Путь на Кристу. Новичок Денисов Вадим

На барже было обустроено жильё для размещения охотничье-заготовительной бригады. Или рабочей группы? Только что им тут делать, рабочим? Могут разбирать баржу или перерабатывать имеющийся груз. Дождь продолжал лить как из ведра, и всё, что я смог сделать – выскочить на несколько секунд под ливень, дабы убедиться, что «Кайман» пришвартован надёжно. Какая хорошая шляпа!

Что сказать, это самый натуральный дальний кордон. Настоящих зим тут нет, значит, не зимовье, некорректно звучит. Летовка. Найдя посуду, снова высунулся и, стараясь не попасть под струи, подставил объёмы. Уж эта вода будет гарантированно экологически чистой.

Пару раз зигзаги молний ударили по левому берегу, где деревья особенно высоки.

А в баржу не ударит? Огромный кусман железа посреди реки…

На всякий случай я забрался на нары, чтобы не стоять на железной палубе. Потом растопил печку, надо просушить одежду. По старой северной традиции под нарами хранился большой запас сухих колотых плашек, милое дело. Жадничать не буду, ибо потраченные дрова возместить мне будет нечем.

Собака, всё льёт и льёт! Мне горе – задержка в пути. Природе – лафа.

Во время такого ливня речная вода обильно насыщается нужным рыбе кислородом и гуминовыми веществами, одновременно несколько понижается её температура. По идее, после дождя будет самая рыбалка… Если окончательно станет понятно, что по нехитрому маршруту сегодня мне не пройти, то не удержусь, попробую, уже из спортивного интереса. Пока что не высунешься. Никакая одежда не спасёт, ничего не поможет, поскольку ливень не просто мощный, а какой-то сумасшедший! Льёт так, словно на облаках сидят тысячи бригад пожарных и хреначат вниз струями брандспойтов. Барабанят с такой силой и частотой, что будь у меня собеседник, разговаривать было бы совершенно невозможно без громкого крика.

Через час дождь начал стихать.

Ещё накрапывало, но, кроме лёгкой ряби на поверхности Аракары и возросшей влажности, никаких видимых последствий не наблюдалось. Теперь-то я знаю, что такое настоящий тропический ливень! Грозный, мощный и очень шумный. И всё-таки он тёплый, особенно для неизбалованного высокими температурами северянина.

– Ну что, выходим?

Жаль, попугая рядом нет! Как ты там, Кеша?

Придётся говорить с самим собой. Так легче. Мысли быстрей устаканиваются.

Ого! Низко над водой пролетела стая жирных уток! Нормальные, без оранжевых перьев и уродливых клювов, почти как наши.

– Уточку добыть не помешало бы…

Но сначала надо осмотреть судно.

Стараясь ступать по скользкой палубе осторожно, я приступил к исследованиям. Хорошо, что не забыл поменять сандалии на родные ботинки.

Это была наливная баржа.

Лишь ближний грузовой отсек, закрытый тяжёлой откидной крышкой, которую невозможно поднять в одиночку, был предназначен для перевозки других грузов, весь оставшийся объём занимали топливные танки. Все на висячих замках. От этих кладовочек ключей мне точно не найти, они предназначены не для спасшихся. Ну и чёрт с вами, не очень-то и хотелось.

Вокруг одного из закрытых люков виднелись тёмные кляксы – там нефть или мазут. Не за тем ли сюда периодически приезжают рабочие? Ёлки-палки, а если бы молния ударила? Правильно сделали, что всё закупорили, вот пусть так и стоит.

Баржа мне нравилась.

Я вообще люблю такие монструозные технологические шняги.

И чем они грандиозней, тем краше в моих глазах. Огромные агрегаты обогатительных переделов, высоченные печи, ковши с расплавом, мощные козловые и мостовые краны, переплетения вентиляционных систем металлургических заводов – внутри каждой трубы сможет проехать небольшой джип… Горное оборудование, подъёмники огромной мощности, скиповые и вентиляционные стволы, уникальные погрузочно-доставочные машины рудников. Связки артерий гидротранспорта, по которым красноватого цвета пульпа с обогатительных фабрик подаётся в металлургические цеха, чудовищные бассейны электролиза меди и никеля, трубы высотой с небоскрёб, ветки промышленных железных дорог, тепловозы, тянущие длинные составы…

Ясно, что в обозримом будущем мне их не увидеть.

Что будет дальше?

– Не ломай голову, тебя рыба ждёт.

Пробовать на вкус местную рыбалку я решил с помоста-причала. Подумав, выбрал небольшую серебристую колебалку. Потом вытащил вертушку, тоже серебрянку, вода мутная, требуется больше вибраций.

– Ловись, рыбка, но только исключительно маленькая.

Ну вас на фиг, дайте кильку!

По идее, после дождя мелкая рыба вновь начнёт группироваться в стаи и концентрироваться в заводях. Вот тут-то их и бери…

Покидал, приспособился. Клюнуло минут через семь.

– Мамочки…

Это была приличных размеров пиранья, трудно не узнать эту тупую зубастую морду. Чёрная спина в сочетании с красным брюхом, плоское тело, мощный загривок и выступающая вперед бульдожья нижняя челюсть. Я легко вытащил отчаянно сопротивляющуюся добычу на настил – куда тебе против енисейских рыбин!

Вот это резак! Ради интереса начал подносить к пасти различные предметы растительного происхождения, которые поднявшаяся вода занесла на причал.

Длинный лист пальмы? Хряп!

Тонкую веточку? Хабась!

А потолще? Живая бешеная гильотина перекусывала всё предъявленное одним резким движением челюстей. С громким щелчком. После этого купаться в воде Аракары мне категорически расхотелось, а ведь планировал окунуться… От злости с излишней силой шарахнув рыбину башкой о доски, я спокойно вытащил тройничок и закинул добычу на палубу. Полежи пока.

Теперь неплохо бы посмотреть на уток.

Патрона будет жалко. Тем более жалко истратить его на уток. Только, знаете… Мне сейчас нужна эта маленькая победа. Как доказательство того, что я могу выжить. Для самоуспокоения. Только один!

Надёжный двигатель завёлся с полпинка, лодка медленно выруливала на середину реки. Поехали, посмотрим на Лету. Я специально не торопился огибать стрелку, стараясь не шуметь. При охоте на водоплавающих с лодки это самый выгодный момент – незаметный тихий выход «из-за угла». Стая уток, недавно пролетевшая над моим убежищем, села где-то за мысом, вот туда мы…

На Аракаре садиться не хотят! Боятся кайманов и прочую зубастую сволочь.

С большой воды островка с баржой почти не видно, мыс закрывает обзор. Если бы не возвышающаяся на корме избушка, обнаружить железное чудовище случайно не удалось бы никому, надо заходить в Аракару. Большой пологий холм левого берега стрелки раскинулся в сторону Леты вытянутой поляной, украшенной разноцветным ковром из каких-то тропических цветов. Обалдеть, как красиво… На огромной реке было тихо. Гигантская водная лента шириной в три километра несла свои воды на юг медленно, важно. Вечное неумолимое движение.

Над мокрым изумрудом джунглей кружили инопланетные птички, симпатичные, вполне привычного вида. Ага! Вдоль левого берега над водой низко прошла группа жирных уток, или даже гусей, вслед за ней пролетела ещё одна стайка. За камышами сели! Непуганые, возьму как миленьких!

Как ни старался я выйти незаметно, а не получилось, заметили. Утки ещё подумали, с изумлением глядя на неведомое чудо, а потом поднялись в воздух, чтобы перелететь на другое место. Ба-бах! Успел на один выстрел.

Есть! Подшиб! Одна утя свалилась камнем, даже крылом не трепыхнула. Можно считать, что это большая удача – попал-таки! Если учесть, что я, как последний лох, забыл переставить на место четырёхнулёвки обычный дробовой патрон и бездарно сжёг ценный боеприпас… Не соверши этой ошибки, снёс бы за раз не меньше трёх штук. Оболтус!

Забрав с воды добычу, причалил к песчаному плёсу и принялся разделывать утку по-походному. Никакого азарта не чувствую, просто еда, господа, просто еда… Шкуру содрал вместе с перьями и выкинул, ещё ощипывать предложите! Крылья снёс. Утка оказалась необычайно большая, так что берём только филей. Я хотел промыть трофей в достаточно чистой, по крайней мере, на вид, воде большой реки, а не пользоваться аракарской-шоколадной. Понюхал. Запах самый обычный, рыбой не отдаёт. Интересно, встречаются в бескрайней Вселенной ядовитые утки?

Жира хватает и под кожей. Решено, буду тушить в малом количестве воды.

Слушайте, ну это же полный сюрреализм!

Я только что попал на другую планету и теперь совершенно по-земному распластываю привычными движениями почти земную же утку, собираясь затеять нехитрую готовку.

В избе! Северной!

На барже. Земной.

А вокруг – речные чудовища, где-то бродят зелёные инопланетяне…

И при этом главное уныние – глупо потраченный патрон.

Вернувшись к месту стоянки, я внимательно изучил полки под потолком, появился смысл. Нашлась соль в глиняном горшочке, сухие нарезанные листочки, похожие на чай с приятным запахом, и странного вида длинные твёрдые палочки коричневого цвета. Лизнул. Да это сахар! Живем, ещё и чайку заварю!

Вскоре готовка пошла в полный рост – в котелке томились лучшие куски трофея, я вытащил один чурбак на палубу, сидел, смотрел на реку и попивал из своей кружки душистый напиток, время от времени отгрызая от палочки сладкий кусочек.

Вечерело. То есть ночерело – свет пропадал стремительно.

Допил кружку, выкурил трубку, и наступила ночь.

Вторая в новом мире.

…Под тропическим звёздным небом тёмный корпус баржи приобрел совсем другой облик – зловещий, постапокалиптический… Опустошённые тучи постепенно уходили на восток, погода нормализовалась. Со спокойствием и тишиной на акваторию начали спускаться древние страхи. Зажег лампу и поставил её на стол.

Сидеть на улице без ружья не хотелось.

Пошёл за стволом. Посидел ещё немного.

Потом залез в избу. Вот теперь я хорошо понимаю, зачем тут аж четыре оконца! Ох, и хорошие окошки они соорудили, хрен в них кто пролезет! Баржа стояла с наклоном на нос, и если сидеть на нижних нарах, то видно место впадения реки в Лету. Оглянулся – отличный обзор с кормы.

Джунгли начали звучать. По-ночному, тревожно до дрожи.

Опять вышел и, кряхтя и упираясь, втащил обе лестницы на палубу. Тяжёлые, суки! Всё, теперь я на осадном положении.

– Зорги эти паскудные…

Перестань, Дар, накаркаешь.

Делать нечего – я запер дверь на щеколду. Не помогло, не отпустило.

Они, зорги, такие… Наверняка страшные и кровожадные до изумления. Колдовские, варварские, никакого человеколюбия. Они обладают высокой устойчивостью к радиации, высоким температурам и имеют экстрасенсорное восприятие любых соседствующих биополей. В безлунные ночи на специально расчищенных культовых полянах зорги раз в году приносят человеческие жертвы.

Фантазия пошла вразнос.

– Раз в год? Держи карман шире, каждый месяц головы режут.

Достают из труднодоступных чащоб своего деревянного идола со следами жира вокруг страшной рожи, нечто вроде мексиканского бога войны Вицлипуцли. И начинается древний кровавый культ. С пойманными попавшими олухами…

Ох, что-то меня трясти начало. Достал и надел куртку.

Проверил и перезарядил ружьё.

– И не деревянный идол, а каменный. Мегалит.

Проверил, как пристраивается в окна ружьё. Лучше всего в сторону кормы и на правый борт, где стоит лодка. Хуже – на бак и на левый борт, там просто ничего не видно, кроме обреза палубы, баржа ещё и слегка накренилась направо. Правда, с той стороны и причалить невозможно, а на борт трудно забраться даже при помощи кошек, зацепиться не за что.

– Эх, где ты, Кеша, родненький…

Не помогал ни чай, ни кофе.

Тушёнку снял, пахнет варево вкусно – а мне теперь и этот запах тревожен! Что за чертовщина?

Запах собственного ужаса…

Достал и потряс фляжку, синьки ещё хватает. Торопливо вмазал, отхлебнув хороший глоток. Потом ещё один, и опять без закуски. А вы бы не вмазали, сидя в одиночестве посреди неизвестной планеты во враждебном окружении?

Спиртное тоже не помогло, началась полная жесть.

Фантазия вновь заработала, с удвоенной силой.

В моей голове возникали ужасающие картины, словно я не спиртного выпил, а наелся годных грибков: мне чудилось, что из каких-то технологических отверстий, прорех в корпусе и внезапно открывшихся люков танков лезут змеи-людоеды, по палубе в сторону избушки крадутся чёрные пауки размером с павиана, воздух вокруг приобретает едкий запах серы, а по дощатому настилу уже застучали пятки зомби-зоргов, возвращённых в подлунный мир после колдовского ритуала.

Подкрутил лампу поярче.

Не могу сдержать мутного потока собственных страхов! Словно кто-то в голову вбивает. Не загнать мне в темноту демона, который, летая над старой баржой, смеется надо мной и нехорошо шутит с человеческим сознанием, показывая самые страшные картины…

– На палубу выходи, Дар, здесь с ума сойдёшь.

Опять перезарядка ружья! Пули теперь, пули! Гадство, почему я не взял с собой «Сайгу»?! Как было бы удобно: бац, пулевой магазин вставил! Бац, картечный!

Всё происходило, словно в фильме ужасов.

Взгляд в оконце – мерцание звёзд и какой-то хрип вдали.

Следующий кадр с медленным переводом дрожащей камеры, этот момент почему-то особо врезался мне в память: собственные руки, странно тонкие и бледные, словно у покойника, с усилием отодвигающие тяжелый засов, толкающие дверь.

Дверь скрипнула так, что я чуть было вновь её не захлопнул.

Подышать надо. Успокоиться. Так жить невозможно.

Для начала я медленно, крадучись, обошёл замершую баржу по периметру, внимательно всматриваясь в берега, особенно в левый, который совсем близко, и в тёмную воду проклятой Аракары. Пригибался, словно диверсант во вражеском тылу. Чёрт возьми, это же моя баржа! Моя крепость!

Был я знаком с одним тундровым отшельником, понарассказывал он страшных историй, происходящих с людьми, рискнувшими жить в дикой местности в одиночестве…

Колоритный был тип. Звали его просто: старик Барабанов.

Седой обросший дедок в длинном ветхом плаще, появляющийся рядом с пришлыми туристами да рыбаками неожиданно, как чёрт из табакерки, и мистически страшновато, словно древний тундровый дух. Он всегда жил один, может быть, идейно, но ещё вероятней был житейский вариант «так уж вышло». Говорят, что жена не захотела разделять участь и взгляды старого диссидента и проживала в Норильске, по слухам, продавая наловленную им рыбу и снабжая мужа-отшельника примитивным сырьем, стандартной наборкой «порох-соль-сахар-чай». Легенд про него гуляло предостаточно, одна лишь история о том, как он пешнёй через рубероидную стену убил любопытного медведя, чего стоила…

Знатный был рассказчик. Слушатель потом всю ночь в палатке трясся, уснуть не мог.

Да, в такой ситуации поверишь в любую чертовщину.

Человек, решивший или вынужденный бежать из города жизненными обстоятельствами, и потому, в отличие от нас, нормальных людей, проживающий в дикой глуши, со временем неизбежно становится мистиком. Любой, безотносительно степени его скептицизма, попав в ситуацию, когда недельку-другую придётся пожить в каком-либо затерянном уголке, быстро начинает это понимать.

Там будет тихо…

Но это не цифровая тишина зловещего эпизода из фильма на диске! Это живая тишина, гармонично наполненная текущими звуками.

И в этой тишине нет места рациональным объяснениям «с научной точки зрения»…

Почти каждый человек в своей жизни сталкивается с чем-то запредельным, но далеко не все решаются говорить об этом вслух. И не в любом возрасте. Почему-то проще об этом говорить до двенадцати лет или же после сорока, так утверждают знающие люди. Любые разговоры на эту тему в компании развиваются по одному и тому же характерному сценарию. Сначала идут насмешки и остроты разной степени заточки. Потом один информант всё-таки начинает рассказывать что-то конкретное: тогда острия сарказма направляются на него. Но постепенно, если он выдержит линию, начинают слышаться голоса уточняющие! Вскоре в разговор вливаются все, и тогда выясняется, что очень многие из тех, у кого часть жизни проходит в поле, видели, слышали лично или наблюдали последствия таинственного феномена!

Особенно мне запомнился рассказ Барабанова о Синильге.

Той самой, так образно описанной в «Угрюм-реке»… Ничего удивительного, феномен эвенкийского происхождения, а это наши соседи с юга. Как правило, «синильга» появляется возле двери закрытой жилой избы. Человек, спящий либо бодрствующий, каким-то таинственным образом чувствует её появление рядом с жильем и цепенеет в жутком ожидании. Если спит – просыпается. Силуэт женщины, полупрозрачный и более плотный, что ли, в центре, визуально проявляется прямо сквозь закрытую дверь. Порой она входит в помещения, просачиваясь через запертую дверь, и начинает по-хозяйски бродить по комнате, вызывая инфаркты.

Подобные видения, как рассказывал мне Барабанов, наблюдали, в том числе и он сам, в избах на озере Хета и на реке Пясина, в одном заброшенном поселке. Каждый раз ситуация была жуткая… Два года назад я посетил эти руины в самый разгар зимы, приехав с друзьями. Мы оживили уцелевший домик, протянули электричество от работающего вездехода, растопили печь, приготовили ужин и стали пережидать по-настоящему студеную ночь, чтобы утром двинуться в обратный путь. Страшно там. Обстановка была такая, что ни отходить от избы, ни, тем более, бродить по окрестностям поселка-призрака категорически не хотелось…

– Не морочь себе голову, – приказал сам себе.

И почти сразу же услышал свист.

С реки. Со стороны Леты.

Громкий и резкий!

В этот момент я как раз находился на носу. Сразу присел, а потом перебрался за огромный редуктор, спрятавшись за корпусом. Туч почти не было, над акваторией начинало сиять звёздное небо.

– Птица?

Редуктор мешал, и я привстал, чтобы рассмотреть хоть что-нибудь. Шаг вперёд, потом два шага в сторону. Ничего не вижу! Лишь чуть серебрится вода у стрелки.

Свист повторился, и тут я начал шептать в темноту откровенным очищающим матом…

Вот теперь интересное!

Только сейчас, в самый жуткий момент, Дарий Квачин наконец-то вспомнил, что у него, олуха, имеется «тепловик»!

Без батареек, которые ещё надо найти и вставить! Идиот!

Услышав загадочный свист третий раз, совсем близко, как мне показалось, от баржи, я замер, как примороженный. Только сейчас понял, что такой звук птичье горло издать не может! Я вдруг затрясся всем телом, мистический ужас снова охватил меня.

Это эти…

Чужие живые.

Хотел повернуться и броситься назад, но ноги на этот раз подвели, словно вросли в ржавый металл. Я с отчаянием обернулся и посмотрел на корму, где стояла спасительная изба с прочными стенами и тёплой печкой. И где в рюкзаке лежал такой нужный мне сейчас прибор наблюдений!

А когда развернулся в сторону Леты, то было почти поздно.

Что-то огромное, плавающее, легко разрезая воды Аракары, стремительно приближалось к барже. Млять, это пирога! Большая длинная лодка, в которой сидели… существа.

Не киношные тарзаны и не умненькие такие маугли.

Зорги!

Я не мог в темноте разглядеть цвет кожи, сидевшие гребцы казались мне серыми, а не зелёными. Какие-то палки или перья торчат в башках… Шестеро на вёслах и один на корме. Тяжёлые длинные копья… Луки. Командир, тварь повыше любого человека, которого мне доводилось видеть, привстав на кормовой банке, что-то рыкнул. Гребцы поднажали.

Метров сто!

Что делать?

В отличие от меня, гоблины могут запросто ходить ночью! Заметили силуэт баржи, проходя по Лете мимо? Вполне может быть… Я был так напуган, что, как мне казалось, сердце уже остановилось.

Свет в окне! Я же лампу забыл погасить, своими собственными руками нарисовав светящуюся мишень на груди!

Опять идиот!

Что делать, падла?!

Если я сдам баржу, они тут всё разгромят и вынесут. Потом зарядят рейд вверх по Аракаре и запросто могут найти схрон. Который незнакомые мне хорошие люди сделали для людей. Получается, я единственный защитник стратегического объекта, так? Наверное, только эта мысль и придала мне сил.

Общаться с ними категорически невозможно, очень агрессивны… Крайне важно – они не умеют плавать! На Аракаре в последнее время не встречались.

– В воду, жабы…

Прицелился.

Семьдесят. Выдохнул. Ох, и бодро же идут!

Ба-бах! В ночной тишине выстрел «Браунинга», отражаясь от резонирующего металла, прозвучал, как гром небесный. Вожак гигантским прыжком перелетел на нос. На ногах! Почти как человек. Но не человек.

Один из гребцов поднял лук. Ещё один!

Ба-бах! Вторым пошёл «обрезок». Есть, по месту!

В пироге кто-то истошно заорал. Пошли короткие команды на незнакомом примитивном языке. Я тоже присоединился к рёву и быстро добил по цели остаток, тут же начав перезаряжаться и одновременно удивляться – как же сноровисто это у меня выходит!

По-моему, второй обрезок вышел некачественным, начав разваливаться ещё на подлёте и рассыпая дробь на головы гребцов. Пошёл тем самым перевёрнутым контейнером. Не там подрезал! Мамочки, да ведь мне это и надо!

«Браунинг» исправно грохотал. Я, стараясь не высовываться из-за корпуса редуктора, захватывал в руку по два патрона, быстро заряжал, стрелял и смотрел, как крепко повреждённая лодка зоргов уходит на разворот, потеряв минимум троих, в том числе и вожака. В воде, словно чудовищный поплавок, болталась чья-то голова, взлетали вверх мощные руки.

Ба-бах! Ба-бах! Дробовые утиные патроны взбили на воде кровавую пену.

Ну почему у меня не калашниковская «Сайга»!

Когда полузатопленная пирога скрылась в темноте, торопливо уходя обратно в Лету, я обвалился на редуктор спиной и завыл, как брошенный самкой волк, размазывая по лицу горячие слёзы… Руки автоматически вновь набивали магазин.

– Всё… Хватит! – остановил сам себя.

Быстро подошёл к борту, осматривая реку с опасной стороны поверх ствола.

– Не научился плавать?

Враг отступил, а русские победили. Пока везёт. Саднило плечо, в горячке я не всегда успевал правильно вкладываться. Сильно дёргалось левое веко.

– Нет, ребята, надо сматываться!

Обойдя баржу по периметру, я вернулся к избе и заметил, что возле окна, выходящего на Лету, что-то торчит.

Это были стрелы.

Настоящие индейские стрелы сантиметров под восемьдесят в длину, с полосатым оперением и примитивным железным наконечником-резаком. Широким.

Такой очень хорошо рвёт нежное человеческое тело.

Эх, Дар, тебе бы книжки писать… Фантастические.

А по сути это будут мемуары.

* * *

Солнце и брызги!

И в этих брызгах на выход из Аракары летел мой верный «Кайман».

Я шёл на полной скорости, решив, что выскочу в Лету, как снаряд из пушки, и чёрт с ним, с винтом. Вылетел и тут же, сбавив скорость, пошёл на разворот, надо посмотреть, нет ли поблизости коварных зоргов? Ушли они или остались горевать и готовить мне гадость?

Встав в полутора сотне метров от берега, я прошёлся с километр – сперва против течения, потом вернулся обратно. Хрен вы на такой дистанции достанете лодку своими допотопными луками. Судя по качеству стрелы, ваша дистанция – пятьдесят метров, может, чуть побольше.

По берегам никого не видно, никаких следов присутствия гоблинов. Если дикари уже имели дело с людьми и хорошо представляют, что такое огнестрельное оружие, то искать их здесь не стоит. После потери численности уйдут восвояси, снова на ствол не полезут. Ребята они наверняка мастеровитые, пирогу не в специализированном магазине приобрели. Если смогут вытащить на берег, то подлатают и свалят.

А может быть и так, что потопли все, дыр я им в корпусе навертел прилично.

– Поехали!

Согласно указаниям, мне теперь предстоит пересечь основную артерию региона и спокойненько так, не напрягаясь, плыть вниз, придерживаясь левобережья. Хоть под мотором, хоть дрейфуя.

Пока не наткнусь на нужный остров под названием Кайман.

Символично, да? Кайман на каймане…

Вода в огромной реке была несравненно чище, чем в Аракаре. Какое-то время широкая после дождей шоколадная лента выноса Аракары текла, не смешиваясь с Летой, но уже через пару километров растворялась в величии артерии-хозяйки.

Реку я пересёк быстро, а там уж пошёл почти на холостых. Современные моторы, они такие – при необходимости рвут, как бешеные, но и топливо улетучивается с совершенно другой скоростью. Стояло ранее утро, и пока я не видел никакой необходимости гнать, до вечера всяко успею дойти, заявленный в инструкции километраж – сто семьдесят четыре кэмэ – позволяет на это надеяться.

Уже километров через десять пути сплошной изумрудный лес начал уступать место более разнообразным и более радующим глаз ландшафтам. Смотри-ка ты! Полянки есть! И даже поля! Появились обширные ровные участки на береговых террасах, лес теперь стоял не сплошной стеной у берега, а вдали. Берега повыше и явно посуше, можно и выйти, если захочется.

За кормой, то есть на севере, вдали громоздились горные пики.

Мимо проплывала неведомая страна – широкая равнина с огромной рекой. Необъятная дикая глушь. И никаких следов человеческого присутствия.

После вчерашней стычки я приобрёл опыт.

Не могу сказать, что он мне понравился. Да, это не люди…

Не понравился. Но он нужен в новом мире, тут не может быть никаких сомнений.

И вообще – я несколько освоился, даже похвастаться хочется, да некому. Уже автоматически держу безопасную дистанцию между лодкой и берегом. Правильно осматриваю акваторию. Ствол лежит удобно. Такой весь идеальный, аж противно.

Одна беда – скоро будет жарко. Опять горячий воздух, даже над рекой… Так и подмывает поднять скорость, чтобы стало попрохладней. Под футболкой – детсадовская рацуха, листья приятно щекочут предплечья. Вот только шнур надо бы перекинуть наружу, неприятно натирает.

Рыбы здесь… Ловить не переловить.

Вот в Юго-Восточной Азии всю уже выловили, теперь разводят. Во всех смыслах. В любом ресторане вам с гордостью расскажут про свежевыловленную дикую рыбу, а подадут садковую, особенно это распространено в Таиланде. Её же поставляют на экспорт. Смотрел я, как их разводят и чем кормят… А уж вылавливают вообще всё, до последней рыбёшки.

Вообще-то, хорошо бы найти на берегу мелкий песчаный пляж, откуда просматривается округа, и искупаться, чтобы смыть остатки липких ночных страхов, кои сейчас, под ярким солнцем, кажутся досадным недоразумением.

Начал смотреть на левый берег пристальней.

Собственно, только поэтому вовремя и заметил добычу…

Сразу за небольшим заливчиком на мысу стояла лодка.

Я немедленно сбросил скорость, скорректировал курс, достал бинокль и начал изучать загадочный объект.

– Никого нет…

Рядом в Лету впадал небольшой ручей с водой, очень чистой на вид. Или я уже просто отвык от по-настоящему чистой воды? Людей поблизости действительно не было, и жилья на берегу – тоже. Место – какое и подыскивал для купания, даже страшновато подходить, под днищем «Каймана» песок, очень мелко. Из опыта, причаливал прямо в месте впадения ручья, там поток вымывает грунт.

Ну, что предпринимаем?

Посмотрел ещё – даже кустов поблизости нет, во все стороны на триста метров прекрасный обзор, никто не подкрадётся. Покряхтел немного в сомнениях и решил отправляться на разведку по суше, предварительно подвытащив «Кайман» на травку возле ручья.

Подкрадывался медленно, с ружьём наперевес.

Это был мореходный ялик. Брошенный.

Длина – чуть более пяти метров, сразу измерил шагами. Ширина – метр семьдесят примерно, рулетки не взял, уж извините…

Материал – пластик. Тостый, прочный. По килю пущен широкий титановый уголок. По первому впечатлению, ялик совсем новый, не покоцаный.

Верх судна белый, борта выкрашены светло-синим.

Надпись с двух сторон белым: «Claudia».

– Девочка, значит. Иностраночка.

Обалденная штука! Есть небольшая каютка на носу и швертовый колодец. Высота борта хорошая, игрушка создана для моря, в приличную волну можно ходить, и будет сухо. Прочный транец под подвесной мотор, самого мотора нет, сейчас на транце стоит руль. Возможна установка паруса – мачта из трёх элементов-штанг, не знаю, как правильно они называются по-морскому, почему-то снята, комплект лежит внутри. Паруса, к сожалению, не было…

Пошурудил внутри найденной на берегу корявой палкой – интересно, змей там много греется? Полосатеньких таких, очень неприятных на вид. Никто не зашипел, чисто. Запрыгнув внутрь, я начал бегло осматривать махонькую каюту – посредине стоит поддерживающий пиллерс, сверху есть степс, специальное устройство для установки мачты. Сразу за каютой – два сиденья вдоль бортов, дощатые, крашены в оранжевый цвет, под сиденьями размещены рундуки.

И никаких признаков, что в последнее время в ялике были люди.

Что, вот так пустым в Прорез и затащило?

Нет уж, я такую добычу не брошу! Если на Земле он и был для кого-то яркой игрушкой, то здесь такое плавсредство дорогого стоит. Надо буксировать.

И вот тут возникают определённые сложности. Транец у меня хоть и солидный, но не совсем приспособлен для буксировки таких судов. Придётся идти осторожно. Я даже прикинул – а не перебросить ли мне подвесник на ялик?

Страницы: «« 12345 »»

Читать бесплатно другие книги:

Книга содержит разнообразные рецепты салатов на любой вкус, в ней можно найти как блюда из обычных п...
Охота – увлечение сильных и выносливых людей, уверенных в своем успехе, готовых часами идти по следу...
Был у меня любовник, а у любовника – велосипед....
Ален Муар-Петрухин жестоко обманут в своих ожиданиях: его возлюбленная Соня упорхнула из Парижа, где...
Прочитав эту книгу, вы получите знания и навыки, необходимые для того, чтобы запустить, проработать ...
Художник Александр Маскаев героем всех своих картин, книжных иллюстраций и сказок выбрал домашнего л...