Монах. Предназначение Щепетнов Евгений

Глава 3

Андрей раскрыл глаза, как будто его кто-то толкнул в бок. Рядом спокойно спала, сопя аккуратным носиком, Марго, щекоча его плечо горячими выдохами.

Он посмотрел на безмятежное лицо своей «жены», огляделся по сторонам – все спокойно, все нормально. Что подняло его с «супружеского ложа»? Сны? Возня Зорана и Таины? Они с вечера были очень шумны – уши Андрея, уши оборотня, с его острым, животным слухом, передавали все нюансы их любовных игр, до последнего вскрика и стона, и он был очень недоволен. Решил – больше не позволит Зорану ночевать в комнате Таины. Пусть занимаются сексом где угодно, только не в доме Андрея или не тогда, когда он пытается уснуть, успокоиться, отвлечься от мыслей о своих проблемах. Пусть как хочет – обижается, не обижается, но будет так, как сказал Андрей. Работодатель он ему или нет, в конце-то концов?

Андрей отчего-то так рассердился на Зорана, что хотел даже немедленно пойти и объявить ему свое решение, но заставил себя успокоиться и обдумать: а чего он так вообще-то разозлился? Ну да, эту «порнокомнату» стоило успокоить, развести их по углам, но чего так злиться? И со стыдом пришел к выводу – завидует. Завидует тому, что Зоран спокойно занимается сексом с той, кто ему приятнее, кто его желает, без оглядки на какие-то правила и обстоятельства. А вот он, Андрей, не может себе позволить вести себя так, как хочется. И когда перед глазами стоит пример свободного в своих действиях человека, это вызывает злость и зависть.

Андрей сел на постели и посмотрел на Марго. Она лежала на боку, в позе зародыша, зажав между ног край одеяла. Тонкая кружевная рубаха задралась, высоко обнажая ее правую ногу, согнутую в колене, и Андрей залюбовался изгибом совершенного бедра с гладкой, как будто нейлоновой кожей. Его охватило дикое, невероятно сильное желание – обнять девушку, ласкать ее, ощутить прикосновение шелковистой кожи. Он не выдержал и, вытянув руку, легонько провел ею по бедру девушки, спускаясь от тугой попки к колену. Марго не проснулась, только глубоко вздохнула и прошептала что-то вроде: «Иди ко мне…» Еще миг, и Андрей бы не выдержал, но… в его голову ворвался голос Шанти:

«Хватит там развратничать, выходи во двор, я тебе гостинец принесла!»

Монах встрепенулся, отдернул руку и с облегчением ответил:

«Наконец-то! Я места себе не находил, все из рук валилось! Плохо, что я не могу связаться с тобой на таком расстоянии! Рассказывай, что там с Федором, как они?»

«Живы. Федор ранен, но состояние более-менее нормальное. Женщины в порядке. Я тебе потом все подробно расскажу. Иди скорее, прими гостинец, тебе говорю».

«Ранен? Как – ранен? И что за гостинец?» – спохватился Андрей, натягивая штаны и засовывая ноги в башмаки.

«Увидишь, – хмыкнула драконица. – А о Федоре потом расскажу».

Выйдя из дома, Андрей увидел посреди двора сундук, окованный железом, с хитрыми защелками на боку. На крышке сидела Шанти в виде черной кошки и, посверкивая глазами, весело смотрела на друга.

Андрей подошел к сундуку, взял в руки Шанти и, прижав к себе, ласково погладил по голове и спине:

– Как без тебя было плохо! Я так скучал! Как будто у меня руку оторвали или ногу. Вот не лишишься чего-то – и не узнаешь, как оно дорого!

– И не «оно», а «она»! – поправила довольная Шанти. – Я тоже скучала. Привыкла уже, что ты рядом. Ты открывай, открывай сундук, смотри!

Андрей отщелкнул запоры, разобравшись с их системой, откинул крышку и замер, открыв рот.

– Ничего себе! Это чего такое? Откуда?

– У бандитов отобрала. Тут твое золото и то золото, что разбойники грабили на дорогах. Давай вначале его куда-то определим, а потом я тебе все расскажу. Куда будем ставить?

– Да ну куда еще… в спальню, больше некуда. Потом тайник сделаем. А после того как выкупим дом Марка, туда переместим. Пока что надо как следует замаскировать, закрыть, чтобы ни один любопытный конопатый нос не мог туда залезть. Не нужно подвергать человека соблазнам, особенно таким. Ты представляешь, на какую сумму тут денег?

– На большую, наверное, – усмехнулась Шанти.

– На очень большую! – рассмеялся Андрей. – Если честно, я и сам не представляю на какую. Но на очень, очень большую. Можно сказать, что мы теперь богаты и можем позволить себе многое, очень многое.

Андрей спустил с рук на землю свою подругу, подошел к сундуку, аккуратно взял его за ручки… Шанти с интересом смотрела за его действиями и мысленно хихикала: она-то умела уменьшать вес предметов, а людям и оборотням это недоступно. Потом ее хихиканье оборвалось, и она, открыв рот, проводила взглядом друга, поднявшего сундук, весящий не меньше трехсот килограммов.

Взяв сундук, Андрей зашагал к дому, оставляя в земле заметные следы, как будто шел по песку где-нибудь на берегу речки. Заскрипели половицы, с трудом выдержав вес человека с сундуком, и через минуту «золотой запас» был водворен в дальний угол спальни и накрыт покрывалом, взятым из шкафа.

– Ну ты и силен! – с уважением сказала Шанти, поглядывая на торс Андрея, весь перевитый жгутами мышц. – Я даже и не думала, что ты так силен. Я-то уменьшаю вес, потому и смогла прилететь с таким грузом, а ты просто взял и поднял, будто пучок соломы. Вообще, чисто интересно: а как ты воспринял этот груз? На пределе возможностей, с треском сухожилий или же без особых усилий?

– Хм… честно говоря, даже не задумывался, – признался Андрей. – Взял да поднял. Ничего такого особенного. Ты знаешь, иногда мне кажется, что у моего измененного тела есть несколько уровней силы и скорости. И по моему подсознательному желанию оно переключается с одного уровня на другой. Сверхскорости минимум два или три уровня, силы тоже. Вероятно, это потому, что организм не желает тратить больше энергии, чем необходимо. Ты же знаешь, что после включения высокой скорости или силы я потом много ем, во время этой работы у меня поднимается температура сразу на несколько градусов. Организм сжигает ресурсы. А зачем тратить лишние ресурсы, если он может обойтись и меньшими расходами? Сейчас, по моим ощущениям, я был где-то на втором уровне силы. А их три, и я подозреваю – больше. Может, четыре или пять. Боюсь даже подумать, что будет, если я включу высшие уровни, – мне кажется, что организм при этом спалит себя за минуту. И мне даже кажется, что в мозгу стоит что-то вроде барьера, не позволяющего работать на высших уровнях. Защита от дурака. Ладно, это все тебе неинтересно. Давай-ка рассказывай, что там у Федора случилось, как ты путешествовала, чего видала и делала.

– А может, до утра оставим? Выспимся, я тебе и расскажу, – зевнула Шанти.

– Нет уж. В двух словах расскажи, а завтра все до мелочей перескажешь. Пятнадцать минут погоды не сделают. Давай-давай, не спи!

– Соня, вставай, – вырвал из сна голос Марго.

Андрей очнулся и посмотрел в улыбающееся лицо своей «жены», затем подождал, чтобы она вышла из комнаты. Но она все не уходила, и ему пришлось встать и при ней натянуть на голый зад штаны, надеть рубаху, носки. Девушка следила за его действиями с улыбкой и довольно ехидно заметила:

– Вообще-то я видела тебя во всех видах… и даже трогала, когда ты спал. Так что зря ты меня стесняешься. Ничего нет в твоем теле такого, что ты должен скрывать от жены. И не забывай – от меня не скрыть твои чувства. Ты меня любишь, а еще злишься и из чистого упрямства противишься очевидному: мы предназначены друг другу. Ты мой муж, а я твоя жена. На самом деле, а не номинально. Все хочу спросить тебя про одну вещь и никак не решаюсь… Знаешь, мне иногда в голову приходит глупая мысль: не пояснишь мне это дело? Ну никак не могу понять, и все тут!

– Какое дело? – немного недовольно сказал Андрей, чувствуя злость на себя и на Марго, от которой невозможно скрыть истинные чувства. Ну как вот жить с такой женой, от которой нельзя скрыть то, что чувствуешь? Хорошо хоть мысли не читает…

– В конце концов, мы с тобой займемся любовью, рано или поздно, это однозначно, не спорь. Ты упрямый, я еще упрямее, а ты не сможешь противиться зову природы. Ночью ты чуть не сдался, и, если бы не наша подружка, я бы сегодня уже была женщиной. Так вот, когда я преобразуюсь в Зверицу, а потом в человека – не восстановится ли моя девственность? Вот чисто интересно! Я ведь девственница, ты же знаешь. И каждый раз при переходе из состояния человека в состояние Зверя и обратно снова буду становиться девственницей? Что думаешь по этому поводу?

– Вообще-то, чисто научно, вопрос интересный, – хмыкнул Андрей. – Действительно, восстановится все, что присуще организму в расцвете сил. Разрыв девственной плевы можно считать за рану, нанесенную организму, и она будет устранена! Вот демонство! Да, каждый раз после того, как обернешься, ты будешь девственницей. Вообще-то не очень удобно – если ты мужняя жена, конечно, тебе не кажется?

– Почему? Ну да, немножко неудобно, есть такое дело. Но я заметила, что, когда стала оборотнем, порог болевых ощущений у меня вырос, и очень сильно. То, что раньше воспринимала как сильную боль, от которой темнело в глазах, теперь легкая боль, вроде иголочного укола. Я вчера палец порезала, но порез затянулся за считаные минуты, вот, только шрамик остался. – Марго протянула и показала Андрею свою гладкую руку, на указательном пальце которой и правда был довольно длинный порез. – Затянулось все так быстро, что я даже не перевязывала. Настоящее чудо. Так что, мой любимый муж, каждый раз после того, как я обернусь Зверицей, буду дарить тебе свою девственность! Как в первый раз, который от тебя никуда не денется, как бы ты ни взбрыкивал жеребенком.

– Да ну тебя, – досадливо махнул рукой Андрей и пошел из комнаты, косясь на стоящую в проеме двери Марго, опирающуюся спиной о косяк.

Когда он проходил мимо, девушка чуть наклонилась вперед, и Андрей задел локтем ее упругую грудь, отчего к его чреслам сразу стала приливать кровь, а он сбился с шага. Марго злорадно захихикала, чувствуя его возбуждение, и тихо шепнула вслед:

– Никуда не денешься. Ты мой. А я твоя.

Андрей все прекрасно слышал, но проигнорировал ее слова. У него было такое чувство, как у соловья, попавшего в силки… Впрочем, возможно, что он и не возражал против этих силков. Единственно, что его останавливало, это старое, въевшееся в кровь правило – ему нельзя иметь семью, нельзя привязываться к кому-либо так, чтобы он не смог в любой момент все бросить и бежать куда глаза глядят. Это правило было выше его, сильнее его, на уровне инстинктов. А еще он очень боялся потерять Марго. Тем более на его памяти был совсем недавний пример с Олрой, в которую он в общем-то влюбился и которая носила его ребенка. Ему еще предстояло сообщить Марго, что у него где-то там скоро родится дитя. Как она отреагирует на это? Женщины совершенно непредсказуемы. Может, она посчитает его подлецом, бросившим женщину на сносях?

За обеденным столом уже сидел Зоран, на столе сидела Шанти, снова принявшая образ хорька, чтобы не наводить среди персонала дома панику своим умением менять внешность. Тут же, за столом, сидели Таина, вся сияющая довольством и радостью жизни («Еще бы! – хмуро подумал Андрей. – Этот злостный тип полночи ее пахал! Чего бы ей не радоваться…»), а еще – огромная женщина, просто какой-то монстр, а не баба. Под два метра ростом и широченная, как танк. Она встала со стула, жалобно скрипнувшего при передвижении, и густым басом сказала:

– Приветствую вас, господин Андрей! Я кухарка, Эрна. Зоран нанял меня на работу. Я уже наготовила всего, так что мы с Таиной можем подавать на стол. Когда прикажете – сейчас или немного погодя?

Андрей с уважением посмотрел на кухарку снизу вверх и спросил:

– Ты замужем? Дети? Сколько тебе лет?

– Тридцать лет, – прогудела женщина, – не замужем, дети есть. Муж сбежал – хилый нынче мужик пошел. Не выдерживает настоящих женщин, господин Андрей! – Она заухала басом. – Сказал, боится, что я, если рассержусь, проломлю ему голову кулаком. Он любил закладывать за воротник, и я его немного учила. – Эрна сжала кулак, больше похожий на дыню, и продемонстрировала его хозяину.

– А ты не думала о карьере стражника, например? – с интересом осведомился Андрей, глядя на этого борца сумо женского рода. – Мне кажется, тебе лучше было пойти в армию или в стражники. Тебя бы все враги боялись, только покажешься на поле брани, только кулак им продемонстрируешь – и все, победа обеспечена.

– Ха-ха-ха! Скажете же, шутник вы, господин Андрей. Нет, в армию не хочу. Я добрая слишком – чтобы я убила, меня нужно сильно рассердить. Да еще я готовить люблю, с детства. И у меня хорошо получается, скоро вы в этом убедитесь. Меня звали в трактиры работать, они меня все знают. Но я не люблю эти заведения – суета, пьянь, я бы их сразу повыкидывала вон. И еще там же не дадут развернуться таланту, там гонят вал, им не надо экзотического вкуса, не надо тонкого вкуса – дай им кусок мяса на решетке да пива, а чтобы придумать что-то особое, красивое – этого в трактирах не надо. Вот если бы свой трактир открыть, да такой, чтобы там особые блюда были, чтобы можно было развернуться душе! Я предлагала кое-кому из трактирщиков сделать такое заведение для богатых, изысканную кухню, они не захотели, побоялись. Ну и пошли они к демонам. Я лучше буду вам служить. Зоранчик сказал мне, вы хороший человек. Ваша жена – ну такая душка, такая славная! Душа радуется. Берегите ее, таких девушек надо беречь, как редкий цветок! Простите, что я взяла на себя смелость что-то вам посоветовать, – скромно потупилась женщина.

Андрей помолчал, еще раз осмотрел могучую Эрну – она только на первый взгляд была толстой, на самом деле при внимательном рассмотрении ее жир не был жиром больной женщины, нет, он всего лишь смягчал, округлял формы, налитые стальными мышцами, укрепленные мощным костяком, толстенными сухожилиями.

Ему подумалось: если ей дать в руки алебарду и пустить на прорыв вражеского строя – она будет косить врагов, как траву, и алебарда в ее руках покажется игрушкой. Потом вдруг вспомнилось – «Зоранчик»? Ах, паскуда! Неужели он и на эту уже слазил?! Да как сумел-то? Он же по сравнению с ней, как воробей рядом с гусыней! Его сильно позабавил этот факт, и Андрей невинно спросил:

– А откуда ты знаешь Зорана? Где вы с ним познакомились?

Женщина слегка смутилась, кинула взгляд на потупившегося парня и, пожав плечами, ответила:

– Мы встречались с ним раньше… он как-то шел по улице, такой несчастный, такой мокрый, как воробушек, ничего не замечал по сторонам – и уткнулся прямо мне в грудь. Я его и пожалела, привела домой, чаем напоила, обогрела… Он хороший парень, очень хороший… во всех отношениях. – Женщина слегка порозовела, а Зоран исподтишка незаметно подмигнул Андрею правым глазом.

– Послушай, Зоранчик, – ядовито спросил Андрей, – есть еще в этом городе женщина, с которой ты не «встречался раньше»?

– Есть, конечно, – невозмутимо парировал Зоран. – Ваша супруга и моя мама. Ну еще тетка, хотя она и строила мне глазки. Но я же не извращенец какой-то – с теткой спать! Что касается Эрны – это клад, настоящий клад, увидите! Как она готовит – язык проглотить можно. Только одно у нее плохо… – Зоран помедлил, а Эрна нахмурилась, ожидая его слов. – Она использует продукты только высшего сорта, самые дорогие, и приправы такие, что они стоят дороже золота! Типа – из плохих продуктов не сготовишь хорошее блюдо. Потому ее трактирщики и не берут – она отказывается готовить из залежалого мяса и прогорклой муки.

– Я что, буду травить клиентов? – пожала могучими плечами Эрна. – Нет уж, мне такого добра не надо. Ладно, на стол подаем?

– Подавайте, – кивнул Андрей и уселся в кресло, лицом к двери – многолетняя привычка.

Кстати сказать, не зря же у воинственного народа, чеченцев, самое почетное место, на котором обычно сидит хозяин дома, глава рода, напротив входной двери. С этого места видно, кто входит в комнату, а значит – легче встретить опасность. Опасность ведь всегда приходит снаружи, из мира за стенами дома…

Завтрак и вправду был отменным – Андрей ел так, как не ел уже много лет. Пирожки таяли во рту, брызгая соком, суп из морепродуктов был лучше, чем в самых лучших ресторанах. Андрей так облопался, что пожаловался кухарке:

– Эдак ты раскормишь меня так, что скоро в дверь проходить не буду! Разве можно так объедаться?! Растолстею, меня жена любить не будет. – Он весело подмигнул потупившейся Марго, также не отстающей от него в поглощении вкуснот.

– Хе-хе-хе, – порадовалась Эрна, – ничего-ничего, кушайте! Вам надо немножко пополнеть, жирок набрать. Женщины любят сильных мужчин, в теле. Как придавит, как сожмет – и улетишь!

– Что, и Зоранчик придавливает, с его воробьиным весом? – поинтересовался Андрей.

– У Зоранчика другие умения… он умеет женщину удовлетворить, не сомневайтесь, – хихикнула кухарка. – Женщины ушами любят, а он говорить умеет. И вообще – языком он работает виртуозно.

– Ф-фу! Замолчи! – покраснел Зоран. – Разболталась! Будешь болтать, уволю!

– Не ты мне деньги платишь, не тебе и увольнять, – парировала кухарка. – И вообще, чего ты взбеленился? Я тебя, наоборот, похвалила, женщины тебя любят, и обращаться с ними ты умеешь, правда, Таина?

– Правда, – рассмеялась служанка, – чистая правда! Ох и умеет!

– Верю, – буркнул Андрей. – Знаешь, умельщик, применяй-ка свои способности где-нибудь подальше от этого дома, вот что я хочу тебе сказать. Полночи уснуть не мог – ваши крики и стоны, наверное, слышали все соседи в округе. Я хочу ночами спать.

– Да мы вроде старались потише, – смутился Зоран. – Ладно, если так мешаем, мы постараемся не шуметь, правда, Таишка?

– Как господин скажет, так и будет, – потупилась женщина. – Вы извините нас, мы не думали, что так шумим… не замечали этого. Простите великодушно.

– Ладно, чего уж там, – махнул рукой Андрей и вдруг спросил Эрну: – Послушай, а был ли хоть один мужчина, чтобы одолел тебя в силе? Чтобы был сильнее, чем ты?

– Хо-хо-хо! – Уханье женщины чем-то напомнило Андрею смех Санта-Клауса («Хо-хо-хо! Ты не шалил, мальчик, в этом году?»). – Все мужчины почему-то об этом спрашивают. Нет, сильнее себя ни одного мужчины, ни женщины я не встречала.

– А хочешь, потягаемся с тобой на руках? – коварно спросил Андрей.

– Каждый второй мужчина мне это предлагает, – снова заухала кухарка. – Господин Андрей, может, не стоит? Обидитесь еще, а вы такой хороший человек, разговариваете с нами как с равными, не гнушаетесь. Не надо бы, а?

– Давай-давай, садись, – усмехнулся Андрей и указал на стул напротив себя. – Вот сюда, в угол садись. И не стесняйся, положишь мою руку – десять золотых твои.

– Десять! Ух ты! Ну что же, готовьте ваши денежки, мой господин!

– А ты, если проиграешь, сготовишь нам чего-нибудь такое экзотичное, что и сама не решалась, что надо делать целый день! Согласна?

– Да я и так приготовлю, с радостью! – рассмеялась Эрна. – И без соревнования! Ну раз вы хотите, значит, так тому и быть, – заторопилась она и, напевая под нос: – Десять золотых, десять золотых… – уселась за стол и поставила руку на локоть, приподняв рукав платья. На ее ручище тут же вздулся огромный желвак бицепса, как у ярмарочного силача.

Андрей примерился, ухватился за ее кисть и тоже поставил руку на локоть, потом сказал Зорану:

– Скомандуешь, когда начать. Готова, Эрна?

– Готова!

– Начали! – крикнул Зоран, глаза которого блестели от возбуждения. Ему ужасно нравилось происходящее.

Эрна тут же навалилась всем весом, желая мгновенно покончить с мужчиной, попытавшимся противостоять ее силе. И действительно – она была невероятно сильна. Андрей почувствовал такой нажим, как если бы ему на руку налег автомобиль. Пришлось перейти на третий уровень силы, иначе она подмяла бы его руку.

Эрна покраснела, ее могучие мышцы напряглись, и она в этот момент напоминала быка, пытающегося порвать цепь, которой его притянули к каменной стене. Безуспешно. Мужчина сидел, слегка улыбаясь, и даже не особенно напрягался. Потом усилил нажим, и рука Эрны начала медленно, но верно клониться к столу. Женщина продержалась до последнего, пока ее рука не коснулась стола, и обмякла, как будто из нее выпустили воздух.