Технократ Аксенов Даниил
Кретент двигался за деревьями бесшумно, словно его сосед-сова. Он старался не упускать из виду гуляющих. Тагга и принцесса говорили негромко, до королевского ишиба доносились только обрывки слов, а ближе подойти он не решался.
Наконец Илания простилась с имис. Девушка решительно направилась к карете, а тагга остался стоять на дорожке, казалось, в глубокой задумчивости. Кретент не стал колебаться. От внезапного удара опытного убийцы ничего не подозревающего имис не могла спасти даже хваленая скорость. Лерель умер у себя дома, в собственном загородном саду. Его тело осталось лежать на мелком гравии, а Кретент, выполнив задание, поспешил вновь скрыться среди деревьев. Убийца не видел, как принцесса, словно вспомнив что-то, вернулась к своему доверенному человеку. Кретент не мог лицезреть выражения лица Илании, когда она обнаружила труп мужчины, с которым говорила еще пару минут назад. Но если бы Кретент видел это лицо, то начал бы сомневаться в правильности поступка.
Принцесса, наклонившаяся к телу, разогнулась, взглянула на темные силуэты деревьев, и ее руки сжались в кулачки. О чем она думала в тот момент? Легко угадать. О том, что у нее появился опасный враг, о том, что отец ничего не делает для дочери, о том, что нужно действовать, и не так, как она действовала раньше… В голове Илании все смешалось: любовь к Нерману, жалость к имис, страх за себя, неуверенность в будущем. Ее разум, привыкший к интригам, подсказывал только один выход. Отчаяние и ненависть были согласны с ним. Эти чувства разрослись и достигли такой величины, что затмевали собой все остальное.
Если подняться слишком высоко, то будет трудно в деталях рассматривать то, что происходит внизу. Это нехитрое правило Михаил узнал еще тогда, когда взошел на трон. Но, не желая уподобляться самовлюбленным монархам, он не реже одного раза в пару недель «ходил в народ». Посещал трущобы (которых становилось все меньше и меньше), беседовал с трактирщиками, торговцами, мог даже остановить на улице какого-нибудь подростка и завести разговор о его житье-бытье. С подростками было особенно просто: они отмалчивались лишь поначалу, а потом, стоило затронуть нужную струну, информация лилась из них как из ведра. Тунрат и ишибы королевской охраны отрицательно относились к таким прогулкам, но Михаил не беспокоился. В отсутствие имис опасных врагов у него практически не было.
Однако в день покушения на императрицу король познакомился с правилом «сверху все видно хуже» с другой стороны — со стороны неба. Он сгоряча набрал такую высоту, на которую очень редко поднимался раньше, и сейчас плавал среди облаков, подобный дирижаблю с заведомо слабым двигателем. Практически дрейфовал, отдавшись на волю ветра. Его уже давно никто не преследовал, но осторожный Михаил снижался медленно. Ему совсем не хотелось очутиться под ударом спаянной группы великих ишибов — не той разрозненной толпы, от которой он сумел сбежать, а настоящего отряда, каждый член которого знает свои место и задачу.
Король боролся с искушением приземлиться и высматривал ориентиры, сожалея, что не обладает зрением орла, и признаваясь себе в том, что не представляет точно, где находится. Его радовал внезапно появившийся аб, удивляло то, что аб выглядел гораздо большим, чем раньше, да и вообще после пережитого жизнь казалась неплохой.
Часа через два-три непрерывного полета Михаил наконец решился снизиться хотя бы метров до ста. Он оказался в совершенно незнакомой местности. Скорость ветра наверху обычно сильнее, чем около земли, и короля могло занести куда угодно.
До снижения Михаил отчетливо видел деревушки, дороги, поля, возделанные и не очень, а также порядки уларатских войск. Эти войска, казалось, были разбросаны повсюду. То тут, то там развевались уларатские флаги с изображением черного дракона на красном фоне, а также другие знамена, «полковые». Но как только вражеские отряды исчезли, а дороги обезлюдели, король пошел на посадку.
Он приземлился в чистом поле. Кругом росла невысокая, по колено, зеленая трава с мохнатыми колосками на тонких стеблях, дышалось легко, ветер был свеж, но короля грызла странная мысль. Ему казалось, что виденный недавно «полковой» флаг, принадлежащий уларатскому отряду, удивительно знаком. Конечно, Михаилу нужно было в первую очередь подумать о том, чтобы найти кого-то из местных жителей, спросить дорогу или, на худой конец, хотя бы приблизительно сориентироваться по солнцу, но этот флаг… Сине-белое знамя неизвестного отряда не желало уходить из мыслей. Оно было как заноза в ноге — хочется перестать думать о ней хоть временно, но каждый шаг упорно направляет размышления в прежнее русло.
Король крепился некоторое время, демонстрируя недюжинную волю и пытаясь отвлечься «тестированием» своего аба, а потом остановился и развернулся. Вместо того чтобы идти к деревушке, расположенной километрах в двух, которую Михаил приметил еще в воздухе, он направился назад — к месту расположения того самого отряда с загадочным знаменем.
Уларатский отряд был гораздо дальше, чем деревенька, но король достиг его быстро. Овраг, заброшенный поселок, несколько полей — это не преграды для великого ишиба, стремящегося к цели. Прошло, должно быть, менее получаса, как Михаил издали заприметил и село, где остановился отряд, и палатки, и даже оба знамени. Одно из них, с изображением черного дракона, гордо реяло над невысокой черной избой, а другое, белое с синим волком, было попросту прикреплено к столбу, врытому в землю.
Теперь-то король рассмотрел интересующее его знамя во всех подробностях. Ошибки быть не могло.
Михаил немного помедлил и направился прямо в расположение вражеского отряда. Он отбросил всякие сомнения. У него было много незаконченных дел, но если одно из них само идет в руки и напрашивается на разрешение, то глупо отказываться.
— Господин ишиб! Гм… господин великий ишиб! — У первого же дома Михаила встретили двое солдат. — Как и кому прикажете доложить?
Король был в пыльном, но все еще роскошном уларатском халате с золотым и серебряным шитьем. Великого ишиба в нем было нетрудно узнать.
— А кто есть из начальства? — спросил он, глядя на потертые кожаные доспехи солдат, которых он мысленно окрестил заморышами.
— Дежурный офицер, дежурный ишиб, да и…
— Зови ишиба. — Михаил махнул рукой с таким видом, словно делал одолжение этому лагерю лишь одним своим присутствием.
— Слушаюсь. — Самый молодой и коротконогий воин быстро поклонился и побежал к соседней избе, смешно взгомоздив копье на плечо.
— Давно из Ранига? — Михаил обратился ко второму, пожилому бородачу, и, не дожидаясь ответа, зашел за угол дома, чтобы присесть на завалинку.
— Давно, господин великий ишиб! — Судя по виду солдата, бородач хотел спросить, откуда такому важному гостю известно о Раниге, но не решался.
— Тяжело здесь живется-то? — гнул свое Михаил. — В Раниге ведь дом наверняка остался. Земля…
— Тяжело, — вздохнул солдат. Он слегка расслабился — ведь незнакомец говорил с ним спокойным, даже отеческим тоном. — Но не мне одному! Вот наш далл — он ведь тоже остался и без дома, и без земли. В Раниге у него сколько всего было, а здесь один замок. А ведь у него столько родственников! Но никто не жалуется, господин великий ишиб. Мы готовы исполнить наш долг до конца!
— Ну-ну, — с иронией в голосе сказал король. Он даже нагнулся вперед, чтобы еще раз посмотреть на бело-синее знамя. Герб на нем был знаком Михаилу настолько, что напоминал о белокаменном Парме. Еще бы, усилиями короля этот герб красовался на двух столичных дворцах и… принадлежал Комену Каретту, королевскому советнику и главному полицейскому Ранига и Круанта. Отец этого самого Комена, могущественный далл, сбежал со своими людьми после падения короля Миэльса и взятия Парма Нерманом. С тех пор беглеца никто не видел.
— А как поживает прекрасная Ларета, дочь далла? — поинтересовался Михаил после паузы. — Она вообще здесь? Или в другом месте?
— Не могу знать, господин великий ишиб! — отрапортовал солдат, удивленный осведомленностью гостя. — Точно не здесь.
За стеной дома послышались шаги. Две пары ног. Михаил с интересом смотрел на угол, ожидая, кто же покажется оттуда. Король специально выбрал стратегическую позицию — он не был сразу заметен для щупа.
— Так где он?! Куда делся? — С этим вопросом из-за угла вылетел ишиб, одетый в приличный темно-синий халат. За его спиной семенил солдат, но постовой уже не интересовал Михаила. Выражение лица ишиба — вот что было любопытным.
Король, пожалуй, еще ни разу в жизни не видел такой быстрой смены эмоций. Напряженное лицо ишиба, занятого поисками неведомого гостя, моментально расслабилось, когда он обнаружил этого самого гостя сидящим за углом. Но выражение покоя ни на секунду не задержалось на ухоженном лице, а тут же сменилось растерянностью, которая плавно перетекла в нескрываемый ужас. Ишиб тихо взвизгнул, развернулся, даже занес ногу, чтобы бежать…
— А ну стой! — Командный голос у Михаила был уже давно отработан.
— Стою, — горестно выдохнул ишиб. Его нога медленно опустилась, и он повернулся с таким видом, словно решал — покончить ему с собой немедленно или сначала поднять тревогу, чтобы умереть как герой. — Стою… твое величество.
Солдаты быстро переглянулись и на всякий случай приняли стойку «смирно». Они совершенно не понимали, что происходит.
— Ты кто такой? — спросил Михаил.
— Тагга Нерес Каретт, — последовал ответ.
Ишиб был не в состоянии оторвать взгляд от собеседника. Этот взгляд был наполнен такой тоской и печалью, что, встреть король ишиба на улице, непременно поинтересовался бы, что с ним стряслось и не нуждается ли он в помощи.
— Кем приходишься Комену? — Михаил видел, что в помощи тот явно нуждался, но король, не обладая способностью к мгновенному исчезновению, не мог оказаться полезным.
— Двоюродный брат, твое величество. — У ишиба явно пересохло горло — он говорил сдавленно и хрипловато.
— И сколько вас тут?
— Кого? — было не ясно, притворяется ишиб или действительно ничего не соображает, поэтому король уточнил:
— Солдат и ишибов.
— Сто девяносто солдат и двадцать шесть ишибов. Трое великих… — Ответ последовал с некоторой паузой.
— Изрядно! Ну, а где этот?
Нерес наморщил лоб, пытаясь понять, о ком речь, и… тут же понял. «Этим» был могущественный далл Каретт, владелец городов, замков, рабов, войска и один из четырех фактических правителей Ранига. В прошлом, конечно.
— Господин далл здесь. В штабе. — Голос постепенно возвращался к ишибу.
— Ну что же, отлично. — Михаил повернулся к коротконогому воину: — Быстро за даллом, солдат! Скажешь ему, что прибыл великий ишиб прямо из ставки императрицы. Пусть поторопится.
Сила королевского голоса была такова, что воин уже почти бросился бежать, но в последнюю секунду спохватился и вопросительно посмотрел на ишиба. Тот кисло кивнул.
Король облокотился на стену дома и с прежним интересом посмотрел на ишиба. Михаил не зря позвал далла сюда, а не пошел к нему сам. Во-первых, тот придет сюда с минимальной охраной, что в значительной мере облегчит переговоры. А во-вторых, негоже королю ходить к даллу. Это далл должен идти к королю.
— Так что там с Ларетой? — спросил Михаил, разглядывая капельки пота на лице ишиба. — Где она?
— В замке… недалеко отсюда. Собирается скоро выходить замуж.
— За кого же? — Король продолжал беседу теперь уже светским тоном.
— За тагга Пареа, уларатского дворянина.
— Вот как… ну что же, я бы почтил эту свадьбу своим присутствием… и подарок бы принес… — Михаил давно обещал Маэту Ферену, что устроит его женитьбу на Ларете. Судя по усилившейся тоске во взгляде Нереса, он об этом знал или догадывался.
— Не скучаешь по родным краям?
— Родные края отлично без меня обходятся, твое величество. — Ишиб приходил в себя медленно.
— К чему такие черные мысли, тагга? В Парме есть кому составить тебе протекцию. Кузен, например. Он уже выпросил у меня твою голову. Ну-ну, не пугайся… Голову в том смысле, чтобы я тебя не казнил. А ты что подумал? Что он припомнит тебе детские шалости, когда вы с приятелями окунули его в холодное озеро? Не переживай, он уже целый месяц мне об этом не рассказывал. Забыл, наверное.
Теперь-то король припомнил, с кем имеет дело. Комен действительно один раз случайно обмолвился о детских годах, но абсолютная память ишиба сыграла плохую шутку с Нересом.
Михаил прислушался.
— Однако далл расторопнее тебя, — сказал он. — Вон уже бежит.
Король слегка ошибся: далл не бежал, а шел быстрым шагом. То ли штаб располагался ближе, чем палатка дежурного ишиба, то ли глава рода Каретт был действительно расторопнее, но вскоре он показался из-за угла в сопровождении одного ишиба-телохранителя и прежнего солдата.
Реакция далла была полной противоположностью ужасу ишиба. Худощавый пожилой мужчина с длинными седыми волосами не бросился бежать и даже не отпрянул. Просто его белесые выцветшие глаза расширились, но тут же прикрылись — далл Каретт великолепно владел собой.
— А я-то гадал, о каком «его величестве» говорил солдат… — пробормотал он, кланяясь. — Приветствую, твое величество!
— Какая радостная и во всех отношениях приятная встреча, — улыбнулся Михаил. — Трое твоих подельников уже получили свое, а ты вот куда забрался… Да еще под уларатским флагом!
— С позволения твоего величества, они — не мои подельники. — Далл еще раз учтиво поклонился. — Как только я узнал, что появился настоящий Нерман, я сразу же благословил богов за то, что они не отвернулись от Ранига. Я бы с удовольствием присоединился к твоему величеству и помог свергнуть узурпатора Миэльса, но политическая обстановка была такова, что счел за благо скрыться. А перед этим напутствовал своего любимого сына Комена, гордость моего рода, на то, чтобы он оберегал твое величество, всячески помогал в трудную годину и опекал от невзгод и неудач…
Михаил слушал эту белиберду с восхищением. Хитрый лис Каретт не произносил заранее заготовленной речи, а импровизировал. И делал это блистательно. Король сейчас вполне верил слухам о ловкости Каретта-старшего. Такой и на суде выкрутится, только дай ему слово…
— Я каюсь в том, что не вернулся в Раниг вовремя, но делал это, не желая зла своему королю. А просто из чувства неуверенности. Ведь возможна ошибка! Клевета, наконец! Я целиком поддерживал твое величество, но только боялся вернуться из-за злых наветов. Прости меня, твое величество! Но я виновен лишь в нерешительности, сомнениях, излишних переживаниях за собственную жизнь. Но всегда, ежеминутно оставался верным слугой твоего величества! Если бы твое величество прислал мне грамоту с приказом, то я бы немедленно выполнил его. Сделал бы все, что в моих силах. Бросился бы в Раниг и пожертвовал всем, чтобы выполнить королевскую волю! Даже жизнью! Приказа не было…
— Его не было потому, что я не знал, где ты находишься. — Михаил с трудом сдерживал улыбку.
— Но, твое величество, разве в этом есть моя вина? Да если бы я умел угадывать желания моего владыки, то немедленно поехал бы в Парм, чтобы припасть к подножию трона и покаяться! Я ведь ни разу не обнажал оружие против твоего величества, ни разу даже не…
— Довольно! — Михаил понял, что оправдывать себя далл может бесконечно. По части стремления к самосохранению далл-старший мог бы дать сто очков вперед даже Рангелу Мерту. — Ну а уларатский флаг как объяснишь?
— Да простит меня твое величество, но я воспользовался гостеприимством императрицы и возложил на себя обязанности по помощи в тыловом обеспечении уларатской армии. Но как только узнал, что Фегрид вместе с моим любимым Ранигом находятся на грани войны с Уларатом, то сразу же стал думать о том, как помочь моему королю. Меня начала тяготить моя должность! Мое сердце болело и болит до сих пор, терзаемое муками за судьбу Ранига! Я даже начал сочинять письмо твоему величеству, дабы…
Михаил махнул рукой. Почему-то он уже не сомневался, что у далла заранее заготовлено это письмо. А может быть, еще и другие доказательства его «невиновности».
Король легко поднялся с завалинки. Все это время он сидел на ней с таким видом, словно это — трон, а все перед ним стояли навытяжку. Михаил уже давно превратился в профессионального монарха.
— Ну что же, далл, показывай, что тут у тебя… — Король ступил на дорожку, ведущую в глубь поселка, и едва сумел расслышать, как глава рода Каретт шепнул ишибу:
— Чего стоишь без дела? Быстро снимай уларатский флаг!
Глава 10
Император
Когда сражаешься с мерзким чудовищем, помни, что оно о тебе такого же мнения.
Безумный философ, которому иногда казалось, что его жена — змея
Фегрид встретил Михаила пасмурной погодой, объятиями Анелии и посланником от императора. Первое для короля было безразлично, второе — приятно, а третье — ожидаемо. Успев только отдать распоряжения о размещении вновь прибывших войск семейства Кареттов, его величество отправился к Муканту.
Еще день назад Михаил не мог решить, что делать с пополнением. Новых ишибов можно было взять с собой, а можно и оставить в Уларате в качестве тружеников во вражеском тылу. Но, во-первых, тружеников было слишком много, а во-вторых, далл Каретт сообщил, что спесивые власти Уларата не особенно доверяют гостям. «И правильно делают!» — Король с трудом сдержался, чтобы не воскликнуть. Он тоже ни на грош не доверял даллу, собирался расформировать его войско, а самого Каретта отправить в Парм к сыну. Однако далл сумел дать несколько дельных советов и оказался столь наслышан об Олеане и уларатском дворе, что король оставил при себе бывшего сподвижника Миэльса. Было бы глупо разбрасываться столь ценным источником информации.
Когда король шел по роскошным коридорам императорского дворца, он напряженно думал о том, куда могут завести недавние события. Михаил размышлял совсем не о своей безопасности, а о судьбе Круанта и обеих империй. Именно с этими странами было неотделимо связано его собственное будущее. Он уже знал, что Аретт умерла, что на престол готовится взойти ее старший сын и что началась война.
Короля не стали держать в приемной, где висели портреты деятелей прошлого, которыми он раньше с удовольствием любовался. Перед Нерманом открылись все двери, и вскоре он вошел к императору.
Мукант, вопреки обыкновению, сидел не на диване, а за столом, которым на памяти Михаила почти никогда не пользовался. Император не любил лишних бумаг, обычно стол был девственно чист, но сейчас являл собой нагромождение разных свитков, которые в свернутом или в развернутом, придавленном чернильницами виде скрывали за собой коричневую поверхность стола.
— Присаживайся, твое величество. — Император широким жестом показал Михаилу то ли на стул, то ли на диван, словно предлагая выбирать.
— Благодарю. — Король уселся на стул, чуть отодвинув его от стола. — Твое величество не очень хорошо выглядит.
— Да, я болею. И досадно, что в такое время… — Мукант был бледен, синий оттенок его губ и тусклый взгляд указывали на болезнь, но «видимое» ти было в порядке.
Ишибы вообще болели редко. Ти в полной мере отражало все процессы в организме и могло быть скорректировано. Однако были исключения. Ишибы, как правило, не могли бороться с крошечными очагами поражения. Те были слишком малы для абов и щупов, поэтому целый ряд заболеваний представлял нешуточную опасность для любого ишиба. Сюда относились аутоиммунные заболевания, которые, впрочем, текли вяло, неостро, некоторые новообразования, особенно крови, и другое.
— А что с твоим величеством?
Король не на шутку встревожился. Если кто-то болел, несмотря на старания великих ишибов-лекарей, то это часто означало какую-нибудь редкую, трудно поддающуюся лечению гадость. Случись что-нибудь с императором в разгар войны — это не пойдет на пользу Фегриду, как не пошла на пользу Уларату смерть Аретт. Михаил полагал, что вражеская армия наверняка медленно сползает в хаос. Там полным ходом идут интриги, подковерная борьба, войска ожидают приведения к присяге новому правителю, версии смерти прежнего обрастают самыми загадочными слухами… Если сын Аретт не окажется достаточно решительным, то можно считать, что Фегрид выиграл эту войну. Но зато если с Мукантом что-нибудь случится, то друг другу будут противостоять две дезориентированные крупные державы. Последствия войны в таких условиях непредсказуемы.
— Я не знаю. — Мукант покачал головой. — Мой лекарь утверждает, что не видит ничего серьезного. Завтра или послезавтра я пойду на поправку. Но поговорим лучше о делах… Ты что, в самом деле прикончил эту стерву Аретт?
Судя по тону вопроса, император одновременно одобрял содеянное и не одобрял его.
— Она не стерва, а милая женщина, не желающая мириться со своим возрастом, — степенно ответил Михаил. — Но что касается того, прикончил я ее или нет, то скажу, что нет. Ее убили собственные люди, которые попытались свалить все на меня.
Мукант кивнул с легкой улыбкой, казавшейся вымученной:
— Эту версию я и приказал распространить, как только услышал о ее смерти. В таких делах выигрывает не тот, кто невиновен, а тот, кто убедителен. Мы были настолько убедительны, что обвинили двух принцев и трех даллов. Они были всегда последовательными противниками Фегрида. Но что там произошло на самом деле?
Михаил глубоко вздохнул, словно перед нырянием в воду, и начал обстоятельный рассказ. Он поведал почти обо всем: о том, как пришлось уходить от погони в тыл Уларата, об Олеане (с которым встретился случайно), о планах безумного великого ишиба, о взрыве шахт, пленении, странном советнике, завтраке с императрицей… Король умолчал лишь о настоящем Нермане и о причинах, побудивших искать помощи Олеана.
— …И я до сих пор не знаю, кого хотели убить: меня или ее, — закончил Михаил повесть.
А слушатель был потрясен. Мукант внимал словам короля с видом мальчика, которому рассказывают увлекательную сказку. Император даже забыл о своей болезни, его глаза оживились, на щеках появился румянец, а на лице застыло выражение легкой зависти к тому, кто переживает такие захватывающие приключения, в то время как он, Мукант, властелин огромных земель и армий, сидит в своих дворцах под охраной.
Когда рассказ был завершен, император еще молчал некоторое время, будучи не в силах отвести мысленный взор от событий, которые он видел с помощью воображения. Но постепенно долг и практический склад ума взяли верх. Блеск исчез из глаз, кровь отхлынула от лица, и Мукант произнес:
— Могут ли быть Олеан и этот советник звеньями одной цепи? Все выглядит крайне подозрительно. Почему советник хотел спасти твое величество? Ты ведь до тех пор не показывался в Уларате и не имел никакого влияния на уларатскую политику.
— Я думал об этом, — согласился Михаил. — Кому выгодна смерть Аретт? Принцу, а еще тем, кто стоит за ним. Выгодна она и Олеану, но не сейчас! Великий ишиб еще не вступил в полную силу. Его твари не готовы, их количества недостаточно, да и время не пришло — и Фегрид, и Уларат сильны. Но с другой стороны, зачем принцу убивать свою мать именно сейчас? Страна перед угрозой войны. Только очень недальновидный человек пойдет на переворот в такое время. Далл Каретт сообщил мне, что принц отнюдь не идиот, а рассудительный тип, правда, излишне медлительный. Такой не склонен к опрометчивым поступкам.
— Тогда хотели убить твое величество, — сделал вывод Мукант. Он откинулся на спинку и, казалось, дышал с некоторым усилием.
— Но меня-то зачем? — удивился король. — Разве что…
— Разве что советник работал на Олеана, а Олеан — более осторожный человек, чем показалось твоему величеству, — закончил Мукант.
Михаил был рад видеть, что император соображает по-прежнему хорошо. Это пригодилось бы для заключительной части разговора.
— Когда начнутся серьезные сражения? — спросил король. — У меня будет день-два в запасе?
— Зачем? — осведомился Мукант. Он потянулся за каким-то свитком, но передумал. Только рукав его золотистого халата смахнул на пол две туго свернутые бумаги.
— Я хочу покончить с Олеаном. — Михаил решил говорить прямо. — Пока он еще не вошел в силу, эту фигуру следует убрать.
Император прикрыл глаза и задумчиво пожевал губами. Король следил за собеседником с внутренним напряжением. Он не любил таких моментов еще с тех пор, когда жил на Земле. Сидишь или стоишь перед начальством и ждешь решения, как манны небесной. Вроде бы все изложил верно, преподнес выводы на блюдечке, сказал, как надо действовать, но не знаешь (не знаешь!), какой выкрутас придет в голову руководству. Выкрутасы приходили самые разные, порождая смех над начальством и переживания за порученное дело. Когда Михаил взошел на трон, он тешил себя мыслью, что такого больше не повторится. Перед кем ему отчитываться? У кого просить поддержки? И вот тебе раз. Все повторяется! Ситуация не изменилась, только стала пореже встречаться. Получается, что высокая должность не освобождает от идиотического испрашивания разрешений, лишь уменьшает частоту сего действия.
— Может быть, и следует убрать. — Мукант оказался более вменяемым, чем многие шефы Михаила. — Что для этого нужно?
— Мои ишибы и имис, — не задумываясь, ответил король.
— Сколько имис?
— Сто! А лучше — двести.
Император широко распахнул глаза и посмотрел на собеседника в упор.
— Что, все так серьезно?
— Да, твое величество. — Сомнений в голосе короля не было.
Мукант же явно колебался. Он теребил полу халата, даже посмотрел на шнур звонка, которым мог вызвать секретаря и, что самое главное, советников. Михаил читал его мысли как открытую книгу. Пока Олеан был проблемой Уларата. Великий ишиб ослаблял врагов, и убивать его сейчас не выгодно. Но, с другой стороны, если вдруг Олеан придет к власти, то может оказаться, что с ним уже не справиться. А только опасных безумцев на троне соседней страны Фегриду недоставало.
— Я слышал об Олеане. — Мукант начал издалека. — Информация неоднозначная, противоречивая… Но я никогда не думал о его планах в таком ключе. Твое величество принес Фегриду большую пользу, когда взорвал эти шахты, у меня нет оснований тебе не доверять…
Михаил напряженно ждал.
— Я дам твоему величеству имис, но поручу советнику Шенкеру, который будет тебя сопровождать, немедленно возвращаться назад, если не сумеете достичь цели в течение двух дней. Пока Уларат не готов к тому, чтобы дать крупное сражение, а я не хочу начинать первым — выжидаю известий от шпионов и более удобного момента… но все может быстро измениться!
Это было лучшее, на что расчитывал король. Конечно, император не доверил бы ему такого крупного соединения имис, не приставив соглядатая. Но советник Шенкер — не самый плохой вариант. С ним можно иметь дело.
Выходя, король бросил последний взгляд на больного императора. Михаилу очень хотелось помочь Муканту, но он не знал, как это сделать в кратчайшие сроки. Тут требуются микроскопы, реактивы и знания биохимии. Король слишком много уделял внимания ти и попал в ту же ловушку, в которой находился этот мир. Ишибы познавали сущее только через ти и никак иначе. Даже поэзия и философия воспевали и осмысляли ти и абы. Мир в западне одностороннего развития! Михаил дал себе слово, что когда закончится эта война, он женится на Анелии, наведается к островным эльфам, ознакомится с их амулетами, и тогда… тогда попытается хоть немного отвлечься от ти. Если получится.
Но радужное настроение короля быстро сошло на нет, когда он узнал о событиях близ столицы Фегрида. Илания ожидаемо описывала круги вокруг Анелии, как молодая акула средних размеров, а эльфийская принцесса, вместо того чтобы затаиться, спрятаться и подождать мудрых указаний своего жениха, тоже перешла в наступление и начала огрызаться, словно матерая волчица.
— Этого не нужно было делать! — Михаил отдавал приказы о немедленном выступлении и одновременно высказывал Анелии и Кретенту свое недовольство. — Меня вообще настораживает произошедшее. И не только потому, что убит доверенный человек Илании, тагга, имис (!), а еще и потому что сама Илания не подняла никакого шума. Идет обычное расследование, а принцесса — молчок.
Король стоял на крыльце дворца и лицезрел лихорадочную активность своих войск. Полковники Маэт Ферен и Торк отвели гвардию в сторону, чтобы дать место ишибам. Аррал в невероятно блестящем темно-синем халате пытался организовать ишибов Иктерна, эльфов, а также десятерых бывших подчиненных далла Каретта, включая двух великих ишибов. Этот отряд располагался возле правого крыла дворца, вытоптал прекрасное поле желтых и красных роз, но до цветов сейчас никому не было дела. По левую руку от короля чинно стояли ранигские ишибы. Многие из них прошли не только иктернскую кампанию и битвы с Томолом и Кмантом, но и войну гражданскую. Король им доверял полностью, в отличие даже от эльфов, в которых, несмотря на пожалованный араин, иногда проскальзывала чудаковатость.
Теперь Михаил ждал подхода имис и с осуждением взирал на Анелию и Кретента, стоящих на крыльце двумя ступеньками ниже. Убийца на королевской службе отводил взгляд в сторону, изображая раскаяние, а принцесса смотрела на своего жениха с недоумением. Ее лучистые глаза были широко распахнуты и, казалось, говорили: «Ну подумаешь, какой-то неэльф умер. Жаль, конечно, что он был тагга, но это еще не повод оставлять вражеского имис в живых».
Принцесса нисколько не изменилась в своем отношении к людям за время союза с Нерманом. Она презирала дворян, не замечала простолюдинов, но при этом старалась следовать воле короля и изображать гуманность. Михаилу казалось, что, отдай он приказ о массовых казнях, прекрасная принцесса выполнила бы его с гораздо большими энтузиазмом и усердием. Королю очень хотелось надеяться, что у него с Анелией будут дети, которых он сможет воспитать как надо до того, как с ним что-нибудь случится. На принцессу в плане долгосрочного управления страной было мало надежды. Возможно, она годилась как жестокий абсолютный правитель военного времени, но никак не мирного.
— Он бы убил меня, — говорила принцесса, глядя на короля снизу вверх и думая о том, что вообще-то ее жених неплохо выглядит, даже когда сердится из-за пустяков. — И где бы я спряталась? Твое величество знает, что мы нашли подземный ход? Я обнаружила, что в рабочем кабинете кто-то побывал, позвала ишибов — и они нашли подземный ход, который ведет прямо в сад! Даже этот дворец небезопасен.
Михаил смотрел на Анелию скептически.
— С каких это пор твое высочество думает о личной безопасности? — спросил он. — Этого имис можно было не убивать, а просто отсидеться в других комнатах дворца под охраной! Но твое высочество захотела нанести удар по Илании. Уверен, что если бы ты застала ее в безлюдном месте, то прикончила бы без раздумий.
— Я бы подумала, как скрыть свои следы, — возразила Анелия.
Арралу наконец удалось навести кое-какой порядок. Михаил уже собирался бросить бесполезный спор и отдать приказ выступать за ворота дворца, как к нему подбежал Маэт.
— Какие будут распоряжения насчет меня? — спросил юный полковник. — Могу ли я присоединиться к отряду?
Король посмотрел на новенькое обмундирование «коммерсанта», сшитое из чересчур дорогой ткани, оценил стоимость серебряного узора на плаще, украшенного мелким жемчугом, и поморщился. Почему-то все высшее командование пошло по стопам «щеголя» Аррала, который предпочитал аляповатость изяществу и дороговизну вкусу.
— Там, куда мы идем, не будет Лареты, — сказал король, стирая выражение радостной надежды с усатого лица Маэта. — Но не беспокойся, я ведь дал слово. Каретт никуда не денется. Зато твое высочество отправляется со мной, — обернулся Михаил к Анелии. — Можно даже не переодеваться. Этот темный камзол — подходящий.
Принцесса посмотрела на свой мужской наряд и удивленно поинтересовалась:
— Твое величество ведь запретил мне участвовать в сражениях. Что-то изменилось?
— Нет, но если ты со мной, мне будет спокойней. Здесь тебе оставаться нельзя. — Михаил еще не понимал, в чем дело, но его грызла тревога. Он поступил так, как поступает истинно бережливый купец: носит с собой все свое богатство.
В конце концов войско тронулось. Подошли имис во главе с бравым Шенкером — черноволосым мужчиной в серых неприметных одеждах. Имис выглядели подтянутыми, организованными, не чета ишибам Иктерна и Каретта. Но последних можно извинить — они устали. Сказалась бессонная ночь, а новый поход не прибавлял энтузиазма. Впрочем, сам король был точно в таком же положении, поэтому никто не роптал.
Армия сделала большой крюк, чтобы не столкнуться с уларатскими войсками. Населенных пунктов пытались избегать, но все равно двигались без знамен.
Михаил быстро узнал знакомые места. Еще только вдали показались туманные холмы, начали попадаться высокие ели, издающие терпкий запах хвои, как король стал оглядываться по сторонам и невольно присматриваться даже к белкам. Он ждал, когда исчезнут животные.
Верная примета не подвела. Дом Олеана, казалось, стоял среди пустыни: глубокие дупла деревьев и удобные буреломы, которые просто созданы для того, чтобы в них кто-то жил, пустовали. Когда король заметил исчезновение крупной живности (задолго до появления самого дома), он приказал остановиться. Успешная атака на место обитания великих ишибов требовала продуманности и подготовленности.
— Какие будут предложения? — спросил Михаил, когда военачальники сгрудились около него.
Король смотрел только на советника Шенкера, остальные хранили молчание. Дело было не только в том, что правитель Ранига предпочитал, чтобы сначала высказывались подчиненные (король всегда оставался в положении мудрого судьи, особенно если у него не было собственных удачных мыслей), а в том, что Михаил предвидел слова имис.
— Думаю, что все просто… — Шенкер заметил устремленные на него взгляды и, в свою очередь, подумал, что его хотят испытать как военачальника. Он решил не ударить в грязь лицом. — Дом нужно окружить, чтобы никто не смог скрыться, а потом сужать кольцо. Если кто-то захочет улететь, то его величество и Верховный ишиб о нем позаботятся.
— А с животными что делать? — поинтересовался Михаил.
— Против животных создать боевые группы, — Шенкеру уже рассказали, как удалось справиться с «летающей коровой», — состоящие из обычных ишибов и имис. Думаю, что шести групп вполне хватит. У нас достаточно людей. Наверняка твое величество держал в уме этот план, когда брал столько ишибов.
Советник угадал. Король решил бить наверняка. Ему совсем не хотелось, чтобы настоящий Нерман сбежал. Он ведь прибыл сюда не столько ради Олеана, сколько с целью устранить угрозу для собственного трона.
— Да, — ответил Михаил, рассматривая обмотанную черной тряпкой рукоять меча Шенкера и прикидывая, сколько этот меч может стоить. — Но мы еще создадим внешнее разреженное кольцо. На случай, если у Олеана имеется подземный ход.
— Твое величество мудр, — советник наклонил голову.
— А с пленными как поступим? — Король задал этот вопрос вскользь. Со стороны казалось, что правитель Ранига переключил свое внимание с меча на черную полусгнившую корягу, торчащую между двумя молодыми соснами. Но впечатление было обманчиво — ради этого вопроса Михаил и затеял совещание.
— Думаю, что пленные не нужны, — попал в ловушку Шенкер. — Животные с абом — это мерзость. Наши великие ишибы не поймут, если мы приведем в Фегрид обладателей такого знания.
Михаил оказался прав — великие ишибы империй настолько тряслись за свои власть и влияние, что вряд ли потерпели бы такую конкуренцию. Может быть, с точки зрения далеко идущей политики и следовало узнать секрет изготовления животных, но солдафон Шенкер такой политикой не занимался. Его интересовал текущий момент, и здравый смысл имис подсказывал, что проще всех уничтожить.
Король полностью разделял это мнение. Но не потому, что был против животных (Михаил бы с радостью их использовал), а потому, что мертвый Нерман стоил больше всех животных, вместе взятых.
— Ну что же… если советник так считает, то думаю… что скорее всего… так и надо сделать. — Помимо всего, король очень любил перекладывать ответственность за жестокие решения на других. — Но император точно не распорядился добыть информацию о тварях?
— Когда я встречался с его величеством, он был очень слаб, — с сожалением покачал головой Шенкер. — Ему стало хуже. Он почти не мог говорить. Только прошептал, чтобы я во всем полагался на мнение твоего величества, но возвращался побыстрее. Вот и все.
Михаил разделял тревогу имис по поводу состояния императора. Королю все это чрезвычайно не нравилось. Но приказ Шенкеру о том, чтобы тот раздобыл информацию об изготовлении животных, и впрямь был излишен. Мукант знал короля Ранига и был твердо уверен, что тот своего не упустит, а потом, конечно, поделится всеми сведениями с империей, никуда не денется. Вот только император не догадывался о существовании настоящего Нермана…
— Передайте приказ — убивать всех подряд, пленных не брать. — Михаил обернулся к подчиненным и адресовал эту фразу одновременно насупленному лицу Аррала (он до сих пор дулся из-за памятника), лукавой физиономии Иашта (ишиб понял маневры его величества) и кровожадной улыбке Анелии (которая еще не знала, что будет держаться строго за спиной короля).
Вскоре перестроения завершились. Отряды короля Ранига охватили дом на горе по широкой дуге. Внутреннее кольцо тут же начало сужаться, приближаясь к стенам здания, а ишибы и имис внешнего кольца остались на своих местах. Если обнаружится подземный ход, то одна из спешно сформированных боевых групп окажется рядом в ближайшее время.
Король вместе с принцессой и Шенкером оказались прямо перед воротами. Аррал находился на противоположной стороне, еще парочка великих ишибов «держала» фланги. Серые стены вокруг дома Олеана нисколько не изменились. Кровь погибшего тирра смыли то ли слуги, то ли дожди, и крупные камни казались бы новыми, если бы не были покрыты мелкими трещинами и щербинами.
— Дом подозрительно тих, — сказал Шенкер, вглядываясь полуприщуренными глазами в темные продолговатые окна.
Армия нападающих уже столпилась у стен — ее нельзя было не заметить.
— В прошлый раз было точно так же, — ответил король. — Никого, потом — летающая тварь, а затем Олеан собственной персоной не постеснялся открыть нам ворота.
— Сейчас их откроем сами. Ни к чему утруждать великого ишиба. — Советник улыбнулся лишь уголками губ. Его черные волосы растрепал ветер, и Михаил заметил узкий шрам на левом виске.
— Откроем, если не будет гостей. — Король показал рукой по направлению к соседней горе. Там, на недосягаемой для пешего вершине, вероятно, находилось логово. Эльфы под предводительством Анестента (который все-таки сумел сбежать из уларатского дворца) исследовали местность, но не нашли следов недавнего пребывания человека. Михаил из соображений безопасности не стал подниматься в воздух, чтобы изучить логово. Пусть лучше зверь нападет близко к земле.
— Двое на стену! — Советник обернулся к стоящим рядом имис. — Открыть ворота!
Ишибы-воины тут же высоко подпрыгнули и, ухватившись за край стены, подтянулись.
«Мои люди сделали бы это быстрее», — с удовлетворением подумал Михаил.
— Летят! — раздался крик сбоку. — Вон они!
Со стороны соседней горы стремительно приближались две туши.
— Странно, — пробормотал король. — Прошло несколько дней — и уже две твари готовы. С какой же скоростью Олеан их делает?
Шенкер не стал отгадывать эту головоломку. Его лицо напряглось, налилось краской, и он закричал что было сил:
— Первая и третья — на тварей! Вторая — прикрытие!
Все-таки глава школы имис не зря ел свой хлеб. Михаил решил ему не мешать ни тогда, когда тот формировал группы, ни сейчас.
Наперерез чудовищам тут же бросились три отряда. Каждый из них состоял из трех имис и семи ишибов поддержки. По замыслу Шенкера, ишибы должны были отвлечь тирра и заставить его спуститься пониже, а имис — нанести удар. Советник ориентировался на описания, данные королем: тирры невероятно устройчивы к ти-атакам.
Михаил держался в стороне, собираясь прийти на помощь, если будет необходимо. Он первым заметил движение в дверном двустворчатом проеме полуподвального помещения дома.
— Быстро вниз! — крикнул король двум имис, которые уже взобрались на стену. — Там может быть еще один!
Имис резво спрыгнули назад.
— На третьего не нужно нападать, — сказал король удивленному Шенкеру. — Подождем, пока он приблизится. И тех двух тоже неплохо было бы заманить к стене. С нее атаковать сподручней.
Шенкер быстро кивнул.
— Группы, назад! — закричал он. — Отступать к стене. Там принять бой!
Двустворчатые двери распахнулись, и из них действительно начало выползать еще одно чудовище. Оно выглядело меньше своих братьев, да и шерсть на нем была не черная, а темно-серая.
— Новенький, — заключил король. — Только что с конвейера.
— С чего? — не понял советник.
— Так называется большой кувшин в подвале Олеана, если ничего не путаю, — пояснил Михаил. — Однако что они делают? Почему не расходятся?
Двое тирров приблизились на достаточное расстояние для того, чтобы ишибы их начали дразнить мелкими выпадами. Первая группа отвлекала на себя левого, а вторая — правого. Но чудовища упорно не желали расходиться, оставаясь очень близко друг к другу.
Шенкер даже вытянул шею, пытаясь понять: тирры держатся вместе случайно или это предусмотрено планом Олеана?
— Не беспокойся, советник. — Король говорил успокоительным тоном, глядя на напряженное лицо союзника. — Уже и так ясно, что мы оба ошиблись. То ли Олеан умнее, чем мы думали, то ли твари умнее, то ли то и другое вместе. Отзывай свои группы. Будем нападать скопом.
Если аб каждого зверя был на уровне великого ишиба, то два тирра, действующих сообща, представляли собой неимоверно грозную силу. Король решил исходить из худшего: один тирр будет нападать, а второй — защищать обоих. К тому же неподалеку был еще и третий…
Твари шли на высоте около сотни метров. Они пока игнорировали выпады ишибов и двигались прямо к дому Олеана. Третье существо зависло у самого крыльца и тоже не пыталось нападать.
— Они ими управляют! — Шенкер начал горячиться. — Животные не могут так себя вести.
— Могут, советник, — не согласился Михаил. — Но ты прав — сейчас ими действительно управляют.
— Но как? Не силой же мысли?! А, твое величество?
— Думаю, что звуками, — ответил король. Он был почти уверен, что угадал, потому что иных разумных объяснений не имелось.
— Звуками? Я ничего не слышу!
— Человек не может слышать всех звуков. Олеан — большой ученый. Он наверняка много знает о животном мире. Может быть, даже о морском животном мире.
На лице главы школы имис отражалось смешение чувств. С одной стороны, он никак не ожидал, что придется столкнуться с таким необычным противником, но с другой стороны, у него не было никаких оснований не доверять королю.
— Нужно отсечь нового тирра от тех двух! — Шенкер рвался в бой.
— Мы не сможем, советник. — Михаил был хладнокровен. — Только потеряем людей. Пусть они соединятся. Потом посмотрим, что можно сделать.
Король еще не до конца разобрался со своим абом. У него не было времени. Но аб пока работал стабильно и показывал лучшие результаты, чем раньше. Михаил был почти уверен, что тирры займут глухую оборону дома, и расчитывал испытать свой обновленный аб в деле без лишней спешки.
Два тирра неторопливо вплыли за крепостную стену и присоединились к своему собрату. Теперь три огромные толстые туши парили над домом, словно уродливые воздушные шары.
— Нужно обрушить ворота и часть крепостной стены, — сказал король.
— Зачем, твое величество? — Шенкер удивился неожиданному предложению. — Они ведь отдают нам стену!
Читать бесплатно другие книги:
