И осталась только надежда… Бульба Наталья

Вот только одного я не мог ощутить – о чем думал он, что чувствовал, когда его кинжал вонзился в грудь любимой им женщины, когда он отталкивал одного сына, оберегая его, и приближал другого, не видя в нем своего преемника?

И только теперь, общаясь с ним, я начинал понимать его жизнь. Сложную, противоречивую, не всегда правильную, но жизнь.

Теперь у каждого из нас был свой путь, свое прошлое, и я очень надеялся, что и свое будущее. И хотя я осознавал, что в момент разделения наших миров мы с ним получили право на самостоятельность, я ощущал иррациональность происходящего, его мистичность.

– Я могу чем-то помочь Кадинару?

– За него не беспокойся, он справится. Трудно принять то, о чем ты знать не хотел бы. Но он смирится с этим, у него просто нет иного выхода.

Он опять сказал больше, чем хотел. Или это был ребус, который он мне подкинул? Но зачем?

Очередная догадка заставила меня усмехнуться:

– Решил стать моим наставником?

Вместо того чтобы ответить, он подошел к краю обрыва, встав так, чтобы носки его сапог ни на что не опирались. Раскинул руки, даже не дрогнув, когда дернулась ткань набиру под резким порывом ветра. Похожий на огромную черную птицу, перед которой распахнули свой простор небеса.

– Я принял твой план, но с одним условием. Именно его я и пытаюсь избежать.

– Когда я вспомню все?

– Все?!

Он, отступив на шаг назад, резко повернулся ко мне, вновь демонстрируя ту мощь, которая так поразила Леру.

Нет, я не был слабее его. Изначальный Хаос с той же легкостью откликался на мой призыв, как и на его. Среди воинов Альтерры мне также не было равных в мечном бою. Мне так же, как и ему, пришлось использовать изощренную хитрость, чтобы полученная мною власть действительно принадлежала мне.

Но я был слабее. Причиной этому были обстоятельства, спорить с которыми оказалось сложно.

Долгие сотни лет мы были полностью изолированы от Веера, вынужденные решать свои демографические проблемы совершенно иным путем, чем это происходило на Дариане. Нам оставалось либо всем погибнуть, добиваясь тех немногих женщин, которые у нас были, либо, усмирив собственную жажду чужой крови, найти иной путь.

Я не скажу, что все сложилось удачно: женщины нашей расы столь же воинственны, как и мужчины, и убедить их в том, что материнство более почетно, чем воинская честь, до конца мне так и не удалось. Помогла хитрость: та, которая дает нашему миру дочь, имеет равные с мужчиной права стать во главе ветви рода. Ради такой возможности многие женщины предпочли материнство воинской славе.

К тому времени, когда мы открыли порталы во внешний мир, мы уже создали заклинания, способные сберечь жизнь женщинам иной расы. Сейчас на Альтерре таких было немного, всего лишь несколько десятков из тех, кто пожелал остаться. Остальные предпочли вернуться к себе, получив достойное вознаграждение. Но у нас появилась новая кровь и новая надежда.

Это не было только моей заслугой, мне не пришлось хитростью добиваться от совета реализации моих планов. Они сознавали, что, только сплотившись, мы сможем спасти существование нашего мира.

– Все?! – повторил он напряженно, не сводя с меня пристального взгляда, словно оценивал вновь и никак не приходил к нужному ему выводу. – Все ты узнаешь только в храме. Но я могу ответить тебе на вопрос, который волнует тебя сильнее всего. Если ты, конечно, решишься его задать.

Наверное, я был неправ, посчитав себя слабее. Мы просто прожили разную жизнь и решали разные задачи. Что-то было легче, что-то – сложнее. Его она сделала жестким, но в противовес добавила человечности. Меня же… Что такое чувства, я начал узнавать только теперь. Но было в этом узнавании нечто знакомое, заставляющее думать, что и об этом я тоже забыл. Не сейчас – очень давно.

– Свою Единственную ты убил, что сделал с ней я? – Мне хватило твердости, чтобы произнести это небрежно.

Когда-то мы с ним были одним целым. Всего лишь на один миг – такая мимолетность в сравнении с прошедшими тысячелетиями! Но этот миг соединил нас навсегда, и изменить это нам не дано.

И сейчас, наблюдая за тем, как Пустота смотрит на меня его глазами, я знал, что мог стать таким. Но кем стал?

– Ты уже догадался, какое именно событие привело к коррекции?

Бесстрастности мне не хватило – произнести хоть слово оказалось сложно, так что я только кивнул.

Лишь одно из всего многообразия произошедших за тот короткий год событий могло привести к подобному – его встреча с Тасей. Союз с Единственной, всплеск его способностей должен был встряхнуть всю магию Дарианы, буквально снеся установившееся между нашими мирами равновесие.

Так что, благодаря его памяти, я мог воссоздать те дни. Не ощущая того, что пережил, – просто зная об этом. Но лишь до того мгновения, как эти две истории начали расходиться.

Если бы мне пришлось убить отца в нечестном поединке, я бы столкнулся с теми же проблемами, что и мой первообраз. Но этого не было.

Что же именно произошло тогда, мне предстояло узнать только сейчас.

– Твоя мать отдала твою возлюбленную мужу.

Я, не сдержавшись, скривился от полыхнувшей в душе боли. А он продолжал, смотря куда-то мимо меня:

– Ты пытался сопротивляться, охрана не смогла справиться с тобой, и ты двигался по резиденции, оставляя за собой трупы и разрушения.

– Но я опоздал, – прохрипел я, ощущая непреодолимое желание обнажить меч и избавиться от того, кто обрек меня на эти мучения.

– Ты опоздал, – подтвердил он то, что мне и так было известно. – Но не потому, что твой отец успел взять ее на свое ложе. Ему не пришлось испытать наслаждение от ее тела, ее страха и ненависти. Твоя мать передала Тасе кинжал, а она нашла в себе силы не только сопротивляться, но и убить. Сначала его, а потом и себя. Когда ты ворвался в его покои, она была еще жива. Возможно, тебе удалось бы ее спасти, не потеряй она последние свои силы на три слова, которые были для нее важны.

Его голос был холодным, как сам Хаос. Его сердце было пустым, как то безмолвие, которое было отражением Хаоса, но я догадывался, что испытывал он, рассказывая мне об этом дне.

– Что она сказала?

Он не промедлил ни мгновения.

– Она призналась, что любит тебя.

Свое возвращение на Землю я едва осознавал, вновь и вновь переживая тот день. Пытаясь понять, как многое сделала для меня убившая себя когда-то женщина и что чувствую я к этой, вернувшийся в мой мир в образе Леры.

Но так и не смог.

Туоран

Эту ночь я решил провести в модуле управления.

Алинэ, поразившая меня мужеством, с которым приняла все произошедшее, все-таки не смогла его сохранить долго. Это была не истерика, с подобным я неоднократно сталкивался в иных мирах в бытность свою кондером внутреннего круга. Это было отчаяние, отказ принимать реальность, невозможность жить с осознанием случившегося.

У меня оставался выбор. Я мог сломать ее окончательно, получив безвольную игрушку. Научившись когда-то разбираться в людях, я был совершенно уверен – она в шаге от этого. Да только позволить себе сделать подобное с ней не мог. Я продолжал верить. В то, что у меня появится надежда. Так что единственный имеющийся у меня шанс вернуть ей самообладание я постарался не упустить.

Сэнши мог не выполнить мой приказ: отец передал мне в ведение лишь внешний контур охраны базы, оставив за созданием внутреннюю. Подчинялся он напрямую Яланиру, что было ничуть не удивительно, аналогичные схемы применялись и на Дариане. Службы соперничали друг с другом за внимание своих командиров, что в значительной мере исключало халатность.

Но мне, хоть и случайно, удалось узнать секрет этого выродка. Его способность мгновенно создавать вокруг себя вакуум, впитывая магию в себя, как в мощный накопитель, делала его опасным противником для тех, кто привык полагаться на что угодно, кроме физической силы.

Впрочем, мечником он тоже был непревзойденным. Отец успел бросить ему вызов в ту пору, когда Сэнши еще не научился в полной мере использовать данное ему создателями, потому и получил его поклонение. Я же предпочитал, чтобы о моем уровне владения оружием не догадывался никто.

Ну а тот, кто знал… мне не стыдно было ему проиграть. Просто потому, что он был и есть – лучший.

Что касается маленькой принцессы, заметить, что ее присутствие не доставляет Сэнши удовольствия, было очень сложно, свои эмоции и чувства он умел скрывать не хуже даймонов. Но меня уже давно интересовало, как он отнесется к Равновесию, так что я не только был готов к их первой встрече, но сделал все, чтобы он не заметил, как я наблюдал за его аурой. Благодаря этому я знал точно – он был рад хоть на время передать ее под мою ответственность.

Теперь за ней присматривала Алинэ. Вряд ли она позволит себе быть слабой рядом с этой крошкой. Ну а то, что они занимали мои покои… Так мне было спокойнее, легче скрыть ненавязчивое внимание.

Открытие портала успел отследить не только я, но и дежурившая тройка. Правда, их подобострастность была более явной.

– Ты продолжаешь настаивать, что она на Земле? – Ответив на приветствие воинов и кивнув мне, отец остановился рядом.

Приглашение присесть он проигнорировал, что позволяло сделать весьма вероятное предположение – спать я сегодня не буду.

А вот что он придумал для меня, угадать было сложно, спектр оказался слишком широким: начиная с разговора, как здесь говорили, «по душам» и заканчивая прогулкой на поверхность.

Ломать голову я не стал, просто расслабился, отметив, как наблюдатели пытаются укрыться за сиянием голографического куба. Присутствие Яланира не добавляло им спокойствия.

Многие на базе предпочитали иметь дело со мной, а не с ним. Своего берсерка мой родитель еще ни разу не выпускал на волю, что делало его опасным и непредсказуемым. Ко мне последнее тоже относилось, пусть и не с такой очевидностью.

– Продолжаю. – Мой ответ прозвучал с непозволительной небрежностью, напоминающей вызов. И не обязательно быть аналитиком моего уровня, чтобы понять: рано или поздно он будет принят. А вот чем это обернется для меня, предсказать практически невозможно, чему я был только рад – мне не хватало остроты ощущений. – На Лилее ее нет. По Дариане точные данные получить невозможно, но у меня есть анализ поведения ялтара. Я докладывал о его отношении к правительнице темных эльфов, склонности к неоправданному, эпатажному риску и некоторой сентиментальности, касающейся именно ее. Я не обнаружил ничего, что соответствовало бы ее присутствию на Дариане. К тому же мобильная группа зафиксировала, как правитель Олейор д’Тар покидал свой мир. Отследить портал возможности не было, но они тоже склоняются к тому, что это была Земля.

– Да только и здесь ее вроде как нет, – обманчиво равнодушно протянул Яланир, чтобы тут же одарить тяжелым взглядом моих воинов.

Ни один из них не показал, что их тронуло недовольство их будущего правителя.

Меня не любили армейцы, одно то, что я служил во внутреннем круге, делало из меня изгоя. Ко мне настороженно относились в подчинявшейся отцу службе – мгновенное превращение из вполне обычного кондера в одного из ведущих аналитиков многим показалось слишком стремительным. И только те, кто находился под моим началом, не стремились меня покинуть. Все они знали – я своих не бросаю, возвращая родичам даже тела, если не успел спасти жизнь.

Эти трое были со мной еще на Лилее, когда отец затеял свою первую игру с братом. А дед… Воспоминания о нем я поспешил отбросить, расслабляться было слишком опасно.

– Ты хочешь, чтобы я ее тебе нашел? – Я, свернув голограмму, поднялся с рабочего кресла. – Дай мне полный доступ и три дня.

Я знал, что справлюсь с этой задачей, часть данных, которые я не торопился раскрыть ему, довольно четко выводили на след правительницы Леры. Но знал я и другое – он мне не доверяет.

Этот факт нисколько не смущал. Там, где для него был один путь получения информации, я вполне мог отыскать еще десяток. Полностью избегая подозрений.

– У нас еще есть время. – Он обвел взглядом разделенный на сектора зал.

Картинка, получаемая с зоны наблюдения, была непрерывной и многоструктурной, включая изображения в разных диапазонах, в том числе и магическом. Разобраться в этом многоцветье, в котором растекались контуры и едва заметными становились тени, для непосвященных в наши таинства представлялось весьма затруднительным. Так что для него это была всего лишь какофония цвета, в которую время от времени вплетались звуковые сигналы – системы слежения привлекали внимание к нужным местам. Обычно запаздывали. Наблюдатели работали по векторам, выискивая изменения задолго до того, как они становились явными.

Я никак не отреагировал на его замечание. Этот план был его, и я мог только гордиться тем, что он счел возможным посвятить меня хотя бы в его часть. Я и гордился. Тем, что пусть и не сам, а благодаря подсказке, но догадался, что стоит за идеей воспользоваться преобразователем вероятностей.

Власть ради власти – мне эта цель не казалась достойной.

– Следуй за мной.

Можно было похвалить себя за сообразительность, но и этого я делать не стал. Я никогда не позволял себе недооценивать своего отца, даже частичный доступ дал мне возможность ознакомиться кое с какими из его разработок. Яланир был опасен. Своей жестокостью, упорством, хитростью. Единственное, чего в нем не было, – того, что я ценил значительно больше: изящества в планировании собственных операций, умения виртуозно играть событиями, делая их настолько естественными, что даже предвзятый наблюдатель не мог рассмотреть за их чередой чужой воли.

Все-таки я был сибаритом и предпочитал мимолетность многоуровневых интриг зверствам и безжалостности. Кровь предка – разве можно с ней не считаться?!

На этот раз порталом он не воспользовался. Дверь тамбура едва слышно чмокнула, пряча за собой информационный зал, требующий особых условий, – повисшая в воздухе пылинка могла исказить представление об увиденном (разве отец думал об этом, когда создавал переход!), и только после этого открылась вторая, пропуская нас в коридор седьмого уровня.

– Я хотел поблагодарить тебя за помощь Сэнши.

В ночное время этот ярус, на котором находилось управление внешним охранным контуром и основными системами жизнеобеспечения, был пуст. Но, даже зная, что никого, кроме нас с ним, здесь быть не могло, я не торопился откинуть лицевой платок. Так что моей насмешливой улыбки он не увидел. Глаза же уже давно не отражали ничего, кроме безбрежной пустоты.

– Эта девочка – удивительное чудо. Я считал невозможным удерживать берсерка на привязи в таком возрасте.

Взгляд отца был быстрым и острым, но, произнося слова, я предполагал, что он от него не удержится. Что ж, я опять оказался прав. И не только в этом. Правительница Лера была нужна ему. Но не для того, чтобы активировать управляющий кристалл. Для этого он собирался пожертвовать женщиной, которая вполне могла стать моей Единственной. Но разве это имело значение, когда в его планах было превзойти славу Вилдора?!

– Вряд ли Сэнши с тобой согласится, – спокойно, но с долей доброжелательности ответил он.

Отец и сын… Я мог бы поверить в это, если бы не предполагал своей участи. Свою роль я уже сыграл. И даже если он решит в случае своей победы сохранить мне жизнь, его наследником мне не стать, на его взгляд, я слишком слаб для этого. А вот сын его и Леры…

Пока у него Амалия, он может добиться от этой женщины практически всего, что захочет.

Его наивность меня удивляла. Сам великий ялтар Дарианы не посчитал себя достойным ее противником, Яланир же видел лишь хрупкую внешность, отказываясь замечать скрытые в женщине силы. И даже тот бой на прайм-базе его ни в чем не убедил.

Впрочем, я мог и ошибаться. Грозящая ребенку опасность могла сделать из нее как неистового берсерка, так и послушное его воле существо. А если добавить в эти рассуждения его безграничную власть…

– Отец! – Я резко остановился, заставляя Яланира не только сделать то же самое, но и развернуться ко мне. Неслыханная дерзость! – Сэнши – воин. Его дело – сражаться и убивать. Прикажи ты ему убить принцессу, он сделает это. Но заниматься с ребенком… – Я намеренно позволил себе скептицизм.

Он хотел поиграть в заботливого, но справедливого родича, я составлю ему компанию в этой игре.

– На этой базе есть двое, кому я могу полностью доверять. Ты и он.

Теперь я кивнул, давая ему понять, что оценил все, что он не счел нужным произнести. И о важности задачи, которая стояла передо мной, и о том, что ему ничего не оставалось, как поручить Амалию заботам воина.

– Мне взять девочку на себя?

В его решении я не сомневался. Отдать в мои руки и второй шанс на свое будущее…

Я не ошибся. Иногда меня это смущало.

Он вновь направился к переходному терминалу, увлекая меня за собой. Но ответил, лишь когда мы спустились на восьмой, где бывать мне еще не приходилось. Второй контур внутренней охраны и тренировочные залы созданий находились в ведении Сэнши.

– Занятия с женой будут отнимать у тебя много времени. Она должна быть готова активировать кристалл, а для этого тебе придется приручить ее. – Я попытался перебить его, собираясь объяснить, что у меня не было иного выхода, чтобы спасти Алену, но он жестом приказал мне молчать, продолжая все тем же заботливым тоном: – Что ты будешь делать с ней потом – мне все равно. Считай, что мое благословение на ребенка ты получил, я не будут требовать себе право сильного и признаю ритуал совершенным в соответствии с кодексом. Но в храм она должна войти добровольно, мары вполне могли поставить защиту на насилие.

Из даймонов, кто мог оспорить мои притязания на эту женщину, он был единственным. Статус всех остальных был значительно ниже, и я вполне мог с ними не считаться. Так что, когда я произносил слова клятвы, связывая себя и ее воедино, использовал высший уровень, назвав своей женой. Вот только истолковывали мы с отцом произошедшее по-разному. Насколько я мог судить, он был уверен, что я не стану беречь жизнь Алены, обменяв ее на жизнь рожденного ею дитя. Я же вкладывал в обет совершенно иное.

– Я могу иногда забирать девочку к себе? – уточнил я, останавливаясь у прозрачной стены, где первый из созданных проверял выучку новой группы.

До этого момента я видел эти схватки только в записи.

– Постарайся только, чтобы твоя попытка помочь ей себя обуздать не показалась ей слабостью. – И без паузы: – У тебя не возникало желания с ним сразиться?

– Надеюсь, ты поставишь на меня? – обернулся я к нему, позволяя заметить всплеск азарта в черной глубине моих глаз.

– Только после того, как все закончится, – не оставляя сомнений, что этого боя мне не избежать, ответил он.

И тут же отвернулся, чтобы досмотреть, как виртуозно избавился этот выродок еще от двоих.

Ментальный вызов одного из наблюдателей отвлек меня от дальнейшего общения, которое становилось с каждым мгновением все более непредсказуемым.

Инициация Алинэ не прошла для меня даром. Усталость, которую я испытывал сейчас, была запредельной. Показать это не позволяла выпестованная во внутреннем круге выдержка.

Армейцы имели все основания нас не любить: мало кто из первого эшелона, попадавший в наши руки, мог рассчитывать на милость Хаоса. Но даже они признавали, что в бою наши мобильные группы никогда не уступали элитным тысячам. Во внутреннем круге было меньше берсерков, но это никогда не мешало нам побеждать.

– Ты позволишь тебя оставить? – Я открыл канал, по которому пришел вызов, давая ему самому убедиться в необходимости моего присутствия в модуле управления.

Странно, но сейчас я испытывал раздражение.

– Да. И… – он смотрел не на меня, на мое отражение, – тебе нужно отдохнуть.

За его заботой я четко ощущал равнодушие.

Я уже давно этому не удивлялся. Каждый ребенок на Дариане являлся для своих родителей средством достижения их целей. Новая ветвь, возможность приблизиться к кругу сотни талтаров, войти в совет. Чем способнее дитя, тем большие амбиции оно способно удовлетворить. Чем чище его кровь, тем выше вероятность, что его потомство будет многообещающим. Мой же отец превзошел их всех. Он дал мне жизнь, он же собирался ее и забрать. Как только я перестану быть ему нужен.

– Ты проводишь меня? – Я помнил, что пребывание на уровнях, к которым у меня не было доступа, могло закончиться только одним результатом: охранные системы не поинтересуются, почему отец не доверяет сыну, просто уничтожат.

– Конечно. – Он с явным неудовольствием оторвался от представления за стеклом и направился к ближайшей портальной площадке. – А насчет полного доступа для тебя я подумаю. Правительница Лера не столь уж и важна для моего плана, но я предпочитаю знать даже то, что мне никогда не пригодится.

От насмешки я удержался, пусть и далось мне это с огромным трудом. Я и так был близок к тому, чтобы спустить берсерка и начать крушить все вокруг. Последние слова мне были знакомы. Правда, принадлежали они тому, кто имел полное право их произнести.

Хаос опять был на моей стороне, наш путь оказался коротким. Круг перехода находился за ближайшим поворотом, в нише. Да и затягивать общение со мной отец не стал, лишь открыл портал, настроив его на мой рабочий уровень. Так что я только отдал ему полное воинское приветствие (хотел оставить у него благоприятное впечатление от нашего разговора) и ступил в серую дымку.

В модуле управления пробыл недолго. Мои воины должны были догадываться, что вот такие плохо предсказуемые всплески инициировались мной самим. Как раз ради подобных случаев.

Но в одном отец был прав: приближалось утро, и мне действительно стоило урвать у сна хотя бы немного. Мне предстояло еще многое сделать за оставшееся до появления храма время.

К тому моменту, когда Сэнши пришел за девочкой, я успел не только исполнить задуманное, но и налюбоваться умиротворенным выражением на лице своей жены. Когда она проснется, насладиться столь приятным зрелищем мне уже не удастся.

Вопреки моим ожиданиям, спокойствию Алинэ, когда мы вновь остались одни, мог позавидовать и я. Казалось, она не просто смирилась со своей участью – она ее приняла.

Все изменилось, когда раздался сигнал тревоги и я активировал голографический куб. Внешний защитный контур был нарушен, но ничего подозрительного я не увидел. Обычная компания любителей острых ощущений, ищущая их на развалинах бывшего военного объекта.

Хаос с его смертельным дыханием отпугивал большинство, но находились и такие, для кого прикосновение к небытию стало жизненной потребностью.

Родись они даймонами…

Отдать приказ проигнорировать прорыв я не успел, меня отвлек судорожный вздох Алинэ. Тщательность, с которой она пыталась скрыть свое волнение, заставила меня внимательнее приглядеться к тем, кто выходил сейчас из окружавшего руины лесочка. Особенно к девушке, на которую старалась не смотреть моя жена.

Сделав вид, что не замечаю волнения Алинэ, ментально вышел в систему, воспринимая все происходящее на поверхности, словно присутствовал там сам.

Короткие волосы, карие глаза, потертая одежда. Ничего особенного, если не считать вызывающего поведения. Но и на это я не обратил внимания. Чужой мир, чужие правила.

Все изменил один взгляд. Замечающий все вокруг. Быстрый, но позволивший разглядеть все, зачем она пришла. Короткий, но похожий на бесконечность.

Взгляд, который мне однажды уже довелось видеть.

Короткая команда ушла к наблюдателям, голографический экран сжался в тонкую линию, спрятав от нас бегущую к залитой водой шахте девушку. И только тогда я позволил себе обернуться к съежившейся в кресле Алинэ.

Сама того не ожидая, правительница темных эльфов Лера д’Тар дала мне шанс, на который я не рассчитывал. И у меня было только одно мгновение, чтобы решить, использую я его или… нет.