Живыми не брать! Конторович Александр

Подхожу ближе.

– Бинт…

– Чего?

– Меня надо перевязать!

– Зачем?

– Вы не поняли?! Я же заложник!

Удивительным образом уцелевший ноутбук отображает сейчас картинку, передаваемую камерами слежения – в том числе лестницу, по которой все мы шли. И стоит этот ноутбук прямо перед очкастым.

– Твоя работа?

– Меня заставили!

– Угу. Папа попросил?

Он дергается, лицо его темнеет.

– Спешишь к нему? Вынужден огорчить – встречи не будет.

– Не имеете права! Вы должны оказать мне помощь!

– Как той девочке внизу?

– Это не я!

– Но ты – видел?

– Я не мог им помешать!

– Мог. Главарь говорил с тобою уважительно, стало быть, послушал бы сына уважаемого человека. Ну, убили бы ее просто, зачем же так-то?

– А! Ей уже все равно…

– Мне тоже.

– Вы будете смотреть, как раненый человек истечет кровью?!

– Рыжий, ты тут человека видишь?

– Нет, командир. Не вижу таких. Покойников – этих наблюдаю.

– А они ведь не разговаривают?

– Нет. Должно быть, ветер шумит, здесь такой сквозняк…

Парень сует руку в стол. Нагибаюсь и прижимаю ее к углу. Так и есть – там у этого типа пистолет, и сейчас он сжимает его в руке. Вот и славно… любая экспертиза найдет на нем твои пальчики – фиг кто-то теперь выставит очкастого невинной жертвой.

Какое-то время он еще дергается – не хочет помирать просто так. Ох, и злобный же ты гаденыш…

Потом его рука слабеет, глаза начинают мутнеть. Все, отбрыкался. Очкастый обмякает на стуле.

На лестнице звучат шаги.

– Девять!

– Два! – откликается Рыжий. – Заходите!

В проеме двери появляется Граф.

– Командир, внизу чисто. Двое холодных.

– И у нас, – быстрый взгляд на парня, – тоже двое. Оказали активное сопротивление, стреляли…

– Понятно, – кивает боец.

Отпускаю руку борзого типа и вытираю ладонь об его одежду.

– Вышка – Четвертому.

– На связи.

– Здание зачищено. Четверо холодных – оказали активное сопротивление. Дежурная смена станции погибла вся – «духи» расстреляли, а один из сотрудников оказался пособником боевиков.

– Ваши потери?

– Нет потерь, Рыжий колено ушиб. Саперов сюда нужно, здание заминировано.

– Высылаем, встречайте.

– А главарь там как?

– Взяли. И его, и охранника, никто и пикнуть не успел.

А уже в штабе я попросил показать мне тех спецов, которые так ловко ухитрились запудрить мозги боевикам, вовремя подменив картинку и имитировать все это время радиообмен. Из-за уставленного всяческой аппаратурой стола поднялся худощавый лейтенант. Смущаясь, протянул мне руку.

– Лейтенант Григорьев.

– Звать тебя как?

– Анатолием, товарищ капитан.

– Значит, так, Толя. Из кожи вывернись – но сегодня вечером ты у нас! Понял?

– Э-э-э…

– Это приказ, лейтенант! Усек?

– Усек… так точно!

– Расслабься. Мы тут тебе все по гроб жизни обязаны. А долги надо отдавать.

У меня были все причины для таких слов. Под лестницей саперы нашли заряд тротила. Весом около десяти килограммов. И подорвать его очкастый мог в любой момент. Если бы увидел нас на экране. А ведь эту камеру, как и заряд, мы благополучно зевнули…

Тогда я подарил ему трофейную «беретту», взятую у убитого боевика. Компьютер, конечно же, оружие серьезное. Но пистолета не заменяет. Во всяком случае – не всегда.

А сейчас мы мирно сидим у него на кухне. Вчерашний лейтенант подрос и заматерел, в глазах появилась мудрость. Да и выглядит вчерашний лейтенант теперь куда как солиднее.

– Вот ты что – решил банк надуть?

– С какого бодуна?

– Мил друг, как ты не просекаешь? Для чего тебе, да и всем прочим тоже, банки деньги дают? Ну, скажи мне – какая им польза от сопляка шестнадцатилетнего, работы не имеющего и мозги пропивающего на вечеринках? Дофига они с него денег поимеют?

– Да какие там деньги! – машу рукой. – Я-то хоть работаю, а они…

– Вот! – назидательно поднимает он палец к потолку. – Смотри сюда. Десять лет этот обалдуй скакал и ни о чем не думал. Однако ж – малина кончилась, и пришли к нему суровые дяди из коллекторского агентства – плати! Чем он платить станет?

– Ну… он же живет где-то?

– Правильно мыслишь! Сейчас, по закону новому, можно взыскание и на часть жилья наложить. Это если заемщик там не один проживает, а с родными. Он ведь там официально зарегистрирован и документы все в банк предоставил. Так что абсолютно законно могут к нему в квартиру кого-то и подселить, выперев его, любезного, на улицу. Ты вот, на месте его родителей, такого счастья возжелал бы?

– Я на дурака шибко похож?

– Не похож. И оттого все свои сбережения (ну, или их большую часть) банку и отдашь. Заметь – совершенно добровольно! Тебе ведь очередной пакистанский гость под собственной крышей не нужен? И отпрыска любимого жаль до усрачки! Подохнет ведь на улице, обалдуй! Так что хоть поручителей с него и не требуют более, однако ж по факту они есть. Дальше пошли… – Толян снимает с плиты чайник и наливает нам обоим чаю. – Ты договор внимательно читал?

– А то ж! Чай не лопух, МММ-ов всяких нагляделся.

– Угу. Что там сказано о невозможности взыскания средств?

– Да не помню… есть что-то…

– «…В случае, если взыскание задолженности невозможно по причине отсутствия у должника имущества, банк вправе обратиться в суд…» – цитирует по памяти собеседник. – Так?

– Ну, так. И что?

– А по закону суд имеет право направить злостного неплательщика на принудительные работы с отчислением части заработка в пользу банка. Или посадить его в долговую тюрьму. Где ему тоже просто так никто сидеть не даст – будет работать.

– Так по закону же – нельзя! Заключенный может не работать, если не хочет.

– Может. Но и сидеть в этом случае станет, пока долг не погасит. Хоть до посинения. Читай закон о злостных неплательщиках!

– Фигасе… Что ж народ на это-то ведется?

– Так все ж у нас ныне «креативные»! В себе уверенные, думают – их-то это не затронет. Умные – прорвутся. Пока еще никого не приперло – эти фокусы с кредитами года два только пошли, ни к кому еще банковские «братишки» в дверь не постучали. Ну, разве уж к совсем безголовым идиотам – банки-то всю полноту информации имеют. Куда ходишь, где тусишь, сколько и за что платишь – микрочип-то всегда с тобой! Вся информация поступает в режиме реального времени. Платежи-то – именно через микрочип и идут. А ты в эту машину всем хавальником залез. От чипа отказался – уже подозрительно. Не хочешь быть как все! Кредит раньше времени возвращать стал – еще один звоночек. Неправильный человек – из общей массы выделяешься. Управлять тобой сложно – а это никому не нужно. Вот банк твоему шефу и намекнул… тоненько так… Не надо, чтобы ты возможность чрезмерного заработка имел. Чай не олигарх – не положено! Так что, друг мой ситный, с работой теперь можешь распрощаться – не светит тебе более ничего, куда ни сунься.

Так оно и вышло. Все попытки как-то устроиться потерпели полное фиаско. Схожу на собеседование, а через пару дней – отказ. «Фирма в ваших услугах не нуждается». И все – вилы. Пришлось свой дачный участок в темпе продавать – а то и положенные ежемесячные платежи уже еле-еле тянул. Словом, кредит я отдал. Правда, на работу меня так больше нигде и не взяли – пришлось идти за пенсией. Она мне, как бывшему военнослужащему, с сорока лет полагается. Почему с сорока, а не с шестидесяти пяти, как у всех? Да потому…

Закон этот приняли одновременно с президентским указом о сокращении численности армии. Раз в пять. Мол, для того, чтобы не обижать военнослужащих, увольняемых в запас. Типа – вы свой долг исполнили, можете более всю жизнь не работать. И это верно, ибо по другому закону работающему пенсионеру пенсия не выплачивается. Либо ты пенсионер – тогда милости просим за пенсией. Либо вполне работоспособный человек – тогда ты и сам себя обеспечить можешь.

А заодно сократили денежное довольствие военнослужащих. Раза эдак в три. Генералам – тем, наоборот, повысили. И солдатам рядовым – тоже, хотя и не очень намного. А вот офицерский корпус (до полковника) попал под раздачу. И встала перед многими проблема – что делать? Служить – за гроши, или на пенсию, благо она не так уж и намного от оклада нынешнего отличается. Вот многие офицеры и ушли… Когда дома жена недовольная ворчит, дети голодные сидят… Отчего голодные? Так ведь бардак у нас, в армии-то… Зарплату задерживают постоянно – слишком армия большая, за всем уследить трудно. Это не отдел соцобеспечения – здесь все компьютеризировано, девушки миловидные сидят, не хмурый начфин… на них и посмотреть приятно. А войска компьютеризировать… зачем? Войны нет и не предполагается, мы ныне со всеми дружим – только что в десны не целуемся. По всей земле – мир и благолепие. Только в Африке дикой да на безумном Востоке вечно друг друга режут… Так там это испокон веков было. До нас – далеко, мы туда не лезем, интересов у страны в этом регионе нет. А пошлют туда наших солдат – так у негров компьютеризации и вовсе никакой не имеется… Так обойдемся. Тем более что инструкторы всегда присутствуют – и вовремя подскажут. У них-то все есть!

Вот и начали уходить со службы офицеры, имевшие боевой опыт. Прошедшие Чечню и всякие прочие «горячие» точки. Те, кто реально мог управлять солдатами в бою…

Как все это началось?

Нет, никакой войны не было, никто нас не завоевывал. Не прозвучал ни один выстрел, не провернулась ни одна танковая гусеница. Грозные боевые машины продолжали мирно стоять в ангарах.

Я хорошо помню тот день… Как раз именно тогда мне выпало дежурство по части. С утра все было как-то обыкновенно и буднично. По зомбоящику транслировали прямое включение с очередного лагеря очередных «несогласных». Уж с кем или с чем конкретно они не соглашались в данный момент – никого уже не интересовало. Ну, сидят, ну, вопят чего-то время от времени… пускай вопят.

Внезапно мирная картинка на экране сменилась заставкой – «Перерыв по техническим причинам». Что-то там, на экране, моргнуло… не разобрал.

Спустя минут пять там возник телеведущий.

– Уважаемые телезрители! Приносим свои извинения за перерыв в трансляции. Наши специалисты работают над этим, и в самое ближайшее время мы восстановим прерванное вещание… – он скосил глаза куда-то вбок. – Прошу прощения! Только что мы получили информацию, что на месте репортажа произошел взрыв огромной силы! Других сведений мы пока не имеем, но постараемся предпринять все меры, чтобы обеспечить своевременное получение новостей! Оставайтесь с нами!

На экране потянулись кадры из прошлых телерепортажей. Показывали лидеров оппозиции, митингующих… иногда там появлялся президент или премьер-министр – каждый раз снятые с какого-то неверного ракурса. Никак не могу причислить себя к мастерам фото– или киносъемки, но, наверное, я сам снял бы лучше…

– Экстренное сообщение! На месте лагеря оппозиции произошел взрыв! По неподтвержденным данным взорвалось неустановленное взрывное устройство! Имеется большое количество пострадавших, есть погибшие!

На экране замелькали кадры – оператор снимал прямо с рук, камера дрожала и ходила ходуном. Да уж… неслабо ребятам досталось… Этот парень точно уже не жилец – ногу по бедро оторвало. И вон та девушка – там вообще все плохо…

И понеслось…

На место происшествия вызвали саперов, оцепили всю площадь… словом, все как обычно.

Изредка заглядывая в комнату дежурного, я продолжал ходить по части туда-сюда, никакое ЧП в городе моих обязанностей не отменяло.

А там транслировали жуткие картинки. Крупным планом показывали оторванные руки-ноги, груды какого-то тряпья (чем оно было раньше?) и кровь. Повсюду – на асфальте и листьях кустов, на стволах уцелевших деревьев.

События принимали нешуточный размах. К вечеру на место взрыва выехал даже президент – выразить свои соболезнования родственникам погибших и уцелевшим митингующим.

Камера показала и его – целеустремленно шагающего между обломками и поваленными деревьями.

На том месте сейчас парк.

Парк имени президента.

Все прочие, кто оказался в этот момент рядом – такой чести не удостоились. Остались только три столбца фамилий на памятнике, который теперь стоит в том самом парке.

Как оказалось, в газовой магистрали своего часа дожидалось еще одно взрывное устройство – гораздо более мощное. Взрывом выкопало в земле двухсотметровую траншею. Вокруг не осталось почти ничего – отлетевшую камеру сняли с крыши дома в ста метрах от места расположения операторов.

Виновников этого теракта впоследствии никто и не отыскал.

А премьер-министр до Москвы не долетел…

Его вертолет исчез с экранов радаров. Дальнейшие поиски ничего не дали – винтокрылую машину так и не нашли… Во всяком случае, тема эта заглохла очень быстро.

Вот и началась чехарда. Стремясь выглядеть легитимно и правильно перед лицом Запада, наша Дума ничего не придумала лучше, как допустить на все избирательные участки и во все комиссии иностранных наблюдателей.

Итог – второй тур.

Никто не набрал нужного количества голосов, чтобы одержать убедительную победу с первого захода.

Второй тур объявили недействительным – выиграл кто-то не тот…

Несколько месяцев бардака – еще один заход – поздравляем нового президента!

Господин Накатников.

Молодой, амбициозный и пробивной мужик.

Взялся он за дело круто! Во всяком случае – так казалось поначалу всем. Показательные задержания взяточников и коррупционеров, конфискация неправедно уворованного имущества, показательные увольнения оборзевших полицейских и судей – все это народ воспринял с великим энтузиазмом. На волне популярности легко прошли через Думу несколько законопроектов. Депутатам сильно подфартило – срок их сидения в креслах увеличился вдвое.

Надо сказать, что и на Западе президенту рукоплескали. Как же – справился с коррупцией! С нами снова стали дружить. Поехали в гости важные седовласые и черноволосые дядьки. Зазвучали уверения в вечной дружбе – под эту дудочку прошло первое сокращение армии…

Пока – не слишком явное и значительное. Подумаешь – сняли с дежурства мобильные ракетные комплексы! С кем воевать собираемся, господа? Этот вопрос вставал ежедневно – почти в каждой радиопередаче и с экранов телевизоров.

А вот газет стало меньше.

И книг.

Зато видеодисков – море разливанное! Самые навороченные технологии! Самые популярные шоу! Лучшие комедии и популярные сериалы! За копейки (ей-богу, не вру!). Бери – не хочу!

Я не хотел.

И друзья мои тоже не изъявили желания.

Но очень многие – брали.

Мир от этого не рухнул. Ничего страшного и жутко непоправимого – тоже не произошло. Да, в обществе ощутимо усилилась тяга к развлечениям. Ну и что – а когда ж ее не было? Всегда приятнее весело проводить время, нежели восемь часов у станка стоять.

Многочисленные телепередачи всячески подчеркивали тот факт, что стремление молодежи к богатой и легкой жизни есть явление прогрессивное. Мол, времени впереди – дофига, напахаться всегда успеют.

Правда, попытка протащить через Думу закон о легализации легкой наркоты все-таки провалилась. Как провалились все усилия по либерализации законодательства в отношении однополых браков.

Увы, страна у нас оказалась не настолько динамично развивающейся…

По этому поводу на телевидении долго посыпали голову пеплом и рвали на себе волосы, предрекая, как плохо теперь на нас посмотрят в Европе, да и во всем цивилизованном мире.

Но ничего ужасного не произошло – там тоже оказались не дураки и не захотели портить имидж новому президенту. Ритуально повозмущались, покачали головами… этим и ограничились.

Жизнь не кончилась.

А вот от армии косить начали массово. Набрать (при сложившихся условиях) контрактников в достаточном количестве – никак не получалось. Поэтому призыв все-таки остался. Ну, так молодежь попросту забила болт на повестки из военкомата. Тем паче, что ответственность за уклонение свели к штрафам. Не символическим, однако же и не к непосильным. Взял кредит, расплатился – и гуляй! Надо же так совпасть, что к этому времени в стране открылось множество отделений западных банков – есть, где денег перехватить. Вот только отечественные банки и страховые компании на их фоне почувствовали себя весьма бледно и нехорошо. Банкам стало совсем кисло, а уж про страховые компашки говорить и вовсе не хочу. По сложившейся за многие годы традиции, они продолжали перестраховывать свои риски на Западе, совершенно не заботясь о том, что просто теряют на этом деньги. На их век должно было хватить. Не хватило – открыв свои филиалы на территории России, западные страховщики сделали ручкой отечественным. И в один прекрасный момент у тех просто не хватило денег выплачивать страховые возмещения.

Ну, совпало так, что резко увеличилось количество страховых случаев. То пожар, то авария… то еще что-то…

Страховщики не сдавались, прибегнув к годами опробованному способу – мошенничеству. Стали мухлевать и затягивать сроки выплат. А то и вовсе не платили, мол, у вас дед алкоголиком был.

Увы, но здесь их ожидал сокрушительный облом.

Науськанная президентским «добром», на жуликов навалилась вся правоохранительная машина. Традиционные «барашки в бумажке» отчего-то не помогли. Таких «умников» очень быстро пересажали. И начали закрываться и банкротиться некогда всесильные учреждения. Все это происходило под одобрительные возгласы телезрителей – зажравшиеся махинаторы ни у кого сочувствия не вызывали.

Когда же закончилось сие действо, утерев со лба пот и похмелившись, страна вдруг обнаружила, что отечественного страхового бизнеса почти что уже и нет. Как нет и банковского – вместо нескольких сотен «столпов финансовой стабильности» осталось чуть менее сотни полудохлых «шарашек». Да и те уже доживали последние дни. Увы, и по этому поводу никто волосы на себе не рвал – не жалко! Грабительские ставки по кредитам помнили все. Как и покупки лопающимися с жиру банкирами футбольных команд и роскошных яхт. Все это теперь пришлось продавать – банки не выдерживали открытой конкуренции с заграницей. Правительство, кивая на мировое общественное мнение, только руками разводило – ничем помочь не можем! Протекционизм ноне не популярен – Запад нас не поймет!

Когда лихие конкуренты красиво разносили на клочки банковскую систему и страховой бизнес, все прочие тихо злорадствовали. Ни у кого не нашлось ни грамма сочувствия зажравшимся толстосумам. Однако… им стоило бы посмотреть вперед. Ибо очень скоро получить хоть какой-то кредит в банке стало весьма интересным делом. Без звука кредитовались (и под очень невысокие проценты!) только всевозможные проекты развлекательного плана. Различные ток-шоу, мыльные оперы и прочая лабуда. А вот получить в банке кредит тому же «Ростсельмашу»… оказалось очень даже затруднительно. В лоб никто не отказал, но и денег не дали. Пришлось идти к банкам весьма средней руки. И хоть процент они поставили тоже не самый привлекательный, денег однако дали. Добавив в договор махонький пунктик… Нарушив который, гигант сельхозстроения внезапно столкнулся с претензиями со стороны банка. Дело это, в принципе, ничего серьезного собой не представляло – юристы завода такие вопросы решали пачками ежемесячно. В своем районном суде. Максимум – в городском. Выше данные дела, как правило, не доходили. Так и сейчас, приготовив соответствующие документы, они стали спокойно ожидать письма из банка.

И оно пришло.

Как и ожидалось, в нем находилась повестка в суд.

В лондонский.

По месту нахождения головного офиса банка.

А вот это оказался удар под дых… К такому обороту дела никто готов не был и соответственно к новым правилам игры не готовился. Все попытки юристов завода перенести рассмотрение дела в привычное место разбились вдребезги о соответствующий пункт договора с банком.

Словом, завод проиграл суд и нехило попал на бабки.

И вот тогда зачесали в затылке уже все остальные директора заводов и холдингов, производящих (на свою беду) что-то конкретное, а не словеса и красивые кинокартинки.

Теперь засвербело под задницей уже у многих. Почуяв в ближайшей перспективе скорый прилет жареного петуха, наши удельные князья и владельцы «заводов, газет, пароходов» дружно взялись за ум (или за то место, где ему полагалось быть…). Надо было что-то делать… Привычные методы убеждения конкретных чиновников ничего не давали – те с регулярной частотой вылетали из теплых кресел. Предлог был несокрушимым – коррупционеры! Да кто ж спорил-то… Они самые… Но и вновь назначаемые на эти должности сменщики уже через месяц-другой следовали тем же путем – других чиновников взять было негде.

В праведном гневе президент обратился к народу с пламенной речью – «Доколе?!» И, исполняя пожелания, «высказанные в многочисленных письмах и мейлах в своем блоге», совершил совсем уж неожиданный поворот.

Он попросил о помощи Запад…

И она последовала незамедлительно.

Такие могучие столпы «демократии», как страны Балтии и Польша, выслали на помощь десант…

Не с пулеметами, а с современными эппловскими планшетниками. И вместо военной формы на них были деловые костюмы.

«Не зараженные вирусом коррупции» эти «честные менеджеры» прибывали пачками, горя желанием помочь, наконец, многострадальному русскому народу пойти в нужную сторону.

Вот, правда, понятие о сторонах… у нас с ними было разным. Иногда прямо-таки – полярным.

Но за ними стоял президент, вся его команда, «прогрессивный Запад» и вездесущее «мировое общественное мнение».

И – деньги.

Много денег…

Этот мощный таран сметал на своем пути все. Заводы, фабрики, научно-исследовательские институты и агрохолдинги. То, что мешало – обычно покупалось. И достаточно быстро перепрофилировалось на выпуск какой-либо иной, не опасной более иностранному конкуренту, продукции. Произведенное упрямцами, не желавшими продавать свои предприятия, отчего-то вдруг признавалось несоответствующим мировым нормам. Не согласные с этим могли идти в суд – доказывать свою правоту. Ага, в тот же самый, в лондонский… ведь международные договоры у нас имеют преимущество перед отечественными законами, не так ли? Не мухосранскому же суду такие случаи разбирать? В Лондон – цитадель демократии и свободного мира! Там все поймут и разберутся… если терпежа до окончания процесса хватит. Кое-кому это даже удалось. Про них быстро забывали, в прессе о подобных случаях писали глухо, а телевидение вообще молчало. В конечном итоге были ведь и другие способы… самые разные. Криминал, вообще-то говоря, никто не отменял… да и самые лучшие «друзья» предпринимателя и промышленника – пожарный инспектор и налоговый агент никуда не исчезли и всегда были готовы оказать ему максимальное «содействие» в развитии его бизнеса. И оказывали, исправно пополняя государственный бюджет. Отчего-то именно в таких случаях они действовали предельно эффективно.

Не хочу сказать, что это понравилось всем. Только горстка записных столичных крикунов продолжала по привычке встречать каждое такое новшество восторженным визгом и ритуальными речевками. На мой взгляд, они вообще наплевали на будущее страны, лишь бы сбылась их любимая мечта – вхождение страны в… А вот тут представления о конечной цели разнились.

Кто-то ратовал за демократию – таких было большинство. Они были лучше сплочены и организованы. Правда, и в их лагере единства не наблюдалось. Одни грезили о небольших уютных «демомирках», где все бы друг друга знали и уважали. Другие хотели построить нечто покрупнее – люксембургский масштаб их не устраивал. Но все сходились на одной мысли – это слишком большая страна. Вот станем меньше – тогда-то и наступит всеобщее благоденствие…

Появились у нас и монархисты – в стране разрешили все партии, даже откровенно бредовые. Лишь бы насчитывали десять тысяч членов. Таковой барьер перешли многие – и моментально все местные выборы повисли в пустоте. Избрать кандидатов, которые равно бы устраивали всех – оказалось невозможно. Члены разных партий зачастую ненавидели друг друга настолько сильно, что готовы были лечь костьми (чужими, разумеется), лишь бы не допустить к власти кандидата от оппонентов.

И ложились – лилась кровь.

Президент назначал на такие вот «зависшие» должности чиновников временно исполняющих обязанности – до выборов новых, разумеется. Стоит ли мне напоминать о том, что нет ничего более постоянного, чем временные мероприятия?

Разрешили (собственно говоря, просто не стали запрещать) и коммунистов. И среди них единства тоже не нашлось… земля у нас такая, что ли?

Были коммунисты «старые», с которыми соперничали «новые» (хотя я так и не понял – какая между ними разница и в чем?). Имелись и «коммунары» – это вообще что-то новое. А может быть, хорошо забытое старое? Не знаю… Даже и комсомол присутствовал! Ей-богу, когда впервые парня с комсомольским значком увидел – по – думал, пипец – глюки начались!

Но нет, топал себе такой по бульвару, о чем-то толкуя по мобильнику и в ус не дул! И еще несколько раз я подобных ребят встречал – они стали вполне привычной деталью пейзажа.

Никто вроде бы не мешал всем этим партиям вести агитацию и сотрясать воздух громкими заявлениями. Вот только толку от таких заявлений… что-то никто так и не заметил – ничего не менялось.

Открывшиеся в некоторых крупных городах местные «Гайд-парки» тотчас же заполнились всевозможными любителями подрать глотку с трибуны. Благо никто им не мешал. Да и особенно не слушал. Но это их, похоже, нисколько не смущало и не останавливало.

Зато внешне – полный плюрализм мнений и поголовная демократия. Всеобщее благолепие и успокоенность в душе. Ага, щас…

Некоторым особо упертым манагерам, бросившимся рьяно наводить «порядок» в подведомственных им отраслях, неплохо начистили рыло. Кое-кому повезло гораздо меньше.

Последовал президентский указ, разрешающий «десантникам» носить огнестрельное оружие. Для законной самообороны, разумеется. Заодно облагодетельствовали и некоторые категории должностных лиц – «в связи с особой важностью решаемых ими задач», как было написано в указе.

Обрадованный народ поскакал в полицию за разрешениями. Им мягко указали на то, что сначала они должны эти самые должности занять. И после этого – милости просим! Прочего населения, не имеющего удовольствия занимать означенные в указе должности, эти блага, как выяснилось, не касались. Более того, тихой сапой изъяли и всю травматику – просто не продляли разрешение на ношение – и все.

Мотивировка была простой, как грабли – «в связи со всемерным укреплением правопорядка».

Его тоже «укрепили» – полиция получила расширенные права. Разумеется, «временно»… Правда, всевозможный криминал не сильно этим обеспокоился, надо думать, у них там тоже что-то модернизировали. Уж не знаю, своими ли силами или «десантников» привлекли? Словом, шанс потерять кошелек в темной подворотне – значительно вырос.

Наш многомудрый президент и тут долго ждать себя не заставил – международное сообщество (читай – страны НАТО) – по его просьбе, разумеется, направило к нам «вспомогательный корпус поддержки сил правопорядка». Со слов сообщества – чисто полицейское образование.

А вот этих гостей встретили, в буквальном смысле слова, в штыки. На уши встали все – армия, внутренние войска МВД и много еще кто «из здравомыслящих». Допустить на территорию страны вооруженные силы других государств? Да под какой угодно вывеской – хрен!

Доходило и до открытого вооруженного противостояния – их просто не пускали в некоторые населенные пункты. Прозвучали кое-где первые выстрелы – и к родным пенатам полетели самолеты с гробами «помогальников». Не помогло им современное вооружение и навороченные компьютерные технологии ведения войны. На какое-то время притих даже наш говорливый «гарант». А всевозможные говоруны и трибунные глашатаи – те и вовсе словно воды в рот набрали. На телевидении шли бесконечные развлекухи, а политкомментаторы нудно талдычили о неблагодарности русского народа, видевшего даже в бескорыстной помощи вражеские происки. Эх, в этот бы момент и врезать! Но нет… ограничились тем, что выперли части корпуса в открытое поле, где они и попрятались во временных лагерях, никак о себе не заявляя.

Странное дело – но и криминалитет в одночасье куда-то делся – хватило нескольких сотен застреленных армейскими патрулями гопников.

Все вроде бы затихло.

Опомнившись и успокоившись, не слыша стука прикладов в дверь, президент снова воспрял духом. И в дело вступило тяжелое оружие – Арбатский военный округ. Благодаря бесконечным реформам оттуда уже давно повыперли на пенсию всех более-менее способных и самостоятельных генералов. А оставшиеся своего мнения (отличного от мнения очередного министра) не имели. Хотя в данном округе отсутствовали танковые дивизии и реактивная артиллерия – по своей пробивной силе он не уступал полнокровной армии. А в сочетании с кадровым управлением и финансовой службой… тут им равных вообще не было. Просто нигде – даже и за рубежом.

Первыми под удар попали внутренние войска – в ходе «внезапной» реформы МВД их вывели за штат. Мол, в полиции и так спецподразделений хватает – зачем еще и собственные войска? Заплатим полиции побольше – они и вовсе горы свернут! А этих… ну… передадим куда-нибудь… могут и просто в полицию перейти, возьмем. Новый глава МВД эту идею поддержал, ему-то это и вовсе было пофиг: очередной назначенец, даже и в милиции не служил ни одного дня. Дальше – больше. Оказалось, что и денег на содержание ВВ отчего-то не хватает… Что-то там очень своевременно рухнуло, какую-то плотину прорвало… туда все и ушло. Вот и канули в лету крутые профессионалы в краповых беретах. Какая-то их часть оказалась в армии, кто-то перевелся в полицию, а большинство… они просто ушли на пенсию. Благо новый закон это позволял.

Один из самых «сокрушительных» аргументов был таким: за содержание ВВ мы все платим из своего кармана, а вот «помогальникам» платят ИХ страны. Мол, какие мы ловкие – заставляем иностранцев оплачивать наш правопорядок. Кое-кто даже поверил… угу…

А к тому времени уже вовсю разошелся и Арбатский военный округ…

Я хорошо помню этот день.

Еще несколько недель назад по части пошли всяческие слухи. Толком никто ничего не знал, вот и изгалялись – каждый на свой лад. Пока сегодня нас не собрал Батя. Полковник по выслуге лет давно уже был кандидатом на пенсию. Зная его строптивый характер (ну, не уважал он паркетных полководцев – и все тут!), генеральских лампасов ему ожидать не приходилось. Но и спихнуть его с должности было не так уж и легко – авторитет у Бати имелся… весьма ощутимый. И много где признаваемый.

Нас всех (я имею в виду – офицеров) собрали в зале гарнизонного дома офицеров. В воздухе повисло напряжение – сегодня что-то должно было наконец решиться. Сидящий на сцене полковник выглядел надломленным, мы его таким и представить не могли. Справа от него ерзал на мягком стуле незнакомый генерал, по-видимому, из приезжих – раньше его здесь никогда не видели.

– Вот что, сынки… – встал Батя со своего места. – Не думал я, что до такого дня доживу…

В зале установилась прямо-таки могильная тишина.

– Короче… Нет больше нашей части, ребята. Приказом министра обороны она расформирована. Со вчерашнего дня. Личный состав, выслуживший положенные строки службы, будет уволен в запас. Все прочие переводятся для прохождения службы в другие подразделения. Нежелающие это делать – могут подать рапорт.

Мы молчали. Новость была попросту ошеломляющей.

– Да… вот так… – полковник засунул большой палец правой руки за ворот рубашки и подергал его туда-сюда, словно воротник мешал ему дышать. – Мы пробовали что-то сделать… но в стране нет денег! Снять мыльную оперу про жуткие моральные страдания несчастных пидорасов, вбухав в это «произведение» пять – шесть миллионов долларов – деньги есть! А содержать воинскую часть с почти вековой историей – нет! Война придет, чем защищать страну станем – голые жопы артистов выставим? Чтобы противник от хохота умер? Тоже, между прочим, метод…

Сидевший сбоку генерал попытался что-то сказать, но Батя так на него глянул… Генерал сделал вид, что он просто так рот открыл – воздуха, наверное, ему не хватало.

– Вот так, сынки… Все меня слышали. Решать – вам. Но приказ есть приказ, и мы обязаны его исполнять. Напоминаю об этом всем! Знамя наше, как и положено, в музей отправят – в Москву. Месяц нам дан на сдачу дел и передачу вооружения и снаряжения. Для этого сюда прибыла комиссия из министерства, во главе с генерал-майором Федяевым. Вот он сидит – прошу жаловать! Любить – не призываю, ибо понимаю ваши чувства.

– Но, господин полковник… – начал было генерал.

– Товарищ! – стукнул по столу кулак Бати. – Я для своих офицеров был – и остаюсь – товарищем!

– Извините… – стушевался Федяев. – Я, так же, как и все вы, сожалею о произошедшем. Но экономика страны в бедственном положении. Денег – действительно нет. Экономим абсолютно на всем.

– На кино – тоже? – язвительно поинтересовался полковник. – Что-то я этой экономии не заметил…

– Но это деньги частных инвесторов! Они сами решают – куда дать…

– И у кого взять… Угу. Однако ж из госбюджета на эту мерзость денег тоже нехило идет! Или нет?

– Эти вопросы выходят за рамки моей компетенции, – развел руками столичный «ликвидатор». – Я не располагаю такими данными.

– Так это все в газетах есть! – удивился Батя. – Тоже не читали?

– Не читал – некогда мне, товарищ полковник.

– Понятно… – комдив медленно опустился на стул. – Вот так, ребята…

А на следующий день все завертелось. Надо сказать, что не только у меня зародилось подозрение, что основная цель прибывшей комиссии – вовсе не правильное и своевременное оприходование имущества и вооружения. Как раз к этому делу они относились… в общем, несерьезно относились, мягко говоря. При желании хоть БТР угоняй, никто и глазом не моргнул бы. Ну, его тащить никто, понятное дело, не стал – но свои выводы сделали.

А основной целью визитеров из Москвы было расформирование дивизии. Как можно скорее и любой ценой. Пусть и несоразмерно высокой.

Вот к данной цели они ломились со всем усердием. А уж как уговаривали подчиненных написать что-нибудь про нехорошие дела комдива… это вообще песня особая. Однако здесь их ждал облом – таких мерзюков не нашлось.

Так или иначе – месяц прошел. Комиссия свою работу закончила. Из столицы прибыла специальная группа за Знаменем части.

Тот день, как по заказу, был холодным и ветреным – обрывки низко нависших облаков безжалостно разметывались порывистым ветром в клочья. Но замершие на плацу шеренги стояли молча, никак не реагируя на плохую погоду. Солдаты и офицеры стояли без оружия – оно уже было сдано на склады РАВ округа. По слухам – и оттуда вывезено в авральном порядке.