Мисс Настоящая Принцесса. Большая книга приключений для классных девчонок (сборник) Иванова Вера

Катастрофа

А потом… Ох, лучше бы и не вспоминать об этом, но нет, нельзя, так было на самом деле – а из истории правды не вычеркнешь!

Наслушавшись всласть, мы с Михой обнаружили вдруг одну странность: вторая половина Братства уже довольно давно не подавала никаких признаков жизни. Это было очень не похоже на наших веселых, непоседливых и неугомонных друзей. Неужели и правда так устали?

Присмотревшись, мы удивились еще больше: парочка не спала. Скорчившись и прижавшись друг к другу, они сидели с закрытыми глазами и дружно отбивали зубами дробь.

– Что с вами? – всполошились мы с Михой. – Заболели?

– Н-не-т-т-т, – ответили нам два таких слабых, несчастных голоса, что наше беспокойство удвоилось. И если для Танюсика такое состояние было не редкостью, то вид дрожащего и чуть не плачущего Брыкалы привел нас в настоящее смятение.

– Что? Что случилось?! – В предчувствии чего-то очень неприятного мы с нашим Главным Холмсом тоже начали слегка вибрировать.

И было от чего. То, что сообщил нам дрожащий голос Сени, было самым худшим из возможных ответов.

– Мы… Мы… Мы падаем.

– Что?!

– Мы падаем!!! Не верите, посмотрите в окно.

Перескочив через меня, Танюсика и Сеню, Миха приник к иллюминатору. Я не возражала. Мне самой не хотелось смотреть туда, чтобы не увидеть чего-то настолько ужасного, что убьет на месте.

Затаив дыхание, мы все ждали вердикта хоббита, но Миша молчал. И зря. Его молчание было красноречивее любых слов. Потому что Танюсик вдруг засопела и начала всхлипывать:

– Вот всегда так. Вот всегда все гадости в мире случаются именно со мной!

– И со мной, – уныло добавил Сеня.

– И со мной! – присоединились мы с Мишей.

Глаза Фродо блеснули, как будто там появились слезы. Наверное, мои глаза были не лучше, потому что хоббит взял меня за руку и тихо произнес:

– Не бойся! Все будет хорошо!

– Откуда ты знаешь? – спросила я прерывающимся голосом, только сейчас обнаружив, что лицо стало мокрым, как от дождя.

– Просто поверь, и все! Хочешь, я скажу, что все это ерунда и просто плохой сон?

– Хочу! Скажи!

– Это все ерунда и плохой сон! – твердо произнес он, и я с удивлением поняла, что на душе чуть-чуть полегчало.

– А еще что-нибудь можешь сказать? – прошептала я, выуживая из рюкзака последнюю пачку салфеток.

– Могу, – сказал он после некоторой заминки. – Думаю, нам лучше пристегнуться.

– Ага, – кивнула я, и мы крепко-накрепко пристегнулись к креслам ремнями. – А еще? Скажи еще что-нибудь!

– Не забудь, что кислородная маска упадет сверху, а спасательный жилет лежит внизу.

– Спасибо… А еще?

– Ты такая красивая. Лучше всех. Даже когда ревешь. Даже когда ругаешься. Даже с париком и пластырем на носу. Даже когда воображаешь себя великой сыщицей.

– Еще! – сказала я. Рука с салфеткой замерла, так и не добравшись до носа. – Еще!

– Хочешь, я исполню твое самое заветное желание?

– Да! Да! – Я верила в чудо, Миха казался всесильным.

И действительно, он полез в карман… и вытащил маленький пузырек с каплями от насморка.

– Ой… Откуда?! – Маленький волшебник, как всегда, не подвел.

– Оттуда, – подняв вверх указательный палец, глубокомысленно произнес Смыш. – У стюардесс есть аптечка.

Глаза его сияли. И мои тоже засияли в ответ, когда я закапала в нос и наконец-то сделала первый за последние часы глубокий вдох.

– Как хорошо! – воскликнула я, вновь возвращаясь в мир ароматов. – Пасибки)))

И действительно, то ли оттого, что я отвыкла дышать носом, то ли по другой причине, но мир вокруг просто взорвался ароматами. Какой-то новый, тонкий, чудесный запах заполонил салон. Словно где-то рядом распустились ландыши, сирень и розы, вместе взятые. Или какие-то неведомые дивные цветы из фильма «Аватар», которые источали волшебный неземной аромат, звучащий сотней переливчатых восхитительных оттенков.

Да, это были они, те самые духи. «Страшная тайна». Лучший в мире запах! Вот только откуда? Наверное, остатки того, чем надушилась Липучка.

– Ты не представляешь, что ты сделал для меня! До чего же хорошо, когда все вокруг пахнет! – с восторгом проговорила я.

Миша вспыхнул, опустил глаза и тихо-тихо, едва слышно, произнес:

– Я давно хотел тебе сказать… Ты мне очень нравишься. Очень-очень. Больше всех остальных девчонок, вместе взятых.

Остатки слез высохли и без салфетки, я замерла, боясь пошевелиться.

– Я мог бы просидеть с тобой за одной партой всю жизнь – если бы ты, конечно, захотела.

«Вот еще! – шевельнулся протест. – До пятидесяти лет, что ли? И вообще, нет. Ну, только если на каком-нибудь одном уроке. На химии, например…»

– Я мог бы улететь за тобой хоть на край света… И мчаться вечно в быстром самолете, пронзая небо цвета глаз твоих… Чтоб ощутить в стремительном полете, как пишет ветер сказку для двоих…

Ой! Стихи! Неужели прямо сейчас сочинил?! Для меня?!

Мне стало почти хорошо. Я сидела тихо, как мышь, забыв обо всех проблемах и несчастьях, и боялась только одного – поднять глаза, чтобы не наткнуться на Мишин взгляд. Что-то невероятное происходило между нами, натягивались трепетные золотые нити…

– Я хотел бы всю жизнь танцевать только с тобой… Как тогда, год назад, на вулкане… Только мы, танец и раскаленное буйство разъяренной стихии…

Это было как гипноз, и я погрузилась в транс. В мире не осталось ничего, кроме волнующего мягкого голоса, который ткал, вязал, плел волшебное полотно слов, увлекая меня в мир сладких грез.

– В доказательство своих чувств я хочу запечатлеть на своей руке твое имя, – с этими словами Смыш вытащил свой «Паркер» и крупными буквами вывел на левой руке: «Саша».

– В Москве сделаю себе такую татушку, – твердо сказал Миша, любуясь надписью.

Сердце сладко замерло, и какая-то крошечная, малюсенькая часть внутри меня вдруг очень-очень пожалела, что мы уже целый год не сидим за одной партой.

Идиллия была прервана появлением стюардессы. Даже сквозь толстый слой косметики было видно, что она волнуется. И голос, которым она сделала объявление, дрожал и прерывался.

Снова стало страшно. Как будто вместо «Спокойной ночи, малыши» начали показывать «Пилу»… Захотелось заплакать и заткнуть уши. Или убежать от этого кошмара и забыть про него.

Но нет, все еще только начиналось. В переводе на русский ее сообщение звучало так:

– Уважаемые пассажиры! По техническим причинам наш самолет должен совершить посадку в открытом море. Просьба надеть спасжилеты, пристегнуть ремни, согнуться и прикрыть голову руками – вот так! – И она наглядно продемонстрировала, в какой позе было бы удобнее встретить катастрофу. – После посадки все пассажиры должны немедленно покинуть самолет через аварийный выход, спуститься по аварийному трапу и погрузиться на спасательные лодки и плотики. С собой можно взять только самое необходимое.

После ее слов в салоне началось столпотворение. Суетясь и толкаясь, люди надевали жилеты, вытаскивали багаж, открывали чемоданы и раскидывали вещи. Суматоха, крики, падающие и разлетающиеся по салону предметы – все это слилось с воем падающего самолета в один леденящий душу кошмарный шум.

А потом… Сосредоточенные лица друзей, надевающих спасжилеты, крепкое пожатие Миши, подступающий к горлу ком – и больше я ничего не помню.

Перед глазами все поплыло, и я отключилась.

Счастливое спасение

Очнулась я уже в воде. Вернее, не в воде, а в надувном спасательном плоту, куда преданные друзья каким-то невероятным образом затащили меня.

На мне был тяжелый, мокрый оранжевый спасжилет, и сама я была вся мокрая, но холодно почему-то не было.

– Не волнуйся, твои документы и ценности у меня! – сообщил Миха, потрясая непромокаемым мешком.

– И айфон?

– И айфон.

– И паспорт?

– И паспорт.

– И дневничок?

– И дневничок!

– И очки?

– И очки.

– И БАМСИ?!

– И БАМСИ!!!

И вот тогда я с облегчением перевела дух и почувствовала, что возрождаюсь к жизни.

А потом мы достали мобильники и айфоны и известили весь мир о своем спасении.

Но праздновать было еще рано: картина царящего вокруг разрушения напоминала фильм-катастрофу. Самолета нигде не было. На волнах среди обломков качались оранжевые надувные плоты, на которых мокрые, перепуганные люди жались друг к другу, с надеждой озирая горизонт. Погода, слава богу, была на нашей стороне – хоть что-то в этом роковом рейсе! – мягкие лучи заходящего солнца отражались от спокойной водной глади, легкий ветерок приятно согревал.

И еще были слова, которые мне очень хотелось сказать. И я сказала их, когда окончательно пришла в себя:

– Народ, спасибо, вы спасли мне жизнь!

– Не мы, а он. – Друзья указали на Миху. – Вытащил тебя из самолета, когда тот уже начал тонуть. И тащил на себе в воде, пока не раскрылись плоты. И даже искусственное дыхание делал по методу рот в рот!

Ах, вот как?! По методу рот в рот?! Ну и хитрец!

Но разве можно было на него сердиться? Наоборот, мой спаситель заслуживал самой щедрой награды! Поэтому я широко улыбнулась и от души чмокнула его в щеку.

– И меня он тоже спас, – кокетливо поправляя спасжилет, заявила Танюсик. – Я совсем растерялась и не в ту сторону поплыла. А Миха меня перехватил и на плот затащил! И такими словами успокаивал, как будто аудиокнигу читал!

Я внимательно посмотрела на своего спасителя, но он вдруг густо покраснел и спрятал за спину правую руку. Но я все равно увидела, что там написано «Таня»…

«Придется этому ловеласу две татуировки делать! – ехидно подумала я. – Интересно, а где же все это время был Сеня?»

– А Сеня спасал старушек. Помогал им на плот забраться! – разъяснили мои героические друзья.

На этом список подвигов закончился. И запас позитива тоже. Солнце садилось, а нас еще так и не спасли. И никаких огней вокруг, никаких звуков, кроме плеска волн, плача и причитаний пострадавших.

Первой не выдержала Танюсик.

– Хочу за парту! – громко сказала она. – Хочу к доске!

– Что-что? – посмотрели мы на нее в изумлении.

– Хочу в школу! И домой! – сказала Танюсик и разрыдалась.

Следом разрыдалась я. Еще бы! Столько всего творится вокруг, и к тому же встреча с Лехой откладывается на неопределенное время.

– Ша, цыплячий хор! – пробасил Сеня и обнял нас обеих за плечи. А потом громко шмыгнул носом.

Наибольшее хладнокровие проявил Миша. Вначале он почесал кончик носа, потом кашлянул, потом поправил очки и, наконец, изрек:

– Ладно. Отбой. Пора спать.

– А я знаю, кто во всем виноват! – выпалила вдруг Танюсик.

– И кто же? – посмотрели мы на нее.

– Вот! – Она наставила указательный палец на Сеню и грозно произнесла: – Это он мечтал через маску подышать! И спасательное снаряжение опробовать! Это он накаркал!

– Я? Почему я? – возмутился «виновник» катаклизма. – Ну да, может, я и хотел этот жилетик примерить и с трапа спрыгнуть… Ну и на лодке покататься… Но только не у меня одного тут желания исполнились!

– Ты о чем? – в недоумении уставились на него мы.

– А вот он, этот тихоня. – Сеня показал на Смыша. – Вы сами у него спросите! Он мне еще в самом начале полета сказал, что был бы не прочь спасти какую-нибудь девчонку после катастрофы. У него ведь тоже все сбылось, верно?

– А… О… У… – Мы с Танюсиком потрясенно переглянулись.

Интересно, а какую именно девчонку он хотел спасти?

Ответ на этот вопрос откладывался, потому что в стане потерпевших началось какое-то движение. А потом мы стали свидетелями погони: мимо нас на всех парах пронеслась лодка с Женей и Сопливым, за которыми гнались на плотике Леха-Два с Липучкой.

– Догонят или не догонят? – флегматично заметил Сеня.

В другое время мы непременно заключили бы пари, но после всех передряг было как-то лениво.

Мы качались на волнах и смотрели вслед уходящей погоне. Это была уже не наша жизнь, а увлекательное кино.

– Духи жалко, – сказала подруга.

– Согласна! – сказала я.

– А что вы все о каких-то духах беспокоитесь? – вяло поинтересовался Сеня. – Только и слышу – духи, духи…

– Да это же «Страшная тайна»!

– Какая страшная тайна? – удивился Сеня.

– Та самая! Ты что, не знаешь?

И мы наперебой поведали нашему сонному другу о том, что вызвало столько переполоха на рейсе Сингапур – Москва.

– Надо же! И что же, они так и не нашлись, эти духи?

– Так и не нашлись. И не найдутся, – вздохнула Танюсик.

– А как они выглядели?

– Обычный флакончик. Маленькая такая трубочка. Как вот эта. – Танюсик вытащила из чудом спасенного рюкзака объемистую косметичку.

– И ты тащила это с собой из падающего самолета?! – потрясенно произнес Сеня.

– Но там же сказали – взять самое необходимое. – Танюсик пожала плечами и вытащила пузырек, купленный в Сингапуре в Duty Free. – Такой был, да, Сашуля?

– Да, – уныло ответила я.

– И из-за этой фигни столько шума? – Сеня презрительно скривился. – Да я один такой как раз в той кафешке в Дубаях подобрал, он под столом валялся, где эти двое сидели.

– Ты? Подобрал? В кафе? Под столом? И все это время молчал?!

– А че тут такого? Вы все ушли, бросили меня с зайцем одного. Ну, мне было скучно, и я там пошлялся и осмотрелся заодно, может, найду чего под столиками… Я там еще полпакета чипсов нашел и один «сникерс»! Но только вас долго не было, и я сам все это съел…

– А пузырек? Куда ты подевал пузырек? – нетерпеливо зашевелился Миха.

– Да не помню уже… Вроде бы засунул куда-то… Думал Танюсику потом подарить.

– Сенечка, вспомни! – взмолилась Танюсик. – Ну пожалуйста! Это очень, очень важно!

– Дались вам эти духи! – сердито бросил Сеня и, с силой ударив по воде, обдал нас фонтаном брызг.

– Но за них же миллион дадут!

– Дался вам этот миллион! У нас уже есть по одному, – уже менее уверенно заявил Сеня. – Мне от моего ни тепло, ни холодно.

– И все равно… Такой шанс! Разве можно упустить? – воскликнула Танюсик.

– Ладно, я подумаю…

Сеня наморщил лоб, взгляд его начал блуждать, переходя с предмета на предмет, пока не остановился на Бамси.

И тут гигант со всей силы хлопнул себя по лбу.

– Заяц! Я вспомнил! Дырка под правой лапой! Я засунул пузырек туда!

И в этот самый момент окрестности огласил гулкий гудок приближающегося корабля. А потом море вспыхнуло и заискрилось в свете прожекторов, вода забурлила под шлюпками и веслами, и мы поняли, что спасены.

Мечты сбываются

Вот так и закончилось это приключение.

Конечно же, мы нашли духи внутри кролика. Бамси с удовольствием вернул их нам, а мы в Москве отдали их в представительство парфюмерной фирмы.

Преступники были пойманы и наказаны, список друзей пополнился Лехой-Два и Липучкой, а наши счета в банке – крупными суммами. Но нам, как верно заметил Сеня, было от этого «ни тепло, ни холодно» – ведь до совершеннолетия оставалось еще целых три года! Тем более что после этой злополучной поездки и авиакатастрофы родители категорически запретили нам путешествовать в одиночку.

Но все это совершенно не расстроило меня. Потому что сбылось САМОЕ ГЛАВНОЕ: встреча с Лехой состоялась. Он дождался меня в аэропорту и даже ночевал там – ведь мы прилетели на полсуток позже. Но при встрече поговорить не удалось – мы оказались слишком измучены, к тому же надо было успокоить родителей и попрощаться с друзьями. Он только и успел что подарить мне белую розу – мой любимый цвет, любимый цветок, любимое количество!

Но теперь на скамейке около пруда в нашем любимом парке – месте встреч всех окрестных влюбленных – было наше время.

– Привет! Наконец-то ты прилетела. Я так соскучился! – сказал он и накрыл мою ладонь своей.

– И я. Я тоже ужасно соскучилась! – сказала я, купаясь в лучах блаженства.

– Я так долго тебя ждал…

– А я так долго к тебе летела… Это тебе! – сказала я и вручила ему Бамси.

– Ого! Тот самый? – изумился Леха.

– Да. Пусть он будет нашим талисманом.

– А у меня для тебя тоже кое-что есть… – сообщил Леха и протянул мне замочек в виде сердечка. На красной лакированной поверхности было выведено золотыми буквами: «Леха+Алеха=любовь».

А потом Леха взбежал на мостик и пристегнул сердечко к металлическому парапету. А ключ забросил далеко в пруд.

– Вот так! – сказал он, и его лучистые глаза засияли, как две звезды. – Чтобы навсегда!

– Чтобы навсегда, – повторила я, и в целом мире не было в этот момент человека счастливее меня.

ПОТОМУ ЧТО ВСЕ, ЧТО Я ЗАГАДАЛА, СБЫЛОСЬ.