Все оттенки черного Панов Вадим
– Да, – подтвердила Ольга Петровна.
– Посылка для Веры Сергеевны Куприяновой. Распишитесь.
Экономка поставила подпись, взяла пакет и посмотрела на полицейского:
– Я могу идти, Иваныч? Посылка срочная.
На конверте красовалась бросающаяся в глаза надпись: «Вера, это срочно! Очень важно! Немедленно просмотрите запись!»
Ольга Петровна разыскала хозяйку в оранжерее: Вера никому не позволяла заниматься своими любимыми пальмами и уделяла им минимум час в день. Получив посылку и прочитав странную надпись, заинтригованная Вера немедленно поднялась в кабинет и вскрыла конверт, в котором оказалась простенькая «флешка». Самая обыкновенная. И ничего больше в пакете не нашлось: ни письма, ни записки – ничего, и только фраза на конверте показывала, что «флешка» попала в нужные руки.
«Вера, это срочно! Очень важно! Немедленно просмотрите запись!»
Почерк резкий, твердый. Ярко-красный маркер.
«Что там может быть?»
Дурные предчувствия, почти рассеянные любимой возней с пальмами, снова окутали ее.
«Может, дождаться Костика?»
Но «флешка» предназначена ей, а требовательная надпись на конверте гласила, что посылка должна быть доставлена именно в шесть вечера, когда мужа нет дома. Значит, неизвестный отправитель хотел, чтобы Вера просмотрела запись одна. Без Кости.
Вера покачала головой и включила компьютер.
Запись была плохая, чуть расплывчатая, а звук сопровождался странными помехами.
«Скрытая камера», – поняла Вера. Причем установленная в неплохо обставленной комнате, главной достопримечательностью которой была широкая кровать.
– Я жду!
Крикнув это, белокурая девушка, стоящая спиной к камере, поставила на кровать ножку и провела рукой по бедру. На ней было белое кружевное белье: узкие трусики, оставляющие открытыми красивые ягодицы и тонкая полоска бюстгальтера.
Сердце Веры застучало.
Девушка легла на кровать, томно потянулась и перевернулась на спину, подложив под голову маленькую подушку.
– Ты не утонул? – Вера поняла, что странные помехи были звуками льющейся воды. – Я просто сгораю от нетерпения!
Если это и было так, то девушка никак этого не проявляла, задумчиво глядя в потолок.
Теперь Вера узнала ее – Леночка Прыткова, секретарша Кости. Она видела ее пару раз, когда приезжала в офис. Она даже пошутила, что Костик перестал ценить деловые качества подчиненных, отдавая предпочтение длинным ногам и голубым глазкам, на что муж неожиданно серьезно ответил, что девушка превосходно справляется со своими обязанностями. Начальник отдела кадров, которому Вера невзначай задала тот же вопрос, подтвердил слова Куприянова и Вера выбросила новую секретаршу из головы.
«Зря?»
Шум воды стих, девушка поднялась на колени, демонстрируя гибкое, молодое тело и небольшую грудь, едва прикрытую маленьким прозрачным бюстгальтером. Сердце Веры бешено заколотилось.
«Господи, сделай так, чтобы мои подозрения не оправдались!»
В дверях комнаты стоял Костик.
«Нет!»
Он сбросил с бедер полотенце.
– Какой ты нетерпеливый! – Противный высокий голос.
«Проклятая стерва!»
Куприянов приблизился к Леночке и медленно провел по ее телу тыльной стороной ладони. Девушка послушно изогнулась, демонстрируя пылающую в ней страсть. Рука остановилась на ее груди…
«Хватит! Хватит!! – Вера остановила запись. – Будь оно все проклято! Это неправда! Неправда!!»
Она достала из бара сигареты и, закурив, подошла к окну. Слезы застилали глаза.
Никогда за много-много лет Вера не допускала даже мысли о том, что Костя может быть ей неверен. За много-много лет. Это было настолько дико и нелепо, что даже сейчас Вера всеми силами старалась гнать эту мысль прочь.
Прочь.
Костик, ее Костя, ее Кот просто не может так поступить с ней.
Не может, и все.
Всю жизнь Костя был рядом, «…и в радости, и в горе». Вера пряталась за его спину, опиралась на его плечи и платила за все любовью и заботой. Никто, даже самая язвительная и злая сплетница не могла бы упрекнуть Веру в том, что она плохая жена.
Она была младше мужа на два года. Их семьи крепко дружили, и когда маленькую Веру Томилину привезли из роддома, первыми словами, которые произнес Федор Куприянов, отец Костика, поздравляя своего друга, были: «Вот и невеста для моего пацана». Это было шуткой только наполовину. Слишком крепка была связь между Куприяновыми и Томилиными. Известные в чванливом московском полусвете – Куприянов-старший занимал высокий пост в МИДе, а Верин отец был директором крупного завода – семьи тянулись друг к другу. Совместно отмечали праздники, отдыхали, помогали словом и делом.
Вера и Костя росли вместе: гуляли в одном парке, ходили в одну школу, ездили в один санаторий, жили на соседних дачах, и только потом, спустя много лет, Вера поняла, как много дал ей Костя. Он был и нянькой, и старшим братом, и учителем, и первым ее мужчиной. Первым и единственным. Вера прекрасно, до самого последнего момента, помнила, как это произошло. У них на даче, теплейшим майским вечером, когда в распахнутое окно проникал чарующий запах сирени. Ему было восемнадцать, ей – шестнадцать. Он был нежен, необычайно нежен для юноши и Вера, в отличие от многих девушек, получила подлинное наслаждение от своего первого опыта.
После окончания школы их пути разошлись: Костя поступил в МГИМО, Вера – в МГУ. Но разными были только институты: все свободное время они по-прежнему проводили вместе. Ходили на премьеры, готовились к сессиям, ездили к морю. Они сыграли свадьбу, когда Вера была на третьем курсе. Большую, шумную свадьбу с многочисленными гостями и длинным застольем. А потом был целый месяц в Париже, а потом счастливая жизнь вместе. По-настоящему вместе. Сначала в отдельной квартире, с которой помогли родители, затем в загородном доме Куприяновых, а теперь в шикарном особняке, который Костя строил, учитывая все пожелания своей Звездочки. И все эти годы у Веры не было человека ближе и роднее, чем Кот. А для него – она знала – не было никого ближе и роднее, чем она.
Нет, этой проклятой записи есть другое объяснение. Ее Кот не такой.
Он любит.
Вера раздавила в пепельнице сигарету, смахнула с глаз остатки слез и с холодной ненавистью посмотрела на видеокассету.
«Фальшивка или правда? Если фальшивка, то зачем? Ударить по Косте?»
Вера помнила времена становления фирмы «Куприянов» и те методы конкурентной борьбы, которые использовали против Кота некоторые бизнесмены. Тогда было много чего: и угрозы, и грязный шум в газетах, и атаки на деловых партнеров. Тогда они сумели прорваться. А как сейчас? Что это такое? Новая атака или это… Или…
Она вспомнила утренний телефонный звонок. Она занималась с Наденькой, Ольга Петровна уехала в магазин, и ответить никто не успел. Лишь к обеду Вера проверила автоответчик и услышала высокий мужской голос:
«Вера, пожалуйста, свяжитесь со мной, это крайне важно для вас. Меня зовут Ивов. Аркадий Ивов».
Голос и имя показались ей знакомыми, но тогда, утром, она решила, что это глупая шутка, и стерла запись. Теперь пришло время пожалеть о подобной неосмотрительности.
«Фальшивка или правда?»
Ответ на этот вопрос мог дать только Костя.
Вера закурила еще одну сигарету, вызвала Ольгу Петровну и попросила сделать кофе.
Будем ждать Кота.
Константин
Сегодня Куприянов приехал домой раньше обычного. Странная история, приключившаяся днем, выбила его из колеи, и Константин никак не мог сосредоточиться на работе, постоянно вспоминая неуловимую черноволосую красавицу.
«АННА».
Ее роскошную фигуру, пышные черные волосы и пронзительные черные глаза. Жаркие глаза. Манящие. Та первая встреча на озере уже успела сгладиться в памяти Константина, оставив после себя только ощущение чего-то таинственного, сладкого и запретного. Сегодняшнее приключение оживило воспоминания.
«АННА».
Тогда, после первой встречи, его охватило судорожное, жесткое желание, которое ему удалось погасить с помощью Леночки. Теперь он тоже желал, желал страстно и горячо, но знал, что на этот раз белокурая красавица не сможет его удовлетворить. Куприянов желал вполне определенную женщину. Черную принцессу, пахнущую мускусом.
«АННА».
Володе он объяснил, что увидел старого знакомого, попытался догнать, но не преуспел. Телохранитель сделал вид, что поверил, но, вопреки обыкновению, молчал всю дорогу, изредка поглядывая на шефа.
«Я же точно помню, что спрыгивал на рельсы! Как я оказался на платформе? Может, я переработался? Видения начались?»
Но черные четки, которые были единственным напоминанием о прекрасной незнакомке, говорили об обратном. Куприянов не выпускал их из рук.
В холле Константина встретила Ольга Петровна:
– Вера Сергеевна ждет вас в кабинете, Константин Федорович. Она очень просила сразу же подняться к ней.
– Спасибо.
Куприянов направился на второй этаж.
«Ах да, четки! Вере они не понравились».
С легким раздражением он положил четки в карман и открыл дверь кабинета.
Вера слышала, как приехал муж, как он поговорил с экономкой и начал подниматься по лестнице. Она скомкала в пепельнице недокуренную сигарету, поднялась из кресла и нервно одернула юбку. «Флешка» вставлена в компьютер. Сейчас все решится. Сердце стучало.
Сейчас.
Куприянов вошел в кабинет.
– Добрый вечер, Звездочка.
– Здравствуй, Кот.
Он удивленно принюхался:
– Ты куришь?
Вера покраснела, как пойманная школьница. Последний раз она баловалась сигаретами еще в институте, а после рождения Кости-младшего окончательно отказалась от этой привычки.
– Чуть-чуть.
– Что-то случилось?
Константин нежно обнял жену и поцеловал в шею.
– У меня, – она высвободилась из его объятий, – у меня не очень хорошее настроение, Кот. – Он молчал, ожидая продолжения. – Я получила очень странную запись. С тобой в главной роли.
– Не понял.
– Понимаешь, я, может быть, что-то делаю не так. – Вера достала из пачки новую сигарету и чиркнула зажигалкой. – Я думала, что у нас… что мы… – К горлу подкатил комок. – Я верила тебе, Кот!
– Да что случилось? – Сбитый с толку Куприянов растерянно смотрел на жену. – Ты можешь объяснить внятно? Какая кассета? Что произошло?
– Ты спишь со своей секретаршей! С этой Леночкой!
Эта фраза вырвалась. Просто выплеснулась наружу вопреки ее воле. Вера не собиралась так себя вести, так говорить, но вся обида, которая накопилась в ней за время просмотра кассеты и томительного ожидания мужа, вырвалась на волю грубым криком.
«Леночка? Откуда она знает?»
– С чего ты взяла? – Константин холодно посмотрел на жену. – Что за бред?
– Бред? – Вера зло усмехнулась. – О твоих похождениях уже снимают порнофильмы! Горячие кошки Куприянова! Сколько их было у тебя?
Его спокойствие добавило женщине ярости.
– Запись на «флешке»? – осведомился Константин. – Можно посмотреть?
– Почему же нет? Посмотрим вместе! Заведемся!
– Заткнись!
Резкий окрик заставил Веру вздрогнуть. Куприянов щелкнул на выбранный файл. Вера стряхнула пепел на ковер, ее плечи дрожали.
– Ну, за искусство! – провозгласил с экрана бравый генерал, и собравшиеся за столом мужики дружно опрокинули стаканы.
На видеокассете был записан старый хит «Особенности национальной рыбалки».
– Я загримирован? – помолчав, спросил Куприянов.
Вера переставила запись на несколько минут вперед. Потом назад. Но везде было одно и то же: «Особенности национальной рыбалки». Она посмотрела на «флешку»: та же самая, нет никаких сомнений, что ее не подменили. Название файла прежнее, но под этим названием кино, а не куприяновская оргия. В полной прострации Вера посмотрела на мужа.
– Но я видела… Ты и она… вы занимались сексом…
– Откуда у тебя запись?
– «Флешку» привезли, сегодня, курьер…
– Ты пила?
– Что?
– Ты пила?
– Нет! – На ее глазах появились слезы.
– Я не знаю, что здесь произошло, – медленно произнес Константин, – но мне это не понравилось. Как ты вообще могла об этом подумать?
– Костя, я…
Выходя из кабинета, Куприянов громко хлопнул дверью. Вера рухнула в кресло и разрыдалась.
Леночка
– Ой, Ленка, ты такая молодчина! Аж зависть берет! – Таня, полненькая брюнетка с простоватым лицом, откусила мороженое. – Это же надо! Все-все-все у тебя получается!
В завистливое «все-все-все» Танечка включила и холеный внешний вид, и шикарный наряд подруги, и настоящие драгоценности, и новенький «БМВ», ожидающий хозяйку у ресторана и ее молчаливое согласие оплатить их посиделки.
– И всегда у тебя все получалось.
– Ну, не все, – усмехнулась Леночка, – но многое. Я работаю над этим.
Она действительно была довольна собой. Встреча со старой институтской приятельницей отчетливо высветила преимущества ее нынешнего положения. Общаясь с Куприяновым, сотрудниками его фирмы и деловыми партнерами, Леночка жила в другом, совершенно другом мире, и сейчас, разглядывая Таню, она видела, какая пропасть отделяет ее от подруги.
И радовалась, что эта пропасть существует.
Таня приехала на метро, одетая в потертые джинсы и простую кофточку. И плохо накрашенная. На ее фоне Леночка выглядела настоящей аристократкой и мужские взгляды с соседних столиков подтверждали этот факт.
Леночка вытащила из пачки новую сигарету, небрежно щелкнула золотой зажигалкой и мельком оглядела небольшой зал ресторанчика. За соседним столиком читал газету одинокий лысый мужчина лет шестидесяти, в дорогом костюме и странных черных очках, плотно прилегающих к лицу.
«Слепой он, что ли? Да нет, он же с газетой!»
Леночка усмехнулась и уже хотела вернуться к разговору с подругой, как старик поднял голову и посмотрел на нее.
Девушка вздрогнула. Несмотря на то что глаза незнакомца были скрыты черными очками, его тяжелый, внимательный взгляд пронзил ей душу.
«Брр, какой же он без очков?»
– Так ты придешь?
Леночка непонимающе посмотрела на Таню:
– Что? Ой, извини, я отвлеклась. Что ты спросила?
– Я говорю, что у Светки свадьба через месяц, и она просила меня передать тебе, что хочет с тобой увидеться. Пригласить, наверное.
– Свадьба? Конечно, приду.
– Сама еще не собираешься?
– Я? – Леночка снова почувствовала на себе леденящий взгляд старика в черных очках и передернула плечами. – Может, и собираюсь…
В общем-то она не планировала делиться своими замыслами с Таней, но взгляд старика гипнотизировал девушку, сбивал с толку, и она с трудом поддерживала разговор.
– Правда? – ухватилась за новость Таня. – А за кого? Что за принц появился на горизонте?
– Принц уже давно на горизонте, – рассеянно ответила Леночка, – только он еще об этом не знает.
– Ух ты! Хочешь мужика увести у кого-то?
– А почему бы и нет? – Леночка скосила глаза и увидела, что старик снова уставился в газету. Ей стало легче. – Что тут такого? Мужа надо выбирать с умом. Чтобы и нормальный был, и богатый.
– Такие все разобраны, – вздохнула Таня.
– Правильно, – снисходительно согласилась Леночка, – таких мало, поэтому недостаточно найти, надо еще правильно его обработать.
– Ты всегда была умной.
С этим заявлением Леночка спорить не стала.
– А ты случайно не на своего шефа намекаешь? – осведомилась Таня. – Ты вроде говорила, что он у тебя и богатый, и нормальный…
– На кого намекаю, на того и намекаю. – Леночка сделала маленький глоток кофе и чуть не поперхнулась. Она буквально физически почувствовала, как ее пронзил взгляд старика.
«Что же он так смотрит?»
Девушка резко обернулась. Незнакомец в странных очках спокойно листал газету, но его глаза, девушка была уверена в этом, были направлены на нее.
«Почему он так смотрит?»
Неприятный сосед испортил весь вечер. Леночка посмотрела на часы:
– Ладно, Танюшка, давай разбегаться.
– А я думала, мы еще посидим, – удивленно протянула Таня. – Столько времени не виделись! Слышала, что у Марины с ее англичанином вышло?
Леночке, конечно, было очень интересно узнать, что произошло с их подругой, вышедшей сдуру замуж за какого-то иностранца, но она уже приняла решение:
– Нет, Танюшка, извини. Сегодня никак не могу.
Она расплатилась по счету, поднялась и снова покосилась на соседний столик. Старик продолжал читать газету.
Леночка припарковалась во дворе, кивнула соседу дяде Мише, забивающему «козла» в компании других старичков и направилась к подъезду.
Цок, цок. Шпильки элегантно стучали по асфальту.
«Ну и чего ты испугалась? Старик какой-то на тебя пялился! А что ему еще остается делать в таком возрасте? Да на тебя все мужики смотрят!»
Всю дорогу из головы девушки не выходил мужчина в плотных черных очках. Его суровое лицо. Тяжелый взгляд, пробивающийся даже сквозь непроницаемую черноту стекол. Взгляд, в котором сквозил страшный, неподдельный холод.
«Ерунда! – Леночка глубоко вздохнула. – Глупые мысли».
Она прошла вдоль густой сирени, повернула к подъезду и резко остановилась: у дверей, преграждая ей путь, стоял высокий старик в странных черных очках.
Сердце девушки глухо стукнуло, ноги стали ватными, и внутри образовалась неприятная холодная пустота.
«Как он здесь оказался?»
– Добрый вечер, Елена Викторовна, – мягко произнес незнакомец.
– Доб… добр… – Леночка сглотнула. Все в порядке, вокруг, несмотря на довольно поздний час, полно людей. Москвичи наслаждаются теплым летним вечером и во дворе царит гомон. Ей ничего не угрожает. Голос девушки окреп: – Что вам надо?
– Хорошо, что вы меня узнали. – Губы старика разошлись в безжизненной улыбке. По-настоящему безжизненной: лицо казалось резиновой маской и гримаса придала ему омерзительное выражение. Лучше бы он не улыбался. – Я надеялся привлечь ваше внимание.
– Для чего?
– Чтобы вы поняли всю серьезность моего предложения.
Холод проглотил все внутренности девушки.
– Какого предложения?
Старик сделал маленький шаг вперед и Леночка машинально отступила.
– Вам следует уволиться из фирмы Куприянова, Елена Викторовна, – с прежней мягкостью произнес старик. – Завтра вы отправите с курьером заявление об уходе по собственному желанию и не выйдете на работу.
Леночка ожидала услышать все, что угодно, но только не подобное заявление.
– Это шутка? Кто вас прислал?
– Вы должны сделать так, как я сказал, – почти ласково продолжил незнакомец. – А самое главное – вам придется распрощаться с теми планами, которыми вы делились с вашей подругой в кафе. Забудьте о Куприянове. – Старик снова улыбнулся, заставив девушку задрожать. – Я не даю вам времени на размышление, Елена Викторовна, пожалуйста, сделайте так, как я сказал.
Он резко шагнул вперед и Леночка, пропуская незнакомца, в панике отступила к кустам.
Зорич
Бердянск, двадцать лет назад
Что делать, когда ты один?
Не безумец, добровольно отвергнувший общество и получающий удовольствие от отшельничества, но несчастный, силой вырванный из привычной жизни неумолимыми обстоятельствами. Потерявший все, что любил, все, о чем мечтал и на что надеялся. Все, ради чего жил.
Он принял условия, не имея другого выбора. Принял, не задумываясь, лишь бы вырваться из той бездны, в которую швырнула его судьба. Чуть позже, когда он получил возможность подумать, ему еще казалось, что впереди его ожидает новая жизнь, тысячи дорог и главной проблемой будет не ошибиться в выборе. Действительность поставила его на место. Почти все двери, в которые он планировал стучаться, оказались закрыты, почти все дороги вели в тупик. В небытие. В беспросветную тягомотину, сопровождаемую постоянным ожиданием провала. Он не хотел, не умел и не собирался учиться покорно тянуть лямку, он жаждал шагать с гордо поднятой головой, а как раз это ему запретили. По крайней мере, на тех дорогах, на которые он рассчитывал.
И это сводило с ума.
«Герой на обочине. Кому теперь нужно то, что я умею?»
Зорич грустно усмехнулся, посмотрел на свои сильные руки и лениво завел их за голову, подставляя широкую грудь жаркому южному солнцу. Вокруг бурлил центральный пляж. Соседи справа вскрыли роскошный арбуз, слева щебетали в песке чумазые детишки, косматый парень неподалеку охмурял двух загорелых девиц глупыми песнями под расстроенную гитару и никто не обращал внимания на могучего лысого мужчину лет сорока в странных черных очках, плотно прилегающих к лицу. Кого на южном пляже удивишь солнцезащитными очками?
«Кому нужно то, что я умею?»
Это становилось серьезной проблемой. На последние деньги Зорич купил билет в захолустный Бердянск, снял комнату на окраине и теперь проживал остаток средств, бездумно глядя на теплое Азовское море. Может быть, при строгой экономии он сможет протянуть месяц. Или даже полтора. Но что делать дальше? Рано или поздно деньги все равно закончатся. Надо искать решение.
Запах арбуза напомнил, что пора подкрепиться. Зорич поднялся, натянул штаны прямо на мокрые плавки, взял в руку рубашку с полотенцем и побрел по пляжу.
«Что делать дальше?»
Зорич понимал, что в его положении, а главное, с его навыками и умениями он может легко шагнуть в криминал. Он уже думал об этом, но всякий раз отказывался от этой мысли. Фундаментальное воспитание и вся прошлая жизнь были активно против превращения в бандита. Пусть даже и незаурядного. Это была та грязь, в которую Зорич мог наступить только в самом крайнем случае.
– Валя, выходи из воды!
– Клара, Клара, а где Мишенька?
– Ребята, айда в волейбол!
Звуки пляжа с трудом доходили до погруженного в свои мысли Зорича.
– Да не муж он ей!
– Вот я и говорю…
– Седьмого от борта в лузу!
Зорич остановился и посмотрел на желтенький павильончик пляжной бильярдной. На его странных черных очках мелькнули солнечные блики.
В прокуренном и темном, после залитого солнцем пляжа, помещении бильярдной толпились одни мужчины. Молодняк, шумно обсуждающий каждый удар, старики, жадно следящие за шарами, зрелые мужики, оставившие на песке жен и детей. Некоторые были в майках, некоторые – в легких брюках, но большинство было одето только в плавки, сжимая пачки сигарет и бумажники в потных руках. В пляжной бильярдной играли на деньги. В том числе и на довольно большие. Зорич заметил, как солидный мужчина, с золотой печаткой на безымянном пальце, не моргнув глазом, выложил на зеленое сукно крупную купюру. Таких сумм, правда, он больше не видел, но банкноты меньшего достоинства сновали из рук в руки с завидным постоянством. В основном в одни и те же руки. Вычислить игроков для наблюдательного человека не составило особого труда. Один, Зорич назвал его про себя Моряком, был одет в тельняшку и шорты, блестел золотыми фиксами и специализировался по мелким клиентам. Второй, Цыган, с серьгой в ухе и слюнявым ртом, оказался настоящим шоуменом, виртуозно разводя шары и привлекая внимание лохов. Третий, в классификации Зорича – Барон, работал с серьезными клиентами. Он единственный в бильярдной носил белую рубашку, брюки и даже ботинки. Он был аккуратно причесан и строг. Именно ему толстяк с печаткой выплатил крупный проигрыш.
И теперь снова.
– Пожалуйте платить.
– Вы просто маэстро, – мужчина в модных узких плавках и с золотыми часами на руке покорно открыл бумажник. – Сколько же вы играете?
– Всю жизнь. – Барон небрежно убрал купюры в задний карман брюк и обежал павильон строгими цепкими глазами. – Эй ты, очкарик, играешь или так, присмотреться зашел?
Зорич удивленно взглянул на игрока:
– Это вы мне?
– А ты здесь один очкарик, – на строгом лице Барона мелькнуло подобие улыбки. – Хиповый парень.
– Глаза у меня болят, – буркнул Зорич. – Это медицинские очки.
– Играть-то будешь, болезный?
Читать бесплатно другие книги:
