Завещание оборотня Петровский Александр
– Она же не одна, с ней Лаки! Если кто-то только попробует её обидеть, ему придётся иметь дело с драконом. Таких отважных не найдётся. Я бы, например, не рискнул. Кстати, дракон отлично обучен, и это целиком её заслуга. А вот, кстати, и она. Моя дочь Мелисса – полицейский детектив мистер Рэтклифф.
– Здравствуйте, мисс Вудворт. Я бы хотел кое о чём вас расспросить.
– Здравствуйте. Можете спрашивать, но не обещаю ответить. Зависит от вопросов, которые вы зададите.
– Кто-нибудь, кроме вас, летает на вашем драконе? С вами или без вас.
– Нет. Без меня Лаки никого к себе не подпустит. Даже других повелителей. Со мной, наверно, согласился бы кого-нибудь покатать, но не уверена. В любом случае, этого не было.
– Вы часто с ним летаете?
– Если есть возможность, то каждый день. Иногда час, иногда три. Но только когда нет ни дождя, ни тумана. На драконе кабины нет, а мокнуть мне не хочется.
– Вы летаете над поместьем мисс Хильды?
– Это той, которую недавно убили? Я тут повсюду летаю. Лаки очень любит летать. Но в зоны, закрытые для полётов, мы не заходим. Даже не приближаемся к ним. А конкретно то поместье я не знаю. В смысле, не знаю, какое из них принадлежит ей. То есть принадлежало.
– А скажите, мисс Вудворт, во время своих полётов вы видели в воздухе других драконов?
– Нет, не видела. Здесь нет других драконов. Если бы были, я б знала. Вы же имели в виду мои полёты здесь? Потому что мы с Лаки летали и в других местах, и там драконы были. Он должен время от времени видеть сородичей, иначе при случайной встрече может произойти что-нибудь нехорошее.
– Вы меня правильно поняли, мисс Вудворт. А теперь другой вопрос. Вы умеете стрелять?
– Смотря что вы имеете в виду. У папы есть пистолет и ружьё. Он меня научил обращаться и с тем, и с другим. То есть зарядить и выстрелить я могу. Вот попасть – гораздо сложнее. Я иногда стреляю по консервным банкам, так большинство из них, увы, остаются неповреждёнными.
– А могли бы вы стрелять по кому-то или чему-то на земле, сидя на драконе?
– Что вы себе позволяете, мистер Рэтклифф! – возмутился Вудворт. – Вы обвиняете мою дочь в убийстве?
– Папа, не сердись. Я уверена, что мистер Рэтклифф на самом деле интересуется, можно ли вообще стрелять с дракона по наземным целям, а не имеет в виду, что это делаю именно я. Так вот, мистер Рэтклифф, при горизонтальном полёте это почти невозможно. Но ведь дракон может пикировать. С пикирующего дракона, наверно, несложно попасть. Только никто этого делать не будет.
– Почему? – поинтересовался Гас.
– Зачем пистолет, когда есть сам дракон? Надо ли мне стрелять, если по моему слову Лаки прикончит кого угодно огнём? Или, если огонь нежелателен, зубами. Зубы у драконов ого какие! А может хвостом схватить и унести. Только Лаки это не умеет. Я его не учила. А некоторые другие драконы умеют, я сама видела. Это удобно при спасательных операциях. Если дракон хватает лапами, он может сильно человека поранить. Только мало кто сможет стоять спокойно, когда на него дракон пикирует. Так что спасатели редко драконов используют.
На редкость толковая девчонка, подумал Гас. Хотя в четырнадцать уже не совсем и девчонка. Если ей верить, Энни Смит убивали не с дракона. Так что, все мистические закономерности полетели псу под хвост? Или, учитывая контекст разговора, не псу, а дракону? Так легко отказываться от своей версии Гас не хотел.
– Мисс Вудворт, а вы разбираетесь в мистике?
– Не очень. Но думаю, что-то такое всё-таки есть. А почему вы спрашиваете?
– У меня сложилось впечатление, что вы знаете о драконах всё.
– Нет, что вы! Всё о них узнать невозможно! Вот даже Лаки, и то о нём кое-что новое иногда узнаю…
– Ну, тогда, скажем так, ваши познания о драконах обширны и разнообразны.
– Вы меня хвалите, значит, готовитесь сказать мне какую-то гадость. Взрослые часто так делают.
– Даже не думал ни о чём подобном. Я вот почему о мистике с вами заговорил. Вы много знаете о драконах как о живых существах. А мистика оперирует с символами.
– Как это? Я не понимаю.
– Я тоже не понимаю, – присоединился Вудворт.
Я уже один раз объяснял нечто подобное, вспомнил Гас. Блейку. Снова имеем повторение деталей. Нет, мистика здесь присутствует, никаких сомнений! Нужно только правильно понять эти чёртовы закономерности!
– Я приведу пример одного мистического совпадения. Это реальное событие, связанное с делом, которое я расследую. Женщина по имени Леони убивает льва. Понимаете? Львица убивает льва. Но ведь она на самом деле не львица, просто имя у неё такое.
– Я поняла, поняла! Он – настоящий лев, а она – символическая львица! Правильно, мистер Рэтклифф?
– Дело действительно обстоит именно так. Так вот, настоящий дракон в деле уже присутствует. Поскольку есть очень правдоподобная версия, что жертву застрелили сверху, то, исходя из мистики, я считал, что убийца стрелял, сидя на драконе. Но вы меня убедили, что в этом убийстве настоящий дракон не замешан. Других драконов, если верить вам, поблизости нет, ваш Лаки летает только с вами, а подозревать, что стреляли вы, у меня нет ни малейших оснований. Тогда, чтобы не нарушить мистическую закономерность, я вынужден предположить, что в убийстве использовался символический дракон. Вот я и хочу спросить вас, мисс Вудворт, кто такой или что такое, по-вашему, символический дракон? Что или кого можно так назвать?
– Я слышала о пулемёте «Дракон».
– Хорошая идея. Но выстрел был один.
– Человек с фамилией или прозвищем Дракон.
– Среди подозреваемых такого нет.
– Ой, как интересно! Ну, вы и задачку задали, мистер Рэтклифф! Это получается, я по-настоящему участвую в расследовании убийства, да?
– Задачка, может, и интересная, но вот решения я, к сожалению, не вижу.
– Мой учитель говорит, что если на вопрос не находится ответа, значит, вопрос поставлен неправильно. Нужно его переформулировать.
– Это по какому предмету такой учитель?
– Да по всем. У меня один учитель. Я сказала папе, что не хочу ходить в школу, и папа нанял мне учителя, который занимается со мной дома.
– Разве так можно? – удивился Гас.
– Конечно. Если у кого-то столько денег, как у моего папы, то можно всё. Ну, или почти всё.
– Теперь понимаете, что я имел в виду, говоря о деньгах и морали? – грустно поинтересовался Вудворт.
– Забудем пока о деньгах и морали! – предложил Гас. – Что не так с моим вопросом?
– Ну, вы же ищете символического дракона и не находите. А может, его и нет? В вашем примере лев настоящий, а львица символическая. Это очевидно. Общее слово тут «лев». Но почему во втором случае вы решили, что общее слово – «дракон»?
– А какое же?
– Вы ищете некий икс, который является символическим драконом. Но раз эта задача не решается, почему не попробовать другой вариант – есть некий реальный икс, а символическим иксом является дракон? Задачка, как в обычной алгебре.
– Мне почему-то кажется, что эта задачка сложнее!
– Это именно кажется, мистер Рэтклифф. Решается она просто. Вот смотрите. Женщину именем уподобили львице. А чему уподобили дракона? Ответ же все знают! Дракона уподобили планеру! Именно поэтому меня заставили обучаться пилотированию планера, хотя для полётов на Лаки мне эти навыки совершенно бесполезны!
Гас снова почувствовал себя идиотом. Он ведь знал про драконов и планеры, но вот правильного вывода сделать не смог. А девчонка смогла!
– Мисс Вудворт! Вы просто бесподобны! Уверен, вы сделаете счастливым того парня… Ну, того, за которого выйдете замуж!
– Мистер Рэтклифф! – вмешался Вудворт. – Прекратите забивать голову моей дочери всякой ерундой! Ей ещё рано думать о замужестве! Ребёнку всего четырнадцать лет! Вы узнали всё, что хотели?
– Простите, мистер Вудворт. Ещё пара вопросов, и я ухожу. Получается, что убийца воспользовался планером, а не драконом. А это возможно? Мисс Вудворт, вы ведь летали на планере. Из него можно стрелять по наземным целям?
– Почему же нет? Можно. Я бы не попала, а вот кто-нибудь другой – вполне. Какой-нибудь техномаг, как Джеймс Бонд, например.
– А тут летают планеры?
– Конечно. На нашем аэродроме можно взять планер напрокат. Я именно там училась на них летать.
Опять забыл, расстроился Гас. Да что такое со мной сегодня?
– Можно позвонить? – попросил он.
– Пожалуйста, – Вудворт подвинул к нему телефон.
– Алло, справочная? Я звоню из дома мистера Вудворта. Соедините меня, пожалуйста, с ближайшим аэродромом. Да, именно с этим. Алло, Боб, это Гас, помните меня? Скажите, пожалуйста, кому вы давали напрокат планеры за последнюю неделю? Как, вообще? Ну, что ж, спасибо. До свидания, – Гас повесил трубку.
– Что сказал Боб? – поинтересовалась Мелисса.
– Уже две недели никто у них планеры не брал. Значит, планер взлетел не отсюда.
– Мистер Рэтклифф, я удивлена, что вы в расследовании используете мистику. Я думала, полиция и мистика – понятия, которые никогда не пересекаются.
– Я тоже раньше так думал, – признался Гас. – Можно, я ещё раз позвоню?
– Звоните.
– Алло, добрый день! Соедините, пожалуйста, с леди Джоан. Здравствуйте, напарница, это Гас! Я отработал версию с драконами, выходит так, что стреляли не с дракона. Подробно позже доложу. Да. Но я вот что ещё выяснил. В лётных правилах драконы приравнены к планерам. Нужно найти, откуда взлетел планер, с которого пристрелили девушку. Не с ближайшего аэродрома, это я проверил. До свидания! И удачи вашему хакеру! – Гас повесил трубку. – Большое вам спасибо, мистер и мисс Вудворт! Вы мне очень помогли.
– Я вызову дворецкого, он вас проводит, – сообщил хозяин дома.
– Не надо, папа. Я сама провожу мистера Рэтклиффа.
Гас и Мелисса вышли из комнаты.
– Мистер Рэтклифф, вы догадались про парня?
– Догадался. Вы симпатичная сообразительная девушка, притом богатая наследница. Вокруг вас обязательно должны крутиться страдающие от любви и безденежья юноши.
– Вы очень цинично выразились. Но всё так и есть.
– Да и ваш отец говорил о каких-то глупостях, на которые у вас из-за дракона теперь нет времени.
– И что?
– А то, что любая женщина всегда изыщет время для глупостей. Независимо ни от возраста, ни от степени занятости.
– Спасибо, что не поделились догадкой с папой. Хотите, я вам Лаки покажу?
– Благодарю, но нет. Я боюсь драконов.
Джоан пришла на работу вовремя, чем изрядно всех удивила. Такое событие происходило крайне редко.
– Доброе утро, леди Джоан! – поприветствовал её инспектор Робинсон. – Рановато как-то вы сегодня пришли. Странно это.
– Ну что вы на часы смотрите, а не на меня? – обиделась Джоан. – Неужели никто не заметил, что у меня новое платье?
– А, точно! – отреагировал Джек. – То самое, из журнала. Помнится, оно прорву денег стоит.
– Это да, – согласилась Джоан. – Но у меня же вчера платье порвалось, вот и пришлось срочно новое покупать. А что было делать?
– Зашить порванное платье, например. Просто как вариант предлагаю.
– И что, по-вашему, сотрудница Скотланд-Ярда должна ходить в рванине? Пусть даже в зашитой рванине!
– Леди Джоан, одевайтесь, во что хотите. Может, к делу перейдём?
– Конечно. Что дал допрос юнца из адвокатской конторы?
– Практически ничего, как и предполагалось. Вчера, пока вы переодевались, мы проверили номер телефона, по которому он передал данные. Естественно, этот номер никуда нас не привёл.
– Как это? Он не зарегистрированный?
– Номер зарегистрирован на имя Джона Смита. Как, по-вашему, имя подлинное?
– Не знаю. Но там и адрес должен быть, разве нет?
– Адрес несуществующий. Говорю же, если бы парень знал что-то важное, он был бы уже мёртвым.
– Я не понимаю. Как телефонная компания может подвести провода и поставить телефон по несуществующему адресу?
– Это телефон с радиоподключением. Провода ему не нужны.
– И найти его никак нельзя?
– Пока этот телефон не включится – никак. Сейчас он выключен. Думаю, он останется выключенным очень долго, если не навсегда.
– За телефон платить надо. Куда они счета направляли?
– Никуда. Телефон подключен недавно, внесён аванс за два месяца. Счёт отправлять пока не нужно.
– Ну а заказывал этот телефон кто? И платил за него?
– Тот же Джон Смит. Платил наличными. Леди Джоан, тут мы ничего не найдём, не сомневайтесь.
– А те люди из телефонной компании, они его хоть чуть-чуть запомнили?
– Трудно было ожидать, что запомнят. Но запомнили. Мы составили фоторобот этого Джона Смита. Держу пари, по этому фото мы никогда никого не опознаем.
– И на этом фото не тот, который нанял мистера, отбитого у Мерлина ценой целости моего платья?
– Майк вчера не успел составить фоторобот, займётся этим сегодня прямо с утра.
– Чем же он вчера так долго занимался? Я успела новое платье купить, а он за это время не смог закончить допрос и составить фоторобот?
– Майк – очень добросовестный работник. Он вытащил из нашего свидетеля абсолютно всё, что касается событий вокруг этого проклятого завещания. На фоторобот ему просто сил не хватило. И он устал, и свидетель устал. Но сегодня он это сделает. Хотя оно и не нужно. Внешность этого типа ничего не решает.
– То есть вы согласны, что убийца – оборотень?
– Да, леди Джоан, теперь согласен. Из показаний парня однозначно следует, что убийца – Джозеф Уотсон. К сожалению, эти доказательства хороши только для нас. В суде нас с такими доказательствами засмеют. Так же, как и с вашими мистическими закономерностями. Вот почитайте протокол допроса.
– Извините, нет настроения разбираться в деталях. Я же всё-таки начальница какая-никакая. Расскажите вкратце, откуда следует, что убийца – Уотсон.
– Этому парню поручили разнести по наследникам копии завещания. Начал он с Джозефа. Тот его напоил, и на этом рабочий день паренька закончился. На следующий день он посетил Леони Пауэрс.
– Она его тоже напоила?
– Нет, хотя он очень об этом её просил. Но у неё он услышал какую-то жуткую историю о капитане Флинте. Якобы этот пират зарыл свои сокровища в нашем городе.
– Вам не кажется, что это похоже на бред?
– Очень похоже, леди Джоан. Возможно даже, что им и является. Некий человек утверждал, что общался с Флинтом, и тот ему рассказал про свои сокровища. Это было рассказано для миссис Пауэрс, а наш герой случайно это подслушал.
– Тот, который общался с Флинтом, оборотень, так получается? Или оборотень сам Флинт? Обычные люди столько не живут.
– Нет, тут другой случай. Тот человек якобы общался с духом покойного Флинта.
– Я, конечно, не отрицаю мистику как таковую, но общение с загробным миром всё же всерьёз не воспринимаю.
– Наш милый юноша был много наслышан про Леони Пауэрс. Якобы она образец здравомыслия, и неизвестны случаи, чтобы она бросала деньги на ветер.
– А на самом деле это не так?
– В том-то и дело, что это так. Она почти никогда не ошибается. И вот этому типу, знакомому Флинта, она взялась финансировать его авантюру.
– В газетах писали, что она поехала в ЮАР и там родила. Значит, во время разговора с этим психом она была беременна на последней стадии. Некоторые женщины в это время совершают абсолютно идиотские поступки, и это нормально. По крайней мере, так нас уверяют психологи в женских журналах. Я вынуждена верить им на слово, поскольку я ни разу не пребывала на поздних сроках беременности. Мне приходится совершать глупости, не имея столь убедительной причины для их совершения. А сколько она вложила в его авантюру?
– Сумма неизвестна.
– А это важно. Размер имеет значение. Держу пари, что какую-то мелочь. Миллиона два-три, не больше.
Инспектор хотел что-то сказать, но поперхнулся, закашлялся, и только через некоторое время продолжил.
– Гм… Не думаю. Деньги она ему передала прямо там. Вряд ли у неё при себе было столько наличных.
– Это же элементарно! Она выписала ему чек на нужную сумму! Но при чём здесь Джозеф?
– К Джозефу это относится косвенно. Так вот. У нашего юноши от этой истории пошла голова кругом. Вдобавок он страдал от похмелья после пьянки с Джозефом.
– Ах, вот, значит, при чём Джозеф!
– Нет, не совсем. Я уже подхожу к сути.
– Очень хорошо. Я же просила пересказать вкратце, то есть саму суть. А вы к ней только сейчас подходите.
– Да, леди Джоан. Простите. Так вот. Когда парень снова напился, чтобы избавиться от похмелья и прийти в себя…
– Он избрал неудачный способ прийти в себя!
– Согласен, леди Джоан. Но избрал именно такой способ. И после этого адвокат отменил задание своему ассистенту лично разнести копии завещания и разослал их через курьерскую службу. Самого же парня пригрозил уволить за пьянство в рабочее время.
– Это и есть решающее доказательство виновности Джозефа?
– Понимаете, ассистент адвоката встречался по этому делу всего с двумя людьми. С Джозефом Уотсоном и Леони Пауэрс. А потом на улице к нему подошёл некий Джон Смит и предложил полторы тысячи за информацию. То есть Джон Смит знал, что он работает в нужной адвокатской конторе. Леони не могла быть Джоном Смитом. Она ведь женщина. Значит, остаётся только Джозеф.
– Вы уверены, что женщина не может изображать мужчину в течение короткого времени? Литература пестрит героинями, идущими на войну в мужском облике.
– Давайте не будем спорить о литературе. Леони не просто женщина, а беременная женщина. В смысле, тогда была беременной. Не думаю, что беременная Леони могла бы убедительно изобразить мужчину.
– Но ведь она замужем, разве нет?
– Разумеется. Имеете в виду, что она показала этого юношу своему мужу?
– Возможно. А ещё я помню, что у неё есть брат, который служит в некоей конторе. Он, кстати, тоже наследник Хильды. Показать брату случайно встреченного ассистента адвоката, который к ней недавно заходил, вовсе не преступление.
– Леди Джоан, вы напрочь разбили моё доказательство. Но я всё равно уверен, что убийца – Джозеф. И точно так же знаю, что доказательств для суда у нас нет.
– Тут вы правы. Доказывать в суде виновность Джозефа историей про капитана Флинта – не лучшая идея. Но я тоже уверена, что убийца – Джозеф.
– А ваша уверенность на чём основана?
– На том, что Хильду и её служанку убил один и тот же.
– Тоже не доказано, но если так, то что?
– А Хильду убил оборотень. Для меня это очевидно. Полагаете, есть другие оборотни, кроме Джозефа, у которых вес примерно равен весу убитого адвоката, и при этом имеется мотив для убийства Хильды?
– Есть, леди Джоан. Точнее, были. В ЮАР погиб оборотень с документами Стивена. Это же было в том факсе.
– Точно, я забыла.
– Так что и этим нам суд не убедить. Вообще я думаю, что этот мерзавец останется безнаказанным. Свидетелей нет, из улик – одна лишь пуля. Оружие своё он давно выбросил. Если конечно, он не дурак, а он явно не дурак. Отпечатки пальцев, если мы их найдём, тоже ничего не докажут, потому что оборотни легко их меняют. Так что всё, что мы сможем доказать, это что он мог убить и что имел мотив. Ни судье, ни присяжным этого будет недостаточно. Ладно, дальше видно будет. К нашему юнцу у меня есть один вопрос по его показаниям. Не то чтобы он важен, но мне непонятно. Джозеф, ну, или кто-то другой, заплатил ему полторы тысячи. В банк он положил тысячу, как выяснил Майк. Куда делись пятьсот? У парня их не было, когда он к Мерлину отправился.
– Почему бы не спросить у него?
– Сейчас Майк с ним составляет фоторобот того типа, который заплатил эти полторы тысячи. Не хочется ему мешать.
– Джек, вы же Майку обещали сегодня дать выходной.
– Разве? Не помню такого.
– Кстати, почему мы этого парня не называем по фамилии? Точнее, почему вы не называете? Я его фамилии просто не знаю.
– Я тоже не знаю.
– У вас в руках протокол его допроса. Насколько помню, в протоколе указывается фамилия того, кого допрашивают. И первый вопрос должен быть – «Ваше имя?».
– А здесь фамилии нет. Не указана.
– Джек, вы говорили, что Майк очень добросовестный работник.
– Я тоже иногда ошибаюсь. Оболтус он! Хрен ему, а не выходной! А фамилию этого типа может Джордж поискать. Поручить ему?
– Да кому она нужна, его фамилия?
Майк заканчивал составление фоторобота. Лицо подозреваемого анфас и в профиль было уже готово, вполоборота делать не стали, парень не помнил это лицо в таком ракурсе. Оставалось сделать изображение в полный рост спереди и сзади. Свидетель представлял картинку, полицейский телепат считывал её и переносил на экран компьютера в меру своих художественных способностей.
– Долго ещё? Меня уже тошнит от этого Джона Смита! – пожаловался юноша.
– Терпи! – попросил Майк. – Меня от тебя уже давно тошнит, но я же не жалуюсь. Если бы не ты, у меня был бы сегодня выходной.
– Ты на работе. Тебе за твою тошноту деньги платят. К тому же тебя тошнит только от меня, а меня и от тебя, и от Джона Смита. Мне тяжелее сдерживаться.
– Знал бы ты, как мне хочется провести с тобой допрос третьей степени! – Майк закончил картинку спины предполагаемого убийцы. – Ладно, пока я тебе морду не набил, посмотри на этого урода, вид сзади. Похож?
– Хрен его знает! Спина как спина. Не могу сказать, он или не он.
– Но это же ты его так представляешь!
– А тебе надо нарисовать, как он выглядел или как я его представляю?
– Да мне никак не надо! Мне выходной надо!
– А кому надо? Этой вашей бабе, которая здоровенных мужиков через голову бросает? Не иначе ненавидит всех мужчин!
– Да никому по большому счёту этот фоторобот не нужен. Этот тип, которому ты был сообщником в убийстве, далеко не дурак. Если бы его внешность имела значение, ты сейчас в морге был бы, а не здесь. Так, смотри картинку этого уродца в полный рост. Он?
– Из тебя художник, как из меня балерина! У него на твоей картинке одна рука короче другой! Пикассо хренов!
– Так, стоп. Я переношу изображение по точкам, а не линиями! Как ты его представляешь, так я его и рисую!
– Я слепой, по-твоему? Ты линиями рисуешь, а точками только правишь слегка!
– Представь его ещё раз. Я снова считаю картинку у тебя из башки. Кстати, помойка в ней неимоверная. Я пытаюсь снять картинку этого Джона Смита, а у тебя всё перекрывают мечты трахнуть Грейс Келли!
– Красивая женщина. Хоть и не первой молодости уже.
– Блин, убери из сознания эту порнуху! Думай о Джоне Смите! Вид спереди!
– Ну, вот он. Смотри и наслаждайся, раз уж он тебе нравится больше, чем Грейс.
– И что? Сам не видишь, что правая рука длиннее?
– Пусть будет длиннее, мне уже всё равно.
– Тогда закончили. Пошли, шефу покажем. Так, надо не забыть сохранить изображения. Если они пропадут, повторного сеанса я не переживу. Ну и распечатаю заодно. А то когда печатает Джордж, у него вечно масштабы в ширину и высоту разные.
– Закончили? – поинтересовался вошедший в комнату для допросов Джек.
– Да, шеф! А как вы сумели точно подгадать, когда зайти?
– Попросил Джорджа проследить, когда ты сохранишь изображения. Ты же, разгильдяй, их до последнего не сохраняешь! Малейший сбой техники, и вся работа псу под хвост! Но я не за этим пришёл. Во-первых, Майк, какого чёрта ты не написал в протоколе допроса его фамилию?
– А он мне её не сказал!
– Узнай и запиши. Во-вторых, вопрос к тебе, парень. Ты получил от того типа полторы тысячи?
– Да.
– А в банк положил тысячу?
– Хвалёная тайна банковских вкладов ничего не стоит! В королевстве творится правовой беспредел!
– Я жду ответа.
– Да. Тысячу.
– Куда делись пятьсот?
– Я дурак.
– Это я знаю. Я о деньгах спрашиваю.
– Я поставил пятьсот на «Ноттингем». Но судья не назначил очевиднейший пенальти! Это нормально, да?
– Я тоже ставил на «Ноттингем». Все, кого я знаю, так же ставили. И это нытьё о неназначенном пенальти мне уже надоело!
– Шеф, как вы думаете, то, что все ставили на «Ноттингем», и то, что судья их задушил, это связанные вещи или совпадение?
– Не знаю, Майк. Мы занимаемся убийствами, а не мошенничеством букмекеров. Ладно, Майк, раз вы с этим закончили, у меня для тебя есть новое задание.
– Шеф, вы мне обещали выходной!
– Не помню такого. Когда это было?