Шерше ля фам (сборник) Весенняя Алина
27 мая, 20:51
Алла
Угу, я такая! Не волнуйся, к тебе приставать сильно не буду. Я же понимаю, что между нами возрастная пропасть.
27 мая, 21:02
Nazar
Ой, какая тактичность.)))
27 мая, 21:03
Алла
Наверное, после того, как я сама к тебе пристала, трудно поверить, что я тактичный человек.
Поговорить о жизни на берегу океана, конечно, хотелось бы…
27 мая, 21:08
Nazar
Поговорим, не переживай.
27 мая, 21:09
Алла
Надеюсь.))) Пошла собираться. До свидания!
27 мая, 21:10
Nazar
Что-то ты как-то сразу будто доверилась мне. У тебя чутье на людей?
27 мая, 21:11
Алла
Раньше было очень мощное… Особенно на хороших.
27 мая, 21:12
Nazar
Значит, что-то еще осталось…
27 мая, 21:13
Алла
Сейчас я схожусь очень трудно с людьми… Возраст, наверное… Но тебя я выбрала сразу, сама и не задумываясь…
27 мая, 21:15
Nazar
Удивительно!
27 мая, 21:16
Алла
Когда ты прочтешь мою эротическую прозу, то еще больше удивишься!)))
27 мая, 21:17
Nazar
Хмм, интересно.
27 мая, 21:18
Лина
Если бы я жила в Саудовской Аравии, меня бы четвертовали за вольнодумие.)))
27 мая, 21:21
Nazar
Времена и нравы другие, а вот в Средневековье сожгли бы на костре.
27 мая, 21:21
Алла
Скорее всего. Пошла собираться. Думай обо мне. До свидания!
27 мая, 21:23
Nazar
Счастливого пути и мягкой посадки!
27 мая, 21:24
Алла
СПА-СИ-БО!!!
Вот так, в процессе недолгой переписки, Аллочка выяснила склонность Назара к философии и его совершенное владение русским языком.
Между ними завязалась дружба, если, конечно, это возможно за четыре дня, да еще и в виртуальном пространстве.
Глава 2
Перелет
Аллочка быстро собрала вещи. Сумки были небольшие, но тяжелые из-за книг, которые Аллочка везла на выставку.
Утром муж проводил ее на аэроэкспресс, каждые полчаса отбывающий с Белорусского вокзала до аэропорта Шереметьево. Она в последнюю минуту вбежала в вагон, дверь захлопнулась, поезд тронулся, поспешно увозя Аллочку навстречу новым впечатлениям и приключениям.
Аэропорт – это конвейер, по которому движется слегка ошеломленный пассажир. Терминал Д находился довольно-таки далеко от железнодорожной платформы. Вот когда пожалеешь, что даже у маленькой сумки нет колесиков.
Преодолев стойку регистрации и получив место у окна, путешественница воссоединилась с женской частью делегации, и женщины проследовали в зону таможенного досмотра. Вот и эта зона осталась позади.
Посадка в самолет, разгон, взлет, и белоснежный лайнер взял курс навстречу Аллочкиной мечте.
Десятичасовой перелет – нелегкое испытание, но Аллочке повезло и здесь. Место рядом с ней заняла шестидесятилетняя жизнерадостная Лариса, которая летела к своей дочери в Чикаго. В этом городе ее зять работал программистом.
Во время оживленного разговора у Аллочки несколько раз промелькнула мысль: почему наша талантливая молодежь работает в Америке, а не у себя на родине? Но этот немой вопрос так и остался не озвученным, а следовательно, и без ответа…
Задушевные беседы, прием пищи сильно скрасили дорогу обеим женщинам. Стюарт – американец, лысый, как бильярдный шар, походивший на Шрека, постоянно улыбался и то и дело повторял: «О’кей! О’кей!». За время полета он проникся симпатией к Аллочке и подарил ей крохотную бутылку виски, из чего Аллочка сделала вывод, что блондинки нравятся мужчинам всего земного шара! Да! Именно всего земного шара, а чего тут мелочиться?!
Пролетая над Европой, Аллочка прильнула к окну и залюбовалась горными вершинами, сильно походившими на кремовые украшения «Тирамису». Множественные горные пики были укрыты снегом и представляли собой огромный торт, умело украшенный Высшим кондитером.
По зеленым долинам голубыми змеями извивались реки и находили свое пристанище в огромных озерах-блюдцах. Весна уже пришла в горную местность и безотчетным ликованием отзывалась в Аллочкином сердце.
Самолет деловито покинул Европейский континент и взял курс на Нью-Йорк, уверенно преодолевая Атлантический океан.
Время пролетело намного быстрее, чем ожидала Аллочка. Самолет, бодро пересекая часовые пояса, проглотил восемь часов. Вылетев в 14.40 по московскому времени из аэропорта Шереметьево, он приземлился в 16.40 по нью-йоркскому времени в аэропорту Джона Кеннеди.
Вежливый экипаж распрощался с пассажирами и пожелал им удачи! В свою очередь, Аллочка поблагодарила улыбающихся стюардесс и командира корабля, воссоединилась со своей группой и направилась в зону паспортного контроля. Пройдя удачно таможню, группа россиян вышла в здание аэропорта.
Глава 3
Бруклин
Первое впечатление от увиденного было не совсем радужным. Аллочка ожидала мрамор и золото, а ее взору открылось обычное современное серое стеклянно-бетонное помещение, намного уступавшее своим величием московским аэропортам.
Как и предполагала Аллочка, ясновидящую Гали ну встретила приятельница с большим букетом белых цветов и увлекла в свое авто, чтобы подвезти ее до гостинцы.
Нью-Йорк встречал гостей заунывным дождем и серым низким небом.
Оставшаяся часть группы, оценив свои финансовые возможности, пришла к выводу, что в складчину взять такси будет не так уж и дорого. Отстояв очередь, Аллочка, руководитель проекта Остап и писательница-переводчица Надин сели в оранжевое такси, чтобы как можно быстрее добраться до своего отеля, располагавшегося в Бруклине.
Аллочка разместилась на переднем сидении, рядом с водителем, а на заднем – Остап с жизнерадостной Надин. Может, им просто не повезло, но такси внутри было грязное, захламленное ветошью и обильно усыпанное попкорном.
Водитель непонятной национальности, лет пятидесяти пяти – шестидесяти, был небрит, одет в грязную засаленную одежду и вонял хуже московского бомжа. Аллочка не знала, куда деваться, чтобы ее не стошнило прямо здесь, в автомобиле. Ей трудно было даже представить московского водителя в таком безобразном виде.
А уж когда шеф поправил, не стесняясь, ширинку на своих грязных штанах, Аллочка застыла в полном недоумении. Первое впечатление о великой стране было безнадежно испорчено.
Она отвернулась к оконному стеклу, насколько могла позволить физиология шейного отдела, и принялась изучать размытый дождем пейзаж, жадно вдыхая струйки свежего воздуха, просачивающиеся сквозь щели в автомобильной дверце.
Сначала за окном проплывали картины, сильно походившие на московские. Современный автобан, изумрудные лужайки и даже редкие березки напоминали подмосковные виды.
А потом Нью-Йорк встретил путешественников облезлыми одноэтажными домиками, продрогшими под майским проливным дождем.
Город контрастов – воистину это так! Архитектура Бруклина поражала какой-то прошловековостью и неухоженностью. Первая встреча с городом произошла в серых тонах.
Аллочка вспомнила украшенную цветами Москву, и сердце ее приятно заныло от гордости. Также ей вспомнился милый подмосковный городок, в котором она проживала, его клумбы петуний и роз. Вдруг подумалось, как люди могут так не любить место своего обитания, чтобы содержать его в таком неприглядном виде.
К сожалению, отель находился именно в этом районе, рядом с железнодорожным мостом, грохочущим скоростными поездами.
Аллочка в складчину расплатилась за поездку: сорок долларов на всех по счетчику и два на чай.
Водитель поблагодарил пассажиров, дружелюбно заулыбался и показался не таким уж и обшарпанным.
Пройдя формальности на ресепшене, Аллочка получила электронный ключ от номера, который ей предстояло разделить с ясновидящей Галиной в течение ближайшей недели.
Номер был небольшой, но чистый и достаточно уютный. Почти всю его площадь занимали две большие кровати и, как приложение к ним, стол, маленький холодильник, комод и стул. На стене висел плазменный телевизор, по которому шло только местное вещание. Но было много музыкальных каналов с узнаваемыми артистами. Ванная комната сияла белизной, с устройством душа пришлось долго разбираться.
Через пятнадцать минут в комнату вошла Аллочкина соседка. Женщины разобрали немногочисленные вещи, запаслись питьевой водой из торгового автомата, находившегося в холле, по очереди приняли душ и прилегли отдохнуть. Сейчас главным было побороть сон, так как в Москве была глубокая ночь, а в Америке – ранний вечер. Выйти на улицу не было никакой возможности. Дождь лил как из ведра, а зонтов у женщин не было.
Чтобы хоть как-то скоротать время, Аллочка открыла свой поэтический сборник и принялась читать стихи. Но это уже не могло спасти ситуацию, ровно через тридцать минут Галина отключилась.
Аллочка отослала сообщение своему другу: «Привет! Я уже в отеле!».
«Привет! Как долетела?»
«Нормально».
«Устала?»
«Да!»
«Напиши телефон отеля и номер своей комнаты».
Аллочка выполнила его просьбу.
«Спасибо! Я завтра тебе позвоню, а сегодня отдыхай!»
«Хорошо!»
Аллочка еще минут сорок сопротивлялась физиологии, а потом, подобно своей соседке, отключилась, не дотянув до восьми часов вечера по местному времени.
Перелет, новизна обстановки взбудоражили чувствительную нервную систему женщины, а грохот поездов и смачный храп Галины вышибли ее сознание из мира снов ровно в двенадцать ночи. Она лежала и смотрела на мерцающие на стене тени.
Есть люди, которые спят, хоть из пушки пали, а есть такие, которые просыпаются даже от шороха крыльев пролетающей бабочки. Аллочка как раз принадлежала ко второму типу. И что она только ни пыталась делать, лишь бы не слышать храпа, даже закрывала подушкой уши, но, увы, все усилия были тщетны.
Полежав пару часов с открытыми глазами, она вспомнила о наушниках и мобильном телефоне. Без особого труда отыскав местный музыкальный канал, она вставила наушники в уши, и голова ее в одночасье наполнилась прекрасными мелодиями.
Аллочка не знала английский язык, но вдруг почему-то стала любить его. Любовь к языку – это как любовь к человеку, может быть внезапной, а может прийти через долгие годы. Аллочка и раньше знала о существовании английского языка. Он существовал себе отдельно от Аллочки, и ей было как-то ни жарко и ни холодно от того, что он есть. Она любила слушать хорошие англоязычные песни, но в основном из-за их мелодичности. И вдруг на шестом десятке она почувствовала непреодолимую тягу к этому иностранному языку. Она понимала, что это язык будущего, средство общения и взаимопонимания между людьми. До этого Аллочка как будто жила в яйце, ей было сытно и тепло в предназначенном ей мирке, но в один прекрасный день скорлупа раскололась, и яркий свет окружающего мира ударил прямо в глаза. Аллочка огляделась вокруг и увидела, как велик и прекрасен этот мир и что она является его неотъемлемой частью.
Под эти размышления женщина провалилась в сон, пронизанный музыкальными и философическими нитями.
В реальность она возвратилась около шести часов утра. Минут через двадцать проснулась и Галина. Женщины засуетились, привели себя в порядок, оделись и спустились в буфет. Им предложили обычный трансконтинентальный завтрак, состоявший из хлопьев, молока, кофе, чая, джемов, отварных яиц и чизбургеров. Аллочка остановила свой выбор на блинчиках, методично выпекаемых блинным аппаратом. Блинчики она полила кленовым сиропом и густым йогуртом, получилось очень вкусно. Из напитков она выбрала чай с молоком без сахара.
Когда день начинается с вкусного сытного завтрака, он обещает быть успешным, так как до обеда уже точно не нужно будет заморачиваться на еде.
Насытившись, под приятные разговоры, женщины поднялись в свой номер, чтобы сделать последние приготовления перед выходом в город. В этот момент раздался телефонный звонок. Галина подняла трубку.
– Алло! Да, Алла здесь проживает!
– Это тебя! Какой-то молодой человек! – удивленно посмотрела она на Аллочку.
– Спасибо! – Аллочка подняла трубку аппарата, находившегося рядом с ее кроватью.
– Привет! Это Назар!
– Привет!
Аллочка была очарована его голосом с первой минуты. Бывают такие голоса, что, кажется, их обладателей ты знаешь всю свою жизнь. Спокойный, с легкой властинкой, его бархатный голос околдовал Аллочку с первого мгновения. Она с трудом улавливала смысл произносимых фраз. Поняла только то, что сегодня в 18.30 по нью-йоркскому времени они встречаются в холле отеля.
– До встречи!
– Пока!
Аллочка упала на кровать и закрыла глаза. Ей трудно было поверить в реальность происходящего.
– Алла, пора спускаться, нас ждут в холле, – Галинин голос вывел женщину из прострации.
– Хорошо! Я почти готова.
Женщины спустились в холл отеля, где их уже дожидались члены делегации. До открытия выставки оставался один день, и его было решено потратить на ознакомление с городом.
Компания литераторов состояла из семи человек. Каждый творческий человек уникален. Каждый из них – это целый мир. К четырем уже знакомым персонажам присоединились еще три человека – два поэта, Виктор и Авет, и детский писатель Валерий.
– Все готовы к покорению Нью-Йорка?! – спросила жизнерадостная Надин.
– Да! – весело ответили литераторы.
Дверь отеля распахнулась, и в глаза ударило яркое майское солнце. От вчерашней непогоды не осталось и следа. Хотя место было не самое лучшее, но весной красиво везде, даже в нью-йоркском афроамериканском районе.
Двери магазинов приветливо зазывали посетителей, хотя класс магазинов был не особо высок. Оживленная компания белых привлекала внимание местных обитателей, которое выражалось в основном в белоснежных ослепительных улыбках.
Вход в метро совсем не был похож на московские помпезные входы. Он представлял собой узкую лестницу, уходившую под один из домов. Да и само метро не вызывало радостных эмоций. Станции были выполнены в лучших традициях минимализма. Металл, бетон, слабое освещение…
Путешественники приобрели проездные билеты на семь дней, но не каждому удалось пройти турникет с первого раза. Аллочка и так и сяк проводила карточкой по считывающему устройству, но турникет и не думал открываться. И только благодаря помощи местного жителя ей удалось наконец-то преодолеть преграду.
– Тсенкью! – поблагодарила Аллочка.
А Галину и вообще пришлось проводить через металлическую калиточку, предназначенную для школьников. Хорошо, что хоть дежурный закрыл на это глаза. Чего взять с этих русских.
Через пять минут подошел поезд. Он жадно проглотил группу русских туристов и умчал на Манхеттен.
Глава 4
Манхеттен
Вагон нью-йоркского метро тоже отличался от московского. Металлические сидения, выкрашенные желтой краской, стальные поручни и мощная система кондиционирования были призваны создать наивысший комфорт для пассажиров. А на самом деле было жестко и холодно. Но это такие пустяки, когда человек жаждет новых впечатлений и уже заранее настроен на позитив.
Публика была настолько разномастной, что только от одного этого могла бы закружиться голова. Здесь были и афроамериканцы, и латиноамериканцы, и желтокожие, и светлокожие… Да уж, действительно пипл, по-другому и не скажешь.
Что еще бросалось в глаза, так это улыбчивость и вежливость пассажиров. «Экскюзми» и «тсенкью» звучали на каждом шагу и сопровождались самыми доброжелательными улыбками.
Доброй от природы Аллочке это очень импонировало. С ее пухлых губок не сходила приветливая улыбка. Творческие люди – они как дети. Все новое у них вызывает интерес и восторг.
Через пятнадцать минут поезд остановился на станции «34 авеню». Эта станция располагалась в центре Манхеттена. Группа россиян, следуя указателям, вышла на поверхность.
Ура! Вот он, настоящий Нью-Йорк! Стекло-металло-бетонные небоскребы, устремленные к солнцу, желтые юркие такси, двухэтажные автобусы, огромные рекламные щиты, разношерстная довольная людская толпа и заплеванные жевательной резинкой тротуары.
Аллочка испытала состояние дежавю. Ей вдруг показалось, что она здесь уже когда-то была.
А что это за запах? Тончайший помоечный запах достиг органов обоняния. Вот тебе и раз! Чего-чего, а уж этого она точно не ожидала. Да и в самом деле, не розами же должен был пахнуть этот город. Хотя почему бы и нет?!
Компания устремилась на Бродвей. Все было и знакомо, и необычно одновременно. Через сорок минут прогулки первой от группы откололась Галина. Ей хотелось самостоятельно поближе познакомиться с магазинами и кафе. Все остальные решили взять экскурсионный тур по городу на двухъярусном автобусе.
Постояв минут пятнадцать в очереди, литераторы удобно разместились на верхней «палубе» транспортного средства. Аллочка села рядом с Надин, чем обеспечила себе краткий перевод остроумных речей гида на протяжении всей экскурсии. Автобус двинулся в путь, а гид взахлеб принялся описывать достопримечательности города.
Приподнявшись над суетой, Аллочка увидела настоящий Нью-Йорк. От неприятного запаха не осталось и следа. Океанический свежий ветер дул прямо в лицо, а открывшаяся панорама весеннего города была просто обворожительной. Сверкающие на солнце небоскребы, скверы, утопающие в изумрудной зелени, костелы, мечети, памятники – все казалось необыкновенно красивым.
Город состоял из отдельных кварталов: итальянского, китайского, корейского, латиноамериканского и других, где были свои рестораны и кафе, свои обычаи и традиции.
Автобус выехал на набережную, на острове показалась статуя Свободы. Вот теперь действительно чувствовалось, что это Америка, что это Нью-Йорк.
В Москву Аллочка влюбилась только через двадцать лет жизни в ней, а вот с Нью-Йорком у них случилась любовь с первого взгляда. Потом еще не раз, гуляя по этому городу, она задавала себе вопрос, за что же она полюбила этот мегаполис, но так и не смогла дать ответа. Эта любовь была чем-то сродни любви домашнего кота к помойке. Да, помойка, ну и что? А я люблю его, и баста!
Через два часа автобус доставил туристов, переполненных впечатлениями, в исходный пункт. Компания пообедала в ресторане на Бродвее. Качество блюд и цены были вполне приемлемы и идентичны московским. Обслуживание на достойном уровне, а вот туалетные комнаты значительно уступали санузлам российской столицы.
Москва так тянулась за Западом и Америкой в этом вопросе, что не только догнала их, но и сильно опередила.
Компания разбилась на группы, кто-то пошел дальше знакомиться с городом, а Аллочка, памятуя о вечернем свидании, отправилась в отель своим ходом. Так как она не знала языка и страдала топографическим кретинизмом, для нее это было сродни маленькому подвигу.
Свою синюю ветку А она нашла быстро, а вот направление решила уточнить у молодого афроамериканца с дредами. Молодой человек страшно выпучил глаза и начал быстро жестикулировать руками, что-то объясняя. Здесь подъехал поезд, и они вместе вошли в вагон, сели на противоположных сидениях. Даже с противоположной стороны вагона парень грозно поглядывал в Аллочкину сторону, пытаясь что-то сказать. Иногда он это делал слишком громко, что стало привлекать внимание пассажиров. Аллочка просто не знала, куда деваться, когда девушка, стоявшая рядом, на чистом русском языке спросила:
– Куда вам нужно?
– На Ностранд-авеню. Скажите, пожалуйста, этому парню, что я его не понимаю.
Она что-то сказала парню, и тот немного успокоился.
На одной из станций провожатый встал и направился к выходу, снова давая понять, что и ей пора выходить. Аллочка все же не вышла.
Рядом сидящий мужчина достал что-то среднее между мобильным телефоном и маленьким планшетом, в Интернете открыл карту метро и предложил Аллочке показать на карте, куда ей нужно. Аллочка ткнула пальцем на свою станцию.
– О’кей! О’кей!
Через два перегона почти весь вагон провожал Аллочку к выходу.
– Тсенкью! Тсенкью! – благодарила ньюйоркцев женщина.
Такого участия и доброжелательного отношения она просто не ожидала. Однако!
Выйдя на бруклинскую пыльную улицу, Аллочка почувствовала себя почти дома. Она без труда добралась до отеля, приняла душ, привела внешность в порядок и с легким трепетом в сердце принялась дожидаться встречи со своим новым знакомым.
Глава 5
Встреча
Ровно в назначенное время в номере раздался телефонный звонок.
– Привет! Я внизу, в холле.
– Привет! Сейчас спущусь, – пролепетала Аллочка.
Не без внутреннего трепета Аллочка спустилась вниз. На ней были надеты джинсы свободного покроя, светлая кофточка с глубоким вырезом и черные лакированные шлепанцы на низком каблуке согласно нью-йоркской жаркой погоде. Белые прямые волосы, аккуратно уложенные в каре средней длины, прямая челка до бровей, слегка подведенные глаза и розовые пухлые губки – все работало на моложавый образ. Формирующий бюстгальтер высоко поддерживал пышную грудь, делая ее соблазнительно-привлекательной.
В холле на мягком диване сидел только один мужчина, который был совсем не похож на героя, созданного Аллочкиным воображением. Этот мужчина был слишком молод, слишком худ и, скорее, походил на араба-администратора из египетского отеля.
Аллочка растерянно остановилась, не в силах вымолвить ни слова. Мужчина поднялся ей навстречу и смущенно заулыбался. Он был слегка лыс, слегка сутул, одет в черные брюки, белую рубашку и серую ветровку. Оно и понятно, он же заехал к ней прямо после работы, а утро было еще прохладным.
– Привет!
– Привет! Вы Назар?
– Да! – приветливо улыбнулся мужчина.
Как ни крути, но это был не Аллочкин типаж. Хотя отступать было некуда, да и не в Аллочкиных правилах.
И только его приятный бархатный голос запускал цепкие щупальца в женское подсознание.
– Где здесь можно помыть черешню?
Он протянул ей пластиковый контейнер, наполненный сочными крупными плодами.
«Оригинально, – подумала Аллочка, – вместо цветов – черешня!»
– Наверное, в туалете, – пожала плечами Аллочка.
Пока Аллочка в легком недоумении стояла посередине холла, Назар на чистейшем английском языке узнал у администратора расположение туалетной комнаты, вымыл черешню и принес ее своей новой подруге.
– Спасибо! – улыбнулась Аллочка.
Она взяла спелую до черноты ягоду и, прикрыв глаза, положила в рот. Черешневый сок наполнил рот сладким ароматом и отвлек женщину от ненужных мыслей.
– А твоя соседка никуда не собирается уехать? – вдруг спросил Назар.
– Не знаю! Возможно, к своей подруге, – удивленно вскинула брови Аллочка. – А что?
Из этого вопроса она поняла, что понравилась мужчине.
Назар взял Аллочку за руку и вывел на грязную, душную улицу Бруклина. Женщина повиновалась.
– Здесь одни негры! – выпалила Аллочка.
– Не говори так! – одернул ее Назар. – Здесь так не принято, они знают это слово даже на русском языке.
– Хорошо, не буду, – смутилась Аллочка.
Ведь в каждой стране свои законы, и лучше их придерживаться. Тем более что Аллочка испытывала симпатию к этому народу, и причем взаимную. Хотя она, как белая ворона, выделялась на фоне черных тел своей белой кожей и белоснежными прямыми волосами.
А вот ее роскошные бедра на фоне комплекций местных жительниц почти померкли. Такое разнообразие в плане форм и размеров пятых точек трудно было себе даже представить. И абсолютно никаких комплексов! Вот это здорово! Вот это по-нашему!
– Ну что, поедем на берег океана? – спросил Назар.
– Да! Мы же мечтали с тобой об этом!
Если мечта родилась и до ее осуществления осталось сорок минут, то никогда не нужно поворачивать назад. Тем более что здесь, на бруклинской улице, Назар и в самом деле ей казался старым знакомым.
Они зашли в супермаркет, который ничем не отличался от московского.
– Какое пиво ты будешь пить?
– Я хочу попробовать американское.
– Хорошо! Что ты еще хочешь?
– Можно сока, а на закуску у нас есть черешня.
– Возьмем сока, а потом в эти бутылки перельем пиво. Со времен фильма «Брат-2» ничего не изменилось. Здесь нельзя пить пиво на улице из бутылки.
– Тебе виднее, – согласилась Аллочка.
Назар купил две бутылки американского пива и две бутылки осветленного персикового сока. Они, взявшись за руки, спустились в метро, сели на поезд, идущий в сторону Манхэттена, через 15 минут вышли на поверхность и направились в сторону набережной.