на радость в ее голосе, я слышал, что она старается говорить полушепотом. – Глеб там?
– Да. Я могу позвать его, – разочарованно протянул я.
– Не стоит. Просто скажи ему, что я скоро приеду.
– Оксана и Данил тоже будут с тобой?
– Надеюсь, что нет, – это прозвучало немного странно, и я задумался о возможных причинах такого поведения.
– Хорошо, я передам, – неуверенно сказал я. – У тебя все в порядке? – я посчитал нелишним это уточнить.
– О, да. Не волнуйся, все окей. До скорой встречи, – она положила трубку.
Я еще некоторое время стоял и вслушивался в гудки. Что могло заставить Ксюшу обманывать мать? Где-то внутри меня был ответ, более того, я осознавал, что вопрос не был из разряда трудных, но я никак не мог сосредоточиться. Черт с ним, я могу все узнать, как только она приедет.
Рассуждая подобным образом, я незаметно для себя оказался на крыльце. Должно быть, мой мозг сам, оберегая себя, решил больше не возвращаться в одиночество спальни. Раз уж я вышел, то почему бы не прогуляться? Я пошел по направлению к лесу. Конечно, куда же еще я мог идти? Даже мысль о том, что где-то в округе бродят голодные и злые оборотни, не остановила меня.
И вот я снова оказался под кронами леса. Звуки мира позади меня не долетали сюда, здесь все было другим. Свет почти не проникал сквозь огромные лапы елей. Даже пахло в лесу как-то особенно: сосной и каким-то еле уловимым сладким ароматом. «Откуда он здесь?» – вяло подумал я.
Кажется, именно тут я видел ее в последний раз. Меня немного удивило, как быстро мне удалось найти это место. Все вокруг было таким похожим, везде те же деревья и трава. Но я стоял на том самом месте, я был на сто процентов в этом уверен. Вот ствол дерева, на которое она облокотилась во время нашего последнего разговора. Я провел по нему рукой. Ничего особенного, самая обычная сосна. Что я хотел почувствовать, придя сюда?
Я лег прямо на траву. Я мог видеть над собой солнце, точнее, угадывать его присутствие. Из-за густоты крон здесь было темно, как вечером на закате. Деревья тихо шелестели листвой, казалось, они шептались между собой о чем-то только им известном. Здесь было так тихо и спокойно, что впервые за последние сутки я почувствовал умиротворение.
Должно быть, я заснул. Звук тормозов резко вернул меня в реальность. Я вскочил на ноги, не сразу сообразив, где я. С того места, где я стоял, было видно, как Ксюша вылезла из машины и вошла в дом. Пора было возвращаться. На улице уже начало темнеть, и в лесу становилось прохладно. Я зябко поежился и пошел в сторону дома Глеба, когда какое-то белое пятно на земле вдруг привлекло мое внимание. Я опустился на колени, стараясь рассмотреть странный предмет. Это был лоскут белой ткани, размером не больше пары квадратных сантиметров. Я поднял его. Кусочек тонкого хлопка; из такого материала шьют платья. Такие же, как то, что было на Амаранте, когда я видел ее в последний раз. За эту версию также говорило то, что на ткани с краю виднелось небольшое бурое пятно. Не нужно быть профессором медицины, чтобы понять, что это была кровь.
Мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Я готов был поклясться, что до того, как я заснул, ничего подобного здесь не было. Что это могло значить? Неужели она была здесь, пока я спал? Мысль была дикой, и все же факты говорили сами за себя. Один Бог знает, как я хотел бы в это поверить. Но…
Она могла порвать платье и в прошлый раз, а я всего-навсего был слишком уставшим и измученным, что бы заметить лоскут сразу. Когда можно все так просто объяснить, не остается места для мечты. Вот и моя умерла мгновенно, так и не успев окрепнуть.
Я пошел к дому, сжав лоскуток в руке. Я знал наверняка – он был от ее платья, а значит, у меня появилась хоть какое-то материальное доказательство того, что она действительно живет на этом свете. Амаранта была такой прекрасной, что в последние несколько часов мне стало казаться, что она – лишь порождение моей фантазии, мечта, греза… называйте, как хотите.
Войдя в дом, я первым делом прошел в свою комнату и спрятал кусок ткани под матрас. Когда мой трофей оказался в надежном месте, я вышел из спальни.
Вся компания сидела на кухне. Я решил, что невежливо заставлять их ждать, и направился туда. Так и есть, все были в сборе. Ксения уже успела познакомиться с Денисом, она видела его впервые, хотя было странно, как, имея столько общих знакомых, они умудрились до сих пор не пересечься.
– Где ты был, Влад? – отец выглядел взволнованным. – Я думал, что ты в своей комнате, и очень удивился, не найдя тебя там.
– Вышел прогуляться, – я пожал плечами, давая понять, что тут, в общем-то, и говорить не о чем. Отец еще несколько секунд внимательно вглядывался в мое лицо, а потом вздохнул, видимо, не очень удовлетворенный тем, что увидел.
– Ты только представь, Ксения владеет белой магией, – радостно просветил меня Денис. Я кивнул, показывая, что знаю об этом, и посмотрел на Ксюшу. Она скромно сидела в уголке, но все же чувствовалось, что звездой сегодняшнего вечера будет именно она, и никто другой.
Вот оно что. До меня, наконец, дошло, что задумали они с Глебом. Оксана не позволяет дочери использовать магию, но Ксюша вполне может делать это без ведома матери. Должно быть, они договорились еще в тот вечер, когда Глеб узнал о ее способностях. Он не смог убедить Оксану в своей правоте и решил ее обмануть. Довольно некрасиво с его стороны, и еще Ксюша туда же.
– Мы решили попробовать силу Ксении на практике. Это вполне безопасно, – Глеб впервые на моей памяти назвал Ксюшу полным именем; видимо, он хотел подчеркнуть ее новый статус важной для нашего дела персоны. И в то же время он как будто оправдывался перед нами. Наверное, он понимал, что поступает неправильно, но его жажда уничтожить оборотней была сильнее здравого смысла.
Я видел, что отец тоже не в восторге от происходящего, но он молчал. Пожалуй, так же поступлю и я. В конце концов, как я уже однажды сказал Ксюше, она была большой девочкой и сама могла решать, что ей делать. Я не стану стучать Оксане.
Дима, наоборот, был рад открывающимся перспективам. Его, похоже, вдохновляла мысль о возможном участии в магическом сеансе. Что ж, пусть развлекается, я не против.
Денис вооще не знал о существовании какого-либо конфликта и был спокоен и сосредоточен.
– Что ты хочешь, чтобы она сделала, Глеб? – спросил я.
– Я всего лишь хочу, чтобы она нашла логово этих тварей, – таков был ответ.
– Я не уверена, что так сразу смогу это сделать, – тихо прошептала Ксюша, правда, сразу добавила: – Но я буду очень стараться.
– Ты должна сосредоточиться и попытаться почувствовать черного мага. Я слышал, это будет что-то вроде укола на грани твоего восприятия. Когда это почувствуешь, постарайся отследить, откуда идет сигнал, и дело в шляпе, – сегодня Глеб был настроен оптимистически.
Но дело не заладилось. Чего только Ксения не делала: сидела с закрытыми глазами, пытаясь сосредоточиться (Глеб даже выгнал нас из кухни, говоря, что это мы ей мешаем), водила рукой по карте области, чтобы почувствовать сигнал из того места, где находится маг, и так далее, и тому подобное. Ни одно из этих действий не принесло хоть сколько-нибудь ощутимых результатов.
Глеб злился все больше и больше. Еще бы, его почти идеальный план трещал по швам. Остальные лишь молча наблюдали за происходящим. Часа через три Ксюша была похожа на выжатый лимон.
– Довольно на сегодня, – наконец не выдержал я. Ксения посмотрела на меня с благодарностью; Глеб, наоборот был готов броситься и растерзать меня. – Разве ты не видишь, что она устала? – я решил воззвать к его разуму. – Завтра можно будет продолжить. Сейчас от нее все равно уже не будет никакого толку.
– Наверное, ты прав, – нехотя согласился Глеб, – тебе лучше отдохнуть, девочка, – сказал он, не глядя в ее сторону.
Ксюша вскочила на ноги и выбежала на улицу. Зачем ему понадобилось обижать ее? Ведь она искренне пыталась помочь. Иногда Глеб мог быть такой сволочью.
Я вышел вслед за Ксюшей во двор. Она стояла недалеко от своей машины и смотрела вдаль. Я подошел к ней.
– Наверное, я ни на что негодная бездарность. И все, что мне по силам – это святящиеся огоньки, – это прозвучало как утверждение. Я решил, что должен разубедить ее.
– Это не так. Невозможно, чтобы все получилось сразу. Магия очень сложная наука и дается только избранным. И ты в их числе. Это уже само по себе прекрасно. И не забывай, пожалуйста, что у тебя не было учителя. Всем, что ты умеешь, ты обязана только себе, – надеюсь, мои слова звучали достаточно убедительно; сам я точно верил в то, что говорил.
– Спасибо, –ответила она после долгой паузы. – Знаешь, я думаю, мне нужно немного практики, и все получится, – она постаралась улыбнуться.
– Так и будет, можешь не сомневаться.
– Ты мог бы мне помочь, – задумчиво пробормотала она. – Что если мы как-нибудь съездим к озеру? Я могла бы потренироваться там, вдали от всех. И Глеб не сможет постоянно давить на меня, – сказала она и замерла в ожидании ответа.
Я знал, что это не самая лучшая идея. Зачем давать ей надежду? Но люди так эгоистичны, и я не был исключением. Я подумал, что это даст мне возможность прожить еще один день, избегая мыслей об Амаранте. И я согласился.
– Почему бы и нет. Как только позволит погода, непременно съездим.
Она так обрадовалась, что я почувствовал себя полным ничтожеством.
Сразу после этого Ксения уехала, а я поплелся к дому, думая о низости своего поступка. Уже стемнело, было, наверное, часов одиннадцать вечера. Свет горел только на кухне, остальная часть дома была погружена во тьму. Наверное, они еще не разошлись, и это было мне на руку. Чем позже я окажусь в спальне наедине со своими мыслями, тем лучше.
На пороге я встретил Диму.
– Ну, как она? – я видел, что он искренне волнуется за Ксюшу.
– Все нормально. Немного расстроена, но жить будет. На днях мы с ней поедем к озеру. Ксюша думает, что тишина поможет ей сосредоточиться, – я говорил это для всех, внимательно следя за их реакцией.
Дима расстроился, что его не берут, но понял причину без объяснений, и похоже, смирился. Ден как-то странно усмехался. Я даже знать не хотел, что за мысли бродили в его голове. Глеб, конечно, был недоволен, что не сможет присутствовать при этой попытке и руководить ею. Отец же смотрел на меня с надеждой и недоверием, как на тяжелобольного человека, который неожиданно пошел на поправку. Эх, папа, прошло всего лишь несколько дней, о чем ты? Мне для выздоровления, пожалуй, понадобится вся жизнь. Но все они, несмотря на такие разные чувства, единодушно промолчали, оставив наше решение без комментариев.
– Что ж, – нарушил молчание Глеб, – уже довольно поздно, а наш гость, наверное, устал с дороги. Так что всем спокойной ночи.
Он встал из-за стола и направился вглубь дома. Денис последовал за ним; проходя мимо, он похлопал меня по плечу. Я обернулся ему вслед и увидел, что Димы тоже нет. Остались только мы с отцом, и я отчаянно молился, чтобы он еще хоть какое-то время посидел со мной на кухне. Он уже было начал вставать, когда я решил не ждать милости от природы, а взять инициативу в свои руки.
– Ты сильно устал? – спросил я. – А то я подумал, что мы могли бы посидеть еще чуть-чуть и поболтать.
– В чем дело, Влад? – он с тревогой взглянул на меня. Отец явно знал меня лучше, чем я мог себе представить. Должно быть, он услышал нотки паники в моем голосе. – С тобой все в порядке?
Нет, отчаянно кричал мой внутренний голос, далеко не в порядке. Я разваливался на части, как карточный домик, я разлетался на куски, как разбитое зеркало; куча сравнений и никакого выхода. Я сделал глубокий вдох, стоило успокоиться; стало ясно, что идея поговорить с отцом была глупой. Зачем волновать его еще больше? Разве он не достаточно уже пережил из-за меня в последнее время?
Я постарался улыбнуться:
– Что ты, пап, все в норме. Просто мне что-то не хочется спать. Ты же знаешь, я привык ложиться поздно. Но ты иди, я вижу, ты утомился. Я тоже пойду к себе в комнату и постараюсь заснуть.
Я сделал все для того, чтобы мой голос звучал как можно более убедительно, и, похоже, у меня это получилось. Морщины на лбу отца разгладились, он кивнул и пошел в спальню. Я остался один.
Какое-то время я просто стоял и смотрел в окно. Тяжелые мысли возвращались в мою голову одна за другой. Не имело смысла дальше сидеть в кухне; опустев, она уже не могла мне помочь.
И я отправился в свою комнату. Дверь медленно закрылась за моей спиной, отрезая путь к спасению. Я снова почувствовал, что тону, медленно погружаюсь в пучину отчаянья.
Возможно, мне стоило попробовать почитать, чтобы отвлечься. Я взял с тумбочки первую попавшуюся книгу. Это был Терри Пратчетт, одна из книг из его серии о плоском мире. Пратчетт мне нравился, и эту книгу я еще не читал. Открыв ее, я минут десять старательно вчитывался в строки, пока не понял, что это совершенно бесполезно. Я не понимал ровным счетом ничего из прочитанного. В сердцах я швырнул книгу обратно на тумбу и растянулся на кровати, уставившись в потолок. Я не стал доставать лоскут ткани из-под матраса. Я знал, что он там, и этого было достаточно, я чувствовал его через слой поролона. Он прожигал мне спину. Прямо принцесса на горошине, усмехнулся я.
Мой личный маленький трофей, подумал я с теплотой в сердце. Иногда человеку так мало надо для счастья. Но моя проблема как раз и состояла в том, что я хотел гораздо большего. Я бы даже сказал – бесконечно большего. И, само собой, невозможного.
Что мне делать? Что делают другие люди, когда любят всем сердцем, но не могут быть вместе? Поступить как Ромео? Но его поступок всегда казался мне несколько малодушным. Ведь есть не только я. Как же мои близкие, что они будут чувствовать? Что мне делать с отцом, который всем сердцем желает мне добра и готов на все ради моего счастья? Разве я мог так обойтись с ним? А Дима? Я бы не хотел, что бы мой брат из-за меня потерял веру в этот мир. Это был не выход, я знал это с самого начала.
Но что мне тогда остается? Терпеть эту боль на протяжении всей жизни? Боль была невыносима, разрушая меня изнутри, она выжигала все мои мысли и чувства, кроме воспоминаний о НЕЙ. Есть, конечно, небольшая надежда на то, что время и правда лечит. Но сколько подобных ночей мне предстоит пережить, прежде чем боль утихнет? Я долго этого не вынесу. Я уже понял, что есть вещи, которые даже меня могут сделать слабым.
Следующие несколько дней были пасмурными, и о поездке на озеро не могло быть и речи. Но Ксения ежедневно приезжала к нам. Они с Глебом исправно занимались, пытаясь отследить местонахождение стаи. Толку от этого не было никакого и, похоже, Глеб начал терять веру в успех. Он ходил мрачнее тучи. Нам всем было не по себе. В городе развлекались оборотни, а мы сидели в четырех стенах, не зная, что с этим делать. Наша беспомощность сводила с ума.
Все это время Оксана и Данил не приезжали. Они, по словам Ксюши, были заняты в баре. К тому же на данный момент у них не было никакой полезной для нас информации. Так что мне пока не представилась возможность поведать всем о моем открытии.
Где-то дня через три погода начала налаживаться. Пришли последние теплые деньки этой осени. В очередной приезд Ксюши мы договорились, что на следующий день поедем, наконец, на озеро. Возможно, это был наш последний шанс побывать там. Кто знает, сколько продержится хорошая погода?
Настроение у меня было, откровенно говоря, не прогулочное. Но когда что-то обещаешь, надо держать слово.
Глава 10. Черный маг
Мои ночи были полны боли и одиночества. Неизбежное уединение с моими воспоминаниями стало для меня тяжелым еженощным испытанием. Так было и накануне поездки. Где-то под утро, когда уже начала вставать заря, я наконец провалился в тревожный и неглубокий сон. Проснулся я в начале восьмого, проспав от силы часа полтора. Такими темпами я скоро стану жаворонком! Естественно, бодрым я не был и чувствовал себя старым, дырявым корытом, которому место на свалке.
Первым делом я пошел в душ, где долго стоял, наслаждаясь теплыми струями воды. Как всегда, мне стало немного легче. После кофе я подумал, что неплохо было бы подготовиться к сегодняшней поездке на озеро. Я зашел в свою комнату, собрал сумку и переоделся, взял на кухне пару бутербродов с ветчиной и бутылку колы. Когда мои сборы подошли к концу, я взглянул на часы, было начало десятого. Примерно через час должна подъехать Ксюша. В доме все спали, и мне абсолютно нечего было делать, поэтому, взяв сумку, я вышел на двор.
Несмотря на сентябрь, погода была отличная. Солнце светило вовсю, снова потеплело. По такому случаю я даже надел футболку. Сейчас было градусов двадцать пять, и сегодня вполне можно будет искупаться. Озеро было небольшим, и воде не требовалось много времени, чтобы прогреться. Казалось, день обещал стать не таким уж плохим. Увы, я снова ошибся.
Я сидел на ступеньке крыльца, когда услышал машину Ксении. К этому времени еще никто не проснулся, но это не имело значения, я оставил записку, прикрепив ее магнитом к холодильнику. К тому же я еще вчера поставил их в известность, что мы с Ксюшей едем на озеро.
Ксения остановила машину и помахала мне рукой. Я встал, взял сумку и пошел к автомобилю.
– Привет. Как настроение? – Ксюша светилась от счастья. Я решил, что не стоит портить ей настроение.
– На пять с плюсом. Жду не дождусь, когда мы сможем окунуться в воду, – она как-то странно покосилась на меня. Должно быть, я переигрывал. К этому времени мы уже были в машине и ехали к озеру.
– Я рада, что ты немного повеселел, – неуверенно сказала она, и уже более свободно продолжила, – этим летом я не была на озере. Мама не отпускает меня одну. Я всегда ездила с Данилом, но в этом году он уезжал на все лето. А я так люблю плавать.
– Не забывай, что мы едем туда не только развлекаться. Ты, кажется, сказала мне, что собираешься продолжить попытки засечь черного мага.
– Ну, да, конечно, – она сразу погрустнела и решила сменить тему. Провалы давались ей нелегко, и она искренне переживала из-за своих неудач. – Скажи мне, Влад, вот ты был во многих городах, а у тебя была девушка хотя бы в одном из них?
Не самый лучший вопрос. Я не мог понять, зачем ей вообще понадобилось его поднимать. Конечно, у меня была девушка, и даже не одна. Мне все-таки двадцать два года, я давно не девственник. Но это не то, что мне бы хотелось обсуждать с Ксюшей.
– Была, – сказал я как можно более сухо, давая ей понять, что продолжения не будет.
Она вздохнула.
– А сейчас?
– Что сейчас? – не понял я вопроса.
– Сейчас у тебя есть кто-нибудь? – более настойчиво повторила она.
Ага, сейчас у меня есть огромная головная боль под названием Амаранта, и я не знаю, как это прекратить. Хотя, пожалуй, я не очень-то и хочу это прекращать, поправил я себя, а вслух сказал:
– Нет.
Я мог видеть лицо Ксении только в профиль, она вела машину и смотрела на дорогу, но все же я не мог не заметить, что она улыбается. Ох, не к добру это. Погруженный в тяжкое раздумье о том, как сказать своей подруге, что ее планы на мой счет изначально провальные, я не заметил, что мы подъехали к озеру. Мы вышли из машины и выгрузили вещи, разложив покрывала на песке.
Вид был прекрасным, и я сразу обо всем забыл. Озеро имело форму почти идеального круга, обрамленного со всех сторон сосновым лесом. Деревья не вплотную подходили к берегу, между ними и водой оставалась кромка золотистого песка. Солнце отражалось в неподвижной глади воды. Вся картина дышала таким покоем и умиротворением, что мне сразу захотелось остаться тут навечно. Светлое зеркало, окруженное рамой из темного дерева – вот на что это было похоже.
– Эй, ты собираешься в воду?
Я оглянулся на Ксюшу. Она уже успела снять одежду и осталась в одном купальнике. У нее была хорошая фигура, при росте где-то метр семьдесят пять она весила явно не больше пятидесяти пяти килограммов. Высокая и стройная, она могла бы считаться образцом человеческой привлекательности. Но, к сожалению, моему сердцу недавно стала милей совсем другая красота. Я невольно вспомнил хрупкую фигуру Амаранты. Ее тонкие черты, нежную улыбку, вздернутый носик. Ее маленькая рука могла бы затеряться в моей, а пальцы были таким тонкими, что трудно было поверить, что ими она способна лишить кого-то жизни. Рядом со мной она казалось ребенком, ведь я был почти на две головы выше ее.
– Влад, когда тебе надоест глазеть на меня, может, мы все-таки пойдем купаться? – спросила Ксюша с усмешкой, но по ее голосу чувствовалось, что она довольна произведенным впечатлением.
На самом деле я смотрел совсем не на нее, а скорее сквозь. Но она этого знать не могла, а мне показалось, что будет жестоко дать ей это понять.
Я разделся и направился вслед за ней в сторону озера. Вода была прохладной, но это меня не остановило. Быстро погрузившись в нее целиком, я поплыл прочь от берега. Я довольно неплохо плавал, хотя, конечно, до профессионалов мне было далеко, но Ксения быстро нагнала меня, несмотря на то, что я плыл в сторону от нее. Оказывается, она плавала гораздо лучше меня.
– Попался, – она подплыла сзади и схватила меня за руку. Я был вынужден остановиться и развернуться к ней лицом.
Ксюша оказалась прижатой к моему торсу. Она не пыталась сопротивляться такой близости и как-то поменять позу, скорее даже наоборот. Это было неожиданно, и на несколько секунд я просто замер. Потом до меня наконец-то дошло, чего она хочет. Так и есть, глаза Ксении были полуприкрыты, и она вся подалась вперед, ожидая моего поцелуя.
Возможно резче, чем следовало, я отстранил ее от себя. Ничего подобного Ксюша не ожидала, ее глаза широко распахнулись, и в них я увидел злость и обиду. Она резко развернулась в воде и поплыла прочь от меня в сторону берега.
Меня тут же начала мучить совесть. Я знал, что не должен был поступать так прямолинейно, возможно, мне следовало поговорить с ней, еще раз объяснить, что мы не можем быть вместе. Но, черт возьми, она застала меня врасплох, и я просто растерялся. Нужно было ее догнать и извиниться, я поплыл за ней, и тут мне в голову пришла далеко не самая подходящая в данной ситуации мысль. Я подумал, а что если бы на месте Ксюши была Эмми? От неожиданно нахлынувшего на меня ощущения я чуть не утонул. Мне не стоило думать об Амаранте в таком ключе, ничего хорошего из этого все равно не выйдет. Стараясь освободить голову от этих фантазий, я медленно плыл к берегу.
К тому времени, когда я наконец оказался на твердой земле, Ксения уже успела вытереться и одеться. Она стояла ко мне спиной, собирая свою сумку. Даже на расстоянии я чувствовал исходящую от нее волну негодования. Что мне было делать?
– Ксюша, прости меня, – начал я неуверенно. Извинения не были моим коньком. Что-то сегодня всплывает все больше вещей, в которых я не был силен. Вначале – плаванье, теперь вот это…Может, это Ксюха так на меня действует?
– Поторопись, я хочу поскорей вернуться домой, – голос Ксении был лишен какой бы то ни было интонации. Она бросила наши вещи на заднее сидение машины.
Я оделся, раздумывая над тактикой своего дальнейшего поведения. Возможно, будет лучше, если она увидит в моих глазах искреннее раскаяние. С этой мыслью я догнал ее и повернул к себе. Она уставилась в мою грудь и, похоже, не собиралась поднимать взгляд выше.
– Послушай, – начал я, – ты прекрасная девушка, возможно, лучшая из всех, что я встречал. И дело совсем не в тебе, это только моя вина. Я просто не тот, кто тебе нужен, – я говорил несвязно, не по существу и сам это чувствовал. Я действительно не хотел, чтобы Ксюша страдала из-за меня, я того не стоил. Но как объяснить это ей?
– Довольно, – она выдернула свою руку из моей и отступила, – мы оба знаем, в чем или, точнее, в ком причина. – В ее голосе я услышал неподдельную злость. Она постепенно поднимала голову, и я наконец смог увидеть ее глаза; в них плескалась безграничная ненависть. Неужели я так сильно обидел ее? Но уже в следующую секунду я понял, что объектом ее ненависти был вовсе не я, а ее, если так можно сказать, соперница. По крайней мере, Ксения видела в Амаранте именно соперницу, теперь у меня не осталось сомнений по этому поводу. – Скажи мне, Влад, чем эта бескровная тварь лучше меня?
Она замолчала, ожидая ответа. Я вдруг тоже разозлился, как бывало всякий раз, когда кто-нибудь плохо отзывался об Эмми.
– Не смей так говорить о ней! Что ты вообще можешь об этом знать? – мне пришлось кричать, чтобы она меня услышала. Я не сразу понял, что послужило этому причиной. Но, оглянувшись, я ужаснулся.
Солнце больше не было видно, небо затянуло низкими черными тучами. Ветер поднялся такой, что мы с трудом держались на ногах. Он завывал среди деревьев и поднимал огромные волны на только что безмятежном озере. Впечатление было такое, будто мы попали в эпицентр тропического урагана. Но откуда бы ему взяться в этих широтах?
– Не говорить так о ней?! – я с трудом мог слышать голос Ксюши. – Неужели она так важна для тебя? Боже, я ведь не хотела этому верить. Ты хоть сам понимаешь насколько это омерзительно?
Погода становилась все хуже и хуже, И вдруг до меня дошло, что ураган связан с настроением Ксении. Конечно, это она вызвала его своей злостью. Но знала ли об этом она сама? Я внимательно посмотрел на нее. Ксюша что-то кричала мне, пытаясь перекрыть оглушительный рев ветра, но это было бесполезно, я уже ничего не мог слышать, хотя догадывался о многом. Она явно не замечала происходящего вокруг и уж тем более не была в курсе того, что она сама являлась причиной катаклизма.
Неожиданно выражение ее лица резко изменилось, будто кто-то дал ей под дых. Она согнулась, схватившись за живот и начала оседать на землю. Я еле успел ее подхватить. Нужно было немедленно возвращаться, хватит с меня на сегодня. Я подхватил Ксюшу на руки и, пригибаясь под порывами ветра, пошел к машине. Ксения тяжелее Амаранты, подумал я. Иногда мой мозг начинал работать в совсем неожиданном для меня направлении. Вокруг меня бушевала стихия, у меня на руках была потерявшая сознание девушка, а я думал о том, как приятно мне было в свое время прижимать Эмми к груди. Да, уж, с гормонами не поспоришь.
Кое-как мне удалось опустить Ксюшу на сиденье машины и самому забраться на водительское место. Я тут же ударил по газам, машина, визжа, выехала на трассу, и мы понеслись к дому Глеба. Ксения все еще была без сознания, и это сильно меня беспокоило. Пока мы ехали, я смог убедиться, что непогода бушевала по всей округе. Какова же истинная сила Ксюши? Я невольно почувствовал боязливое уважение к девушке, лежащей на заднем сиденье.
Наконец за очередным поворотом я увидел дом. Перед ним стояла незнакомая мне машина, но у меня не было времени подумать о том, кто это мог быть. Выйдя из автомобиля, я снова взял Ксюшу на руки и пошел к дому. Ветер здесь был немного тише, и идти было легче. Ураган вообще пошел на убыль, заметил я краем сознания.
Первое, что я услышал, войдя в дом, был голос Оксаны, которая в гневе что-то кричала Глебу. Должно быть, она узнала о маленьком обмане своей дочери, ведь она была довольно проницательной женщиной, а Ксения не умела врать, как следует, так что рано или поздно это должно было неизбежно случиться.
Я сразу направился в гостиную, откуда доносились голоса. Видимо, по такому случаю они перебрались туда из кухни. Как только я с Ксюшей на руках вошел в комнату, все сразу замолчали и уставились на нас. Немая сцена длилась пару секунд. Первой в себя пришла Оксана, она сразу подлетела к нам и начала ощупывать дочь. Я протиснулся мимо нее и положил Ксюшу на диван. Я был уверен, что ее сердце бьется ровно, но почему тогда она все еще не приходит в себя?
– Господи, что случилось? – отец, как и я, был взволнован и напуган происходящим.
– Мы поссорились, – начал объяснять я, – Ксения очень рассердилась на меня, и, кажется, вызвала эту грозу. – Я показал рукой на окно, где стихия уже почти сдала свои позиции, и снова выглянуло солнце. Кто-то присвистнул, но я не заметил, кто это был. – А потом она повела себя так, будто кто-то причинил ей физическую боль. Неожиданно она потеряла сознание и с тех пор в себя не проходила, – закончил я свой сбивчивый рассказ.
Лица окружавших меня людей были мрачны и серьезны, даже Дима выглядел подавленным. Оксана пощупала пульс у дочери и, похоже, осталась довольна результатом: я увидел, как немного расслабились ее плечи. Она бросила уничтожающий взгляд в сторону Глеба, но тот и так выглядел неважно. Мы все – я, Дима, отец, Оксана, Глеб, Данил и Денис – собрались вокруг дивана, на котором лежала Ксения. Никто не знал, что надо делать. Мы просто молча смотрели на нее в надежде, что она откроет глаза. Все прекрасно понимали, что везти ее к врачу бессмысленно, это была не та болезнь, которую мог бы вылечить доктор. И вот когда наше отчаянье достигло своего апогея, Ксюша застонала.
Читать бесплатно другие книги:
