Азиатский рецепт Мур Кристофер

Среда, за восемь часов три минуты до ареста американских морпехов (точное время указано согласно графику исполнения китайского обряда почитания предков)

Грузовик притормозил у обочины – поднял пыль, распугал кур и бродячих собак. Банк остановился за «БМВ» Пива, но мотор не заглушил. Банк и Пиано вылезли из кабины и вытащили пакет с чистой одеждой из-под водительского сиденья. Члены банды «Свиная голова» укрылись между машинами и разделись до трусов. Грязную одежду они запихали в пакет и вырядились в форму службы доставки. Словно актеры в общей гримуборной, парни прыгали на одной ножке и хохотали, пытаясь попасть ногой в брючину. Пиво действовало не на сто процентов, а на двести.

Банк отвернулся и отлил в канаву. У Алисы, сидящей в «БМВ», появилась идея. Она улыбнулась и взяла ее на заметку.

– Любишь смотреть, как мужчины раздеваются? – спросил Тодд с заднего сиденья.

– Мне больше нравится смотреть, как они одеваются, – ответила Алиса.

– Это еще почему?

Алиса выдохнула сизый дым, закурившийся у ее носа.

– Раз одевается, значит, скоро заплатит.

Под руководством Пива поверх эмблемы благотворительного общества «Золотой дракон» на водительской двери наклеили большую картинку. «Грузоперевозки «Семь звезд»» – гласила новая эмблема. Сиа Дом обожал счастливые числа настолько, что держал в штате астролога. Еще он обожал использовать звезды в названиях своих заведений. Например, владел шестизвездочным отелем, пятизвездочным спа-центром и семизвездочным закрытым клубом.

Каждый бизнесмен Чонбури знал, что любая компания со звездами и цифрами в названии принадлежит Сиа Дому или подконтрольна ему. Лишь влиятельные «Севен-илевен» работали в Чонбури и использовали числа в названии, а дань Сиа Дому не платили. Нет, старик не пошел на попятную, просто тайско-китайский клан, управляющий «Севен-илевен», впрямь очень могущественен. Сиа Дом сохранил лицо, распустив слухи, что под его давлением «Севен-илевен» обещали не использовать в своем названии звезды.

Алиса устроилась на переднем сиденье, Тодд развалился сзади, а Пиво стоял у обочины дороги и разговаривал с Банком и Пиано. Алиса обернулась и недовольно глянула на Тодда: пот катился у него по лицу и капал на дорогую обивку салона.

– Кондер! – простонал Тодд, открыл бутылку воды и моментально осушил. – Эй! – крикнул он Пиву, высунув голову в окно. – Пивка того, часом, не осталось?

– В контейнере есть, – ответил Пиво.

– Что же ты молчал? – заныл Тодд. – Бочонок я мог в багажник положить. – Он собрался открыть дверцу.

– Сиди в машине! – скомандовала Алиса. – И выпей таблетку.

– Я же на секунду, – возразил Тодд, но без особого жара.

– Нам нужно поговорить, – заявила Алиса.

Тодд убрал ладонь с дверной ручки.

– Ладно, говори.

Кондиционер работал на полную мощность. Тодд подался вперед и хотел поцеловать Алису в шею. Та отстранилась, тряхнув волосами. Пиво не отходил от Банка и Пиано.

– О чем они болтают? – спросил Тодд.

– Что съесть на ланч – рис или лапшу.

– Да ну?

– Откуда мне знать?

– Поехали отдыхать после второй операции, – предложил Тодд.

О второй операции все пока помалкивали. Изначально они договорились в воскресенье приехать на склад снова и вывезти все. Сегодня члены новоиспеченной команды проверяли, сработаются ли. Так зачем секретничать? Если только каждый украдкой не думал об одном – присвоить оружие куда лучше, чем делиться. Тодд решил, что Пиво с приятелями шушукаются об этом.

– Сейчас нельзя расслабляться и мечтать об отдыхе, – заявила Алиса.

– Думаешь, они кинуть нас хотят? Вообще-то, подкозлить и беды наделать могут.

Алиса не сводила глаз с банды «Свиная голова».

– Я русская, на беде зиждется наша вера. Мы все веруем по-настоящему.

За руль Пиво сел, широко ухмыляясь.

– Ребята отвезут контейнер в порт. Примерно за час уложатся. – Он глянул на Алису, которая не закрыла бардачок. – Ты что-то искала? – Пиво протянул руку и захлопнул бардачок.

– Поехали за ними, – сказала она.

Тодд решил, что Алиса ждет подвоха и с первой операцией. Надо же, Пиво с дружками даже второго налета не дождались, устали прикидываться, и гнилая их сущность полезла наружу.

– Нет смысла, – покачал головой Пиво. – Только лишнее внимание привлечем.

– Если твои ребята потеряют груз, случится самая настоящая беда, – предупредила Алиса.

– Груз у моих ребят, а значит, в безопасности. Никаких проблем не возникнет, – ответил Пиво. Вроде, ни эффектных фраз, ни глубоких мыслей, а ответ прозвучал на диво твердо и решительно.

Запоздалая попытка вести себя как мужчина! Алиса улыбнулась. Видела она таких, как Пиво. Нытик, избалованный богатик с копной блестящих черных волос не желает быть папенькиным клоном. По дороге со склада в Паттайю Пиво вдруг решил стать хозяином своей судьбы.

Тодд тихо сидел себе на заднем сиденье: пусть Пиво и Алиса перекидывают мяч туда-сюда, – и следил за грузовиком. Банк с Пиано выехали на дорогу и исчезли вдали. «Ехали, ехали и уехали», – сказал себе Тодд.

– Можно подождать у меня в баре, – предложил он.

– Мы заранее условились, что погрузку «пушек» будем ждать в отеле моего отца, – напомнил Пиво.

Тодд едва сдержался, чтобы не поправить: боевое оружие «пушками» не называют. Пиву важно практиковаться в английском, не надо смущать его придирками.

– Вот получим деньги, тогда поедем в отель твоего отца, разделим выручку и разбежимся, – проговорила Алиса.

Пиво лишь плечами пожал:

– Ладно, тогда я высажу вас с Тоддом. Встретимся позднее.

– Нет, пока держимся вместе, – возразила Алиса. – Поделим деньги, потом разбежимся.

– Хорошая мысль, – одобрил Тодд. – В субботу заберем остаток оружия, тогда поступим по-твоему.

– Почему не сегодня?

– Указание Владимира, – ответила Алиса. – Он велел ждать его звонка в баре Тодда.

Так Пиво оказался в меньшинстве, единственным, кто не выразил готовности следовать плану. Он ехал и думал, не встать ли в позу лишь ради того, чтобы показать: главный он. Вот только Владимира злить не хотелось. Пока не хотелось. Владимир исполнял роль смотрителя манежа. В Паттайе на одного смотрителя многовато уродов, клоунов, жонглеров и воздушных гимнастов – цирк до опасного беспорядочный и бесконтрольный.

Тодду понравилось, как Алиса противопоставила Пиву Владимира, как козырем покрыла. Рано или поздно Пиво вынудит ее раскрыть карты. Пока же Алиса готовила экипаж к мягкой посадке у бара Тодда. Пиво отметил, что русская никому не доверяет, и это подняло ее в его глазах. Недоверие производит нужное впечатление. Алиса знала, чего хочет, что нужно и что можно в бизнесе.

– Хорошо, держимся вместе, – сказал Пиво так, словно сам подал эту мысль.

– Разумное решение, – кивнула Алиса.

«Придурок!» – подумал Тодд.

Они ехали молча мимо рисовых полей, лачуг и невысоких холмов под пологом неба.

Владимир говорил Алисе, что выбрал ее не из-за коечных талантов, а из-за организаторских способностей и хладнокровия. Алиса напомнила, что это она замутила операцию. Владимир такую мелочь уже не помнил.

Способности, помимо коечных, у шлюх не редкость, только развивать их, как правило, не стоит. Алису отличало богатое резюме: воровством она промышляла с пятнадцати. Служба эскорта обеспечивала деньгами между налетами, а что еще важнее, давала новые шансы красть ценности у крутышей, которые живут в фешенебельных отелях, платят за ночь с шалавой по пять тысяч долларов и ведут себя по-хозяйски. Нувориши зачастую сильны, мускулисты, а в настоящей самообороне ничего не смыслят. Многие считают, что сунуть девятимиллиметровый пистолет человеку под нос – это самооборона. Алиса вспомнила «глок» в бардачке. Воистину, у Пива мозгов не больше, чем у мускулистых русских головорезов.

– Высажу вас…

– У бара Тодда, – перебила Алиса. – Все будем ждать там. Разве не об этом мы только что говорили?

В Таиланде разговоры, как матрешки – темы вкладываются одна в другую и мельчают.

– Мне нравится Алисина мысль, – подал голос Тодд с заднего сиденья. – Разумеется, при условии, что твои ребята не станут импровизировать.

– Вы не доверяете мне, в этом дело.

На Алису Пиво смотрел обиженно, а вот Тодда в зеркале заднего обзора обжег взглядом матерого хищника.

– Все устаканится, братан, – пообещал Тодд.

Ожидание последнего этапа, оплаты, всегда сопряжено с волнением и тревогой. Люди изводят себя безумными мыслями о присутствующих, о том, кто из отсутствующих может сбежать с выручкой, о том, кто надежен, кто нет, кто не совсем, кто способен на обман.

Пиво говорил, что банде «Свиная голова» стоит верить. Сиа Дом славился жестокими расправами над не оправдавшими доверие, значит, его Пиано с Банком не предадут.

Пиво открыл бардачок и полез внутрь. Алиса тотчас схватила его за запястье.

– Тебе что-то нужно?

– Отпусти руку, – попросил Пиво.

– Спокойно, без рывков, – проговорила Алиса, не сводя глаз с девятимиллиметрового «глока».

Пиво отодвинул «глок» в сторону и вытащил устройство размером с сотовый.

– Это трекер. Использует систему глобального позиционирования. Мы отслеживаем все наши грузовики в режиме реального времени. Раз беспокоишься, тебе стоит проследить за грузовиком до самого порта.

Алиса аж лицом просветлела, и Пиво раздулся от гордости. В первый раз ей угодил!

– Вот это мне нравится, – похвалила Алиса.

Пиво сунул ей трекер.

– Неужели я угодил тебе? – Он ударил ладонями по рулю. Вот оно, счастье! – Давай, запусти его. Скажешь нам с Тоддом, где грузовик.

Сеть дорог на дисплее отобразили лиловым, чтобы выделить узкую желтую линию, ползущую вперед. Линия обозначала грузовик. Ползла линия к мигающему красному шарику – к порту.

Пиво вел «БМВ» в Паттайю, а Алиса на пассажирском сиденье смотрела на трекер.

– Пристегнись! – велел Пиво.

Теперь, когда они украли оружие для какой-то междоусобной войны, Пиво беспокоился о правилах дорожного движения, а не о том, что машину остановят копы и придется в энный раз объяснять, что Сиа Дом – его отец, поэтому самое разумное для них – отвалить.

Алиса натянула ремень безопасности. Словно шлюха, пасущая клиента, она не сводила глаз с маленького дисплея. Через час банда «Свиная голова» доставит контейнер и проследит, чтобы его погрузили на российский грузовой корабль. Банк выложит ролик с погрузкой на «Ютьюб», пришлет Пиву ссылку, и тот покажет ролик Алисе, Тодду и Владимиру. В общем, подвох исключался. Смотреть ролик – все равно, что старый советский фильм.

Пиво улыбался: вернулись уверенность и хорошее настроение. Он снова главный, а благодаря последней таблетке «спида» – бодр и внимателен. Наконец он чувствовал себя достойным сыном своего отца.

– Сыграем в бильярд, пока ждем у меня в баре? – предложил Тодд.

Пиво открыл рот, но лишь переспросил:

– Бильярд? Ты хочешь сыграть в бильярд?

– Предлагаю пари: если выиграешь ты, заплачу тебе сто баксов; если я, ты станешь снабжать мой бар тем китайским пивом.

«Ты хоть знаешь, кто мой отец? – чуть не зашипел Пиво. – Знаешь, что рецепт этого пива хранится у нас в семье уже несколько тысячелетий? Глупый фаранг!»

Только Алиса с Тоддом уже знали, кто отец Пива, и их отношение ничуть не изменилось. Глупым фарангам невдомек, что человека с именем Сиа принято опасаться – отсюда все проблемы.

– Я не играю в бильярд, – сказал вслух Пиво.

– Никогда не встречал человека, который якшается с катои, а в бильярд не играет.

– Считай меня первым.

По дороге в Паттайю Пиво решил, что его напарники плохо осведомлены о Сиа Доме. Может, если эти фаранги осознают, как влиятелен его отец, то поймут, что Пиво и банду «Свиная голова» нельзя недооценивать, осмеивать, обижать и донимать вопросами. Пиво глянул на Алису. Эта русская – крепкий орешек, но он постарается.

Пиву нравилось рассказывать о могуществе отца. Нравились страх и восхищение, которые эти рассказы вызывали. Раз парочка фарангов стала слушателями поневоле, такой шанс упускать нельзя. Начать стоит традиционной тайско-китайской присказкой:

– Мой отец – человек очень влиятельный, – проговорил Пиво.

– Самый влиятельный в Чонбури, – добавила Алиса.

Пиво расправил плечи.

– Ага, – с благоговением подтвердил он.

– Странно, до прошлой недели я о нем слыхом не слыхивал, – вставил Тодд.

– Потому что ты фаранг, владелец пивного бара.

Тодд, далеко не дурак, понимал, что Сиа Дом помог банде «Свиная голова» проникнуть на территорию складского комплекса. Впрочем, Тодд не ведал, что дорогу на склад строила компания Сиа Дома. Еще одна его компания строила склады. Еще одна поставляла цемент, металлические перекрытия, кирпичи и рабочих. Тодд не ведал, что Сиа Дом хранит ритуальное пиво на нескольких объектах складского комплекса и считается близким другом хозяина. Только дело не в этом. Пиво позаботился, чтобы Тодд с Алисой поняли, что его недаром называют правой рукой отца. Хотя это значения не имело. Фарангам хватало того, что он сын местного заправилы.

Сиа Дом решил: грабить оружейный склад банду «Свиная голова» поведет его сын. Никому другому налет он не доверил бы. В налетах и кражах лишь кровное родство гарантирует надежность. Разумеется, слов «кража» и «налет» Сиа Дом не употреблял – он говорил о перевозке товара, брошенного на складе его близкого друга.

– Китайский обряд послужил хорошим прикрытием, – отметила Алиса. Она не впервые прикармливала такими комплиментами поборников традиций и истово верующих.

– Это я придумал, – прихвастнул Пиво, не уточнив, что зарядил все Сиа Дом. Старика кондрашка хватила бы, услышь он, что его сынок согласен назвать обряд прикрытием.

Сиа Дом арендовал храм в глубине складского комплекса, так что проезд Пиво организовал без труда. Осталось лишь сочинить сказочку, которая оправдает внеочередное подношение. Мол, нужно задобрить беспокойного прадедушку, не то жизни семье не даст.

Для внеочередного обряда со свиной головой требуется несчастье семейного масштаба, свидетельства которого – разбитое окно, спущенные шины, куча навоза на пороге. Усопшие предки иной раз именно так, в стиле безутешных духов, посылают сигналы бедствия живым. Банда «Свиная голова» помогла призракам оставить доказательства обиды на родственников. А еще после того, как Пиво потихоньку увеличил количество конопли в ритуальном напитке, спрос на него начал расти.

Непременно находится пожилой член семьи – как правило, это тетушки, – который чувствует себя брошенным новым поколением. «Молодые сегодня совершенно не думают о традициях и обрядах, – сетуют тетушки. – Нас они забудут, не успев отвезти в крематорий. Пожертвований на жизнь в загробном мире не станет делать никто».

– Помните, как охранник отдал честь, когда увидел меня в грузовике? – спросил Пиво.

– Он всем честь отдает, – проговорил Тодд. – Наглядное проявление тупого рабского менталитета тайцев.

Пиво аж взвизгнул.

– Ты не понимаешь, – заявил он, откашлявшись. – Честь отдают по-разному.

– Тебе он отдавал честь, как генералу с четырьмя звездами на погонах, – вставила Алиса, следя за грузовиком через трекер. «Не ленись, стимулируй его эго!» – велела себе она, считая это частью работы.

– «Он» – это раб, получающий шесть долларов в сутки.

Пиво потянулся к бардачку и лежащему в нем пистолету. Алиса шлепнула его по руке.

– Знай, веди машину!

В мозгу у Пива два режима: потешишь ему эго – будешь другом. Уязвишь эго – он полезет за пушкой.

Дальше ехали в тишине. Тишину Пиво не любил: она заставляла думать, и не о Тиффани, а об отце. Так же тоскливо Пиву было, когда отец вроде бы слушал, но упорно не соглашался с планами по так называемой модернизации. «Традиции – наше все, – бубнил он. – Разве Таиланд процветает не потому, что мы проводим древние обряды и заботимся о предках?»

Пиво гнал машину по дороге и дулся. Он терпеть не мог напоминаний о том, что отец считает его нулем и пародией на мужчину: полюбил катои, прожигает время в клубах, играет – такого серьезным бизнесменом не назовешь.

Отец доверил ему ограбление склада как шанс проявить себя. Эта операция – компромисс между отцом и сыном, первый шаг на пути к модернизации. Испокон веков преступление – отличный шанс получить весомое конкурентное преимущество. Пиво не собирался подводить Сиа Дома.

Он стал мечтать о поре, когда на правах старшего из девяти детей от четырех жен унаследует отцовскую империю – компании по наземной и морской транспортировке, отели, рестораны. А дополнительные плюсы нового положения? Он сможет на всех парах проскакивать блокпосты (Пиво уже проскакивал), выбирать себе первых красавиц (Пиво уже любил Тиффани, так что неинтересно). Главное, что в деликатной сфере коммерции и торговли (ее он непременно модернизирует) Пиво унаследует обожание китайской диаспоры.

Пиво смотрел Алисе через плечо – оба следили за движением грузовика.

– Где они?

– Ближе чем на полпути к порту, – ответила Алиса.

Медленно и осторожно Пиво завел «БМВ» на переполненную стоянку. Со стороны «бэха» очень напоминала верблюда, обнюхивающего бедуинскую палатку. Тодд вздохнул с облегчением, заметив вывеску «Бильярдно-пивной бар Доктора Любовь». Рисованная голова ары с глазами-бусинками при дневном свете выглядела совершенно безжизненной.

– База приписки, – объявил Тодд, когда «БМВ» остановился.

Пиво с Алисой не отреагировали: они не знали, военная это метафора или бейсбольная. На метафоры Тодда потянуло после удара ножом – чуть не умер от кровопотери, вот крыша и поехала по-особенному.

Пиво с Алисой вышли из «БМВ» и проследовали за Тоддом в бар.

В «Бильярдно-пивном баре Доктора Любовь» посетителей не было. Скучающие девчонки в футболках и обрезанных шортах смотрели по телевизору тайскую мыльную оперу. Две девушки стояли в глубине зала. Та, что посимпатичнее, в топе на бретелях, склонилась над бильярдным столом, натерла кий мелом и, поджав губки, выдула тонкую белую струйку.

Девушка без макияжа в простой джинсовой рубашке курила за стойкой и болтала по телефону. Две девушки постарше телевизор игнорировали – они с головой ушли в азартную игру. Играющие устроились на табуретах напротив часов, зеркала и большой птичьей клетки, что висела под потолком на длинной веревке. Мухи лениво кружили над стойкой под бдительным взором геккона.

Воздух был неподвижен, и девчонки плыли от жары: им было скучно, одиноко и нечего делать, кроме как играть, сплетничать, дремать, гонять мух и ждать посетителей. Играющие девицы склонились над стойкой и почти не шевелились. Игра их заключалась в том, чтобы по очереди бросать фишки в длинную пластиковую решетку и наблюдать, как они скользят по желобкам, пока не остановятся. Будь в баре посетитель, ставки бы сделал… Когда вошел Тодд, ни одна из девушек глаз не подняла. Барменша заметила Алису с Тоддом и покачала головой.

– Тои, от Макдональда новостей нет? – спросил Тодд.

– Никаких, босс.

– Принеси нам три пива.

Новостями от Макдональда Тодд интересовался всякий раз, когда появлялся в баре. Казалось, вопросы он задает машинально. Каждая девушка в баре проходила фаранга, который, уезжая из Таиланда, обещал писать и звонить, но пропадал без вести. Со временем девушки переставали надеяться и просто жили дальше. Новые посетители заглядывали в бар и давали новые обещания. Постепенно сердца переставали болеть. А вот Тодд, как видели девушки, до сих пор не смирился.

«Бильярдно-пивной клуб Доктора Любовь» напоминал тюрьму нестрогого режима для несовершеннолетних девушек на тропическом острове, мертвую зону, где время едва ползет, а тараканы со скуки устраивают бега. Никакой движухи, хоть воздух возьми, хоть деньги. Подобным утром жители Паттайи на стенку готовы залезть из-за косого взгляда, застрелить или зарезать, а потом и не вспомнят, с какой стати.

– Посетителей у тебя нет, – заметил Пиво.

– Вчера обслуживать не успевали. Часовые очереди у бильярдных столов, у стойки туристы в три ряда сидели, – соврал Тодд.

Эту байку он перенял от Макдональда, выучил вместе с правилами поведения местных барменов.

– Фаранг хочет купить Мораг, – проговорила Тои, которая сегодня работала барменшей. – Но у нас большая проблема.

У Тодда волосы на затылке вставали дыбом всякий раз, когда девушки употребляли эту фразу. Он уже усвоил, что «большая проблема», как правило, прелюдия к «нельзя ли попросить взаймы».

– Сейчас мне некогда, – заявил Тодд и двинулся к своему личному столику в дальнем конце бара.

Алиса села рядом с ним и закурила, не сводя глаз с трекера. Пиво тоже уселся и говорил по телефону с Банком, который сейчас находился в километре от главных ворот порта.

– Рыбный соус пахнуть слишком сильно, – сказала барменша, проследовавшая за ними к столику. – Большой вред для Мораг. Она слишком больной. Лучше продать, пока она не умер.

Доктора Любовь, похоже, грозился вот-вот накрыть приступ попугайной нарколепсии. Тодд с друзьями оказались виноваты в том, что перевозили вонючий рыбный соус.

– Ты, что, птичий доктор? – спросил Тодд.

Пиво отмахнулся от барменши. Бар Тодда, как большинство фаранговых заведений, жутко его пугал. Ни стиля, ни класса. Женщины невысокие, смуглые, с прямыми носами и кривыми зубами, стулья и табуреты из секонд-хенда, фаранги в коротких рубашках, рваных футболках и пластмассовых сандалиях. Лица у фарангов красные, не то от солнца, не то от алкоголя. В такой обстановке у Пива мурашки по коже бежали. Воняло старым пивом, птичьим пометом и пылью. Он вытащил тюбик увлажняющего средства, выдавил на ладонь белый шарик и нанес на лицо.

– Кто такая Мораг? – спросил Пиво и огляделся по сторонам: не притаился ли где фаранг. Сюрпризы Пиво ненавидел и содрогался при мысли, что против него окажется не два, а целых три фаранга.

– Мораг – попугай ара. Обычно ее зовут Доктор Любовь. – Тодд показал на клетку за стойкой. – Бар я купил у шотландца по фамилии Макдональд, Мораг же получил в довесок. Макдональд вернулся в Шотландию и попросил меня взять Мораг. Она, мол, визитная карточка заведения. Бар назван в ее честь. Они ровесники и росли вместе. Макдональд обучил Мораг шотландским ругательствам, а что у нее проблемы, нам не сообщил.

– Какие у нее проблемы? – полюбопытствовал Пиво, разглядывая попугаиху на жердочке.

– Какие проблемы? – переспросил Тодд, поворачиваясь к Мораг. – Никто не знает. Она ругается. А потом падает с жердочки.

Состоянием Тодда ни Пиво, ни даже девушки из бара ни разу не поинтересовались. Все Мораг да Мораг. «Хрен с тобой, Мораг», – думал Тодд. Ему птица вообще не нравилась: мерзким шотландским акцентом она постоянно напоминала, что в один прекрасный день ее старый хозяин потребует деньги. А денег Тодду вечно не хватало. Зато попугаиха создавала хороший микроклимат, подчиненные Тодда очень ее любили.

Макдональд научил попугаиху кричать: «Да пошел ты!» на шотландском. Барные девушки обожали, когда Мораг выдавала грязные шотландские словечки. Еще одной популярной забавой было, когда Мораг по-шотландски спрашивала: «Уже потрахался?» голосом, чертовски похожим на голос Макдональда.

– Маи ру, – с тревогой ответила попугаиха. Понятия, мол, не имею.

– Мораг одиноко и грустно, – пояснил Тодд. – По-моему, она скучает по Макдональду.

– Неправда, – возразила девушка, бросавшая фишки в решетку. – Мораг мало поджера.

«Поджер» – секс на шотландском. Девушки обожали щеголять им перед американцами – играли в шифровальщиц, ведущих деловой разговор.

Доктор Любовь была и любимицей персонала, и символом бара, и талисманом. Она объединяла девушек, делала их работу осмысленнее. Вообще-то Макдональд предупреждал, что попугаиха неравнодушна к спиртному, но девушки перестали потакать ее вредной привычке.

Доктор Любовь, птица умная, говорила по-английски лучше большинства девушек, а по-шотландски – тем более. Поэтому Макдональд и назвал бар в ее честь. И девушкам у телевизора, и играющим она приказывала: «Паммил!» (Сегодня «паммил» служило существительным, завтра – глаголом, а обозначало «трахаться». Перевод любезно написали на стене общего туалета почерком, очень похожим на почерк Макдональда.)

Мораг оказалась полиглотом. Когда злилась, попугаиха на чистом испанском выдавала: «Ба-а, ба-а, ба-а». «Блеянье овцы», – думали не владеющие тайским, а владеющие отчетливо слышали «Безумие, безумие, безумие!» Очень нужное слово, подходящее большинству тех, кто работает или пьет в Тоддовом баре.

– Извините, мне нужно посмотреть, как там Доктор Любовь, – сказал Тодд Алисе и Пиву.

Пиво до сих пор прижимал айфон к уху – он болтал с Банком. Алиса обеими руками стиснула трекер – ни дать ни взять продвинутый видеогеймер. Ни тот, ни другая не подняли головы, когда Тодд сел напротив клетки с Доктором Любовь. Птица на жердочке казалась такой же безжизненной, как та, что украшала вывеску бара.

– Давно Мораг в таком состоянии? – спросил Тодд у Тои. – Она перестала надеяться.

– Глупости! Птицы не уметь надеяться. Но если Дювел увидеть птица такой, я не надеяться, что он ее купит.

Тодд смотрел на Доктора Любовь, которая частенько засыпала на жердочке, потом падала с нее вниз головой. Эволюция не подготовила попугаиху к ночной жизни Паттайи.

– Сколько заплатит Дювел?

– Маи ру, – пожала плечами Тои. Она понятия не имела.

– Он ведь озвучивал сумму.

– Нет, он ее не знает.

– Как это не знает?

– У него деньги в свинье-копилке.

– Что за идиот?!

– Он помогал вам в больнице, когда вас ножом пырнули.

Тои была права.

– Так, Дювел мне жизнь спас. Даром ему попугаиху отдать?

– Нет, не даром. У него копилка. Полная.

– Ладно, ладно, бери копилку, но без меня не открывай, поняла?

Тодд прищурился: Тои покачала головой, отвернулась к раковине и стала мыть посуду.

Все считают, что Доктору Любовь лет тридцать пять. Ары живут до глубокой старости, порой до шестидесяти; значит, Мораг чуть ли не девочка. Но проблема у нее-таки была. Неделю назад Тодд, закрывая бар, глянул на клетку. Доктор Любовь цеплялась за жердочку одной лапкой. Коготки медленно разжались, птица рухнула на пол, пару минут пролежала неподвижно, потом неуверенно поднялась и захлопала крыльями. Взлететь на жердочку она смогла только с четвертой попытки.

– Нет, босс, сегодня не как в прошлый раз. Сегодня Мораг сказала «полынь».

Тодд уставился на барменшу:

– Что-что сказала?

Доктор Любовь повернула голову к Тодду и, здорово копируя голос Уайпорн, выдала:

– Полынь, пять мерных стаканчиков.

– На Макдональда не похоже.

Тои кивнула.

Доктор Любовь закатила глаза, перевернулась и рухнула с жердочки. Получилось самое настоящее падение в замедленном режиме. Попугаиха повалилась на пол клетки, подняв токсичное облако корма, пыли и сухого помета.

Пиво бросился к стойке:

– Я все слышал.

– Кто угостил Доктора Любовь коктейлем «Меконг»[21]? – спросил Тодд.

«Меконг» у Мораг любимый. Девушки разом потупились и стали разглядывать свои ногти.

– Кто научил ее слову полынь? – допытывался Пиво.

– Мать Дювела, – ответила Тои.

– А что с полынью? Тайцы используют ее как пряность? – полюбопытствовал Тодд.

В секретном рецепте так и говорилось: «Пять стаканчиков полыни». Пиву не понравилось ни то, что он услышал это в баре, ни то, что мать фаранга учила попугаиху тому, что должны знать лишь Сиа Дом и его наследник. В довершение всего этот Дювел вознамерился купить попугаиху.

Пиво, что называется, включил мозги и периодически поглядывал на Тодда и Тои. Раскрывать карты не хотелось.

– Тиффани на ветеринара учится, на четвертый курс перешла. Сейчас пишет курсовую по конскому герпесу. Если хочешь, она глянет на попугаиху.

– Доктор Любовь не конь и герпесом не больна… – начал Тодд, но осекся. – Она в птицах разбирается?

– Тиффани удаляла попугаю грыжу, – с улыбкой ответил Пиво.

– Да пошел ты!

– Дело было на третьем курсе.

– Вдруг смена пола поможет Доктору Любовь? – проговорил Тодд. – Спрошу Дювела, согласится ли он на покупку, если птица станет катои.