Тайный орден Лукьянов Тимур

даже безнадежно больную матушку нашего герцога? — сказала супруга дяди

Маргарита, когда дверь за ушедшим Мори закрылась.

— Я не слышал об этом, но и без того аббат — человек добродеятельнейший

из всех, кого я встречал в своей жизни.

К вечеру Гуго де Пейн уже пришел в себя настолько, что смог встать,

придерживаясь, правда, за стену. Он самостоятельно добрался до отхожего места и

обратно, но на большее сил пока не хватило. При малейшем движении головы в глазах

начинало темнеть, а мир вокруг напоминал красноватое туманное марево. Но,

несмотря на столь плачевное состояние здоровья, Гуго попробовал уговорить своих

родственников помочь ему перебраться обратно в гостиницу. Конечно же, дядя _______и его

семейство не хотели даже слышать об этом, и, истратив в бесполезном споре с ними

последние силы, де Пейн снова впал в беспамятство, но теперь это был просто

глубокий сон выздоравливающего человека.

Несколько дней пробыл Гуго де Пейн у своей родни, окруженный заботой и

душевным теплом. Все эти дни за ним неустанно ухаживала прислуга дяди под

руководством Маргариты и Розалинды де Сент-Омер. Сам же де Сент-Омер большую

часть времени проводил подле своего сюзерена, поскольку постоянные пиры

требовали обязательного присутствия виночерпия.

На второй день де Пейну милостиво позволили прогуляться по дворцовому саду.

Розалинда, вызвалась сопровождать молодого рыцаря на эту прогулку, и он не мог

отказаться от ее общества. Он шел по аллее еще совсем слабый, с кружащейся

головой, поддерживаемый угрюмым оруженосцем своего дяди, а она шла рядом и

говорила без умолку. Она рассказывала о Лотарингии, о красоте горных долин, о

своем отце, о герцоге Готфриде и о его благодетельной матушке. Эти простые темы

девушка преподносила удивительно живо и бойко, и с таким искренним восторгом

восхищалась всем, как будто все и в природе, и в людях действительно было

прекрасно и возвышенно, и не существовало ни войн, ни бед, ни несчастий. И чем

больше слушал ее де Пейн, тем яснее он понимал, что голос Розалинды начинает

очаровывать его, заставляя все больше внимания обращать на девушку. Сам того

поначалу вовсе и не желая, через некоторое время молодой рыцарь уже внимательно

рассматривал ее красивое лицо, статную фигуру, прекрасные глаза. Уже на

следующей прогулке он сам устыдился своих мыслей: ему захотелось быть ближе к

ней, обнять ее, прижать к самому сердцу. Но он знал, что эти мысли выражали лишь

слабость плоти, не более, и он боролся с собой. Он помнил, что сердце его умерло

вместе с Кристиной де Селери, которую он когда-то любил безумно и страстно. Он

помнил, что дал на пепелище ее родового замка перед обгоревшей иконой Богоматери

страшный обет безбрачия. И он не поддался искушению. Ни жестами, ни единым

своим словом или взглядом Гуго де Пейн не дал понять юной Розалинде, что она сама

заинтересовала его неизмеримо больше, нежели все ее невинные рассказы.

Пасхальная неделя прошла, а вместе с нею в прошлом остались торжества и

рыцарский турнир. Снова начались дожди. Пасмурная погода держалась уже шестой

день. Хотя почки на деревьях вовсю начали лопаться, весна пока все еще как-то

неуверенно вступала в свои права. Сырой и холодный воздух до сих пор владел

улицами Труа, его домами и замками, а вечера по-прежнему оставались такими

промозглыми и неуютными, что даже самые вороватые крысы прятались по укромным

углам подальше от злых сквозняков.

Кончились праздники, и начались будни. Гости разъехались. Герцог Бульонский

вместе со всей свитой отправился к себе, в Нижнюю Лотарингию, и семейство де

Сент-Омера отбыло вместе со своим сюзереном. Во главе небольшого войска уехал в

Блуа и граф Стефан.

Течение жизни в Столице Шампани вернулось в свое обычное русло.

Ремесленники работали, купцы торговали, нищие просили милостыню, а люди

военные охраняли покой тех и других, и третьих. Гуго де Пейн был призван на службу

ко двору графа, он по-прежнему тосковал по погибшей любви, но старался

погрузиться в дела и забыться в них. Молодой рыцарь переехал из гостиницы во

дворец графа Шампанского, который, в отсутствие старшего брата, вновь вздохнул с

облегчением, снова почувствовав себя полновластным хозяином на своих землях.

В просторном кабинете графа Шампанского в камине, распространяя приятное

тепло, играло пламя. Этот не слишком большой камин с полукруглым в сечении

вытяжным колпаком, в отличие от большинства огромных европейских каминов того

времени, был очень искусно сработан, и дым от него никогда не шел в комнату, как

бы сильно ни дул ветер снаружи замка.

Недалеко от камина, ближе к правому углу помещения, за массивным

письменным столом расположились три человека. Судя по их внешнему виду, один,

сидящий справа, с серебряным крестом поверх серой одежды, был духовного звания.

Другой, юноша, что восседал в центре в шелковом византийском халате, несомненно,

являлся богатым сеньором. А слева от них, опираясь рукой на покрытую зеленым

бархатом столешницу, стоял молодой человек с мечом в ножнах, подвешенным к

золоченному поясу. То были аббат Мори, граф Шампанский и рыцарь Гуго де Пейн.

Они внимательно рассматривали какой-то пергамент с восковыми печатями.

— Что вы можете сказать об этом документе, шевалье? Знаком ли он вам?

Насколько я знаю, вы помогали моему отцу составлять подобные, — сказал граф,

обращаясь к рыцарю.

— Да, монсеньер, я действительно помогал шамбеллану вашего покойного

родителя нотариусу Альберту Габано, и помню это гарантийное обязательство. —

Промолвил Гуго, взглянув на дорогой пергаментный лист. И в памяти его тут же

всплыл странный гость старого графа Теобальда де Блуа — заплывший жиром

важный еврей в длинном черном плаще и в огромной медвежьей шапке.

— Как вы полагаете, не утратил ли этот документ юридическую силу? —

Спросил граф.

— Вам, монсеньер, лучше обратиться к тому, кто его составлял — к

нотариусу Габано. Я не владею тонкостями юриспруденции. Мое скромное участие

заключалось лишь в том, чтобы аккуратно списать копию с оригинала. — Ответил де

Пейн.

— Вы, очевидно, не знаете, шевалье, что нотариус Габано давно умер. —

Сказал аббат.

— Так что вы теперь единственный свидетель этой сделки с нашей стороны,

— добавил граф. Затем, выдержав небольшую паузу, продолжил.

— Итак, к делу. Нам нужно, чтобы вы разыскали того самого еврейского

ростовщика, подпись которого стоит под этой гарантией. Последние годы не принесли

доходов Шампани. Чума, засуха и неурожаи опустошили нашу казну. А, как вы

знаете, мы с моим братом Стефаном заключили недавно с графом Фландрии и с

герцогом Нижней Лотарингии тайный союз, и приняли решение начинать готовить

выступление войск в Святую землю. Это потребует огромных расходов. Мой

покойный родитель, земля ему пухом, мечтал о таком походе все свои последние

годы. Он не смог осуществить эту мечту, ибо смерть помешала ему. Но он был мудр и

заботился обо всем заранее. И вот теперь, благодаря моему покойному родителю у нас

есть гарантийные обязательства самого богатого еврейского банкира Европы, и

настала пора взять под них ссуду. Единственное, что потребуется, это найти того, чьей

подписью и печатью скреплен документ, получить заем и доставить золото по

назначению. И именно вам, шевалье, как одному из немногих посвященных в тайну

сей сделки, мы поручаем заняться всем этим, и, в итоге, доставить золото сюда, в

Труа.

— Но, монсеньер, где же я смогу найти этого человека, еврея? С момента

написания гарантии прошло уже без малого десять лет! Да я даже и не помню его в

лицо! — Воскликнул рыцарь.

— По нашим сведениям, Эфраим Бен Кохав находится в плену у

контрабандистов в небольшом горном селении поблизости от южной границы

Арагона. Так вот, вы, сударь, должны найти способ освободить из плена этого

человека. Вы служили где-то там, не так ли? Тем лучше. Следовательно, местность

вам должна быть хорошо знакома. Полномочия, проводник, необходимые бумаги,

инструкции, верные люди и средства для экспедиции вам будут даны. Предлогом к

походу послужит давнишний договор арагонского короля Санчо Рамиреса с моим

покойным родителем, по которому Шампань обязуется, в случае опасности со

стороны мавров, посылать в помощь Арагону рыцарей для охраны границы. Вот и вы

прибудете туда с отрядом подкрепления, якобы для того, чтобы служить арагонской

короне и поступите в распоряжение нашего шампанского гарнизона,

присутствующего в тех местах, дабы усилить его. Так что, если вас спросят, что вы

там делаете, у вас будет, что ответить. Заметьте, я не прошу вас лгать, а всего лишь

промолчать об остальном, тем более, что принимать участие в боевых действиях

против мавров вам, скорее всего, придется. Думаю, лишние два десятка хорошо

вооруженных рыцарей арагонскому королю будут на самом деле весьма кстати. А

посему, отныне вы назначаетесь командиром особого отряда. От вас потребуется

строгое сохранение тайны истинной цели миссии. Наши южные соседи не ладят друг с

другом, в южных землях Франции неспокойно, и вряд ли кто-нибудь из владетельных

сеньоров юга беспрепятственно пропустит через свои земли вооруженный отряд из

Шампани. Поэтому, отправитесь вы на юг не прямым путем и пойдете, по

возможности, малонаселенными местами. И никому ни слова об истинных целях

экспедиции. Помните, что стоит сделать лишь один неосторожный намек, и смерть

пустится за вами в погоню, поскольку до золота всегда найдутся охотники. Тем более,

когда речь идет о ста тысячах полновесных безантов.

— Но, монсеньер, как же сможет этот человек, этот еврей Эфраим одолжить

вам такие большие деньги, где он возьмет их, если он сам сейчас находится в плену в

каком-то забытом всеми месте? — Поинтересовался Гуго де Пейн.

Вместо ответа граф только усмехнулся, и аббат Мори ответил вместо него:

— Евреи весьма умны, друг мой. Изгнание и постоянные опасности сделали

этот народ очень осторожным. Они никогда не держат свои сбережения при себе. Они

не держат их и в одном месте. Их любимая поговорка: «никогда не клади все яйца в

одну корзину». Так вот, этот человек, банкир Эфраим, важен для графа тем, что

сокровища его незыблемы, поскольку сокрыты малыми частями по всей Европе.

Десятки казначеев в разных городах тайно хранят золото Бен Кохава. И стоит ему

только поставить свои подписи на письмах и указать пароли, как деньги будут выданы

предъявителям.

— А что, если его уже нет в живых? Если его замучили в плену, и он умер?

Что тогда? — спросил рыцарь.

— Во всяком случае, нам известно, что два месяца назад Эфраим был жив. Те,

кто удерживает его, сообщили об этом его родственникам из еврейской общины

города Толедо и потребовали выкуп, а из Толедо письмо было привезено в Шампань.

В плену Эфраим назвался не купцом, а раввином, иудейским священнослужителем.

Поэтому похитители требуют за него не так много: две тысячи золотых. — Сказал

аббат Мори.

— Тогда почему же он до сих пор в плену? — Спросил де Пейн.

— Дело в том, что у еврейской общины в Толедо нет нужной суммы, и потому

они переслали сюда, в Труа, родственникам Эфраима, требования его похитителей. —

Ответил аббат.

— Да, история весьма запутанная. — Протянул Гуго.

— Вот мы и хотим, чтобы вы, молодой человек, и помогли нам с графом ее

распутать. Кстати, тот самый, требуемый похитителями, выкуп вы же и повезете, и,

дай-то Бог, если нам удастся так легко заполучить этого бесценного еврея. — Сказал

аббат.

Глава 12. В поисках проводника

После совещания у графа, Гуго без особой радости вернулся в свою маленькую

комнатку, выделенную ему в левом крыле замка недалеко от хозяйских покоев. На

сердце было неспокойно, и молодому рыцарю долго не удавалось заснуть.

Предчувствие трудностей предстоящего дела заставляло его нервничать, а

ответственность давила тяжелым грузом из-за того, что де Пейн прекрасно понимал,

насколько важно выполнить это почти что безнадежное задание успешно. Ведь то

было его первое поручение на службе у графа Гуго Шампанского. Но, гораздо больше,

чем юного графа, он боялся подвести аббата Мори, человека, дважды спасшего ему

жизнь. Молодой рыцарь считал делом чести платить добром за добро. Поэтому, Гуго

де Пейн чувствовал себя обязанным во что бы то ни стало разыскать еврейского

ростовщика, достать его хоть из-под земли, найти его даже на краю света, вырвать его

из плена и добиться выполнения условий займа, хотя шансы на благоприятный исход

предприятия были совсем невелики. И все же, молодой рыцарь заснул,

преисполнившись решимостью уладить возложенное на него дело любой ценой.

Гуго не мог знать, что еще раньше, до совещания у графа, утром того же дня в

одной из дальних комнат дворца разговаривали двое мужчин в серых монашеских

одеяниях. У одного из них на груди висел крест, другой же был без каких-либо знаков.

Того, что с крестом собеседник называл братом Мори, а второго, без креста, звали

братом Адамусом.

— Наконец-то, кажется, все складывается, так, как надо, брат Адамус. Мне

все же удалось убедить юного графа послать военную экспедицию в нужное нам

место. К сроку нашелся и повод. Самый простой, но весьма действенный — деньги.

— Вы заплатили графу, брат Мори? Но из каких средств? Казна нашего

ордена давно истощилась.

— Вовсе нет, брат. Я ничего не платил. Я приманил графа чужими деньгами.

— Вы пообещали ему военную добычу?

— Не то. Просто я ненавязчиво напомнил ему, что если наш юный граф

желает первым достичь пределов Святой Земли, ему нужно уже сейчас начинать

готовить армию. А денег у графа совсем немного. Поэтому самое время взять у евреев

давно обещанную ссуду.

— А причем тут евреи?

— При том, что еще десять лет назад некий ростовщик Эфраим бен Кохав

подписал отцу графа гарантию на заем ста тысяч безантов.

— Ну, так это дело уже прошлое.

— Нет, Адамус. Вовсе нет. Обязательства Эфраима распространялись и на

потомков графа Тибо.

— Но как все это связано с нашим делом?

— Очень просто. От одного надежного человека мне стало известно, что в

самом конце прошлого года этот Эфраим был захвачен в плен контрабандистами

Страницы: «« « ... 2223242526272829 » »»