Ярость дьявола Валин Юрий

Глава тридцать вторая

– Что сегодня было? – в глазах Меррик бушевало нетерпение, она хотела как можно скорее услышать ответ. Но Кейтлин, прежде чем ответить, налила себе виски, окинула Меррик долгим оценивающим взглядом, бросила в бокал два кусочка льда, потом плеснула еще виски.

– А ты обычно обсуждаешь с посторонними свою работу на Кейн? – Кейтлин осушила бокал и, поборов желание налить еще, бросила пиджак на подлокотник кресла и села. – Если да, то зря ты это, знаешь ли.

– Тебе обязательно быть такой язвой? – спросила Меррик.

– Послушайте, леди… Как бы мне ни нравилось подкалывать тебя, на настоящую дуэль у меня сейчас нет сил. Если тебя что-то так парит, то давай ты все уладишь с Кейн лично. Я ухожу спать, – Кейтлин поднялась и направилась мимо бассейна к небольшому дому для гостей, который Джэрвис любезно ей предоставил.

– Твою налево, – процедила Кейтлин, услышав звук шагов Меррик за спиной. – Чего еще?

– Я переживаю за Кейн и настаиваю на том, чтобы ты мне ответила, – Меррик прошла за Кейтлин в дом и встала, недовольно скрестив на груди руки. Не обращая на нее никакого внимания, Кейтлин убрала в шкаф пиджак и поставила в тумбочку туфли. Если на следующий день недавние события могли повториться, имело смысл выспаться, чтобы быть свежей и готовой ко всему. Она со вздохом легла, закрыв глаза.

– Ты не отвечаешь потому, что это я спросила, или у тебя такая дурацкая привычка игнорировать людей?

– Послушай, я понятия не имею, почему на это место Кейн выбрала меня, а не тебя. И вопросов не задаю. А если у тебя есть вопросы, жалобы, тревоги, то это, пожалуйста, к Кейн, наверх, она как раз ждет, что ее кто-нибудь побеспокоит. Но мы с тобой вовсе не друзья, и устраивать вечер откровений я не собираюсь.

Меррик смотрела, как Кейтлин разминала шею, словно под пальцами у нее был тугой узел.

– Так не пойдет. Это не общение. Может быть, начнем с чистого листа?

– Послушай, я уже сказала, мне очень жаль, что я заняла твое место рядом Кейн, но я не напрашивалась там оказаться. Так что, «начать сначала» неплохая идея. Если, конечно, это не значит, что от слов мы теперь перейдем к ножам и пистолетам, – заметила Кейтлин. – У меня есть водный пистолет, целая базука. И я не премину пустить ее в ход.

– Отлично сказано, – Меррик старалась придать своему тону небрежность, но от улыбки удержаться не смогла. – Да знаю я, почему мы так быстро поменялись местами. Просто я этому отнюдь не рада. Кейн же сказала, что хочет для Эммы лучшей охраны.

Кейтлин перестала разминать шею, открыла глаза, остановив на Меррик хмурый взгляд.

– Да, а я не могу разорваться, поэтому спасибо, что приняла мои обязанности, – проговорила она. Увидев, что Меррик сделала такой жест, точно сдула дым со ствола пистолета, Кейтлин не выдержала и рассмеялась.

Кровать спружинила, когда Меррик присела возле Кейтлин, не отрывавшей от нее удивленного взгляда.

– Так ты мне расскажешь о сегодняшнем дне? – повторила Меррик, и Кейтлин с трудом удержалась от ехидного комментария, но вместо этого с почти профессиональной отстраненностью рапортовала о том, как именно умер Стефано и что тот успел сказать, прежде чем отправиться в мир иной.

Увидев слезы в глазах Меррик, Кейтлин была шокирована.

– Когда я только начала работать у Кейн, то понятия не имела, как быть с людьми… вроде Мари, и сторонилась их. Но она оказалось совсем не такой, какой я себе ее представляла. Мари могла легко найти подход к человеку, расположить к себе. Когда Кейн нашла ее в том виде, в котором они ее оставили, я умоляла позволить мне разобраться с Дэнни. Мне хотелось разрубить его заживо. Но я и представить не могла, что он пригласил туда ребят Бракато, – Меррик запрокинула голову и часто заморгала, чтобы унять слезы. – Тебе трудно далось его убийство?

– А почему ты спрашиваешь?

Меррик хотела было махнуть рукой, но оборвала жест:

– Просто мне показалось, что что-то не так.

– Да, мне нелегко пришлось, когда я выслушивала его рассказ об издевательствах над Мари. Он еще хвастался тем, что сам лично сжег ей соски сигарой. Меня трясло от злости. И убить его было для меня совсем не сложно. Жаль только, что это можно было сделать лишь один раз.

– Спасибо, что поделилась, – Меррик замялась, когда Кейтлин снова начала разминать шею. – Хочешь, я помогу?

– Спасибо, не надо.

– Вы способны угрожать только пистолетами Кэйси и Патрикам?

Кейтлин уперла руки в бока:

– По части Кэйси ты ответ знаешь. Но и Патрики никогда не сдаются без боя.

– Тогда вставай и снимай рубашку.

От этой команды по телу Кейтлин пробежала сильная дрожь. Но она лишь рассмеялась. По правде говоря, Меррик ее немного пугала.

– С пуговичками помочь? – осведомилась Меррик.

– Думаю, я справлюсь, – Кейтлин повернулась спиной, не особенно заботясь о том, чтобы проследить за реакцией Меррик. Лгать себе она не могла: у ее чувств не было будущего – Меррик любила Кейн. А это был просто массаж. К тому же, Кейтлин не хотела быть для Меррик «заменителем» той, которой уже давно было занято ее сердце.

Поначалу, когда Кейтлин только расстегнула рубашку и спустила ее немного, Меррик на какое-то мгновение почудилось, будто перед ней раздевалась сама Кейн. У них обеих были изящные, крепкие шеи, накаченные плечевые пояса… Но у Кейтлин на спине, по плечам и на бицепсах вился изысканный темно-синий орнамент. Татуировка была выполнена тонкими линиями и напоминала дизайн древних лат. Меррик начала массировать чуть ниже шеи, в центре татуировки, продвигаясь в стороны, к ее краям.

Кейтлин вздрогнула и проговорила:

– Воины в древней Ирландии наносили себе клановый орнамент перед тем, как идти в бой. Это значило, что их будет хранить дух семьи. Каждый, кто хотел, и кому доставало отваги взять в руки оружие и идти на врага, получал право сделать такой рисунок.

Меррик провела кончиками пальцев по плечам Кейтлин, но та не реагировала.

– Я такого не читала в книгах по истории, но бабушка Кэйси рассказывала нам многое, когда мы были детьми.

– Твоя бабушка была мудрой женщиной, и ей удалось привить вам уважение к традициям, – Меррик нежным движением побудила Кейтлин перевернуться на спину, но старалась не смотреть в сторону потрясающей обнаженной груди. – Прости, что я была такой сучкой. Я же вижу, что ты о Кейн очень заботишься.

– Дьявол, неужели я слышу извинения от всемогущей Меррик?

Вопрос был легким, и Меррик даже не попыталась возразить, хотя чувствовала, что Кейтлин удалось задеть за живое. Меррик удивлялась, как могла она допустить такое, удивлялась своей податливости.

– Скажи, когда ты смотришь на меня, что ты видишь?

– В каком смысле?

Кейтлин притянула Меррик к себе и схватила за ворот свитера:

– Ты ведь видишь копию того, что не может стать твоим, так?

– Нет. Я вижу… просто тебя, – ответила Меррик.

– Давай, милая деточка, еще пару раз так удачно соврав, ты сможешь оказаться там, где тебе совсем не хотелось бы.

– Например?

– В моей постели, – ответила Кейтлин. – И куда только дьявол тебя заведет после этого, неизвестно.

Меррик провела рукой по талии Кейтлин. Кейтлин, как и Кейн, была высокой и крепкой, но Меррик видела и едва заметные отличия. Волосы у нее были темными, но не такого непроглядно-черного цвета, как у Кейн и детей. И, пожалуй, она была на пару сантиметров ниже ростом. Похожим был и низкий голос, от которого сердце Меррик начинало часто биться.

– Пусть это будет безопасное место. Думаю, это то, что я искала, – Кейтлин обняла ее, и Меррик почувствовала волны живого тепла, исходящие от ее тела. – А что искала ты, Меррик?

Она гладила упругие бока Кейтлин, а когда их губы встретились, Меррик отвечала на прикосновения со всей страстью.

– Мне нужна равная мне союзница, – Меррик отстранилась, но только чтобы приникнуть к вожделенным губам снова, едва закончив фразу. – Так насколько ты у нас усталая?

– Для того, что ты задумала, достаточно бодра, поверь, – ответила Кейтлин с готовностью. Она лишь немного кокетливо упиралась, когда Меррик притянула ее к себе за пряжку ремня.

– Тогда вперед, – Меррик вручила ей рубашку, которую только что велела снять.

– Зачем ты дразнишь? – проговорила Кейтлин, быстро одевшись.

– Я дразню? – Меррик медленно подошла к ней, и расстегнула на Кейтлин джинсы. Не прерывая игры взглядов, она засунула руку в ее узкую ширинку и, отодвинув трусики, зажала напряженный клитор двумя пальцами. Когда Кейтлин невольно застонала, Меррик ухмыльнулась. – Когда я чего-то хочу, я не дразню. Заруби себе на носу.

Она сжала еще крепче, и Кейтлин закатила глаза.

– Чего ты хочешь? – тяжело задышала Кейтлин.

– Довести до того, что ты начнешь умолять трахнуть тебя, – Меррик убрала руку. – Но сначала помоги мне раздобыть подарок для Кейн.

– Сейчас?

– Чем быстрее мы разберемся с нашим небольшим делом, тем быстрее переключимся на всякие удовольствия, – стоило Меррик поднести к губам пальцы, которые только что побывали в трусиках Кейтлин, как та оделась и собралась, уложившись в нереально короткое время, достойное Книги Рекордов Гиннеса.

– Все, пошли, – Кейтлин надела кобуру и открыла дверь перед Меррик. – В таком состоянии я угрохаю любого, из-за кого придется задержаться.

– Вот и прекрасно, милая моя, потому что, если нам повезет, это было бы очень кстати, – Меррик нехорошо улыбнулась. Она была готова отвести Кейтлин в ад, а потом обратно в теплую постель.

Это была ночь заключения союзнических соглашений.

Глава тридцать третья

За завтраком Кейн была мрачнее тучи. Она не притронулась к еде, а только мерно стучала пальцами по столу. Эмма чувствовала, что это было затишье перед бурей.

– Разве я об этом просила? – ее голос звенел от злости. Она подняла с колен левую руку так, чтобы видно было то, что находится в ее ладони.

– Нет, – ответила Кейтлин, она стиснула плечо Меррик, точно удерживая ее на месте, когда Кейн подалась вперед, занимая, казалось, все пространство кухни. Меррик стало трудно дышать.

– Тогда какого хрена вы это сделали? – звякнула, подпрыгнув, вся посуда, когда Кейн ударила кулаком по столу и повысила голос. Эмма подвинула к ней чашку кофе и встала у Кейн за спиной, положив ей руки на плечи, пытаясь успокоить супругу.

– Просто мы подумали, – начала Кейтлин, пока Кейн не накинулась на нее.

– Никто не платит вам за то, чтобы вы думали, тем более я. Мне нужно, чтобы вы делали только то, что я прошу. И все. Если вас не устраивает, убирайтесь с глаз моих.

– Кейн, мы хотели как лучше, мы просто подумали… – Меррик осеклась, когда Кейн встала.

– Чья это была идея? – Кейн вытянула вперед руку, демонстрируя то, что было в ее ладони, точно не ее телохранительницы преподнесли это, когда только вернулись.

– Моя, – ответили Кейтлин и Меррик хором.

Эмма заметила какую-то перемену в том, как они держались. Что-то нелепо-сладостное. Кейтлин сделала шаг вперед, точно грудью прикрывая Меррик от любой опасности, даже если таковая исходила от Кейн. Но уж если кто-то из окружения Кейн и мог сам за себя постоять, то именно Меррик Раньен. Рассуждения Эммы были прерваны грохотом еще одного удара кулаком. На столе оказались два кольца.

– Эмма, уведи Меррик. Я бы хотела поговорить с Кейтлин наедине, – проговорила Кейн, не прерывая томительного визуального контакта с сестрой. На губах Кейн появилась легкая улыбка, когда Эмма поцеловала ее, прежде чем выйти. Пока супруга не закрыла дверь за ними с Меррик, Кейн молчала. – Что это вообще такое? – Кейн кивнула на перстни на столе.

– Михаэль и Фрэнсис Бракато были у тебя в долгу, но теперь заплатили сполна, – Кейтлин продолжала стоять, так как Кейн не предложила ей сесть. – Они не имели отношения к твоему главному плану, так что мы с Меррик позаботились о них… ради тебя.

– Даже не спросив сначала у меня. Если ты не понимаешь, в чем тут проблема, я хочу, чтобы духу твоего здесь не было.

Кейтлин по опыту знала, что Кейн говорила всерьез. Ситуация была такова, что одно неверное замечание, и Кейтлин впереди собственного визга отправилась бы прямиком в канаву гнить до скончания века.

– И я вовсе не этого ожидала, когда позвала тебя. Ты сама хотела больше ответственности, забыла?

Кейтлин глубоко и прерывисто вздохнула, но ничего не ответила.

– Забыла, да? – с нажимом повторила Кейн.

– Нет, я помню. Но чтобы я сейчас не сказала, это только еще больше выведет тебя из себя, – пытаясь казаться более стойкой, чем на самом деле, Кейтлин отбросила назад волосы, заглянув в глаза Кейн. – Если это больше, чем ты смогла бы вынести, я исчезну. Так ты хочешь этого?

Раздался стук в дверь.

Кейн бросила негодующий взгляд в сторону двери.

– Что, черт подери, происходит? Никто не собирается меня слушать, да?

Дело ясное, что Кейн не ждала ответа, поэтому Кейтлин благоразумно промолчала.

– Что такое?

– Милая, я знаю, что ты не хочешь, чтобы вас беспокоили, – осторожно проговорила Эмма. Она слышала последнее замечание Кейн о том, что ей перестали подчиняться. – Но пришел агент Кертис, он хочет тебя видеть. Я сказала ему подождать на веранде. Там все застеклено и просматривается, я подумала, что так будет лучше, ведь наши парни смогут присмотреть за ним.

– Я тебе уже говорила, что ты умнеешь на глазах? Еще немного, и я смогу уступить тебе свое место, – прошептала Кейн ей на ушко.

– Нет, спасибо. Моя работа и первейший из приоритетов – заботиться о тебе. Передать агенту, что ты задержишься?

– Не переживай за это. Я разберусь, что ему надо, – Кейн вышла, забыв о завтраке. Она коротко кивнула Кейтлин, точно обещая вернуться к разговору после. Эмма же, проходя мимо Кейтлин, потрепала ее по плечу и ободряюще улыбнулась.

Энтони сидел в плетеном шезлонге и смотрел на сад, который больше напоминал роскошный ухоженный парк. Его выводила из себя мысль о том, что негодяи и преступники, вроде Джэрвиса или Кейн, жили так хорошо, а люди вроде него гнули спину ради куска хлеба, причем не всегда с арахисовым маслом. Одна только мебель в этом помещении могла стоить больше, чем он зарабатывал за год.

– Энтони, чему мы обязаны удовольствию лицезреть тебя здесь? – От вскипающей ярости голос Кейн плыл, и Энтони не решился перехватить ее взгляд.

– Я был бы признателен, если бы Вы обращались ко мне «агент Кертис».

Кейн пыталась собраться с мыслями. Она глубоко вздохнула, стараясь побороть злобу. Самым верным способом оказаться там, где она бы вовсе не хотела, и получить массу проблем с законом, было начать разговор с федералом, практически не контролируя себя. Между тем, получив от Кейтлин и Меррик добытые прошлой ночью перстни убитых братьев Бракато, Кейн пребывала в самом дурном расположении духа. Ведь она ждала повиновения от своих людей.

– Мне бы, например, хотелось, чтобы меня оставили в покое, но ты меня все же потревожил. Так что, знаешь, люди далеко не всегда получают то, чего им хочется, правда ведь? Мне есть, чем заняться сегодня утром, так что, почему бы тебе сразу не перейти к тому, зачем ты здесь?

– Мне нужно чтобы вы ответили на несколько вопросов, и я не уйду, пока не получу то, за чем пришел.

Мюриэл наблюдала за происходящим на веранде из своего кабинета, пытаясь понять, что задумал Кертис. Она была в своей комнате наверху, когда Эмма, встревоженная, попросила ее, как можно скорее, спуститься на террасу. По тому, как Кейн выпятила нижнюю челюсть, Мюриэл догадалась, что агент Кертис мог получить вовсе не тот ответ, который ожидал. Она ускорила шаг.

– Вы всегда вторгаетесь к человеку в дом и начинаете угрожать? – спросила Мюриэл, пересекая все помещение с видом хозяйки положения и направляясь к шезлонгу у окна, миновав Кертиса в паре сантиметров. – И, наверное, у вас не было возможности переговорить с агентом Хикс, вашей начальницей? – добавила она, чтобы только больше его задеть. – После фиаско со складом мы же, кажется, договорились играть по правилам, пока все не придут в себя. Может быть, мне позвонить ей?

– Агент Хикс мне повышение даст, когда увидит, что я собрал для нее вчера ночью по вашей клиентке. Вы ведь не думали, что вам удастся улизнуть безнаказанными, правда? – спросил он и показал на Кейн. Он едва не рассмеялся, увидев как, обычно самонадеянная Кейн, заметно побледнела.

– Обожаю, когда можно показать человеку, как он облажался. У меня целая коллекция глянцевых, 10 на 15, с места событий.

Кейн заметила, что на столе под рукой у агента лежала папка. Она едва не вскочила, чтобы схватить ее и посмотреть, что именно ему удалось заснять на пленку.

Мюриэл так стиснула подлокотники плетеного шезлонга, что прутики заскрипели. Напротив нее сидела Кейн. Мюриэл и Энтони, видели, что она поначалу была растеряна.

– Кейн, поднимись лучше к Эмме? С этим я сама разберусь.

– Нет, я хочу послушать, что он скажет, – ее голос сорвался на едва различимый хриплый шепот, и Кейн заставила себя замолчать, не желая, чтобы все сказанное прозвучало еще более жалко.

– Обсудим все здесь или там, где ты сможешь позлорадствовать перед коллегами? – спросила Мюриэл.

– Конечно, я только и думаю о том, чтобы показать Шелби и всем прочим, кто вы такая, Кэйси, но пока и этого довольно. А вот если вы не соизволите рассказать мне все, что я хочу знать, придется придать этому более официальный тон.

Мюриэл знала, что за безразличным выражением лица Кейн скрывалась напряженная работа мысли. Она просчитывала тысячи вариантов развития событий. А Кертис нарочно говорил загадками, и его стратегия в полной мере работала.

– То есть, вы хотите, чтобы я стала вашим информатором? – изумилась Кейн.

– Вы будете сотрудничать с Бюро, и делать это Вы будете с удовольствием.

– Знаешь, Энтони, сначала ты покажешь мне то, что находится в папке, тогда посмотрим. Если нет – нет и сделки.

Больше всего на свете Мюриэл хотелось крикнуть Кейн: «Заткнись, дьявол тебя дери!». Каким безрассудством было позволить агенту ФБР играть твоим будущим.

– Кейн…

Та вместо ответа вскинула руку, точно бросая кости в этой дерьмовой игре.

– Ну, так как, Энтони? – спросила она, и голос ее звучал все более уверенно.

– Я пытался вам помочь, но теперь мне придется пойти к агенту Хикс и предоставить полный рапорт, – он встал и поспешно взял со стола папку, от которой Кейн и Мюриэл не могли отвести взгляда. Остановившись в дверях, Энтони оглянулся и проговорил: – Знаешь что, Кэйси? Когда я начинал работать в Бюро, то поклялся, что никогда не внесу в работу личной составляющей. И я прекрасно справлялся. На этот раз я получу истинное удовольствие, наблюдая за тем, как тебя посадят. Ты думаешь, ты такая до хрена умная, но все на самом деле иначе, ты ничем не отличаешься от той сволочи, с которой водишь дела. Ты глупа, как мешок дерьма.

Мюриэл дождалась, пока он закрыл за собой дверь. Они с Кейн остались наедине.

– У нас серьезные проблемы?

– Сестренка, тебе бы пора понять, что для всего есть свое место и время. И сейчас они явно не подходят для такого разговора.

– Я не могу планировать, не зная, против чего иду.

– Брось, Мюриэл, мне просто нужно время подумать. – Кейн повысила голос, сама того не заметив. Нет, чувство паники было ей незнакомо. Она была предельно осторожна, или, по крайне мере, так полагала, но, если у Энтони действительно была пленка с тем, что она сделала со Стефано прошлой ночью, ее осудят на целую вечность, а то и на две подряд. Он не принял ее условий, так что Кейн оставалось только ждать, что Энтони сделает с этой информацией.

Кейн, не раздумывая, вышла из дома и села в первую же машину у крыльца, от которой нашла ключи. Никто и слова сказать не успел, как она уже выехала за ворота и помчалась в сторону центра. Кейн почти чувствовала кожей, что за ней по пятам гнался невыносимый страх.

Глава тридцать четвертая

Джино Бракато сидел на стуле возле кровати, безразличным взглядом уставившись в окно. Потом он посмотрел на неподвижную фигуру под одеялом. Ни на звонок в дверь, ни на телефон он не обращал внимания. Его смятая одежда пахла парфюмом любовницы, ему было наплевать на свой внешний вид. Все его внимание было приковано к застывшей груди его супруги.

Он собирался отвезти ее в любой реабилитационный центр, где взялись бы помочь отъявленной наркоманке, но, когда он вернулся домой, было уже поздно. Как бы он ни тряс и ни бил ее, Эрис не реагировала. Увесистый пакетик белого порошка на тумбочке, возле самой ее головы, говорил красноречивее любого объяснения. Она нашла-таки выход, сбежав от него и семьи. Ни вернуть ее, ни отправиться следом он не мог.

– Господин Бракато? – в комнату постучала няня. – Видите ли, мне очень нужно вам кое-что сказать, пожалуйста.

– Что такое? – он приоткрыл дверь, оставив маленькую щелку.

– Звонил Ваш отец, уже много раз, он хочет поговорить с Вами. Он чем-то очень встревожен. Госпожа Бракато хотела бы, чтобы я принесла малыша? Она любит проводить с ним время по утрам.

– Нет! Жена плохо себя чувствует и не хочет, чтобы ее беспокоили. Не води к ней моего сына, а всей обслуге скажи, чтобы держались от спальни подальше.

– Да, сэр. Простите, что побеспокоила.

Едва няня вышла, в спальню ворвался Джованни.

– Когда, черт подери, я звоню тебе, поднимай трубку! – закричал он с порога. Потом остановился и презрительно ухмыльнулся, бросив взгляд на женщину в смятой постели и кокаин на тумбочке: – Знаешь, в чем твоя беда? Совсем своих домашних распустил, мальчик мой. И жена твоя должна понимать, что не положено валяться в кровати в девять утра. Пора бы тебе дать бабе понять, кто в доме хозяин.

– Она мертва, – прошептал Джино. Он закрыл лицо руками, силясь не разрыдаться перед отцом. Несмотря на все проблемы между ними, он любил Эрис и никогда представить себе не мог, что их отношения могли так закончиться.

– Вот дерьмо, – спокойно произнес Джованни. – Что произошло?

– Она донюхалась до отключки. Меня вчера ночью дома не было, а когда я пришел, она уже – вот. Папа, что же мне делать теперь?

Отец отвесил ему увесистую оплеуху, так что Джино едва не повалился со стула.

– Для начала соберись и говори как мужчина, которого я воспитал, а не как бессильный ублюдок. Что делать – избавиться от нее, потом доложить, что она пропала. Джино, если они найдут ее здесь, ты сядешь, вне зависимости от того, что на самом деле произошло. Приходи скорее в себя, потому что сейчас, среди бела дня, ты тут ничего поделать не сможешь. У нас большие проблемы, мне нужна твоя помощь.

– Что случилось? – Джино встал и прошел в другой угол комнаты так, чтобы между ним с отцом была максимально возможная дистанция.

– Твои братья все куда-то подевались. Я объехал их дома, проверил все места, где они могли быть, никого из троих не нашел. И если Стефано и Михаэль постоянно влезают во всякое дерьмо, то уж Фрэнсис не стал бы заставлять меня ждать. Мы ведь сегодня утром должны встретиться с кланом Луи, и он собирался ехать со мной, – Джованни стал трясти сына за плечи. – Когда ты последний раз их видел?

Джино с ужасом вспомнил о последнем звонке Стефано, и на него безжалостно обрушился груз вины. Джино бессильно плюхнулся на кровать. Если с братом что-то случилось, отец никогда не простит, что он позволил себе поставить женщину выше семьи.

– Я видел его вчера днем, мы были все вместе, – солгал он. – С тех пор я от них ничего не слышал.

– Иди в душ. Переоденься, – приказал Джованни. – И не забудь запереть дверь, нам не нужно, чтобы тут кто-нибудь разгуливал, пока нас нет. Ночью, когда найдем твоих братьев и разрулим дела, придумаем, как быть с твоей небольшой проблемой. По крайней мере, большинство тех, кто знал твою жену, знали и то, что она была конченой наркоманкой. По ней никто и тосковать-то не будет.

«Кроме меня», – подумал Джино, оглянувшись на женщину, которую когда-то любил.

Глава тридцать пятая

– Думаешь, это просто уловка, чтобы отвлечь нас от чего-то более серьезного? – спросила Клэр.

– Я уже столько ошибалась в последнее время, что боюсь делать какие-либо предположения, – Шелби внимательно изучила всех, кто оказался рядом с Кейн, и не нашла возможной угрозы. За столиком в Caf du Monde, Кейн сидела одна, совершенно при этом сливаясь с наводнившими заведение туристами.

– Такой я видела Кейн лишь однажды, когда она первый раз встретила Эмму после ее возвращения в город.

– Знаешь, судя по тому, что мы наблюдали вчера, они все свои проблемы решили. А тебе, похоже, до смерти охота подойти к ней, чтобы поговорить.

– Я бы и хотела, но в плане общения с Кейн Кэйси я явно свой лимит уже исчерпала. Н-да, и как только так вышло…

Клэр сделала еще один снимок Кейн, тихо пьющей кофе, и выключила фотоаппарат.

– Сделай-ка небольшой перерыв, у нас, кажется, технические проблемы, – она подмигнула Шелби.

– Спасибо, Клэр.

Послышался знакомый шум Французского квартала. Шелби открыла дверь минивэна, который в этот раз гордо нес на боку логотип местной компании, занимающейся ремонтом канализации. Увидев, как Эмма вошла в кафе и направилась к столику Кейн, Шелби замерла, едва ступив на тротуар. Мгновенно позабыв о своих планах, она вернулась в минивэн, взяла у Клэр наушники и стала ждать, когда на другой стороне улицы завяжется интересующий ее разговор.

– Хочешь обсудить это?

Кейн покачала головой и, опустив взгляд, стала водить пальцем по ручке белой кружки. Рядом стояло блюдечко с нетронутыми профитролями, которые были знаменитым блюдом заведения.

– Просто захотелось кофе, да?

– Типа того, – Кейн взяла кружку и поднесла к губам. – У меня многое связано с этим местом. И бог знает, сколько в моей жизни всяких жизненно важных традиций.

Кейн незаметно скосила взгляд в сторону микроавтобуса на противоположной стороне улицы, прикидывая, кто еще, кроме Шелби, мог прослушивать ее разговор.

– Это только мое место, в отличие от клуба или бара. Я обычно приходила сюда с рассветом, сразу после паба, проводив тебя домой. Наблюдала за людьми. А ты жила тут неподалеку, – она показала на один из переулков через дорогу. – Я смотрела на то, что происходит у них, и это помогало мне понять, что происходит здесь. – Кейн поднесла руку к груди, с левой стороны, где сердце.

– Мне пора, – сказала Эмма.

Кейн взяла ее за запястье.

– Подожди. Ты здесь одна?

– Как и ты, так что не надо нравоучений, ладно?

– Иногда, девочка моя, сколь бы мы с тобой не были похожи, главным является то, что делает нас разными. И я здесь совсем не по той же причине, что и ты.

Эмма вырвала руку, отпрянув всем телом, спиной ударяясь о спинку высокого стула.

– Я думала, мы достигли компромисса!

– В плане того, что за обиды, нанесенные кем-то другим я буду отыгрываться на тебе?

– Нет, что ты не будешь изолировать меня от происходящего, – Эмма положила руки на стол ладонями вниз. – Что будешь относиться ко мне как к чему-то большему, чем атрибут твоей власти. Тем более в такие ночи, как эта.

Кейн была потрясена.