Игры с дьяволом Валин Юрий
– Пожалуйста, не надо. Он прижался к ней сильнее и засмеялся.
– Я задал тебе вопрос. – Он убрал руку от горла и до боли сжал ее грудь. – Так что отвечай.
– Моя мама и правда так думает, но Бог не накажет тебя так, как это сделает Кейн, если ты только попробуешь, сделать что-то со мной.
– Моя кузина Кейн притворяется мужчиной, но у нее нет того, что для этого необходимо. – Его рука спускалась ниже, и Эмма боролась с тошнотой. – У нее в жизни столько приятного и я хочу попробовать не много из того, что она имеет.
Он толкнул ее с такой силой, что она приземлилась не середине кровати, и не успела пошевелиться, как он уже оказался на ней, вжимая ее лицо в матрас, и задирая юбку. Она думала о Кейн и о том, как сильно она нужна ей в этотмомент. Она заплакала, когда услышала, как он расстегивает молнию и смеется болезненным смехом.
Кейн огляделась вокруг в третий раз, и не увидела Эмму. Тогда она погладила Хэйдена по голове и оставила его Муку. Меррик и Лу насторожились, увидев, что она направляется в дом. Около одной из дверей Кейн остановил тот самый жуткий смех, который страшил Эмму.
Кейн и ее телохранители сразу поняли, что происходит, когда Дэнни повернулся, и они увидели доказательство его намерений в его руке. Кейн подлетела к кровати и толкнула его к Лу, который выволок идиота наружу еще до того, как Эмма успела сесть и поправить юбку.
– Все в порядке, любимая. – Голос Кейн звучал успокаивающе, но Эмма почувствовала напряжение, нарастающее в ней. – Прости, что я не пришла раньше, но теперь все в порядке.
– Он пытался… – она не смогла закончить.
– Знаю, милая, но теперь ты в безопасности. – Кейн прижала ладонь к щеке Эммы и попыталась успокоить ее, как могла. – Я обещаю, что этого с тобой никогда больше не случится. Никто не войдет в наш дом и не дотронется до того, что принадлежит мне. Никто.
Она крепче прижала к себе Эмму и посмотрела на Меррик.
– Приведите сюда Хэйдена. Я хочу, чтобы он побыл со своей матерью, пока я разберусь с этим. И удостоверься, что Кармен присмотрит за Мари.
Меррик молча вышла, а Лу исчез в подвале. Построенный из шлакобетонных блоков, без единого окна, подвал отлично подходил для хранения вина, а сейчас он мог стать отличным местом, которое поглотит все крики, которые будут там раздаваться.
– Кейн, не надо.
– Не надо что? – Они уже начали спускаться вниз, и Кейн остановилась, смущенная этой просьбой.
– Он сильно напугал меня. Я знаю, что ты так не думаешь, но он не заслуживает того, что ты хочешь сделать. Кейн глубоко вдохнула, пытаясь контролировать себя, ей не хотелось еще больше напугать Эмму, но она не смогла удержаться от того, чтобы схватить дорогую вазу и разбить ее об стену.
– Это нельзя просто так оставить, милая, ты же знаешь. То, что он сделал…
– Он сделал это со мной, – сказала Эмма. – Поэтому я прошу тебя пошалить его. Я не хочу иметь его смерть на своей совести. Бог всепрощающ, но не настолько. – Она говорила как ее мать, но ей действительно была противна мысль о такой мести. А в глазах Кейн ясно читалось, что случится с Дэнни, если она ее не остановит. – Поклянись всем, что у нас с тобой есть, что ты меня послушаешь. Дай слово.
– Почему? После того, что он сделал – почему?
Она посмотрела на Кейн. пытаясь найти верные слова.
– Потому что это случилось со мной, а я не думаю, что такое поведение должно быть так жестоко наказано. Я только так могу объяснить, что я чувствую.
Объяснения Эммы были не слишком убедительны, логическая часть ума Кейн подсказывала ей, что ей стоило отослать Эмму наверх и сделать то, что нужно сделать. Парень пересек границу, и это нельзя было простить, он должен ответить своей жизнью. Кейн знала это, но доверие в глазах Эммы заставило ее забыть о логике и сказать то, что она хотела услышать. Неважно, какой ценой, но Кейн не хотела разрушать те чувства, которые испытывала к ней Эмма. Поэтому она ответила:
– Я даю тебе слово.
– Спасибо.
После этого разговора прошло несколько часов, когда Хэйден уснул. Эмма отправилась искать свою партнершу. В доме было тихо, солнце только что зашло, Эмма услышала скрип двери подвала.
– Избавьтесь от него.
Голос Кейн и ее слова заставили Эмму вцепиться в перила, чтобы удержаться на ногах. Повернув за угол, остановилась. Ей стало плохо, когда она увидела кровь на одежде Кейн и ее окровавленные руки.
– Ты обещала мне. Я думала, твое слово что-то значит.
За все время, что они были вместе, она никогда не думала, что Кейн лжет, но сейчас перед ней стоял не только лжец, но и злобный убийца. Убийца, который совершил преступный акт в одном доме со своими женой и сыном.
– Я обещала, и я сдержала свое слово. В синих глазах не появилось ни тени, и она говорила абсолютно спокойно.
Все предостережения матери разом обрушились на Эмму. Она упала в ближайшее кресло, ощущая отвращение к собственной наивности. Ей так хотелось верить Кейн, что она отказывалась видеть то, что было перед ней. Могла ли Кейн еще лучше показать свой обман? Сейчас она была буквально покрыта правдой о том, кто она такая. Эмма почувствовала, как застыло ее сердце от мысли о том, с кем она делила свою жизнь, свою постель и свою душу. Хуже того, она родила этому дьяволу ребенка, чтобы он мог продолжить традиции семьи Кэйси.
Она любила Кейн. но не могла больше игнорировать женщину, которая стояла перед ней и беззастенчиво лгала ей. Несмотря на всю любовь, ей не хотелось брать на себя вину. Она отказывалась учить Хэйдена тому, что убийства, месть и лживость – это то, на чем полагается строить свою жизнь.
Я сказала, что сдержала слово, повторила Кейн.
– Спасибо. – Эмма не могла придумать ничего лучше, чем добавить это бессмысленное слово.
На празднике по случаю дня рожденья твоей тети Мари один из гостей напился и попытался сделать то, что ему делать не стоило, особенно учитывая то, кто я была и с кем я жила. Думаю, он решил, что Кейн простит ему это, учитывая, что виски текло рекой.
– Тебе было почти семь, и я помню, как смотрела в окно и видела, как Кейн отрезает для тебя кусок торта.
Эмма вынула руки из карманов и обняла себя, чтобы избавиться от холода, который пробежался по ее телу из-за воспоминаний. Она поняла, что ее голос звучит неэмоционально, в то время как на самом деле она переживала муки заново, рассказывая об этом.
– Думаю, никто не заметил, когда он оттащил меня в одну из спален. Когда я уже думала, что со мной случится что-то ужасное, кто-то оттолкнул его от меня. Я сразу оказалась в руках спасителя.
– Это была Кейн? – Хэйден в первый раз, с тех пор как они вышли из дома, посмотрел на нее.
– Да, это была она. Не знаю, как она узнала, но она спасла меня.
– И в качестве награды ты ее бросила?
Его голос звучал так скептически, что его мать чуть не засмеялась. Ее сыну еще не было двенадцати, но он уже мыслил как наследник Кэйси. Она вряд ли смогла бы что-то сделать, чтобы вернуть его. Кейн была слишком глубоко в его сердце.
– Я ушла не поэтому, Хэйден. После того, как она успокоила меня, она отправила нас с тобой наверх. Я ждала ее, потому что беспокоилась за нее, и мне хотелось, чтобы она была рядом. Прошла, казалось, вечность, и я спустилась вниз, чтобы поискать ее. Этого человека уже не было, но Кейн не успела помыться.
– Я увидела ее руки. Они до сих пор у меня перед глазами и прости меня, но я не смогла жить так дальше. Было так много крови. Она была покрыта ею и, казалось, что эта кровь зальет нас всех, как наводнение. Мне стало плохо от ее вида.
– Я не хотела отвечать за то, что кому-то делают больно, или еще хуже, только потому, что я делю постель с главой семьи Кэйси. Извини, если тебе тяжело это слышать, но это правда.
Она положила руку Хэйдену на плечо, чтобы оностановился. Когда он встал, она решила, что получилось достучаться до него, и он понял ее позицию.
– Мама защитила тебя, а ты ушла из-за этого?
Услышав это в такой интерпретации, она и сама перестала понимать, что сделала.
– Хэйден, я не одна из коров моего отца. Я не принадлежу Кейн, как предмет мебели. Я уважаю, ее чувство семьи и чести, но это же не феодальная Япония, где я должна ходить на четыре шага позади. Я была ее женой, и мне хотелось самой что-то решать в моей жизни и в жизни моих детей.
– -Но она сказала мне, что не убила его, как хотела, потому что я попросила оставить ему жизнь. Я думала, что это работа для полиции, а не для рук Кейн или ее пистолета. Ты понимаешь Кейн? Понимаешь, на что она способна?
– Я понимаю это лучше тебя. Но ты забыла еще об одном человеке. Конечно, ты сделала так, как считала нужным. Но я не могу тебя за это уважать. Тебя и твою чистую совесть. Жаль, что она заботит тебя больше, чем мы с мамой. Почему ты вообще не перестала обо мне думать? – Злость, которая копилась в нем четыре года, нашла выход в крике.
Слова Хэйдена больно били ее, это ощущалось как настоящие удары, и она немного отодвинулась от него и расплакалась.
– Прислушайся к себе. Ни один одиннадцатилетний ребенок не должен так думать. Тебе не обязательно жить так. Я люблю тебя. Мне пришлось убить часть себя, чтобы уйти от вас. Ты, Кейн и Мари были моей семьей. Ты все еще часть моей семьи, и я хочу, чтобы ты знал, что твоя жизнь не обязательно должна повторить жизнь Кейн. – Когда Хэйден не возразил, она подвинулась к нему и положила руку на его рукав.
– Что, я могу приехать сюда и учиться доить коров? Или еще лучше, я могу провести остаток жизни, пытаясь заставить бабушку Кэрол не смотреть на меня так, будто она ненавидит меня и всю мою семью? Нет, спасибо. Ты хотела, вот я приехал сюда, чтобы мы могли узнать друг друга. Так вот, я не хочу узнавать тебя получше, я не хочу тратить на это время. – Он выдернул руку и пошел прочь, вытирая на ходу слезы.
Эмма просто смотрела, как он уходит, и не представляла, что могло бы его остановить. Надежда, которую она с трудом нашла в себе, когда собиралась в Новый Орлеан, теперь разваливалась на куски. Она была уверена, что это поражение отзовется таким же страданием, что и отказ от жизни с Кейн.
Хэйден повернул к дому, проигнорировав Мука. Он ничего не хотел, кроме того, чтобы уехать, когда приедет Кейн. Приехать сюда было ошибкой, и Кейн должна понять его нежелание общаться с Эммой. Он сделал то, чего от негоожидали. Он пытался, потому что все еще вспоминал счастливые моменты детства. Но теперь он уйдет, а она может до конца жизни переживать боль потери.
– Дай ему остыть. Эмма. Не беспокойся, с ним все в порядке. Ты просто ударила по больному нерву, не зная – сказал Мук.
– Что ты хочешь сказать?
– Он все еще скучает по Мари. Расстраивается, когда кто-то упоминает ее имя, а сейчас он этого не ожидал.
– Кейн пришлось поместить ее в больницу? Она вспомнила младшую сестру Кейн и вечера, когда она слушала как Кейн ей читает. Вспомнила ее голубые глаза, с восхищением смотрящие на Кейн.
– Она умерла почти три месяца назад.
– Что? Как?
– Я не могу рассказать, и я вынужден настоять на том, чтобы ты не спрашивала об этом у Хэйдена. – Охранник побежал, когда его подопечный исчез в доме, оставив Эмму домысливать сказанное им, как ей заблагорассудится.
Остаток дня двое гостей провели за закрытыми дверями спальни. Эмма проходила мимо двери больше двадцати раз, но так и не услышала ни звука. Она была подавлена этой ситуацией, ей не давал покоя вопрос, что случилось с Мари, почему она умерла.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
К тому моменту, когда Эмма была в состоянии постучать и узнать, спустятся ли Хэйден и Мук на ужин, солнце уже село. Она прижала руки к груди, когда дверь открылась до того, как она успела дотронуться до нее костяшками пальцев. Хэйден. в пальто, промчался мимо нее и ринулся вниз по лестнице.
Она услышала, как открывается входная дверь, и побежала за ним. Он уезжает? Ее самые сильные страхи были подтверждены, когда она увидела людей, стоящих во дворе.
Отдернув занавеску в гостиной, она заметила большой внедорожник, припаркованный рядом с амбаром. В лучах света она увидела Хэйдена, держащегося за Кейн. Он не отпускал ее долго, как будто пытался почувствовать себя лучше после ужасного утра, проведенного с биологической матерью. Видимо, он позвонил ей, и она приехала раньше, чтобы забрать его.
Кейн и Хэйден зашли внутрь амбара, оставив всю помощь, как любила их называть Кейн. снаружи. Глава семьи Кэйси явно не ожидала здесь опасностей, потому что привезла с собой только Меррик и еще пару человек. В Новом Орлеане с ней ходили – в зависимости от обстоятельств – от четырех до восьми человек. Когда-то они были и в жизни Эммы, и если она по чему-то и скучала, то явно не по ним.
Эмма смотрела, как Хэйден говорит что-то и показывает на дом. Кейн задрала голову, глядя в сторону Эммы, как-будто знала, что она там стоит.
Когда мальчик закончил говорить. Кейн обняла его, а потом положила руки на его плечи и стала что-то объяснять.
– Хэйден, она не знала о Мари, поэтому постарайся не обижаться на это.
Кейн сжала его плечи, пытаясь заставить посмотреть ей в глаза. Смерть ее сестры все еще была больным местом для них обоих, но для Хэйдена – особенно, потому что он так много времени проводил с Мари. Часто Кейн приезжала домой вечером и видела, как он читает ей свои учебники, чтобы она могла научиться всему, чему он учится в школе,
– Если бы она не пропала на четыре года, она бы знала.
– А как говорил мой дедушка, если бы ты родился с колесами, то был бы велосипедом, – спокойно сказала Кейн.
– Мама, и что это должно значить?
Она засмеялась, увидев, что мрачное выражение на его лице сменилось замешательством.
– Я и сама точно не знаю, но, кажется, так полагается говорить.
– Пойдем. Я покажу тебе, где мы ночуем. Нам многое нужно сделать. – Хэйден повернулся, и пошел поздороваться с Меррик.
Посмотрев на дом, Кейн увидела свою бывшую любовницу у окна и задумалась, что в их разговоре былосвязано с ее младшей сестрой. Что-то определенно было, потому что она достаточно хорошо знала Эмму, понимать, что она использует время так, чтобы завоевать сердце Хэйдена, так же, как когда-то завоевала ее.
Кейн хорошо понимала, что этот визит – первая ступенька плана Эммы, которая хочет отвоевать Хэйдена у порочных Кэйси. Кейн очень скоро выяснит, что его расстроило, а пока нужно выбираться из этого холода. Если Хэйден хочет уехать, утро уже скоро.
– Кейн?
Она повернулась на мужской голос и расплылась в улыбке.
– Росс, как у Вас дела?
– Хорошо. Спасибо, что спрашиваешь. И спасибо, что позволила Хэйдену приехать к нам. Мы очень рады, что он здесь. Росс стоял у амбара в толстой шерстяной куртке и подходящей к ней шапке.
Отвороты, свисающие ему на уши, выглядели комично, но Кейн уже хотелось, чтобы у нее тоже была такая шапка.
– Спасибо что пригласили его Росс. Хэйден славный мальчик. – Она погладила сына по спине.
– Да, и теперь он может ехать домой, зная, как доить корову.
Они засмеялись над этим утверждением, и мальчик покраснел.
– Давайте покажу, где вы сможете переночевать, Кейн.
– Я позабочусь об этом, мистер Росс. Идите внутрь. Росс быстро пошел к дому, как будто зная, что Хэйдену и Кейн нужно остаться вдвоем.
– Что случилось? – Спросила Кейн сразу же, как закрылась дверь.
– Я просто хочу отсюда уехать. Обязательно должно что-то случиться?
Кейн медленно вздохнула. Она хотела, чтобы ее сын узнал Эмму получше, но не ценой его счастья. Снова заставлять его мучиться от кошмаров и не спать ночами ей не хотелось. Они вместе прошли через боль, когда Эмма ушла, и она всегда помогала ему. Но если можно избежать повтора этого, она сделает все, чтобы ему было спокойно.
– Прямо сейчас?
– Нет, ты права. Не стоит проводить ночь в неудобных креслах в аэропорту. Но завтра я хочу уехать. Я приехал, чтобы ты не думала, что я боюсь попробовать, но теперь я не хочу оставаться. Просто… – Хэйден отвернулся.
– Договаривай, сынок. Ты же знаешь, что не должен делать что-то просто потому, что это сделает меня счастливой. Когда-то я начну просить тебя поступать так, как выгодно семье, но это будет еще не скоро. Лучшее, что сделал для меня мой отец – позволил мне жить свободно до того, как взвалил на меня всю ответственность. Я люблю тебя. Хэйден. и ради тебя я поменяю местами землю и небо, чтобы дать тебе то, что нужно. Если ты хочешь уехать, можешь даже не говорить мне, почему.
Кейн положила руки ему на плечи. Пусть умный, развитый, но он все-таки еще ребенок.
– Просто потому что ты – моя семья. Ты и тетя Мари. Мне больше ничего и никого не надо. – Он услышал сзади глубокий вдох и медленный выдох, и понял, что Кейн пытается успокоиться.
– Что-то случилось, или кто-то что-то тебе сказал?
– Нет, я просто готов ехать домой. – Большие руки на его плечах просто нежно погладили его. Этот жест дат ему понять, что она сдается, и они уедут завтра утром, если он действительно этого хочет.
Мать и сын вместе с охраной обедали на маленькой кухне в коттедже. Меррик, зная, что Кэрол не станет ихкормить, привезла продукты с собой. К тому же учитывая то, что они в каком-то замороженном, Богом забытом месте, вряд ли они смогли бы сходить в ресторан, если бы она отказалась готовить.
Чуть позже десяти, Кейн уложила Хэйдена на одной из кроватей в большой комнате и подождала, пока он заснет. Они с Меррик переглянулись, и Кейн надев пальто, вышла. Она еще не успела дойти до двери дома, когда на крыльцо вышла Эмма.
– Он хочет, чтобы ты забрала его домой? Кейн посмотрела на пустые поля, удивляясь, как люди не сходят с ума, видя их целыми днями..
– Завтра. Ты хочешь рассказать мне, что произошло? Я не предполагала, что когда приеду, вы не захотите расставаться, но телефонный звонок удивил меня. Обычно Хэйден так просто не сдается.
– Утром он сказал мне, что-то, о чем он говорил с тобой – не мое дело. Почему со мной должно быть по-другому? – Эмме было больно, и она пыталась побольнее ударять человека, которого винила в своих страданиях.
Кейн просто кивнула и пошла обратно.
– Пожалуйста, не уходи. Прости меня. Это не твоя вина.
– Чего ты от меня хочешь? Я воспитываю его так, чтобы он был сильным, непохожим на меня, а способным выбирать свой собственный путь. Хэйден принадлежит себе самому, и я очень люблю его. Что бы сегодня ни случилось, ты права. Это между вами, и не думай, что я вмешаюсь. Так чего ты хочешь от меня? Чтобы я трясла его, пока он не согласится остаться? – Кейн вытащила руки из карманов пальто и развела ими, очевидно расстроенная.
– Я хочу общаться с тобой, и чтобы твой голос не звучал так, будто ты меня ненавидишь. Я хочу, чтобы наш сын воспринимал меня, как члена своей семьи, как свою мать, а не так, будто я какая-то чужая женщина, с которой ему нужно проводить время, потому что ты этого ждешь от него. Я хочу, чтобы он радовал меня, так же, как он радует тебя. – Она слышала, как дрожит ее собственный голос.
– У тебя могло бы быть все это, и еще большее, и ты это знаешь. Ты ушла сама, никто из нас не просил тебя об этом. Вообще-то, насколько я помню, я просила тебя остаться. Ты хочешь, чтобы он относился к тебе, как к матери? Тебе стоило бы писать ему письма. То, что я сделала четыре года назад – было ошибкой, но больше ошибок из-за тебя я не сделаю. Утром ты можешь попытаться убедить его остаться. После этого я заберу его домой, если он этого захочет.
– Что ты имеешь в виду под ошибкой? – Эмме стало интересно, неужели она правда сожалеет об убийстве того человека?
– Я послушала тебя и не убила его. Это ошибка, которая дорого мне стоила.
Эмма сразу поняла, что Кейн все еще бессердечная лгунья и то, что она сделала четыре года назад, уже не казалось ей таким ужасным.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Меррик сидела на койке Кейн. когда ее босс снова вошла в комнату. Она наблюдала, как Кейн снимает шляпу, перчатки и пальто. Ей нравилось смотреть, на длинные, обтянутые джинсами ноги, потому что она редко видела Кейн в чем-то кроме делового костюма. У них были близкие отношения, но у нее никогда не получалось убедить Кейн перейти границу и добавить секс к списку обязательств. Она знала, что Кейн нужна была женщина, похожая на Эмму, но думающая так же, как и она, когда речь идет о семье в бизнесе. Меррик любила в Кейн все и принимала ее, как есть, в то время как Эмма могла принимать только ее нежные и мягкие стороны. Эмма никогда не понимала, что именно сила Кейн и делает ее такой невероятно привлекательной.
– Ну, как твоя бывшая?
– Слегка обижена. Оказалось, что ее сын не любит ее так же сильно, как нас. Меня всегда удивляет, что некоторые люди думают, что мир должен вращаться вокруг них.
– Милая, что я тебе говорила о женщинах?
– Думаю, что твой совет был близок, к рекомендации держаться от них подальше. Может быть, когда агент БарниКайл поймает меня в западню и заставит судью отправить меня в мужскую колонию, так и случится.
Когда Кейн упомянула имя руководителя оперативной группы, сформированной, чтобы разгромить Кэйси, Меррик встала с кровати и подошла к ней. Если кто-то и не спал, они прекрасно понимали, что не стоит смотреть на них в этот момент, или что-то комментировать. Она прижалась к телу Кейн и обхватила руками ее шею.
– Я тоже не представляю, что такое может случиться. – Она улыбнулась и прижалась губами к губам Кейн. уговаривая босса поцеловать ее в ответ. Она чуть повернулась, чтобы поцеловать ее в шею и подразнить ухо Кейн своим языком.
– Камера установлена на верхнем светильнике, и я уже нашла четыре жучка в комнате. Извини, милая, но я думаю, что Эмма приехала с расчетом на то, что Хэйден привыкнет к этому месту, чтобы потом, когда ему придется остаться здесь навсегда, ей было бы проще с ним справиться. В ее планы входит нечто большее, чем просто воссоединение с сыном. Ищейки Кайла были здесь, я уверена.
Если Кейн и разозлилась, она ничем не выдала своих чувств, когда слегка отодвинулась, чтобы посмотреть на Меррик.
– Это отличная идея, но думаю, стоит подождать до тех пор, пока мы не останемся вдвоем. Может быть, мы останемся тут еще на пару дней, чтобы подогреть желание ожиданием. Немного боли усилит чувство облегчения, когда оно придет. Ты согласна?
Кейн подвинулась поближе к Меррик, и дотронулась до ее уха указательным пальцем.
– Не забудь, что случилось с девочкой в том стихотворении, милая. К ней пришел паук. Вот только в этот раз Эмма, возможно, нашла черную вдову, а я точно знаю, что они убивают и съедают своих товарищей после игры.
Она засмеялась и выскользнула из объятий Кейн, перед этим шлепнув ее по животу. Ее босс ничего не сказала о том, кому будет в конце плохо, но Эмме и Кайлу пора начинать молиться тем богам, которым они верят. Потому что облегченнее, как понимала это слово Кейн. могло заставить человека молить о смерти, а не о спасении.
Еще до того, как на следующее утро взошло солнце, Кейн сидела на своей кровати, ожидая, когда ее сын откроет глаза. Опыт позволял ей ценить эту тишину, потому что она знала, что уже скоро Хэйден откроет глаза и присоединится к ней на пробежке. Они делали это вместе каждое утро – сначала, она усаживала его в ходунки, потом он ехал на велосипеде, чтобы не отставать от нее и теперь – он сам и его ноги были почти такими же длинными, как у нее.
Она была безмерно благодарна судьбе за одну вещь – за то, что ее брат Билли дожил до того, чтобы встретить Эмму. Когда он увидел, как его старшая сестра смотрит на хрупкую блондинку, он сходил в местную клинику и оставил подарок на будущее. Она все еще помнит шок, который испытала, когда он сказал ей об этом, пошутив, что так он хочет сохранить наследие Кэйси для следующего поколений
Подарок Билли дал им их сына, и его имя, которое Билли выбрал перед своей смертью, за три месяца до рождения ребенка. Кейн нравилось думать, что ее брат смотрит за ними с неба, и что именно поэтому Хэйден сильно похож на ее семью и вырос таким чудесным. Если бы можно было иметь ангела-хранителя. Билли Далтон Кэйси хорошо справился бы с тем, чтобы сидеть у нее на плече и шептать ей на ухо.
– Просыпайся, малыш. Я хочу побегать в захолустье, – шепотом сказала Кейн, чтобы не будить остальных. Здесь не было такой опасности, с которой она не смогла бы справиться в одиночку, и ей хотелось поговорить с сыном наедине.
Хэйден открыл синие глаза, пока она размышляла о брате, и то, как он быстро встал, показало, как он успел соскучиться по их утреннему ритуалу. Кейн потеряла Билли, но он оставил ей кусочек себя, чтобы она никогда не осталась одна.
Кейн подошла к Меррик и поцеловала ее в лоб, Хэйден был в ванной.
– Насладись свободным утром, дорогая, я думаю, никто не выпрыгнет на меня из-за дерева.
– Но… – сказала Меррик, готовая возмутиться.
Я сама позабочусь о себе и о мальчике. Я даже обещаю, что скоро вернусь и помогу тебе приготовить завтрак.
– Я могу слиться с фоном.
Кейн тихо засмеялась, глядя на Меррик. – Милая, ты удивительно талантлива. Не собираюсь это оспаривать, но для меня ты вряд ли сможешь слиться с фоном. Я никогда тебе не говорила, но каждый раз на пробежке меня очень отвлекает твоя грудь.
Меррик знала, что ее дразнят. Отвлечь от чего-либо Кейн не так-то просто. – Тогда, думаю, я и моя грудь остаемся здесь поспать.
Мать и сын вышли наружу, прямо в свирепый холод. Кейн ненавидела бегать в таком количестве одежды, но температура в Висконсине не оставляла ей выбора.
– Куда, мам?
– Как насчет того, чтобы пробежаться куда-нибудь в симпатичное открытое место, такое, чтобы без специального объектива нельзя было увидеть, как шевелятся мои губы.
Вся надежда на то, что они уедут сегодня, исчезла из мыслей Хэйдена, когда он медленно побежал. Когда они будут далеко от деревьев, высаженных вокруг фермы, Кейн явно собирается сказать ему что-то, что она не может сказать рядом с домом. Прослушивать при помощи жучков открытые пространства сложно, и еще сложнее подслушать чей-нибудь разговор, не будучи замеченным.
Двое агентов, которые следовали за ними, не могли подойти ближе, чем на расстояние в полмили, когда Кейн и Хэйден остановились, чтобы посмотреть на восход. Маленький прибор, который включила Кейн, выдавал в эфир помехи.
– Мы не уедем сегодня, да?
– Я понимаю, это твое решение, но нет, мы не уезжаем. Эмма пригласила тебя на неделю, и я бы хотела, чтобы ты согласился.
Когда мы вчера разговаривали, ты сказала, что можем уехать, и ты не будешь задавать вопросов.
– Хэйден, я знаю, тебе почти двенадцать – это все еще детство, но я хочу, чтобы ты понял, что некоторые обстоятельства, которые у тебя складываются, ты просто обязан использовать.
Его пухлые губы надулись, и Кейн увидела, что сейчас разозлится. Иногда это было преимуществом иметь ребенка, который вел себя точно так же, как и она, все его эмоции можно было видеть на лице.
– С тех пор как ты приехал ты не видел чего-нибудь странного?
– Например, чего? Корову с пятью ногами?
– Малыш, ты, наверно, проводишь со мной слишком много времени. Ты становишься нахальным. Ну же, я серьезно. Не было ничего такого, чему ты удивился?
Хэйден покачал головой и стал смотреть на землю, как если бы мертвая трава могла дать ему ответ. Потому щелкнул пальцами. – В первое утро, когда я закончил пробежку и спускался вниз после душа, я увидел, как черный седан выезжает со двора на дорогу. Я спросил Эмму, но она не поняла, о чем я говорю.
Кейн пододвинулась ближе к нему, не желая рассказывать о своих планах кому-то кроме сына. – Подумай приятель. Кто ездит на черных седанах среди ферм? Черт, нампришлось ждать, чтобы найти что-нибудь кроме грузовика в пункте проката, когда мы приехали.
– Копы.
Она положила руки ему на лицо, так, чтобы только она могла увидеть движение его губ, когда увидела, что такое положение дел шокировало его.
– Мой отец был прав. Гены Кэйси всегда доминируют. – Она положила одну руку ему на шею и притянула к себе
– Кайл здесь, поэтому следи за тем, что ты говоришь в коттедже. Ты знаешь не так уж много, но я не хочу, чтобы это обернулось против меня, и я оказалась где-то, где я не смогу быть с тобой.
Почему Кайл здесь? Кто…- Он не договорил, потому что понял, что сделала Эмма, и это повергло его в шок. Его родная мать подставила их, или, по крайней мере, сделала так, чтобы Кейн потеряла все, а она смогла бы забрать его себе.
– Погоди, не стоит пока ее винить. Посмотрим, что будет дальше, как будет развиваться эта игра. Я понимаю, что ты думаешь, что твоя мама просто бросила тебя, но она ни за что не сделала бы этого, если бы что-то или кто-то не заставили ее. Ты можешь кое-что для меня сделать. Хэйден?
– Тебе не нужно даже спрашивать.
Кейн все еще прижимала его к себе и говорила прямо ему на ухо: – Когда мы вернемся, не позволяй своей злости одержать над тобой победу. Я собираюсь разобраться с Кайлом и тем, кто ему помогает, чтобы они больше нас не беспокоили. Я не хочу, чтобы ты притворялся всепрощающим потерянным сыном, но постарайся поработать над вашими с Эммой отношениями и понять, куда это приведет. Так у меня будет время на то, чтобы разобраться с Кайлом и его людьми.
Один из агентов забрался со своим прибором чуть повыше на дерево, чтобы попробовать найти лучшую линию и услышать, о чем Кейн говорит с сыном.
– Черт, Кайл разозлится, когда узнает, что у нас ничего не вышло. Я ничего не слышу.
– Попробуй залезть повыше. Может быть, эта штука так хорошо слышит только фоновые шумы. Все! Закругляемся! Они возвращаются.
После нескольких упражнений Кейн и Хэйден перестали разговаривать и побежали в сторону коттеджа. Двое, следящих за ними застыли на месте, когда обе пары синих глаз, казалось, уставились на них, когда пробегали мимо, но они знали, что это невозможно.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Росс стоял на крыльце и смотрел, как две маленькие точки на горизонте растут и становятся более узнаваемыми. Кейн и Хэйден бежали одинаково, и, глядя на них, он вспомнил, как он сам бегал в школе. Ему никогда не было так легко бегать, как тем, на кого он сейчас смотрел. Он не обернулся на звук закрывающейся двери. Еще раз, поднеся чашку с кофе к губам, он решил, что если Эмма хочет поговорить, она, в конце концов, что-нибудь скажет.
– Как ты думаешь, они сегодня уедут? – Ее голос чуть дрогнул в конце предложения, и он понял, что Эмма опять плакала.
– Не знаю, милая. Наверно, тебе стоит спросить их, когда они вернутся. Эти двое встали так рано, что даже превзошли в этом меня.
– Хэйден очень сильно похож на Кейн. Она всегда рано вставала, бегала и возвращалась в постель после душа, еще до того, как я просыпалась. – Она покраснела, когда поняла, что только что сказала своему отцу. Но она помнила, как Кейн сдвинула свою пробежку на час, когда она пожаловалась, что она просыпается одна и под звуки душа. Она сделала так, что Эмма каждое утро просыпалась в объятиях. – Извини, пап. Не знаю, почему я это сказала.
– Потому что ты любишь ее, и сколько бы ты времени ни провела здесь, пытаясь скрыться от этого, ты не перестанешь любить ее. Только теперь, после всего этого, ты возможно убила всю надежду на то, чтобы она чувствовала к тебе тоже самое. Росс поставил чашку и повернулся посмотреть на свою единственную дочь, надеясь хоть как-то помочь ей, пока мир не стал рассыпаться у нее под ногами. Ему не хотелось просто стоять и смотреть на это.
– Милая, я не знаю Кейн так же хорошо, как ты, а ты, наверно, не знаешь ее так же хорошо, как Хэйден, но я думаю, что для нее важнее всего игра. Она не сдастся без боя, а когда она начнет отстреливаться, неужели ты и правда хочешь оказаться на противоположной стороне, надеясь на то, что какой-то другой рыцарь придет, чтобы спасти тебя?
Он снял шляпу и почесал голову, перед тем как посмотреть на амбар.
– Я простой фермер, и, может быть, многого не знаю, но думаю, вряд ли они послали бы столько людей, просто чтобы поймать кого-то безвредного.
– Я знаю, что делаю, папочка.
– Не волнуйся, я сказал, что думаю. Ты можешь продолжать слушать свою мать и того человека, который приезжал к тебе, и я уверен, что он выполнит все свои обещания. Когда пыль уляжется, я просто продолжу растить коров и пахать свою землю. Я ни слова не скажу о последствиях, обещаю. Лучше я скажу сейчас. Когда все закончится, ты останешься здесь со мной одна, потому что эта ирландка раздерет на куски все, что дорого тебе и Кайлу. И я имею в виду все и всех. Когда это случится, я все равно буду любить тебя и не прогоню тебя, а наоборот, буду стараться найти в своем сердце сожаление.
Было видно, что Эмме хочется наброситься на него, но это ничего бы не изменило. Росс Верде был человеком принципа, и то, что задумали его жена и дочь, не казалось ему правильным.
– Я думала, ты должен быть на моей стороне, папа.
Он засмеялся и надел шляпу, готовый отправиться работать.
– Если ты думаешь, что это не так, нам не о чем говорить. Просто помни, что сказал твой старый отец и хорошенько подумай о своем будущем. Каким оно будет, и с кем ты его разделишь, зависит от того, что ты будешь делать сейчас.
– Разве ты не понимаешь, что ты от этого т выиграешь? Думаю, Кейн здесь достаточно расслабится, чтобы отпустить этих обезьян, которыми она себя окружила и, если это случится, мы с тобой оба выиграем.
Росс остановился по пути к амбару и обернулся
– Я не подписывал эти бумаги, Эмма, и вы с Кэрол ни за что не заставите меня сделать это. У меня случали трудные времена и раньше, но я всегда преодолевал их, и в этот раз я не собираюсь ничего брать у этого идиота в костюме.
Идиот, о котором говорил Росс, стоял у едва открытой двери, слушая их разговор. Специальный агент Барни Кайл стремительно начал свою карьеру в ФБР, расколов пару наркосиндикатов и произведя на свое начальство впечатление восходящей звезды Бюро. Этот успех и принес ему возможность заняться делом Кэйси.
В Бюро все устали от попыток вынести обвинения Далтону, а потом его дочери – все возвращались с пустыми руками. Когда Кайл взялся за это, он думал, что ему понадобится примерно год, чтобы довести дело до суда. Но он наткнулся на помеху по имени Кейн, и поэтому через восемь лет обнаружил, что его статус постепенно померк, и его вот-вот отправят в какую-нибудь глушь. Из-за этой угрозы и самодовольства Кейн, несмотря на постоянную слежку, он начал ненавидеть ее. Все, что он мог показать начальству после всех усилий – снимки ее гардероба и улыбки.
Росс был в какой-то мере прав. Дела между ним и Кейн уже давно переросли во что-то личное, и он хотел удовлетвориться ее провалом. Он жил ради того дня, когда сможет уничтожить, размазать ее по стенке за насмехательства над ним. Эта фаза операции была последним шансом, и ему было все равно, сколько сложностей стоит на его пути. Он собирался ее уничтожить.
– Он не испортит нам дело, Эмма? – Барни Кайл открыл дверь и посмотрел на то, как Росс шел к амбару. Кейн и Хэйден были еще слишком далеко, чтобы заметить его, а наушник предупредил бы его о любом движении в коттедже.
В Эмме он нашел слабое место Кейн, и даже, несмотря на то, что у него ушел всего час, чтобы уговорить Кэрол, они вдвоем несколько месяцев уговаривали Эмму принять участие их плане. Кейн ведет войну за раздел влияния в ее главной сфере бизнеса, так что это путешествие пришлось на время, когда она не сможет отложить дела на неделю, чтобы присмотреть за Эммой. Она и не подозревает, какое совершенное оборудование Кайл установил в коттедже, так что будет очень мило, когда она начнет говорить о делах, как обычно.
– Тебе не стоит находиться здесь, Кайл.
– Я просто пил кофе на кухне с твоей матерью. Не беспокойся. Я видел, как Хэйден и Кейн ушли утром, и я абсолютно уверен, что никто не видел, как я вошел в дом. Я еще более уверен, что никто не увидит, как я отсюда выйду.
Хэйден и Кейн перешли на шаг, чтобы охладиться, тем самым, давая Эмме еще пару минут наедине с Кайлом.
– Значит, Кейн еще не начала рассказывать о своих криминальных занятиях?
– Нет, все, что у нас есть – это серьезный поцелуй с симпатичной телохранительницей.
– Когда это было?
– Прошлой ночью, после того как они уложили ребенка спать. Не беспокойся. Это был всего лишь небольшой намек на секс, потом они легли в разные постели. Хотя я не знаю, еще один такой поцелуй и Кэйси могла бы и не сдержаться.
Кайл тихо засмеялся, когда Эмма сошла с крыльца и направилась в коттедж. Она вошла без стука. Большинство уже проснулись и разговаривали, сидя с чашками кофе в руках, пока Меррик и Мук готовили на кухне завтрак.
– Черт возьми, я уже думала, что вы убежали в Канаду. Вы так долго, – не поворачиваясь, сказала Меррик. думая, это Кейн и Хэйден.
– Они уже возвращаются, поэтому я подумала, что нужна помощь с завтраком. – Голос Эммы был холоднее воздуха на улице.
Читать бесплатно другие книги:
