Сразу и навсегда Шелвис Джилл

– В своей пещере. Возможно, все еще спит. Или помешивает метлой в котле.

Он шлепнул ладонью по засову.

Щелчок повис в воздухе, вместе с их тяжелым дыханием.

Они молча смотрели друг на друга.

– Так мы это делаем? – спросила она наконец. – Мы…

Она испуганно охнула, когда лиф сарафана упал вниз. Он развязал тесемки на шее.

– О’кей, – пробормотала она с нервным смехом. – Именно так. Мы это делаем.

Она позволила ткани соскользнуть с груди.

Он с хриплым стоном припал губами к ее ключице. Потом ниже. Когда он лизнул сосок, как непозволительно роскошный десерт, она вздохнула от наслаждения.

Он отстранился, ровно настолько, чтобы подуть на влажную кожу, отчего ее пробрала дрожь.

– Опоздаешь на работу, – пролепетала Грейс, расстегивая рубашку так нетерпеливо, что оторвала две пуговицы.

Он переходил от одного соска к другому, нежно покусывая, и не обратил внимания на ее слова.

Дрожа как осенний лист, она выгнула спину, давая ему лучший доступ.

– Джош…

– Ты права, – вкрадчиво прошептал он, снова укусив ее и раздвигая коленом бедра. – Я действительно опоздаю.

Она что-то неразборчиво пробормотала, и Джош поднял голову.

– Скажи, что хочешь этого, Грейс. Потому что я хочу. В этот момент я нахожусь там, где мечтал побывать.

Он стал целовать ее, пока не добрался до раковинки уха. Горячее дыхание вызывало озноб на спине.

«В этот момент»…

Она поняла смысл его слов. Поняла значение.

– Я хочу этого, – призналась она, прижимаясь к нему. – Хочу тебя.

Она дергала его за рубашку, пробегала пальцами по животу, подрагивавшему от каждого прикосновения. Ее сарафан скатался в валик, вроде пояса вокруг талии. И уж, конечно, не служил препятствием для Джоша, который рассматривал ярко-красные трусики-танга с американским флагом спереди.

– Боже, благослови Америку, – хмыкнул он.

Она рассмеялась. Одна его рука легла на ее попку, вторая – на грудь, все еще влажную от поцелуев. Она почти достигла оргазма и смеялась, смеялась…

Так же самозабвенно, как он.

Но тут их глаза встретились. Смех затих, вытесненный лихорадочной жаждой сделать это.

Повернувшись, он мягко подтолкнул ее к дивану и накрыл ее тело своим. И снова стал целовать. Теплые руки подняли подол еще выше, пальцы скользнули к резинке трусиков.

И под нее…

– Мне нравятся твои сарафаны, – сказал он ей в губы. – Ты всегда выглядишь такой спокойной и невозмутимой, если не считать глаз. Глаза тебя выдают.

– Панику?

– Страсть. Ко всему, – выдохнул он.

– Я…

Она ахнула, когда его палец скользнул в нее. И снова, когда он вышел… но прежде чем успела запротестовать, в нее проникли уже два пальца, а большой ласкал средоточие ее женственности.

– О Боже!

– Хорошо?

Она куснула его за плечо, вместо того чтобы завопить, как ей хорошо.

– Такая влажная, – хрипло выдавил он. Его пальцы творили волшебство, лаская ее так, что напряжение нарастало с шокирующей быстротой.

– Джош…

Он поцеловал ее, работая языком в такт неспешным движениям пальцев, пока она самозабвенно извивалась под ним. А когда кончила, к собственному изумлеию выкрикнула его имя, плывя на гребне волны.

Он остался с ней до конца, пока не стихли последние всплески наслаждения.

Наконец ее зрение прояснилось… правда она была настолько смущена, что не знала, куда глаза девать.

– Неужели целый год прошел с тех пор, как ты в последний раз это делал? – удивилась она.

– И два месяца.

– Похоже, ты не потерял навыков.

– Если когда-то умел ездить на велосипеде…

Он скользнул вниз по ее телу. Но если раньше просто сдвинул трусики в сторону, теперь запустил пальцы под резинку и стащил вниз.

– Я… – начала она, понятия не имея, чем закончит фразу, потому что он положил большие ладони на ее бедра и раздвинув, поцеловал их с внутренней стороны.

А потом то, что между…

– Мм-м… – Она снова осеклась не в силах вспомнить, какого черта пыталась сказать. Потому что не могла вспомнить даже свое имя. Она изгибалась, впиваясь в его губы, кусая свои, чтобы не закричать. Но ничего не помогало: она стонала, охала, издавала страстные звуки и шепотом просила поторопиться, и тяжело дышала… и, наконец, снова взорвалась.

Два оргазма.

Ей всегда нужно было очень постараться, чтобы получить один, а он только что подарил ей два, да еще с такой шокирующей легкостью.

– О мой Бог!

Он скользнул вверх и поцеловал ее.

– «О мой Бог» – это хорошо?

– Изумительно.

– Рад. Грейс…

Лицо его было серьезным.

– Что?

– У меня нет презервативов.

– Что? – ахнула она.

Он тихо невесело рассмеялся.

– Ты же слышала насчет года и двух месяцев!

Она разочарованно вздохнула. Все ее существо пело, голова шла кругом.

– Только что кончились месячные. У меня тоже давно никого не было, и я вполне здорова. Мы могли бы…

– Нет, – перебил он мягко, но решительно. – Я тоже здоров, но мы не будем рисковать.

Она поняла, что это каким-то образом имеет отношение к появлению на свет Тоби. Поэтому кивнула и снова выдохнула.

Не помогло. Она хотела его. Безумно.

– Все в порядке, – с трудом улыбнулся он и шевельнулся, дав понять, что по-прежнему на взводе и едва сдерживается. И по-прежнему тверд. Очень тверд.

Она села, толкнула его на спину и оседлала.

– Грейс…

– Шш-ш, – прошептала она, целуя его невероятную грудь, отдавая дань каждой мышце, которых было много.

– Поскольку ты все равно опоздал…

Когда она царапнула зубами его плоский сосок, он со свистом втянул в себя воздух. Голова упала на диван. Стон пронесся по комнате. Руки потянулись к ее попке.

Очевидно, это была любимая часть ее тела.

Что же до него… она не могла выбрать что-то особенно любимое. Все его тело было площадкой для ее эротических игр. Несколько минут она трудилась над его кубиками. Лизала, как леденец, а после скользнула дальше, встав коленями на твердый пол. Его ширинка была готова лопнуть: легко поправимая ситуация. Она отстегнула пуговицу, молнию, сунула руки внутрь, сжав его жезл весьма впечатляющих размеров. С губ Джоша снова слетел гортанный стон. Нагнувшись, она стала целовать его, моля про себя, чтобы он зарылся пальцами в ее волосы и…

Зазвонил его телефон.

– Не обращай внимания, – хрипло пробормотал он. Она кивнула и снова стала лизать языком основание его плоти. Его пальцы действительно погрузились в ее волосы, скорее конвульсивно, чем от желания направлять ее. Он охнул… и телефон зазвонил снова.

– Черт!

Он сунул руку в карман, вытащил телефон и злобно прошипел:

– Черт!!!

– Проблема? – спросила Грейс.

– Мне нужно идти.

Но он не шевелился.

– Джош…

– Да…

Он медленно выдохнул и выпрямился, подняв ее с пола и усадив к себе на колени. Прижал к себе, поцеловал плечо и шею, поправил одежду. Поцеловал в губы. Снова вздохнул, пересадил ее на диван и поднялся. Засунул свое хозяйство обратно в джинсы, что, по-видимому, было крайне сложно и неудобно. Покачав головой, справился с застежками, схватил с пола рубашку, надел наизнанку, выругался, стащил ее и снова надел.

– Собираешься на работу в таком виде? – спросила она.

Он глянул вниз.

– Так паршиво?

– Там могли бы расположиться лагерем бойскауты.

Он фыркнул, и Грейс невольно рассмеялась. Попыталась вспомнить, что они не подходят друг другу, что он – полная противоположность всему, что она когда-либо хотела… Ничего не вышло.

Совершенно ничего не вышло.

Она хотела стащить с него штаны и закончить начатое.

– Иисусе, Грейс, – простонал Джош, – не смотри на меня так!

Он закрыл глаза.

– Я стою, пытаясь мысленно вспомнить таблицу химических элементов, чтобы успокоиться. А ты уставилась на меня так, словно мечтаешь съесть на завтрак.

Она закрыла ладонью глаза.

– Господи, да нет же.

– Еще как – да!

Ладно, она именно так и делала.

– Прости… – вздохнула она, отнимая руки. – И ты можешь вспомнить таблицу химических элементов?

Он схватил ее за плечи и притянул к себе. Поцеловал и спросил: очень тихо, очень серьезно.

– Мы в порядке?

– Ну… – смущенно улыбнулась она, – я…

Джош усмехнулся, отпустил ее и шагнул к двери. Его сотовый снова вибрировал в кармане. Он схватился за трубку еще до того, как за ним закрылась дверь.

Грейс наскоро привела себя в порядок. Хотя по правде, в порядок довольно относительный. Волосы были черт знает в каком виде. Тело все еще трепетало. Но она не могла избавиться от широкой улыбки. Два потрясающих оргазма! Она сделала все возможное, чтобы выглядеть пристойно, и, войдя в большой дом, едва не наткнулась на Анну.

– Прости!

Та пристально на нее уставилась.

– Ты только что разминулась с Джошем.

Грейс постаралась принять невинный вид.

– Неужели?

– Актриса из тебя неважная, – покачала головой Анна.

Грейс обмякла, перестав притворяться. Танк прыгал в манеже в надежде вырваться на волю, фыркал и загребал лапами. Грейс освободила его. Щенок немедленно заметил световой меч и стал яростно на него рычать.

– Ты сводишь его с ума. И знаешь это, правда? – спросила Анна.

– Это меч Тоби.

Анна закатила глаза.

– Моего брата. Ты сводишь с ума моего брата.

– А я была совершенно уверена, что эта честь принадлежит тебе.

Грейс дала Танку команду «сидеть».

Он не послушался. И залаял.

Грейс взяла из коробки собачье печенье.

– Сидеть!

Танк стал кататься по полу.

– Танк, сидеть!

Щенок подал ей лапу, и Грейс сдалась.

– Так ты намерена втрескаться в Джоша, как остальные няни? Не рекомендую. Влюбиться в него – самый короткий путь к увольнению. Или он тебя бросит.

– О чем ты?

Танк стал бегать кругами, кататься на спине, явно решив выдать весь репертуар своих трюков за очередное печенье.

– Разве ты не беседовала с нанимателем, прежде чем соглашаться на эту работу? – допытывалась Анна.

– Ну… я…

Нет, на этот раз не беседовала.

– Все случилось так быстро.

Кроме того, она не хотела его расспрашивать. Что разительно отличалось от нежелания знать.

Потому что она желала знать. Страстно.

– Не интересовалась, почему уходили твои предшественницы? Или почему такой классный парень из такой классной семьи…

Она метнула Грейс улыбку, так похожую на улыбку Джоша, что та моргнула.

– Не может удержать няню? И не имеет девушки? Все потому, что они влюбляются в него. А у Джоша нет сердца, он не может любить.

– Вот это да!

– Именно. Тебе нужно взять себя в руки.

– Нет, я имею в виду, что ты очень злая. Тебе когда-нибудь это говорили?

Анна, похоже, вовсе не обиделась.

– Злая как кобра, – согласилась она. – Это моя основная специальность в колледже.

– Нет. Ты специализируешься в пропуске занятий.

– Очередная лекция? – вздохнула Анна.

– Ты занимаешься кулинарией и сочинением историй. Тут и святой бы взбесился. Говорю тебе, попытайся взяться за что-то поинтереснее.

Анна пожала плечами.

– Но почему нет? Не понимаю. Если ты достаточно умна, чтобы быть злой как кобра, значит, достаточно умна, чтобы сделать из себя что-то.

– Что именно?

– Да что хочешь. Все двери открыты. Черт, да если бы ты хотела, могла играть в футбол.

– Привет! Я в инвалидном кресле.

– Нет, я видела это на сайте Вашингтонского университета. У них полно спортивных программ для людей с ограниченными возможностями, включая софтбол, американский футбол и курсы самообороны.

Анна уставилась на нее.

– Разве тебе никто не говорил, что нужно бережно относиться к бедной калеке?

– А бережное отношение нужно заработать.

Анна прищурилась. Грейс пожала плечами.

– Это правда. Ты не выедешь на своем увечье, только потому, что не можешь ходить, что бы ни думала. И если честно, ты вовсе не выглядишь такой уж калекой.

– Т-ты слепая? – возмутилась Анна.

– Нет. А ты?

– Я парализована!

– Знаю. Ты только об этом и твердишь.

– Я парализована после аварии, убившей моих родителей, – подчеркнула Анна. Очевидно, она не раз это повторяла, и обычно это срабатывало. – Ты должна жалеть меня. Все меня жалеют!

– Послушай, – тихо начала Грейс. – Мне страшно подумать, что ты прошла через такое. Думаю, это настоящий ад. Это ни с кем не должно случаться.

При одной мысли об этом у Грейс перехватывало горло от боли. За Анну. За Джоша. У нее болело сердце, когда она думала, что ему пришлось пережить и как удалось сохранить то, что осталось от семьи.

– Но ты выжила, – тихо напомнила она Анне.

– И что? Я по-прежнему не могу играть в футбол.

– А раньше могла?

– Еще как!

– Значит, и сейчас сумеешь. Играй в футбол, сидя в инвалидном кресле.

– Это глупо. И жалко.

– Нет, глупо и жалко ничего не делать, только стервозиться из-за сорвавшейся поездки в Европу, хотя если бы действительно хотела, поехала бы. Ты ведь кричишь, что стала взрослой.

Анна тихо, недоверчиво рассмеялась:

– Я беру свои слова обратно. Ты мне нравишься не больше, чем остальные няни.

Грейс сочувственно улыбнулась.

– Они нянчили тебя, верно? Обхаживали?

– Меня не нужно нянчить! – вспыхнула Анна.

– Правда?

Анна едва заметно улыбнулась. Искренне. Но тут же обернулась к парню, выходившему из ее спальни в одних трусах. Парень широко зевал.

– Он ушел? – сонно осведомился Девон. – Твой брат.

– Угу.

– Прошлой ночью ты заснула, не успел я лечь, – пожаловался Девон.

Анна ответила таким откровенно фальшивым смехом, что Грейс перевела глаза с нее на Девона. Но тот либо ничего не заметил, либо ему было на все плевать. Почесал голову. Потом грудь. Если следующей будет задница, Грейс вырвет.

– Что собираешься делать сегодня? – спросила его Анна, так явно желая, чтобы он поскорее оделся и убрался, что Грейс едва не вытолкала его за дверь собственными руками. Хорошо бы Анна пнула его в зад! Но в возрасте Анны Грейс терпеть не могла, когда кто-то указывал ей, что делать. Мало того, наверняка поступила бы наоборот. Поэтому и прикусила язык. Сильно.

– Думал, мы поедем в Сиэтл, пошатаемся по магазинам. Говорят, там есть новые сноуборды.

– Разве ты не посещаешь физиотерапевта? – спросила Грейс, пытаясь бросить Анне спасательный круг. Но Анна в нем не нуждалась.

– Сиэтл звучит классно!

– Круто, – вторил Девон, – но при мне нет бумажника.

– Без проблем, – отмахнулась Анна.

Ну все, с нее хватит!

– Ты, – бросила Грей, ткнув пальцем в Девона. – Вон!

– Что?

Грейс открыла дверь и дернула подбородком в сторону выхода.

– Эй, чувиха, я же не одет, – запротестовал Девон.

– Чувак, мне наплевать. Возвращайся, когда сам начнешь платить за себя.

Девон будто на деревянных ногах промаршировал к выходу. Грейс закрыла за ним дверь. Вернее, захлопнула.

Анна прищурилась.

– Это твоя идея так помочь мне держаться в границах? Потому что это отстой.

– Есть границы, а есть здравый смысл. Сначала пойми разницу, а потом поговорим.

Несколько секунд Анна сверлила ее взглядом, после чего пожала плечами.

– Через час нужно подвезти меня к физиотерапевту.

– Я буду здесь.