Толкования на Евангелия от Луки и от Иоанна Болгарский Феофилакт

Глава пятая

1-11. Однажды, когда народ теснился к Нему, чтобы слышать слово Божие, а Он стоял у озера Геннисаретского, увидел Он две лодки, стоящие на озере; а рыболовы, выйдя из них, вымывали сети. Войдя в одну лодку, которая была Симонова, Он просил его отплыть несколько от берега и, сев, учил народ из лодки. Когда же перестал учить, сказал Симону: отплыви на глубину и закиньте сети свои для лова. Симон сказал Ему в ответ: Наставник! мы трудились всю ночь и ничего не поймали; но по слову Твоему закину сеть. Сделав это, они поймали великое множество рыбы, и даже сеть у них прорывалась. И дали знак товарищам, находившимся на другой лодке, чтобы пришли помочь им; и пришли, и наполнили обе лодки, так что они начали тонуть. Увидев это, Симон Петр припал к коленям Иисуса и сказал: выйди от меня, Господи! потому что я человек грешный. Ибо ужас объял его и всех, бывших с ним, от этого лова рыб, ими пойманных; также и Иакова и Иоанна, сыновей Зеведеевых, бывших товарищами Симону. И сказал Симону Иисус: не бойся; отныне будешь ловить человеков. И, вытащив обе лодки на берег, оставили все и последовали за Ним.

Господь убегает от славы, а она тем более преследует Его. Когда народ теснился около Него, Он входит в лодку, чтобы с нее учить стоящих на берегу моря, так чтобы все находились пред лицом Его и никто не ушел за спину. А за то, что Он учил народ с лодки, Он не оставил владетеля ее без награды. Он даже вдвойне его облагодетельствовал: одарил множеством рыб и соделал Своим учеником. Подивись смотрению Господа, как Он каждого привлекает через свойственное и сродное ему средство, например: волхвов – посредством звезды, а рыбарей – посредством рыб. Заметь и кротость Христа, как Он умоляет Петра отплыть от земли, и то, как благопокорен был Петр: Человека, Которого мало знал, он принял на свою лодку и во всем Ему повинуется. Когда Сей сказал ему, чтобы он отплыл на глубину, тот не отяготился, не сказал: «Всю ночь я трудился и ничего не приобрел, и Тебя ли теперь послушаю и вдамся в новые труды?» Ничего такого он не сказал, но напротив: по слову Твоему закину сеть. Так Петр был тепел в вере и прежде веры! За то и поймал он столько рыб, что не мог один вытащить их, а знаками пригласил и соучастников, то есть общников, бывших на другой лодке. Знаками пригласил их потому, что, пораженный необычайной ловлей, не мог говорить. Далее, Петр в глубоком благоговении просит Иисуса сойти с лодки, говоря о себе, что грешник и недостоин быть вместе с Ним. Если хочешь, понимай это и в переносном смысле. Лодка есть синагога иудейская. Петр представляет как бы образ учителей закона. Учители, бывшие до Христа, всю ночь трудились (ибо время до пришествия Христова – ночь) и ничего не достигли. А когда пришел Христос и настал день (см. Рим. 13, 12), то апостолы, поставленные на место законоучителей, по слову, то есть по заповеди Его, закидывают сеть Евангелия и уловляют множество людей. Но апостолы одни не могут вытащить сеть с рыбами, а приглашают и соучастников своих, и сообщников, и влекут вместе с ними. Это суть пастыри и учители Церкви Христовой всех времен; они, преподавая и объясняя учение апостольское, помогают апостолам ловить человеков. Обрати внимание и на выражение закиньте сеть. Ибо Евангелие есть сеть, имеющая изложение речи смиренное, простое и приближенное к простоте слушателей; посему и говорится, что она закинута. Если же кто скажет, что через закидывание сети означается глубина мыслей, то и с этим можно согласиться. Итак, исполнилось слово пророка, сказавшего: Вот, Я пошлю множество рыболовов, говорит Господь, и будут ловить их; а потом пошлю множество охотников, и они погонят их со всякой горы и со всякого холма, и из ущелий скал (Иер. 16, 16). Рыболовами назвал апостолов, а ловцами – правителей и учителей Церкви последующих времен.

12–16. Когда Иисус был в одном городе, пришел человек весь в проказе; и, увидев Иисуса, пал ниц, умоляя Его и говоря: Господи! если хочешь, можешь меня очистить. Он простер руку, прикоснулся к нему и сказал: хочу, очистись. И тотчас проказа сошла с него. И Он повелел ему никому не сказывать, а пойти показаться священнику и принести жертву за очищение свое, как повелел Моисей, во свидетельство им. Но тем более распространялась молва о Нем, и великое множество народа стекалось к Нему – слушать и врачеваться у Него от болезней своих. Но Он уходил в пустынные места и молился.

Прокаженный сей достоин удивления, потому что имеет о Господе мысль, достойную Бога, и говорит: если хочешь, можешь меня очистить.

Это показывает, что он помышляет о Христе как о Боге. Ибо он пришел не как к врачу (ведь проказа неизлечима руками врачей), но как к Богу – так как Ему одному возможно исцелять от такого рода болезней. Господь прикасается к нему не без причины. Но поскольку, по закону, прикасающийся к прокаженному считался нечистым, то, желая показать, что Он не имеет нужды соблюдать подобные мелкие предписания закона, но Сам есть Господь закона, и что чистый нисколько не оскверняется от кажущегося нечистым; но что проказа душевная, именно она, оскверняет, – для сей цели прикасается, а вместе и для того, чтоб показать, что святая плоть Его имеет божественную силу очищать и животворить как истинная плоть Бога Слова.

Заповедует прокаженному не сказывать никому о Нем для того, чтобы нас научить не искать похвалы от тех, кому благотворим; но повелел пойти показаться священнику и принести жертву во свидетельство им. Ибо закон был такой, чтобы священник осматривал прокаженных и определял, очистились ли они; и если прокаженный очистился в семь дней, он оставался внутри города, если же нет, был изгоняем (см. Лев. 13, 45–46).

Поэтому-то Господь сказал: пойти показаться священнику и принести жертву. Какая же это была жертва? Две птицы (см. Лев. 14, 4). Что значит во свидетельство им? Значит – в обличение их и осуждение; чтобы «если будут обвинять Меня, как бы преступника закона, убедились, что Я не преступаю его, убедились из повеления тебе принести жертву, заповеданную Моисеем». Кстати, можно сказать и о том, как эти две птицы приносились Богу. Одну птицу закалали и кровь ее брали в новый глиняный сосуд; потом оба крыла другой птицы обмакивали в крови и таким образом отпускали птицу живою. Сим изображалось то, что имело сбыться на Христе. Два крыла суть две природы Христа – Божеская и человеческая, из которых одна была заклана, то есть человеческая, а другая осталась живой. Ибо природа Божественная пребыла бесстрастной, помазавшись кровью природы пострадавшей и страдание восприняв на себя. Кровь Господа принял новый глиняный сосуд, то есть новый народ из язычников, способный к принятию Нового Завета. Смотри: когда кто уже очистится от проказы, тогда достоин приносить эту жертву, то есть закалать Христа и священнодействовать. Ибо прокаженный и нечистый по душе не может быть удостоен приносить такие жертвы, то есть приносить Тело и Кровь Господа, соединенные с Божеской природой. Внимай же и тому, какое несказанное преимущество имеет Господь над Моисеем. Моисей, когда сестра его поражена была проказой, не мог уврачевать ее, хотя и много молился (см. Чис. 12, 10–15), а Господь очистил прокаженного одним словом. Заметь и смирение Господа, как Он, когда народ желал прикасаться к Нему, с особенной охотой проводил время в пустынях и молился. Так Он во всем подавал нам образец – молиться наедине и уклоняться от славы.

17–26. В один день, когда Он учил, и сидели тут фарисеи и законоучители, пришедшие из всех мест Галилеи и Иудеи и из Иерусалима, и сила Господня являлась в исцелении больных, – вот, принесли некоторые на постели человека, который был расслаблен, и старались внести его в дом и положить перед Иисусом; и, не найдя, где пронести его, за многолюдством, влезли на верх дома и сквозь кровлю спустили его с постелью на средину пред Иисуса. И Он, видя веру их, сказал человеку тому: прощаются тебе грехи твои. Книжники и фарисеи начали рассуждать, говоря: кто это, который богохульствует? кто может прощать грехи, кроме одного Бога? Иисус, уразумев помышления их, сказал им в ответ: что вы помышляете в сердцах ваших? Что легче сказать: «прощаются тебе грехи твои», или сказать: «встань и ходи»? Но чтобы вы знали, что Сын Человеческий имеет власть на земле прощать грехи, – сказал Он расслабленному: тебе говорю: встань, возьми постель твою и иди в дом твой. И он тотчас встал перед ними, взял, на чем лежал, и пошел в дом свой, славя Бога. И ужас объял всех; и славили Бога и, быв исполнены страха, говорили: чудные дела видели мы ныне.

Перед собранием врагов Господу нужно было совершить какое-нибудь новейшее знамение. Посему Он исцеляет человека, болящего неизлечимой болезнью, чтобы через уврачевание такой болезни уврачевать и неисцельное безумие фарисеев. Сначала Он врачует болезни души, сказав: прощаются тебе грехи твои, – чтобы мы знали, что многие болезни рождаются от грехов; потом исцеляет и немощь тела, видя веру принесших больного. Ибо Господь часто по вере одних спасает других.

А фарисеи говорят: «Что Он произносит хулы? Кто может прощать грехи, кроме одного Бога?» Говорят они это, осуждая Его на смерть, ибо закон повелевал наказывать смертью того, кто скажет хулу на Бога (см. Лев. 24, 16). Господь, чтобы показать им, что Он есть истинный Бог, а не выдает Себя за Бога по тщеславию, убеждает их другим знамением. Он Сам узнает, о чем они помышляли. Отсюда совершенно явно, что Он – Бог, ибо знать сердца свойственно Богу (см. 1 Пар. 28, 9; 2 Пар. 6, 30). Итак, Он говорит: «Что вам кажется удобнее – грехи отпустить или телу дать здоровье? Конечно, по вашему мнению, отпущение грехов кажется легче как дело невидимое и необличимое, хотя оно труднее; а выздоровление тела кажется труднее как дело видимое, хотя в сущности оно удобнее. Однако Я сделаю и то, и другое – и через исцеление тела, что для вас кажется труднейшим, удостоверю и в уврачевании души, которое, хотя и трудно, но, как невидимое, вам кажется более легким». Смотри: грехи оставляются на земле. Ибо пока мы находимся на земле, мы можем загладить наши грехи, а после того как переселимся с земли, уже не можем сами загладить наших грехов исповедью, ибо дверь заперта. Но об этом предмете мы сказали обширнее в объяснении других евангелистов (см. Мф. 9, 3–8; Мк. 2, 6-12).

27–32. После сего Иисус вышел, и увидел мытаря, именем Левия, сидящего у сбора пошлин, и говорит ему: следуй за Мною. И он, оставив все, встал и последовал за Ним. И сделал для Него Левий в доме своем большое угощение; и там было множество мытарей и других, которые возлежали с ними. Книжники же и фарисеи роптали и говорили ученикам Его: зачем вы едите и пьете с мытарями и грешниками? Иисус же сказал им в ответ: не здоровые имеют нужду во враче, но больные; Я пришел призвать не праведников, а грешников к покаянию.

Матфей не прикрывает, но прямо объявляет свое имя, говоря, что Иисус увидел Матфея мытаря, сидящего у сбора пошлин на мытнице (см. также Мф. 9, 9). Но Лука и Марк из уважения к евангелисту выставляют другое имя его – Левий. Подивись человеколюбию Божию, как Он похищает сосуды лукавого. Ибо мытарь – сосуд лукавого и зверь лукавый. Испытавшие жестокость сборщиков знают это. Ибо мытари суть те, кои откупают народные подати, чтобы через то приобрести выгоду и уплатить повинности за собственные души. Господь приобрел не только Матфея, но старался приобрести и других мытарей, с коими Он обедал. Ибо Он затем и благоволил есть с ними, чтобы привлечь и их.

Что же слышат фарисеи, обвинявшие Его? Я, говорит, пришел призвать не праведников, то есть вас, которые сами себя делаете праведниками, а пришел призвать грешников; не для того, впрочем, чтобы они оставались во грехе, но чтобы покаялись. И иначе: «Я пришел не праведников призвать, потому что не нахожу их, ибо все согрешили» (см. Пс. 13, 1–3) – если б можно найти было праведных, Он не пришел бы. Мытарь же есть и всякий, кто работает миродержителю и взносит подать плоти. Чревоугодник платит подать плоти яствами, блудник – нечистыми связями, иной – иным. Когда же Господь, то есть евангельское Слово, увидит его сидящим на мытнице, то есть не преуспевающим, не идущим вперед и не подвизающимся на большее зло, но как бы бездеятельным, то восставит его от зла, и тот последует за Иисусом и примет Господа в дом души своей. А фарисеи, надменные и отсеченные бесы (ибо фарисей означает «отсеченный от других»), ропщут на то, что Он ест с грешниками.

33–39. Они же сказали Ему: почему ученики Иоанновы постятся часто и молитвы творят, также и фарисейские, а Твои едят и пьют? Он сказал им: можете ли заставить сынов чертога брачного поститься, когда с ними жених? Но придут дни, когда отнимется у них жених, и тогда будут поститься, в те дни. При сем сказал им притчу: никто не приставляет заплаты к ветхой одежде, отодрав от новой одежды; а иначе и новую раздерет, и к старой не подойдет заплата от новой. И никто не вливает молодого вина в мехи ветхие; а иначе молодое вино прорвет мехи, и само вытечет, и мехи пропадут. Но молодое вино должно вливать в мехи новые; тогда сбережется и то и другое. И никто, пив старое вино, не захочет тотчас молодого, ибо говорит: «старое лучше».

Об этом мы сказали в объяснении на Евангелие от Матфея (см. гл. 9) и Марка (см. гл. 2). Теперь скажем кратко, что «сынами брака» называет Он апостолов. Пришествие Господа уподобляется браку, потому что Он принял Церковь в невесту Себе. Посему апостолам теперь не нужно поститься. Ученики Иоанновы должны поститься, так как учитель их совершал добродетель с трудом и болезнью. Ибо сказано: «Пришел Иоанн, ни ест, ни пьет (Мф. 11, 18). А Мои ученики как пребывающие со Мною – Богом Словом, теперь не нуждаются в пользе поста, потому что они от самого пребывания со Мною облагодетельствованы и Мною сохраняются. Когда же Я буду взят, а они будут посланы на проповедь, тогда они будут и поститься, и молиться, как приготовившиеся к великим подвигам». И иначе: теперь, будучи слабы и еще не обновлены Духом, они подобны старым мехам и старой одежде. Посему их не должно обременять каким-нибудь очень трудным образом жизни, подобно как и к обветшалой одежде не пришивают новой заплаты. Итак, можешь принять, что и старым мехам уподоблены апостолы как еще слабые, а можешь разуметь, что им уподоблены и фарисеи.

Глава шестая

1–5. В субботу, первую по втором дне Пасхи, случилось Ему проходить засеянными полями, и ученики Его срывали колосья и ели, растирая руками. Некоторые же из фарисеев сказали им: зачем вы делаете то, чего не должно делать в субботы? Иисус сказал им в ответ: разве вы не читали, что сделал Давид, когда взалкал сам и бывшие с ним? Как он вошел в дом Божий, взял хлебы предложения, которых не должно было есть никому, кроме одних священников, и ел, и дал бывшим с ним? И сказал им: Сын Человеческий есть господин и субботы.

Иудеи всякий праздник называли субботой, ибо суббота значит «покой». Часто праздник встречался в пятницу, и эту пятницу ради праздника называли субботой. Потом собственно субботу называли второпервой, как вторую после предшествовавшего иного праздника и субботы. Подобное случилось и тогда, и суббота сия названа «второпервой». Фарисеям, обвиняющим учеников за то, что они в субботу ели колосья, срывая, то есть сощипывая и кроша их, растирая руками, Господь указывает на Давида, взалкавшего и евшего хлебы предложения. Ибо он, бегая от Саула, прибыл к первосвященнику Авиафару и обманул его, сказав, что царь послал его на одно нужное дело, и в алчбе взял от священника хлебы предложения, которых каждый день предлагалось на священной трапезе по двенадцати: по шести с правой и по шести с левой руки (Лев. 24, 5, 6); получил он также и меч Голиафа (см. 1 Цар. 21, 1–9).

Господь, напоминая им эту историю, поступком Давидовым пристыжает их. Если вы, говорит, Давида почитаете, то как же осуждаете Моих учеников? И иначе: Сын Человеческий, говорит, то есть Я, – господин субботы и как Создатель, и Творец, и Владыка, и Законоположник имею власть разрушить субботу. Сыном Человеческим мог быть назван не иной кто, как Христос, Который, будучи Сыном Божиим, ради человеков пречудно соизволил быть и именоваться Сыном Человеческим. Ибо нет ничего нового в том, что меня и тебя называют сыном человеческим, а то замечательно, что Он, пречудно вочеловечившийся, называется Сыном Человеческим.

6 – 11. Случилось же и в другую субботу войти Ему в синагогу и учить. Там был человек, у которого правая рука была сухая. Книжники же и фарисеи наблюдали за Ним, не исцелит ли в субботу, чтобы найти обвинение против Него. Но Он, зная помышления их, сказал человеку, имеющему сухую руку: встань и выступи на средину. И он встал и выступил. Тогда сказал им Иисус: спрошу Я вас: что должно делать в субботу? добро, или зло? спасти душу, или погубить? Они молчали. И, посмотрев на всех их, сказал тому человеку: протяни руку твою. Он так и сделал; и стала рука его здорова, как другая. Они же пришли в бешенство и говорили между собою, что бы им сделать с Иисусом.

Что мы сказали в объяснении на Евангелие от Матфея и Марка, то известно (см. Мф. гл. 11; Мк. гл. 3). А теперь скажем, что имеет сухую руку тот, кто не совершает никаких дел благочестия. Ибо рука есть орудие деятельности, а у кого она иссохла, тот, без сомнения, празден. Итак, кто желает вылечить свою руку, уврачует ее в субботу. Поясним. Не может тот совершать дела благочестия, кто прежде не успокоится от злобы. Уклонись прежде от зла – и тогда сотвори благое (см. Пс. 36, 27). Итак, когда будешь субботствовать, то есть покоиться от злых дел, тогда прострешь руку твою на дела благочестия – и она у тебя восстановится.

Соответственно сему сказал: стала рука его здорова. Ибо было время, когда человеческая природа имела деятельность добрую и руку, то есть деятельную силу, здоровую; потом утратила ее, но по благодати Христовой снова приобрела и возвратилась к прежнему добру.

12–19. В те дни взошел Он на гору помолиться, и пробыл всю ночь в молитве к Богу. Когда же настал день, призвал учеников Своих, и избрал из них двенадцать, которых и наименовал Апостолами: Симона, которого и назвал Петром, и Андрея, брата его, Иакова и Иоанна, Филиппа и Варфоломея, Матфея и Фому, Иакова Алфеева и Симона, прозываемого Зилотом, Иуду Иаковлева и Иуду Искариота, который потом сделался предателем. И, сойдя с ними, стал Он на ровном месте, и множество учеников Его, и много народа из всей Иудеи и Иерусалима и приморских мест Тирских и Сидонских, которые пришли послушать Его и исцелиться от болезней своих, также и страждущие от нечистых духов; и исцелялись. И весь народ искал прикасаться к Нему, потому что от Него исходила сила и исцеляла всех.

Господь все творит в наше научение, чтобы и мы так же делали, как Он. Вот, например, Он намерен молиться. Он восходит на гору. Ибо молиться должно, успокоившись от дел и не перед лицом многих, – и молиться всю ночь, а не так, чтобы стать на молитву и сейчас же перестать.

Избирает учеников после молитвы, желая научить, чтобы и мы, когда нам приведется поставить кого-нибудь на духовное служение, брались за это дело с молитвой, искали руководства от Бога и Его просили показать нам достойного.

Избрав двенадцать, сходит с горы, чтобы исцелить пришедших из городов и облагодетельствовать вдвойне – по душе и по телу. Ибо внимай: пришли послушать Его – это врачевание душ; и исцелиться от болезней своих – это врачевание тел.

От Него исходила сила и исцеляла всех, – пророки и другие святые не имели силы, исходящей от них, ибо они не были источниками сил. А Господь имел силу, исходящую от Него, ибо Он Сам был источник силы, тогда как пророки и святые получали особенную силу свыше.

20–26. И Он, возведя очи Свои на учеников Своих, говорил: блаженны нищие духом, ибо ваше есть Царствие Божие. Блаженны алчущие ныне, ибо насытитесь. Блаженны плачущие ныне, ибо воссмеетесь. Блаженны вы, когда возненавидят вас люди и когда отлучат вас, и будут поносить, и пронесут имя ваше, как бесчестное, за Сына Человеческого. Возрадуйтесь в тот день и возвеселитесь, ибо велика вам награда на небесах: так поступали с пророками отцы их. Напротив, горе вам, богатые! ибо вы уже получили свое утешение. Горе вам, пресыщенные ныне! ибо взалчете. Горе вам, смеющиеся ныне! ибо восплачете и возрыдаете. Горе вам, когда все люди будут говорить о вас хорошо! ибо так поступали с лжепророками отцы их.

Господь, рукоположив учеников, через блаженства и учение приводит их в более духовное состояние. Ибо Он ведет речь с обращением к ним. И, во-первых, ублажает нищих; хочешь – разумей под ними смиренномудрых, хочешь – ведущих жизнь несребролюбивую. Вообще же все блаженства научают нас умеренности, смирению, уничижению, перенесению поношений. Подобно тому как горе назначается в удел тем, кои богаты в нынешнем веке (о коих говорит, что они уже имеют утешение здесь, в настоящем веке: вкушают радости, веселятся, наслаждаются удовольствиями и получают похвалы). Устрашимся, братие, поскольку горе тем, кои имеют похвалу от людей. Ибо должно заслужить похвалу и от людей, но прежде – от Бога.

27–36. Но вам, слушающим, говорю: любите врагов ваших, благотворите ненавидящим вас, благословляйте проклинающих вас, и молитесь за обижающих вас. Ударившему тебя по щеке подставь и другую, и отнимающему у тебя верхнюю одежду не препятствуй взять и рубашку. Всякому, просящему у тебя, давай, и от взявшего твое не требуй назад. И как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними. И если любите любящих вас, какая вам за то благодарность? ибо и грешники любящих их любят. И если делаете добро тем, которые вам делают добро, какая вам за то благодарность? ибо и грешники то же делают. И если взаймы даете тем, от которых надеетесь получить обратно, какая вам за то благодарность? ибо и грешники дают взаймы грешникам, чтобы получить обратно столько же. Но вы любите врагов ваших, и благотворите, и взаймы давайте, не ожидая ничего; и будет вам награда великая, и будете сытами Всевышнего; ибо Он благ и к неблагодарным и злым. Итак, будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд.

Апостолы были посланы на проповедь и потому ожидали себе многих гонителей и наветников. Итак, если б апостолы, тяготясь гонением, потом, желая отмстить оскорбителям, умолкли и перестали бы учить, то солнце Евангелия погасло бы. Посему-то Господь предварительно убеждает апостолов не приступать к мщению врагам, но все случающееся переносить мужественно, будет ли кто обижать их или неправедно злоумышлять против них. Так и Сам Он поступил на Кресте, говоря: Отче! прости им, ибо не знают, что делают (Лк. 23, 34). Потом, чтобы апостолы не сказали, что такая заповедь – любить врагов – невозможна, Он говорит: чего желаешь ты себе самому, то делай и другим и будь в отношении к другим таков, каковыми желаешь иметь в отношении к тебе самому других. Если желаешь, чтобы враги твои были для тебя суровы, несострадательны и гневливы, то будь и ты таков. Если же, напротив, желаешь, чтобы они были добры, и сострадательны, и непамятозлобивы, то не считай невозможным делом и самому быть таковым. Видишь ли врожденный закон, в сердцах наших написанный? Так и Господь сказал: вложу закон Мой во внутренность их и на сердцах их напишу его (Иер. 31, 33). Потом предлагает им и другое побуждение, именно: если вы любите любящих вас, то вы подобны грешникам и язычникам; если же вы любите злобствующих на вас, то вы подобны Богу, Который благ к неблагодарным и злым. Итак, чего вы желаете: грешниками ли быть или подобными Богу? Видишь ли божественное учение? Сначала Он убеждал тебя законом естественным – чего желаешь себе, то делай и другим; потом убеждает и кончиной, и наградой, ибо в награду вам обещает то, что вы будете подобны Богу.

37–40. Не судите, и не будете судимы; не осуждайте, и не будете осуждены; прощайте, и прощены будете. Давайте, и дастся вам: мерою доброю, утрясенною, нагнетенною и переполненною отсыплют вам в лоно ваше; ибо, какою мерою мерите, такою же отмерится и вам. Сказал также им притчу: может ли слепой водить слепого? не оба ли упадут в яму? Ученик не бывает выше своего учителя; но, и усовершенствовавшись, будет всякий, как учитель его.

Господь отсекает от наших душ самую трудную болезнь, разумею корень высокомерия. Ибо кто не надзирает за самим собой, а только за ближним подсматривает и желает его опорочить, тот, очевидно плененный высокомерием, забыл самого себя. Он всеконечно думает о себе, что он не грешит, и посему осуждает других, когда они грешат. Итак, если ты не желаешь быть осужденным, не осуждай других. Ибо скажи, пожалуйста, почему ты другого осуждаешь, как преступника божественных законов во всем? А ты сам разве не преступаешь божественного закона (не говорю о других грехах) тем самым, что осуждаешь других? Ибо закон Божий решительно повелевает тебе не осуждать брата. Значит и ты преступаешь закон. А будучи сам преступником, ты не должен осуждать другого, как преступника, ибо судия сам должен быть выше природы, впадающей в грех. Итак, отпускай, и тебе отпущено будет; давай, и тебе дано будет. Ибо меру добрую, утрясенную, нагнетенную и переполненную дадут в недра ваши. Ибо Господь будет возмерять не скупо, а богато. Как ты, намереваясь отмерять какой-нибудь муки, если желаешь отмерять без скупости, придавливаешь ее, утрясаешь и накладываешь с избытком, так и Господь даст тебе меру добрую и переполненную.

Быть может, иной остроумный спросит: «Как Он говорит, что дадут в недра ваши меру переполненную, когда сказал, что отмерится вам той же мерой, какой вы мерите, ибо если переливается через верх, то не та же самая?» Отвечаем: Господь не сказал, что отмерится «тою же мерою», но – такою же. Если бы Он сказал «тою же мерою», тогда речь представляла бы затруднение и противоречие; а теперь, сказав такою же, Он разрешает противоречие, ибо можно мерить и одной мерой, но неодинаково. Господь то и говорит: если ты будешь благотворить – и тебе будут благотворить. Это – такая же мера. Переполненною названа она потому, что за одно твое благодеяние тебе заплатят бесчисленными.

То же самое и об осуждении. Ибо осуждающий получает той же самой мерой, когда впоследствии его осуждают; поскольку же он осуждается более, как осудивший ближнего, то мера сия переполнена. Сказав это и запретив нам осуждать, Господь представляет нам и притчу, то есть пример.

Он говорит: «Осуждающий другого и сам те же грехи делающий! скажи, пожалуйста, не подобен ли ты слепцу, руководящему слепца? Ибо если ты осуждаешь другого и сам впадаешь в те же грехи, то вы оба слепы. Хотя ты и думаешь, что через осуждение руководишь его на добро, но ты не руководишь. Ибо как он будет наставлен тобой на добро, когда ты и сам падаешь?»

Ученик не бывает выше учителя… Если посему ты, мнимый учитель и руководитель, падаешь, то, без сомнения, падает и руководимый тобой ученик. Ибо и приготовленный, то есть ученик совершенный, будет таков, каков его учитель.

Сказав сие о том, что нам не должно осуждать слабейших нас и по видимости грешных, Господь присовокупляет и нечто другое на тот же предмет.

41–45. Что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь? Или, как можешь сказать брату твоему: «брат! дай, я выну сучок из глаза твоего», когда сам не видишь бревна в твоем глазе? Лицемер! выть прежде бревно из твоего глаза, и тогда увидишь, как вынуть сучок из глаза брата твоего. Нет доброго дерева, которое приносило бы худой плод; и нет худого дерева, которое приносило бы плод добрый. Ибо всякое дерево познается по плоду своему; потому что не собирают смокв с терновника и не снимают винограда с кустарника. Добрый человек из доброго сокровища сердца своего выносит доброе, а злой человек из злого сокровища сердца своего выносит злое: ибо от избытка сердца говорят уста его.

Что, говорит, видишь сучок, то есть малый грех своего брата, и не замечаешь бревна – великого своего греха? Это может относиться и ко всем, а особенно к учителям и начальникам, которые и малые погрешности своих подчиненных наказывают, а свои, как бы ни были они велики, оставляют безнаказанными. Потому-то Господь и называет их лицемерами, что они иными кажутся (ибо, наказывая погрешности других, они кажутся праведными), и иное – на деле, ибо и сами грешат, да еще хуже. Потом подтверждает речь Свою и примером. Как доброе дерево, говорит, не приносит плода худого, а дерево худое не приносит доброго плода, так и тот, кто намеревается уцеломудрить других, исправить и привести в лучшее состояние, сам не должен быть зол; если же сам будет зол, то других не соделает лучшими. Ибо сердце каждого есть сокровищница. Если она вмещает добро, то и человек добр и говорит доброе; если же сердце полно зла, то и человек зол и говорит злое. Всю эту речь можешь разуметь и о фарисеях. Ибо Он, обращаясь к ним, сказал: вынь прежде бревно из своего глаза, и тогда уже – сучок из глаза брата своего; подобно как в другом месте сказал: оцеживающие комара, а верблюда поглощающие (Мф. 23, 24). Как же, говорит, вы, фарисеи, будучи худыми деревьями, можете принести добрые плоды? Ибо как учение ваше гнило, так и жизнь, ибо вы говорите от избытка сердца. Как же вы будете исправлять других и наказывать преступления других, когда сами грешите больше?

46–49. Что вы зовете Меня: «Господи! Господи!» и не делаете того, что Я говорю? Всякий, приходящий ко Мне и слушающий слова Мои и исполняющий их, скажу вам, кому подобен. Он подобен человеку, строящему дом, который копал, углубился и положил основание на камне; почему, когда случилось наводнение, и вода наперла на этот дом, то не могла поколебать его, потому что он основан был на камне. А слушающий и неисполняющий подобен человеку, построившему дом на земле без основания, который, когда наперла на него вода, тотчас обрушился; и разрушение дома сего было великое.

Это несомненно относится к нам, которые устами исповедуем Его Господом, а делами отрекаемся от Него (см. Тит. 1, 16). Если, говорит, Я – Господь, то вы во всем должны поступать как рабы. А долг рабов – делать то, что Господь повелевает. Далее говорит нам о том, какая польза бывает тому, кто слушает Его, и не только слушает, но и на деле исполняет сказанное. Таковой подобен человеку, строящему дом… на камне. Камень же, как свидетельствует апостол Павел, – Христос (см. 1 Кор. 10, 4).

Копает и углубляет тот, кто принимает слова Писания не поверхностно, а изыскивает глубины их духом. Таковой основывает на камне.

Потом, когда случится наводнение, то есть гонение или искушение, река подступит к этому дому, то есть искуситель (бес или человек), и, однако же, не может поколебать его. Искушающий человек очень справедливо может быть сравнен с наводнением речным. Ибо как наводнение речное производит вода, сверху падающая, так и человека-искусителя взращивает сатана, спадший с неба.

Дом тех, кои не соблюдают слов Господа, падает, и разрушение дома сего бывает великое. Ибо падения слушающих, но не творящих, – велики, потому что не слышавший и не сделавший погрешает легче, а слышавший и, однако же, не исполняющий – согрешает тяжелее.

Глава седьмая

1-10. Когда Он окончил все слова Свои к слушавшему народу, то вошел в Капернаум. У одного сотника слуга, которым он дорожил, был болен при смерти. Услышав об Иисусе, он послал к Нему Иудейских старейшин просить Его, чтобы пришел исцелить слугу его. И они, придя к Иисусу, просили Его убедительно, говоря: он достоин, чтобы Ты сделал для него это, ибо он любит народ наш и построил нам синагогу. Иисус пошел с ними. И когда Он недалеко уже был от дома, сотник прислал к Нему друзей – сказать Ему: не трудись, Господи! ибо я недостоин, чтобы Ты вошел под кров мой; потому и себя самого не почел я достойным придти к Тебе; но скажи слово, и выздоровеет слуга мой. Ибо я и подвластный человек, но, имея у себя в подчинении воинов, говорю одному: «пойди», и идет; и другому: «приди», и приходит; и слуге моему: «сделай то», и делает. Услышав сие, Иисус удивился ему и, обратившись, сказал идущему за Ним народу: сказываю вам, что и в Израиле не нашел Я такой веры. Посланные, возвратившись в дом, нашли больного слугу выздоровевшим.

Сотник сей есть один и тот же с упоминаемым у евангелиста Матфея (см. Мф. 8, 5-13). Хотя Матфей и не говорит, что сотник посылал иудеев просить и молить Иисуса, но что из того? Ибо очень вероятно, что он сначала послал иудеев, а потом и сам пошел. Итак, что опустил Матфей, то говорит Лука. Может быть и то, что иудеи, снедаемые завистью, не допустили бы сотника прийти к ногам Иисусовым, ибо это доставило бы славу Иисусу, если бы сотник, вынуждаемый крайностью, и сам пришел к Иисусу. Но, может быть, опять кто-нибудь спросит: «Как же Матфей говорит, что сотник через посланных просил Иисуса не приходить?» На сие можно сказать, что нет ничего особенного в том, других ли послать или самому прийти сказать это, то есть попросить не приходить. Но вера мужа, назвавшего себя недостойным посещения Иисусова, достойна удивления. Посему Господь говорит: и в Израиле не нашел Я такой веры. Ибо сотник был язычник, может, из римских отрядов.

Сотник же есть и всякий ум, который, имея много дел в жизни, берет верх над многим злом, но имеет больного слугу – неразумную часть души, разумею гнев и похотение, ибо сии поставлены быть слугами. Он призывает Иисуса, послав к Нему посредниками иудеев, то есть помыслы и слова исповедания, ибо Иуда значит «исповедание». Ибо не исповедание ли и смирение выражают слова я недостоин, чтобы Ты вошел под кров мой и прочее? Итак, когда он уверует в Иисуса, то скоро уврачует слугу своего, то есть гнев и похотение.

11–16. После сего Иисус пошел в город, называемый Наин; и с Ним шли многие из учеников Его и множество народа. Когда же Он приблизился к городским воротам, тут выносили умершего, единственного сына у матери, а она была вдова; и много народа шло с нею из города. Увидев ее, Господь сжалился над нею и сказал ей: не плачь. И, подойдя, прикоснулся к одру; несшие остановились, и Он сказал: юноша! тебе говорю, встань! Мертвый, поднявшись, сел, и стал говорить; и отдал его Иисус матери его. И всех объял страх, и славили Бога, говоря: великий пророк восстал между нами, и Бог посетил народ Свой.

Возвратив здоровье сотникову слуге даже заочно, Господь совершает еще чудо. Чтобы кто-нибудь не сказал: «Что же Он сделал такого над слугой? Быть может, слуга и не умер бы?» – для сего Господь воскрешает мертвого, которого уже выносили. Не словом только Господь совершает чудо, но и одра касается, – чтобы мы познали, что тело Его есть тело жизни. Поскольку плоть Его была собственной плотью Слова, животворящего все, посему и сама животворит, и разрушает смерть и тление.

Мертвый, поднявшись, сел и стал говорить, дабы кто-нибудь не подумал, что он воскрешен призрачно. А то, что он сел и стал говорить, было признаком истинного воскресения. Ибо тело без души не может ни сидеть, ни говорить.

Под вдовой можешь разуметь и душу, лишившуюся своего мужа, то есть Слова Божия, всеявшего добрые семена. Сын ее – ум, умерший и выносимый вне города, вышнего Иерусалима, который есть страна живых. Потом Господь, умилосердившись, касается одра. Одр ума – тело. Ибо тело есть поистине одр – гроб, как некоторые и называли его. Господь, коснувшись тела, воскрешает ум, делая его юным и отважным. Юноша, то есть ум этот, садится и, воскрешенный из гроба греха, начинает говорить, то есть учить других, потому что, доколе он одержим бывает грехом, он не может учить и говорить. Ибо кто ему поверит?

17–30. Такое мнение о Нем распространилось по всей Иудее и по всей окрестности. И возвестили Иоанну ученики его о всем том. Иоанн, призвав двоих из учеников своих, послал к Иисусу спросить: Ты ли Тот, Который должен придти, или ожидать нам другого? Они, придя к Иисусу, сказали: Иоанн Креститель послал нас к Тебе спросить: Ты ли Тот, Которому должно придти, или другого ожидать нам? А в это время Он многих исцелил от болезней и недугов и от злых духов, и многим слепым даровал зрение. И сказал им Иисус в ответ: пойдите, скажите Иоанну, что вы видели и слышали: слепые прозревают, хромые ходят, прокаженные очищаются, глухие слышат, мертвые воскресают, нищие благовествуют. И блажен, кто не соблазнится о Мне! По отшествии же посланных Иоанном, начал говорить к народу об Иоанне: что смотреть ходили вы в пустыню? трость ли, ветром колеблемую? Что же смотреть ходили вы? человека ли, одетого в мягкие одежды? Но одевающиеся пышно и роскошно живущие находятся при дворах царских. Что же смотреть ходили вы? пророка ли? Да, говорю вам, и больше пророка. Сей есть, о котором написано: «вот, Я посылаю Ангела Моего пред лицем Твоим, который приготовит путь Твой пред Тобою». Ибо говорю вам: из рожденных женами нет ни одного пророка больше Иоанна Крестителя; но меньший в Царствии Божием больше его. И весь народ, слушавший Его, и мытари воздали славу Богу, крестившись крещением Иоанновым. А фарисеи и законники отвергли волю Божию о себе, не крестившись от него.

Слух о чуде, совершенном в Наине, разнесся по всей Иудее и окрестной стране. Дошел он и до учеников Иоанновых. При похвалах Господу они, как еще несовершенные, досадовали. Посему Иоанн, желая показать им величие Христа и то, насколько он отстоит от Христа, устрояет следующее: не дает ученикам никакого отзыва об Иисусе, а, представляясь незнающим, посылает их, чтобы, увидев чудеса, из самих дел уверовали, что весьма велико расстояние между Господом – Иисусом и рабом – Иоанном. Ибо не думай, будто Иоанн действительно не знал о Христе и потому послал учеников своих с вопросом. Он еще прежде рождения, в утробе матери, взыграл как познавший Его и на Иордане свидетельствовал о Нем как о Сыне Божием.

Итак, он посылает учеников, повелевая им спросить Иисуса: Ты ли Тот, Который должен придти? Видишь ли, как глубоко Иоанн ведет учеников в вере, что Иисус есть Бог? Ибо пророки называются «посланными», и сам Иоанн, как говорит евангелист, был человек, посланный от Бога (Ин. 1, 6). А Господь – Грядущий, ибо Он пришел со властью, а не против воли. И Иоанн так говорит: Ты ли Тот, Который должен придти? Иные под словами Который должен придти разумеют сошествие в ад, как бы так было сказано: «Ты ли должен прийти и в ад?» Что же Господь? Зная, с каким намерением Иоанн послал учеников, – именно, чтобы они увидели дела Его и от них пришли к вере, – Он говорит посланным: возвестите, что видите. Потом перечисляет чудесные действия, о которых и пророками предвозвещено. Ибо слова слепые прозревают, хромые ходят, нищие благовествуют имеются и у Исаии (см. 35, 5–6).

Потом говорит: и блажен, кто не соблазнится о Мне, – как бы разумея: «И вы блаженны, если не соблазнитесь о Мне». Поскольку многие легко могли соблазниться об Иоанне, ибо он прежде столь много свидетельствовал о Христе, а теперь послал с вопросом Ты ли Тот, Который должен придти, посему Христос говорит народу: «Ничего подобного не подозревайте об Иоанне. Он не трость, чтобы склоняться то на ту сторону, то на другую, чтобы в одно время свидетельствовать обо Мне, а в другое не знать Меня. Ибо если бы он был таков, тогда для чего бы вышли вы в пустыню смотреть его? Он отнюдь не растлил ума своего чувственными наслаждениями, ибо одежда его показывает, что он выше всякого наслаждения; он жил бы в палатах, если бы любил удовольствия. Но вы ведь сами почитаете его за пророка? Истинно говорю вам, что он больше пророка».

Ибо другие пророки только предсказывали о Христе, а он видел Его и указал, говоря вот Агнец Божий; притом другие пророки пророчествовали после того, как уже вышли из утробы своих матерей, а он узнал Господа и взыграл еще прежде, чем вышел из утробы. Потом приводит свидетельство: вот, Я посылаю Ангела Моего (см. также Мал. 3, 1). Иоанн назван Ангелом, быть может, и потому, что жизнь его почти бесплотная и ангельская, а быть может, и потому, что он возвестил пришествие Спасителя.

Говорю вам: из рожденных женами нет ни одного пророка больше Иоанна… Предтечу поставляет Он выше всех других. Потом, как если бы кто сказал: «И Тебя Самого, Христос, Иоанн больше», – прибавляет: «Я, меньший его, больше в Царстве Небесном, ибо хотя Меня считают меньшим его и по благородству, и по возрасту, и по славе, однако же в Царстве Небесном, то есть во всем божественном и духовном, Я больше его». Итак, все люди, которые послушали Иоанна, оправдали Бога, то есть почтили Бога тем, что приняли Его пророка. А фарисеи не почтили Бога, поскольку не приняли Иоанна.

Некоторые иначе понимали слова из рожденных женами. Верно сказал Господь: из рожденных женами, – исключая таким образом Себя, ибо Он родился от Девы, а не от жены, то есть не от женщины, познавшей мужа.

Иначе понимали и выражение меньший в Царствии Божием, а именно: меньший в жизни христианской есть больше праведного по <ветхозаветному> закону. Например, Иоанн непорочен по праведности законной. Но если кто крещен и не сделал еще ничего ни доброго, ни злого, то он хотя весьма мал в Царстве Небесном, то есть в проповеди христианской, больше, однако, некрещеного, хотя бы праведного по закону.

И иначе: поскольку Иоанн, хотя почти бесплотен и невеществен, однако же находится еще во плоти, то самый малый в воскресении, которое называет Царством Небесным, больше его. Ибо тогда, получив совершенное нетление, мы не будем уже поступать по плотскому, и малый тогда – больше праведного теперь, но еще носящего плоть.

31–35. Тогда Господь сказал: с кем сравню людей рода сего? и кому они подобны? Они подобны детям, которым сидят на улице, кличут друг друга и говорят: «мы играли вам на свирели, и вы не плясали; мы пели вам плачевные песни, и вы не плакали». Ибо пришел Иоанн Креститель: ни хлеба не ест, ни вина не пьет; и говорите: «в нем бес». Пришел Сын Человеческий: ест и пьет; и говорите: «вот человек, который любит есть и пить вино, друг мытарям и грешникам». И оправдана премудрость всеми чадами ее.

Был у иудеев такой род игры: большое число детей разделялось на две части, и, как бы в насмешку над жизнью, одни на одной стороне плакали, а другие на другой играли на свирели, и ни играющие не соглашались с плачущими, ни плачущие – с играющими. Господь и фарисеев представляет делающими нечто подобное. Ибо ни с Иоанном, ведущим скорбную жизнь и вводящим покаяние, не скорбели и не подражали ему, ни Иисусу, показывающему приятную жизнь, не повиновались и не соглашались с Ним, но от обоих себя отстранили, не оказав сочувствия ни Иоанну, плачущему, ни Иисусу, играющему и отпускающему. И, наконец, мудрость Божия оправдалась, то есть почтена не фарисеями, но ее чадами, то есть принявшими учение Иоанново и Иисусово.

36–43. Некто из фарисеев просил Его вкусить с ним пищи; и Он, войдя в дом фарисея, возлег. И вот, женщина того города, которая была грешница, узнав, что Он возлежит в доме фарисея, принесла алавастровый сосуд с миром и, став позади у ног Его и плача, начала обливать ноги Его слезами и отирать волосами головы своей, и целовала ноги Его, и мазала миром. Видя это, фарисей, пригласивший Его, сказал сам в себе: если бы Он был пророк, то знал бы, кто и какая женщина прикасается к Нему, ибо она грешница. Обратившись к нему, Иисус сказал: Симон! Я имею нечто сказать тебе. Он говорит: скажи, Учитель. Иисус сказал: у одного заимодавца было два должника: один должен был пятьсот динариев, а другой пятьдесят, но как они не имели чем заплатить, он простил обоим. Скажи же, который из них более возлюбит его? Симон отвечал: думаю, тот, которому более простил. Он сказал ему: правильно ты рассудил.

Этот фарисей, позвавший Господа, кажется, был не правых мыслей, но хитрый и полный лицемерия. Говорит если бы Он был пророк, очевидно, сам не веруя словам своим. Господь, хотя и знает его непрямоту, однако же идет к нему и обедает с ним: конечно, нас через сие научая вести себя просто и прямо даже с теми, кои по отношению к нам коварны.

Многих занимает вопрос, сколько было женщин, помазавших Господа миром. Одни говорят, что их было две: одна – упоминаемая в Евангелии Иоанна сестра Лазаря (см. 12, 3), другая – та, о которой упоминают евангелисты Матфей (см. 26, 6–7) и Марк (см. 14, 3) и в настоящем месте Лука. Но я верю тем, кои говорят, что жен, помазавших Господа миром, было три: одна – сестра Лазаря, упоминаемая у Иоанна, помазавшая Господа за шесть дней до Пасхи; другая – упоминаемая у Матфея и Марка, помазавшая за два дня до Пасхи, и третья – сия, упоминаемая теперь Лукой, помазавшая Господа в середине евангельской проповеди. И ничего нет странного, что она сделала это еще прежде, чем настало время страдания, а те сделали то же самое близ времени страдания из подражания ей или по другому побуждению.

Если упоминаемый у Матфея фарисей, позвавший Господа, назван Симоном, как и у Луки, то что удивительного в совпадении имен? Поскольку тот, о котором говорит Матфей, был прокаженный, а сей (у Луки) – нет; тот по исцелении от проказы пригласил Господа в знак благодарности, а сей не был прокаженным и не выказывал благодарности; тот ничего не говорит, а сей ропщет и осуждает в одно время Иисуса и женщину сию: ее – как грешницу, а Господа – как человеколюбца. О безумие! Человек поистине фарисей. Но Господь, спрашивая его притчами и выводя напоказ двоих должников, незаметным образом высказывает, что и сам фарисей – должник, хотя и считающий себя меньше должным, но все-таки должник. Итак, ни ты, должный меньшим, не можешь отдать долг (ибо, одержимый гордостью, ты не имеешь исповедания), ни женщина не может. Посему обоим будет отпущено. И кто возлюбит более? Без сомнения, тот, кому много отпущено. Сказав это, Он заграждает уста гордеца.

44–50. И, обратившись к женщине, сказал Симону: видишь ли ты эту женщину? Я пришел в дом твой, и ты воды Мне на ноги не дал, а она слезами облила Мне ноги и волосами головы своей отерла; ты целования Мне не дал, а она, с тех пор как Я пришел, не перестает целовать у Меня ноги; ты головы Мне маслом не помазал, а она миром помазала Мне ноги. А потому сказываю тебе: прощаются грехи ее многие за то, что она возлюбила много, а кому мало прощается, тот мало любит. Ей же сказал: прощаются тебе грехи. И возлежавшие с Ним начали говорить про себя: кто это, что и грехи прощает? Он же сказал женщине: вера твоя спасла тебя, иди с миром.

Господь обнаруживает в Симоне гордеца и безумца: гордеца потому, что он, сам будучи человеком, осудил человека за грехи; безумца, поскольку он не уразумел, что женщину, которая явила такие знаки веры и любви, нужно было принять, а не отвергнуть. Посему Господь и обличает его в том, что он напрасно осудил женщину, которая сделала столько, сколько сам он не сделал, – не сделал даже гораздо низшего в сравнении с ней. Ты, например, и воды на ноги не дал, что самое обыкновенное дело, а она слезами омыла их; ты целования Мне не дал, а она облобызала Мои ноги; ты головы Мне маслом не помазал, а она возлила миро Мне на ноги. Поскольку ты сказал, что Я не пророк, так как Я не различил, что она грешница, то вот Я обличаю помышления твоего сердца, чтобы ты знал, что Я знаю как сокрытое в тебе, так еще более знаю относящееся до нее, что знают и многие другие. Итак, прощаются грехи ее, потому что она возлюбила много, то есть обнаружила великую веру.

Возлежавшие вместе с Ним, и притом ропотники, не сообразили, что сказанное Им Симону очень подходит и к ним.

Господь, усмиряя ропот их и желая показать возлежавшим с Ним, что всякого спасает вера его, не сказал женщине: «Я тебя спасаю» (чтобы они не воскипели большей завистью), но – вера твоя.