Игры с дьяволом Валин Юрий
– Привет, как дела у моей девочки? – Она встала на колени на холодный плиточный пол, чтобы обнять дочь.
Ханна схватилась за нее так, будто боялась, что Эмма опять исчезнет.
– Мы прилетели на большом самолете. Тетя Мэдди сказала, что я смогу увидеть Хэйдена и маму тоже.
Услышав, как Ханна восторженно говорит о том, чего она так ждала, Эмма расплакалась, понимая, что не может исполнить такую простую мечту девочки.
Мэдди положила руки на плечи Эммы.
– Что случилось? Почему мы здесь? Что-то с Хэйденом? Никто из этих людей ничего не сказал.
– Попозже я объясню, Мэдди. Спасибо, что приехали и привезли Ханну, но сейчас я не могу об этом говорить. – Эмма погладила малышку по черным волосам, приняв решение. – Вы не против подождать, пока я познакомлю Ханну кое с кем?
– Конечно, милая, не торопись. Нам с Джерри никуда не нужно спешить.
Ханна, нахмурившись, переводила взгляд с Мэдди на свою маму.
– Мама, прости меня.
– За что, любимая?
– Я не хотела ничего трогать.
Эмма улыбнулась и поцеловала Ханну в лоб.
– Нет, малышка, все в порядке, я просто хотела поговорить с тобой, прежде чем ты кое с кем познакомишься. Помнишь, я рассказывала тебе про твою маму Кейн?
Девочка кивнула.
– Ну вот, она хочет тебя увидеть, но ее ранили, и она очень сильно болеет.
– Мы ей поможем, мама?
– Мы попробуем, ангелочек. Ты хочешь увидеться своей мамой?
Когда Эмма вернулась в отделение, держа Ханну руку, никто из медсестер не осмелился сказать ей, что детям туда нельзя. Мужчины за дверью Кейн все как один уставились на девочку в розовом платьице. Эмма могла представить, о чем они думают – например, о том, что ей повезло, что их босс без сознания.
Она взяла Ханну на руки, когда они вошли в палату и посадила ее на кровать.
– Милая, я знаю, что ты слышишь меня, поэтому я хочу, чтобы ты открыла глаза и познакомилась со своей дочерью. Кейн, она так долго этого ждала, пожалуйста, не расстраивай ее.
Эмма не успела остановить Ханну, как та стала тормошить ее за щеку.
– Мам, это я, Ханна. Мама сказала, что я могу прийти и встретиться с тобой.
Кейн застряла где-то в густом тумане, но голоса она слышала. Она запаниковала, потому что у нее никак не получаюсь открыть глаза. Что-то случилось. Она не могла пошевелиться. И никак не могла вспомнить. Легкий шлепок по губам заставил ее веки дернуться.
И мать, и дочь вздрогнули, когда неожиданно синие глаза открылись. Кейн резко вдохнула, пытаясь понять, кто держит ее за губу. Боль остановила ее от движений и не позволила глубоко дышать. То, что она ничего контролирует, пугаю ее.
– Не пытайся двигаться, малыш. Ты ранена.
Неужели. Сама бы я и не догадалась. Кейн пару раз моргнула и поняла, что Эмма ее не услышала. Она могла бы поклясться, что она на самом деле сказала это. Она осторожно повернула голову и увидела нечто восхитительное – маленькую девочку с фермы. Это была ее дочь. Ее и Эммы.
Ханна, это твоя мама Кейн, она очень хотела тебя увидеть. Только не надо дергать ее так за губы. – Эмма услышала, как дрожит ее собственный голос, и пожалела о том, что этот момент совсем не такой, каким она его себе представляла – Кейн обнимает девочку и целует ее. Но синие глаза сказали ей, что Кейн сделала бы именно это, если бы могла. – Милая, это твоя дочь, Ханна Мари Кэйси.
– Люблю тебя, – Кейн прошептала эти слова, но они значили столько же, сколько значили бы, если бы она прокричала их.
– Мэм, пустите нас к пациентке, медсестра была не одна, и кто-то уже вызывал врача. Кейн не должна была просыпаться в то время, когда в ее крови было столько медикаментов.
Когда Эмма взяла Ханну и начала отходить. Кейн стала говорить немного громче: – Нет.
– Мы будем рядом, Кейн. Не беспокойся. Я никуда ее не заберу. – Эмма отошла и стала наблюдать за медиками, одни проверяли рану Кейн, другие показания мониторов.
Когда главная медсестра вынула фонарик и посветила Кейн в глаз, чтобы проверить реакцию, Кейн прохрипела:
– Уберите это.
– Что убрать, мисс Кэйси? Кейн с трудом поднесла руку ко рту.
– Это. Уберите это. – Она положила пальцы на трубочку на горле.
– Простите, мэм, но у меня нет права это сделать.
– Уберите, или я сделаю это сама. – Голос был слабым, но жестким, как всегда.
– Мэм. пожалуйста, перестаньте, иначе нам придется вколоть Вам успокоительное.
– Только попробуйте подойти к ней с иглой, и Вам придется иметь дело со мной, – пригрозила Эмма. Кейн только что вернулась к ней, и она не собиралась отпускать ее обратно так быстро. – С ней сейчас все в порядке?
– Да, но… – сказала женщина средних лет.
– Тогда отойдите, и мы подождем врача.
– Мы просто пытаемся выполнять свою работу. Если Вы этого не понимаете, Вам придется выйти из палаты.
Вошел хирург Кейн и начал изучать показания мониторов, отправив всех медицинских работников за дверь
– Неудивительно, что Вы проснулись, здесь стойко шума, – пошутил он, начиная осмотр. Он объяснил, что Кейн для него – медицинская загадка. Он не ожидал, что увидит ее в таком состоянии, как сейчас, раньше чем через пару недель если она вообще выживет. Но у нее все, казалось, было в норме.
– Уберите это. Сейчас. – Кейн говорила тоном человека, который не привык, чтобы ему отказывали.
– Кейн, я хочу, чтобы Вы кое-что поняли, так что послушайте меня, хорошо?
Его пациентка быстро сглотнула, и это явно было трудно из-за трубки, на которую она жаловалась, но кивнула.
– Вас пытались убить, и у Вас огромная рана. Я очень рад, что Вы в сознании, но здесь главный я, а не Вы. Мы постараемся сделать так, чтобы Вам было удобно, но придется подождать.
Кейн подозвала его поближе и сказала: – Ко мне итак приделано достаточно проводов, и это пугает моего ребенка, так что уберите это. Она видит меня в первый раз, и я не хочу, чтобы она запомнила этот день таким.
– Миссис Кэйси. Вы с девочкой не могли бы дать нам примерно двадцать минут? Мы просто приведем Кейн в порядок и сделаем так, чтобы ей было удобно.
– Вы больше не будете давать ей лекарства?
– Нет, если она не попросит. Пока Эмма и Ханна ждали, стрелки часов, казалось, будто завязли в песке. По прошествии сорока минут. Эмма не выдержала и собиралась вернуться, как в дверях ее встретил врач.
– Я не понимаю, как такое возможно, но мы сможем выписать ее уже через неделю.
Она заулыбалась, представив, что Кейн придется лежать на спине целую неделю.
– Если Вы выдержите ее так долго. Эта неделя будет сложной, Кейн не лучший пациент.
– Вы не понимаете. Я думал, что ей придется пробыть здесь месяц или даже два.
– Нет, доктор Элтон. Это Вы не понимаете. Кейн сильный человек, и она привыкла делать удивительные вещи. Сейчас ей некогда болеть, и она приказала себе излечиться.
– Тогда пусть ваши дети унаследуют это от нее, миссис Кэйси. Идите к ней, она звала Вас. – Доктор Элтон похлопал ее по руке и ушел.
Идите к ней, она звала Вас. Слова врача эхом отдавались в голове Эммы, и у нее закружилась голова. До последнего момента ей везло, и ей никогда не приходилось терпеть ярость Кэйси на полную катушку.
За это время многое изменилось. Кейн выглядела почти здоровым человеком, теперь только из ее носа торчала кислородная трубка. Той, что больше всего ее раздражала, не было, и Эмма могла только надеяться, что это персонал клиники убрал ее.
Мне слишком больно кусаться, так что иди сюда. – Голос Кейн был все еще хриплым, но звучал чудесно. Эта реплика была первыми словами, которые Кейн сказала ей без гнева.
– Кейн, мне так жаль. Прости меня за все. Я очень благодарна тебе за то, что ты спасла меня.
Она перестала извиняться, когда Кейн протестующе подняла руку и прошептала:
– Она такая красивая, Эмма.
– Она Кэйси, Кейн. Разве она могла стать некрасивой? Я знаю, что одно только это не исправит всего между нами, но я научила ее любить тебя и Хэйдена. – Эмма села на стул рядом с кроватью и положила руки рядом с телом Кейн. – Она так много спрашивала о тебе. Я рада, что ты о ней узнала.
У Кейн ужасно болел бок, и она не была расположена к ссоре.
– Ты планировала отправить меня в тюрьму и забрать себе Хэйдена, так что извини, мне кажется, что твои слова не слишком искренни. – Самое грустное для Кейн во всей этой ситуации было то, что она пропустила вторую беременность Эммы. Она живо вспомнила первую.
Двенадцать лет назад в спальне в доме Кэйси в Новом Орлеане.
– Не напрягайся сегодня, ясно? Кейн сплела на краешке кровати и надевала носки, параллельно читая нотацию женщине, лежащей на кровати. Седьмой месяц беременности начал утомлять ее.
– Когда ты вернешься домой?
Раздраженный тон не рассердил Кейн. Это все гормоны, настоящая Эмма вернется после рождения ребенка.
– Постараюсь придти пораньше. Я уже сказала Винни, что не могу остаться надолго, но сегодня важная встреча, которую я никак не могу пропустить.
Эмма наблюдала, как Кейн одевается. Страсть ушла. Теперь она понимала то, что знает каждая беременная женщина – теперь, когда она ощущала себя выброшенным на сушу китом, она не могла винить Кейн в том, что она больше не считает ее привлекательной.
– Может быль, тебе стоит погулять вместе с Кармен. Погода сегодня хорошая.
– Я не домашнее животное, Кейн, не надо вести себя так снисходительно. Иди. Ты наверняка уже опаздываешь.
Если Эмма ждала, что Кейн разозлится и дело дойдет до ссоры, на которую она набивалась, случилось противоположное. Кейн присела с ней рядом и взяла ее лицо в свои ладони.
Я знаю, что ты устала, милая. Я люблю тебя. Отдыхай, а я обещаю, что приду домой рано.
Эмма кивнула и опустила голову, чтобы Кейн не видела слез. Это неправильно – постоянно выплескивать свое плохое настроение на человека, который любит ее больше жизни. Кейн нежно поцеловала ее в лоб. Ей никогда так сильно не хотелось попросить ее остаться, как в тот момент. Но это были просто скачки настроения. Весь этот трагизм покажется ей глупым через час, поэтому Эмма промолчала.
Пытаясь расслабиться. Эмма разделась и пошла в душ. Вспоминая свои действия, она прислонилась к стене и заплакала. Ей бы хотелось начать утро заново, чтобы взять назад свои жестокие слова, но Кейн ушла.
– Эмма, ты идиотка. Если ты будешь продолжать в том же духе, она найдет кого-нибудь, кто не будет все время пререкаться. Она заплакала, когда ей никто не ответил. Во время беременности она начала разговаривать сама с собой.
И вдруг оказалось, что она была не одна. Она еще громче зарыдала, когда услышала тихий голос у уха:
– Но ей нравятся дерзкие женщины. Ей нужна партнерша, а не комнатная собачка.
Стройное обнаженное тело Кейн прижималось к ней сзади. Эмма повернулась и прижалась щекой к плечу Кейн.
Не надо слез, любимая. Они испортят нам утро. Кейн провела пальцами по мокрым светлым волосам. После того, как она увидела грусть на лице Эммы, она не смогла уйти.
– Что ты тут делаешь? – Эмма поцеловала Кейн в ключицу.
Я здесь живу, любимая. Я тот человек, о которого ты по ночам греешь ноги. Кейн провела пальцами по шее Эммы и укусила ее кожу рядом с ухом. Эмма задрожала.
– Я знаю это, дурочка. Я хотела сказать – разве тебе не нужно быть на встрече?
– У меня был выбор – провести день с жирными мужиками, или с тобой. Выбрать было не сложно, поэтому я здесь. Я хочу провести день, показывая тебе, как я тебя люблю, и доказать, что я считаю, что ты очень красивая.
– Ты знаешь, как я тебя люблю? – Эмма притяну Кейн к себе, чтобы та ее поцеловала. Вся неуверенность исчезла, когда язык ее любимой нежно коснулся ее языка. Кейн обняла и крепче прижала ее к себе.
– Как насчет того, чтобы ответить на этот вопрос в спальне? – спросила Кейн, когда их губы разомкнулись.
– Да, я готова.
Они провели не одно подобное утро, и часто днем Эмма прибегала в офис Кейн, чтобы она могла почувствовать, как толкается Хэйден. Была ли Ханна такой же активной? Выглядела ли Эмма, так же прекрасно, когда кормила ее? Кейн никогда этого не узнает, и ее миссис Кэйси украла все это у нее.
– За этот месяц я кое-что о себе узнала, Кейн. В конце концов, я не смогла предать тебя ради того, чтобы вернуть сына. Я очень долго считала это справедливым – у тебя есть Хэйден, а у меня – Ханна, но это неправильно. У нас двое детей, каждому из которых нужны мы обе. Я бы очень хотела, чтобы ты меня простила, но если нет, нам нужно будет научиться как-то делить их.
– Если бы ты была на моем месте, ты бы простила?
Эмма признала, что когда она вернулась и попросила увидеть Хэйдена, Кейн позволила ей это. Не вина Кейн, что она бросила их, и теперь их сын ее ненавидит. Поэтому она честно ответила: – Нет.
– Милая, это, может быть, самое честное, что ты говорила мне за всю жизнь.
Выражение нежности и необходимость признаться в очень неприятном, заставили ее заплакать.
– Есть кое-что еще. – Всхлипывая, она рассказала ей все. Хэйден исчез, Кейн ранена, и это все – ее вина.
– У кого он?
– У Джованни Бракато.
Кейн забыла о боли и с силой сжала кулаки.
– Этот жирный ублюдок пожалеет о том, что родился на свет.
– Я с ним уже встречалась. – Эмма вытерла слезы и отодвинулась. Она не думала, что Кейн ударит ее, но ей не хотелось рисковать.
– Ты? Я уверена, ему очень понравилось. Что ты сделала? Вежливо попросила его вернуть Хэйдена?
Вошла Меррик, и Кейн немного утихла.
– Нет, она попросила Мука выбить ему передние зубы, а остальные ребята выкрали всех детей Бракато, включая его внука. Маленького Джино.
Кейн повернулась к Эмме, которая кивнула.
Я хотела, чтобы он был готов сотрудничать, и подумала, что вся его семья может быть равноценным обменом.
– Слушайте меня внимательно, обе. Если Хэйдена убьют, начинайте бежать до того, как его тело упадет на пол. Бегите так, будто за вами бежит сам дьявол, потому что вы можете обнаружить, что он отнесется к вам лучше, чем я. – Кейн угрожающе посмотрела на них. – Понятно?
– Да, – ответили Меррик и Эмма.
– Но Кейн, – начала Эмма.
– Выметайтесь.
Кейн все сказала, но они не пошевелились. Она одарила каждую убийственным взглядом, и ее голос прозвучат по-настоящему жутко:
– Убирайтесь отсюда.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Шелби размешала свой кофе, надеясь, что сахар из двух розовых пакетиков и три порции сливок сделают его вкус хоть чуточку лучше.
– Почему это я ни разу не слышала твоего голоса на записях наших подслушивающих устройств, а Мюриел?
– Тебе лучше что знать. Шелби.
– Кейн твоя единственная клиентка? – Шелби увидела, как Мюриел сделала большой глоток и прямо-таки вздрогнула. Она, наверное, тоже весьма жесткий человек, раз может пить эту дрянь без всяких добавок.
– Это свидание или допрос? Если твой ответ свидание, то что-то ты задаешь стишком много вопросов.
– Это не свидание.
– Ну ладно. Тогда продолжаем допрос, – самоуверенная улыбка Мюриел заставила Шелби занервничать.
– Разве девушка не может просто полюбопытствовать?
– Большинство женщин действительно любопытные, агент Дэниелс, но многие из них не смогут арестовать тебя, если вдруг их любопытство наткнется на что-нибудь интересное. – Одним большим глотком Мюриел осушила чашку. – Так что ты спрашивала?
– Я забыла.
Ну уж в этом я очень сомневаюсь. – Она улыбнулась еще шире. – Моя кузина Дерби – мой единственный, активный клиент,но, бывает, я занимаюсь и другими делами. Она старше меня на два года, но говорят, что в постели я лучше.
– В этом я сомневаюсь, – произнесла Шелби, не успев подумать.
– Вот видишь, мы добрались до одного чувствительного места. К сожалению, ответ опять не в мою пользу. Дерби всегда больше везло с женщинами. Может быть, потому что она гангстер. Адвокаты – что не модно.
Шелби засмеялась.
Скорее, они меня раздражают. Я всю жизнь пытаюсь поймать преступников и засадить их за решетку, а такие люди, как вы, пытаются освободить их.И я, кажется, попросила тебя звать меня Шелби.
Я подумала, что ты собираешься спросить, была ли я когда-либо вовлечена в семейный бизнес, и поэтому обратилась к тебе соответственно ситуации. Мне бы не хотелось, чтобы в суде меня обвинили еще и в том, что я неуважительно отношусь к представителю власти. – Мюриел показала на чашку Шелби. – Еще кофе?
– Просто находиться рядом с твоей семьей – это уже почти смертный приговор. Можно я задам еще один вопрос? Обещаю, он не имеет никакого отношения к бизнесу.
– Хочешь узнать мой номер телефона? Шелби снова засмеялась и покачала головой.
– Нет, но может быть позже. Я хочу узнать историю Эммы. На Север Кайл ездил без меня, а когда я приехала в этот город, Эммы здесь уже не было.
Я уверена, что в деле Дерби все это есть. Почему бы просто не изучить его внимательно?
– Я хочу услышать это от тебя. Почему она ушла? В этой истории не было ничего такого, что могло бы навредить Кейн, но Мюриел была профессионалом именно потому, что она всегда во всем сомневалась, и все вокруг подвергала подозрению. Мир вращается не вокруг денег, а вокруг информации. Что-то сказанное сейчас, в будущем навредить Кейн, а она не собиралась создавать ей проблемы.
– Шелби, эту историю может рассказать только сама Кейн.
– Мюриел. это не для записи. Я пришла сегодня потому что я кое-что должна Кейн. Я уверена, что теперь меня переведут, и я не хочу уезжать, не узнав, могу ли я что-то сделать, чтобы ей стало лучше. Понимаешь, вернуть ей долг.
Это признание показалось Мюриел достаточно честным.
– В любом случае ты должна попросить об этом Кейн Она не просто моя клиентка, она член моей семьи. Моя двоюродная сестра, которая в жизни пережила больше трагедий, чем ей полагалось, и все это время за ней наблюдали, как за бабочкой, приколотой к столу булавками. А если честно, она доверяет мне больше, чем кому-либо, и, тем не менее, она и мне-то не все рассказала.
– Я понимаю, – сказала Шелби.
– Спасибо, – ответила Мюриел. Тут она увидела Эмму и Меррик, бегущих к выходу. – Извини, мне пора. Ты можешь пока навестить Кейн. Мне нужно кое-что сделать, но обещаю, я недолго.
– Ты хочешь избавиться от меня?
– Конечно, нет, Шелби. Давай относиться к этому, как к тест-драйву перед покупкой. Я уверена, ты выберешь более новую модель.
– Ладно, я подожду тебя наверху. Не подведи меня.
– Думаешь, я позволю моей кузине выиграть? Ну, уж нет.
Эмма бежала по тротуару, а Меррик. вне себя от злости, пыталась ее догнать. Семейный советник побежала за ними.
– Эмма, остановись сейчас же, или я отшлепаю тебя когда поймаю. – Мюриел схватила Эмму за локоть и отвела в самое уединенное место в клинике – в часовню.
– Боже мой, неужели ты не извлекла никакого урока из того, что случилось с Хэйденом?
– Она меня ненавидит, Мюриел. Я прятала от нее Ханну и потеряла Хэйдена, и теперь она меня ненавидит.
Взяв Эмму за подбородок, Мюриел заставила ее посмотреть на нее.
– Я-то думала, что за то время, что ты провела на ферме, ты о многом подумала.
– Что ты хочешь сказать? – Упавшим голосом спросила Эмма.
– Это же просто, Эмма. Ну, подумай сама – ты убежала, и к чему это привело? Принесло ли тебе счастье что-то, кроме Ханны, за все эти годы?
– Нет.
– Ты смогла стать тем человеком, который нужен твоей матери? – продолжала Мюриел.
– Нет, я не могу быть этим человеком, и я не смогу туда вернуться.
– Тебе не нужно возвращаться туда Эмма, но ты должна перестать вести себя так, будто хочешь убежать от проблем. Дерби Кейн хорошо понимает одну вещь, и это сила. Покажи ей свою силу и начни бежать к чему-то, вместо того, чтобы убегать от нее. Если ты этого не сделаешь, ты останешься одна.
– Я не нужна ей, Мюриел. Чем быстрее, я осознаю это, тем быстрее смогу понять, как мне жить дальше.
– Я прошу тебя поговорить с ней только один раз. Только на этот раз ты должна войти к ней и вести себе так, будто ты ее союзница. Ты приняла роль, которую она когда-то тебе навязала – роль человека, которого нужно защищать, и видишь, куда тебя это привело. Она не сдастся, пока ты не дашь ей для этого повод. – Мюриел встала и расстегнула жакет. Давать юридические советы клиентам было гораздо легче.
– Но почему?
– Почему мне не все равно?
Эмма кивнула.
– Потому что она любит тебя сильнее, чем ненавидит. Ты совершила ошибку, Эмма, но это бывает со всеми Конечно, такое количество ошибок удается сделать не каждому, но…
– Ладно, я поняла. Хватит меня успокаивать.
Из палаты, куда медсестра проводила Мюриел и Эмму доносился смех. Эмме хватило этого, чтобы забыть обо всех своих сомнениях. Она разозлилась. Не было ничего странного в том, что с Кейн кто-то флиртует, но обычно Кейн всех отшивала. А сейчас смех звучал так, будто Кейн с радостью отвечала на флирт.
Но больше всего она удивилась, когда обнаружила в палате агента Дэниелс.
– Агент Дэниелс. Вы не извините нас? – сказала Эмма вместо приветствия.
– Конечно. Я просто ждала Мюриел. – Атмосфера в комнате стала такой накаленной, что Шелби сразу захотелось уйти. Ей меньше всего хотелось, чтобы ее начальство узнаю о том, что она устроила в клинике драку из-за Кейн Кэйси.
Дверь мягко захлопнулась, и Эмма с Кейн снова остались одни. Эмма видела, что дыхание Кейн участилось, зная, что это верный предвестник бури.
– Что это только что было? – спросила Кейн.
– Заткнись.
– Что?
– Я сказала, заткнись. Это значит помолчи и послушай. – Она подошла к постели, сдерживая желание ткнуть Кейн кулаком. – Я никуда не ухожу, и я отказываюсь просто подчиняться тебе, так что привыкай. Новый Орлеан достаточно велик для нас обеих, и я не собираюсь обратно домой.
Она сделала паузу, чтобы набрать побольше воздуха-
– Ты будешь знакомиться с дочерью, так же, как и я сыном. Это означает, что мы будем проводить время вместе, иногда даже в одной комнате. Мне очень стыдно за все, что я сделала, это правда, но сейчас я извиняюсь в последний раз.
– Ты сказала мне «заткнись»?
Она не смогла сдержаться и стукнула ее по руке.
– Боже мой, ты что, услышала только это?
– Нет, я слышала все остальное. Не беспокойся, ударишь меня еще раз, и я тебя отшлепаю.
– Слишком поздно, твоя кузина уже пригрозила мне этим. – Слова отца о риске заставили ее продолжить. – Скажи мне, что тебе наплевать на меня, и я уйду прямо сейчас. Мюриел поможет нам составить график встреч с детьми. Скажи мне, иначе я никуда не уйду.
– Эмма, ты знаешь, что я не могу этого сделать. Ты мать моих детей, и я должна уважать это.
– Забудь на минутку о своих традициях и о своей чести. Это только между мной и тобой. Скажи, что тебе все равно.
Кейн закрыла глаза и попыталась заставить себя произнести эти слова. Это было бы так просто – никогда не вспоминать об этом предательстве.
– Я не могу. Как бы мне ни хотелось это сказать, не могу.
Радость снова появилась в глазах Эммы. Но это не значит, что мы можем вернуть все назад. Сделать это я тоже не могу.
– Мы не должны возвращать то, что было, Кейн. Мы должны двигаться вперед. – Эмма еще раз рискнула и протянула Кейн руку, ничего не ожидая в ответ. Слезы навернулись на глазах, когда Кейн взяла ее руку. – Если ничего не получится, я вылью на тебя банку пива.
– Я хочу вести себя в рамках приличий, Эмма. Не жди от меня слишком многого. У нас был шанс, и мы его упустили.
– Все дело в агенте Дэниелс? – Нет, дело не в ней. Наше время прошло. – Эмма попыталась отодвинуться и Кейн сжала ее руку. – Я не могу Эмма. Я еле выжила в первый раз. Второй раз я не могу подвергать себя такому риску. Тем более что я должна думать о Хэйдене.
– Это честно. Я сама во всем виновата.
– Расскажи мне про Ханну. – Им нужна была безопасная тема, чтобы разрядить атмосферу. Только из-за того, что Кейн несколько лет проклинала Эмму, она не могла заставить себя забыть, какие у нее нежные руки и как она чудесно она пахнет. Находиться с ней рядом было опасно, но та часть, которая все еще любила Эмму, ничего не могла с собой поделать.
– Как насчет того, чтобы сама Ханна рассказала тебе о себе? Это ее любимая тема. Если ты еще не устала.
– Мне больно, но больше лекарств я не хочу. Я жива и могу двигать руками и ногами, так что все остальное – всего лишь неудобства
Через сорок минут Ханна заснула рядом с Кейн, с большим воодушевлением рассказав ей о своей жизни. С того момента как Кейн увидела эти синие глаза, она потеряла голову, и эти четыре года, словно не имели для нее никакого значения.
– Что случилось с Хэйденом? – шепотом спросила Кейн. Прижимающееся к ней тело малышки казалось ей чем-то сказочным.
– Я сказала ему о Ханне, и он расстроился. Она медленно кивнула.
– Ты сказала ему что я знаю, так?
– Да, я должна извиниться еще и за это. Я сказала, не подумав, и клянусь, что я сделала это не для того, чтобы навредить тебе. Он разозлился и сказал что-то вроде того, что я променяла его на Ханну, и что он хочет быть один. Прости. Кейн. Он убежал из-за этого.
Читать бесплатно другие книги:
