Герой высшего качества Казаков Дмитрий

— И мне тоже, — успевший скрыться за стойкой Аладдин выглянул из-за нее. — Хотя это очень странно. Я знаю все языки Нифигляндии, включая секретные, жестовые и забытые.

— Все можно разобрать, если напрячься, — рахива смотрел с легким превосходством. — Просто он говорит очень быстро, на пределе возможного, поскольку находится ныне во власти наведенного мной Синдрома Подсознательной Элоквенции. Так, зовут его Рудаз, и выполняет он приказ…

Егор прислушался, надеясь уловить, о чем балакает зачарованный ниндзя, но ему помешали. «Космонавт» Апу вышел из ступора, вызванного броском дубины и падением с потолка человека, и начал возмущаться, вопя, что не потерпит столь возмутительно иррациональных поступков в своем заведении.

А уж когда на помощь ему с кухни явился краснолицый Мина, дело стало совсем плохо.

— Спокойно вы, падлы! — вмешался Яхирон, увидевший, что хозяину грозит опасность. — Сейчас наш ящеричный чародей по бырику допросит этого типа, а потом мы его убьем.

— Как так? — Мина сделал большие глаза и побагровел еще более. — И куда девать труп?

— Вот уж не знаю. — Волшебный меч подобными вопросами никогда не интересовался, он твердо знал, что его дело — превращать живых врагов в мертвых, а дальше хоть трава не расти.

— Мне убивать его не хотелось бы, — твердо сказал Егор.

Он не испытывал уверенности, что сможет так просто, не в горячке боя прирезать человека, который, возможно, жуткий гад и лазутчик Темного Властелина, но не сделал ему, Грачеву, ничего плохого. Да и совершенно не геройский поступок — лишать жизни того, кто не может сопротивляться.

Но что делать с попавшим к ним в руки ниндзя, Егор совершенно не представлял.

Аладдин, судя по задумчиво-растерянной физиономии, вряд ли был способен выдать разумный совет.

— Он рассказал все, что знал, — Ганди-Ла махнул рукой, серебряные искры перестали лететь, и Рудаз вновь впал в беспамятство.

— Не дам я никого тут убивать! — решительно заявил Мина. — По крайней мере до тех пор, пока вы за это не заплатите, и очень много, и не подскажете нам, что делать с трупом!

— А может быть, его заколдовать? — предложил Егор. — Ложные воспоминания, как Бурбурэль сделал…

Рахива досадливо скривился.

— Это сложно, и мне не по силам, — неохотно признал он. — Слишком тонкая работа. Но вообще можно отшибить ему память совсем. Чтобы он на месяц-другой забыл, кто он такой, и про нас тоже.

— Это другой разговор, — признал Мина. — Только никаких трупов.

— Действуй, — кивнул Егор. — Но на этот раз мы и в самом деле спрячемся.

В качестве укрытия использовали поставленный на бок стол, за которым хватило места и для Бешеного Сони, тут же собравшегося подремать, и для Егора с Яхироном, и для Аладдина. Находившийся на боевом посту эльф не обратил на их возню внимания, а гхыль, стороживший заднюю дверь, похоже, так и не узнал, что в зале творится нечто интересное.

— Что вы все такие опасливые? — с досадой спросил Ганди-Ла. — Разве я когда что разрушал?

Ему никто не ответил, но и вопрос был откровенно риторическим.

Почесав в затылке, рахива приступил к делу: уложил ниндзя головой на север, затем когтем начертал на досках пола несколько закорючек и принялся читать заклинание, длинное и заунывное, состоящее, по первому впечатлению, из одних гласных.

— Ииио аыо ииио аыыо иыо, — гудел он монотонно, и Егор боролся с сонливостью.

Он в третий раз тряхнул головой и даже принялся растирать уши, когда магия начала проявлять себя визуальными эффектами. Голову Рудаза окружил лазоревый ореол, а из закорючек ударили вверх настоящие фонтаны желтого пламени. Облизали потолок и опали, не оставив ни единой подпалины, и по помещению неожиданно прокатилась волна леденящей сырости.

Но Ганди-Ла, судя по недовольной физиономии, ожидал несколько иного эффекта.

— Чтоб мне подавиться… — пробурчал он, прервав гудение, а затем принялся насвистывать, меняя тон и громкость, точно опытный голубятник. — Фьють-фьють, вшить-вшить, сссс-ссссс…

Лазоревый ореол пропал, его место занял багровый, лежащий на полу ниндзя поднял веки и вздрогнул.

— Ага, получается, — обрадовался рахива. — Сейчас проверим, что вышло. Так, как тебя зовут?

— Рудаз.

— Кто ты таков, чем занимаешься и что тут делаешь?

— Я — бродячий сказитель… — после некоторых размышлений ответил ниндзя. — Придумываю смешные истории и за деньги рассказываю их людям. А в данный момент лежу на полу постоялого двора «Возрождение НФ», поскольку не рассчитал сил и выпил слишком много.

— Очень хорошо, — умей Ганди-Ла потеть, он бы несомненно вытер со лба честный трудовой пот. — Эффект четкий, погружение глубокое и стабильное. А чем ты будешь заниматься в ближайшее время?

— Я? — Рудаз сел, глаза его вспыхнули, а бородка воинственно задралась. — Я отправлюсь в Ватикан… хотя не знаю, где это… и буду изучать привычки демонов! Или попробую вырастить себе три глаза и шесть рук… Короче говоря, у меня обширные творческие планы!

Он вскочил на ноги и, не глядя на рахива, ринулся к двери. На то, что она заперта, не обратил внимания и вышиб ее легким движением руки. Прозвучал и стих негромкий топот, и ниндзя исчез.

— Что это было? — Аэрозэль вскинул лук с наложенной на него стрелой. — Безопасность в опасности?

— Нет, расслабься, — сказал Егор, а увидев мрачные физиономии выглядывающих из-за стойки владельцев заведения, поспешно добавил: — За засов мы заплатим прямо сейчас, сколько скажете.

Такое предложение вполне устроило хозяев «Возрождения».

Стол поставили на место, с трудом, но все же разбудили заснувшего на полу Бешеного Соню. Егор получил от Гусы подсвечник с зажженными свечами, и они втроем отправились наверх, в комнату.

— Надо немедленно проверить, не затаился ли тут кто-то еще, — заявил Ганди-Ла, закрыв за собой дверь.

— А почему он был невидимым? Чары? — спросил Егор.

— Нет, невероятное искусство маскировки. Заклинание я тут же заметил бы, а Бурбурэль еще раньше, — ответил принявшийся махать руками рахива. — Так, вихрем и водой, топкой и ботвой…

От его манипуляций в комнате поднялся легкий ветерок, зашевелились одеяла и подушки. Из щели на полу вылез недовольный таракан, а стены принялись издавать ужасающие скрипящие звуки.

— Ну и чего? Кто как выскочит? — Бешеный Соня завертел головой, собираясь метнуть дубину в ту сторону, где обнаружится подозрительный предмет крупнее молекулы.

— Никого, — сказал Ганди-Ла. — Значит, можно поговорить спокойно, без лишних ушей…

Он уселся на один из трех имевшихся в комнате лежаков и принялся рассказывать, что поведал ему ниндзя по имени Рудаз. Егор изумленно покачал головой, узнав, что лазутчика в Валеос отправил некто Варагот Тихий, один из серьезнейших специалистов Гильдии.

Именно так, с большой буквы, да еще и шепотом, чтобы, не попусти боги, никто не услышал.

— Что еще за Гильдия такая? — проворчал Яхирон. — В мои времена такой не было.

— Сообщество высококлассных наемных убийц, — ответил рахива. — Существует почти десять веков, их услуги стоят баснословно дорого, но зато случаи, когда они не справились с заданием, неизвестны.

— Наемные убийцы? — меч возмущенно задрожал всем лезвием. — Раньше все было проще и лучше… Убиением разумных могли развлекаться только те, кто достиг власти, а простолюдинам не разрешалось даже иметь оружие. Да и истребляли друг друга в основном лицом к лицу, при свете дня, а не тайно, ночью, и не за деньги, а из любви к этому благородному занятию…

— Но мы-то им зачем? — прервал Егор это старческое брюзжание.

— А ты не догадываешься? — завопил Аладдин, разгневанный еще больше, чем Яхирон. — Этот вонючий скунс, выкидыш рода черномагического, гугнявый опарыш по прозвищу Три Пальца нанял Гильдию, чтобы устранить тебя! Сечешь, бестолочь ты твердоголовая?

Предложенная советчиком версия не укладывалась ни в какие фэнтезийные рамки, хоть и выглядела правдоподобной.

— Если бы я не знал, что это немыслимо, я бы предположил… — несмело начал Ганди-Ла.

— Что за Рудазом и Вараготом Тихим стоит Ольвхоретан Пердигийский, — закончил Егор. — Похоже, что так оно и есть. Но это же… это против всех канонов! Так же нельзя! Прикинь, это нечестно!

— Темный Властелин, конечно, не должен быть честным, — признал рахива. — Но он просто обязан быть архетипичным… иначе он уже не Темный Властелин, а банальный властолюбивый и жестокий говнюк.

— Я буду жаловаться! Он у меня попляшет! — продолжал бесноваться Аладдин, летая под потолком из угла в угол. — Ну и черные маги пошли, мелкие, ленивые, пузатые, да еще и запрещенные приемы норовят использовать! О времена! — он вцепился себе в шевелюру и выдрал изрядный клок. — О нравы! Как можно работать в таких невыносимых условиях?

— Ладно, — Егор чуть повысил голос, давая советчику понять, что пора заканчивать истерику. — Утро вечера мудренее, пока напрягаться не будем. Только давайте ничего не скажем о произошедшем Бурбурэлю. Не хочется мне его вмешивать. Идет?

Ответом ему стали два кивка и одно покачивание эфесом.

Варагот Тихий не боялся никого и ничего.

Страх остался в прошлом, в тех славных годах, когда молодой убийца только учился владеть ножом, удавкой и Малым Набором Быстродействующих Ядов. На смену ему пришла опаска, появляющаяся всякий раз, когда Варагот сталкивался с чем-то таким, что не мог победить или взять под контроль.

Именно такую опаску Тихий испытывал при виде Ольвхоретана Пердигийского Младшего, хотя хозяин Серого замка не выглядел ужасным или жестоким, скорее он казался до обиды тривиальным.

Полноватый, с круглыми голубыми глазами, лысиной на макушке и розовыми щечками, он мог бы сгодиться на роль Деда Мороза, если бы нарядился в тулуп, отороченную белым мехом шапку и седую бороду.

Но всякий раз, столкнувшись с Тремя Пальцами, Варагот подбирался, точно в компании готовой к броску ядовитой змеи. Он чувствовал, что внешность обманчива и что за ней, как за ширмой, прячется нечто опасное, безжалостное и непредсказуемое, как готовый взорваться вулкан.

Вот и сейчас, обнаружив, что полученный от заказчика кристалл засветился, Тихий затаил дыхание.

— Да, господин? — сказал он.

— Сечаш… я… хшшш… — голос перешел в треск помех, кристалл выплюнул столб света, и в нем появилось изображение: Ольвхоретан Пердигийский Младший ростом примерно в локоть в плаще для верховой езды и высоких сапогах. — Что-то сегодня… шшш… нестабильна… солнечные бури… сссшшш… владыка Оро снова хулиганит.

— Да, господин, — повторил убийца.

Крошечный маг топнул, и шипение пропало, а столб света перестал раскачиваться и мигать.

— Так-то лучше, однозначно, — сказал Три Пальца. — Ты меня хорошо слышишь?

— Да, господин.

— Так, два эльфа, что шляются вокруг моего замка, чуть ли не заглядывают в тайные ходы, пересчитывают зубы в пастях сторожевых псов и при этом щеголяют пропусками — твои люди?

— Да, господин, — в голове Варагота непонятно почему возникло чудное слово «магнитофон».

— А, ну ладно… — взгляд Ольвхоретана стал чуть менее гневным. — А то я уж решил, что в моих собственных владениях объявилась пятая колонна, а в рядах моих слуг — измена.

При чем тут колонна, да еще пятая по счету, Тихий не понял, но предпочел невежества не показывать. Принцип «промолчи, за умного сойдешь» он усвоил давно, почти тогда же, когда и принцип «промолчи, и останешься в живых».

— С эльфами разобрались, как три пальца откусить, — продолжил маг. — Теперь докладывай, чем ты можешь меня порадовать. Где в данный момент находится, как вы выражаетесь, объект?

— В Валеосе, господин. Наш аналитик, — Варагот метнул взгляд в угол комнаты, где за столом, заваленным свитками и кусками пергамента, восседал задумчивый Джеральдинус Тукк де Бриз фон Цвайнбокен, — полагает, что дальше он с вероятностью девяносто процентов двинет по реке.

— Он под наблюдением?

— Э… наш человек в Валеосе есть, — для того чтобы скрыть, что он лукавит, Тихому пришлось призвать на помощь всю свою хваленую выдержку, вплоть до неприкосновенных резервов.

Рудаз, ранее сообщавший о себе постоянно, отправляя почтовых голубей, сегодня ничего не прислал. Зато примчалось письмо от валеосского резидента Гильдии, который сообщил, что ниндзя видели на городском рынке, где он рассказывал анекдоты про трех мудрецов в одном тазу.

Сообщать об этом работодателю Варагот не хотел, а врать — тем более.

Он понимал, что ложь Три Пальца учует мгновенно, и поэтому ухитрился выкрутиться, сказав правду.

— Что же, хорошо, — под пристальным взглядом Ольвхоретана наемному убийце стало неуютно.

Ощущение было таким же забытым, как и страх, и Тихий даже вспотел.

— Да, господин, — сказал он и поклонился, чтобы хоть на мгновение отвести глаза.

— Насколько я понимаю, ты хочешь произвести дежизнизацию непосредственно в окрестностях замка?

— Скорее в Салопсе, господин. Замок — на крайний случай, для подстраховки.

— В Салопсе? — черный маг задумчиво огладил подбородок. — С одной стороны, конечно, не хотелось бы подпускать этого типа так близко, он уже доказал, что может быть опасен. А с другой — этот городишко и в самом деле подходит для уничтожения героя. Надо бы только сделать так, чтобы наш объект не миновал его, не вздумал пойти в обход.

— Наш аналитик…

— Аналитики иногда ошибаются, — прервал собеседника Три Пальца. — Хоть сто процентов вероятности напиши, а все равно может не сбыться. Значит, так, ты продолжай готовиться, точи ножи, смешивай яды и остальное прочее, а я постараюсь кое-что сделать.

И он улыбнулся, зловеще и угрожающе, что не так легко проделать, если ты не обладаешь демонической внешностью. Поэтому над улыбкой Ольвхоретану пришлось поработать, нанять преподавателя по актерскому мастерству и каждый день упражняться перед зеркалом.

— Но, господин, мне хотелось бы знать… — начал Варагот.

— Что именно я предприму? — несмотря на улыбку, тон у черного мага был спокойным, деловым. — Я понимаю твои мотивы, но думаю, что подробности тебе ни к чему. А в общем — герой всегда тащится в ту сторону, где ждет нечто жуткое и опасное, выбирает ту дорогу, на которой лежат неприятности. Поэтому мы ему эти неприятности создадим.

— Но…

— Не бойся, они не станут смертельными, — успокоил Тихого Три Пальца. — Так, разминочными. А если что, то у меня не будет претензий ни к Гильдии, ни к тебе лично. Адье.

И он исчез безо всяких прощаний.

Варагот поежился и принялся вытирать с лица пот.

Глава 16

Вниз по течению

Утро для Егора началось с громогласных ударов в дверь, завершившихся тем, что запор не выдержал.

— Дрыхнут, спали меня Оро! — констатировал ворвавшийся в комнату Бурбурэль. — А ну, вставайте! Мы отплываем через час!

— Отплываем? — переспросил Егор, отлепив голову от подушки. — Куда?

— К победе! — громыхнул маг-эльф. — К славным подвигам и исполнению предназначения! К сбыче пророчеств, столь длинных, невнятных и нудных, что мне не хочется их вспоминать!

К концу этой речи проснулся даже Бешеный Соня.

— Он ведь не отстанет, — сонно проговорил Аладдин из недр спальника. — Придется вставать.

И Егор вынужден был признать, что советчик в данном случае прав.

Спустившись вниз, в зал, они обнаружили, что отряд Хранителей в сборе, что на физиономии Помела красуется дивный синяк, а гоблин рассказывает развесившему уши гхылю, как они вчера «собирали информацию».

Сбор этот проходил в основном в кабаках и публичных домах, и везде Бурбурэль показывал себя с лучшей стороны.

— Ох, дедуля силен, — горячо шептал Торот, пользуясь тем, что мага-эльфа рядом нет. — А еще говорят, что остроухие к сексу равнодушны. Этот не равнодушен еще как. То ли его парализовало удачно, то ли заклинание какие знает. Везде по девочке брал. Да и выпить не дурак…

Хрыщ восхищенно восклицал: «Йок!», а гном щупал фингал и молчал.

— Самое смешное случилось в «Мокрой вобле», там нашему бородачу морду изукрасили… — тут гоблин осекся, поскольку в зал явился «дедуля» собственной персоной.

— Все готовы? — изрек он. — Тогда двинулись. Пони я ваших продал, недорого, правда, но времени торговаться не было.

— Что? — Егор опешил.

Нельзя было сказать, что он привязался к рыжегривому, но столь бесцеремонное обращение с его собственностью разозлило бывшего студента. Махот раздраженно заворчал, тиская рукоять дубины, и гнев проснулся даже в добродушном сердце Ганди-Ла.

— Да ты, да ты… — забормотал он, сжимая кулаки. — Ты совсем очумел, старый…

— Некогда спорить! — рявкнул Бурбурэль, заглушив последнее слово во фразе рахива, что начиналось на букву «к». — Зловещие деяния Ольвхоретана Пердигийского Младшего подрывают корни Нифигляндии, а кровь его жертв вопиет к ответу! Вершины Бульхулюма дымятся, пророческие ключи кипят, и ужас затемняет целые страны! Вперед, вперед, ура!

И, широко шагая, он направился к дверям.

Все время, что они шли по утреннему, чуть менее шумному, чем днем, Валеосу, Егор кипел гневом и злобно пялился в спину мага-эльфа, и поэтому на пейзажи внимания не обращал.

Встрепенулся только когда позади остались ворота в городской стене и открылся порт, расположенный не на Риаро, а на Карвере, ее главном притоке. В нос с силой кулака шибанула смесь ароматов смолы, тухлой рыбы, грязной воды и сырого дерева, так что Аладдин даже зажал нос.

Зато гхыль, наоборот, блаженно заухмылялся.

Суда тут в основном были такие же, как и в Тол-Асторе, — широкие, неуклюжие, с вместительными трюмами, предназначенные для перевозки товаров, а никак не героя со сподвижниками. Среди них выделялись несколько изящных кораблей откровенно военного назначения, с башенками для лучников и окованными медью таранами в виде бараньей головы.

Сходни тянулись в ряд, по ним сновали люди, и не только люди, таскали бочки, мешки и бревна. Общались грузчики, речники, а также прочие местные обитатели, применяя исключительно нецензурные слова.

— И на чем мы поплывем? — мрачно спросил Ганди-Ла, оглядывая все это великолепие.

— А вот на этом, — Бурбурэль свернул на первые же сходни. — Судно называется «Синти-Я».

Именовавшийся столь необычно корабль и выглядел чудно: белый, небольшой, с единственной мачтой и крохотной надстройкой, он напоминал слегка разжиревшую яхту и смотрелся дико в окружении барж.

— Опа, — удивленно сказал Егор.

— Эй, капитан! Почтенный Бок-Са, где ты там? — рявкнул маг-эльф. — Мы пришли!

— Чего надо, хрю? — над фальшбортом поднялась чешуйчатая башка, и стало ясно, что «Синти-Я» находится в крепких руках сородича Ганди-Ла. — Ты кто такой? А, мы вчера пили вместе…

— И не только пили, а еще и договорились, что ты отвезешь нас до Салопса.

— Да, хрю? — Бок-Са поднялся на слегка подрагивающие ноги, и обнаружилось, что он облачен лишь в набедренную повязку и пояс с кинжалом, а над поясом висит чешуйчатое брюхо. — Я этого не помню, но погулял вчера славно, даже одежду пропил. Деньги мне нужны, да… так что грузитесь на борт, и двинем с попутным ветерком, ездрить меня якорем в гузно.

Егор подумал, что путешествие с таким капитаном будет каким угодно, но только не скучным.

Подозрения его оправдались очень быстро, когда Бок-Са пинками разбудил двух матросов-людей, пребывавших примерно в том же похмельном состоянии, и приставил их к делу. Обмениваясь ругательствами и похрюкиваниями, экипаж принялся готовить корабль к отплытию.

Самое странное, что не прошло и часа, как «Синти-Я», покачиваясь и зарываясь носом, отошла от причала. Поплыла назад зубчатая городская стена, торчащие над ней грозные башни, стал удаляться шумный порт, закутанный, словно в одеяло, в облако вони.

— Милостью Лодары, дойдем, хрю, — сказал вставший к штурвалу капитан, — если не перевернемся, конечно. А то больно у вас орава здоровенная, я столько никогда, почитай, и не возил.

— Все когда-то бывает впервые, — ответил ему Ганди-Ла.

При виде сородича оба рахива не выказали ни радости, ни удивления, точно встречались каждый день, и вообще держались друг с другом настороженно, даже немного враждебно.

Лавируя между баржами и лодками, «Синти-Я» вышла в фарватер, и течение понесло ее туда, где темные воды Карвера смешивались с желтоватыми волнами Риаро. Миновали условную границу двух рек, предстал во всей красе мост, по которому Егор и его спутники проехали и прошли вчера.

— Эй, Вихо, раздрить тебя боком через бочку с елдряком, — подозвал Бок-Са одного из матросов. — Иди к штурвалу, хрю, морда твоя козлиная. А я покажу этим сухопутным крысам, бахыть их компотными косточками в горло, помещение, чтобы они под ногами не путались.

«Помещение» располагалось прямо под палубой и представляло собой просторный трюм. Тут было довольно чисто, сильно воняло соленой рыбой, а у стены громоздилась стопка набитых гороховыми стручками тюфяков.

— Все уберетесь, если толстые жопы подвинете, — для капитана это было, похоже, крайне любезным приглашением. — Жрать будем вечером, если по нужде, то через борт, а так особо наверх не суйтесь, нечего вам там делать.

— Да, это вам не трансатлантический лайнер, — пробормотал Егор, с тоской вспоминая рыжегривого пони и неспешное, полное свежего воздуха и простора странствие по диким лесам.

— А ты чего ждал? — спросил Аладдин, залетевший в трюм через люк и мгновенно зажавший себе нос. — Нет, я, пожалуй, там побуду, вряд ли тебе в ближайшее время понадобятся консультации.

Егор сердито поглядел ему вслед и подумал, что СУКА — он сука и есть.

Путешествовать по воде оказалось не столько неприятно, сколько скучно.

Егор валялся на тюфяке, втиснутый между храпящей тушей Бешеного Сони и тихо дрыхнущим Ганди-Ла, и смотрел в потолок. Спать ему не хотелось, поэтому он просто лежал и слушал, как гоблин и гном играют с гхылем в некую карточную игру, похожую на известный многим россиянам «козел».

Хрыщ выполнял в этом развлечении почетную и важную функцию лоха, и ему доставалось по полной.

— Ай-ай-ай, — слащавым голосом приговаривал Торот, считая взятки. — Всего три дракона, два города и один маг. Опять ты пролетел, вонючий. Кстати, а почему мы не чувствуем твоего смрада?

— Век воли не видать, это из-за этой рыбы, — объяснил Помело. — Никогда не думал, что буду радоваться ее запаху.

— Еще кон? Я хочу отыграться, йок, — заявил впавший в азарт гхыль.

— Давай… — согласился гоблин. — Только на щелбаны. По два… нет, по три за очко…

Бурбурэль дрых без задних ног, отсыпаясь после ночных похождений, его молодой сородич «отвечал за безопасность», то бишь сидел с луком на коленях и бдительно пялился вверх, в люк, откуда только и могла явиться угроза.

Яхирон, воткнутый в стену, благодушно покачивался и желания вступить в беседу не выказывал, так что Егору лишь оставалось вслушиваться в доносящиеся с палубы реплики Бок-Сы, ругавшегося виртуозно и красноречиво, пусть не всегда понятно, и при этом не повторявшегося.

Пару раз капитан заглядывал в трюм, сообщал, что все в порядке, и вновь исчезал.

Где-то в полдень Егор осознал, что зов природы стал невероятно сильным и что нужно прогуляться до борта. Приподнявшись, он осторожно перешагнул через Махота и отправился к ведущему наверх трапу.

— Эй, ты куда? — спросил меч.

— Уж точно не сражаться, так что без тебя обойдусь.

Меч негромко лязгнул и, как кажется, обиделся, игроки в карты проводили Егора взглядами и вернулись к увлекательному занятию — отвешиванию щелбанов проигравшему Хрыщу. Он же поднялся по скрипящим ступеням, свежий ветер взъерошил волосы, и стало понятно, что внизу царит удушающая жара.

«Синти-Я» шла под всеми парусами, и вода бурлила под ее килем, а волны бились в борта. Справа тянулся высокий, лесистый берег, слева — заросшая кустами болотистая низина.

— Что, не выдержал, лопотать тебя через коромысло? — с улыбкой осведомился капитан.

— Есть маленько, — сказал Егор и завистливо глянул в сторону разместившегося на носу Аладдина.

Невидимый ни для кого, помимо героя, советчик устроился точно на курорте: установил шезлонг и теперь валялся в нем с бокалом пива в одной руке и с жареной сосиской — в другой. Радужные крылышки торчали через прорези в спинке, а спрятанный в тенечке ящик с бутылками намекал, что бокал этот наверняка не первый и уж точно — не последний.

Аладдин то ли услышал шаги, то ли ощутил взгляд, по крайней мере он обернулся.

— Завидовать нехорошо, — рука с бокалом поднялась в шутливом салюте. — Особенно герою. Твое дело — совершать подвиги в нечеловеческих условиях, претерпевать лишения и переносить страдания. Но зато ты попадешь в легенды, о тебе мамы будут рассказывать голопопым детишкам, сидящим на горшках, и все такое… Обо мне же никто никогда не узнает, хотя мой вклад в победу, может быть, не меньше, чем твой…

Язык у советчика заплетался, пил он, похоже, что-то крепкое, вроде портера.

Егор ничего не ответил, еще не хватало на глазах у экипажа начать разговаривать с пустым местом. Он прошел к борту, сделал свои дела, а затем, гордо не глядя в сторону Аладдина, прошагал обратно к люку.

Чтобы привыкнуть к тому, что заменяло в трюме атмосферу, ушло некоторое время, но затем удалось даже подремать. Приснилось Егору, правда, нечто мутное, как он гонялся за изменщицей Мариной по постоялому двору «Возрождение НФ» и никак не мог ее догнать.

Зато когда проснулся, время подходило к вечеру, и «Синти-Я» плыла через дождь.

— Вот так колотит, — сказал Ганди-Ла, указывая наверх. — Еще и громыхало, и молнии были, а ты все спал. Я уж думал, что никогда не проснешься, и будет у нас еще один Бешеный Соня.

Дождевые струи и вправду лупили по палубе, как сотни маленьких барабанных палочек, в люк залетали брызги, а сочившийся из него свет был слабым, тусклым. Махот и Бурбурэль все так же дрыхли без задних ног, а игроки перешли на какую-то игру типа «пьяницы», и вот в нее-то безбожно выигрывал гхыль.

Лбы у троих Хранителей распухли от многочисленных щелбанов.

— Вот уж нет, и одного предостаточно, — сказал Егор, спросонья с трудом ворочая языком.

— Эй вы там, внизу, растудыть вас по три раза на халяву неошкуренным бревном! — позвал заглянувший в трюм Бок-Са. — Жрать будете, или все дружно на диете, хрю? Так нам больше достанется!

— Будем, — объявил проснувшийся Бурбурэль. — Ибо пищи телесной требуют наши тела.

Егор выбрался на палубу вслед за Ганди-Ла, мгновенно промок и замерз.

Небо было равномерно серым, с него хлестала вода, и только на западе у самого горизонта угадывалась голубая полоска. В нее пыталось заглянуть солнце, но сил у него не хватало, и багровые лучи не могли разогнать повисшую над рекой волглую хмарь. Ветер дул еле-еле, и «Синти-Я» двигалась в основном благодаря течению, проходя расположившийся на левом берегу городок.

— Может быть, внизу поедим? — предложил гоблин. — А то тут как-то мокро.

— Только сухопутные крысы, дупель им в корень, боятся сырости, — заявил капитан. — А я, помню, в десятибалльный шторм развел на палубе костер, пожарил поросенка, и мы его сожрали…

— Десятибалльный шторм на реке? — усомнился Егор, но капитан этой реплики странным образом не услышал.

Один из матросов притащил здоровенный бочонок с пивом и несколько кружек, второй — плетенный из лыка короб с пирогами. Бок-Са, подавая пример, уселся прямо на палубу, зачерпнул из бочонка и отломил кусок. Его примеру последовали остальные, и вскоре шум дождя был немного заглушен дружным чавканьем, хлюпаньем и треском за ушами.

В бочонке оказалось пиво, в пирогах — капуста, рыба и грибы.

Только после второй кружки Егор вспомнил, что где-то тут, на палубе, оставался Аладдин, и завертел головой. Советчик обнаружился там же, на носу, в шезлонге, в окружении пустых бутылок, спящий беспробудным пьяным сном.

— Неплохо, — сказал Бурбурэль, чуть ли не в одиночку ухомячив один из пирогов. — На ночь мы будем приставать к берегу? Где-нибудь у большого селения, желательно с таверной или корчмой. А то я не против собрать слухи и раздобыть информацию, что пригодится нам в дальнейшем.

Похоже, Торот не преувеличивал, говоря, что «дедуля силен» — городских продажных девок магу-эльфу оказалось мало, он решил прогуляться по прекрасным пейзанкам.

— Нет, не будем, — Бок-Са помотал головой. — Или вы не торопитесь?

Бурбурэль нахмурился, вскинул посох и открыл рот, скорее всего, готовясь разразиться длинной речью на тему «Почему для победы сил Добра одному отдельно взятому магу сегодня нужно совершить половой акт».

Но тут вода у борта закипела, и «Синти-Я» встала так резко, словно налетела на камень.

— Разлюли моя малина! — завопил капитан, катясь кувырком.

Егора уронило на бок, на Ганди-Ла шлепнулся как раз привставший Махот, и маг-рахива зашипел от боли. Хранители образовали нечто вроде куча-мала, и только не подверженный инерции Аладдин продолжил мирно спать.

— Что за хр… хр… хр… — собравшийся выругаться матрос побледнел, позеленел и лишился дара речи.

А над бортом поднялось лиловое щупальце толщиной со ствол немолодого дерева, усеянное розовыми присосками. За ним показалось второе, третье, четвертое, и стало ясно, что корабль остановил некто головоногий и очень большой.

И вряд ли для того, чтобы присоединиться к ужину в роли главного блюда.

— А ну, отойди! — Ганди-Ла, которому любопытство придало дополнительные силы, спихнул с себя Бешеного Соню. — О, жряк круглый многорукообразный! Какой замечательный экземпляр!

Остальные пассажиры и экипаж предпочли бы, чтобы этот «замечательный экземпляр» сидел где-нибудь на дне, питался бы сомами и иной мелкой живностью или плавал в море-океане.

Бурбурэль попытался вскочить, но его сначала сбили с ног рванувшие к люку гоблин с гномом, а затем помчавшиеся укрываться на корме матросы. Аэрозэль, ни на мгновение не расстававшийся с оружием, вскинул лук, но обнаружилось, что тетива отсырела, и выпущенная стрела не смогла пробить шкуру вылезшей из реки твари.

А Егор с ужасом подумал, что Яхирон остался внизу, в трюме.

Щупальца тем временем ухватились, поднатужились, «Синти-Я» накренилась, и взглядам предстала голова, круглая, точно футбольный мяч размером с сарай, снабженная парой выпученных буркал и огромным ртом, куда без проблем въехал бы поезд метро, да еще и осталось бы место.

— Получи, гад! — заорал Бешеный Соня, одной рукой сломал мачту и попытался треснуть монстра.

Но одно из щупалец поднялось, легко перехватило удар, с помощью второго вырвало из руки Махота импровизированное оружие и зашвырнуло мачту куда-то на середину реки.

— Эй, хватит ломать мой корабль, любить его в три горла мохнатым валенком! — обрел голос онемевший было Бок-Са.

Потоптанный и помятый, но не утративший боевого духа Бурбурэль поднялся, держась за бок, и так яростно взмахнул посохом, что стало ясно — одно заклинание, и жряку конец.

Но тут монстр заговорил сам — рот его причудливо изогнулся, глаза еще больше выпучились, и из глотки донеслись слова:

Страницы: «« ... 1314151617181920 »»

Читать бесплатно другие книги:

Николай Михайлович – большой любитель «тихой охоты». В своей новой книге он рассказывает о грибах. Н...
В этой книге Михалыч – мастер по выращиванию рекордных урожаев вишни и черешни – поделится секретами...
В этой книге Михалыч, мастер по выращиванию рекордных урожаев душистой малины и спелой ежевики, поде...
Джервас Дадли очень интересуется историей своих предков. То, что по ходу дела он обнаруживает не оче...
Тысячу лет назад жители славного города Сарнат разрушили опустившийся с Луны серокаменный город Иб и...
В поселении скваттеров, расположившемся у подножия холма Вершина Бурь, начали пропадать люди. Ходят ...