Мое прекрасное несчастье Макгвайр Джейми

— Голубка, ты увидишь. Все будет замечательно. — Он встал с кровати, подошел ко мне и поцеловал мою ладонь. — Я умираю с голода. А ты?

Я покачала головой, он чмокнул меня в макушку и отправился на кухню. Как только в коридоре стихли шаги, я сняла свою одежду с вешалок. К счастью, в чемодане осталось достаточно места для большинства моих вещей. По щекам скатились слезы злости. Мне не следовало брать Трэвиса с собой. Я изо всех сил старалась отгородить его от темных сторон своей жизни, но, как только представился такой случай, без раздумий потащила его в самую гущу всего, что ненавидела.

Трэвис собирался прыгнуть в этот омут. Он не позволил мне спасти его, поэтому я должна выручать себя.

Чемодан наполнился до отказа. Я с трудом застегнула молнию, сняла его с кровати и потащила по коридору к двери, даже не бросив взгляда на кухню. Я торопливо спустилась по ступенькам и с облегчением увидела на парковке Америку и Шепли. Они целовались и смеялись, перекладывая вещи подруги из «чарджера» в «хонду».

— Голубка!.. — с порога позвал меня Трэвис.

Я прикоснулась к руке Америки.

— Мерик, отвези меня в «Морган».

— Что происходит? — спросила она, видя по моему лицу, что дело серьезное.

Я обернулась и взглянула на Трэвиса, спешащего к нам.

— Что ты делаешь? — сказал он, глядя на мой чемодан.

Скажи я ему все сейчас, любая надежда отгородиться от Мика, Вегаса и Бенни рухнула бы. Трэвис не позволил бы мне уехать, а к утру я смирилась бы с его решением.

Я почесала затылок и улыбнулась, пытаясь выиграть время и придумать какой-нибудь предлог.

— Гулька!..

— Я хочу отвезти вещи в «Морган». Там уйма стиралок и сушилок, а у меня куча грязного белья.

— Ты хотела уехать, ничего не сказав мне? — нахмурился Трэвис.

Я взглянула на Америку, потом на Трэвиса, собираясь соврать более-менее правдоподобно.

— Трэв, она скоро вернется. Ты ужасный параноик, — сказала Америка с беззаботной улыбкой, которой так часто обманывала родителей.

— А… — неуверенно сказал Трэвис. — Ты останешься со мной на ночь? — спросил он, теребя мою куртку.

— Не знаю. Все зависит от того, когда я перестираю одежду.

Трэвис улыбнулся и притянул меня к себе.

— Через три недели я смогу кого-нибудь нанять, чтобы возил тряпье в прачечную. Или ты выкинешь все свои грязные вещи и купишь новые.

— Ты снова будешь драться для Бенни? — с явным потрясением спросила Америка.

— Он сделал предложение, перед которым я не мог устоять.

— Трэвис!.. — заговорил Шепли.

— Ребята, еще вы будете на меня давить! Если я ради Гульки не изменил своего решения, то не сделаю этого и ради вас.

Америка с пониманием посмотрела на меня.

— Эбби, нам лучше поехать. Стирка такой горы займет у тебя целую вечность.

Я кивнула, и Трэвис нагнулся, чтобы поцеловать меня. Я привлекла его к себе, зная, что это наш последний поцелуй.

— Увидимся позже, — сказал Трэвис. — Я люблю тебя.

Шепли забросил мой чемодан в багажник «хонды», и Америка заняла место за рулем. Трэвис скрестил руки, о чем-то говоря с Шепли, а подруга включила зажигание.

— Эбби, ты не можешь сегодня ночевать у себя. Когда он узнает, то придет прямо туда, — сказала Америка, медленно выезжая со стоянки.

Слезы заполнили мои глаза и потекли по щекам.

— Знаю.

Радостное выражение на лице Трэвиса исчезло, когда он взглянул на меня.

Не теряя ни секунды, он ринулся к моему окну, застучал по стеклу и спросил:

— Гулька, что случилось?

— Езжай, Мерик, — проговорила я, вытирая слезы, и уставилась на дорогу перед собой.

Трэвис бежал рядом с машиной.

— Голубка!.. Америка, останови свою чертову машину! — закричал он, с силой ударяя ладонью по стеклу. — Эбби, не делай этого! — сказал он, когда все понял, и страх исказил его лицо.

Америка выехала на главную дорогу и нажала на газ.

— Знаешь, а я ведь еще получу по мозгам.

— Мерик, мне так жаль.

Она глянула в зеркало заднего вида, сняла ногу с педали газа и еле слышно пробормотала:

— Боже, Трэвис!..

Я обернулась и увидела, что он изо всех сил бежит следом, пропадая и вновь появляясь в свете уличных фонарей. Достигнув конца дома, Трэвис развернулся и помчался назад к квартире.

— Он за мотоциклом. Поедет за нами в «Морган» и устроит огромный скандал.

Я зажмурилась и попросила:

— Тогда поторопись. Сегодня я переночую в твоей комнате. Как думаешь, Ванесса не будет против?

— Ее никогда там нет. Он и впрямь собирается работать на Бенни?

Слова застряли у меня в горле, и я лишь кивнула.

Америка пожала мою руку.

— Эбби, ты приняла правильное решение. Ты не сможешь опять пройти через это. Если он не послушает тебя, то наплюет и на всех остальных.

Зазвонил мой мобильник. Я посмотрела на забавное лицо Трэвиса на экране и отключилась. Через пять секунд телефон зазвонил снова. Я вырубила его и бросила в сумочку.

— Ужасная выйдет неразбериха, — сказала я, качая головой и вытирая глаза.

— Не завидую тебе. Даже не могу представить, каково это — ты с ним порываешь, а он отказывается уходить. Ты ведь знаешь, что теперь будет?

Мы заехали на стоянку «Морган-холла», и Америка придержала двери, чтобы я занесла внутрь свой чемодан. Потом мы помчались в комнату, и я нетерпеливо вздыхала, пока подруга отпирала дверь. Америка распахнула ее и вручила мне ключ.

— Трэвиса, наверное, сегодня арестуют или что-нибудь в этом духе, — сказала она.

Америка побежала по коридору, а я смотрела в окно. Она стремительно пересекла стоянку и забралась в машину как раз в тот момент, когда рядом остановился Трэвис. Он помчался к пассажирской дверце, дернул ее и посмотрел на «Морган-холл», убедившись, что меня нет в машине. Америка выехала со стоянки. Трэвис забежал в здание, и я повернулась, глядя на дверь. Чуть дальше по коридору он остановился и заколотил кулаками по двери моей комнаты, зовя меня по имени. Я понятия не имела, там ли сейчас Кара. Мне стало не по себе: ох и натерпится же страху бедняжка, пока Трэвис не поймет, что меня там нет.

— Гулька!.. Открой эту чертову дверь! Я не уйду, пока ты не поговоришь со мной! Голубка! — закричал он на всю общагу.

Я съежилась, услышав писклявый голос Кары.

— Что такое? — возмутилась она.

Я прижалась ухом к двери, пытаясь разобрать слова Трэвиса. Сильно напрягаться не пришлось.

— Я знаю, она там! — закричал он. — Голубка?

— Она не… Эй! — завизжала Кара.

Дверь ударилась о бетонную стену, и я поняла, что Трэвис ворвался внутрь.

После минутной тишины я снова услышала его крик:

— Голубка! Где она?

— Я ее не видела! — громко сказала Кара, демонстрируя злость, совершенно не характерную для нее.

Дверь захлопнулась, а меня охватило тошнотворное чувство. Я ждала, что Трэвис станет делать дальше.

После нескольких минут тишины я приоткрыла дверь и высунулась в коридор. Трэвис сидел на полу, прислонившись спиной к стене и закрыв лицо руками. Я притворила дверь так тихо, как только могла. Меня беспокоило, что кто-нибудь вызовет охрану общаги. Через час я снова выглянула в коридор. Трэвис не сдвинулся с места. Ночью я еще пару раз проверяла, там ли он, и к четырем часам наконец-то уснула. Я намеренно проспала занятия, зная, что сегодня никуда не пойду, включила телефон и увидела, что Трэвис заполонил весь ящик входящих сообщений. Бесконечные эсэмэски, посланные мне ночью, начинались извинениями и заканчивались напыщенными тирадами.

Днем я позвонила Америке, надеясь, что Трэвис не изъял у нее телефон. Когда подруга ответила, я вздохнула.

— Привет. — Америка говорила полушепотом. — Я не сказала Шепли, где ты. Не хочу, чтобы он попал в эпицентр скандала. Трэвис ужасно злится на меня. Наверное, сегодня я останусь в «Морган-холле».

— Если Трэвис не успокоился, то… желаю удачи с мирным сном. Прошлой ночью он устроил в коридоре сцену, достойную «Оскара». Странно, что никто не вызвал охрану.

— Сегодня его выгнали с истории. Когда ты не пришла, он опрокинул ваши парты. Шеп слышал, что Трэвис прождал тебя после всех занятий. Эбби, он сходит с ума. Я сказала ему, что ты решилась на это, когда он согласился работать на Бенни. Как Трэвис допустил саму мысль, что ты смиришься?

— Увидимся, когда ты приедешь сюда. Пока я не могу вернуться в свою комнату.

Следующую неделю мы с Америкой жили вместе. Она старалась держать Шепли подальше, чтобы он не поддался соблазну рассказать Трэвису о моем местонахождении. Мне пришлось приложить огромные усилия, чтобы избежать встречи с ним. Я исключила обеды в столовой и лекции по истории, а с занятий уходила пораньше. Я знала, что в итоге придется поговорить с Трэвисом, но не могла это сделать до того, как он успокоится и примет мое решение.

Вечером в пятницу я находилась в комнате одна, лежа в кровати и держа возле уха телефон. Я закатила глаза, когда в животе заурчало.

— Могу заехать за тобой и отвезти поужинать, — предложила Америка.

Я просмотрела учебник по истории, быстро переворачивая страницы, исчерканные на полях любовными посланиями Трэвиса.

— Нет, Мерик, сегодня вы с Шепом впервые за эту неделю вместе. Я загляну в столовую.

— Уверена?

— Ага. Передавай Шепу привет.

Я медленно подошла к столовой, ощущая на себе пристальные взгляды. Вся школа стояла на ушах после нашего расставания, а взрывоопасное поведение Трэвиса только усложняло ситуацию. Когда впереди замаячили лампы столовой, на моем пути возник темный силуэт.

— Голубка!..

Я вздрогнула и остановилась. Трэвис вышел на свет, небритый и бледный.

— Боже, Трэвис! Ты меня чертовски перепугал!

— Если бы ты ответила по телефону, мне не пришлось бы подкрадываться.

— Ты выглядишь ужасно, как в аду побывал.

— Пару раз там был за эту неделю.

Я обхватила себя руками.

— Вообще-то, я шла перекусить. Позвоню тебе потом, хорошо?

— Нет. Нам надо поговорить.

— Трэв!..

— Я отклонил предложение Бенни. Позвонил ему в среду и сказал «нет». — В глазах Трэвиса загорелся огонек надежды, но тут же исчез, когда он увидел выражение моего лица.

— Трэвис, я не знаю, что ты хочешь от меня услышать.

— Скажи, что прощаешь меня и примешь обратно.

Я сжала зубы, запрещая себе плакать.

— Не могу.

Лицо Трэвиса исказилось. Я воспользовалась этой возможностью и обошла его, но он опять загородил дорогу.

— Я не спал и не ел… не могу сосредоточиться. Я ведь знаю, что ты любишь меня. Все будет как раньше.

Я закрыла глаза.

— Между нами все неправильно, Трэвис. Кажется, ты помешан на самой мысли обладать мною.

— Это не так. Голубка, я люблю тебя больше собственной жизни, — обиженно сказал он.

— Об этом я и говорю. Речи помешанного.

— Это не помешательство, а правда.

— Хорошо, но что в таком случае для тебя гармония? Деньги, я, твоя жизнь?.. Или есть что-то важнее денег?

— Я сознаю, что натворил, понятно? Вижу, как ты все восприняла, но знай я, что ты бросишь меня, никогда бы… Я всего лишь хотел позаботиться о тебе.

— Ты уже это говорил.

— Пожалуйста, не поступай так… Я не смогу вынести… Это просто убивает меня, — проговорил он одышливо, как будто из его легких вышибли весь воздух.

— Трэвис, я все решила.

— Не говори так. — Он вздрогнул.

— Все кончено, иди домой.

Трэвис свел брови.

— Но мой дом — это ты.

Его слова задели меня за живое, а в груди все сжалось так, что трудно было дышать.

— Трэв, ты сделал свой выбор, а я свой, — сказала я, проклиная себя за дрожь в голосе.

— Я буду держаться подальше от Вегаса и Бенни, черт побери! Я закончу учебу. Но мне нужна, просто необходима ты, мой лучший друг. — В его надломленном голосе слышалось отчаяние, под стать выражению лица.

В тусклом свете я увидела слезинку, упавшую с ресниц, а в следующую секунду Трэвис дотянулся до меня, обнял и прильнул губами в поцелуе. Он крепко прижался ко мне, а потом нежно положил ладони на мое лицо, становясь настойчивее и в отчаянии пытаясь добиться ответной реакции.

— Поцелуй меня, — прошептал парень, снова прикипая ко мне губами.

Мои глаза и рот оставались закрытыми, а тело обмякло в его объятиях. Я использовала остатки самообладания, чтобы не ответить на поцелуй. Ведь всю неделю я так скучала по этим губам.

— Поцелуй меня! — умоляюще произнес он. — Пожалуйста, Голубка! Я же сказал ему «нет»!

Когда по моему каменному лицу потекли горячие слезы, я оттолкнула Трэвиса.

— Оставь меня в покое!

Я прошла всего пару шагов, и он схватил меня за запястье. Я не повернулась, держа руку вытянутой позади себя.

— Ради бога!

Моя рука опустилась и дернулась, когда Трэвис упал на колени.

— Эбби, умоляю, не делай этого.

Я повернулась и увидела искаженное страданием лицо Трэвиса. Мой взгляд переместился на его руку и остановился на моем имени, выведенном черными буквами на запястье. Я отвернулась и смотрела в сторону столовой. Трэвис доказал мне то, чего я так сильно боялась. Как бы он ни любил меня, я уходила на второй план, когда на кону стояли деньги. Все как с Миком. Уступи я сейчас, Трэвис либо изменит свое решение насчет Бенни, либо будет злиться на меня каждый раз, когда получит возможность облегчить с помощью денег свою жизнь. Я представила, как он, став «синим воротничком», возвращается с работы с тем же взглядом, что и у Мика после неудачной ночи. Я стану виноватой в его неудачах. Нет уж, все плохое осталось в прошлом. Я не позволю, чтобы оно омрачило мне еще и будущее.

— Трэвис, отпусти меня.

Через несколько секунд он все-таки выпустил мою кисть. Я побежала к стеклянной двери и, не оборачиваясь, дернула за ручку. Пока я шла к буфету, все пялились на меня, а как только достигла цели, головы повернулись в другом направлении — к стеклянным дверям, за которыми стоял на коленях Трэвис.

От такого жалкого зрелища по моим щекам побежали слезы, которые я так усердно сдерживала. Я прошла мимо тарелок и подносов, вырвалась в коридор и побежала в уборную. Мало того, что все лицезрели наше с Трэвисом выяснение отношений!.. Я не могла позволить, чтобы меня увидели в слезах.

Я забилась в кабинку и просидела там час, безостановочно рыдая, пока не услышала тихий стук в дверь.

— Эбби?

Я шмыгнула носом.

— Финч, что ты здесь делаешь? Это женский туалет.

— Кара видела, как ты забежала сюда, и сходила за мной в общагу. Впусти, — тихим голосом сказал он.

Я покачала головой. Финч, конечно, не видел меня, но я не могла вымолвить ни слова. Я услышала, как он вздохнул, а потом уперся руками в пол, пытаясь проползти в кабинку под дверцей.

— Не верю, что ты заставляешь меня это делать, — сказал Финч, забираясь внутрь. — Ты пожалеешь, что не открыла дверь. Ведь я только что ползал по залитому мочой полу, а теперь собираюсь обнять тебя.

Я хихикнула, а потом улыбка на моем лице перекосилась. Финч притянул меня к себе. Мои ноги подогнулись, он осторожно опустил меня на пол и посадил к себе на колени.

— Ш-ш. — Финч, качая меня на руках, вздохнул и помотал головой. — Черт побери, девочка моя, что же мне с тобой делать?

Глава 16

НИКАКИХ БЛАГОДАРНОСТЕЙ

Я рисовала всякую белиберду на обложке тетради, одни квадраты в других, соединяла их, создавая недоделанные объемные кубы. До начала лекции оставалось десять минут, а аудитория по-прежнему пустовала. Моя жизнь понемногу приходила в норму, но все-таки нужна была пара минут, чтобы собраться с духом, прежде чем пообщаться с кем-нибудь, кроме Финча и Америки.

— Да, мы больше не встречаемся, но это не значит, что ты не можешь носить подаренный мною браслет, — сказал Паркер, подсаживаясь ко мне.

— Я собиралась его вернуть.

Паркер улыбнулся, нагнулся и дорисовал стрелочку над одним из кубов.

— Эбс, это подарок. Я не делаю подарки на каких-то условиях.

Доктор Баллард щелкнула пальцами над головой, занимая свое место во главе аудитории, а потом принялась рыться на заваленном бумагами столе. Внезапно помещение наполнилось галдежом, который эхом отлетал от огромных окон, залитых дождевыми каплями.

— Слышал, вы с Трэвисом расстались пару недель назад. — Паркер поднял ладонь, увидев мое раздражение. — Это не мое дело. Просто ты выглядишь расстроенной, а я хотел сказать, что мне жаль.

— Спасибо, — буркнула я, открывая чистую страницу в тетради.

— А еще я хотел извиниться за свое поведение. Я говорил… неприятные вещи. Просто разозлился и выплеснул свой гнев на тебя. Каюсь, я был несправедлив.

— Паркер, свидания меня не интересуют, — предупредила я.

— Я не пытаюсь воспользоваться возможностью. — Он усмехнулся. — Мы по-прежнему друзья, и я хочу убедиться в том, что с тобой все в норме.

— Со мной все в норме.

— Ты на День благодарения домой едешь?

— К Америке еду. Обычно этот праздник я отмечаю с ней.

Паркер хотел что-то сказать, но тут началась лекция.

Разговор о Дне благодарения заставил меня вспомнить о прежнем намерении — помочь Трэвису с индейкой. Я размышляла, как все могло бы быть, и поймала себя на мысли, что волнуюсь, не закажут ли они опять пиццу. Сердце мое сжалось. Я мгновенно отбросила прочь эти мысли, пытаясь сосредоточиться на словах доктора Баллард.

После занятий я увидела, как ко мне со стоянки бежит Трэвис. Мое лицо вспыхнуло. Он снова был гладко выбрит, одет в толстовку с капюшоном и любимую красную бейсболку. Из-за дождя Трэвис пригнулся.

— Эбс, увидимся после перемены, — сказал Паркер, прикасаясь к моей спине.

Я ожидала обнаружить в глазах Трэвиса злость, но он будто и не заметил Паркера.

— Привет, Гулька, — сказал парень, подходя.

Я неловко улыбнулась, а он положил руки в карманы толстовки.

— Шепли сказал, что ты завтра поедешь с ним и Америкой в Уичито.

— Да.

— Ты проведешь все выходные у Америки?

Я пожала плечами, пытаясь вести себя непринужденно.

— Мы очень близки с ее родителями.

— А как же твоя мама?

— Трэвис, моя мать пьяница. Она даже не узнает, что был День благодарения.

Трэвис вдруг занервничал, а мой желудок сжался от вероятности нового публичного скандала. Прогремел гром, Трэвис поднял голову и прищурился — ему на лицо сыпались крупные капли дождя.

— Хочу попросить тебя об одолжении, — сказал он. — Иди сюда.

Трэвис завел меня под ближайший козырек, и я послушно пошла следом, надеясь избежать очередной сцены.

— Что еще за одолжение? — с подозрением спросила я.

— Мои… э… — Трэвис переступил с ноги на ногу. — Папа и парни ждут, что ты придешь в четверг.

— Трэвис! — возмутилась я.

Он смотрел в землю.

— Ты говорила, что придешь.

— Знаю, но теперь это слегка неуместно, не находишь?

На Трэвиса, казалось, мои слова никак не повлияли.

— Ты говорила, что придешь.

— Мы были вместе, когда я согласилась. Теперь ты знаешь, что я не пойду.

— Нет, не знаю. Слишком поздно менять. Томас летит сюда, Тайлер взял отгул на работе. Всем не терпится увидеть тебя.

Я поникла, наматывая на палец мокрые пряди.

— Они ведь и так приехали бы…

— Не все. Мы уже давно не собирались всей семьей на День благодарения. Они пообещали приехать, когда я упомянул о настоящем ужине. На нашей кухне женщины не было со смерти мамы… Да нет же! — Трэвис тряхнул головой. — Дело совсем не в твоей половой принадлежности, не подумай. Просто мы хотим, чтобы ты пришла. Это все, чего я прошу.

— Ты не рассказал им про наш разрыв? — проговорила я с укоризной в голосе.

Трэвис заколебался, а потом ответил:

— Папа стал бы выяснять причину, а я не готов общаться с ним на эту тему. Он бы все уши мне прожужжал, какой я болван. Гулька, пожалуйста, приходи.

— Мне нужно поставить индейку в шесть утра. Тогда нам придется отправиться туда в пять часов…

— Или переночевать там.

Я изогнула брови.

— Ни за что! Мне и так придется врать твоей семье и притворяться, что мы по-прежнему вместе.

— Я же не прошу тебя о самосожжении!

— Тебе следовало сказать им!

— Я и скажу. После Дня благодарения. Обязательно скажу.

Я вздохнула и отвернулась.

— Если пообещаешь, что это не какая-то уловка, чтобы вернуть меня, тогда хорошо.

— Я обещаю. — Он кивнул.

Трэвис пытался скрыть это, но я видела, как загорелись его глаза, и поджала губы, сдерживая улыбку.

Страницы: «« « ... 2021222324252627 » ... »»