Звезда среди ясного неба Жукова-Гладкова Мария

Глава 14

Ехали каждый на своей машине. Номер его автомобиля я на всякий случай записала и оставила бумажку на торпеде. Не похоже, что маньяк, но кто их знает, маньяков-то? Они обычно бывают милыми и вызывающими доверие людьми. Иначе жертвы бы с ними никуда не пошли.

С таким боровом я не справлюсь. Но ведь непохоже, что он меня насиловать собирается? Он знает, что Джулию зовут Джулией. Он был знаком с Аглаей. Хотя мало ли кто был знаком с Аглаей… Тимофей Аристархович — псих тихий, а этот вполне может оказаться буйным. И еще был чемпион мира по боям без правил Амбардамян и мой единоутробный братец, от которого вообще непонятно, что можно ожидать.

А позвоню-ка я все-таки знакомому следователю.

— Наталья Валерьевна, вы, конечно, взрослая женщина и вольны приглашать к себе кого угодно, но я бы все-таки поостерегся. И не только в этом случае.

Я продиктовала номер машины.

— А марка?

— Марку определить не смогла. Не «Мерседес» и не «БМВ».

Следователь хмыкнул.

— Давайте сделаем так. Вы выясните, как его зовут, кто он такой, откуда знает Аглаю Станиславовну, и перезвоните мне, скажем, через двадцать минут. За эти двадцать минут вы уже подниметесь к вам в квартиру и сможете задать вопросы. А если не позвоните, то я приеду с группой захвата. Мне, кстати, тоже интересно, откуда еще один мужик взялся.

Я рассмеялась.

— Вероятно, оттуда, откуда все мужики у Аглаи брались. Они все время появлялись, причем совершенно непохожие друг на друга, как вы, наверное, успели заметить.

— Да, такую разношерстную компанию еще нужно было собрать. И этот мужчина, насколько я понимаю, — еще один типаж. Вам, как психологу, должно быть интересно. Может, диссертацию напишете или хотя бы статью?

— Попробую, — согласилась я и вышла из машины, подхватив Джулию.

«Купец» уже переминался с ноги на ногу у моего багажника с пакетом из супермаркета, в котором лежали торт и вино, и борсеткой. Я открыла багажник, мужчина подхватил мои пакеты, и мы направились к подъезду. Хорошо хоть продукты несет! Еще в гипермаркете он сразу же их взял. И вперед меня пропускал. Похоже, к вежливости приучен с детства. Уже хорошо.

В квартире Джулия мгновенно спрыгнула с моих рук и стала носиться, как заведенная. Выпускала энергию? Конечно, собака молодая, ей хочется побегать. Гость вначале поставил пакеты на пол в моем крошечном коридорчике, который, казалось, он занял весь, разделся, попросил тапочки, понес продукты в кухню и стал сам с чувством, с толком, с расстановкой раскладывать их у меня в холодильнике и пенале. Похоже, что он сам занимался закупкой продуктов, а может, и жил один, раз сразу же соображал, что и где должно лежать.

Колготки в морозильной камере произвели на гостя неизгладимое впечатление. Я, признаться, и забыла, что они у меня там. Говорят, перед ноской нужно держать колготки в морозильнике одни сутки, чтобы продлить им жизнь. Я обычно забываю вынуть, и они у меня там лежат далеко не одни сутки.

Пришлось объяснить гостю один секрет из жизни простой русской женщины с не очень большой зарплатой, потом я уселась на табуретку и наблюдала за процессом раскладывания продуктов, периодически давая указания. А ведь неплохо было бы иметь такого хозяйственного мужика в доме… Потом я вспомнила, что мне нужно быстро выяснить, кто он, чтобы не примчалась группа захвата.

— Вы, может, представитесь? — спросила я.

— Давайте вначале разольем вино, разрежем торт…

— И накормим и напоим группу захвата. Вы что, в самом деле думаете, что я не подстраховалась, допуская незнакомого мужчину в свою квартиру? Вы меня полной идиоткой считаете? Или женщиной легкого поведения, которая рада любым штанам в своей квартире?

— Правильно сделали, что подстраховались, — совершенно спокойно отреагировал «купец», который как раз закончил с раскладыванием покупок по местам. — Это свидетельствует о том, что вы — разумная женщина. Меня зовут Роберт. Роберт Станиславович Артемьев, я — брат Аглаи. У нас общий отец, но разные матери.

Я моргнула. Про брата я слышала впервые. Не уверена, что про него вообще кто-то знал.

— Вы же старше Аглаи, — заметила я. — А Аглая вроде бы от первого брака Станислава Дубова.

— Да, старше, — кивнул Роберт. — Кстати, позвоните в полицию или в группу захвата, или с кем вы там связывались. Можете мне трубочку передать. Я объясню, кто я и откуда взялся.

Я набрала знакомого следователя и сказала, что передаю трубку брату Аглаи, который сам все объяснит.

— А к нам не хотите завтра подъехать? — услышала я в трубке голос следователя.

— Подъехать к кому-либо в дневное время у меня возможности нет, — спокойно ответил «купец». — У меня производство.

Так, значит, промышленник. Вообще-то в царской России и промышленники носили такие бороды и, как мне кажется, выглядели похоже, если брать фигуру, размеренность, неторопливость. Вероятно, и поесть также любит. Часы он носит на руке, а не на золотой цепочке в кармане.

— Даже пригласить вас к себе на завод я не могу, так как не сумею уделить вам время, — продолжал Роберт совершенно спокойным голосом. — Если хотите встретиться со мной вечером, но только поздно вечером, могу пригласить вас к себе. Выходной день у меня один — воскресенье, и я его провожу с детьми. Но иногда все равно езжу на производство. Если захотите ко мне приехать в какой-нибудь вечер, пожалуйста, предупредите заранее. Я постараюсь не очень задерживаться. Если мы сможем решить какие-то вопросы по телефону, меня это устроит даже больше.

С детьми? Он в разводе и детей ему отдают только на воскресенье?

— Расскажите все Наталье Валерьевне, — решил следователь. — А там посмотрим.

Как мило все свалить на женщину!

— Она мне завтра все передаст.

И еще использует свою женскую интуицию. И в домашней обстановке мужчина женщине расскажет гораздо больше, чем мужчина мужчине в следственном управлении.

— Я так и хотел сделать.

— Кстати, а откуда вы узнали про Наталью Валерьевну?

— Я нанял частного детектива, как только услышал про убийство Аглаи. А с Натальей Валерьевной решил поговорить сам лично, а не посылать детектива.

— У вас есть какие-то версии?

— Я не люблю строить версии, я обычно делаю выводы на основании фактов. А фактов пока недостаточно.

— Но кто, по вашему мнению…

— По моему мнению, единоутробный брат Натальи Валерьевны. Но пока у меня нет абсолютной уверенности, я не хочу никого обвинять.

— Кстати, вы будете заниматься похоронами Аглаи Станиславовны? — уточнил следователь. Вероятно, ему хотелось поскорее решить хотя бы этот вопрос.

— Наш общий отец запретил хоронить Аглаю. Я намерен выполнить его волю.

— То есть как запретил? — опешил следователь. — Он хочет тело в Англию забрать? Бальзамировать будете?

Я тоже пораженно уставилась на незваного гостя.

— Мы будем проводить экспертизы на предмет обнаружения редких ядов.

— Зачем?! — не понял следователь. — Ее же по голове треснули. Уже готовы результаты патологоанатомического исследования. Мне их сегодня принесли. Причина смерти…

— Я согласен, что причиной смерти послужил удар тяжелым предметом по голове. Но наш общий отец хочет исследовать и ткани — на предмет обнаружения редких ядов, как я уже сказал, — совершенно невозмутимо повторил купец, то есть промышленник. — Насколько мы оба знали Аглаю, она не могла подпустить к себе человека таким образом, чтобы он ударил ее тяжелой статуэткой по голове. Если бы ее ударили во сне, мы могли бы допустить такую версию. Но ее ударили не во сне, ведь так? Она могла находиться под воздействием каких-то препаратов. Вот это мы и хотим выяснить.

— А что тут такого? — не понимал следователь. — Ведь мужик же бил. Схватил статуэтку. Говорят, она каменная была. Врезал…

Я вспомнила, как нашла Аглаю, хотя мне хотелось бы забыть это навсегда. У меня было впечатление, будто ее бросили на кровать, как сломанную куклу. Бросили или рухнула сама под воздействием препаратов? Нет, пожалуй, все-таки бросили уже мертвую. Но тогда где же ее убили? В общем, я совсем запуталась. Надо будет поговорить со следователем. Он лучше разбирается в таких делах. Они же теперь многое могут определить по одному положению тела.

— Вы внимательно читали результаты патологоанатомического исследования? Например, содержание желудка исследовалось? — тем временем спрашивал Роберт.

— Наверное… — как-то неуверенно произнес следователь, каждое слово которого до меня долетало. У меня в трубке хороший микрофон.

— Но вы смотрели только часть, подтверждающую вашу версию?

— Так причина смерти в любом случае…

— Согласен. Но прочитайте завтра внимательно весь отчет вашего патологоанатома. Попросите еще раз исследовать содержимое желудка, ткани, если у вас в лаборатории это делается. Если не делается, то мы перевезем тело в другое место, и там сделают все анализы, которые мы считаем необходимыми. Там еще могут оставаться следы препаратов.

— А какие экспертизы делаются в нашем городе? — встряла я.

— Любые, — ответил Роберт. — Только они очень дорогие, и их обычно не делают.

— Родственники делают, — вставил следователь. — Но редко.

— Должны быть веские основания, — заметил Роберт.

— У вас есть веские основания считать, что Аглаю пытались отравить? — спросили мы почти одновременно со следователем. Потом он хмыкнул в трубку.

— Есть.

— Кому нужно было ее травить?

— Это предстоит выяснить.

«А он вообще-то нормальный? — пронеслась мысль. — Они на пару с папашей?»

— Если бы эксперты нашли яд, то мне бы об этом точно сказали, — уверенно заявил следователь. — Специально бы позвонили до того, как отправлять официальное заключение.

— А они искали? — уточнил Роберт.

— Есть обязательный набор анализов, которые делаются в любом случае. И у нас опытные эксперты. Они бы поняли… Ну, и если бы она какие-то препараты регулярно принимала или приняла перед смертью, то мне бы точно сообщили.

— А если яд редкий?

— И что из того? Действие яда…

— Бывает совершенно разным, и вы это прекрасно знаете. Вероятно, если бы это был какой-то классический случай, ну, например, цианистый калий, то ваши эксперты бы не пропустили отравления. Но это может быть редкий яд, который длительное время оказывал действие — медленно оказывал! — на центральную нервную систему.

— Вообще-то я слышал, что Аглая Станиславовна была… легко возбудимой особой, — подобрал выражение следователь. — Истерики любила устраивать, но показательные. Целью было привлечение внимания к своей персоне. И мне кажется, никакой яд к этому не имел отношения и не мог иметь. Вот если она наркотиками баловалась… Хотя их в организме тоже не нашли.

— Я про центральную нервную систему сказал для примера, — спокойно ответил Роберт. — Вы разве не знаете, что есть яды, например, вызывающие остановку сердца? Проводится патологоанатомическое исследование, эксперты однозначно определяют причину смерти — остановка сердца, но не могут сказать, почему оно остановилось. А все дело в особом яде, которым долгое время прикармливали человека. Или дали один раз. И ко времени проведения исследования яда в организме уже не найти. Следов уже нет. Они исчезают за несколько часов, а пока очередь дойдет до исследования очередного трупа…

— Знаю я про такие яды. Но тут-то другой случай! Кто бы ее стал регулярно травить?

— Возможно, и другой, но проверить надо, — спокойно сказал Роберт.

Следователю, вероятно, надоел этот разговор. Версию с отравлением Аглаи, которую стукнули по голове, он явно считал бредовой (как и я) и быстренько прервал разговор, еще раз повторив, что я ему завтра все передам.

Я же задумалась о том, кто мог отравить Аглаю, если все-таки Роберт прав, в чем я очень сомневалась. Еду готовила домработница, хотя Аглая мало питалась дома. Большую часть ее домашнего рациона составляли йогурты, творожки, кефир фабричного производства, то есть в упаковках, в которые не очень-то добавишь яд. Хотя при определенной сноровке… Она любила солененькие крекеры. В них не добавишь. Еще она ела овощи и фрукты. Домработница готовила куски мяса с кровью, печенку и почки без гарнира. Аглая сама мне говорила, что все это любит, а макароны и картошку — нет. Да, в лоток можно было добавить. И в кофе и чай можно. Говорят, лучше всего (для преступника) добавлять яд в тортики и пирожные, чтобы жертва не почувствовала вкус. Но Аглая была к ним равнодушна. Мужчины с тортиками к ней не приходили, ни она сама, ни домработница их не покупали.

И вообще зачем это домработнице?! Если только кто-то нанял ее за очень большие деньги — и она за эти деньги решила рискнуть.

Еще была Нина Степановна, постоянно проживавшая в квартире. Но ей-то зачем? Ведь Аглая была ее источником дохода и дохода Петра Аркадьевича, и няня Никиты это очень хорошо понимала. Более того, она готовила еду только Никите и себе. Или ела то, что приготовит домработница? Этого я точно не знала.

Больше никто у Аглаи регулярно не появлялся.

Хотя яд могли добавить гости. А тут уже список кандидатов, конечно, расширяется. Но ведь Аглая не ела вместе с этими мужиками дома! С другой стороны, она питалась в кафе, ресторанах, ночных клубах. Мог кто-то что-то подсыпать. Но однократно, а не регулярно! Пусть несколько раз, но с перерывом!

Роберт тем временем отключил связь, вручил мне телефон и спросил, где можно помыть руки. В ванной спросил, каким полотенцем руки вытирать. Все делал не торопясь, очень размеренно. Как говорят, с чувством, с толком, с расстановкой.

Наконец мы уселись за стол. Я заварила чай, Роберт открыл и разлил вино и разрезал торт. Кусочек получила Джулия, большая любительница сладкого. С другой стороны, собака оказалась большой любительницей всей еды, а в особенности поданной с руки. Вероятно, этой собаке не хватало внимания, а кормление с руки как раз являлось таким вниманием. Ну что ж, буду кормить. И буду брать с собой в редакцию, чтобы не сидела одна. Хотя в кризисную службу брать не получится…

— Почему ваш отец и вы решили, что Аглаю могли отравить? — спросила я.

— Мы решили, что ее могли не отравить, а травить.

Я заявила, что не поняла разницу.

— Потому что нашего общего с Аглаей отца медленно травили редким индийским ядом, и он до сих пор находится в больнице, — спокойно сообщил Роберт, с большим наслаждением поедая торт.

Кстати, а как он после вина за руль сядет? Не может же он планировать у меня остаться? Да и поместится он у меня только на полу. На моем диване (если вместе со мной) это физически невозможно, а я ложиться на раскладушке не собираюсь.

Хотя о чем я думаю?

— О чем вы думаете, Наталья? — спросил Роберт.

— Как вы домой собираетесь ехать?

— Такси вызову, а за машиной завтра шофера пришлю, — как само собой разумеющееся ответил Роберт. — Вы слышали, что я сказал про отца?

— Слышала. А Аглая тут при чем?

— Мы пока не знаем. Может, и ни при чем, а может, их обоих хотели убить.

— Но человек, который убил Аглаю — даже учитывая все возможные кандидатуры, даже всех, кто был у нее в тот вечер, — не мог ни планомерно травить, ни отравить вашего отца! Вы знаете, кто у нее был в тот вечер? Бард Юрий Твердохлебов, популярный только в России, борец Саркис Амбардамян, который вроде бы ни одного боя в Англии не проводил, по крайней мере в последнее время туда не ездил, Тимофей Аристархович, который вполне мог вообще никогда не выезжать за пределы родной страны, мой единоутробный братец, который снимается в сериалах здесь, ну и сосед со стаффордширским терьером. Вы проверили, кто-нибудь из них ездил в последнее время в Англию? Кто-нибудь из них может претендовать на наследство от вашего отца? Или от Аглаи? Они были его конкурентами хоть в чем-нибудь?

— Еще в тот вечер приходила какая-то женщина, которая меня, признаться, интересует больше всего.

— Могла быть соседка.

— Могла, — кивнул Роберт и отрезал себе еще один кусок торта.

— Мои коллеги в редакции высказали предположение, что это одна из любовниц или брошенных подруг моего единоутробного братца и она приходила разбираться с Аглаей и требовать возвращения Константина назад.

— Вполне могла быть такая, — согласился Роберт.

— Но тогда я ничего не понимаю!

— Но это могла быть и одна из женщин моего отца.

Я моргнула.

— Зачем им убивать вашего отца? И тем более зачем убивать Аглаю? Они что, таким образом что-то могут унаследовать? Я не понимаю!

— Я тоже многого не понимаю в женской логике, — спокойно сказал Роберт и отхлебнул вина.

— Вашего отца пыталась отравить женщина?

Он кивнул.

— Зачем?

— Она хотела, чтобы он на ней женился.

— Но он не женился, и она решила, что в таком случае он не должен достаться никому?

— Ну, эту логику я бы понял. Но там все гораздо заковыристее. Вы, кстати, как семейный психолог, статью можете написать на основании этого случая. И вообще цикл статей вполне может получиться на основании жизни нашей семьи.

Я сказала, что мне нужно срочно писать книгу от имени Аглаи, для которой меня, собственно говоря, и нанимал Петр Аркадьевич Бергман.

— А потом можете про всю нашу семью. Или в заказанную книгу включить историю нашей семьи. Я вам расскажу, а вы уж сами решайте. Что вам, кстати, сама Аглая про семью говорила?

— Она упоминала про отца, который живет в Лондоне с очередной бабой. Говорила, что ее мать умерла. Потом отец еще был женат, но кто-то навсегда отворотил его от женитьбы. Тут я не совсем поняла. Последняя жена отворотила?

— В общем, да.

И Роберт рассказал мне занимательную историю семейной жизни и побочных связей осевшего в Англии российского олигарха, которым являлся его отец.

Станислав Дубов всегда был любвеобильным мужчиной, но не забывал и о том, что ему нужно делать карьеру. Именно из-за карьеры он женился на матери Аглаи — из-за тестя, который мог ему в этом помочь. И тесть, и зять начинали в комсомоле, тесть еще успел стать мелким партийным боссом, а зять к окончанию советских времен не успел потрудиться на благо КПСС, но оба быстренько сориентировались при смене строя. Правда, у тестя было значительно больше связей, а молодому зятю хотелось не только варить джинсы, которые на одном из этапов нашей истории пользовались огромной популярностью у дорвавшегося до шмоток народа. И джинсы почему-то в большинстве случаев варили бывшие комсомольские активисты, или процесс, по крайней мере, проходил под их чутким руководством. Да и компьютерами у нас почему-то начинали торговать они же.

Но мать Аглаи была молоденькой неопытной девочкой, а Станислав Дубов жаждал плотских развлечений. Тем более он был симпатичным мужчиной с деньгами.

— И он совратил вашу мать?

— Дело было не совсем так. Он давно вожделел мою мать.

— Что вы имеете в виду? — я с трудом сдерживала смех.

— Моя мать была его учительницей химии. Кстати, именно она определила и его дальнейшую профессию, и мою. Моя мать искренне любила свой предмет и передала эту любовь или по крайней мере интерес многим своим ученикам.

— А вы чем занимаетесь?

— Можно сказать, что я — потомственный химик, причем и по матери, и по отцу. И отец, и я занимаемся удобрениями. Отец учился на химика и занимался комсомольской работой. Сейчас использует и полученные знания по выбранной профессии, и организаторские способности, раскрывшиеся в комсомоле. Я сам занялся удобрениями, чтобы уесть отца, потом мы стали сотрудничать, неоднократно ругались… В общем, это не очень интересно.

— Ну почему же? Мне, как психологу, очень даже интересно. Я специально подробно изучала вполне определенный вопрос: почему одни люди делают невероятно успешную карьеру, вроде бы не имея должной базы, а у других ничего не получается, хотя база изначально была?

— Нужен стимул, — улыбнулся Роберт.

— Вот именно. У вас это было желание уесть отца. И в большинстве случаев это именно тот стимул, который и побуждает действовать, работать на износ. Кому-то нужно было что-то доказать: женщине, которая отвергла и выбрала другого, родителям, которые не воспринимали серьезно или заставляли заниматься не тем, чем хотелось, учительнице, которая считала тупым и высмеивала перед всем классом, а класс смеялся.

— Зато теперь никто не смеется, локти кусают. Я знаю такие примеры.

— Думаю, что таких людей немало. Помню, как один богатый человек в одной передаче рассказывал о том, как был предметом насмешек и козлом отпущения в школе. Хотя многие ломаются. У единиц желание «доказать и показать» принимает гипертрофированную форму.

— Но бывает еще одна причина, — сказал гость.

Я вопросительно посмотрела на Роберта.

— Маленькие размеры мужского органа, — объявил он и спросил: — Вам про это в институте говорили?

«Господи, еще один закомплексованный на мою голову», — подумала я. Если мужчина начинает подобные разговоры с женщиной, которую видит впервые в жизни (пусть и с психологом, но я не на работе, а он не у меня на приеме), то у него явно имеются проблемы в этой сфере. Хотя с таким весом…

— Нет, об этом не говорили, — спокойно ответила я. — Но этому вопросу посвящено довольно большое количество профессиональной литературы. Я же сказала вам, что очень подробно изучила вопрос успешности, хотя с самого начала собиралась работать с детьми. Один мой бывший сокурсник, можно сказать, специализируется только на этом вопросе. Фактически работает и психологом, и сексологом.

— У меня такая проблема не стоит, — твердо заявил Роберт.

«Да неужели?»

— А я что, утверждаю, что стоит? Вы доказывали отцу. Побудительные мотивы у мужчин делятся на две группы. Но мужчины, страдающие из-за размеров полового органа, тоже доказывают своими достижениями на поприще бизнеса, что они лучше, умнее, талантливее… Кстати, в профессиональной литературе приводятся конкретные примеры — тех, кто признался в том, чтоему помогло добиться успехов.

— Ну а потом, конечно, появляются женщины.

— Если у тебя есть миллиард, то размер полового члена не имеет значения. Кстати, это сказал один наш очень богатый человек, правда, используя ненормативную лексику. Это мой вольный перевод.

— Нет, наш вроде бы сказал, что тот, у кого нет миллиарда, может идти в жопу.

— Я другого имела в виду.

И назвала кого. Интересно, кто следующий родит перл про тех, у кого нет миллиарда? Я с нетерпением жду.

Роберт поинтересовался, в связи с чем тот богатый человек высказался по поводу размеров. Я рассказала, подумав при этом, что Роберту неплохо было бы посетить психотерапевта, специализирующегося по его комплексу. Не говорят с почти незнакомой женщиной на такие темы! У него точно пунктик, раз хочет слушать подобные истории.

Один наш олигарх стал известен всему миру не благодаря покупкам яхт и футбольных клубов, а благодаря связи с известной чернокожей моделью. Ходили разные слухи, высказывались разные версии, в частности, что он специально ее нанял, чтобы стать известным на Западе (что ему никак не удавалось, в отличие от других наших) и заключить выгодные контракты. Похоже, что чернокожая модель ему в этом здорово помогла. И еще она помогла ему создать определенную репутацию. Именно от нее пошла информация о размерах его достоинства — как у хорошего жеребца. Эта информация появилась в нескольких западных средствах массовой информации. У нас я ее не встречала, хотя, возможно, и предназначалась она исключительно для западного рынка (да и контракты он явно хотел заключать там). Вот после этого другой наш товарищ, то есть, конечно, господин (возможно, с вполне определенным мужским комплексом) и высказался насчет того, что при наличии миллиарда можно и не иметь «как у хорошего жеребца» (это опять мой вольный перевод).

Роберт долго смеялся, сказал, что вроде бы читал про любителя экзотических женщин в английской прессе как раз это, потом мы вернулись к его семье, Аглае и отцу.

— В конце концов, мы смогли выстроить отношения, — сказал он про себя и отца. — Мы оба — бизнесмены, да еще и близкие родственники. Мы сели за стол и обо всем договорились. Считайте, что мы сотрудничаем и не ставим палки друг другу в колеса. Тем более мы оба любим Аглаю, то есть любили. И соответственно, отец поручил мне расследование ее смерти. Ну а я, в свою очередь, — частному детективу, услугами которого неоднократно пользовался. Каждый должен заниматься своим делом. Я в химии понимаю, а в расследовании преступлений — не очень.

— И поскольку вы оба — химики, вы решили, что могло быть отравление? Это у вас профессиональный перекос?

— Нет. Я же сказал, что моего отца планомерно травила любовница.

— Как?

— Подсыпала ему в еду небольшие порции яда.

— Зачем?

— Чтобы потом его спасти.

Я моргнула. Я не знала, как отреагировать на это заявление.

Роберт пояснил.

Последняя любовница Станислава Дубова очень хотела, чтобы он на ней женился, но он после третьей женитьбы решил навсегда завязать с официальным узакониванием отношений. А девушке страшно хотелось замуж. В каком-то женском журнале она прочитала, что любовь и желание жениться у мужчин вырастают из чувства благодарности. Благодарность должна быть большой и за серьезное дело.

Она долго думала, что сделать. И придумала. То есть прочитала еще в каком-то журнале историю любви одного нашего известного финансиста (или, так сказать, финансиста, потому что прославился он именно в этой сфере), который в девяностые годы ходил в малиновом пиджаке и ездил на стрелки с пушкой. В общем, на одной из таких стрелок противная сторона, с которой не удалось договориться, пальнула в него из своей пушки. Но он был вовремя доставлен на операционный стол, а в период восстановления познакомился с медсестрой, которая его выхаживала в больнице, а потом стала сиделкой у него дома. Он женился на медсестре, а поскольку требовалось кормить семью, но жена была категорически против участия в стрелках, создал одну из первых пирамид. В него снова стреляли, она его снова выходила, и они вместе покинули пределы родной страны вслед за давно переведенными денежками вкладчиков. Уголовной ответственности удалось избежать. Бывший рэкетир и пирамидостроитель прекрасно живет в Лондоне на проценты с капитала, который, отдать ему должное, сумел умело вложить. И живет все с той же женщиной, которая два раза буквально вытягивала его на этот свет, когда он уже одной ногой стоял на том.

— Так любовница вашего отца организовала на него покушение? — Я никак не могла врубиться в то, что до меня пытается донести Роберт.

— Нет, она купила яд в Лондоне у индусов и стала собственноручно прикармливать им моего отца.

— В Лондоне можно свободно купить яд?

— Объявлений о продаже ядов там, конечно, не вывешивают и не публикуют, но кто ищет, тот всегда найдет. Там живет много индусов, пакистанцев. Любовница моего отца — не первая женщина, которая к ним обратилась.

И Роберт рассказал еще один случай из истории Лондонграда — о довольно известном человеке, которого отравила приревновавшая жена.

Они уехали в Лондон еще в девяностые годы, так как не видели для себя и для детей дальнейших перспектив в России. Потихонечку обустроились, он много работал, она занималась домом и детьми. Он не был олигархом, но уровня среднего класса ему удалось достичь. Дети выросли, жена обабилась, к тому же климакс, который иногда влияет и на психическое состояние. У него появилась молодая английская женщина, к которой он уже подумывал уйти.

Жена увидела его с любовницей, когда они куда-то ехали на машине. Нет, она не углядела ничего предосудительного — просто в машине у ее мужа на переднем сиденье сидела молодая женщина, и они мило беседовали. Супруга устроила гонку на шоссе, догнала машину мужа и стала биться в нее своей. Англичане, наблюдавшие это зрелище из своих машин, вызвали полицию.

Жену доставили в участок, англичанка сама уехала домой, муж остался решать вопрос с двумя разбитыми машинами.

На следующий день ему позвонили из полиции, где супруга провела ночь, и предложили два варианта на выбор: или частная психиатрическая клиника, или принудительное лечение супруги. Он поместил ее в частную клинику. Все-таки мать его детей, прожили вместе много лет, вместе прошли через самый трудный период. Через какое-то время она вышла из клиники, вроде бы ее там привели в чувство. Она стала спокойнее, не устраивала истерик и сцен ревности, как делала совсем недавно.

Но она купила у индусов редкий яд и подсыпала его в еду неверному мужу. Его нашли у ограды парка, через который он шел к своей машине с теннисного корта. Причина смерти — остановка сердца.

— И что стало с женой? — спросила я. — Посадили в английскую тюрьму?

— Ну как ее посадишь в английскую тюрьму, если она их врачами официально признана сумасшедшей? Теперь ее содержание легло на плечи дочери и сына. А медицина в Англии очень дорогая. Вы бывали в Лондоне в последнее время?

— Вообще никогда не была — ни в Лондоне, ни в Англии. Я с братом ездила только в Турцию, Египет и на Кипр.

— Я в Лондоне бывал много раз. Последний раз в мае. Да, там всегда народ занимался спортом, но тут я просто поразился — такое впечатление, что утром все бегут на работу. За спиной рюкзачки, народ в спортивной форме. Мне рассказали, что теперь в массе фирм есть душ, места для переодевания. Люди раз в неделю привозят рубашки, в которые переодеваются на работе. Это массовое явление. Средний класс очень серьезно занимается своим здоровьем, потому что медицина дорогая даже для среднего класса.

— У нас тоже дорогая медицина — в реальности, — заметила я. — Если хочешь, чтобы что-то делали. Но это не привило нашим гражданам тягу к занятиям спортом. Кто занимался — тот занимается. И на спорт тоже нужны деньги.

— Для того, чтобы бегать по утрам, не нужны.

— Вы бегаете, Роберт?

— Нет.

— И я не бегаю. Но не курю.

— И я не курю. И еще знаю двоих людей, которые бросили курить сами, потому что встал вопрос жизни и смерти. Это очень веский стимул. А другие — без стимула — делают по десять безуспешных попыток.

— Для всего нужен стимул… Но мы отвлеклись от темы. Любовница вашего отца призналась в том, что сделала?

— Призналась, когда приперли к стенке. Она испугалась, когда отцу стало плохо. То есть он чувствовал себя все хуже и хуже, обратился к врачу, там ничего не могли понять. Вроде все нормально, но что-то не так.

— А что конкретно происходило? У него отказали почки, стало болеть сердце?

— Слава богу, нет. У него была общая слабость, он просто валился с ног. Ему стало тяжело подниматься по лестнице на второй этаж — а дом у него трехэтажный. На лбу выступала испарина, он весь покрывался потом, стали отказывать ноги. То есть он уже мог передвигаться только по стеночке.

— А чем это все должно было закончиться? Ей продавцы яда объяснили?

— Объяснили. То есть она должна была регулярно давать препарат, по чуть-чуть увеличивая дозу, а потом, когда станет плохо, начать снижать. Опять по чуть-чуть. Ну и разыграть спектакль с выхаживанием любимого, который без ее ухода никак не смог бы поправиться. Супчик, собственноручно сваренный, в постель подавать, плечико подставлять, потом на прогулки выводить и все такое прочее. Но когда ему стало совсем плохо, его увезли в больницу. Она физически не могла больше давать ему препарат и, конечно, ничего никому не сказала. И выхаживать его в больнице она тоже не могла. У них это не принято. Это у нас или родственники сами все делают, или платят медперсоналу, чтобы памперсы меняли и вообще подходили к постели. У отца там самая дорогая страховка. Он может позволить себе лечение в любой клинике мира. Но хорошо, что его отвезли не в самую дорогую, а в ближайшую, и в той больнице оказался врач-индус.

Я сказала, что слышала про службу «Скорой помощи» в Великобритании. У нас на работе ведь постоянно обсуждают медицину разных стран. Лучшими в мире на сегодняшний день считаются как раз «Скорые» Великобритании и Германии. Первым удалось добиться рекордных результатов — время от поступления вызова до операционного стола составляет всего девятнадцать минут. Но принципы работы «Скорой» в большинстве стран отличаются от наших — на Западе перед такими службами стоит задача не оказать по возможности помощь на месте (как у нас), а как можно быстрее доставить человека в больницу. У нас в «Скорой» обязательно работает врач, а там могут быть даже волонтеры, которые прошли специальное обучение. В большинстве стран услуги «Скорой» платные, хотя их обычно покрывает страховка. В России же «Скорая помощь» является бесплатной для всех.

Роберт тем временем продолжал рассказывать дальше. Его отец обязан жизнью именно тому врачу-индусу, который кроме обучения медицине в Лондоне еще и изучал травы своей родины у своих родственников, также перебравшихся на Туманный Альбион. И, вероятно, он также знал, что русские женщины из Лондонграда повадились к его соотечественникам…

В общем, он припер любовницу отца Роберта и Аглаи к стенке, она во всем призналась, к счастью, еще можно было сделать процесс обратимым, врач-индус стал снова давать Станиславу Дубову препарат, постепенно снижая дозу. Сейчас отец Роберта, можно считать, почти здоров. Любовница получила пинок под зад без выходного пособия вместо фаты и свадебного платья. Английскую полицию Станислав Дубов решил не подключать, вообще незачем иностранную полицию подключать к нашим делам и давать им очередной повод глумиться над русскими и смаковать подробности внутрисемейных отношений, с которыми наши сами способны разобраться. Врачу-индусу было хорошо заплачено.

— Насчет вашего отца я все поняла. Но при чем здесь Аглая?

Глава 15

— Вы далеко не все поняли про моего отца. То есть вы почти ничего не знаете ни про него, ни про меня, ни про других лиц, которые какое-то время были с нами связаны.

— Эта последняя любовница вашего отца вообще когда-нибудь видела Аглаю живьем?