Ковчег Могущества Крючкова Ольга

– Тогда прочти эту надпись на медальоне, – женщина вложила в его ладонь украшение.

Недоверчиво покрутив его в руках, стражник прочел:

– Нефтида, возлюбленная дочь Геба и Нут, царица Верхнего царства… – Глаза его тотчас округлились от страха, и он пролепетал, заикаясь: – П-простите нас, госпожа…

Медальон стражник возвращал, уже стоя на коленях. Другие стражники тоже немедленно последовали его примеру. Анубис гневно взглянул на них, но мать жестом остановила его:

– Идем, Анубис. Я очень устала…

* * *

Увидев дочь и внука измученными и перепачканными дорожной пылью, Геб и Нут поначалу буквально потеряли дар речи.

Первой пришла в себя Нут. Всплеснув руками, она воскликнула:

– Нефтида, дочь моя, что произошло?! Почему вы с Анубисом не предупредили нас, что прибудете в Бехдед?

Но тут Геб, вышедший, наконец, из состояния оцепенения, тоном, не терпящим возражений, объявил:

– В первую очередь им обоим необходима ванная с розмарином, длительный отдых и хорошая еда! Все вопросы – потом…

Присутствовавший здесь же Осирис меж тем и без вопросов догадался, что в Омбосе произошло нечто страшное, заставившее сестру и племянника спешно покинуть дворец и проделать столь длительный путь почти через все земли Та-Кемета.

Подошедшая в этот момент Исида поспешила обнять сестру.

– Мои покои в твоём распоряжении, Нефтида, – ласково сказала она.

Нефтида отвела взор, чтобы не расплакаться.

Анубиса же разместили в покоях Гора, и молодые мужчины, будучи примерно одного возраста, быстро поладили.

…Нефтида приняла ванную, и служанка, насухо обтерев всё ещё стройное тело царицы мягкой тканью, помогла возлечь ей на травертиновое ложе, подле которого на низком резном столике стояли всевозможные благовония и притирания. Когда ловкие руки массажистки коснулись спины Нефтиды, та испытала давно забытое блаженство, и грустные мысли на какое-то время покинули её…

Тем временем Анубис, лежа в ванной, эмоционально рассказывал собравшимся возле него Гору и Осирису обо всем, что произошло в Омбосе и затем – в Уасете. О своих переговорах с правителем Эритреи он решил на всякий случай пока умолчать.

Выслушав рассказ юноши, Осирис и Гор пришли в негодование.

– Изжить свою жену из дворца?! – возмутился Гор. – Променять Нефтиду на какую-то нубийку?!

– Ну, иметь наложниц волен каждый мужчина, тем более царь, – резонно заметил Осирис, – однако, я уверен, не следует пренебрегать при этом женой! Да ещё и сыном, который, кстати, является прямым наследником трона Верхнего царства!

…В то же самое время Геб и Нут, посоветовавшись, пришли к единодушному мнению: им необходимо незамедлительно отправиться в Омбос, дабы с глазу на глаз обсудить с сыном дальнейшую судьбу Нефтиды и Анубиса.

* * *

Омбос, Верхний Египет

Геба и Нут, сошедших с ладьи на причал, встретила пёстро разодетая толпа горожан и придворных. Высокие стройные юноши держали наготове опахала из белых страусиных перьев, музыканты воодушевленно играли на флейтах, арфах и систрах.

Не увидев среди встречающих Сета, Геб и Нут удивленно переглянулись.

– Неужели сын не пожелал встретить нас даже после столь долгой разлуки?! – не удержалась от восклицания Нут.

Геб нахмурился: подобное поведение сына явно задевало его самолюбие.

– Надеюсь, всё прояснится при личной встрече, – холодно изрек он.

Божественных гостей подвели к паланкину, украшенному ярко-красными перьями птиц. Геб и Нут снова переглянулись, на сей раз выражая недовольство – паланкин был изготовлен на нубийский манер. Оба мысленно истолковали это как дурное предзнаменование.

Всё время, пока кортеж следовал от причала к царскому дворцу, Геб внимательно рассматривал город. Удовлетворившись увиденным, он поделился своим впечатлением с женой:

– Судя по всему, Сет не терял времени даром. Когда-то на месте Омбоса простиралась пустыня…

Нут натянуто улыбнулась. В это время их паланкин приблизился к дворцовым воротам, и она успела заметить, что охрана состоит сплошь из нубийцев.

Свиту, сопровождавшую Геба и Нут, придворный распорядитель приказал отвести в специально приготовленные покои, а самих божественных гостей – в зал, где за столом, щедро уставленным яствами, величественно восседал Сет. При виде родителей он, как гостеприимный хозяин и почтительный сын, поспешил им навстречу.

– Я рад, что вы решили навестить меня! – искренне воскликнул Сет.

Напряжение, всю дорогу сопровождавшее Нут, улетучилось. Тем более что перед ней стоял уже не тщедушный юнец, коему вверена была когда-то Белая корона Южных земель[80], а зрелый и солидный мужчина. Она приблизилась к сыну и тепло обняла его:

– Ты возмужал… И стал настоящим правителем.

Сет довольно заулыбался.

Геб между тем не разделял восторгов жены: его тяготило неприятное чувство тревоги, возникшее сразу после того, как он заметил, что дворец сына населён практически одними нубийцами. Это его насторожило и мешало теперь испытать подлинную радость от встречи с сыном.

– Присаживайтесь и угощайтесь, дорогие мои! – Сет радушным жестом указал родителям на почётные места во главе стола.

Нут не сводила с него восторженных глаз, Геб же всё более мрачнел.

– А где же Нефтида? – как бы невзначай поинтересовался он, расположившись на предложенном ему высоком стуле.

Сет изменился в лице.

– Я не хочу говорить об этой предательнице! – воскликнул он, стараясь придать голосу неподдельное возмущение. – Она учинила против меня заговор, дабы поскорее посадить на трон Анубиса! И даже склонила на свою сторону всех моих сегеров!

– А разве ты не сам изгнал своих верных сегеров?! – не выдержал столь неприкрытой сыновней лжи отец. – Разве не сам заменил их нубийцами? – Геб бросил гневный взгляд на присоединившихся к застолью чужеземных сановников.

От неожиданности Сет сник и замолк, но, быстро взяв себя в руки, бросился в ответную атаку:

– А, теперь я понял: Нефтида скрывается у вас в Бехдеде! Когда я разгадал её коварные планы, они с Анубисом позорно бежали из Омбоса! И вы теперь прибыли сюда именно по её наущению!..

Геб, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие, пригубил чашу с вином и, отставив её, степенно произнес:

– Мы прибыли сюда, дабы вразумить тебя, Сет. Вы с Нефтидой – наши дети, и нам не безразлична ваша судьба! К тому же Анубис, позволь тебе напомнить, – законный наследник трона!

– У меня нет больше сына! Он принял сторону своей матери! – огрызнулся Сет.

Нут, желая положить конец назревающему скандалу, предприняла попытку примирить мужчин:

– Геб! Сет! Мы не виделись уже много лет. Так зачем же начинать нашу встречу со ссор и взаимных упреков?! Давайте лучше выпьем вина, благо оно великолепно…

Геб внял совету жены и более не упоминал о Нефтиде, однако Сет понял, что отец затаил обиду.

* * *

На протяжении всего застолья Асо, освоившая изощренную науку шпионажа ещё во времена пребывания во дворце Маджесута, внимательно наблюдала за участниками трапезы из соседнего помещения, стараясь уловить каждое слово, произнесенное Нут и Гебом. К ее безмерной досаде, после эмоционального заявления Сета о нежелании знаться отныне ни с женой, ни с сыном, его родители сникли и стали на редкость немногословными. Поэтому, когда по окончании застолья божественная чета удалилась на отдых, Асо тотчас прильнула к двери, ведущей в отведённые им покои, и затаила дыхание.

– Думаю, примирение Сета с Нефтидой уже невозможно… – печально произнесла Нут.

– Боюсь, ты права… – со вздохом согласился Геб.

– И что же нам теперь делать? – в голосе Нут прозвучали нотки отчаяния. – Неужели Нефтиде придется доживать свой век в Бехдеде в одиночестве, а нашему внуку Анубису – никогда не надеть Белую корону Верхнего царства?! – Увидев, что в ответ муж лишь беспомощно пожал плечами, женщина робко предложила: – А может, предоставим Анубису полную свободу действий?

Геб возмутился:

– Ты забыла, что Сет – твой сын и, несмотря ни на что, по-прежнему царь?! Ты хочешь подтолкнуть внука к свержению законной царской власти?!

– Да, хочу! – с непривычной для неё дерзостью вдруг ответила мужу Нут. – Ибо Нефтида дорога мне не меньше, чем Анубис! А наш сын Сет явно сошёл с ума, раз окружил себя нубийцами, вместе с которыми поклоняется теперь Апофису!

– А мне кажется, что это сейчас ты сошла с ума! – прикрикнул на неё Геб. – И думать забудь о потворстве Анубису!

…У Асо внутри всё похолодело. «Свергнуть Сета и посадить на трон Анубиса?! Вот, значит, к какому решению склоняется госпожа Нут… А вдруг ей удастся убедить в этом мужа? И что тогда ждет нас с дочерью? Поиски счастья в каком-нибудь захудалом номе? Ну, уж нет!..»

Асо поспешила рассказать о подслушанном разговоре дочери.

Хапшет не на шутку переполошилась:

– Что же делать, мама?! Я совсем не хочу закончить жизнь в гареме какого-нибудь провинциального престарелого номарха!

Асо, с любовью глядя на дочь, торжественно заверила её:

– Ты непременно станешь царицей, Хапшет! Я обещаю! Сама видишь: пока ты слушаешь меня, мы способны достичь многого!..

– Я готова и впредь делать всё, что ты прикажешь, мама!

Колдунья, бросив на дочь испытующий взгляд и выдержав необходимую паузу, многозначительно произнесла:

– Геб и Нут, эти чванливые отпрыски, так называемых Верховных египетских богов, должны… умереть!

– Ты хочешь, чтобы я убила их?! – в ужасе отпрянула от матери Хапшет.

– О, нет, дорогая! Это должен будет сделать Сет!

– Но мне страшно даже заговорить с ним на подобную тему, мама! Вдруг он тотчас прикажет казнить меня?!

– Не прикажет, – сухо рассмеялась Асо. – Он теперь слишком привязан к тебе.

– Допустим… Но если Геб и Нут не вернутся в Бехдед, что нас ждёт, скажем, через месяц? – продолжала волноваться Хапшет.

– Война, – спокойно ответила ей Асо. – Но не переживай… Сет непременно одержит в ней победу, ибо на то – воля Апофиса.

– Но ты же сама говорила, что Сет не готов к войне! – в полном недоумении воскликнула молодая женщина.

– Если помнишь, я говорила это давно, – усмехнулась колдунья. – А теперь Сет готов не только к войне, но и к тому, чтобы убить своих родителей. А чуть позже, кстати, и единокровного брата Осириса…

У Хапшет сжалось сердце: одно дело – соблазнить царя, и совсем другое – подтолкнуть его к убийству родственников и… к войне.

* * *

В объятиях Сета Хапшет была столь страстной, что в эти мгновения он забывал обо всём: в буквальном смысле слова терял голову, существовал как бы вне времени…

Сейчас, пресытившись друг другом, обнажённые любовники просто возлежали рядом, предаваясь блаженной неге. Хапшет, утолив любовную жажду, испытала вдруг жажду иного рода, поэтому грациозно поднялась с ложа, подошла к столику и налила в чашу фруктовой воды из кувшина. Сет с неописуемым удовольствием любовался соблазнительной фигурой прелестницы…

– Как прошла встреча с гостями? – вкрадчиво поинтересовалась Хапшет, вернувшись на царское ложе.

– Лучше не спрашивай меня об этом, – нахмурился Сет.

– Неужели престарелые родители посмели огорчить тебя, могущественного повелителя Верхнего царства? – «наивно» распахнула она глаза. – Наверное, завели речь о предавших тебя Нефтиде и Анубисе?

Сет ещё более помрачнел:

– Да, организовавшая против меня заговор Нефтида заслуживает самого жестокого наказания! Но Анубис… Родители правы: он остается моим сыном и, следовательно, законным наследником.

– А если у тебя появится другой наследник, мой господин? – загадочно промурлыкала Хапшет, заглядывая любовнику в глаза.

Тот заинтересованно приподнялся на одном локте:

– Ты имеешь в виду регента?

Девушка улыбнулась:

– Ну, конечно же, нет! Я имею в виду твоего… младшего сына.

– Ты хочешь сказать, что ждёшь от меня ребенка?! – удивленно воззрился Сет на наложницу.

Хапшет сползла на пол и начала осыпать ноги царя поцелуями, приговаривая:

– О да, мой повелитель… Я ношу под сердцем ребёнка… Причём именно мальчика… Я уверена в этом…

Сет рывком поднял возлюбленную и привлек к себе.

– Ты не ошибаешься? – он всё ещё сомневался.

– На таком сроке нельзя ошибиться, о, мой повелитель! Скоро мой живот округлится и выставит плоды нашей любви на всеобщее обозрение…

Сет зашёлся в счастливом смехе:

– Это же прекрасно! Пусть! Пусть твой округлившийся живот видят все!

– Да, но как же быть с Нефтидой и Анубисом? – с лисьей вкрадчивостью вернула царя с небес в реальность Хапшет. – Мне кажется, твоя жена никогда не успокоится… Да и родители твои на её стороне…

– В этом ты, к сожалению, права, – вздохнул Сет. – Нефтида, наверняка, начнет настраивать против меня Осириса, а мой братец своего не упустит! Даже не сомневаюсь, что он мечтает примерить на свою голову сразу две короны!

– Ну, так избавься от них! – выпалила Хапшет и сама испугалась своих слов. Внутренне сжавшись от страха, она еле слышно добавила: – Никто ничего не узнает…

Сет в полном недоумении воззрился на наложницу:

– Ты предлагаешь мне убить собственных родителей?!

Поняв, что отступать уже поздно, Хапшет решительно вскинула подбородок:

– Да, именно так ты и должен поступить! Зато потом никто уже не сможет помешать нашей с тобой любви!

К безмерному удивлению девушки, царь не разгневался и не приказал сию же секунду казнить её. Он просто спокойно, взвешивая каждое слово, произнес:

– Я никогда не пойду на это. Да, война с братом, полагаю, неизбежна. И с ним я готов расправиться без сожаления. Но смерти собственным родителям никогда не пожелаю. Завтра же они покинут Омбос и с надлежащими почестями отбудут в Бехдед. – Помолчав, Сет всё тем же ровным тоном добавил: – И впредь не забывай, что ты всего лишь моя наложница. Следовательно, не вправе указывать, что я должен делать. Если только я сам не попрошу у тебя совета, если таковое когда-нибудь и случится.

Хапшет, крайне раздосадованная несговорчивостью возлюбленного, прикусила язычок.

* * *

На следующий день Геб и Нут, огорчённые и разочарованные поведением сына, взошли на ладью и отправились обратно в Бехдед.

Сет, провожая их, представил, как ненавистная Нефтида зальётся слезами, когда отец с матерью расскажут, что он не желает более видеть ее, и эта нарисованная в мыслях картинка доставила ему преогромное удовольствие. «В конце концов, она сама покинула Омбос – никто не гнал её из дворца, – успокаивал свою совесть повелитель Верхнего царства. – А от сына я, конечно, отрекаться не буду. Он просто сделал неправильный выбор, последовав за своей матерью…»

…Когда Геб и Нут прибыли в Бехдед, Нефтида и Анубис, ждавшие их возвращения с большим нетерпением, были сильно раздосадованы: надежды на примирение с Сетом не оправдались.

Маат и Тот, выслушав Геба и Нут, пришли в неподдельное возмущение.

– Увы, отныне бедной Нефтиде придется жить в изгнании, – со вздохом констатировала практичная Маат.

Тот задумчиво покачал головой:

– Нефтида – всего лишь женщина, а вот Анубис – мужчина и законный наследник трона Омбоса… Но если наложница Сета родит ему ребенка и, к тому же, сына…

– …тогда борьба за трон станет неизбежной! – закончила за него фразу Маат. И тотчас с жаром воскликнула: – Да, но Анубису принадлежит законное первенство наследования!

– Это уже не будет иметь значения. Если Анубис захочет восстановить свои права на трон Верхнего царства, он… – Тот осекся на полуслове.

– …Сможет получить их только с оружием в руках! – вновь завершила его мысль Маат.

Тот улыбнулся:

– Ты всегда умела читать мои мысли.

– Иногда я даже радуюсь, – улыбнулась ему в ответ Маат, – что наши дети – простые сегеры, а не наследники богов.

– Ты, верно, забыла, кто твой отец? – мягко пожурил её Тот. – В твоих жилах тоже ведь течет кровь богов!

Маат, решив не углубляться в эту тему, благоразумно промолчала. Ей почему-то реже всего думалось об отце, в прошлом – могущественном Ра: в воспоминаниях всплывала обычно мать – пусть одна из его многочисленных наложниц, зато красивая добрая земная женщина.

– Я отправлюсь в Омбос, – решительно заявила вдруг она.

– Зачем? – искренне удивился Тот. – Уж если у Геба и Нут не нашлось веских доводов, чтобы склонить Сета к примирению, то тебе это вряд ли удастся.

– Посмотрим… – упрямо склонила голову Маат.

Тот вздохнул. Ему как никому другому было известно: уж если жена что-то задумала, то не успокоится, пока не добьется своего.

– Я буду сопровождать тебя. И не один.

Маат удивленно вскинула брови.

– С кем же?

– Я слышал, Осирис тоже намеревается навестить и вразумить брата. Правда, прихватив с собой для верности отряд численностью в пятьдесят воинов.

Маат недовольно тряхнула головой, отчего её роскошные волосы рассыпались по плечам и страусиное перо, украшавшее золотой обруч, столь же недовольно колыхнулось.

– Не думаю, что это хорошая затея, – с сомнением в голосе произнесла она. – Сет может истолковать приезд Осириса не как «визит доброй воли», а как давление на него или, того хуже, угрозу его трону.

Тот пожал плечами:

– Переубедить Осириса столь же сложно, как и тебя.

* * *

Омбос, Верхний Египет

Сет встретил гостей с наигранной непринужденностью.

– Как самочувствие моей возлюбленной супруги? Как поживает мой дорогой сын?

– Сладок мед, что течёт из твоих уст! – сдержанно ответила Маат, прекрасно понимая, что Сетом руководят отнюдь не искренние чувства.

Повелитель Верхнего царства снисходительно улыбнулся:

– Полагаю, вы все изрядно устали – дорога наверняка выдалась тяжелой. А поскольку время уже позднее, прошу отужинать со мною и поскорее отправиться на отдых.

Ни Осирис, ни Тот, ни даже держащаяся настороженнее всех Маат не заподозрили в словах Сета никакого подвоха. Однако в ту же ночь «дыхание Апофиса» сделало своё коварное дело: все трое задохнулись во сне, и к утру их тела уже не подавали признаков жизни… Воинов из отряда Осириса, расположившихся на ночлег в шатрах близ дворца, всех до единого ночью перерезали нубийцы.

Наутро Сет собственноручно разрубил тело брата на куски и приказал слугам сбросить их в Нил на съедение крокодилам. Голову же Осириса повелел опустить в размягченный воск, после чего надеть на кол и выставить перед дворцовыми воротами на всеобщее обозрение.

Поскольку к Тоту и Маат Сет особой неприязни не испытывал, их тела он приказал кремировать, а затем, поместив прах в одну погребальную урну, предать земле за городом со всеми почестями..

…Слуги, превозмогая страх и отвращение, сложили останки Осириса в большую корзину. Самый пожилой из них, денно и нощно тоскующий по тем временам, когда полноправной хозяйкой дворца была Нефтида, вызвался отнести корзину к Нилу единолично. Возражений со стороны молодых слуг не последовало, ибо из корзины обильно сочилась кровь, и исходил тошнотворный запах смерти.

Добравшись до Нила, пожилой слуга печально посмотрел на его мутные воды. Затем, сняв свою страшную ношу с плеча и поставив на землю, приблизился к воде, дабы смыть кровь Осириса, просочившуюся сквозь прутья корзины на его рубаху.

В тот же момент на поверхность реки всплыл крокодил, привлеченный запахом крови и мертвечины.

– Прочь, Себек! – замахал на него руками слуга. – Сегодня ты не получишь желаемой трапезы!

Как ни странно, но крокодил тотчас послушно ушёл под воду. Старик же, омывшись, вновь взвалил корзину на правое плечо и, придерживая её обеими руками, решительно зашагал прочь от реки.

– Я похороню тебя под смоковницами на окраине города… – прошептал он, обращаясь к духу Осириса. – И больше никогда не вернусь в Омбос – там правит теперь Апофис. Лучше я доберусь до Бехдеда, упаду в ноги божественным Гебу и Нут и расскажу им о твоей смерти всю правду…

* * *

Бехдед, Нижний Египет

К золотым воротам Базальтового дворца приблизился изможденный старик и, не говоря ни слова, протянул что-то одному из стражников. Тот воззрился на старика с удивлением, однако всё же взял протянутый предмет. Разглядев его, он громко воскликнул:

– О, Великий Ра! Не может быть! – и тотчас позвал начальника стражи.

Явившийся на зов подчиненного начальник стражи, прекрасно осведомлённый об истории с медальоном Нефтиды, получил из рук стражника украшение в виде Золотого диска и, не мешкая, прочитал надпись на обороте:

– Осирис, возлюбленный сын Геба и Нут, повелитель Нижнего царства, увенчанный Красной короной.

Он в недоумении взглянул на стражника, и тот указал глазами на стоящего рядом измождённого путника.

– Откуда это у тебя, старик? – строго осведомился начальник стражи.

– Ох… От Осириса, бывшего повелителя Бехдеда… – с горестным вздохом ответил престарелый странник. И пояснил: – Я нашёл этот медальон рядом с его отрубленной головой и припрятал…

У начальника стражи перехватило дыхание: он прекрасно знал, что Осирис в сопровождении Тота, Маат и отряда воинов отправился в Омбос, дабы убедить Сета изгнать наложницу и вернуть во дворец Нефтиду и Анубиса. Неужели Сет пошёл на братоубийство?!

– Ты хочешь сказать, старик, что повелитель нашего царства мёртв? – переспросил потрясённый услышанным начальник стражи.

– Увы… Так же, как и госпожа Маат с её мужем, мудрейшим Тотом, – подтвердил старик.

Сердце начальника стражи сковал страх: что же теперь будет?! Приказав подчиненным позаботиться о старике, он в полном смятении отправился во внутренние дворцовые покои, горько сожалея на ходу о выпавшей ему участи вестника смерти.

…Последние годы Геб и Нут большую часть времени проводили в своих покоях. Старость очень сблизила их: они прожили долгую жизнь и прошли через все уготованные им испытания. Мирное течение дней и спокойствие божественных отпрысков Шу и Тефнут нарушились, когда в Бехдед прибыли Нефтида с Анубисом. А уж после посещения Омбоса они и вовсе пребывали в постоянной печали. Тяжело переживая размолвку сына и дочери, Геб и Нут почти ни с кем не разговаривали, предпочитая уединение в своих покоях.

Начальник стражи остановился перед дверью, ведущей в покои божественных особ, помялся, но, так и не решившись войти; развернулся и направился к Гору, который в отсутствие Осириса выполнял обязанности регента и занимался сейчас в его кабинете государственными делами. Войдя в кабинет, он, по-военному чеканя шаг, приблизился к сидевшему за столом Гору, сосредоточенно занятому оставлением важного документа. Регент оторвался от листа папируса и вопрошающе воззрился на визитера.

– Я принес… плохую весть, мой господин… – срывающимся от волнения голосом произнёс начальник стражи.

Гор напрягся, предчувствуя беду:

– Говори!

– Повелитель Нижнего царства мёртв. Тот и Маат тоже… – сказал он и протянул Гору медальон Осириса.

У Гора, как и у всех членов божественной семьи, был почти такой же стилизованный Золотой диск. Отличие же оставляла лишь надпись, которая кратко гласила: Гор, возлюбленный сын Ра и Мут-Нармер. Подлинность украшения не вызвала у него ни малейших сомнений.

Сраженный известием, Гор, сжав в кулаке медальон Осириса, в ужасе прошептал:

– Сет – предатель и убийца?! Как он смог посягнуть на жизнь родного брата?! Как посмел умертвить Маат и Тота?! Неужели Нижнее царство обезглавлено?.. – Он в растерянности посмотрел на начальника стражи: – Что я скажу Гебу и Нут? Смогут ли они пережить смерть сына? А Исида? А Сешат? Что будет с ними?!

Начальник стражи безмолвствовал: он не знал, чем помочь и что ответить своему господину.

Неожиданно Гор резко поднялся и решительно произнес:

– Я сам сообщу Гебу и Нут о смерти Осириса.

…Геб и Нут наслаждались прохладой в одном из многочисленных садовых портиков, густо увитых разнообразной растительностью. Кусты жасмина источали дивный аромат.

Приблизившись к портику, Гор оказался невольным свидетелем беседы Геба и Нут.

– Думаю, Сет потерян для нас навсегда. Проклятая нубийка отняла у меня сына, – печально произнесла Нут.

– Ты, как обычно, сгущаешь краски, дорогая, – мягко упрекнул её Геб. – Мне кажется, пройдет время, и всё встанет на свои места. Вот увидишь: рано или поздно Нефтида вернется в Омбос, и о нубийке все быстро забудут.

– Ты сам не веришь в то, что говоришь… От твоих слов веет холодом… – тихо сказала Нут.

Тяжело вздохнув, Гор шагнул в тень портика.

– А вот и наш племянник! – воскликнул Геб, радуясь возможности отвлечься от тягостных мыслей. – Принёс какие-нибудь новости?

Гор, молча, протянул ему медальон Осириса.

Нут, мгновенно догадавшись, что её старшего сына больше нет в живых, лишилась чувств…

На следующий день Геб и Нут не вышли из своих покоев, и Нефтида забеспокоилась. Её вообще постоянно преследовало чувство вины перед обитателями Чертога за доставленные им треволнения.

Лишь Анубис старался держаться и успокаивал мать:

– Мы не виноваты в том, что Сет, твой муж и мой отец, предательски убил Осириса.

– Ах, сын мой, не говори ничего… Материнское сердце Нут разбито… А Исида? Вчера вечером она не проронила не слезинки, уединившись в своих покоях. Зато всю ночь провела в молельне перед изваянием Атума вместе с Сешат. Бедняжки… Сегодня Исида отказалась от завтрака и не пожелала принять придворного врачевателя. Она так умрёт от тоски… – сокрушалась Нефтида. – А Гор? За один день он стал на десять лет старше. Утром я заметила, что у него на висках появилась седина.

– Да, теперь нелегкое бремя ляжет на его плечи, – согласился Анубис. – Ведь именно ему придется унаследовать трон Бехдеда.

Нефтида кивнула и смахнула навернувшуюся слезу:

– Надо бы проведать Геба и Нут. Хотя слова утешения мало что изменят, но всё же…

У Анубиса неприятно сжалось сердце.

– Я пойду с тобой, мама. Не знаю, готовы ли Геб и Нут видеть меня, своего внука и сына убийцы?..

Нефтида не выдержала и разрыдалась.

– Ты же сам говорил, что мы ни в чём не виноваты… – произнесла она сквозь слёзы. – Ах, если бы у Осириса был сын… – сокрушалась она.

Анубис тяжело вздохнул: увы, в Чертоге все знали, что Осирис и Исида не могут иметь детей.

Нефтида и Анубис подошли к двери, ведущей в покои убитых горем родителей. Около неё стоял стражник.

– Входил ли кто-нибудь в покои божественной четы? – поинтересовался у него Анубис.

– Нет, мой господин. С утра в покоях тихо… Даже слишком…

Страшная догадка пронзила Анубиса. Он резко отворил дверь, быстро миновал извилистый коридор. Нефтида едва ли успевала за ним. Прислуги видно не было, Геб и Нут ещё вчера пожелали остаться наедине со своим горем.

Перед Анубисом и Нефтидой предстала страшная картина: на супружеском ложе, застеленным белоснежным покрывалом, неподвижно, скрестив руки на груди, рядом лежали Геб и Нут.

Нефтида вскрикнула и бросилась к ним…/p>

– Оставь их, мама. Они мертвы… – констатировал Анубис.