Пруд белых лилий Тор Анника

Глава 30

Уже через две недели после начала семестра фрекен Крантц устроила классу письменный опрос. В этот раз Штеффи решила не делать ошибок. Нужно показать фрекен Крантц, что она заслуживает высшей оценки «А». Каждый вечер Штеффи сидела за письменным столом, склонившись над грамматикой немецкого языка. Свен посмеивался и называл ее зубрилкой.

Сам он читал немного, во всяком случае, то, что не имело отношения к школе. Все равно до письменных экзаменов было еще два месяца, а за ними шли устные опросы.

— Я справлюсь, — говорил Свен. — Большего не требуется. Писателю не нужны школьные оценки.

Свен стоял в дверях комнаты Штеффи, Путте крутился возле него.

— Так ты не пойдешь с нами?

— Мне нужно заниматься. Завтра письменный опрос.

— Ну и пожалуйста, зануда, — сказал Свен и закрыл дверь, прежде чем Штеффи успела пожалеть.

Несколько классов одновременно писали в актовом зале. Девочек посадили в просторном помещении поодиночке. На возвышении далеко впереди сидела фрекен Крантц и наблюдала за ними. Молодая учительница, которую Штеффи не знала, стояла рядом, держа в руке листок цветной бумаги — задания для письменного опроса.

На партах не должно быть книг или других пособий, ничего, кроме бумаги, карандаша и ластика. Если захочешь что-нибудь спросить, поточить карандаш или попросить разрешения выйти в туалет, нужно поднять руку и подождать, пока не подойдет дежурный учитель.

Все выходы в туалет записывались в тетрадь в черном клеенчатом переплете. Если задержаться в туалете дольше, чем следует, учитель приходил и стучал в дверь. Единственным освещением внутри была выкрашенная в голубой цвет лампочка, но в ее свете можно было с грехом пополам прочитать шпаргалку. Ближе всех сидела девочка из параллельного класса. Май сидела в том же ряду позади Штеффи, а Алиса — напротив, по другую сторону прохода между рядами.

Встревоженный гул смолк. Все сидели тихо и ждали, пока учителя раздадут задания.

Фрекен Крантц взяла на себя правую сторону от прохода, другая учительница — левую. "Как медленно", — подумала Штеффи, хотя на раздачу заданий ушло лишь две минуты.

Сине-лиловая надпись на листке бумаги сильно пахла спиртом от копировального аппарата.

Прежде чем приступить к работе, Штеффи пробежала взглядом текст и вопросы.

Большие настенные часы тикали. В распоряжении учениц было три часа, до одиннадцати.

Когда пробило девять, Штеффи подняла взгляд. Впереди себя она видела склоненные головы, затылки и спины. Руки одних учениц двигались по бумаге легко и старательно, других — медлили, сомневались, перечеркивали и начинали заново.

Алиса подняла руку. Фрекен Крантц направилась к ней. Алиса что-то прошептала ей, учительница кивнула. Алиса встала и пошла в туалет. Фрекен Крантц вернулась на возвышение и сделала пометку в черной тетради. Штеффи знала, что она написала: "Алиса Мартин, 9:02". Алиса вернется, и фрекен Крантц поставит после тире точное время ее прихода.

Штеффи не удержалась и подняла взгляд, услышав, как открылась дверь туалета. Шесть минут десятого. Алиса пробыла в туалете четыре минуты.

Вот она возвращается на свое место. На ней вязаная кофта поверх платья. Она проходила мимо Штеффи, как вдруг что-то белое выскользнуло из манжеты кофты и упало на пол. Алиса остановилась и попыталась подобрать то, что уронила, но тут фрекен Крантц окинула взглядом зал. Алиса выпрямилась и пошла дальше, прежде чем фрекен Крантц успела что-нибудь заметить.

Штеффи осторожно наклонилась, чтобы посмотреть, что потеряла Алиса. Это был листок бумаги, сложенный во много раз.

Не задумываясь, Штеффи протянула руку и подняла листок. В это же мгновение Алиса обернулась. Они встретились взглядом. Прячась за партой, Штеффи осторожно развернула листок.

Задания письменного опроса, однако не отпечатаны на копировальном аппарате, а набраны на машинке, около них множество пометок.

Штеффи тут же вспомнила тот день в учительской. Накануне контрольной работы по математике, когда Алиса что-то искала на столе Хедвиг Бьёрк.

Листок жег руку. Она быстро свернула его. Лучше выбросить, но фрекен Крантц заметит. Вместо этого рука Штеффи медленно скользнула с колена, и листок упал на пол под парту. Подождав, пока фрекен Крантц займется записями выходов в туалет, она как можно сильнее отшвырнула листок носком туфли. Листок очутился посреди прохода, напротив места Штеффи.

Время потеряно, и надо торопиться. Штеффи писала, стирала ластиком и снова писала.

— Что это?

Резкий голос фрекен Крантц нарушил тишину в актовом зале, все прислушались. Учительница стояла посреди прохода рядом со Штеффи, держа в руке свернутый листок. В зале не было слышно ни звука, пока фрекен Крантц разворачивала листок.

— Это неслыханно, — сказала фрекен Крантц. — Кто-то украл задания к письменному опросу. Среди вас есть мошенница.

Штеффи затаила дыхание. Ей хотелось знать, видел ли кто-то, кроме нее, как Алиса уронила листок. В любом случае она не собиралась ничего говорить. Обманывать плохо, но ябедничать — еще хуже.

— Ну, — сказала фрекен Крантц, — чей это листок? Или, правильнее сказать, кто украл его с моего стола?

Никто не ответил.

— Так-так, — сказала фрекен Крантц. — Вот что. Все отложили карандаши и положили руки на парту. Никто ничего не напишет, пока я не получу ответ на свой вопрос. Чем скорее это произойдет, тем раньше вы снова приметесь за работу. Если никто не ответит, вы все сдадите свои работы такими, как они есть в данный момент, и получите соответствующие оценки. Ясно?

Тут произошло нечто неожиданное. Алиса подняла руку.

— Да, Алиса.

— Этот листок принадлежит Стефании, — сказала Алиса громким и четким голосом. — Я видела, как она его уронила. Это случилось, когда я возвращалась из туалета.

— Стефания? — спросила фрекен Крантц. — Это правда?

У Штеффи пропал голос. Она смогла лишь покачать головой.

— Отвечай! — приказала фрекен Крантц. — Это правда?

— Нет, — прошептала Штеффи.

— Тогда чей он?

— Я не знаю.

У Штеффи закружилась голова.

— Тебе лучше признаться, — сказала фрекен Крантц. — Или ты хочешь испортить отметки своим одноклассницам?

— Нет.

— Ну так как? Ты признаёшься?

Штеффи не ответила. Она не могла признаться в том, что не совершала. Но сказать правду она тоже не могла, хотя Алиса попыталась спасти себя, переложив вину на Штеффи.

Она молчала.

— Тогда собирай вещи и отправляйся в коридор. Я приду, как только найду себе замену. Все остальные могут продолжать работу.

Штеффи тихо взяла свои вещи и пошла к двери. Май пыталась поймать ее взгляд, но Штеффи упрямо смотрела в пол.

Глава 31

Все было словно в кошмарном сне, в котором блуждаешь по лабиринту и не можешь найти выход. Если бы она сейчас сказала правду, фрекен Крантц не поверила бы ей. Алиса во всем обвинила ее, и Штеффи знала, кому скорее поверит фрекен Крантц.

Штеффи чувствовала себя оглушенной. Она слышала, как фрекен Крантц ей что-то говорила, но улавливала лишь отдельные слова:

— …низкая ложь… отстранение от учебы… недостаток нравственности… твои основы…

"Почему? — думала Штеффи. — Почему Алиса сказала, что это я? Думала, что я донесу на нее? Или что-то другое заставило ее так поступить?"

— Ты получаешь стипендию? — спросила фрекен Крантц.

В ее голосе была угроза, которая заставила Штеффи напрячься и слушать.

— Да.

— Полагаю, ты понимаешь, какие последствия повлекут за собой низкие отметки по поведению.

— Да.

— Вот и хорошо, — сказала фрекен Крантц. — Не мне решать. Мы обсудим этот вопрос с твоей классной руководительницей и на педагогическом совещании. А пока ты будешь учиться как обычно. Твоя письменная работа, естественно, не принимается.

Когда Штеффи вышла после разговора с фрекен Крантц, школьные часы показывали десять часов пятнадцать минут. До конца еще сорок пять минут. Достаточно времени, чтобы переписать в чистовик.

Ноги сами несли ее прочь от школы, к пруду Белых Лилий.

Снег на дорожке, посыпанной песком, подтаял, но по обе стороны от нее он был чистым и белым.

Пруд замерз. Заледеневшая гладь воды была блестящей и темной, как и прежде, но неподвижной. Твердая, холодная и тихая. Лишь в одном месте вода не замерзла, далеко, там, где летом цвели розовые лилии. Наверно, течение не давало ей покрыться льдом.

Ее скамейка была занята. Там сидела молодая пара и обнималась. Девушка была в коричневом берете, из-под которого виднелись светлые волосы. На парне не было головного убора, он сидел спиной к Штеффи. Они долго целовались.

Штеффи отвела взгляд, ей хотелось, чтобы они ушли.

Она ковыряла носком ботинка снег и ждала.

Когда она снова взглянула на лавочку, молодые люди встали, держась за руки. Они направлялись в ее сторону.

Теперь Штеффи отчетливо увидела лицо парня.

Это был Свен.

Штеффи закрыла глаза, словно стирая картинку. Но когда открыла, он был перед ней.

— Стефания!

Ей хотелось убежать, однако ноги словно примерзли к земле.

Свен настойчиво тянул за собой девушку. Штеффи узнала ее. Это была та самая девушка из пивной, официантка.

— Привет, Стефания! — сказал Свен. — У тебя перерыв?

Она кивнула. Все внутри заледенело, как пруд.

— Это Стефания, о которой я тебе рассказывал, — сказал Свен девушке.

— Добрый день, — сказала та и протянула руку. — Меня зовут Ирья.

Штеффи пришла в себя. Сердце выпрыгивало из груди, и кружилась голова.

Ей хотелось кричать и бить, плакать и выть.

Штеффи бросилась бежать. "Ирья и Свен, — стучало у нее в голове. — Ирья и Свен".

— Стефания! — услышала она, как закричал Свен. — Подожди!

Штеффи бежала к школе, но не собиралась туда заходить. Что ей там делать? Она все равно осталась одна, получит низкие отметки по поведению, потеряет стипендию и будет вынуждена уйти из школы.

Больше ничто не имело значения. Единственное, что осталось важным, это Ирья и Свен.

— Стефания!

Это не был голос Свена. За ней бежала Май.

— Стефания! Ты куда?

Май крепко ухватила ее за рукав пальто.

— Почему ты не сказала, что это была не ты? Я знаю, это не твой листок. Ты не обманывала.

— Оставь меня в покое! — закричала Штеффи. — Отпусти, оставь меня!

Она так сильно выдернула свой рукав, что Май потеряла равновесие на скользкой дорожке и упала.

Штеффи хотела так и оставить Май в снегу у дорожки, но тут у нее в голове мелькнула одна мысль. Она повернулась к Май.

— Ты знала, — сказала Штеффи. — Ты видела их вместе.

— Кого? О чем ты говоришь?

Май с трудом поднялась на ноги и принялась искать очки.

— Ирью и Свена, — сказала Штеффи. — Девушку из пивной. Ты знала. Ведь так?

Взгляд Май за запотевшими стеклами погрустнел.

— Да, — ответила она, — я видела их на Рождество. Я хотела тебе рассказать, но не получилось.

— Если бы ты была настоящей подругой, — сказала Штеффи, — ты бы рассказала.

Ей хотелось уйти подальше от Май, подальше от Свена, подальше от школы и всех людей. Вдруг Штеффи поняла: ей нужно поехать домой на остров.

— Да нет, идиотка! — крикнула ей вслед Май. — Я не могла рассказать именно потому, что я твоя подруга!

Глава 32

Путте громко затявкал, услышав, как Штеффи вставила ключ в замочную скважину. Он не привык, чтобы кто-нибудь приходил домой в такое время дня. В эти часы до полудня доктор обычно был на приеме, его жена отправлялась по делам или к парикмахерше, Штеффи и Свен занимались в школе. Дома могла быть Эльна, если она не уходила за покупками, но домработница пользовалась служебным входом, когда возвращалась домой.

— Тс-с, Путте, — прошептала Штеффи, открыв дверь. Ей не хотелось, чтобы Эльна услышала и принялась расспрашивать, в чем дело.

Она не сняла пальто и взяла ботинки в руку. Другой рукой Штеффи ухватила Путте за ошейник и повела в свою комнату. Иначе он будет стоять за закрытой дверью и скулить, пока не придет Эльна.

Путте хотел поиграть, но у Штеффи не было времени. Ей нужно собрать вещи и уйти до того, как кто-нибудь заметит, что она у себя, и начнет задавать вопросы. Штеффи знала, что пароход отходит примерно в час. Она могла успеть на него.

— Путте, место, — сказала она, и Путте послушно улегся на пол.

Штеффи достала свою дорожную сумку и принялась собирать вещи. Все, что было в ящиках комода и в гардеробе, она, торопясь, как попало сунула в сумку. Фотографии в рамках из дома положила в одежду, чтобы стекло не разбилось. Сняла с кровати простыню, которую постелила утром, свернула одеяло и накрыла кровать покрывалом.

Штеффи достала из ящика комода шкатулку и вспомнила об амулете, висевшем у нее на шее. Она расстегнула цепочку, и монетка соскользнула. Пусть амулет остается на комоде, кому-нибудь пригодится. Ей не нужно никакого напоминания о Свене. Если захочет, может отдать амулет Ирье. Ей, во всяком случае, он не принес счастья.

В следующую секунду Штеффи передумала. Медальон не достанется никому.

Она возьмет его с собой и выбросит в море по пути к острову. Штеффи сунула медальон в карман пальто.

Когда церковный колокол на другой стороне парка пробил полдень, Штеффи уже была готова.

Она застегнула сумку и пальто. Теперь осталось только попрощаться с Путте.

Она присела на корточки и осторожно погладила пса по блестящей шерсти. Путте уткнулся носом в колени Штеффи и смотрел на нее своими карими глазами.

— Прощай, Путте, — сказала она тихо. — Наверное, мы больше никогда не увидимся.

Путте лизал ей руку. Он словно понимал ее слова.

— Позаботься о Свене, — сказала Штеффи. — Но не дружи с этой… Ирьей.

Имя сорвалось с губ, словно камень.

Она наклонилась и обняла маленькое собачье тельце, закрыла глаза и зарылась лицом в шерсть. Затем поднялась, взяла сумку и обувь и направилась в прихожую.

У двери Штеффи пришлось поставить сумку и обуться. Только она нагнулась, чтобы завязать шнурки, как в замочной скважине повернулся ключ. Должно быть, это жена доктора.

"Я скажу, что тетя Марта заболела, — подумала Штеффи. — И что мне нужно уехать домой на пару дней, помочь ей. Потом тетя Марта позвонит и скажет, что я не вернусь".

В дверях стоял Свен.

— Стефания, — сказал он, — куда ты собралась? Что случилось?

— Домой, — сказала она. — Я еду домой.

— Домой?

— Пропусти, — сказала она. — Я спешу.

Но Свен не двинулся с места. Она не могла пройти.

— Подожди-ка, — сказал он, — ты не можешь просто так уйти.

— Почему?

— Хотя бы объясни, почему. И почему ты убежала от нас с Ирьей?

— Ты говорил, что мы всегда должны все друг другу рассказывать, — произнесла Штеффи. — Ты сказал, что я понимаю тебя, как никто другой. А сам скрывал от меня. Встречался с ней за моей спиной. Тайком бегал в Майорну. Думаешь, я не видела тебя в пивной?

Свен выглядел пристыженным, словно Путте после нагоняя.

— Мне следовало рассказать… — сказал он. — Я струсил. Ирья тоже так считает.

— Плевать я хотела, что она думает! Ненавижу тебя! Как ты мог, с такой, как она? С официанткой из пивнушки!

Штеффи сразу же пожалела об этих словах. Пожалела прежде, чем увидела выражение лица Свена: сначала ошеломленное и оскорбленное, затем рассерженное. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но она опередила его.

— Неужели ты ничего не понял?! — кричала она, не думая, что ее было слышно и на лестнице, и в кухне у Эльны.

— Неужели ты не понял, что я люблю тебя?

Несколько секунд они стояли молча и смотрели друг на друга. Штеффи увидела изумление во взгляде Свена, словно он пытался осознать ее слова.

— Любишь? — сказал он.

Вопреки здравому смыслу, она почувствовала робкую надежду. Может, прямо сейчас он поймет, что любит ее, что Ирья ничего для него не значит.

Но, взглянув на него, Штеффи поняла, что это не так. Он стоял перед ней, опустив руки и приоткрыв рот, едва в состоянии сказать хоть слово. А ведь Свен всегда находил нужные слова.

— Это… это глупо, — наконец произнес он. — Ты… я… ты ведь всего лишь ребенок! Как… да, как младшая сестра.

— Ты сказал, что я выгляжу старше, — сказала Штеффи, и в ее голосе прозвучали слезы.

— Не знаю, что ты там себе нафантазировала, — ответил Свен, — но ты должна понять, это лишь твои фантазии. Я никогда не думал о тебе иначе. И никогда не внушал тебе напрасных надежд, этого ты не можешь отрицать.

Взгляд его серых глаз стал твердым и холодным. Взгляд чужака.

Штеффи не смогла сдержать слез. Они медленно покатились по щекам. Увидев их, Свен переменил тон.

— Стефания, — сказал он, — я люблю Ирью, мы любим друг друга.

Его лицо оживилось. Глаза светились, он откинул со лба челку жестом, который так нравился Штеффи. Ей было больно видеть и слышать его, невыносимо больно.

— Я уезжаю на остров, — сказала она. — Я не могу здесь оставаться. Скажи своим родителям, что тетя Марта заболела. Или скажи, что хочешь. В любом случае я не вернусь.

— А как же школа?

У Штеффи не было сил рассказывать о письменном экзамене по немецкому языку и о шпаргалке.

Казалось, это случилось так давно, словно в иной жизни.

— Стефания, — сказал он. — Я не хотел… мне так жаль.

Его голос дрогнул, словно он вот-вот заплачет. Это прибавило Штеффи сил.

— Пропусти меня, — сказала она. — Мне надо идти, иначе я опоздаю на пароход.

Свен медлил.

— Ты не можешь решать за меня, — продолжала Штеффи. — Ты мне не старший брат. Пропусти.

Свен отошел в сторону и открыл ей дверь. Штеффи хотела было уйти, но поняла, что, возможно, никогда больше его не увидит.

— Поцелуй меня, — сказала она.

— Что?

— Поцелуй меня. Только один раз.

Он наклонился и коснулся губами ее щеки.

— Не так. В губы.

— Нет.

— Да.

Штеффи не знала, откуда взялись силы. Она чувствовала в себе волю и решительность, как никогда прежде. Казалось, она смогла бы загипнотизировать его. Когда его губы приблизились к ее губам, Штеффи приоткрыла рот и вдохнула его дыхание.

"Теперь мы навсегда вместе, — думала она. — Даже если никогда больше не увидимся".

Поцелуй длился лишь секунду. Но в эту самую секунду на четвертом этаже остановился лифт. Через решетчатую дверь лифта на них смотрела жена доктора, раскрыв рот. Она была похожа на рыбу, выброшенную на берег.

Штеффи схватила сумку и бросилась бегом вниз по лестнице.

Глава 33

Море замерзло и покрылось толстым льдом, таким, как в прошлом году, когда можно было дойти пешком от острова до "большой земли". Пароходик вошел в узкую полосу воды, освобожденную ото льда ледоколом, петлявшим от острова к острову.

Несмотря на холод, Штеффи стояла на палубе. Она увидела оба островка на пути к морю и знала, что появится за ними. Мимо проплывали бухты и шхеры, дома и причалы.

Она подъезжала к дому.

Штеффи с трудом тащила свою тяжелую сумку от пристани до поселка. Пар изо рта клубился белым дымом. Но на губах все еще чувствовалось тепло.

Во дворе младшей школы дети вышли на перемену. Нелли увидела сестру и подбежала к ограде.

— Штеффи! Почему ты приехала? Ведь сегодня не суббота!

— Кое-что случилось, — ответила Штеффи. — Потом объясню.

— Нелли! — крикнула какая-то девочка. — Иди скорее сюда!

— Иди, — сказала Штеффи. — Поговорим позже.

Дорога по острову казалась долгой, а сумка — тяжелой как свинец. Штеффи часто приходилось ставить ее на землю и менять руку.

Наконец она добралась до вершины холма. Внизу простирался лед, мерцая на солнце, которое уже клонилось к западу. Было так светло, что у Штеффи заболели глаза.

"Край земли", — подумала она, совсем как тогда, когда приехала сюда в первый раз. Но теперь остров не пугал ее. Наоборот, это было место, где Штеффи чувствовала себя в безопасности.

Осторожно, чтобы не поскользнуться, она спустилась с холма. Зашла через калитку, поднялась по каменным ступеням, открыла входную дверь.

— Кто там? — крикнула из кухни тетя Марта.

— Я.

Тетя Марта вышла в прихожую, вытирая руки о голубой клетчатый фартук.