Обнаженная для тебя Дэй Сильвия

— Не слушай его, Ева. Кто из нас поставщик идей, так это Марк.

Шауна вытащила из кармана визитную карточку и вручила мне.

— Тут номерок, — хмыкнула она, — можешь мне брякнуть. Уж я-то всю дерьмовую подноготную этой парочки знаю, так что у тебя будет возможность отыграться.

— Предательница! — с деланым возмущением воскликнул Стивен.

— Вот еще, — пожала плечами Шауна. — Мы, девочки, должны быть заодно.

После работы мы с Гидеоном отправились в его спортзал. Народу было много, раздевалка набита битком. Переодевшись и оставив свои вещи в шкафчике, я вышла в холл, где меня ждал Гидеон.

Увидев Дэниела, тренера, с которым разговаривала при первом посещении «Кросс тренинга», я помахала ему рукой. За что схлопотала шлепок по заднице.

— Эй! — В ответ я хлопнула Гидеона по руке. — А ну, прекрати!

Схватив меня за волосы, завязанные в конский хвост, он запрокинул мою голову так, что мои губы оказались подставленными ему, и пометил свою территорию крепким, сочным поцелуем. И от этого у меня по коже пробежал электрический ток.

— Если ты так представляешь себе сдерживание, — прошептала я ему в губы, — то должна сказать, что это куда больше смахивает на стимуляцию.

— Непременно возьму это на заметку, — отозвался он, покусывая мою нижнюю губу. — Но не советую тебе, Ева, испытывать мои границы таким образом.

— Да не беспокойся. У меня для этого свои способы найдутся.

Гидеон первым взошел на бегущую дорожку, предоставив мне приятную возможность полюбоваться его поблескивающим от пота телом… на людях. Как бы часто ни видела я его таким наедине, зрелище это не переставало меня волновать.

И, боже мой, как же мне нравились его связанные сзади в хвостик волосы. И перекатывающиеся под слегка загорелой кожей мускулы. И звериная грация его движений. Трудно было не возбудиться при виде того, как этот сугубо городской, элегантный мужчина демонстрировал свое животное начало.

Я не могла оторвать от него взгляд и радовалась тому, что вовсе не должна это делать. В конце-то концов, он мой. Одна лишь эта мысль доставляла мне удовольствие. Ну и потом, все женщины в зале тоже глазели на него. Всякий раз, когда он переходил от тренажера к тренажеру, за ним следовало множество восхищенных взглядов.

Когда он увидел, с каким вожделением я смотрю на него, я послала ему многозначительный взгляд и провела языком по нижней губе. Его выгнутые брови и сожалеющая полуулыбка вызвали у меня дрожь внизу живота. Я и припомнить не могла, когда в последний раз была столь мотивирована во время тренировки. Полтора часа пролетело незаметно.

Когда мы снова забрались в «бентли» и поехали к пентхаусу, я уже просто извивалась на сиденье, вновь и вновь бросая на Гидеона взгляд, исполненный молчаливого призыва.

— С этим придется повременить, — сказал он, держа меня за руку.

Его заявление меня ошарашило:

— Что?

— Что слышала. — Он поцеловал мои пальцы, и у меня еще хватило духу ответить ему кривой улыбкой. — Отложенное удовольствие, ангел мой.

— Чего ради нам его откладывать?

— А ты только подумай о том, как безумно нас будет тянуть друг к другу после ужина.

Я подалась ближе, чтобы Энгус не мог нас услышать, хотя он, будучи профессионалом, не обращал на наши разговоры никакого внимания.

— Ждать или нет, зависит от нас. Лично я выбираю «нет».

Однако поколебать его решимость мне не удалось. Он не поддался, предпочтя мучить нас обоих. Мы раздели друг друга, прежде чем отправиться под душ, потом вымыли друг друга, трогая и поглаживая все изгибы и выпуклости наших тел, а затем оделись к обеду. Он облачился в строгий вечерний костюм, но галстука не повязал, а его накрахмаленная белая рубашка была расстегнута у ворота, открывая взгляду полоску кожи. Платье для коктейлей, подобранное им для меня, было от Веры Вонг, из золотистого шелка, без бретелек, с открытой спиной и многоуровневой юбкой на несколько дюймов выше колен.

При виде этого платья я улыбнулась, понимая, как он заводился, представляя себе, что весь вечер будет видеть меня в нем. Платье было великолепным, восхищало меня, только вот рассчитан этот фасон был на высоких, стройных моделей, а не низеньких девушек с пышными формами вроде меня. В жалкой попытке придать своему облику скромности я зачесала распущенные волосы так, чтобы они падали на грудь, но, судя по выражению лица Гидеона, это не больно-то помогло.

— Боже мой, Ева. — Он поерзал в брюках. — Знаешь, у меня изменилось мнение насчет этого платья. Тебе не следует появляться в нем на людях.

— Поздно уже мнение менять.

— Но я полагал, что ткани будет куда больше.

— Ну что я могу на это сказать: его покупал ты, — с ухмылкой пожала плечами я.

— Я пересмотрел свою точку зрения. А сколько времени потребуется, чтобы его снять?

— Ну не знаю, — ответила я, облизав нижнюю губу. — Почему бы тебе не проверить?

Его глаза потемнели.

— В таком случае мы отсюда не выберемся.

— Я бы не стала сокрушаться.

Гидеон выглядел обалденно круто, и я хотела его — как и всегда — черт знает как сильно.

— Может, найдется что-нибудь накинуть сверху? Парку, например, или плащ?

Со смехом я достала из комода свою сумочку и взяла его под руку.

— Не переживай. Ты притянешь к себе решительно все взгляды, так что на меня никто и внимания не обратит. — Я потащила его к выходу, при этом он смотрел на меня с хмурым недоверием.

— Нет, серьезно. У тебя что, сиськи больше стали? Почему они из этого платья вываливаются?

— Гидеон, мне двадцать четыре года, — сказала я. — Мое тело сформировалось давным-давно. Ты видишь то, что имеешь.

— Ага, да только предполагалось, что кое-что смогу видеть только я один, потому как только мне это позволено.

Мы перешли в гостиную, и пока направлялись к холлу, я с удовольствием созерцала сдержанную красоту дома Гидеона. Меня восхищало его гостеприимное тепло. Выдержанное в старинном духе убранство удивительно удачно сочетало в себе элегантность и комфорт. А ошеломляющие виды, открывавшиеся из окон, дополняли интерьер, не отвлекая от него.

Темные сорта дерева, состаренный камень, теплые тона и акцентирующие внимание элементы убранства — все это представляло собой несомненную демонстрацию богатства, однако подобранную со вкусом. В этом интерьере любой чувствовал себя уютно, не беспокоясь, а вдруг он не то тронет или не туда сядет. Этого не допускала сама организация пространства.

Мы вошли в личный лифт, и, как только двери закрылись, Гидеон повернулся ко мне и стал подтягивать вверх мой корсаж.

— Опрометчиво поступаешь, — предупредила я. — Этак ты мою промежность напоказ выставишь.

— Черт побери!

— Давай лучше позабавимся. Я прикинусь шальной блондинкой, охотящейся за твоим членом и твоими миллионами, а ты останешься самим собой. Плейбой-миллиардер со своей последней игрушкой. Просто напусти на себя скучающий вид, а я буду тереться о тебя и всячески обхаживать.

— Не вижу ничего забавного, — буркнул он, но потом просветлел: — А как насчет шарфика?

Поскольку обед был устроен ради сбора средств на новый приют для женщин и детей, подвергшихся насилию, нам пришлось пройти сквозь журналистский строй. Это пробуждало во мне страх публичности, и я, чтобы отвлечься, сосредоточилась на Гидеоне, так как ничто не могло завладеть моим вниманием столь полно, как он. Ну а поскольку все мое внимание было приковано к нему, мне выпала возможность наблюдать за тем, как частное лицо прямо на глазах преображается в публичную персону.

Маска легко скользнула на свое место. Радужная оболочка глаз обрела льдисто-голубой оттенок, а его чувственный рот лишился каких-либо изгибов. Я чуть ли не физически ощущала окружившее нас силовое поле его воли. Щит, отделивший нас от всего остального мира просто потому, что так пожелал Гидеон. Стоя рядом с ним, я осознавала, что никто не дерзнет заговорить со мной, пока не получит от него соответствующего сигнала.

Правда, этот запрет на прикосновения не распространялся на взгляды.

Когда Гидеон следовал в танцевальный зал, люди оборачивались в его сторону и провожали его взглядами. Меня подобный избыток внимания заставлял нервничать, но он, казалось, вообще не обращал на это внимания и выглядел совершенно невозмутимым.

Вздумай я, как собиралась, тереться о Гидеона и ворковать, мне пришлось бы сначала постоять в очереди, потому что стоило нам остановиться, как его тут же осадили со всех сторон. Уступив место желающим поговорить с ним, я отошла в сторону и огляделась в поисках шампанского. Рекламу этого мероприятия обеспечивало агентство «Уотерс, Филд и Лимэн», так что среди присутствующих были и знакомые мне лица.

Взяв бокал с подноса проходившего мимо официанта, я вдруг услышала, как меня окликнули по имени, и, обернувшись, увидела племянника Стэнтона. Темноволосый, зеленоглазый, он был примерно моего возраста. Я познакомилась с ним еще в ту пору, когда приезжала к матери на каникулы, и сейчас обрадовалась встрече.

— Мартин! — Я раскинула руки, и мы обнялись. — Ну, как дела? Ты прекрасно выглядишь.

— Только что собирался сказать то же самое. — Он оценивающе посмотрел на мое платье. — Слышал, что ты перебралась в Нью-Йорк, и собирался как-нибудь с тобой пересечься. Ты давно в городе?

— Не очень. Несколько недель.

— Допивай шампанское, — сказал он. — И пойдем потанцуем.

Приятно возбудившись шампанским, я направилась с ним на танцпол, где уже звучала песня «Summertime» в исполнении Билли Холидей.

— Стало быть, — начал он, — ты работаешь?

Во время танца я рассказала ему о своей работе и поинтересовалась, чем занят он. То, что Мартин успешно делает карьеру в инвестиционной компании Стэнтона, меня не удивило.

— Я люблю бывать на окраинах и как-нибудь обязательно приглашу тебя на ланч.

— Это было бы здорово.

Музыка смолкла, и, отступив на шаг, я налетела на кого-то, стоявшего позади меня. Руки поддержали меня за талию, и, оглянувшись через плечо, я обнаружила стоящего за мной Гидеона.

— Привет, — пробурчал он, не сводя ледяного взгляда с Мартина. — Познакомь нас.

— Гидеон, это Мартин Стэнтон. Мы уже давно знаем друг друга. Он племянник моего отчима. — Я набрала в грудь побольше воздуха и продолжила: — Мартин, это Гидеон Кросс, он занимает важное место в моей жизни.

— Кросс. — Мартин с улыбкой протянул руку. — Наслышан, конечно, а как же иначе. И рад знакомству. Возможно, мы еще увидимся на каком-нибудь семейном сборище.

— Рассчитываю на это. — Гидеон обнял меня за плечи.

Какой-то знакомый окликнул Мартина по имени, и он, подавшись вперед, поцеловал меня в щеку.

— Непременно позвоню насчет ланча. Может, на той неделе?

— Отлично.

Я ощущала исходившую от Гидеона энергию, однако его лицо было спокойным и бесстрастным.

Танцуя со мной под «What a Wonderful World» Луи Армстронга, Гидеон проворчал:

— Не уверен, что он мне нравится.

— Мартин — отличный парень.

— Только до тех пор, пока знает, что ты моя.

Гидеон прижался щекой к моему виску и положил ладонь на мою оголенную спину. То, как он держал меня в объятиях, не оставляло ни малейших сомнений в том, что я принадлежу ему. Я же получала удовольствие от возможности на людях ощущать так близко его тело и, вдыхая его запах, расслаблялась в его умелых руках.

— Мне это нравится.

— Отличная мысль, — прошептал он, наклонив лицо еще ближе.

Блаженство. Оно длилось столько же, сколько и танец.

Мы выходили с танцевальной площадки, когда я заметила Магдалену. Узнать ее мне удалось не с первого взгляда, потому что она подстригла волосы. Стройная, в строгом черном платье для коктейлей, выглядела она классно, но ее затмевала потрясающая брюнетка, с которой разговаривала Магдалена.

Гидеон запнулся, чуть замедлив шаг, но потом спокойно пошел дальше. Я посмотрела вниз, подумав, что он обо что-то споткнулся, но тут услышала его тихий голос:

— Мне нужно кое-кому тебя представить.

Пока я пыталась сообразить, куда мы идем, собеседница Магдалены заметила Гидеона и повернулась к нему. В тот миг, когда их взгляды встретились, я ощутила, как напряглась под моими пальцами его рука.

И было понятно почему.

Женщина, кем бы она ни являлась, была без ума от Гидеона. Это было написано на ее лице, запечатлено в светлых, сверхъестественно-голубых глазах. Ее красота ошеломляла, изысканность казалась сюрреалистической. Иссиня-черные волосы свободно падали почти до самой талии. Платье на ней было того же льдисто-голубого цвета, что и глаза, кожа вызолочена загаром, фигура стройная, с превосходными формами.

— Коринн, — приветствовал ее Гидеон с большей, чем обычно, хрипотцой в голосе. Он отпустил меня и взял ее руки в свои. — Ты не сообщила мне, что вернулась. Я обязательно с тобой встретился бы.

— Я послала тебе несколько сообщений домой, на голосовую почту.

Голос ее, приятный и мягкий, вполне соответствовал внешности.

— Да в последнее время я редко бывал там.

Кажется, это напомнило ему о том, что я по-прежнему рядом. Гидеон снова привлек меня к себе и сказал:

— Коринн, это Ева Трэмелл. Ева, это Коринн Жиро. Мы старые друзья.

Я протянула ей руку, и она ее пожала.

— Друзья Гидеона — мои друзья, — произнесла она с теплой улыбкой.

— Надеюсь, это относится и к подругам тоже?

Наши взгляды встретились, и я увидела в ее глазах понимание.

— К подругам в особенности. Не согласишься ли ты отпустить его на минутку? Мне хотелось бы кое с кем его познакомить.

— Разумеется. — Голос мой прозвучал спокойно, хотя на самом деле спокойствием тут и не пахло.

Гидеон небрежно чмокнул меня в висок, после чего шагнул к Коринн и предложил ей руку, оставив Магдалену в неловкой близости от меня. По правде говоря, я ей сочувствовала, уж больно подавленной она выглядела.

— Магдалена, а тебе идет новая прическа.

Она взглянула на меня, и сначала ее рот напрягся, но потом она расслабилась и вздохнула, словно уступая:

— Спасибо. Пришло время ее изменить. Да и многое другое, как мне кажется. Например, нет смысла подражать той, что ушла, а теперь вернулась.

— Не понимаю, — растерянно нахмурилась я.

— Я говорю о Коринн. — Она присмотрелась к моему лицу. — Ну да ты ведь не в курсе. Они с Гидеоном были помолвлены, больше года, но потом она разорвала помолвку, вышла замуж за богатого француза и уехала в Европу. Но брак распался. Сейчас они разводятся, вот она и вернулась в Нью-Йорк.

«Помолвлены».

Я почувствовала, как кровь отлила от моего лица, взгляд сместился туда, где мужчина, которого я любила, стоял с женщиной, которую когда-то, возможно, любил он, и придерживал ее рукой за нижнюю часть спины, тогда как она со смехом к нему льнула.

Живот мой скрутило от ревности и болезненного страха, а в голову ударила неожиданная мысль: а с чего я, собственно говоря, взяла, будто у него до меня никогда не было серьезных романтических отношений? Вот ведь тупица. Видя, какой он крутой, могла бы соображать получше.

Магдалена коснулась моего плеча:

— Ева, тебе лучше присесть. Ты побледнела.

Я и сама чувствовала, что мне не хватает воздуха, а сердце бешено колотится.

— Ты права.

Я рухнула на ближайший свободный стул. Магдалена села рядом.

— Ты его любишь, — сказала она. — Я этого сначала не поняла. Извини. И еще извини за то, что наговорила тебе при первой встрече.

— Ты тоже его любишь, — глядя в сторону, без всякого выражения отозвалась я. — В то время я еще его не любила. Еще нет.

— Но это меня не извиняет. Так ведь?

Благодарно приняв предложенный бокал шампанского, я, прежде чем официант успел отойти, взяла второй для Магдалены. Мы чокнулись, проявляя солидарность покинутых женщин. Мне хотелось бежать отсюда. Хотелось встать и уйти. Чтобы Гидеон, поняв, что меня нет, был вынужден убраться следом за мной. Чтобы он почувствовал ту же боль, что и я. Чтобы и его мучили ужасные мысли, из-за которых я ощущала себя маленькой и слабой.

Магдалена, сидевшая рядом в сочувственном молчании, действовала на меня успокаивающе. Уж она-то знала, каково это, любить Гидеона, слишком сильно желать его. Было видно, что она расстроена так же сильно, как и я, и это служило лишним подтверждением того, что Коринн представляет собой реальную угрозу.

Уж не сох ли он по ней все это время? И не из-за нее ли он отгородился от других женщин?

— Вот ты где.

Я подняла взгляд на подошедшего Гидеона. Коринн, ясное дело, стояла с ним рука об руку, и выглядели они самой настоящей парой. Причем, надо отдать должное, парой потрясающе эффектной.

Коринн присела рядом со мной, а Гидеон провел пальцами по моей щеке.

— Мне нужно кое с кем поговорить. Принести тебе что-нибудь?

— «Столичной» с клюквенным соком. Хочу надрызгаться. В хлам.

— Ладно, — нахмурившись, ответил он.

— Ева, очень рада с тобой познакомиться, — начала Коринн. — Гидеон так много о тебе рассказывал.

— Ну, вряд ли так уж много. Ведь вы с ним очень долго не виделись.

— Зато разговаривали почти каждый день, — улыбнулась она, и взгляд ее был чистым и открытым, никакой лжи и злобы. — Мы с ним давно в дружеских отношениях.

— Более чем в дружеских, — с нажимом произнесла Магдалена.

Коринн нахмурилась, и тут до меня дошло. Она считала, что я ничего не знаю. Интересно, кому это пришло в голову, что лучше мне не рассказывать: ей, Гидеону или им обоим? И зачем умалчивать, если нечего скрывать?

— Да, это правда, — с явной неохотой признала Коринн. — Но это было давно, несколько лет назад.

— Ты все еще любишь его, — повернувшись на стуле лицом к ней, сказала я.

— Ты не можешь меня винить за это. Любая женщина, которой довелось провести с ним время, влюбится в него. Он прекрасен и недоступен: сочетание, которому невозможно противиться. — Ее улыбка смягчилась. — Гидеон сказал мне, ты подвигла его к тому, что он начал раскрываться. Я благодарна тебе за это.

«Я это сделала не для тебя», — чуть было не сорвалось у меня с языка, и тут же в моем перевозбужденном сознании зашевелился червячок сомнения. А вдруг, сама того не ведая, я сделала это для нее?

Я нервно чертила по столу круги ножкой пустого фужера из-под шампанского.

— Он собирался на тебе жениться.

— А я ушла, совершив самую большую ошибку в своей жизни. — Она поднесла руку с длинными тонкими пальцами к шее, словно теребя ожерелье, которого там не было. — Я была молода, и в некоторых отношениях он меня пугал. Прежде всего, своим обостренным чувством собственника. Лишь побывав замужем, я поняла, что собственнический инстинкт несравненно лучше, чем безразличие. По крайней мере, для меня.

Я отвела взгляд, борясь с подступившей к горлу тошнотой.

— Ты молчишь, и это ужасно, — сказала она.

— А что тут вообще говорить? — подала голос Магдалена.

Мы все любили его. Все были для него доступны. И он должен сделать выбор между нами.

— Тебе следует знать, Ева, — снова заговорила Коринн, глядя на меня своими потрясающей чистоты аквамариновыми глазами, — он рассказал мне о том, какое особое место ты занимаешь в его жизни. Мне потребовалось некоторое время, чтобы набраться храбрости вернуться сюда и встретиться с вами обоими. Я даже отказалась от билетов на самолет, заказанных пару недель назад. А потом прервала его, беднягу, звонком, когда он толкал речь на каком-то благотворительном мероприятии, сообщила, что в пути, и попросила помочь мне устроиться.

Я застыла, ощутив вдруг себя хрупкой, словно треснутый бокал. Речь наверняка шла о том самом благотворительном собрании в тот вечер, когда мы с Гидеоном впервые занялись сексом. В тот самый, когда мы «окрестили» его лимузин. А потом он внезапно меня покинул.

— Позже он перезвонил мне, — продолжила Коринн, — сообщил, что у него кое-кто есть. И он хочет, чтобы, когда я буду в городе, мы встретились. И в конце концов я справилась со своей робостью. Никогда прежде он не просил меня познакомиться с другой своей женщиной.

«О господи!»

Я взглянула на Магдалену. В тот вечер Гидеон поспешно покинул меня ради нее. Ради Коринн!

ГЛАВА 21

— Прошу прощения, — сказала я и, поднявшись из-за стола, отправилась на поиски Гидеона.

Я нашла его в баре и перехватила в тот самый момент, когда он отвернулся от бармена с двумя стаканами в руках. Забрав свой, я опрокинула его, так что у меня зубы заныли, стукнувшись о кубики льда.

— Ева… — В его голосе проскользнула нотка укора.

— Я ухожу, — ровным голосом произнесла я, огибая его, чтобы поставить пустой стакан на стойку. — Бегством это не считаю, потому что сообщаю тебе об этом заранее и предоставляю возможность отправиться со мной.

Он тяжело вздохнул, и я увидела, что он понял мой настрой. А он понял, что я это увидела.

— Я не могу уйти.

Я отвернулась. Он схватил меня за руку.

— Ты ведь знаешь, что я не могу остаться, если ты уйдешь. Но ты, Ева, раздуваешь скандал на пустом месте.

— На пустом месте? — Я уставилась на его руку, державшую меня. — Я тебя предупреждала, что нрав у меня скандальный и ревнивый. А сейчас ты дал мне для этого веские основания.

— Похоже, твое предупреждение было нацелено на то, чтобы послужить оправданием для нелепых выходок.

Лицо его оставалось спокойным, голос тихим. Глядя со стороны, никто бы не заметил между нами какого-либо напряжения, но это было видно в его глазах. Жгучее вожделение и ледяная ярость. Сочетание того и другого делало его просто неотразимым.

— Нелепых? А как насчет Дэниела, персонального тренера? Или Мартина, члена моей приемной семьи? — Подавшись поближе, я перешла на шепот. — А ведь мне даже перепихнуться ни с кем из них не довелось, не говоря уж о том, чтобы договариваться насчет свадьбы. И, черт побери, я не трепалась ни с кем из них каждый долбаный день!

Неожиданно Гидеон обхватил меня за талию и привлек к себе.

— Тебя нужно немедленно оттрахать, — прошептал он мне на ухо, покусывая зубами мочку. — Мне не следовало заставлять тебя ждать.

— А может, ты специально сдерживался, — выдала я. — Решил сохранить пыл нерастраченным на тот случай, если окажется, что старый огонь разгорелся с новой силой и тебе захочется отодрать вместо меня кого-то еще.

Гидеон отставил стакан и, прижимая к себе стальной рукой, повел меня сквозь толпу к дверям, на ходу вытащив из кармана смартфон и распорядившись подать лимузин. К тому моменту, когда мы вышли на улицу, нас уже ждал длинный сверкающий автомобиль. Затолкнув меня в открытую Энгусом дверь, Гидеон распорядился:

— Гоняй вокруг квартала, пока не поступит другого указания.

Скользнув внутрь, он оказался позади меня, обдавая жарким дыханием мою голую спину. Я рванулась к другому сиденью, чтобы отстраниться от него…

— Стоп! — рявкнул он.

Тяжело дыша, я сползла на колени на покрытый ковром пол. Я понимала, что, даже убежав на край земли, никуда бы не делась от того факта, что Коринн Жиро больше подходила Гидеону, чем я. Ее невозмутимое спокойствие оказывало воздействие даже на меня, сходившую с ума от самого возмутительного факта ее существования. Моего наихудшего кошмара.

Он запустил руку в мои распущенные волосы, удерживая меня на месте. Расставив ноги по обе стороны моих, он чуть усилил хватку, отведя мою голову назад, так что она коснулась его плеча.

— Ева, я собираюсь дать тебе то, что нужно нам обоим. Мы будем трахаться столько времени, сколько потребуется, чтобы утолить страсть. А насчет Коринн можешь не беспокоиться. Все это время она будет торчать в танцевальном зале, а я — глубоко в тебе.

— Да, — прошептала я, облизывая сухие губы.

— Ева, ты забыла, кто подчиняется, — прорычал он. — Я уступил тебе контроль. Я всячески приспосабливался к тебе. Я готов на все, чтобы удержать тебя и сделать счастливой. Но из этого не следует, будто меня можно укротить и подчинить. Не надо принимать снисходительность за слабость.

Охваченная огнем желания, я тяжело сглотнула.

— Гидеон…

— Подними руки и возьмись за оконный поручень. Не отпускай его, пока я не скажу, поняла?

Я выполнила его приказ, просунув руки в кожаную петлю. И почувствовала, как тело мое воспряло к жизни, дав понять, насколько прав он был относительно того, в чем я нуждалась. Как же хорошо он меня знал, этот мой любовник.

Запустив руки в корсаж, Гидеон крепко сжал мои набухшие груди, а когда принялся покручивать и подергивать соски, голова моя склонилось к нему. Сковывавшее мое тело напряжение стремительно исчезало.

— Боже! — Его губы шевелились у моего виска. — Как здорово, когда ты отдаешь мне себя вот так… полностью, разом, словно это огромное облегчение.

— Трахни меня! — взмолилась я, исходя от желания. — Пожалуйста!

Отпустив мои волосы, он залез мне под платье и спустил с меня трусики. Сброшенный пиджак упал на сиденье. А затем рука Гидеона скользнула между моими ногами. Ощутив, что моя промежность уже набухла и увлажнилась, он издал какой-то первобытный звук.

— Ты создана для меня, Ева. Ты не выдержишь долго без моего члена внутри.

При этом его умелые пальцы уже проскользнули в мое влагалище, размазывая влажные выделения по клитору и наружным половым губам. Два пальца, словно ножницы, двигались внутри меня, подготавливая к проникновению его огромного члена.

— Ты хочешь меня, Гидеон? — хрипло спросила я, желая поглубже вобрать в себя эти пальцы, но меня ограничивала необходимость держаться за поручень.

— Больше, чем следующий вздох. — Его теплый бархатистый язык обольстительно скользил по коже. — Мне ведь тоже долго без тебя не выдержать, Ева. Ты моя зависимость… одержимость.

Он слегка укусил меня, сопровождая это свидетельство животной потребности утробным похотливым рычанием. Он трахал меня двумя пальцами, а другой рукой массировал мой клитор. Эта одновременная стимуляция раз за разом заставляла меня кончать.

— Гидеон! — выдохнула я, почувствовав, что у меня уже нет сил держаться за поручень.

Гидеон отпустил меня, и я услышала эротический звук расстегивавшейся на ширинке молнии.

— Отпусти руки, ложись на спину и раздвинь ноги.

Я легла на сиденье, с дрожью предвкушения предоставляя свое тело в его распоряжение. Наши взгляды встретились как раз в тот миг, когда его лицо выхватил из сумрака случайный свет фар.

— Не бойся. — Он навалился на меня, и я ощутила мучительное блаженство.

— Я слишком возбуждена, чтобы бояться. — Ухватившись за него, я всем телом подалась навстречу его затвердевшей плоти. — Я хочу тебя.

Головка его члена слегка ткнулась в мои половые губы. Движением бедер он ввел член в меня, и в момент этого жаркого контакта мы оба хрипло выдохнули. Я обмякла на сиденье, цепляясь ослабевшими пальцами за его талию.

— Я люблю тебя, — прошептала я, глядя, как он начинает двигаться. Каждый дюйм моей кожи горел, словно под жарким солнцем, а грудь так распирало от желания и эмоций, что трудно было дышать. — И ты нужен мне, Гидеон.

— Я твой, — прошептал он, в то время как его член, словно поршень, ходил туда и обратно. — Невозможно быть твоим в большей степени.

Я дрожала и напрягалась, подавая бедра навстречу его нескончаемым размеренным толчкам. А потом кончила, зайдясь в немом крике, содрогаясь и выдаивая его, пока он, что-то прорычав, не возобновил свои толчки с еще большей яростью. Я подмахивала бедрами, побуждая его к продолжению, и он, стиснув меня, засаживал мне мощно и быстро. Голова моя тряслась, я бесстыдно стонала. То, что он всецело обладал мною, приводило меня в восторг, даря ни с чем не сравнимое наслаждение.

Обезумев друг от друга, мы трахались, словно дикие звери, и эта первобытная страсть возбудила меня настолько, что, казалось, зарождавшийся безумный оргазм способен меня убить.

— Как ты хорош, Гидеон! Как хорош…

Схватив за ягодицы, он рванул меня наверх, навстречу последнему толчку, засадив в самую глубь, так что из моего горла вырвался крик болезненного наслаждения. Я кончила снова.

— О боже, Ева!

Издавая нечленораздельные звуки, он испустил мощную струю, наполнив меня своим жаром. Придавив мои бедра, Гидеон вкручивался в меня, проникая настолько глубоко, насколько это было возможно.

Страницы: «« « ... 1516171819202122 » »»