Время моей Жизни Ахерн Сесилия
— Стресс. Нечего было всю ночь ворочаться и убеждать себя, что твоя жизнь зависит от того, как пройдет сегодняшний день.
— Ничего себе.
Выглядел он паршиво: кроме сыпи у него на подбородке багровел здоровенный прыщ, появившийся, когда Дон мне не позвонил.
— Жуть. Некоторые прям ярко-ярко-красные.
— Ты думаешь, я об этом не знаю? — прошипел он. И моментально сделался пунцовым от злости, точно подавился.
— Это все из-за Блейка?
— И Блейка, и работы, и твоего отца, и вообще…
— И Дона?
— Дон единственный человек, который меня радует, а поскольку ты его бросила, мне от этого еще хуже.
— Я его не бросала.
Я имела в виду, что между нами ничего, в сущности, и не было, а потому и бросать нечего, но Жизнь меня неправильно понял.
— Ну да, ты оставила его висеть на телефоне в режиме ожидания. Как будто ты телефонистка пятидесятых: «Подождите, у меня срочный звонок на другой линии».
Я нахмурилась.
— Ну и общайся с ним тогда, если он тебе так нравится.
— Непременно, — сердито подтвердил он. — Сегодня же вечером и пообщаюсь. Так что побыстрей беседуй с Блейком, я не собираюсь здесь задерживаться еще на одну ночь.
— Ну не переживай, я могу припудрить тебя, и прыщи будут не так заметны.
— Не пудри мне мозги, — прошипел он, — дело вовсе не в прыщах.
Увы, он снова становился таким, каким я увидела его при первой встрече. Как ни печально, но мы явно двигались в обратную сторону.
Хозяйка спросила меня, что я хочу на завтрак. Я посмотрела в тарелку Жизни и сказала:
— Что-нибудь легкое. Типа мюсли, если можно.
— Сухие злаки, разогретые в микроволновке, — язвительно прокомментировал Жизнь. — Очень полезно.
— Скоро я опять начну готовить, — с раздражением парировала я.
Он хрюкнул.
— Я регулярно пополнял твой холодильник свежими фруктами и овощами. И регулярно их выкидывал, потому что они портились.
— Правда?
— Да, ты их даже не замечала, потому что заглядывала только в морозилку.
— А вы, ребята, тоже в центр приключений собрались? — спросила девушка.
Жизнь грубо проигнорировал ее вопрос, он не желал ни с кем общаться, разве только назло мне.
— Да, — порадовалась я за Блейка, — а вы тоже туда?
— Уже второй раз в этом месяце. А Гарри впервые.
Я догадалась, что Гарри — белобрысый парнишка рядом со мной: он покраснел и смутился, когда они стали весело подтрунивать над ним и кто-то потрепал его за волосы, отчего они окончательно спутались.
— Гарри боится высоты, — лучезарно улыбаясь, пояснила девушка. — Если он прыгнет, Деклан побреет себе брови.
— И яйца, — добавил рыжий парень.
Теперь уж и Деклан покраснел, а вся компания принялась весело его подкалывать.
— А он брал уроки? — спросила я про Гарри.
— Нет, его мать всегда сама брила ему яйца, но Деклан отлично знает, как это делается, — пошутил рыжий нахал, и все они, включая Гарри, радостно заржали.
— Мы прыгаем в тандеме, — сказала мне девушка.
— Скайдайвинг в тандеме, — пояснила я Жизни, — это когда двое, сцепленные вместе, прыгают с одним парашютом. Инструктаж перед прыжком занимает минут двадцать, не больше.
Жизнь скорчил невообразимую рожу:
— Кто же в здравом уме на это пойдет?
Судя по его лицу, Гарри был с ним полностью согласен, но промолчал.
— Мы очень часто это делали. — Я улыбнулась, вспомнив, как мы с Блейком вдвоем неслись навстречу земле и жаждали снова оказаться в воздухе, едва приземлившись.
— Как романтично, — с сарказмом буркнул Жизнь. — Жалко, что парашют у вас всегда открывался. — Он потянулся за шоколадным кексом и в ответ на мой неодобрительный взгляд раздраженно фыркнул: — Ну и что? У меня депрессия.
— Надо преодолеть ее, тебе потребуется вся твоя энергия, чтобы мне помочь.
— Мы можем вас подвезти, — предложила девушка. — У нас туристский прицеп, Деклан у мамы выпросил, там полно места.
— Супер, спасибо, — обрадовалась я.
От гостиницы до развлекательного центра оказалось пять минут езды. У меня все время сводило живот, и не потому, что нас трясло на ухабах, а доски для серфа, на которых я сидела, мотались взад-вперед, хоть Деклан и ехал очень осторожно, невзирая на требования своих друганов «прибавить ходу». Рядом со мной сидел напряженный Гарри, бледный как мел.
— Все будет отлично. Знаешь, скайдайвинг — лучший способ избавиться от страха высоты.
Он с сомнением поглядел на меня, а потом, пользуясь тем, что остальные орали Деклану, что ему не сто лет и пусть едет быстрее, тихонько спросил:
— А если меня начнет тошнить в воздухе?
— Не начнет, — заверила я. — Там нет резких толчков и качки, падение происходит плавно. Никого не тошнит.
Он кивнул, помолчал и спросил еще тише:
— А если парашют не раскроется?
— Раскроется. Кроме того, там два парашюта, и оба проверяют очень квалифицированные люди. Я знаю парня, который управляет этим центром, он потрясный. В смысле, потрясный профи. И все делает на высшем уровне.
Гарри чуть-чуть ожил.
— Вы его хорошо знаете?
Я помедлила, потом твердо сказала:
— Мы не виделась почти три года, но я люблю его.
Парнишка посмотрел на меня, как на чокнутую, и пробормотал:
— Н-да, за три года с человеком что хошь может случиться.
Я осталась обдумывать эту мудрость из уст младенца, а он пересел к своим приятелям, которые изображали, что громко храпят, когда Деклан аккуратно сбавлял ход на поворотах.
— Золотые слова, — заметил Жизнь, который устроился напротив меня на полусдутой резиновой лодке. Выглядел он, несмотря на сыпь, неплохо: новые джинсы, кроссовки и рубашка поло. Мне удалось слегка замазать его прыщи крем-пудрой, но некоторая пятнистость сохранялась. Вид у него был такой, точно он что-то хочет сказать.
— Ну давай уже.
— Нет, ничего.
— Говори.
— Ты же видишь, что бедняга Гарри боится до судорог, а сама уверила его, что Блейк «потрясный». — Он закатил глаза.
— И что? Блейк самый требовательный по части безопасности человек, какого я знаю.
— А также он лжец. Жаль, что ты не сказала об этом Гарри.
Всю оставшуюся дорогу я его игнорировала.
Здание центра выглядело весьма скромно.
— М-м, это место называется Порто-Сорто, в смысле «портативный сортир», — съязвил Жизнь, вылезая вслед за мной из фургона.
— Ничего не сортир, — вскинулась я, защищая детище Блейка.
Скорее портативные домики. Их было два — один явно для приема посетителей и второй для переодевания и санитарных надобностей.
— Так выглядит твоя мечта?
По правде сказать, нет, но ему я не ответила. Во всяком случае, Блейк реально сделал хоть что-то, а большинство людей для воплощения своей мечты и пальцем не шевелят. Как я, например. Меня охватило нервное возбуждение: стоп-кадр, где Дженна с Блейком чокаются в Марокко, ожил перед глазами и напомнил мне, ради чего я здесь — разбить их парочку и вернуть своего возлюбленного. Я сильно изменилась за два года одиннадцать месяцев и двадцать один день, которые мы провели в разлуке, и мне хотелось, чтобы он побыстрее это увидел.
Вслед за веселой Фантастической четверкой, а точнее, Бесшабашной троицей и Оцепенелым Гарри, я направилась в домик-приемную. Там стоял торговый автомат со сладостями и чипсами, еще один для кофе и чая и вдоль стен несколько стульев.
— Вот как хорошо, может, я у врача побываю со своей сыпью, раз уж я здесь, — съехидничал Жизнь, гнусно намекая на сходство этого места с приемной врача.
На стенах в рамках повсюду висели фотографии Блейка. Увеличенные кадры из его телешоу, на которых он сильно смахивал на Итана Ханта из «Миссия невыполнима»: сплошные мышцы, напряженные и вздутые, бицепсы, трицепсы и ягодицы. Блейк, прыгающий с самолета, Блейк в бурлящей реке на плоту, Блейк покоряет Килиманджаро, Блейк принимает холодный душ под водопадом. Последнее фото я рассматривала особенно долго, восхищаясь его поразительным телом, как, впрочем, и все остальные молодые женщины в приемной. Я огляделась и вдруг поняла, что именно очень молодые, привлекательные загорелые женщины составляют подавляющее большинство клиентуры центра. Бог мой, да на что же я рассчитываю? Ведь все эти юные красотки приехали сюда исключительно ради того, чтобы полюбоваться на телезвезду. Он сталкивается с их восхищенным обожанием везде, где только появится, — в любом баре, в каждом городе, во всякой стране. Наверняка они пачками кидаются ему на шею, и он волен выбирать какую захочет или всех разом. Чтобы помучить себя, я на мгновение представила себе Блейка в окружении юных обнаженных тел, сладострастно извивающихся подле него. Ладно, возможно, я старше любой из них, но его обнаженное тело в свое время обвивало и ласкало именно меня — от этой мысли мне стало чуть полегче.
Разглядывая выставку достижений Блейка, я вдруг увидела ее. Ее, Дженну. Гиену. Из Австралии. Он сидела за небольшим складным столом и проверяла анкеты, заявки и удостоверения, а также оплату — словом, работала тут управляющей.
Я ощутила себя Робокопом, моментально считывающим информацию о ее жизненных показателях, ее сильных и слабых местах. Волосы: натуральная блондинка, прическа нарочито небрежная. Тело: крепкое, загорелое, длинноногое — но не такое длинноногое, как мое, она ниже ростом. Глаза: карие, большие, честные, как у щенка, каждый мужчина немедленно хочет приютить ее у себя дома; но между бровей небольшой шрам. Одежда: белая майка, подчеркивающая загар и сверкающую улыбку; джинсы, кроссовки. На мне практически все то же самое, только майка голубая: когда мы познакомились, я была в светло-голубом, и Блейк сказал, что в сочетании с моими глазами эффект сногсшибательный.
— Ты ее еще сфотографируй, в самом деле, — насмешливо произнес Жизнь, шумно открывая пакет с чипсами, которые он себе прикупил.
— Это она, — сказала я.
— Девушка из Марокко?
— Да, — прошептала я.
— Правда? — Он удивился. — А знаешь, может быть, в твоих параноидальных подозрениях в конечном счете есть здравое зерно.
— Это называется инстинкт.
Теперь я твердо убедилась: все мои паранойи, включая и ту, что мой сосед по дому живет под чужим именем по программе США о защите свидетелей, полностью и совершенно справедливы.
— И все же не факт, что они вместе. — Он захрустел чипсиной.
— Посмотри на нее, — горько, с отвращением ответила я, — стопроцентно его тип.
— И что же это за тип такой?
Я наблюдала, как она общается с клиентами, широко улыбаясь, отчего на щеках появились ямочки, смеясь и подшучивая, заботливо и ласково подбадривая тех, кто чувствовал себя неуверенно.
— Милый тип, — злобно сказала я. — Сучка.
Он едва не подавился.
— Похоже, нам будет весело.
В этот момент она обернулась, словно ее радары предупредили, что враг близко, и посмотрела прямо на меня. Она по-прежнему улыбалась, но взгляд сделался жестким, лучезарность исчезла в одну секунду, и я поняла, что она поняла, зачем я здесь. Да, она неравнодушна к Блейку, я была права с самого начала, с той встречи, когда она спросила его, хочет ли он льда. Девушки неизбежно чувствуют такие вещи. Тогда я была девушкой Блейка и почувствовала опасность, теперь ее почувствовала она.
— Люси? — Она подошла ко мне, увидела Жизнь рядом со мной и немного расслабилась. Напрасно, дорогуша, напрасно.
— Дженна, если я не ошибаюсь?
— Да. — Она, похоже, удивилась. — Как это вы запомнили мое имя, даже не верится. Мы же всего один раз встречались.
— Да. В Лондоне.
— Точно. Невероятно.
— Ну, вы же меня запомнили.
— Да, но это потому, что я все время о вас слышала, — улыбнулась она.
Слышала. Прошедшее время.
— Что ж, добро пожаловать, — застенчиво сказала она, глядя на Жизнь.
Она милая. Я разрушу ее жизнь.
— Это мой друг Космо.
— Космо, прикольное имя. Рада познакомиться. — Она протянула ему руку, и он тщательно вытер пальцы о джинсы, прежде чем ее пожать.
— Блейк сегодня здесь? — спросила я, озираясь вокруг.
— Да. Разве он не знает, что вы приедете?
Перевод: Вы договаривались? Вы снова решили быть вместе? Я должна быть настороже?
Я нежно улыбнулась:
— Хотела сделать ему сюрприз.
— Вот здорово. Блейк будет ужасно рад вас видеть, но сейчас он очень занят — скоро начало занятия с первой группой дайверов. А вы, ребята, тоже будете прыгать?
— Да. Да, будем.
Жизнь посмотрел на меня так, что стало ясно — никаких надежд, что он со мной прыгнет, быть не может. Но я предпочла не заметить этот взгляд.
— А вы давно уже здесь работаете?
— Месяц, с тех пор, как Блейк открыл этот центр. Он был так любезен, что предложил мне место. Телешоу пока больше не выходит, а мне не хотелось уезжать домой. Мне очень тут нравится.
— Но это далековато от дома.
— Да, — грустно вздохнула она, — это правда. Ну, поглядим, как все сложится.
— Поглядим?
— Ну да. Как дела пойдут. Ладно, мне, пожалуй, пора идти готовить группу, а еще надо отнести Блейку кофе. Для него кофе — первое дело с утра.
Я бы ей сказала, что для него с утра первое дело. Дженна улыбнулась, и я натянуто улыбнулась в ответ, после чего она вернулась к группе, хлопнула в ладоши, привлекая их внимание, затем вежливо отдала несколько указаний, пару раз пошутила и, удостоверившись, что все заняты делом, выбежала из домика с закрытым стаканом горячего кофе.
— Дальше ты уж без меня, солнышко, — сообщил Жизнь, засунув в рот порцию чипсов.
— Ты что, прыгать боишься?
— Конечно боюсь. Особенно если она будет укладывать твой парашют.
Он хмыкнул и пошел вдоль стены, с преувеличенным интересом разглядывая фотографии Блейка.
Все же мне удалось убедить Жизнь, что ему надо меня сопровождать. Пройти со мной на поле, потому что я не собираюсь болтаться здесь много часов кряду, дожидаясь, пока Блейк освободится. Я же не охотник за знаменитостями, в самом деле.
Нет, не охотник.
Мы с Жизнью проследовали за остальными на улицу, на зеленую лужайку. Было всего десять утра, но уже порядком припекало. Перед нами на две мили протянулась взлетная полоса, а справа расположился ангар для самолетов. Нет, все же Блейк молодец, что это организовал. С другой стороны, обидно, что он воплотил нашу общую идею без меня: не я проводила занятия с новичками, не я сидела в приемной и приветствовала клиентов. Мечта была общая, а плоды ее он пожинает один. А я стою в группке весело хихикающих девчонок, предвкушающих встречу со знаменитостью, со звездой телеэкрана. Его портреты украшают их спальни, если, конечно, девчонки выписывают журнал «Страсть к путешествиям». Я выписываю.
Всего нас было девять человек. Четверо юнцов из гостиницы, три фанатки Блейка, Жизнь и я.
— Ну где же он? — спросила одна хорошенькая блондинка другую, и они прыснули со смеху, поглядев друг на дружку.
— Ты будешь просить у него автограф?
— Нет. Я буду просить у него, чтобы он сделал мне ребеночка. — И они снова закатились от смеха.
Жизнь посмотрел на меня, в глазах его тоже плясали смешинки. Он выглядел все лучше с того момента, как мы приехали в «Порто-Сорто», и не могу сказать, что меня это очень радовало. Дверь ангара загремела и медленно начала открываться. Сначала мы увидели самолет, а потом и Блейка — он стоял рядом с ним в оранжевом комбинезоне, застегнутом лишь до талии, так что плечи, загорелые мускулистые руки и грудь были открыты для всеобщего обозрения. Он был слишком далеко, лица я разглядеть не могла, но фигуру узнала сразу же. Сцена была потрясающая: он пошел нам навстречу пружинистой, энергичной походкой, точь-в-точь как в «Армагеддоне».
— Ох. Боже. Ты мой, — сказал Жизнь, прекратив наконец хрустеть своими чипсами.
Я гордилась Блейком, гордилась, что Жизнь видит его во всем великолепии. Да, люди восхищаются им, у него потрясающая аура — вот яркое доказательство.
Парашют был пристегнут к его поясу, и, когда он наполнялся ветром, Блейк вынужден был идти с трудом, как будто ему противостояла вся мощь стихии.
— Какой надутый индюк! — Жизнь запрокинул голову и от души расхохотался.
Я с изумлением уставилась на него. И тут Фантастическая четверка тоже принялась смеяться, что окончательно меня разозлило.
Гарри недоверчиво протянул:
— Эт-та тот самый па-а-рень?
Я ничего не ответила. Зато все остальные радостно приветствовали Блейка, вопили и хлопали в ладоши, впечатленные эффектным появлением. Я присоединилась к ним, вежливо поаплодировав, но в глубине души визжала от восторга на самой высокой ноте. Блейк улыбнулся и смущенно поглядел под ноги, словно говорил «ну и ну… да ладно, ребят, чего уж там». Затем отстегнул парашют и гордо, уверенно подошел к нам, а его торс и ноги, обхваченные ремнями, напомнили мне вдруг о рождественских свертках, так же перетянутых праздничными ленточками.
— Спасибо, друзья. — Сияя улыбкой, он поднял руки, призывая всех успокоиться.
Аплодисменты стихли, и все замолчали.
В наступившей тишине Жизнь, доевший свои чипсы, громко скомкал пакет в комок и засунул себе в карман. Блейк обернулся, посмотрел на него и увидел меня. И тогда лицо его расплылось в сияющей улыбке. Мой желудок исполнил тройной аксель, толпа завопила, я поднялась на верхнюю ступень пьедестала, взяла цветы, склонила голову, и на шею мне повесили золотую медаль, после чего в мою честь исполнили национальный гимн, а те, что заняли второе и третье места, сердито хмурились и обдумывали, как бы переломать мне ноги.
— Люси Силчестер. — Он улыбался, а потом повернулся к остальным, изнывавшим от любопытства: — Дамы и господа, позвольте представить вам любовь всей моей жизни.
Глава двадцать четвертая
Краем глаза я заметила, что мимо прошла Дженна. Возможно, то был самый счастливый миг в моей жизни, и следовало бы победно потрясать кулаком, но это было до крайности глупо. Блейк попросил всех немного обождать, пока мы с ним перекинемся хоть парой слов. Широко раскинув руки, он подошел и обнял меня. Я упала в его объятия, прижалась к груди, и он крепко стиснул меня, поцеловав в макушку. Все как прежде, все-все-все, мы подходили друг другу, как две сложные детальки пазла. Все как тогда — два года одиннадцать месяцев и двадцать один день назад, когда он пришел ко мне с утра, после ночи любви, и сказал, что уходит от меня.
И неожиданно меня захлестнула волна гнева. Я вспомнила: он принес мне в постель поднос с завтраком, сел на кровать и принялся объяснять, как сложно, как изощренно устроен его ум. Он мялся, трусил, прятал глаза, и я решила, что он собрался сделать мне предложение. Я боялась, что он собрался мне его сделать, а когда он замолчал, была готова буквально на все, лишь бы он его сделал. А потом он стоял перед гардеробом, а я лежала с подносом еды, вдавившим меня в кровать, и решал, что из вещей необходимо взять с собой в вольную одинокую жизнь. Если б одинокую, если б он не встречался с Дженной за моей спиной, с самого начала, с первых же дней съемок его телешоу. В тот самый день я потеряла возлюбленного, напилась, лишилась работы и водительских прав, а вскоре и квартиры, которую мы продали.
Он крепко держал меня два года одиннадцать месяцев и двадцать один день, но сейчас вся моя любовь к нему вдруг испарилась, уступив место злости. Я открыла глаза и увидела Жизнь: он с улыбкой смотрел на меня, прижавшуюся к Блейку. Я смешалась, меня смущали собственные неожиданные, разноречивые эмоции, и я высвободилась из сильных объятий.
— Поверить не могу, что ты здесь, — повторял Блейк, удерживая меня за плечи. — Выглядишь замечательно, все вообще замечательно! — Он рассмеялся, и мой гнев слегка утих.
— Блейк, познакомься с моим лучшим другом.
Он неохотно, медленно обернулся, словно не вполне понимая, о чем речь.
— Да, да, конечно. Привет, как поживаете? — И торопливо, точно делая нам с Жизнью одолжение, пожал ему руку, а потом снова с восторгом обратился ко мне: — Я так рад, что ты приехала.
— Я тоже, — рассмеялась я.
— Ты сюда надолго?
— Да просто заскочила сказать привет. Хотела посмотреть, как выглядит мечта в реальности.
— Оставайся и прыгни вместе с нами.
— О'кей, мы с удовольствием.
Его озадачило это «мы». Он бросил быстрый взгляд на Жизнь, а потом кивнул мне:
— Да, конечно.
Ему пора было начинать инструктаж, и он вернулся к группе, которой необходимо усвоить, как правильно вести себя во время свободного падения. Я-то преотлично все это и так знала.
— Ну извини, — тихо попросила я прощения у Жизни, который, впрочем, довольно прилежно исполнял упражнения.
— Без проблем. Он, кажется, был искренне рад тебя видеть. Это здорово, Люси.
— Да, здорово, — нервно согласилась я. — Ну что, может, все-таки прыгнешь?
— Нет, — он весело усмехнулся, — вид снизу меня вполне устраивает.
Я проследила за его взглядом и поняла, что устраивает его загорелая задница блондинки, выполнявшей наклоны прямо перед ним.
— Да уж, захватывающее зрелище… Ну хотя бы в самолет сядь.
— Ни за что.
— Ты и летать боишься?
— Нет, меня пугает перспектива врезаться в землю на бешеной скорости.
— Тебе не обязательно прыгать. Правда, ты можешь просто подняться в воздух вместе с нами, я хочу, чтобы ты посмотрел, как это происходит. Полет занимает не больше двадцати минут, и ты спокойно вернешься на землю с пилотом, старым проверенным способом.
Он поглядел на небо, что-то прикидывая в уме.
— Ладно.
Я пошла с Блейком в ангар, чтобы помочь с экипировкой.
— А твоя девушка не будет прыгать? — невинно осведомилась я по дороге с самым безмятежным видом — он не должен догадаться, что мое счастье зависит от его ответа.
— Моя девушка? — Он смотрел на меня в замешательстве. — Какая девушка?
Я едва не пустилась в пляс.
— Девушка, которая занимается регистрацией. — Я нарочно не стала называть ее имя, чтобы он не подумал, будто она для меня хоть что-нибудь значит. Глупо, конечно, учитывая тот факт, что мы с ней совсем недавно разговаривали. — Девушка, которая работала вместе с тобой над передачей. Да вон она.
Я махнула рукой туда, где Дженна разговаривала с остальными — беспрерывно улыбаясь и подшучивая. В этот момент она, вероятно, сказала что-то особенно забавное, и все рассмеялись, включая и Жизнь. Отчего-то мне это было неприятно.
— A-а, да это Джен.
Джен, а не Дженна. Я возненавидела ее еще сильнее.
— С чего ты взяла, что она моя девушка?
— Не знаю. По-моему, она как раз в твоем духе.
— Джен? Ты думаешь? — Он с интересом посмотрел на нее, и этот взгляд мне нисколько не понравился. Мне хотелось вернуть к себе его внимание, но не пальцами же щелкать у него перед носом. Тогда я встала так, чтобы загородить ее, и это сработало — он занялся снаряжением. Некоторое время мы молчали. Я надеялась, что размышляет он не о Дженне. И судорожно пыталась придумать, что сказать дальше, но он меня опередил:
— Значит, это твой парень?
— Он? Нет. — Я засмеялась. — Это совершенно удивительная история, ты ее оценишь. — Я должна сказать ему правду, я очень хочу сказать ему правду. — Пару недель назад я получила письмо из «Агентства Жизни». Ты что-нибудь слышал о них?
— Да. — Он перестал заниматься снаряжением и глядел на меня. — Я читал статью, пока сидел в очереди к зубному, про женщину, которая встретилась со своей жизнью.
— Она стояла рядом с вазой с лаймами и лимонами? — взволнованно спросила я.
— Не знаю.
— Ну, не важно. В общем, он моя жизнь. Поразительно, да?
Я была уверена, что это произведет на него впечатление, он же всегда интересовался такими штуками, читал книги по саморазвитию, самосовершенствованию, самопознанию и прочим само… Всегда любил поговорить о разных религиозных доктринах, реинкарнации, о жизни после смерти, так что это ему — ровно то, что надо. Встретить Жизнь во плоти — да мог ли он вообразить, что я когда-нибудь доберусь до таких высот! Убежденная, что он преисполнится самого горячего энтузиазма, я говорила все более страстно. Ведь я хотела, чтобы он понял: я способна проникнуться очень правильными идеями, я изменилась, стала гораздо глубже и содержательнее, и он может смело полюбить меня вновь.
— Он твоя жизнь?
— Да.
— А зачем он здесь?
Вот так вопрос. Похоже, он хочет сказать: он твоя жизнь, а здесь-то он что делает?
Я перевела дух и решила, что надо дать задний ход, но было уже поздно, а к тому же неуважительно по отношению к Жизни: он меня сюда привез, хотел устроить мне сюрприз, старался мне помочь в авантюре под названием «вернуть Блейка».
— Суть в том, что мы проводим какое-то время вместе, стараемся узнать друг друга. Когда человек занят работой, друзьями, прочими вещами, он часто упускает из виду нечто важное. Я, очевидно, упустила из виду себя. Точнее, упускала. Но теперь он повсюду со мной. Знаешь, он славный. Он тебе понравится.
Блейк кивнул и вернулся к сборам.
— Я тут надумал выпустить книжку по кулинарии. Хорошая мысль?