Игра с огнем Джейн Анна

Дэн поднял брови.

– Этого не знаю даже я. А тебе откуда вестимо?

– Откуда, откуда? – затушил сигарету Черри, который неплохо шарил в литературе. – От отца. Короче, Пушкин писал своему другану: «Правда ли, что Баратынский женится? Боюсь за его ум». А дальше там такой прикол…

Над дальнейшим текстом Смерч хорошо поржал, после чего кивком указал парню на кафе, где их дожидались девушки и Ланде.

Черри все-таки был хорошим другом, потому как к словам Дэна он прислушался и дал себе слово общаться с черноволосой милой Мариной только как с приятельницей и не более. Свое слово Александр сдержал без особенного напряга, но он даже и не думал, что за несколько совместных часов общения Марина начнет чувствовать к нему очень сильную симпатию, подкрепленную уверенностью в том, что он и есть ее «творческая» судьба на букву «а».

Кстати, кое-кто из женского пола, чье имя начиналось на букву «А», все-таки задел и прожженное тысячами сигарет сердце панка. Уже пару раз он ловил себя на том, что принимал незнакомых худых девиц в красных костюмах за Аладдина, эту сумасшедшую малолетнюю дурочку, достававшую его в парке. А один раз она ему даже снилась – правда, без своей глупой яркой одежды…

Когда парни вернулись в кафе, оказалось, Марина и Ланде болтают о Мексике, а вот Чип сидит в сторонке, покачивая ногой, и разговаривает по телефону. При этом она комично косилась на собственный телефон, как будто бы в нем сидел джинн, готовый вот-вот выскочить на нее. Да и говорила негромко. Смерч уселся на свое место, вытянув ноги, и тоже вытащил ярко-желтый смартфон, отвечая на пару эсэмэсок, только что присланных от незнакомых друг с другом людей, приглашавших его сегодня на разные тусовки.

– Ну, Никита, я не знаю, сможем ли мы встретиться, – проговорила Чип задумчиво-задумчиво, и эта фраза заставила расслабленного до этого Смерча, вполуха слушающего рассказ Микэля о достопримечательностях Мексики, вздрогнуть и резко повернуть голову на светловолосую девушку.

– Пока что у меня сессия, и мне нужно учить кучу всего… – продолжала она.

– Врушка, – хихикнула Маринка, отвлекшись от разговора с Ланде и Черри, который, как оказалось, в Мексике тоже однажды бывал. Но если первый рассказывал о пирамидах и буйной красоте природы, то второй перебивал приятеля, вставляя фразы о том, какая там классная местная трава. Маринка смеялась и вообще была в восторге от общения с этими двумя разными парнями.

За ту короткую треть секунды, пока Смерч поднимал взгляд на девушку, из него, оглядываясь по сторонам пугающими алыми глазами, выскользнула знакомая летающему неподалеку орлу красивая белокожая госпожа в широкополой элегантной шляпке, полупрозрачной вуалью и с мундштуком в чуть дрожащих длинных пальцах, облаченных в шелковые перчатки.

Именно она, осторожно, но вместе с тем и ловко взяла телефон из руки Маши, коснувшись ее горячих пальцев своими ледяными, забыв спросить у нее, хочет ли она прерывать разговор, после чего передала средство связи, ухмыляясь ярко-фиолетовыми губами, Денису.

– Я понимаю, Мария. Я бы очень хотел встречи.

Ревность вновь выдохнула в лицо Дэна прозрачный сладкий дым, прикурив от свечи, появившейся перед этой невероятной то ли женщиной, то ли монстром из воздуха.

«Мало времени прошло. Она не забыла его. Она пойдет за ним даже на край света. Ты всего лишь милая кожаная обложка для ее девичьего сердца, а он – настоящие чувства. Соображаешь, малыш?»

Он соображал. Прекрасно соображал. Поэтому и испугался. Наверное, с тех пор Смерч стал понимать, что в нем куда больше негативных эмоций, чем в среднестатическом человеке – только они скрыты где-то далеко в его искривленной душе. И дают себе волю лишь «по праздникам».

– Но после можно будет отметить вместе… – говорил спокойным и несколько вкрадчивым голосом Никита, не подозревая, что теперь его слушает Дэн.

– Что ты хочешь отметить вместе, Ник? – весело спросил Дэн.

– Эй! – возмутилась Машка. – Отдай телефон, дурак Смерчинский, то есть, конечно, милый котик!

Смерч, который теперь стоял, прижимая телефон к уху плечом, поймал руку девушки и легко отвел ее ей же за спину, после чего с той же легкостью усадил обратно на стул, а сам встал над ней, положив ладонь на плечо, словно желая защитить от нежданного звонка. Ревность пела без слов на соседнем столике.

– Ну и ладно, – проворчала Чип. Было видно, что разговор с Никитой Кларским ее напряг и удивил, а вмешательство Дэна обрадовало. Поэтому она больше не просила отдать ей телефон, а сидела спокойно, лишь вопросительно поглядывая на темноволосого парня.

– Кто это? – спросил хрипло Никита. – Кто?

– Это я, – поведал ему Денис, понимая с изумлением, что ему очень трудно сдерживать себя, чтобы не сорваться на крик-рычание, – Машин парень, Дэн.

– А где Мария? – окончательно был сбит с толку Кларский.

– Рядом, я ее обнимаю, – было новым ответом Дэнни. – Ты приглашал мою девушку на свидание, парень?

– Приглашал, – легко согласился его собеседник. – И не только ее.

– О-о-о, – протянул Смерчинский.

Никита рассмеялся, но смех его был напряженным.

– Я хотел вновь встретиться вчетвером: ты, я, девушки. Как тебе мое предложение?

«Я отлучусь», – прошептала госпожа Ревность, слезая со стола, и скрылась в теле молодого человека за соседним столиком, заподозрившего, что его девушка обманывает его.

– Можно было бы, – согласился Дэн. – После того как моя зайка сдаст экзамены. Никит, в следующий раз с таким предложением звони лично мне.

– Чтобы не было недопонимания?

– Нет, просто потому, что я лучше знаю, как распланировать время, парень, – громко рассмеялся Денис. – Девушки такие эфемерные, с ними трудно договориться.

– Да, кстати, еще предложение – пойти завтра вчетвером на нон-стоп, – вдруг предложил Никита.

Дэн только головой покачал и сильнее сжал плечо Марии, прислушивающейся к его разговору.

– Прости, это было бы здорово, но завтра вечером у нас занято. Я забронировал отличный номер в одном местечке, которое очень любят принцессы, – поведал громко и выразительно Смерч самым загадочным своим тоном. Машка дернулась, но парень прикрыл ей рот ладонью, и обычно строптивая девушка не стала возмущаться, поняв, что делать это при Нике не нужно.

Марина и парни заинтересованно подняли головы на Лаки Боя.

– А… Вот как, – несколько поостыл в своем настойчивом стремлении встретиться Никита. Тут же в его голосе проскользнула то ли усмешка, то ли мужское понимание, то ли неприятное удивление. Даже внимательный и чуткий к чужим голосам и интонациям Денис не смог точно понять, какие эмоции появились в голосе собеседника. – Приятно провести ночь, Дэн. Думаю, с тобой ей будет хорошо.

– Со мной всем хорошо, – невозмутимо отозвался брюнет, задумчиво проводя ладонью по щеке Маши и по ее шее – он бы и дальше вниз руку опустил, но девушка сердито ударила его по пальцам.

Парни обменялись еще парой фраз и попрощались. После чего Дэн вновь оказался за столиком и с видом мальчика-ромашки выпил сок Бурундучка.

– Что вы на меня так смотрите? – спросил он у друзей, не совсем понимающих, что за странный разговор сейчас был у этих двоих.

– Я что-то не догнал, – медленно начал Ланде, – левый парень приглашает твою девушку на свидание в твоем же присутствии, а ты ему заявляешь, что вы в отель пойдете? Ты так благотворно влияешь на людей, дорогой друг, что даже соперники спрашивают у тебя разрешения, можно ли Бурундука пригласить?

– Мария! Я – Маша! – тут же поправила его девушка, сама очень заинтригованная происходящим, но Микаэль вообще не обратил внимания на нее.

– Давай ему темную устроим? – тут же предложил милосердный Черри. – Это ведь тот гламурный перец Никитко? Я ему с удовольствием подправлю нос и челюсть. Отверточку там в бочину оформлю…

Денис отверточку решительно отверг, как метод совершенно неправильный, и групповое избиение тоже, и даже нападение в масках со спины. Впрочем, драка один на один где-нибудь в подворотне ему тоже пришлась не по вкусу. Он попробовал, сдерживая себя, рассказать правду: о встрече на четыре персоны. Машке казалось, что Смерчик сдерживает себя от смеха, но на самом деле этот парень едва сдерживал себя от того, чтобы не разозлиться при всех. Никита, не самый простой и душевный тип, мало что делал просто так – такие люди, как он, просчитывают едва ли не каждый свой шаг. Если Ольга и была исключением из этого правила, то он, Смерч, и его Мария – и когда девчонка успела стать его? – явно не подходят под категорию людей, с которыми Никита хочет просто так дружить. Ему явно что-то надо: или от Марии, или от самого Дэна.

Когда Дэн на такси провожал счастливую этим вечером светловолосую девушку (Марину взяли на себя развеселившийся после пары бокалов пива Черри и по-рыцарски настроенный Ланде), то едва смог сосредоточиться на теме разговора – такой неприятный осадок оставил на душе звонок Ника. А Мария же, напротив, была весела и рада каждой секунде их общения: громкого, шумного, веселого и до восторга приятного.

Монстрик, до этого сонный и усталый, беспечно расправив перепончатые крылья, летал с орлом, то улепетывая от него, то догоняя: крылатые играли в салочки, как птенцы.

– Не общайся с Ником, – сказал парень на прощание девушке около подъездной двери, засмотревшись на ее ключицу – губы вмиг пересохли. Стоило опустить глаза вниз, как в поле зрения попали стройные ноги.

– А? – уже явно забыла о Кларском Маша.

– Игнорь его, Бурундучок, игнорь, он тебе не нужен, – попросил ее Денис полушепотом, не дожидаясь ответа, наклонился к девушке, приподнял большим пальцем ее подбородок и коснулся полуоткрытых губ. Магия клубничной феи отлично работала при более тесном контакте. Волшебная пыльца с ее крыльев отлично уничтожала весь негатив – пусть всего лишь на время, но это время можно было считать чудесным и чудодейственным. И в планах Смерча было получить самое мощное волшебство феи… Чтобы забыться на долгое время.

Они не видели, что их ноги нежно опутывает разноцветная тонкая змейка-радуга, поднимающаяся все выше и выше по их телам.

Сегодня Дэн второй раз в жизни целовался с девушкой в подъезде. Потому что на улице, полной знакомого ей народа, она стеснялась это делать (что поделать, она действительно еще малышка) и сама утащила его вслед за собой в прохладу и темноту лестниц, не разжимая пальцев на его запястье. И он послушно последовал за Машей. Все-таки Денису нравилось, когда девушка брала на себя лидерство – естественно, только на время.

А в первый раз в подъезде, зимнем, холодном, в преддверии Нового года, еще подростком, он целовался с Инной, когда провожал ее домой после первого свидания. Он грел ей ладони и неожиданно для самого себя повел себя совсем по-детски: снял с себя шарф, чтобы заботливо обмотать им шею Инны. Сначала они пугались друг друга, а потом привыкли друг к другу, долго смеялись и рассказывали всякую ерунду, а после снова целовались. И после этого в темноволосой голове Дениса осталась стойкая цепь ассоциаций: подъезд – девушка – поцелуй – искренность – скрытое желание – восторг.

Иногда у него были очень странные мысли в голове, у этого парня.

Монстрик, шмыгнув носом, подтвердил это, и, печально вздохнув, вновь нырнул через пространственную дыру в прошлое.

Домой я пришла немного поздновато, счастливая до полного беспредела в голове. Пару месяцев назад я сама бы себя убила за ту радость, которую сейчас испытывала, и сама бы себя прикопала где-нибудь на пустыре, чтобы своим хорошим настроением романтичной девочки, у которой есть милейший на свете мальчик, не портить настроение обычных нормальных людей, хмурых и сердитых из-за отсутствия чего-то хорошего в жизни.

«У него та-а-акие руки», – выдали мне первым делом головастики, как только я распахнула глаза утром следующего дня.

«А плечи-то, плечи», – чуть не разрыдался от умиления фиолетовый головастик, виляя хвостом, будто бы был личным тренером Дэна, тренировавшим его в спортзале для развития плечевой мускулатуры. Я и сама чуть не заплакала, одумалась и захихикала, натянув одеяло до носа. Плечи у Смерча великолепные. Жаль, вчера с него не удалось стянуть футболку. А счастье было так близко, так возможно.

– А-а-а, о чем я думаю? – сама себе сказала я и вновь рассмеялась, после чего стукнула себя по лбу. Во-о-от, уже начала сама с собой разговоры вести вслух.

– Не знаю, о чем, – сказала мама, входя в комнату неожиданно для меня, – а надо бы об экзаменах. Готовься-ка ты к своему английскому, Маша. И хватит себя так странно вести. Я понимаю, что ты влюблена и что страдаешь по своему Денису, но учеба учебой. Кстати, пусть Денис к нам в гости приходит, мы уже по нему соскучились.

Я мысленно простонала.

– Я ни по кому не страдаю!

– Я вижу. Иди завтракай и за учебу, – велела добрая мама и удалилась, но из гостиной прикрикнула: – Попробуй сдать хотя бы одну сессию без троек! Настя вот была отличницей – ее мать до сих пор гордится ее красным дипломом!

– Обязательно, – сказала я в ответ. Вот только со Смерчинским на свидание схожу, и все буду учить. Тем более с английским у меня вполне может быть все хорошо.

– Давай-давай, поднимайся! Если тебя отправят на осеннюю пересдачу, я не пущу тебя на свадьбу брата, – пригрозила мама.

– Все я сдам вовремя… А Рафаэль-то наверняка в ПТУ учится. Или просто жуткий троечник.

– Маша!

Мама пожурила меня за столь длительное пребывание неизвестно где, но так как знала, что вечер я провела не абы с какой шпаной, а вместе со Смерчиком, и он проводил меня домой, то сильно не возникала, не ругалась на свою слегка блудную дочь и даже решила порасспрашивать о наших отношениях. Заикнулась про то, что со временем нам нужно будет сделать отношения серьезными. Серьезными!! Милая моя старомодная мама, эх… Но я только тяжело посмотрела на нее, повздыхала и сбежала в ванную. Оттуда услышала, как папа, в кои-то веки бывший дома, а не на работе, укоризненно заметил:

– Верочка, хватит терроризировать дочь!

– Я? Терроризирую? Это ты меня терроризируешь, – тут же завелась мама. – Ты меня со своей работой уже достал! Ты что, истинный трудоголик? Ты почему постоянно на службе пропадаешь? А как же я, например, как же семья? – Мама никак не могла простить папе, что он так и не появился на воскресном ужине для знакомства с родственниками Насти.

– Ты же понимаешь, что сейчас у нас очень трудное время, – отмахнулся устало папа. – У нас со службой наркоконтроля совестное мероприятие намечается. Все обдумываем, решаем, с начальством согласовываем… В этих молодежных клубах сейчас черт знает что творится. Кстати, скажи нашей Машке, чтобы не шлялась по этим заведениям, там сейчас полный беспредел: и наркотики, и проституция, и нелегальные игры…

– А ты что, – язвительно перебила его мама, – решил весь город от бандитов спасти, дорогой? Всех бандитов решил поймать, супермен ты мой, а?

– Нет, конечно. Но эти козлы из Южной Пристани уже всех за… забодали, Вера. Беспредел не устраивают, как в девяностые, но проблем от них всем хватает. Ладно, давай лучше фильм посмотрим…

– Вот именно, я о твоей работе слышать дома не могу. Я, знаешь ли, тоже в МВД работаю.

Дальнейших их слов я не слышала, занявшись омовением тела и брызганием водой на заснувшее котэ, свернувшееся калачом на моих тапках, оставленных в ванной комнате. Потом пару часов я просидела в аське, узнав о том, что случилось с Лидой, и пытаясь успокоить ее вместе с Маринкой. Но, кажется, подруге слова успокоения не были нужны – она привыкла со своими проблемами справляться сама, так ей было проще. Думаю, Лиде было важно знать, что мы ее подбадриваем. А после того, как Маринка заявила, печатая быстро, с ошибками и опечатками, что гадалка нагадала ей неизвестного фиолетового, она даже приободрилась.

Потом, не знаю почему: от переизбытка ли чувств или эмоций, я почти сразу провалилась в сон, и, кажется, на лице у меня была улыбка всю ночь. И все утро тоже – а я проснулась лишь в полдень. С Лидой, которая о чем-то хотела поговорить, я вчера так и не созвонилась и не списалась ни по эсэмэс (у меня вновь кончились деньги! Я – мобильный неудачник!), ни по аське, и наш разговор произошел только этим сегодняшним воскресным днем.

На связи я оказалась только после того, как добрый и смышленый Смерч просек, что с моим телефоном вновь случилась очередная беда, и положил мне на телефон деньги – крупную такую сумму, что я даже пожалела, что ее нельзя теперь снять с телефонного счета и использовать по собственному усмотрению. А-а-а, все же приятно, когда твой день начинается с сообщения человека, от которого у тебя в голове что-то тает, пусть даже если оно будет такого содержания:

«Чип, если ты не проснешься, я приду к тебе в гости!»

Ника в глубокой задумчивости, смешавшейся с великой неприязнью, сидела с ногами на своей мягкой кровати, постукивая пальцами по голубой подушке. Сотовый телефон в сиреневом пластиковом чехле со стразами валялся у ее босых ног, как грустная собачка около жестокой хозяйки, не желающей ее погладить. У Ники ничего не получалось, и она была не в духе.

Он, так обидевший ее, милую и хорошую девушку, так и не познал, что такое женская месть. Пока еще не знал.

Кто он? Естественно, Никита – местный милый юродивый, которого угораздило родиться с фамилией Кларский.

Девушка вздохнула, глядя на экран своего сиреневого телефона. Не получилось… сделать приятное этому парню… А так хотелось!

Этот кретин, этот козел, этот улетевший придурок со стильно выстриженными светлыми волосами, парень, от которого совесть и ум отделились еще в незапамятные времена и сказали дурному телу: «Пока-пока, крош», – в общем, этот во всех смыслах приятный тип никак не мог покинуть мысли Ники. О Никите она думала куда чаще, чем о том же милом, ласковом и красивом Дэне, который, казалось бы, покорил ее хрупкое девичье сердце всего лишь за пару минут. Если второго Карлова вспоминала с нежностью и немым восхищением, к которому всегда приплюсовывалась досада – из-за того, что совместная ночь так и не удалась, то о первом Ника думала с отвращением и раздражением – как о жирном пауке. И жутко желала отомстить за неуважительное к ней отношение. Она ведь не зря записала номер неведомой Ольги, с которой козел так ласково ворковал в джипе.

Выждав три дня, хитрая девушка купила новую сим-карту в одном из супермаркетов, сказав распространителю, что забыла паспорт, и назвав ему ненастоящие паспортные данные, после чего с нового номера позвонила этой самой Ольге с самыми нехорошими намерениями – заставить поревновать Никиту и, по возможности, попортить ему этим кровь. Да-да, девушка по имени Ника Карлова, несмотря на всю кажущуюся легкость своего общительного характера, была довольно злопамятным человеком.

– Здравствуйте, это Ольга? – бодро сказала она, звоня Оле Князевой в первый раз. Страха и неуверенности Ника не чувствовала, ей просто хотелось позлить проклятого Никиту, который посмел грубить и хватать ее за плечи.

– Да. А вы кто? – осторожно спросила девушка на том конце провода.

«Твоя истерика», – злорадно подумала Ника, предвкушая, что устроит своему милому эта в общем-то ни в чем не повинная Оля.

– А я подруга Никиты, – весело отозвалась нехорошая девушка-редиска, представляя масштабы скандала.

– Что-что? – переспросила неведомая Оля.

– Я – новая подруга Никиты. Твоего парня, между прочим, – торжественно сообщила по телефону Ника. Она предвкушала. Ждала или феерической ревности, или бесконечных удивленных расспросов, или долгих криков и визга, или слез. Ждала ледяного деланого хладнокровия и стервозных угроз, обещаний позвонить Нику и все у него разузнать и заодно убить его. Ждала даже суровых слов устроить из-за Никиты разборки с ней, Никой, но совершенно не ожидала того, что Ольга совершенно равнодушно произнесет:

– Да? Ну, поздравляю, – после чего положит трубку.

Всего лишь три слова заставили шутницу слегка опешить.

После звонка Ника осталась сидеть на кровати с совершенно обалдевшим видом. Даже ее сиреневый телефон обалдел и расстроился вместе со своей хозяйкой.

«Они что, успели расстаться??» – подумала Ника отрешенно и еще раз набрала номер Оли.

– Ты не поняла! – выкрикнула она, не дожидаясь слов незнакомой девушки. – Я встречаюсь с твоим Никитой, а ты мне мешаешь быть с ним! Я его люблю!

– И что? – все с тем же равнодушием спросила Оля.

– Как что? Ревнуй, давай, – велела ей Ника.

– Ревную. Очень ревную. Я безмерно ревную, – все тем же голосом Мисс Невозмутимости с многолетним стажем отозвалась Ольга, и хотя у нее были ровные интонации, Нике показалось, что над ней как-то особенно изощренно издеваются. Проводят тонкий троллинг.

– Можно я перестану ревновать, а то я тороплюсь?

– Эй! – возмутилась теперь уже Ника. Ей даже слегка обидно стало за Никиту. Что у него за фиговая любимая такая? – Я твоего парня увести хочу! Кричи!

– Зачем же?

– Вот же ты глупая, – выругалась Ника и нажала на красную кнопку. – Вот фигня. Идиотизм. Бред какой-то! Даже отомстить нельзя по-человечески этому крысолюду!! Фак…

Казалось бы, что еще могла сделать Ника? Ничего. Но забывать обиду, нанесенную подлым и скупым Никитой, которого острая на язычок Ника прозвала про себя на днях дядей Укропом (у девушки была аллергия на укроп, поэтому даже его один запах вызывал у нее отвращение), светловолосая мстительница не собиралась. А так как была особой не только мстительной, но и упертой, решила перезвонить Князевой еще и в субботу.

– Ольга? – тоном довольной лягушки спросила она под хихиканье лучшей подруги, с которой они вдвоем ночевали, решив отпраздновать удачное окончание сдачи зачетов парой бутылочек женского пива и мартини. Была включена громкая связь, чтобы и подруга слышала разговор и могла позабавиться.

– Да, а вы кто? – уже и забыла Оля о том, что с этого номера ее уже беспокоили.

– Блин в пальто, – хмыкнула Ника. – Я тебе уже звонила, Олечка. Помнишь? Я – вторая девушка Никиты. Вернее, вторая – это ты, я первая. Скоро буду первой.

– Хоть двадцать пятой, – вновь не проявила должного внимания к словам Карловой Оля и бросила трубку.

– У меня дежавю? – сама у себя спросила Карлова, слушая громкие частые гудки. Вот если бы ей какая-нибудь дура позвонила со словами, что мол, ее, Никин, парень имеет еще одну девушку, Ника бы закатила грандиозный скандал, так бы обозвала соперницу и такого бы ей пожелала и пообещала, что у той наверняка бы отпала охота вновь заигрывать вообще с кем-либо.

Ника, подергав себя за тонкий короткий хвостик, в который небрежно были забраны ее светло-русые прямые волосы, и глотнув мартини, вновь набрала номер Оли Князевой – фамилию ее, она, естественно, не знала. Вернее, узнала, но чуть позднее.

– Алло! Эй! Я тут с твоим парнем встречаюсь, а ты и нос не чешешь? – спросила Карлова озадаченно, как только девушка Укропа вновь взяла трубку. – Ты сумасшедшая? Ты что, с Никитой, коз… котенком, рассталась?

– Уймитесь, девушка, – сухо сказала Оля. Голос ее звучал глухо, да и тон довольным назвать было нельзя.

– Я не могу, мне Никита нравится, – пакостно заявила ей Ника.

Ее подружка от смеха чуть не опрокинула на пол бутылку с апельсиновым соком, которым девушки разбавляли мартини.

– Нравится – забирай, – разрешила Ольга.

– Вот это великодушие, – пробормотала слегка нетрезвая и очень удивленная Ника.

– Забирай и перестань мне звонить, я жду важного звонка. Не беспокой меня больше, – отозвалась Оля резким тоном и опять бросила трубку.

– Нет, ты будешь его ревновать и закатишь ему истерику! – в запале воскликнула Ника. – Я что, зря тебе звоню? Сейчас еще раз поговорим…

– Может, хватит уже ее доставать? Странно как-то получается, – сказала ее подруга. – Ты уже ей сколько раз звонила? Реально ты, что ли, на ее парня запала? Чего тебе от незнакомой девушки надо, а?

От наплыва эмоций Ника даже руками замахала.

– Нет, конечно! Запала? У меня что, мозги набекрень съехали? Нет, Даша! Такого огрызка полюбить… Это же себя не уважать надо, – огрызнулась Карлова. Она перезвонила бедной Ольге еще через час – в надежде на более продолжительный разговор.

– Алло, – раздался вместо голоса Князевой голос молодого человека лет двадцати. Сначала Ника подумала, что это Ник, стушевалась, но быстро поняла, что ошиблась. Голос принадлежал кому-то более жизнерадостному и куда более вежливому.

– Можно Ольгу? – светским тоном начала Ника, отпивая крохотными глотками из бокала мартини с апельсиновым соком.

– Можно, но не нужно, – весело отозвался голос с несколько мальчишескими веселыми интонациями.

– Почему?

– Она в душе, – после нескольких секунд раздумий сообщил он.

– А ты ведь не Ник, – задумчиво сказала Ника, в которой от мартини появилась приятная легкость. – Не Никита, не козел. Ага, они все же расстались!

– Почему ты так решила? – удивился парень. Судя по его тону, было бы неплохо, если бы Кларский расстался с Ольгой. Кажется, он знал кое-что о Нике – то, о чем другие даже и не догадывались.

– Фразу про душ должен был говорить Никита, а не ты, – рассмеялась Ника. – Ты ведь не Ник? – на всякий случай еще раз уточнила она.

– К счастью – нет, – задумчиво отозвался незнакомец.

– А кто ты?

– Брат, – сообщил парень своим приятным голосом. – А ты, Ольга говорит, запала на него?

– Ага, – радостно подтвердила Ника. – И он на меня!

– Да-а-а? Слушай, звони тогда ему, а не Оле, о’кей? – сделал дельное предложение парень.

– Я не знаю его телефона… – грустно призналась Ника под взглядом подруги, говорящим: «Ну, ты совсем!» Голос парня был беззаботным, а сам он казался общительным. Нике он заочно даже понравился.

– Я тебе дам его номер, – пообещал друг Оли. – Диктовать?

– Диктуй. – Возможность разыграть обидчика по телефону обрадовала увлекшийся алкоголем разум девушки.

– Но только при одном условии…

– Каком?

– Ты не скажешь Нику, откуда у тебя этот номер. Идет?

– Не скажу, – пообещала Карлова, подняв руку на манер военного, отдающего честь.

Ее подруга Даша только головой покачала. Ника постоянно влипала в глупые ситуации. Взять случай с тем хорошеньким парнем по имени Дэн, о котором девушка столько раз рассказывала… И как так могло случиться, что им целых два раза помешали? Не судьба, что ли, была им остаться вместе хотя бы на пару часов?

Так Ника стала обладательницей номера телефона самого Никиты Кларского – того номера, который когда-то отслеживал Смерч, вернее, его друг-хакер, но который показался ему слишком неинтересным.

Раздобыв номер Никиты и мило пообщавшись с веселым парнем до тех пор, пока Ольга решительно не забрала у него свой телефон, Ника хлопнула, к удивлению Даши, один бокал мартини и стала названивать самому Кларскому. Когда она звонила ему в первый раз, девушку обуял дикий смех, и первое, что расслышал не слишком приветливый даже по телефону парень, был женский гогот. Его он долго слушать не стал и сбросил вызов. Ко второму звонку Ника подошла более основательно. Она, просмеявшись, вновь набрала его номер и, зажав пальцами крылья носа, прогнусавила:

– Никита, это вы?

– Это я. А кто вы? – тут же отозвался он.

– А это я, – не была слишком оригинальной девушка. – У меня к вам деликатное дело.

– Какое еще?

– Вам ваша девушка изменяет, – сказала мстительница и, подумав, добавила – с моим парнем.

Сначала молодой человек молчал (Ника почувствовала его напряжение и станцевала мини-версию танца маленьких утят), а потом грубовато и несколько хрипло, словно от ярости, спросил:

– Это кто?

– Да говорю же, это я, – отозвалась Карлова весело. – Так, прикинь, негодяи какие – изменяют у меня под носом. Так обидно, так обидно… И ведь на что клюнул мой Витька? На лицо, на фигуру, на характер? Она ведь полный нуль. Нуль!

Подруга засмеялась, уткнувшись в диванную подушку.

– Ты кто? Откуда ты знаешь это? – выдохнул Никита. Судя по звукам, он находился дома и смотрел телевизор, кажется, местные новости. На заднем плане слышались еще какие-то мужские сердитые голоса.

– Так видела я, как Оля твоя и мой этот… Витек того… миловались… к-хм… В подъезде, – отозвалась девушка. Подруга показала ей большой палец.

– Какой Витек?

– Мой. Мой парень Витек. А ты ведь точно парень Оли, да?

– И что дальше?

– Слушай, сделай что-нибудь, а?

– Что?

– Ты же мужчина, ты должен знать что.

– Все, не звони, – резко оборвал ее Никита. – Не звони и не неси чушь, овца.

Он вновь повесил рубку. Взгляд Ники поугас – развести обидчика толком не удалось. Какой-то он железный. И его Оля железная. Железная пара, блин. Дровосеки.

– Что? – спросила Даша с интересом, слышавшая весь разговор. – Еще ему звонить будешь?

– Конечно!

– Как-то он тебя привлек, однако, – сощурилась Даша, наливая воинствующей Нике новый бокал с мартини. Девушки уже наполовину убили большую бутылку.

– Я его ненавижу, – честно призналась светловолосая мстительница. – Надо бы с ним еще поговорить.

– Да? – нервно сказал в трубку Ник.

– Балда, – хмыкнула Ника. – Эта твоя Оля такая, извини меня, свинья! Я, может, за Витька замуж собиралась, уже в загс хотела заявление подавать, а тут…

Парню вновь была поведана душещипательная история о том, какая плохая и неверная у него девушка. Он обозлился еще больше и пообещал найти адрес Ники, чтобы разобраться с ней.

– Во дурень. Тебе девка изменяет, а ты и рад. – Ника почти вжилась в роль несчастной, которой изменяет парень по имени Витька.

– Ты за свои слова отвечаешь? – яростно спросил Кларский. Фоновый шум, состоящий из мужских голосов, усилился.

– Да. А ты – нет, – не задумываясь выпалила девушка.

Молодой человек выругался и положил трубку.

Двадцать минут самого задорного смеха – и Ника вновь позвонила ему. Честно говоря, она боялась, что он поставит ее номер в черный список и нового веселья не получится, но нет, Кларский не стал этого делать. И ответил он буквально через секунду после ее звонка.

– А твоя Оля изменяет… – начала было, зажав нос рукой, Ника.

– Ты, Укропова Зоя Васильевна, – прошипел в трубку Ник. – Я нашел тебя в базе, глупая стерва. И адрес твой тоже.

Именно так глупо Ника и зарегистрировалась при покупке сим-карты, и когда парень вслух произнес эту фамилию, она чуть не заплакала от смеха.

– О! И правда номер пробил! – порадовалась Ника своей дальновидности, что приобрела на левое имя сим-карту. – Какой мальчик умный. И так быстро пробить сумел все. Крутой, что ли? Дядя Укроп, ты меня поразил.

– Ты, шалава телефонная, как меня назвала? – поинтересовался медленно Никита.

– Дядя Укроп. – лаконично отозвалась Ника, решив пока не обижаться на шалаву.

– Закрой убогий ротик, дешевка, – велел ей Никита. Настроение девушки все росло и росло. – Запоминай, кретинка. Запоминай, иначе тебе будет плохо. Если ты мне еще раз позвонишь, слышишь, если еще хоть раз, я найду тебя и засуну твои косточки из пальчиков, которые так часто набирают мой номер, в твои тазобедренные суставы. – Не слишком вежливо пообещал парень.

Оказалось, его легко можно было вывести себя по телефону, лишь упомянув Ольгу.

– Да ты извращенец, – засмеялась в голос Ника, не испугавшись и забыв зажать нос пальцами.

– Садист, – прямо ответил Ник.

– И я тоже.

– Ты… Стой. Мне твой голос кажется знакомым, – вдруг произнес парень. – Эй, ты, ты откуда…

Сглотнув от внезапно нахлынувшего страха, от которого по рукам поползли мурашки, девушка только потерла пальцами лоб. Вот же подстава!

– …откуда знаешь мой телефон? – продолжал Кларский.

Ответом ему были частые гудки. На этом разговор с Никитой Ника решила прервать, выключила телефон и спрятала сим-карту под подушку, после чего стала в пятый раз жаловаться подруге на то, что она, Ника, своими собственными руками упустила шанс быть вместе с божественным парнем, внуком самой Афродиты, у которого глаза были синими-синими, как яд.

– Какой яд, Ника? – только вздохнула Даша, видя, что ее подруга уже несколько неадекватна. – Может, как море?

– Как яд. Опасный, – распустила хвостик Ника. Ей стало смешно. – Без противоядия. Но, знаешь, у подонка дяди Укропа глаза еще ядистее.

– Ядистее?

– Ядовитее, – поправилась Ника.

– А дядя Укроп – это?..

– Это Никита по фамилии Кларский. Над которым я сейчас прикалывалась. Ох, и мерзкий же он тип, подруга. Он явно озабоченный. Явно. Та-а-ак, а включим-ка мы музыку? Соседи, скажите «да» клубной музыке и драм энд басу!!

– Вот сумасшедшая, – вздохнула ее подруга, но танцевать в пустой квартире с открытыми окнами захотелось и ей.

А соседи у Ники были очень терпеливые. И деликатно попросили девушек сделать музыку тише только уже в полночь, когда количество гостей в квартире Карловой возросло еще на пару человек.

На следующий день Ника окончательно проснулась только часа в четыре пополудни, когда подруги уже умчались по домам. Побродив с головной болью по пустой квартире (родители уехали на дачу и должны были вернуться поздно вечером), проглотив пару таблеток и напившись кофе, девушка вымыла голову, на которую вчера случайно пролили сок. После чего еще с полчасика поотмокала в теплой воде, вылив в нее чуть ли не половину флакона шоколадной пены для ванны. А потом, наскоро высушив голову феном, из-за неожиданного отсутствия резинок и заколок, воткнула в волосы длинную оранжевую расческу на манер китайской палочки и принялась убираться в квартире. Хоть вчера гостей было и не слишком много, но намусорить, вернее, насвинячить умудрились за десятерых человек. Закончив уборку часов в восемь и напялив спортивный костюм, Ника пошла, мысленно ворча и негодуя, в супермаркет – хотела приготовить родителям ужин, а дома почти не было нужных продуктов. Как чуть позже решила девушка, лучше бы она вообще никуда не выходила из дома. Всю неделю или даже месяц. А лучше – пару лет.

Прихватив пакет с мусором, Карлова вышла из подъезда в самом хорошем настроении, напевая про себя модную клубную песенку, под которую отрывалась вчера. Но прошла всего лишь пару метров, прежде чем это хорошее настроение мгновенно испарилось.

– Привет, малышка, – мягко поприветствовал девушку уверенный в себе бас. Из серебряной тонированной «Мицубиси», припаркованной около детской площадки, неспешно вылезли два типа весьма бугаистой наружности, облаченные в темные костюмы, которые были по меньшей мере на один размер меньше, чем требовалось. Костюмы спортивные пошли бы им куда больше.