Допрос с пристрастием Березин Федор

23. Тяжелое утро

Генерал-майору Жирову было тоскливо. Уполномоченный Президента РФ жал ему руку, хвалил, а ему было ужасно не по себе. «Черт возьми, а ведь такой человек, – размышлял Жиров. – Такой человек! Герой войны! Да не просто войны. Настоящей атомной войны. Слава богу, не мировой, а всего-то локальной. Но ведь всё едино, атомной! Тот, кто сумел провести свои танковые колонны через сметенный ядерными запалами Суэцкий плацдарм. Один из трех героев, удостоенных бюстов при жизни в Тель-Авиве, за полный разгром 1-й Египетской ударной танковой группы. И этот человек…»

– Не, ну вы молодец, Алексей Глебович, – тряс головой уполномоченный. – Всего ожидал. Даже не очень верил, что у вас получится. Но так лихо раскрутить этого израильского монстра. Да вы просто прирожденный разведчик, генерал! Просто прирожденный! Я-то вначале в режиме онлайн, понятное дело, слушал. А потом уже в записи. Ну, просто песня, как вы его. А как вы ему пообещали добыть схему новейшего нашего танка Т-170 «Истра»? Это попросту находка!

– Да я думал, у них она есть, – оправдывался Жиров. – Как-то мне казалось, что…

– Есть, понятное дело, есть! – отмахивался Липкин. – Но ведь им же интересно поймать вас самого на чем-нибудь. Вы им схемку, они вам – денежку. А ведь все заснимут, так? Вот и компромат против вас, генерал-майора. А после уж будут требовать, что им самим нужно, а не то, что вы предложите. Такая вот практика, известная.

– Слушайте, – дергался Жиров. – А он сам-то, Давид этот, ничего в онлайне том не передавал?

– Не, не передавал, – успокаивал Иван Иванович. – А если б и передавал, то мы все равно бы заглушили. Типа того, что «воздействие Зоны». И пускай механоиды живут в Зоне Барьером, может, их эманации электрические и сюда добираются, так?

– Это правильно, – кивал генерал. – Я ж ему тоже что-то в таком роде заливал. Все ж по вашей бумажке.

– Правильно, Алексей Глебович, правильно, – сиял уполномоченный. – Вы его просто заставили расслабиться.

– Да уж, заставил, – кивал тяжеленной головой Жиров.

– Кстати… – внимательно всматривался в его лицо уполномоченный, – может, минералочки? Не, лучше пивка! А что? Вам, товарищ генерал-майор, можно. Вам все можно! Вы ведь после ночного боевого задания.

– Как насчет ста грамм? – генерал Жиров удивлялся своей собственной наглости. Но ведь можно было оправдаться тем, что все еще немножечко пьян.

– Сей момент! – аж подпрыгивал на стуле законспирированный под майора уполномоченный. – Хлебните. Вот и сальце, пожалуйте! Закусите… Я вам очень наставительно рекомендую – закусите.

Генерал Жиров закусывал. В голове чуточку прояснялось. Потом он вспоминал про «друга Давида». О господи! Он сейчас на морозе готовит к переправе свои тяжеленные танки. Жив ли он вообще? А ведь ему сегодня придется проходить через Барьер! И в связи с переправой целой бригады, может быть, даже не один раз – туда и сюда.

У русского генерал-майора снова начинала трещать голова.

24. Следы первопроходца

Кварода не мучила совесть по поводу утайки наследия Рэкода. С кем было делиться этими гениальными догадками и прозрениями? С Бармалеем? Или с парой его приспешников? Конечно, в лабораториях встречались и настоящие ученые. Они прибыли в Зону по своей воле, чтобы изучать новое. Но не всем из них можно было доверять. За время жизни в Ковчеге Кварод научился разбираться в людях. Раньше все они были для него как бы на одно лицо. Люди не были его специальностью. То ли дело – генетический код! Однако обитание в Форте кое в чем поднатаскало Кварода. Иначе здесь просто не выжить. В маленьком государстве Хистера можно было попасть под репрессии за нечаянно сказанное слово. Так что изгаляться в правдивости перед первым попавшимся не стоило. Да и вообще, всегда и везде нужно оставаться начеку. Вот Кварод и оставался. Он ведь хотел жить, да еще и продолжать свои научные изыскания.

Короче, по наблюдению Кварода, полностью довериться в Группе лабораторий было некому. Тот чрезмерно болтлив. Другой болтлив избирательно. То есть докладывает обо всем увиденном и услышанном начальству. Еще кто-то, несмотря на всю ученость, полностью проникся идеологией Ковчега. Этим доверять нельзя ни в коем случае. Они сдадут тебя из чисто идейных соображений. Кое-кто, наоборот, еще не успел потерять принесенные из-за Барьера наивность и простодушие. Эти бы заложили Кварода из истинного возмущения его поступком по присвоению чужой информации. В общем, посвящать в свои планы было некого ни в одной из лабораторий.

Но пока и не надо было. Ведь, чтобы продолжить изыскания Рэкода, их следовало для начала изучить самому. А материалов имелась целая гора. И когда только Рэкод успел все это напридумать?

Кварод погрузился в изучение наследия академика. Приходилось забирать из жизни еще толику сна. А куда деваться? Ведь в сутках, даже в Зоне, всего-то двадцать четыре часа. Никто не освобождал его от плановых работ. Лаборатория пахала на Ковчег, как проклятая. Тем более теперь, без гения Рэкода, они гораздо чаще, чем раньше, упирались в тупик. Приходилось начинать исследования по новой. А Хистер совершенно не желал понимать, почему и как произошли задержки. Ему требовался результат, только результат. Как-то, после одной из выволочек, даже Бармалей поседел за одну ночь. Наутро он явился в лабораторию с совершенно белой бородой. Вначале все думали, что он ее покрасил. Да! фюрер Хистер умел нагнать страху, в этом ему не откажешь.

Потому изучением трудов предшественника Кварод занимался помимо основной работы. А наследие было просто глобальным. Чем только не интересовался академик Ковчега Рэкод. И когда только успевал?

25. Утяжеленная голова и пустая фляжка

Генерал-майор Иващ и в самом деле страдал сейчас безмерно. Кстати, пострадать по-нормальному, чтобы в постельке, с компрессом на лбу, о таком он не мог даже и мечтать. И в другие времена не получалось, а уж ныне – тем паче. Надо сцепить зубы и держаться. Причем сцепить так, дабы было не слишком заметно со стороны. Правда, может, пару раз и сорвался некстати, наорал на подчиненных не к месту. Но простят, наверное? Все ж день сегодня и вправду суетный. Кстати, это спасало. То, что суета, и вообще. Не позволяло сосредоточиться на вчерашнем. Что же он вчера выболтал этому русскому? Или ничего не выболтал? Вроде бы, наоборот, это он практически завербовал Алексея Жирова. По крайней мере, помнится, что к контакту с определенными ведомствами тот готов. Нечист на руку, и прочее по списку. Кажется, он обещал схему «Истры». Правда, разведка уж год тому схему Т-170 Иващу демонстрировала, но лиха беда начало!

Да, но ведь было что-то еще? Но что? Неужели спьяну выболтал этому Жирову секретные планы вторжения? То есть о том, что командование понимает – танки будут заражены. Но этого оно и добивается! Если их удастся выволочь обратно, то, может, у Израиля наконец-то появятся образцы наножизни. И не проболтался ли он, что есть распоряжение тайно загрузить десяток-другой механоидов в отсек пехоты «Меркав». Не хвастанул ли он русскому коллеге, что эти отсеки у нескольких танков специально переделаны? Что за счет сверхохлаждения ученые Тель-Авива надеются доставить скорги и прочее в свои лаборатории в целехоньком виде? А еще не сказал ли он, что пара танков, вместо дополнительных снарядов, напичканы под завязку сложнейшей аппаратурой, которая будет фиксировать все электрические и прочие поля этого Пятизонья?

На некоторое время генерал-майор впал в непростительную для военного задумчивость. Боже правый! Кажется, он растрезвонил этому русскому, что еще парочка «Меркав» должна намеренно сбиться с курса и угодить в Узел. А уже оттуда в какую-нибудь другую зону. Ведь изначально политики жаждали провести эти учения в Московской зоне, но тут русские уперлись, встали за Москву, как в сорок первом прошлого века. Не сказал ли он «другу Алёше», что для этой цели даже будут запланированные неувязки с GPS-топографией? Точно генерал не помнил. Каким-то образом последующий ночной кошмар перемешался с реальностью. Может, он вообще ничего такого Жирову не говорил? Нет, что-то о танке Т-170 «Истра» они все же обсуждали. Ах, да! Обсуждали то, что русские тоже решили перебросить пару десятков единиц бронетехники, дабы поддержать… Ага, поддержать! Держи карман. Просто, опасаются, что мы тут задумали их расклятущую локацию захватить. Установить там контроль.

Кстати, а что? Может, и вправду захватить? Чем они нас выбьют, если мы там закрепимся? Установим связи с этим местным царьком – Хистером. Правда, вот это пункт самый сомнительный. Ковчеговцы – вроде бы наци, и уж кому-кому, но преимущественной национальности государства Израиль с ними связь не установить. Но, с другой стороны, было же распоряжение в бои с этими фашистами намеренно не вступать и районы их дислокации обходить. Главное, не проговорился ли он русскому еще и насчет этого? Если проговорился… Ведь русские, по первичной разведывательной информации, хотят чужими руками жар загрести. Использовать израильские танки для зачистки Новосибирской зоны не только от механоидов, но еще и от «зеленых» Хистера.

Господи, спаси! Неужели он выболтал Жирову что-нибудь о контракте с промышленниками. Тогда надежда одна: может быть, русский сам ни черта не помнит. На фиг тогда доклад о его вербовке. Пусть лучше ходит по свету спокойно и доблестно служит своей заснеженной стране.

Короче, если бы не заботы, периодически выдирающие Давида Иваща из тягостных раздумий, то он бы просто чокнулся. А ведь голова лопалась не только от мыслей. Сколько же они с этим Алексеем Глебовичем выдули? Видит Бог, когда возвращусь на родину, разнесу эту лавочку, вставившую приборчик для нейтрализации спирта, в пух и прах. Ведь заверяли, что все будет тип-топ даже при смертельной дозе. Наврали сволочи! Все-таки пить на равных с парнем, родившимся в этой снежной стране, это действительно опасно для жизни. Но все же, как болит голова! Кажется, гораздо меньше болела, когда десять лет назад преодолевали отравленный радиацией Суэц. А ведь переправа через Барьер еще только началась. Радиация покуда только…