Черные тропы Конторович Александр

– А никто не поинтересовался – один ли ребенок родился в семье? Были ли у Молина братья и сестры?

– Э-э-э… думаю, что нет, не интересовались. Я выясню…

– Не нужно! – отмахнулся рукою сапер. – Это известно. Была у него сестра, Анечкой звали. Красивая такая девушка – я фотокарточку видел. Вот ее-то он и прятал.

– Но зачем? Что ей могло угрожать?

– «Часовщик» был очень к ней привязан. Берег и защищал. У нее случилось несчастье – ногу повредила и ходить долгое время не могла. Так и осталась хромоножкой навсегда. Так он ее выгуливал, в театры вывозил, в синематограф, когда очередную новую фильму крутили. Нет, Михаил Николаевич, Анечку Степаныч не бросил бы!

– Ну… хорошо… Согласен. Мало ли у нас в стране симпатичных хромоножек? Думаю, как минимум несколько тысяч можно отыскать довольно быстро. В одной только Москве. И что прикажете с ними делать? Расспрашивать каждую о пропавшем брате-жандарме? Смеетесь?

– Нет! – возразил Гальченко. – Незачем… Мы и так уже знаем, где его искать.

– Тоже в документах нашли?

– Угу! – энергично закивали оба инструктора. – В них…

– Да их же уже просматривало огромное количество людей…

– Совершено верно – просматривали, – согласился майор. – Но надо-то было – читать!

Сбитый с толку начальник школы озадаченно на него воззрился.

– Вот их, – отчеркнул ногтем еще один абзац в тексте Гальченко, – искал хоть кто-нибудь?

Проследивший за его пальцем Чернов остановил глаза на бледной строке документа…

«… А сиротам тем, что опосля пожара у Лямкиных остались, вовсе плохо стало. Бо погибло в огне хозяйство ихнее. Идти бы им по миру, но сельчанин наш – Молин Петька-то, помог. Денег дал…».

– Они все росли в одном селе. И сестра «Часовщика», когда приезжала летом в деревню, всегда принимала в их воспитании самое горячее участие. Да они и жили в доме Молиных! – поднял палец к потолку Сиротин. – Их-то – сгорел дотла! Он сам мне об этом и рассказывал тогда, смущался. Казалось ему, что неправильно как-то они оба поступают… Больше можно было бы сделать, да… А у Степаныча в селе был авторитет… как же – офицер! Так что, товарищ Чернов, надо искать эту семейку. Где-то там рядом и «Часовщик»…

Нарком внутренних дел поднял глаза от документа.

– А что вы, товарищ Чернов, думаете по этому поводу?

– Свое мнение, товарищ народный комиссар, я уже изложил в рапорте…

– Я прочел, – кивнул Берия. – Вы не снимаете с себя ответственности, это похвально. Да. Но в данный момент меня интересует совсем другой вопрос… Я склонен поддержать мнение ваших инструкторов. Они оба – люди знающие и опытные. Но где у нас гарантия, что их метод поиска и подготовки людей есть наилучший? У вас, товарищ Чернов, такая уверенность есть?

Нарком предостерегающе поднял палец, предупреждая ответ собеседника.

– Нэ торопись, дорогой! Подумай, Михаил Николаевич – я никого не подгоняю.

Собеседник на секунду замер, сосредотачиваясь.

– Уверен, товарищ народный комиссар.

– Добро! – кивнул Берия. – Тогда тебе и карты в руки, работай! О результатах доложишь лично! Проводив взглядом посетителя, нарком некоторое время барабанил пальцами по столу. Потом надавил кнопку.

В дверях почти бесшумно материализовался секретарь.

– Найдите мне этого доцента… как там его… Благова.

Аппарат НКВД сработал быстро. Уже через два часа тот, чья фамилия только что прозвучала, сидел напротив стола, ерзая на удобном, но в данный момент весьма неуютном, сиденье. Не каждый день приглашают к таким людям…

– Да вы чай пейте, – покровительственно сказал хозяин кабинета. – Лимон кушайте – это свежий, хороший – где еще такой найдете?

– Спасибо, товарищ народный комиссар.

– Да не за что, – благодушно кивнул Берия. – Я вас, собственно говоря, зачем позвал?

– Даже и предположить не могу…

– А все просто! Вот это, – нарком выудил из ящика стола тонкую папку с красиво оформленной обложкой, – ваша работа?

Доцент кивнул.

– Моя…

– Вот! – удовлетворенно кивнул хозяин кабинета. – Об этом-то мы и поговорим… не спеша.

Он раскрыл папку и выложил на стол несколько листов бумаги.

– Признаться, я с некоторым удивлением это прочел… Не то чтобы вы писали здесь совсем уж невозможные вещи, нет. Кое в чем я даже с вами согласен. И выкладки ваши тоже весьма интересны, да… Но вы ведь не имели доступа к личному составу воинских частей?

– Имел. Глеб Иванович в свое время распорядился на этот счет. И даже документ соответствующий выдал.

Берия заинтересованно приподнял бровь.

– То-то я и смотрю… Хм! Понятно теперь, откуда у вас такие данные. А приказом он это не оформил, да… Ну да ладно. Не про то разговор. У меня к вам есть конкретный вопрос.

– Слушаю вас, товарищ народный комиссар.

– Вас, негласно, разумеется, прикрепят к группе весьма интересных товарищей. Нет, это не враги! Это наши сотрудники, выполняющие определенную работу. Мне хотелось бы, чтобы вы, используя свои наработки, попытались проанализировать тех людей, которых эти товарищи станут отбирать для своих целей. Насколько они соответствуют вашим критериям? Чем именно руководствуются наши сотрудники, отдавая предпочтение тому или иному кандидату? Мы в таком серьезном деле не можем всецело зависеть от каких-либо личных впечатлений – данную работу необходимо поставить на строго научную основу. Вы согласны?

Доцент кивнул.

– Разумеется, товарищ народный комиссар, я приложу все свои усилия! Но… как и в каком качестве я буду там присутствовать? Да и на службе…

– Не ваша забота. С вашим директором никаких проблем не возникнет. Ему позвонят. А вот с участием в группе – подумаем. В любом случае – это вас волновать не должно. С вами постоянно будет присутствовать наш сотрудник, старший лейтенант госбезопасности Коротаев. Все вопросы – к нему. Все ясно?

– Да, товарищ народный комиссар.

– Как много времени требуется на сборы? Вам будет нужен еще кто-нибудь из сослуживцев?

– Разве что… стенографист не помешал бы. Писать много приходится, а у меня пальцы обморожены еще в детстве, медленно это получается.

– Это решим. Еще что?

– Да… все вроде бы…

– Вы женаты?

– Да… но какое это имеет отношение …

Нарком нажал кнопку звонка. На пороге появился секретарь.

– Коротаева ко мне! Прикрепить семью товарища Благова к нашему спецраспределителю. На время его командировки они ни в чем нуждаться не должны.

– Нас только двое… – смущенно пробормотал доцент.

– И что? Ваша жена работает?

– Да, воспитательницей в детском саду.

– Понятно. Отправляйтесь домой, готовьтесь. Выезд завтра, в девять часов утра. Жене скажете – служебная командировка. Все остальное ей объяснят наши сотрудники, которые станут привозить паек. Не задерживаю вас более.

С появившимся через несколько минут старшим лейтенантом Берия был немногословен.

– Опекаете товарища Благова. Оказывать ему всевозможное содействие и помощь – какую ни попросит. Все инструкции получите сегодня, к восемнадцати часам. После прочтения пакет вернуть курьеру. Вопросы есть?

– Нет, товарищ народный комиссар.

– Имейте в виду – товарищ Благов, хоть и работал с нашим ведомством ранее, многого попросту не знает и не понимает. Не стесняйтесь ему подсказывать, это нормально.

– Ясно, товарищ народный комиссар.

– Официально вы представляете ХОЗУ НКВД. На время командировки получите соответствующие документы и официальное предписание. Все вопросы, от кого бы они ни исходили, туда. На месте будут знать, что и кому ответить. Выезд завтра – в девять часов, машина прибудет за вами к восьми. Забираете товарища Благова – и в путь! Все, больше вас не задерживаю.

Когда за Коротаевым закрылась дверь кабинета, нарком снова придвинул к себе папку.

– Вот, значит, как… Ай да товарищ Бокий! Хитрован ты наш… На чем сидел! И ведь ни словом не обмолвился.

Совершенно секретно

Начальнику УНКВД Ярославской области

капитану госбезопасности тов. Носову М.А.

Приказываю, под Вашу личную ответственность, оказать всемерное содействие специальной группе ГУГБ, выполняющей задание особой важности в г. Ярославле. Обеспечить группу автотранспортом и создать условия для нормальной работы. Прикрепить постоянного сотрудника для решения возникающих в процессе этой работы задач. Обо всех нештатных ситуациях, связанных с деятельностью группы, докладывать мне лично.

Начальник Главного управлениягосударственной безопасности НКВД СССРкомиссар государственной безопасности 3-го ранга Меркулов В. Н.

– Вот что, Петр Федорович, – Коротаев закончил осматривать выделенное группе помещение и присел на стул. – Нам с вами работать долго, поэтому вы уж как-то сориентируйте меня в основных вопросах.

– Олег Дмитриевич? Я ничего не перепутал? – присев на другой стул, в свою очередь поинтересовался доцент.

– Все так.

– А разве товарищ нарком вас не информировал подробно? Мне – так целую инструкцию прочли!

– Он дал мне ориентировку на наших фигурантов и предупредил, что я всегда, в любое время дня и ночи, обязан быть в курсе того, что они делают и где находятся. Разумеется, это касается и вас – данную информацию я должен предоставлять вам постоянно. Сообщать об их контактах – служебных и внеслужебных. Опрашивать при необходимости людей, с которыми они станут контактировать. Выполнять все ваши поручения, касающиеся их деятельности. Так вот, мне хотелось бы, пусть и в общих чертах, понимать характер этих поручений.

– Угу… – Благов почесал переносицу. – Да здесь, в общем-то, нет никаких особенных секретов… Мне необходимо понять, кого и по каким требованиям они отберут. Понять характер этих требований и критерии, которыми они руководствуются.

– Для чего?

– Они ищут курсантов. Для последующего углубленного обучения в соответствующей школе.

– На кого? В смысле – на разведчика, на оперуполномоченного или еще на кого-нибудь? Тут не праздный вопрос – для этого люди разные нужны. Разведчик – он незаметным быть должен, двухметрового амбала туда не возьмут…

– А вот не факт, Олег Дмитриевич! Совсем не факт! Разведчик – он разным быть может. И двухметровым амбалом – очень даже запросто! Впрочем, не будем пока вперед забегать…

Заместителю начальника

УНКВД Ярославской области

старшему лейтенанту ГБ тов. Макарову А. П.

Рапорт

Докладываю, что сегодня….. 1941 г. в 09.35 мною, сержантом ГБ Акулиничевым Р. В., согласно ориентировке 13/04 была организована установка наблюдения за объектами.

Оба объекта прибыли московским поездом, в вагоне № 6, как и было указано в ориентировке. Словесным портретам и фотографиям – соответствуют. Сразу же по прибытии оба направились в городской отдел ЗАГС, где один из них (на фото № 2), именуемый в дальнейшем «Молодой», предъявив служебное удостоверение НКВД на имя майора ГУГБ Гальченко Александра Ивановича, потребовал ряд материалов по учету граждан. С присоединившимся к нему вторым наблюдаемым (фото № 1, объект «Борода») они около трех часов изучали переданные им материалы.

Вернув документы ответственному за это сотруднику ЗАГС (Тринкиной В. П.), объекты проследовали в ресторан, расположенный поблизости от отдела ЗАГС, где оставались около часа. Ими был заказан обед. Воспользовавшись обстановкой, мл. оперуполномоченный Теркин О. Я. расположился за соседним столиком, пытаясь услышать, о чем беседуют оба наблюдаемых. Попытка успехом не увенчалась – в зале играла музыка, и разговоры объектов были ею заглушены.

Выйдя из ресторана в 14.45, наблюдаемые проследовали в городской отдел народного образования. Ввиду малочисленности посетителей в отделе, продолжить негласное наблюдение не представилось возможным. В 17.11 оба объекта проследовали в гостиницу, где ими ранее был заказан номер (о чем имелось указание в ориентировке). До нашей смены в 20.00 никто из них гостиницу не покидал.

Начальник отделения 3-го спецотделаУНКВД Ярославской областилейтенант госбезопасности Фатеев И. С.

Прошло два дня с момента прибытия обоих визитеров. За это время никто из них не сделал ни малейшей попытки уйти от наблюдения и никак не показал, что указанное наблюдение ими обнаружено. Благов, читая рапорты оперативников, недоумевал. Не в меньшей степени был озадачен и его прикрепленный. Из имевшихся у них материалов можно было сделать вывод, что как минимум один из прибывших был высококлассным специалистом именно в области выявления постороннего негласного наблюдения. И неоднократно это подтверждал в самых разных условиях.

Но сейчас…

Действия этой парочки развивались словно по одному и тому же сценарию. С утра – ЗАГС, потом – ресторан и городской отдел народного образования. Доцент затребовал список изучаемых ими материалов – и только присвистнул! Даже если поверхностно проверить тех людей, чьи данные интересовали прибывших, на это уйдет совершенно немыслимо сколько времени. С абсолютно неясным результатом.

А гости работали.

Перелистывали бумаги, делали выписки… и никак не проявляли своей заинтересованности в ком-либо. Но ведь что-то же они нашли?!

Обстановка внезапно изменилась на четвертый день.

В двери комнаты, где, изучая списки, сидел у стола Благов, решительно постучали.

– Олег Дмитриевич? – поднял доцент взгляд от стола. – Мы что, кого-то ждем сейчас?

– Нет… – мотнул головою старший лейтенант. – Местные… только вечером рапорта принесут, а сержант Горшков – тот в булочную отбежал, я отпустил… хлеб у нас закончился, кстати говоря.

– Как это? – удивленно поднял бровь Благов. – Утром еще был.

Энкавэдэшник смущенно кашлянул.

– А… простите, не подскажете мне, чья это привычка – от буханки корочки отъедать? В то время как вы над бумагами этими сидите?

– Г-х-м-м! Ну… а это…так, по привычке… надо же, чтобы и руки при делах находились. А то дай им волю…

Коротаев усмехнулся.

– Да ладно вам смущаться-то… Пойду встречу нашего гостя.

Гостем оказался заместитель начальника управления. По его внешнему виду было понятно, что он чем-то изрядно озадачен. Едва сев за стол, он с ходу спросил:

– Товарищи, я, конечно, понимаю, что у вас свое задание, но…

– Да в чем дело-то, Александр Павлович? – удивленно поднял бровь доцент. – Мы вам чем-то помешали?

– Нет. Тут другое. Помните, в первый день один из ваших подопечных предъявил в ЗАГСе удостоверение?

– Было дело.

– Так вот! Гальченко Александр Иванович находится во всесоюзном розыске! Как особо опасный преступник! Сегодня только удалось найти эту ориентировку. То-то мне эта фамилия знакомой показалась…

– Постойте-постойте… Но ведь мне сам нарком приказал наблюдать именно за ними! – в свою очередь удивился Коротаев. – Что вы уже успели сделать?

– Ничего. Наблюдение удвоили, подготовили сотрудников для задержания. Пока все.

– В Москву доложили?

– Да, перед самым выездом к вам послали спецсообщение. Ответа пока нет.

Москва

НКВД СССР

Кабинет наркома

– И как такое могло выйти? – Берия поднял глаза от документа. – Вы проверили?

– Да, Лаврентий Павлович. Действительно, Гальченко Александр Иванович проходит по ориентировкам. За убийства и разбойные нападения. Ранее судим.

– Хм, так это, стало быть, меня самого в этом винить надо? Это же я ему такое имя придумал… А отдел кадров куда смотрел, когда документы ему выписывал?

– Так он по милицейской ориентировке проходит, еще три года назад объявили в розыск. Вот глаза-то и замылились… – развел руками Меркулов. – Не могут же они всех преступников на память знать?

– Ну это-то ладно! Поправим. Фамилию оставим, а имя-отчество заменим, дело привычное. Там, в Ярославле, ничего еще по этому поводу натворить не успели?

– Ждут приказа.

– А у Благова что?

– Не понимает он пока ничего. Нет в действиях инструкторов никакой системы.

– И Коротаев тоже? Неглупый ведь оперативник, я к нему давно присматриваюсь.

– Ему тоже ничего непонятно.

– Так-так-так… – повертел в руках карандаш нарком. – Интересно выходит… Вот что, Всеволод Николаевич, поступим мы следующим образом…

В этот день, как и во все предыдущие, московские гости не изменили своим привычкам. ЗАГС, ресторан… далее все по-прежнему.

Но уже после ресторана опергруппа УНКВД плотно обложила все возможные пути отхода гостей. Предусмотрели и вовсе экзотические, типа прыжка в окно с третьего этажа. Мало ли… их предупредили, что оба клиента – люди весьма и весьма неординарные. Однако же при этом категорически запретили применять табельное оружие – ни в коем случае!

– Руки-ноги у вас есть – и хорош! – недвусмысленно прокомментировал этот приказ заместитель начальника УНКВД. – Чему-то вас все это время учили ведь? Вот и покажите класс.

Войдя в здание отдела народного образования, старший группы задержания встретил там наблюдателя, которого выставили на данный пост загодя. Наблюдатель, проходя мимо, кивнул на лестницу – значит, второй этаж…

И действительно, оба гостя обнаружились в коридоре второго этажа. Тот, что помоложе, уселся на жестком диванчике в начале коридора. А второй, смоля папироску, устроился возле распахнутого окна. Кроме них двоих в коридоре находился всего один визитер – пожилой благообразный мужчина, ожидавший своей очереди около одного из кабинетов.

Бесшумными тенями скользнули вдоль по коридору оперативники, блокируя всех троих.

– Гражданин Гальченко? – навис над более молодым гостем старший группы задержания.

– Допустим. А вы, простите, кто таков будете?

– Ярославский уголовный розыск! Оперуполномоченный Синдякин! Попрошу ваши документы!

– Пожалуйста… – в руке сидящего на диванчике человека материализовалась красная книжечка.

– Гальченко Александр Иванович… майор ГУГБ?

– Там так написано, – наклонил голову гость.

– И все же, гражданин Гальченко, я попрошу вас проследовать со мной.

– Куда?

– Непонятно?!

– Нет.

– В уголовный розыск! Вы задержаны!

– На каком основании? – гость был абсолютно невозмутим.

– Там объяснят! Попрошу ваше оружие!

Майор левой рукой оттянул в сторону полу пиджака – блеснул металл пистолета.

– Сами возьмете?

– Климаков! – кивок старшего группы. – Обеспечь!

Оружие перекочевало в карман оперативника.

– Встать! Руки за спину! Вперед!

Гальченко обменялся коротким взглядом со своим спутником. Тот кашлянул, привлекая к себе внимание.

– В чем дело? – покосился на него Синдякин.

– На каком основании произведен арест? – в руках второго гостя мелькнуло служебное удостоверение.

Старший группы внимательно его просмотрел.

– Вы вместе?

– И все же?

– Не арест – задержание. На данного гражданина имеется ориентировка. Если вам это так интересно, обратитесь к моему руководству. Предупреждая возможные претензии с вашей стороны, скажу – задержание согласовано с руководством УНКВД Ярославля.

– Всенепременно! – кивнул пожилой. – Ко мне есть какие-нибудь вопросы?

– У меня – нет! А вот у вашего руководства вполне могут и возникнуть… Это вы уж сами у себя разбирайтесь.

– Ответим… – не смутился пожилой.

– В таком случае – всего вам доброго!

Топот ног – и вся компания оперативников покинула здание, уводя с собою задержанного.

– Петр Федорович! Ну что вы, как тигра по клетке, туда-сюда все мечетесь? – Коротаев с укоризной взглянул на вышагивающего по комнате доцента. – Присядьте, отдохните, наконец!

– Олег Дмитриевич! Вы не понимаете…

– А вы?

– И я… оттого и места себе не нахожу.

– То есть?

– Мне реакция майора непонятна! Задержание было произведено со всеми возможными нарушениями, грубо и нарочито показушно, а он и бровью не повел! Ни слова не возразил – отчего? Вот скажите – вас милиция смогла бы задержать?

– Сотрудника ГУГБ?!

– Вот именно! А Гальченко промолчал! Не стал на этом внимание заострять. Правда, и это было предусмотрено – оперативники УНКВД ждали на лестнице. Его в любом случае задержали бы… Да и напарник его – тот вообще себя странно повел, почему?

– Он, кстати говоря, и в УНКВД не пришел до сих пор.

– Вот! И этого я тоже никак понять не могу.

Ярославль

Кабинет заместителя начальника УНКВД

– Присаживайтесь! – хозяин кабинета привстал со своего места и указал вошедшему на стул.

Гальченко скептически осмотрел его и, не торопясь, уселся.

– За дверью обождите, – кивнул замначальника конвоирам.

Обождав, когда за ними закроется дверь, он повернулся к своему гостю.

– Итак, уважаемый, слушаю вас.

– В смысле?

– То есть?

– Простите, но я к вам в гости не напрашивался. Меня задержали, привели к вам, что странно. Ибо изначально заявили, что задерживают по ориентировке уголовного розыска. Стало быть, у вас есть вопросы. Так и задавайте их…

– Ну, относительно розыска…. Тут все просто. Был бы у вас при себе паспорт – так и сидели бы там. А с таким удостоверением… это уж, согласитесь, наша епархия.

– Логично. Итак?

– Вы, действительно, Гальченко Александр Иванович?

– Перед вами мои документы лежат… там все предельно ясно указано. Да, я Гальченко. Александр, отца Иваном звали.

– Ознакомьтесь… – хозяин кабинета протянул гостю лист бумаги.

– И кто у нас тут? Ага, разыскивается… ого – грабитель и разбойник, даже так? Александр Иванович, угу… рост, волосы… особых примет нет.

Майор с интересом рассмотрел фотографию. Увы, но качество снимка оставляло желать лучшего. Опознать по нему сидящего сейчас на стуле человека как разыскиваемого можно было только после двух-трех стаканов, не раньше.

– Ну, фото тут, мягко говоря, сомнительное…

– Уже сообщили, ждем другого. А по остальному – что скажете?

– Чушь. Ошиблись ваши товарищи. По таким приметам можно первого встречного задержать – сойдет.

– Ой ли?

– Вот что, Александр Павлович. Не удивляйтесь, я же должен знать, кто тут всеми делами ворочает. Вы свое задание выполнили. Хреновато, но уж как есть. Если вам еще за каким-то чертом надо меня тут продержать – валяйте. Но! – майор поднял палец. – Спецсообщение вы отправить должны!

– Куда это? И с какой вдруг радости?

– Я скажу. А вот вы – подумайте. И прикиньте, стоит ли его задерживать.

– Ну-ну…

– Москва, ГУГБ, старшему майору Чернову Эм Эн. Задание выполнено, объект найден, дал свое согласие на дальнейшую работу.

Хозяин кабинета повертел в руках карандаш.