Семена распада: войны и конфликты на территории бывшего СССР Жирохов Михаил

Историческая ретроспектива

Начало формирования таджикского этноса обычно относят ко времени существования государства Саманидов. Однако ключевым фактором, препятствовавшим завершению этнической консолидации, стали периодические нашествия кочевых племен. Ко второй половине XVIII века, когда напор кочевников значительно ослаб, таджикский этнос оказался разделенным на 2 примерно равные по численности части: афганскую и среднеазиатскую. С этого времени таджики пошли разными историческими путями.

Афганские таджики вскоре подчинились пуштунским эмирам и влились в состав их государства, а среднеазиатские попали в состав нескольких государственных образований, крупнейшими из которых были Бухарский эмират и Кокандское ханство.

Занимая в этнической ранжировке подчиненное положение по отношению к тюркоязычным народам-завоевателям, они, естественно, не являлись доминирующим этносом.

Ко второй половине XIX века, когда началось российское завоевание Средней Азии, среднеазиатский таджикский этнос был пунктирно разделен на более развитый во всех отношениях северный (равнинный) и менее развитый южный (горный) субэтносы.

Северная ветвь группировалась в основном вокруг 3 центров своей традиционной консолидации — городов Бухары, Самарканда и Ходжента, испытывая все усиливающееся узбекское давление. Горный субэтнос был сконцентрирован преимущественно в Восточной Бухаре (область, которая в последующем и составила основу современного Таджикистана). Памирцы — жители Горно-Бадахшанской автономной области (ГБАО) и поныне имеют отличные от других регионов Таджикистана этнос, культуру, язык, кроме того, у них нет ортодоксальной религиозности, характерной для страны. Они вообще не склонны считать себя таджиками: тут и особый язык, относящийся к восточно-иранской языковой группе (у таджиков — западно-иранская), и особенности быта, и принадлежность к секте исмаилитов (ветви шиизма, отвергающей всякий фундаментализм).

В отличие от северных, южные таджики продолжали сохранять до 30-х годов XX века сильные рудименты племенной организации, и попытки эмиров Бухарского эмирата подмять их имели лишь ограниченный успех. Покорение воинственных горских племен всегда отличалось широкомасштабными и длительными военными операциями.

После разгрома Бухарского эмирата Красной армией около полумиллиона жителей Восточной Бухары бежали в приграничные провинции Афганистана.

5 декабря 1929 года Таджикистан впервые получил государственный статус и вошел в состав Союза ССР на правах республики. [28]

Однако при создании Таджикской ССР Бухара и Самарканд остались в составе Узбекистана, и только Ходжентский район, где на узбеков приходилось около трети населения, был включен в новую союзную республику со столицей Душанбе. В установленных границах новой столицы основную массу населения составляли южные таджики, а северные — лишь частично. Хотя вторые в силу своей большей развитости заняли доминирующее социально-политическое положение в новом государстве, сплотить вокруг себя горный таджикский субэтнос они не смогли. В это время он в определенной степени еще сохранял черты племенной дифференциации, а созданная на его базе государственность не была естественным результатом этнической эволюции, а определялась политической волей союзного центра.

Из 3 основных направлений крупномасштабных преобразований в Таджикистане — коллективизации, культурной революции и индустриализации — особую значимость имели первые два. В местных условиях коллективизация была объективно направлена на слом родоплеменных структур. А именно ломать советская власть умела лучше всего, поэтому нет ничего удивительного в том, что уже за очень короткое время племя стало быстро сходить со сцены, но зато род не только не ослаб, но и усилился, превратившись в клан.

Введение колхозного строя способствовало становлению кланово-общинной структуры. В основе клановой солидарности и взаимопомощи лежали кровнородственные отношения. Пренебрежение кем-либо из членов клана традициями солидарности и взаимопомощи делало его изгоем в глазах родственников. Клан, потеряв некоторую часть принадлежавшей ему родовой земли, сохранил ее в виде приусадебных участков и приобрел относительно устойчивый источник дохода — общий фонд заработной платы (трудодни).

Клан входил в состав некоего территориального объединения — соседской общины. Это — сугубо неформальное объединение, управляемое собранием взрослых мужчин, где главную роль играют старейшины кланов и мусульманский священнослужитель. Он представлял собой орган самоуправления общины, а в случае необходимости, как показала гражданская война, легко превращался в вооруженный отряд.

Бурный рост численности населения при весьма ограниченных размерах пригодной для проживания земли (не более 7 % территории Таджикистана), а также строительство гидроэлектростанций привели к массовой миграции таджиков в долину реки Вахш в Курган-Тюбинской области. В своем большинстве это были уроженцы северо-востока, которых, как правило, не всегда дружелюбно встречали местные жители.

Природные условия Таджикистана оказались исключительно благоприятными для формирования целой иерархической системы региональных субэтносов: высокогорная страна, территория которой разрезана мощными хребтами, отделяющими долины крупных и средних рек друг от друга. Население концентрировалось в долинах, а вся остальная территория была фактически необитаемой.

В таких условиях сформировались 5 региональных субэтносов: северный, каратегинский, кулябский, гиссарский и памирский.

В своей внутренней политике союзный центр, хотя и отдавал определенное предпочтение северному (ходжентскому) субэтносу и северным таджикам вообще, но в целом стремился соблюдать некий баланс в распределении власти и материальных ресурсов.

В 1970-е годы, когда политические и экономические возможности центра стали ослабевать, ходжентский субэтнос, бывший «первым среди равных», попытался выйти на позицию «первому нет равных». Возможно, в других условиях такого рода попытка оказалась бы успешной, но Таджикистан вступил в полосу исключительно тяжелого и затяжного экономического и социального кризиса, который стал мощным стимулятором обострения всех противоречий таджикского общества.

Ведь после образования Таджикской ССР ее экономика еще оставалась по существу средневековой, причем преобладало натуральное и полунатуральное сельское хозяйство. В рамках Союза республике в целом отводилась одна роль — производителя хлопка, поскольку к индустриализации можно было перейти только после создания разветвленной транспортной сети, что в горных условиях — дело весьма длительное и дорогостоящее.

Промышленность отсутствовала как класс, не было инфраструктуры транспорта и связи. В условиях намечавшегося демографического взрыва консервация отсталой экономической структуры была чревата самыми серьезными последствиями.

К началу 1980-х годов значительных результатов индустриализация достигла только в деле создания гидроэнергетики и добывающей промышленности, которые напрямую зависели от планового «завоза» русскоязычного населения. Именно эти переселенцы играли лидирующую роль не только в экономике, но и в развитии науки, образования и здравоохранения.

Но к тому времени инвестиционные возможности Центра были «съедены» в республике приростом населения, причем таджикский этнос вышел на рекордную отметку — 4,4 % прироста в год. [29]В условиях, когда дотации Центра имели явную тенденцию к сокращению, таджикская экономика не в состоянии была выдержать еще один, и на этот раз самый мощный, удар демографического взрыва. Начался экономический кризис, в результате которого стал катастрофически падать жизненный уровень населения.

Безработица, которая и ранее имела место в городах, особенно среди молодежи, теперь росла бурными темпами. Все это вместе взятое стимулировало появление «молодежных союзов», которые неизбежно все больше криминализировались.

Афганская война и связанное с ней превращение Таджикистана в промежуточное звено в цепи транспортировки наркотиков в Европу только усиливало криминализацию молодежи, руководимой выпускниками спортивных школ, и других слоев таджикского общества.

Таким образом, на протяжении 1980-х годов были созданы предпосылки для мощного «социального взрыва». С одной стороны, этому способствовало растущее недовольство существующим положением со стороны основной массы населения, а с другой — формирование в городах и сельской местности люмпенизированной молодежной массы, в достаточной степени организованной и способной на любые антиобщественные действия. Основным центром сосредоточения и притяжения конфликтов стал Душанбе.

Развитие конфликта и гражданская война [30]

Предвестником грядущей катастрофы в Таджикистане стали события начала 1990 года, когда слухи о якобы прибывших в Душанбе беженцах-армянах собрали у здания ЦК Компартии 11 февраля демонстрантов.

Уже на следующий день выкрики в толпе «Долой армян!» сменились требованиями: «Долой Махкамова!» (на тот момент первого секретаря ЦК Компартии Таджикистана, который 29 ноября 1990 года после введения соответствующей должности был избран Верховным Советом на пост президента Таджикской ССР).

К вечеру 12 февраля в ответ на открытие огня милицией холостыми патронами начались поджоги ларьков и погромы магазинов. Пострадали, в первую очередь, представители армянской общины, но жертвами погромщиков стали и многие русскоязычные жители Душанбе.

К вечеру 13 февраля в столицу ввели танки и армейские подразделения (около 5 тысяч военнослужащих), был установлен комендантский час. К 14 февраля беспорядки удалось подавить.

Согласно официальным данным, в период с 11 по 14 февраля убитых было 22 человека, раненых — 565. Возбудили 332 уголовных дела со 129 фигурантами, в том числе 37 несовершеннолетними. В зарубежных источниках фигурирует цифра в 25 убитых, из них 16 таджиков, 5 русских, 2 узбека, татарин и азербайджанец. Из числа раненых 56 % пострадавших и 41 % тяжело пострадавших — этнические русские. [31]

Начавшийся тогда конфликт убедительно продемонстрировал, что в единый монолитный этнос таджики за время советской власти так и не оформились. Долгие годы власть бессменно удерживали северные таджики — ленинабадцы (так, с конца 1930-х годов первыми секретарями ЦК Компартии Таджикистана становились исключительно выходцы из тех мест).

Как и для многих конфликтных зон бывшего СССР, августовские события 1991 года стали неким детонатором.

Сверхосторожность, проявленная лидером союзной республики К. Махкамовым в эти дни, его неумение ориентироваться в быстро менявшейся политической обстановке обеспечили оппозиции формальную возможность открыто выступить против правящего режима.

А к тому времени в Таджикистане официально действовали несколько серьезных политических сил, готовых побороться за власть: движение «Растохез» («Возрождение») — организация национально-демократической ориентации, зарегистрированная 21 июня 1991 года, лидеры — Тахир Абдуджаборов (председатель), Халифабобо Хамидов, Шарофиддин Имомов; Демократическая партия Таджикистана и Исламская партия возрождения.

После достаточно массовых антиправительственных митингов в Душанбе Махкамов был смещен, и к власти вернулся Р. Набиев, бывший первый секретарь ЦК Коммунистической Партии Таджикистана.

Принятие 9 сентября 1991 года Верховным Советом республики «Закона о провозглашении независимости Таджикистана» открыло Набиеву прямой путь к власти. Уже на следующий день был принят Закон «О выборах Президента Республики Таджикистан», [32]и 24 ноября 1991 года Набиев был избран президентом.

Одновременно между президентом и лидерами оппозиции было подписано соглашение, по которому Р. Набиев обязался не преследовать оппозиционеров, а противостоящая сторона дала согласие действовать только законными методами и не предпринимать никаких действий антигосударственной направленности.

Однако равновесие политических сил было крайне шатким, и все понимали, что очередного раунда борьбы за власть не избежать. Мало того, находившиеся у власти посткоммунистические структуры во главе с президентом стремились взять реванш и подавить всякое инакомыслие в стране. И вскоре предлог для расправы с оппозицией был найден — экстремистские взгляды ее некоторых лидеров, например, председателя Демократической партии Таджикистана Шодмона Юсуфа.

К марту 1992 года кризис во взаимоотношениях власти и оппозиции окончательно назрел. 6 марта в Душанбе был арестован видный демократ, депутат Верховного и городского Советов председатель горисполкома Максуд Икрамов. Причем арест был санкционирован парламентом и специально созванной сессией городского совета Душанбе. Этим актом президент Набиев фактически разорвал соглашение, подписанное с силами оппозиции.

11 марта Душанбинский городской суд приговорил одного из руководителей «Растохеза» Мирбобо Миррахимова к двухлетнему тюремному заключению за «клевету на председателя Верховного Совета Таджикистана Сафарали Кенджаева».

После ряда безрезультатных пресс-конференций, организованных руководством оппозиции в связи с этими событиями, 22 марта в Душанбе состоялся многотысячный митинг в знак протеста против судебных преследований руководителей Демократической партии Таджикистана. Обстановка все более накалялась. Последней каплей стала прямая трансляция 25 марта по республиканскому телевидению заседания Президиума ВС Таджикистана, на котором С. Кенджаев обвинил министра внутренних дел Мамадаёза Навжуванова (памирца по происхождению) в превышении полномочий. Обвинения были высказаны в крайне оскорбительной форме. Навжуванов, в свою очередь, обвинил председательствующего в дискриминации горцев.

Цепь провокационных действий руководства Республики привела к желаемому результату. Уже утром 26 марта на площади Шохидон (бывшая имени Ленина) перед президентской резиденцией собралось около 500 человек, преимущественно, выходцев с Памира. В течение нескольких последующих дней их число непрерывно росло, в ряды митингующих вливались группы жителей других районов Таджикистана. Началось выдвижение политических требований, среди которых наиболее важными были: отставка спикера парламента Кенджаева, а затем и всего парламента, принятие новой конституции, выборы в Верховный Совет на основе многопартийности, а также прекращение преследований оппозиции.

1 апреля так называемый «Общественный комитет по защите конституционного строя» объявил альтернативный митинг в поддержку президента на площади Озоди (бывшей имени 800-летия Москвы). Однако после окончания месяца Рамазана 4 апреля на площадь Шохидон прибыло свыше 50 тысяч человек из сельской местности, что резко изменило расклад сил в столице.

Набиев, не ожидавший такого размаха антиправительственных выступлений и не имевший возможности подавить их силой (милиция заняла откровенно нейтральную позицию), начал вести политику лавирования. С одной стороны, он обещал оппозиции некоторые уступки в виде определенных политических реформ в будущем, с другой — делал все, чтобы сохранить Кенджаева и парламент как опору своей власти. В качестве обязательного условия начала переговорного процесса он выдвинул требование прекращения митинга. Одновременно правительство организовало несколько провокаций с целью вынудить оппозицию пойти на явно антигосударственные действия, как то: избиение ряда журналистов из демократического лагеря, нападение на штаб-квартиру ИПВТ, обстрел машины одного из оппозиционеров и прочее.

Стоит сказать, что и со стороны оппозиции обстановка в республике нагнеталась: прежде всего, необходимо отметить экстремистские выступления «демократа» Ш. Юсуфа, который уже 7 апреля заявил, что участие русских в событиях может иметь тяжелые последствия. Общая обстановка существенно обострилась к концу первой недели апреля. Свидетельством начавшегося кризиса в руководстве стали просочившиеся слухи о том, что Набиев уже готов пожертвовать Кенджаевым.

10 апреля сессия областного Совета ГБАО приняла декларацию об образовании в составе Таджикистана Памиро-Бадахшанской автономной республики. В последующие дни на площадь Шохидон прибывало пополнение из кишлаков, активизировалось сельское духовенство, преимущественно каратегинского происхождения, постоянно в эти дни выступавшее на митингах и возбуждавшее антирусские настроения (например, мулла кори Мухаммаджон). Начались переговоры между Набиевым и Кенджаевым, который категорически отказался уйти в отставку. Президент впервые для обоснования легитимности своей власти открыто сослался на «волю Аллаха».

Начавшаяся 20 апреля XIII сессия Верховного Совета Таджикистана наделила Набиева полномочиями Верховного Главнокомандующего, попутно присвоив ему звание генерал-полковника. На этом фоне власть открыто стала угрожать митингующим.

В ответ оппозицией был предъявлен ультиматум об отставке Кенджаева, срок которого истекал в 14:00 21 апреля. Однако депутаты продолжали отстаивать своего спикера. В ответ митингующие сформировали отряды «гвардии», которые отправились на захват парламента.

Последней попыткой избежать «большой крови» стало решение сессии парламента ввести в состав президиума бывшего кандидата в президенты Сайфитдина Тураева, главы мусульман кази-калона А. Тураджонзода и заместителя председателя ДПТ Аслиддина Сахибназарова. Однако данное решение не достигло своей цели: оппозиция восприняла его только как признание своей силы.

К 23:00 21 апреля оппозиция взяла в качестве заложников около 20 человек, среди которых оказались 16 депутатов и 2 заместителя премьер-министра.

Вот что об этом вспоминает очевидец — участник XVI сессии Верховного Совета Республики Таджикистан К. Хасанов: «Вспоминаю, мы — группа участников сессии, вышли во двор Верховного Совета. Я и генеральный директор агентства «Ховар» Зайниддин Насриддинов пошли к выходу на улицу Орджоникидзе. Насриддинов шел за мной, когда вышли на улицу Орджоникидзе, я сказал: «Зайниддин, кажется, самое страшное осталось позади», но он не ответил. Повернувшись, я увидел, что его нет. Я вышел на Орджоникидзе, улица была заблокирована оппозицией. «Тепло» поздоровавшись с каждым, я пошел домой. Стал звонить домой Насриддинову. Его нет. Наконец, в первом часу ночи позвонил ребятам, дежурным КНБ, которые сообщили, что Насриддинов в числе других взят в заложники и находится в подвале театра «Лахути». На другой день в 11 часов утра всех взятых в заложники привезли в зал Верховного Совета… Оказывается, накануне, когда мы пересекли пост милиции, Насриддинов, шедший сзади меня, повернул направо и мимо министерства культуры вышел на улицу Ленина, а там его втолкнули в «газик» и повезли в штаб оппозиции». [33]

В 6:00 22 апреля по республиканскому радио было передано сообщение об отставке Кенджаева с поста спикера парламента, но уже через два дня указом президента он назначается председателем КНБ (Комитета Национальной Безопасности Таджикистана).

Одновременно на местах были отмечены гонения на оппозицию. Так, в Кулябской области имам Кулябской мечети мулла Хайдар Шарифов (так называемый «красный мулла») инициировал создание списков членов ДПТ и ИПВ. Члены этих партий, опасаясь за свои семьи, начали вывозить их за пределы области. [34]

Тем временем, в столице положение осложнялось с каждым днем. Так, 29 апреля к двум митингам, на площади Шохидон и Озоди, прибавился третий — на площади Садритдина Айни, организованный так называемой душанбинской молодежью, в составе которой находились члены, по крайней мере, 13 молодежных мафиозных группировок. Таким образом, мафиозные структуры практически открыто вышли на политическую сцену страны.

Во власти начались метания, которые не добавили стабильности: так, сессия Верховного Совета республики вновь назначила Кенджаева спикером парламента.

Вслед за этим президент предпринял попытку подавить оппозицию силой. 1 мая он объявил призыв в «национальную гвардию», издал приказ о формировании отдельного батальона в бригаде особого назначения и приказал раздать участникам проправительственного митинга около 2 тысяч автоматов.

5 мая указом президента было объявлено чрезвычайное положение, предусматривавшее запрет всех политических партий и митингов, а также введение комендантского часа в столице. Одновременно по телевидению транслировалось выступление лидеров оппозиции, объявивших, что они выступают за слом нынешнего прокоммунистического авторитарного режима.

По национальному каналу практически непрерывно крутился ролик, в котором русскоязычное население уверялось, что события в республике не являются всплеском национализма или следствием межнациональных конфликтов и что никаких репрессий в отношении русскоязычного населения не будет.

В этот день президентской гвардией была предпринята вооруженная попытка разогнать пикеты из местных жителей, препятствовавших проезду в город подкрепления сторонникам правительства из Куляба, в результате чего появились первые убитые и раненые.

В ответ оппозиция захватила стратегически важные объекты: аэропорт, железнодорожный вокзал и президентский дворец. В качестве трофеев в их руки попали 200 автоматов и 3 БТР. По национальному телевидению выступили лидеры оппозиции с призывом к русскоязычному населению сохранять нейтралитет, а также президент Набиев, в свою очередь призвавший граждан поддержать режим законности и порядка. Непрерывно продолжались закулисные переговоры президента с оппозицией, принимались договоренности и подписывались совместные документы, но обе стороны не выполнили ни одного принятого на себя обязательства или условия. Наступил полный паралич власти.

В жилых микрорайонах началось формирование отрядов самообороны. В течение 6–7 мая в столице продолжались бои между президентской гвардией и силами оппозиции.

Только в 3:00 7 мая Р. Набиев подписал протокол, удовлетворяющий требования оппозиции. К 15:00 сторонники президента из Куляба начали собирать палатки, грузить их на машины и покидать площадь Озоди. Колонны грузовиков направились в сторону Куляба.

10 мая офицеры КНБ обратились к офицерскому составу МВД, душанбинскому гарнизону (201-я мсд) и пограничникам (все три ведомства размещались по соседству) с призывом поддержать друг друга, если на кого-нибудь будет совершено нападение или начнутся погромы в домах, где живут семьи военнослужащих. Все стороны заявили о своем нейтралитете, лишь офицерское собрание военного гарнизона, подчеркнув свою приверженность нейтралитету, заявило о готовности защитить семьи офицеров любого из этих ведомств.

В тот же день митинговавших на площади Шохидон призвали идти к зданию КНБ, где якобы скрывается президент, и потребовать от него встречи с народом. Колонна митингующих под защитой БТР и с оружием двинулась к зданию КНБ, но при подходе была остановлена огнем защитников. Завязался ожесточенный бой. Практически сразу командир 201-й мсд полковник В. Заболотный, в соответствии с решением офицерского собрания и вопреки установкам российского правительства, дал приказ бронегруппе прикрыть подступы к зданию КНБ, дому, в котором живут семьи работников КНБ, а также перекрыть улицу.

Бой сразу же прекратился, и оппозиция вернулась на площадь Шохидон, где с новой силой возобновился митинг. Тут впервые гневно осуждались «убийцы из КГБ» и «оккупанты из СНГ, которые вмешались во внутренние дела суверенного государства».

Вечером по телевидению выступил лидер оппозиции Ш. Юсуф с заявлением, в котором подчеркнул, что не исключает возможности обращения за помощью к Ирану и Афганистану, если войска СНГ будут вмешиваться в дела Таджикистана. Одновременно он предупредил, что русские в Душанбе с этого момента становятся заложниками.

11 мая на переговорах правительства и оппозиции выдвигались требования отставки президента, расформирования Верховного совета и создания на его базе Национального совета (меджлиса). Тут же лидеры оппозиции Ш. Юсуф и Д. Усмон заявили, что имущество военного гарнизона должно быть национализировано, а дальнейшее пребывание войск СНГ в Таджикистане нецелесообразно. В течение дня было сформировано так называемое «Правительство национального примирения», в котором оппозиция получила 8 (треть) постов, в том числе ряд ключевых.

16 мая последняя колонна автобусов увезла воодушевленных победой участников митинга с площади Шохидон в родные кишлаки. Закончился первый (относительно бескровный) этап гражданской войны в Таджикистане.

С этого времени центр тяжести противостояния переместился в сельскую местность и приобрел чисто военный характер.

Стоит отметить, что после провокационного заявления Ш. Юсуфа отъезд из Таджикистана русскоязычного населения принял небывалые размеры: лишь до конца мая 1992 года из Таджикистана, опасаясь за свою жизнь, бежали, бросив все или за копейки продав свое имущество, 20 тысяч русскоязычных жителей.

А бежать было от чего — ситуация в республике была крайне взрывоопасной. Так, уже в конце мая из Куляба и Курган-Тюбе начали поступать сообщения о дестабилизации обстановки и размещении вооруженных отрядов проправительственных сил, а также оппозиции в различных населенных пунктах. Хотя, строго говоря, к этому времени содержание понятий «оппозиция» и «силы правительства» уже радикально изменилось: бывшая оппозиция превратилась в сторонников правительства, а кулябцы, поддерживавшие Р. Набиева, стали оппозицией.

В начале июня резко увеличился процент выезда за пределы Кулябской области сторонников ДПТ и ИПВТ, а также «Растохеза», опасавшихся преследований со стороны муллы Х. Шарифова и Сангака Сафарова (бывшего уголовника, проведшего в заключении 23 года за убийство и по другим статьям), который встал во главе кулябских формирований.

В связи со сложившейся ситуацией сессия Ленинабадского облсовета приняла постановление о переходе всех предприятий области под его юрисдикцию. Все это свидетельствовало о серьезных проблемах в государстве.

24 июня Президиум Верховного Совета Таджикистана принял заявление, в котором содержались требования к президенту Р. Набиеву. В случае невыполнения этих требований Президиум намеревался созвать сессию парламента и заявить о своей отставке в полном составе, а также поставить вопрос о целесообразности сохранения президентской формы правления. Это заявление, как и предшествовавшие события, показали углубление противостояния между Ленинабадской областью и центром. Фактически, Ленинабадское руководство не признало центральное правительство.

Таким образом, страна оказалась разделенной на «Север» и «Юг». Эти условные термины часто используются в научной и публицистической литературе о Таджикистане. Под «Севером», как правило, подразумевается Ленинабадская область, то есть северо-запад республики, под «Югом» — преимущественно ее юго-восточная часть — Кулябская зона, Гармская группа районов, ГБАО. Соответственно, под «северянами» имеют в виду ленинабадцев, под «южанами» — гармцев, каратегинцев, кулябцев, бадахшанцев. Коренные таджики из западно-центральной части республики не относятся ни к «северянам», ни к «южанам». Под термином «гармцы» имеются в виду жители Гармской группы районов — таджики Гарма, Каратегина, Таджикабада, Файзабада и других местностей.

С 28 июня начались вооруженные столкновения между отрядами исламистов и кулябцев, приобретавшие все более кровопролитный и криминализованный характер. 1 июля из-за обострения ситуации на юге правительство приняло постановление об охране особо важных объектов в республике. Так как собственных надежных частей не было, то обратились за помощью к России. Практически мгновенно из Москвы последовал приказ командованию 201-й мсд: оказать содействие официальному Душанбе. Российские военные взяли под охрану Нурекскую ГЭС, Яванский электромеханический комбинат, Вахшский азотно-туковый завод, ряд объектов военного назначения, а также часть участков автодорог на горных перевалах вдоль границы Кулябской и Курган-Тюбинской областей.

Одновременно на южной границе были отмечены регулярные и все более масштабные попытки перехода таджико-афганской границы с целью покупки оружия. Обратно с таджиками возвращались афганские инструкторы и наркотики.

О масштабах этой деятельности свидетельствует тот факт, что за период с мая 1992-го и до начала 1993 года российскими (а других просто не было) пограничниками было задержано свыше 1000 нарушителей, в том числе и афганцев, у которых было изъято около 500 единиц стрелкового оружия.

26–27 июля в г. Хороге состоялась встреча представителей официальных властей, партий, политических движений, в которой приняли участие представители Кулябской, Курган-Тюбинской областей, Гармского района, а также ИПВТ, ДПТ (Ш. Юсуф), движения «Растохез» (Т. Абдуджаббор). От руководства Республики участвовал исполняющий обязанности председателя Верховного Совета Акбаршо Искандаров. На встрече были выработаны условия перемирия между противоборствующими сторонами.

В соответствии с ними, 28 июля с 10 часов объявлялось прекращение огня на всей территории Таджикистана. Документом предусматривалось освобождение заложников, снятие вооруженных постов с шоссейных дорог, освобождение занятых зданий и объектов, расформирование вооруженных групп, сдача оружия и т. п. Соглашение вступило в силу 27-го, однако механизмы его реализации сразу вызвали серьезные сомнения. Непосредственно после подписания военный лидер кулябцев С. Сафаров заявил, что пока незаконное, по его мнению, правительство не уйдет в отставку, его люди оружия не сдадут. Аналогично поступил и Ш. Юсуф, указавший на то, что все иностранные вооруженные формирования, включая и пограничные войска, должны немедленно покинуть территорию республики.

В итоге в тот же день возобновились боевые действия в Куйбышевском районе Курган-Тюбинской области. В местной печати была развернута кампания с целью дискредитации частей 201-й мсд, выступавших в качестве разъединительных сил. По сведениям Кулябского облисполкома, число беженцев в результате столкновений в июне-июле составило 132 тысячи человек.

В течение 9–11 августа президиум Верховного Совета Таджикистана попытался собрать парламентариев на сессию, где среди прочего предполагалось принять закон, ограничивающий власть президента Набиева. Однако сессию удалось открыть лишь днем 11 августа, а уже на следующий день депутат Дустиев предложил вообще упразднить должность президента.

24 августа исламскими боевиками Р. Нуруллобековым и Д. Махмудовым был убит генеральный прокурор Таджикистана Нурулла Хувайдуллоев. Убийство вызвало бурную реакцию общественности: на родине погибшего прокурора и в г. Кулябе прошли массовые митинги, на которых резко осуждалось правительство национального примирения. В Пангазе были закрыты практически все мечети, прекращена деятельность духовенства.

Криминализация ситуации нарастала и в Душанбе. Около 15:00 31 августа группа молодых людей из организации «Молодежь города Душанбе» вместе с беженцами из Курган-Тюбинской и Кулябской областей блокировали выходы из президентского дворца и потребовали встречи с президентом, который, предупрежденный КНБ, успел укрыться в расположении частей российской 201-й мсд. Не найдя президента, захватившие резиденцию стали брать заложников. Таким образом, к вечеру 1 сентября в резиденции находились 32 заложника — это были, в основном, выходцы из Ленинабадской и Кулябской областей.

В ответ в Ленинабадской области было объявлено о создании «Национальной гвардии» численностью в 2 тысячи человек.

2 сентября все члены кабинета министров подписали заявление с требованием отставки президента. Из Ленинабадской области прибыло письмо от областных депутатов с согласием присоединиться к тем, кто выражает недоверие президенту. Эти события послужили началом агонии власти Р. Набиева, потерявшего поддержку ленинабадских кланов, которые в целях сохранения своих позиций готовы были произвести смену политических фигур. К 20 часам члены кабинета подписали совместное заявление о недоверии президенту. Тут же было принято решение 4 сентября в 14:00 открыть сессию Верховного Совета. Аппарат президента через постпредство Таджикистана в Москве распространил заявление, в котором обвинил исламистов в обострении обстановки и попытке расчленения республики.

В Курган-Тюбе, чуть более недели находившемся в руках кулябцев, начался новый виток войны. В этот день перед зданием облисполкома собрались сторонники президента. Во время выступления С. Сафарова вооруженные отряды ИПВТ и ДПТ взяли митингующих в кольцо и открыли огонь. Одновременно при поддержке бронетехники им удалось захватить ключевые места в городе, снайперы заняли позиции на крышах высоких зданий. В городе началась резня, в том числе и в окраинном городском квартале — поселке Ургут, где жили узбеки — выходцы из-под Самарканда. Тысячи людей хлынули под защиту 191-го мотострелкового полка российской армии, дислоцированного в поселке имени Ломоносова.

3 сентября аппарат президента распространил комментарий, где исламистов обвинили в попытке государственного переворота. Лидер ДПТ Ш. Юсуф впервые за историю конфликта отмежевался от действий исламистов.

К 7 сентября беженцы из поселка Ломоносова были на машинах вывезены в Куляб. В это же время в Курган-Тюбе исламисты объявили призыв в «полк национальной самообороны» численностью в 1380 человек. Полк разворачивался по штату стрелкового полка Советской Армии, сам призыв осуществлялся централизованно, согласно специальностям. Военкоматами в полк были переданы свыше 1000 автоматов.

Мировые средства массовой информации запестрели сообщениями о практически полном разрушении инфраструктуры Вахшской долины, отсутствии власти, сотнях трупов на дорогах, невиданной жестокости, проявляемой обеими сторонами. Отмечалось также, что в боевых действиях в рядах исламистов участвовали наемники: как из других республик СНГ (России, Прибалтики, с Кавказа), так и отряды афганцев и инструкторы-арабы.

Характер действий в эти дни свидетельствовал, что боевые операции со стороны кулябцев, пытавшихся перекрыть пути подвоза подкреплений и боеприпасов исламистам, разрабатывались людьми с военным образованием.

В республике развернулась антирусская кампания, в ходе которой все жертвы обеих воюющих сторон стали списывать на русскоязычное население. А за голову генерала М. Ашурова — нового командира 201-й мсд — была даже объявлена награда в 5 млн рублей.

7 сентября в 14:00 президент Р. Набиев тайно направился в аэропорт, чтобы вылететь в Ходжент. Однако там он был опознан и блокирован толпой, состоявшей, в основном, из криминальных элементов. Через некоторое время к аэропорту прибыли 4 танка, 1 БТР и 1 БМП 201-й мсд, а также 4 БТРа МВД Таджикистана, взявшие под охрану аэропорт. Целью военных было недопущение физической расправы над президентом. Примерно в 16:30, после встречи с членами Президиума Верховного Совета, президент подписал заявление об отставке.

Подбитый танк Т-72 таджикской армии, район Арганкуль. 1993 г. (архив автора)

Этим событием завершился период наивысших политических успехов так называемой оппозиции (ИПВТ, ДПТ и «Растохез»). Правда, к этому времени из-за экстремистской позиции руководства ДПТ она потеряла большинство своих последователей на Юге, от нее существенно дистанцировались северяне, да и само движение «Растохез» практически сошло на нет, главной силой оставалась только ИПВТ.

В последующие дни продолжались боевые действия, а также случаи перехода границы с оружием. На границу начало прибывать пополнение из Узбекистана, Казахстана и России.

К 15 сентября в поселке имени Ломоносова на окраине Курган-Тюбе скопилось до 16 тысяч беженцев. Отмечалось, что боевые действия постепенно приобретали все более внеполитический характер. Были зафиксированы случаи кровной мести, с обеих сторон в боевых действиях принимали участие наемники, а также значительное количество уголовных элементов, выпущенных из тюрем Куляба и Курган-Тюбе.

Артиллерийский расчет ведет огонь с высоты недалеко от населенного пункта Миенаду. Сангворское направление. 1993 г. (архив автора)

К последней декаде сентября боевые действия неуклонно смещались в район Нурекской ГЭС, охраняемой подразделениями 201-й мсд, откуда кулябцы под командованием С. Сафарова, прорываясь через перевал Чормазак на правобережье Вахша по шоссе Куляб-Душанбе, пытались развивать наступление на столицу.

21 сентября на закрытом заседании Президиума Верховного Совета и кабинета министров были оглашены новые требования кулябцев, в том числе:

• созыв очередной сессии парламента в Ходженте с целью дать оценку обстоятельствам отставки Р. Набиева, восстановления его в должности;

• создание третейского суда для выяснения отношений между Кулябской и Курган-Тюбинской областями;

• включение представителей всех регионов Таджикистана в состав республиканской делегации на совещание глав правительств СНГ в Бишкеке;

• отстранение от занимаемых должностей в правительстве национального примирения лиц, выдвинутых в свое время оппозицией.

Сессия Ленинабадского областного совета осудила находившегося в Ходженте Р. Набиева, который в отношениях с Россией продолжал вести себя как официально избранный президент. Это послужило своеобразным шагом для сближения позиций официальных органов (правительства и парламента) и привело к попытке Ходжента договориться с Душанбе, а также открыло пути выдвижения на высокие должности ходжентцев. Последовал указ исполняющего обязанности главы государства, председателя ВС А. Искандарова о назначении исполняющим обязанности премьер-министра Абдумалика Абдуллоджанова.

Подобные «тачанки» (грузовик с зенитной установкой ЗУ-23-2) широко использовали все стороны конфликта в Таджикистане (архив автора)

25 сентября произошли страшные события — исламисты, оттеснив офицеров 191-го мсп, устроили резню беженцев в поселке имени Ломоносова.

27 сентября Курган-Тюбе был захвачен кулябцами под командованием Л. Лангариева. В Душанбе продолжался уголовный беспредел, массово грабились склады, угонялись автомобили. Власти оказались не в состоянии контролировать ситуацию.

К октябрю 1992 года потери с обеих сторон составили 15–20 тысяч убитыми и несколько десятков тысяч ранеными (преимущественно, мирных жителей), сотни тысяч жителей стали беженцами. С юга уехало практически все население — выходцы и переселенцы 1920–60-х гг. из Узбекистана и Северного Таджикистана. Из республики выехало около 90 тысяч русскоязычных жителей. Промышленность была практически парализована, а сельское хозяйство разрушено.

Эти события имели следствием ряд существенных изменений в социально-психологической обстановке. Демократы и «Растохез», блокировавшиеся с ИПВТ, потеряли свой авторитет в народе и практически распались. Был дискредитирован и Тураджонзода, на которого общественное мнение возложило всю ответственность за события. Казият (таджикское отделение Среднеазиатского духовного управления мусульман) лишился значительной части приверженцев, деятельность духовенства в ряде мест фактически прекратилась. Национальное самосознание отошло на второй план, вытесненное региональным. Существенно сплотились памирские народности.

В этой обстановке высшие эшелоны государственной власти организовали и провели в Ходженте (точнее, в 10 км от города — в с. Арбоб) так называемую примирительную сессию Верховного Совета Таджикистана, предлогом для созыва которой стали и требование прекращения кровопролития, и предложение о формировании нового правительства.

На деле эта передышка была использована договорившимися между собой ходжентсткими и кулябскими кланами для формирования и вооружения (с помощью Узбекистана, России и, частично, Киргизии) сил так называемого «Народного фронта», основной боевой контингент которого составили узбеки, как таджикские, так и из соседней республики, а также таджики-кулябцы. Выбранный на сессии состав правительства отразил и новую расстановку сил, и тот факт, что к власти пришли мафиозные структуры.

Сразу же по окончании сессии продолжились бои за взятие столицы, и 10 декабря силы Народного фронта вошли в Душанбе. К криминальному беспределу добавился террор против памирцев и каратегинцев. Политика нового таджикского руководства в первые месяцы после прихода к власти была направлена на ее укрепление и подавление любой оппозиции. В январе-феврале 1993 года были арестованы практически все деятели оппозиционных партий и движений на севере республики — в Ленинабадской области, в том числе и занимавшие наиболее умеренные позиции (например, Саидшо Акрамов).

На юге республики постепенно активизировались выступления проправительственных сил против отрядов оппозиции. Основные боевые действия переместились в Каратегин (Гарм, Ромит) и Дарваз (Тавильдара). В этих операциях активное участие приняла узбекская авиация.

В первой половине февраля активные действия велись в Ромитском ущелье. В это же время на пост министра обороны Таджикистана назначается в тот период полковник Александр Шишлянников, до этого служивший в МО Узбекистана, а ранее — в частях 40-й армии в Афганистане, его заместителем становится также российский старший офицер.

Всего с момента захвата Душанбе в декабре 1992 года и по февраль 1993-го в Душанбе от рук боевиков НФ погибло несколько сотен выходцев из горных районов, среди них ученые, инженеры, студенты, сотрудники милиции и КНБ, государственные служащие.

22 февраля группа боевиков НФ в числе 119 человек на вертолетах вылетела в Гарм — столицу Каратегина, где и была полностью уничтожена оппозиционерами, после чего Гарм покинули жители. Продолжались этнические чистки и в Гиссаре, где в приграничных с Узбекистаном селах прошла массовая резня.

29 марта в Курган-Тюбе были убиты С. Сафаров и известный полевой командир, лидер узбеков — локайцев Файзали Саидов. Существуют разные толкования мотивов этих убийств: некоторые исследователи настаивают на исламском следе; в ходу были также слухи о том, что они были уничтожены своими, ибо выполнили возлагавшиеся на них функции и по ряду причин стали ненужными.

Со 2 апреля отмечено массовое проникновение боевых групп с территории Афганистана, где в восьми лагерях сосредоточилось свыше 100 тысяч беженцев. Бои с некоторыми отрядами носили ожесточенный характер.

5 апреля на территории Хорогского погранотряда были похищены 10 российских пограничников, которых через несколько дней освободили.

Всего, по данным Российской федеральной службы миграции на апрель 1993 года, Таджикистан покинуло около 300 из 388 тысяч славян, проживавших в республике до начала гражданской войны.

В конце апреля через границу прорвался новый крупный отряд оппозиции, а формирования некоего Абдурахима заняли значительную часть Шуробадского района Кулябской области. Существенно ухудшилась экономическая ситуация в Таджикистане: так, Ленинабадская область заключила прямое (без посредничества центрального правительства) соглашение с Ташкентской областью Узбекистана, предусматривавшее, в том числе, и поставки в Ходжент продовольствия. Ливневые дожди на юге с 29 апреля по 10 мая привели к катастрофическим последствиям, окончательно подорвав и так весьма бедное сельское хозяйство и разрушив хозяйственную и жилую инфраструктуру.

Постепенно активизировались отряды оппозиции в горных районах. В конце июня в течение нескольких дней продолжались ожесточенные бои в районе г. Рогуна к северо-востоку от Душанбе. В этих боях принимала участие бронетехника 201-й мсд, а правительственным силам противостоял отряд полевого командира Ризвона Содирова (был убит 02.12.1997 г. в результате спецоперации в Душанбе).

В ночь с 12 на 13 июля отряд боевиков под командованием полевого командира афганца кори Хамидулло численностью более 200 человек прорвался на территорию Таджикистана в районе 12-й заставы. В результате ожесточенного боя погибли 24 пограничника, а также несколько военнослужащих 201-й мсд и сотрудников КНБ Таджикистана. [35]

Обострились боевые действия в районе Тавильдары, где правительственным войскам противостоял отряд Абдулгафура. Дорога из Душанбе в долину Каратегина была блокирована отрядами Нозима и Исмата. Оппозиционные силы контролировали также Рогун и Обигарм.

Начиная с конца июля активизировалась деятельность правительственных сил на памирском направлении, преимущественно в районе Тавильдары вдоль шоссе, ведущего через перевал Хабуработ в Хорог, что было вызвано, прежде всего, необходимостью подвоза продуктов в Бадахшан. Одновременно продолжалось практически непрерывное давление на российских пограничников со стороны отрядов оппозиции с территории Афганистана — преимущественно в районах 7-й, 10-й, 11-й и 12-й застав. При этом государственная граница была прорвана в нескольких местах — так, один из отрядов оппозиции численностью около 400 человек занял плацдарм шириной до 8 км и глубиной в 9 км.

В боях за перевал Хабуработ, который защищал отряд обороны Горного Бадахшана, в конце июля — начале августа были подбиты 7 танков и 4 БТРа правительственных войск.

Одним из печальных результатов гражданской войны стали многочисленные заболевания холерой, от которой только 2 августа в Пянджском районе скончались 6 человек, еще 132 жителя района в тяжелом состоянии находились в районной больнице.

3 августа около 20 часов правительственными войсками была предпринята массированная атака на силы бадахшанцев и отряды оппозиции, которую поддерживали 22 вертолета и 16 самолетов (так как авиации у Таджикистана фактически не было, это были самолеты и вертолеты узбекских ВВС, за штурвалами которых сидели российские летчики). Бомбово-штурмовые удары были нанесены по кишлакам Сайдо, Кулумбои-боло, Кулумбои-поён, Кур и Даштиджум. В результате погибло около 60 мирных жителей — в основном, старики и женщины, а также 14 детей.

6 августа с 8 утра парой Су-24 были нанесены бомбовые удары по селениям Дажти-шер, Лангаров, Калаи Хусейн и Хур.

В 14:00 правительственные войска штурмом взяли кишлак Калаи Хусейн, а через два часа 13 танков и 4 КамАЗа с пехотой вошли на территорию Клаихумбского района, закрепившись в селении Сагирдашт.

В этот же день в центре Каратегина — поселке Гарм произошло вооруженное столкновение между местными жителями и узбеками, проходившими службу в правительственных войсках. Причиной явилась попытка узбеков изнасиловать местных женщин. В результате боя были убиты 8 узбеков и 1 местный таджик, несколько бойцов НФ были ранены. Узбеки вызвали помощь из Турсунзадевского района, подоспевшую 8 августа на двух КамАЗах. В результате ожесточенных перестрелок, в которых гармцы объединились против узбеков с кулябцами, погиб 41 боевик.

7 августа в Москве состоялась встреча глав государств России, Средней Азии и Казахстана, посвященная ситуации в Таджикистане. На председателя Верховного Совета Таджикистана Э. Рахмонова было оказано сильное давление со стороны президентов Б. Ельцина и И. Каримова с целью заставить его пойти на переговоры с оппозицией. На этой же встрече под давлением России было принято решение о коллективной обороне таджико-афганской границы как границы СНГ.

В ночь с 9 на 10 августа правительственные войска подвергли бомбардировкам кишлак Сагирдашт, в результате чего появились новые жертвы среди мирных жителей. Сообщалось, что 9 августа на перевале Хабуработ установлен правительственный пост.

9-го же августа в результате диверсии возник пожар на складах боеприпасов 201-й мсд, расположенных в местности Ляур в 30 км от Душанбе. Лишь 11-го пожарные смогли приступить к тушению огня. Полностью было уничтожено 6 складов дивизионного значения.

10 августа в районе кишлака Кургов в Бадахшане перешедшие границу таджикские моджахеды захватили в плен 5 военнослужащих миротворческих сил СНГ: 4 российских солдат и 1 майора российского происхождения из Казахстана Сергея Петухова.

Продолжала обостряться борьба за власть не только между «Севером» и «Югом», но и внутри самого «Народного фронта». На севере, в Ленинабадской области, с лета предпринимался ряд мер, призванных обеспечить устойчивость власти в критической ситуации: создавались параллельные душанбинским органы государственного управления, науки, культуры и другие, должности в которых предоставлялись эмигрантам северо-таджикского происхождения из Душанбе. В Ходженте все громче раздавались голоса о неспособности власти стабилизировать ситуацию в республике, а в сознании населения укоренялась идея о необходимости создания в Ленинабадской области «свободной экономической зоны».

Под предлогом защиты территории от вооруженных исламистов, по решению руководства области, в конце августа были взорваны 2 моста через реки Ягноб и Зеравшан на трассе, соединяющей Душанбе с Ходжентом через Гиссарский, Зеравшанский и Туркестанский хребты. Операцией по взрыву руководили лично начальник областного управления КНБ Эргали Курбанов, военком Мамаджонов и один из заместителей председателя Ленинабадского облисполкома. Тем самым процесс реального отделения Ленинабадской области от юга Таджикистана продолжал углубляться.

В Кулябе во второй половине августа отмечались перестрелки между кулябскими же отрядами.

Обострившаяся в Таджикистане борьба внутри правящих группировок завершилась в конце года победой кулябцев, для которых это была последняя возможность сохранить единую государственность на всей территории Таджикистана при явных попытках ходжентцев или вернуть свои руководящие позиции, или заявить о своей не только экономической, но и политической самостоятельности.

Поэтому сессия Ленинабадского областного Совета, где А. Хамидов предполагал поставить вопрос о восстановлении в республике поста президента и объявлении Ленинабадской области свободной экономической зоной, закончилась полным провалом. Кулябцы, мгновенно отреагировав на ситуацию, выбросили в Ходжент вертолетный десант и силой заставили ходжентцев отказаться от сепаратистских намерений и принять участие в работе Верховного совета Таджикистана.

В результате подобных акций, «по собственному желанию» ушел в отставку премьер-министр Таджикистана А. Абдуллоджанов. На состоявшейся в Душанбе 27 декабря XVIII сессии Верховного Совета новым премьер-министром был утвержден Абдужалил Самадов.

В январе-феврале 1994 года существенно обострилась обстановка в Душанбе, где нормальным явлением стали ночные перестрелки.

С начала кровавых событий в результате терактов было убито более 1 тысячи работников правоохранительных органов, а еще свыше 2,5 тысячи их сотрудников покинуло республику.

В конце февраля 1994 года ситуация как внутри самого Таджикистана, так и на таджикско-афганской границе, вновь осложнилась. С 19 по 22 февраля посты пограничников и 8-я застава Пянджского погранотряда были обстреляны с афганского берега тяжелой артиллерией и реактивными снарядами.

В ответ произошло резкое усиление количества и качества миротворческих сил, численность которых насчитывала примерно 25 тысяч человек, при этом большую часть составляли российские военные.

Численность узбекского батальона, занявшего позиции в тылу Пянджского погранотряда, составляла всего 350 человек, а киргизский батальон в 286 человек занял позиции на Памире (казахский батальон в Таджикистане, по состоянию на начало марта, так и не появился).

На территории республики произошло несколько крупных столкновений, причем в ряде случаев между «правительственными» отрядами. Внутри этих сил начались разногласия не только на региональной, но и на межэтнической основе. Наиболее яростными столкновениями были перестрелки 19 февраля между милиционерами-кулябцами и узбеками-локайцами недалеко от Душанбе, а также в Джиликульском районе между узбеками-кунградами и выходцами из Кулябской области.

На тот момент численность незаконных вооруженных формирований в Республике Таджикистан была следующей:

• вооруженное подполье в Душанбе — 4500 бойцов;

• в бывшей Кулябской области — около 2000;

• в Курган-Тюбе — 3500;

• в Горном Бадахшане — 7000.

В то же время, например, штат МВД республики на начало 1994 года насчитывал всего 20 тысяч человек. О таджикской армии и говорить не приходится, так как на тот момент ее фактически не существовало.

С начала марта отмечалась активизация усилий Москвы с целью побудить правительство Эмомоли Рахмонова к переговорам с оппозицией. Заместитель министра иностранных дел России А. Адамишин посетил Тегеран с целью установления контактов с лидерами Совета исламского сопротивления, а также ДПТ и «Растохеза». В результате была достигнута договоренность о проведении переговоров в Москве. Делегацию от правительства Таджикистана должен был возглавить вице-премьер Моеншо Назаршоев — памирец по происхождению. Однако в ночь с 10 на 11 марта он был убит у себя дома, что послужило поводом для сторонников проведения жесткой линии в обоих лагерях. Переговоры, назначенные на 16 марта, разумеется, вновь оказались сорванными. Тем не менее Москва не ослабила своих усилий по организации переговоров, поскольку к этому времени всем сторонам стало окончательно ясно, что таджикская проблема пока явно не имеет военного решения.

14 марта в ходе короткого визита в Душанбе и встреч с коллегами из среднеазиатских стран СНГ министр иностранных дел России А. Козырев провел безрезультатные переговоры с руководством республики. Гораздо более эффективной оказалась демонстрация силы, как-то — проведенные 24–26 марта на побережье Пянджа учения коалиционных сил СНГ, в которых были задействованы 28 танков, 104 БМП, а также 20 боевых самолетов.

Продолжались переговоры и по линии Душанбе — Москва, причем последняя выдвигала также экономические предложения.

Внутренняя ситуация характеризовалась крайней напряженностью. Сообщалось о продолжавшихся разборках между различного рода местными лидерами, большинство из которых ранее были командирами отрядов Народного фронта, об убийствах журналистов, военнослужащих и представителей оппозиции.