Золото Атлантиды Александрова Наталья

© Александрова Н.Н., 2014

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2014

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

Смуглый худощавый человек неопределенного возраста с узкими немигающими глазами шел по кривой торговой улочке шумного южного города. Вокруг него текла непрерывная толпа туристов, из многочисленных лавчонок доносились зазывные голоса продавцов, предлагавших ковры и духи, восточные лакомства и сувениры.

Вдруг сильная рука схватила смуглого человека за плечо, втащила его в открытые двери сувенирной лавки.

Он попытался вырваться, хотел позвать на помощь, но к его лицу поднесли платок, смоченный остро пахнущей жидкостью. В глазах его потемнело, и смуглый человек потерял сознание.

Пришел он в себя довольно скоро. Впрочем, может быть, прошло и много времени – он не мог об этом судить.

Он сидел в глубоком кресле перед длинным столом, находящимся в большой полутемной комнате. По обе стороны от него за этим столом сидели люди, очень странные люди. Все они были облачены в яркие восточные одежды, лица их были скрыты масками. Масками зверей и птиц, фантастических сказочных чудовищ – масками древних богов.

– Где я? – проговорил смуглый человек хриплым, чужим голосом. – Кто вы? Что вам от меня нужно?

Ответил ему человек в маске хищной птицы.

– Ты среди друзей, – проговорил он сухим клекочущим голосом. – Точнее, среди соотечественников, соплеменников. Мы, как и ты, принадлежим к великому древнему народу. Когда-то наш народ обладал славой и могуществом, но боги отвернулись от нас, и сегодня о нас мало кто знает. Мы – члены верховного храмового совета, служители древних богов. Сегодня звезды расположились благоприятным образом, судьба благосклонна к нам. Мы можем вернуть нашему народу его былую утраченную славу…

Он замолчал, но тут же заговорил другой человек – в маске шакала.

– Ты избран. Звезды указали на тебя. Ты должен найти нашу древнюю, священную реликвию. И если это тебе удастся – ты станешь одним из нас, одним из членов совета, одним из вершителей судеб всего человечества. Для этого тебе придется много потрудиться, возможно, нарушить человеческие законы, но цель оправдывает средства. Запоминай все, что мы тебе скажем…

Смуглый человек с узкими холодными глазами снова стоял посреди шумной улицы. Толпа туристов обтекала его, кто-то недовольно проворчал то ли по-шведски, то ли по-норвежски.

Смуглый человек пытался понять, что с ним только что произошло. Было ли это на самом деле, или от жары и усталости с ним случился короткий обморок? В последнее время у него часто случались такие обмороки. Иногда они сопровождались галлюцинациями. Но никогда эти галлюцинации не были такими яркими, такими достоверными и правдоподобными.

Он слишком хорошо, слишком отчетливо помнил темную комнату и людей в масках древних богов. Он помнил их слова, помнил, какое важное дело они доверили ему.

И он понял, что выполнит то, что они ему поручили. Выполнит, чего бы это ни стоило…

Марина вышла из маршрутки и плюхнула чемодан прямо в лужу. Господи, скорей бы домой – принять душ, отдохнуть хоть немного.

Она представила, как сидит с чашкой кофе в гостиной перед открытым балконом и теплый ветерок слегка колышет шелковые занавески.

В городе утром шел дождь, это частое явление и летом. И сейчас над асфальтом вился легкий парок, сквозь облака просвечивало неяркое солнце, и опасные темно-фиолетовые тучи спешно уходили далеко, на запад.

Поездка была ужасной. И зачем она согласилась ехать в купе маминого соседа Валерки? Расшумелся, когда узнал, что Марина едет дневным. Да зачем тебе столько времени тратить, да столько денег за билет платить? Поедешь у меня в купе, всего одну ночь поспишь как королева. И мама его поддержала – нехорошо, мол, человека обижать, он к нам со всей душой. Опять же все в дороге не одна будешь.

Марина и согласилась. Н у, конечно, Валерка парень свой, и приставать к ней ночью у него и в мыслях не было. Но ходок он еще тот, и как выяснилось, у него шашни с разбитной проводницей из соседнего вагона.

Валерка нагло хохотнул – очень, говорит, удобно, далеко ходить не надо. Ужас, как Марине стало стыдно, потому что хорошо она знала Валеркину жену – тихую безвредную Катю. Теперь придется за собой следить, чтобы не проболтаться.

Валерка устроил ее в купе и ушел до утра, а ей велел сидеть тихо и не отзываться на стук. Знал, что будут пассажиры скандалить. И правда, сначала шумела в вагоне пьяная компания, и совались они в купе то за стаканами, то за полотенцами, а после, когда уже окончательно распоясались, стали стучаться остальные пассажиры. Так что ночка у Марины выдалась беспокойная. А утром явился Валерка, как сытый кот, и еще и денег с нее взял не так чтобы мало за такую, с позволения сказать, поездочку.

Так что сейчас она только и мечтает о покое. Хорошо, что у нее много времени, она и звонить не будет Антону, он ждет ее лишь к вечеру. А сейчас одиннадцатый час всего, впереди длинный свободный день.

Марина вытащила чемодан из лужи, при этом он забрызгал ей новые кроссовки, но она не обратила внимания на такой пустяк.

Если пройти между домами, то будет быстрее, однако там, кажется, что-то копали, и теперь, после дождя, можно влипнуть в глину… Марина вытянула шею и тут же непроизвольно метнулась за угол. Пока она была в отъезде, канаву зарыли и засыпали то место песком. И вот на этом песочке резвился пекинес Зои Петровны по кличке Дюша. Это был кошмар их с Тимкой жизни.

Дюша терпеть не мог детей. Причем всех, начиная от младенцев грудного возраста и кончая четырнадцатилетними оболтусами, что тусуются во дворе. Не имело значения, пытался ли ребенок его погладить или просто в стороне проходил мимо. Дюша кидался на детские коляски, самокаты и велосипеды, сбивал с ног девчушек на роликах, прыгал с лаем на мамочек, которые хватали своих детей на руки. Надо сказать, что дело обычно кончалось перепачканной одеждой и порванными колготками, по причине малых размеров Дюша не мог нанести взрослым большой урон. Но детей он напугать мог.

Дом у них был относительно новый, люди поселились в нем приличные, поэтому никто мерзкую собачонку не прибил, все жаловались исключительно словесно. Зоя Петровна же, обычно вполне вменяемая тетка, становясь на защиту своей собаки, совершенно теряла человеческий облик.

У Марины с ней тоже случился конфликт, когда Дюшка с лаем выскочил из-за угла и Тимка от неожиданности упал с самоката. Разодрал ногу до крови, испачкал новые джинсы. Марина не любит ругаться, но тогда они крупно поговорили с Зоей.

Все же многочисленные жалобы подействовали, и теперь Зоя Петровна выгуливала свое мохнатое чудовище в стороне от дорожки и детской площадки. И все равно встречаться с ней не хотелось.

Марина обошла дом с другой стороны и вышла прямо к своему подъезду. Никто не встретился ей у лифта.

Она долго копалась, доставая ключи, потом открыла дверь и вкатила чемодан. Прихожая у них была маленькая – только вешалка помещалась и стойка для обуви. Это Марина так настояла, когда ремонт в новой квартире делали, чтобы, как войдешь, сразу снять все уличное и дальше идти уже в чистых тапочках. Тимка тогда был маленький совсем, по полу ползал, все в рот тянул. И дверь из прихожей закрывалась плотно, чтобы он туда и не совался.

Марина перевела дух – наконец-то она дома, скинула легкую куртку, расшнуровала кроссовки и босиком шагнула в маленький коридорчик перед кухней.

В кухне было грязновато, в раковине кисла грязная посуда, причем не вчерашняя, как машинально отметила Марина. Ну да, ее не было три дня, вот как раз… Она подавила привычное удивление – неужели даже посудомойку ему лень заправить, но радость от возвращения домой все перевесила. С этим она разберется потом, впереди длинный свободный день.

Между кухней и гостиной не было у них двери, только полукруглая арка. И вот, войдя в кухню, Марина услышала странные звуки. Кто-то ахал, охал и визжал. Еще был какой-то ритмичный скрип и стук. Сердце мгновенно остановилось, а потом покатилось вниз. Что это? Кто здесь, в пустой квартире? Воры? Их грабят?

Но тут визг перешел в крик, которому вторил мужской голос. Голос ее мужа Антона. Все ясно. Неясно только, отчего такой стук и грохот.

Здравомыслящая часть ее натуры приказывала Марине немедленно уходить из квартиры. Причем как можно тише, чтобы ее не заметили. Н у, нету ее здесь, не вернулась еще от мамы, к вечеру лишь поезд прибудет. И все забыть – не была, ничего не слышала, ничего не видела.

Но кто в такой ситуации слушается здравого смысла? И Марина, кляня себя, сделала несколько шагов в сторону арки. И увидела голого Антона, его мускулистую спину, покрытую потом, и все, что ниже. Вот как, стало быть, в семейную постель он свою девку не привел, постеснялся. Устроились в гостиной на диване.

Она спохватилась, что эти двое могут ее увидеть, но куда там, они были так увлечены процессом! Лица его партнерши не было видно, и Марина снова приказала себе немедленно уходить из квартиры, чтобы не допустить скандала. Но ноги сами шагнули в сторону, откуда, как она знала, можно было увидеть в зеркальной дверце шкафа все, что происходит на диване. И, в частности, лицо этой девки.

Когда она увидела это лицо, запрокинутое, искаженное, с закушенной губой, но все же невероятно знакомое, Марине показалось, что пол уходит у нее из-под ног, как на корабле при сильной качке. Кроме того, было такое ощущение, что ее с размаху ударили под дых. Хотя ее никогда не били, но дыхание перехватило, и Марина шлепнулась бы на пол, если бы не оперлась о стену.

Комната перестала кружиться перед глазами, и шум в ушах пропал, потому что Марина неосознанно заблокировала все чувства. Теперь в голове была лишь одна мысль: бежать! Бежать отсюда как можно быстрее и незаметнее.

Она смогла сделать несколько шагов назад и даже порадоваться, что босиком, что эти двое ничего не услышат. И дверь в прихожую сумела прикрыть за собой неслышно.

На миг сознание покинуло ее, и она очнулась, сидя на полу. Нет, нужно взять себя в руки, она подумает обо всем этом потом, в безопасном месте. Только вот где оно, это безопасное место?

Торопясь, она натянула носки и кроссовки, сдернула с вешалки куртку. Взяла чемодан в руки, чтобы колеса не стучали по плитке. Так, вроде бы в прихожей все как было. Хотя они ничего не заметят, муж – потому что мужчина, они вообще никаких мелочей не замечают, а эта… эта слишком самоуверенна, ей наплевать на всех людей ниже ее.

Марина не стала ждать лифта, а спустилась по лестнице, не замечая тяжести чемодана. Внизу в подъезде была небольшая кладовка, там держали коляски, детские велосипеды, а также ящик со всевозможными песочными принадлежностями, чтобы не таскать грязь в квартиры.

Марина открыла дверцу своим ключом, отодвинула пластмассовый грузовик, затем сломанный самокат, протиснулась мимо детских колясок и запихнула свой чемодан за клетку соседей Барабановых. Клетка была куплена для попугая – двухэтажная, с разными прибамбасами. Попугай прошлой осенью улетел на улицу, и безутешные хозяева пристроили клетку сюда, дескать, смотреть на нее – сердце разрывается, а вещь дорогая, выбросить жалко.

Никто не встретился ей во дворе. Повезло, усмехнулась она. Врагу лютому не пожелаешь такого везения! Она села в первую попавшуюся маршрутку – все равно куда, лишь бы подальше отсюда.

Через некоторое время дома вокруг оказались незнакомые, Марина проехала еще немного и сошла возле парка. Погода была хорошая, в парке гуляли молодые мамы с детками – не очень много, потихоньку все из города разъезжались на лето. Марина села на пустую скамейку и закрыла лицо руками.

Вот так. Вот, оказывается, как все обстоит. Вот такие вот дела.

Казалось бы, все как в плохом анекдоте – приезжает жена не вовремя и застает мужа с любовницей. Все бы ладно, в конце концов, со всяким может случиться. Хотя… они женаты семь лет, и ни разу Антон не давал ей повода сомневаться…

Вранье, тут же поняла Марина, все это вранье, просто она ему доверяла. Ну, не ревнивая она женщина, спокойная в этом плане. Не принюхивалась к мужу, вернувшемуся поздно, не обшаривала его карманы, не рылась в телефонных сообщениях. Успокаивала себя мыслью, что вся жизнь его на виду.

У него были друзья. Старые, школьные друзья. У кого их нет, говорят люди, все мы в школе учились.

Так, да не так. Эта компания была особенной. Обычно бывшие одноклассники встречаются сначала часто, каждый год, потом лет через пять, потом через десять. Соберутся в ресторане, выпьют, похвастаются своими успехами и достижениями – и разойдутся, чтобы забыть друг друга до следующего раза.

Компания ее мужа дружила всегда. Как пришли они в пятый класс в новую школу, так и образовали свой круг. Пять человек, трое мальчишек и две девчонки. Так и дружили всю жизнь, никого в свой круг не пуская, исключая, конечно, жен и мужей. Ну, притворно вздыхал Антон, от вас-то куда денешься.

С окончания ими школы прошло без малого двадцать лет, ну да, им сейчас по тридцать пять, как раз недавно отмечали день рождения Рябоконей. У них и день рождения в одном месяце.

И всегда эти пятеро вместе были. Ты это не тронь, говорил Антон, это у нас навсегда, я с ними познакомился, когда тебя еще и знать не знал. И вообще, жен много, а друзей мало. Ну, это он так шутит.

Точнее, она думала, что шутит. До сегодняшнего дня.

Вот так вот. Кроме Антона были в компании Костя Рябоконь и Женька Плавунец, разумеется, ему сразу же дали кличку Жук. Жук Плавунец, очень подходит. Костик, Антон рассказывал, как сел в пятом классе за одну парту с Верочкой, так и просидел до окончания школы. И поженились они через год, едва восемнадцати лет дождались. С тех пор вместе.

В школе всегда всем клички придумывают, так у этих и кличка одна на двоих. Веру зовут Ряба, а его – Конь. Это Жук у них такой остроумец, Камилла ему подпевает.

Впрочем, что это, Камилла никому никогда не подпевала, это у нее все по струнке ходили.

Вот и к делу подошли. Дошли до Камиллы.

Это имя у нее было по тем временам редкое. Говорила всем в школе, что бабушка у нее была из Франции, вот и назвала внучку по-своему. Врала, конечно, но эти дурачки до сих пор верят. Верят, что Камилла у них особенная, хоть и зовут между собой Милкой.

Милка, она особенная, говорил Антон как-то, когда они ехали с каких-то общих посиделок, она, знаешь, от всех вас, женщин, отличается. У нее аура.

А Марина тогда и не спросила, что он имеет в виду, не хотелось Камиллу обсуждать. А муж все остановиться не может.

Камилла – это, говорит, в нашей компании просто бриллиант. Она, говорит, удачу и счастье привлекает, как магнит. Она далеко пойдет, большим человеком станет рано или поздно. А Марина тогда не выдержала и говорит, что лучше, мол, попозже. Здорово Антон на нее разозлился, обиделся всерьез. Ты, говорит, этого не тронь, я с ней знаком в три раза дольше, чем с тобой. А дружба – это надолго.

И она, дура, поверила, про дружбу-то. Ясно теперь, какая у них дружба – на диване в ее гостиной. И не в первый раз они это устраивают. Уж больно по-хозяйски эта дрянь там разлеглась.

Снова предстала перед глазами ужасная сцена, и Марина застонала в голос. Хорошо, что рядом никого не было.

Она отняла руки от лица и попыталась успокоиться. Хотелось упасть на дорожку и кататься по ней с воем. Или биться головой о скамейку. Или вон об то дерево.

Что делают люди в таких случаях? Рыдают, рвут на себе волосы, бьют посуду? Наверно, хорошо бы покурить, но она, Марина, не курит. И не пьет ничего крепче вина, да и то редко. Такая вся из себя положительная, верная жена и хорошая мать, хозяйка опять же замечательная. Вот поэтому муж умирает с ней от скуки и завел себе отличную любовницу. У которой аура. И что там еще?.. Она умна, красива и во время секса орет, как мартовская кошка. Вот поэтому он с ней и…

Не может быть, заговорил у Марины внутри спокойный здравый голос, не может быть, она бы заметила, когда их роман только начинался. Такие вещи женщина заметит раньше мужчины, когда влюблен, он меняется.

А ничего и не было, тут же возразила она самой себе. Не было никаких особенных перемен, муж правильно говорил, он с этой Камиллой знаком давно. И спали они наверняка тоже давно, еще когда он Марину и не встретил. Так с тех пор и продолжали это делать – старые друзья, с позволения сказать.

И дальше будут продолжать в том же духе. Всем хорошо, все довольны, жена-дура ничего не узнает. А если и узнает, что она может сделать? Ты это не тронь, скажет муж, я с ней знаком в три раза дольше, чем с тобой…

Вот что он в ней нашел, хотелось бы знать? Ну, интересная, конечно, эффектная, успешная, как теперь говорят. Хотя какой уж там особенный успех? Работает на заштатном канале, ведет пару передач. Или у мужиков от баб в телевизоре совсем крышу сносит? Все на нее только в телевизоре любуются, а он с ней спит… Тьфу, гадость какая!

Это ты из зависти, тут же услышала Марина внутренний голос, потому что Камилла – хозяйка жизни, все у нее есть, все мужчины у ее ног, любого она может заполучить, и работа у нее, и внешность, энергия через край бьет, всего она добьется. А у тебя – только семья, ребенок, квартира, а на работу и то эта Камилла устроила. Ну да, на тот же телеканал старшим помощником младшего дворника.

Марина как вышла замуж семь лет назад, так почти сразу и забеременела. Эти, в компании общей, еще ее жалели. Мужики похохатывали, Антона по плечу хлопали – ну, мол, ты, старик, даешь! Женщины тоже индифферентно держались. У Рябоконей детей нет, Вера с мужем науку двигают, с Лидой, тогдашней женой Женьки Плавунца, они и познакомиться толком не успели, она вскоре с Женькой развелась и в компании больше не появлялась. Камилла ничего не сказала, она вообще Марину не замечала. Не напоказ, а так просто. Ни разу ей ничего плохого или грубого не сказала – зачем? Марина ведь внимания никакого не стоит, ничего собой не представляет – к чему ее замечать?

У самой Камиллы детей нет – куда там, ей карьеру нужно делать. Далеко пойдет, больших успехов добьется. Ага, если не споткнется. С большой высоты и падать опасно, это все знают. Но пока что никакой особенно высоты Камилла не достигла.

А тогда не дождалась Марина поздравлений, лишь взгляды сочувствующие. Вот этого она никогда не понимала – как вся эта компания относится к детям. Дескать, они только жить мешают, ни к чему это все. У Лиды вроде бы ребенок был, девочка, непонятно, отец теперь видится с ней или нет, во всяком случае, Женька никогда о ребенке не говорит.

Родила Марина в двадцать шесть лет – не в восемнадцать же. До этого работала в небольшой фирме менеджером, пока в декрете сидела, фирма разорилась, всех и уволили. Отсидела дома, как положено, три года, а Тимка в садик первый год плохо ходил, вечно то насморк, то кашель – куда уж тут на работу устраиваться. Потом квартиру они купили, нужно было ремонтом заниматься. А в прошлом году Марина сунулась в пару мест – либо фирма какая-то подозрительная, либо оклад мизерный. Вот и пришлось к Камилле обратиться, она на своем канале словечко замолвила, Марину и взяли.

Должность у нее – помощник звукооператора, а на самом деле ею все дыры затыкают. Микрофоны на гостей навешивает, стулья приносит, воды там, чаю… и так далее, девочкой на побегушках, в общем. С Камиллой они редко сталкиваются, она – звезда, высший сорт, ей с Мариной и говорить-то не пристало.

И что теперь делать? Как дальше жить? Сделать вид, что ничего не было?

Снова у нее перед глазами встала та ужасная, отвратительная сцена на диване, и Марина вздрогнула, а потом затряслась в ознобе, так что проходящая мимо старушка взглянула с подозрением и на всякий случай ускорила шаг.

– Я не смогу, – сказала Марина вслух, – я не смогу этого забыть никогда!

Развод? Но что это даст? У нее нет приличной работы, и Тимке на будущий год в школу, а мама далеко, кто будет его водить, если она станет гробиться в каком-нибудь магазине по двенадцать часов? Да еще придется терпеть придирки начальства и хамство покупателей.

И квартиру придется делить, и уж тут Антоша покажет себя во всей красе. Что-то ей подсказывает, что он не сильно расстроится от ее решения. Он не слишком привязан к Тимке, относится к нему неплохо, но не сумасшедший отец. Так что разлуку с сыном он переживет, а ее, судя по всему, он вообще никогда не любил и не ценил. Но нужно все же признать, что все это время он их содержал. И жили они безбедно, квартира куплена на деньги мужа, так что он постарается выделить ей какую-нибудь однушку на краю света, и тем, скажет, будь довольна. Там небось ни магазинов, ни школы приличной нету. А он без них заживет припеваючи – вон, того же Женьку Плавунца взять, после развода девиц меняет как перчатки, отдыхать по четыре раза в год ездит.

Опять же Камилла при Антоше останется, можно будет не скрываться. Куда ж она денется, если они с пятого класса дружат? Ты это не тронь, я с ней знаком был, когда тебя и знать не знал… Вот так вот.

Получается, что развод – это для Марины не выход. И отвадить эту дрянь от дома тоже никак не получится – они ведь компанией все время вместе. Каждую неделю встречаются, а уж летом-то и подавно. То за город на шашлычки, то в ресторан, то еще куда-нибудь. Антон поэтому и велит ей на все лето Тимку к бабушке отво зить, чтобы никто не мешал развлекаться на всю катушку.

И сколько же женщин из-за детей и денег терпят измены мужа? Нужно успокоиться и смириться.

На скамейку уселась толстая старуха и злобно покосилась на Марину. Потом достала мобильный телефон и заговорила с какой-то Люсей, причем орала так, что с соседнего дерева испуганно вспорхнула стайка воробьев. Марина побрела по аллее, сгорбившись и волоча ноги. Потом вышла на улицу и направилась куда глаза глядят. Люди, косясь, обходили ее, пока какой-то подвыпивший мужик не налетел с ходу и не обругал неприличными словами.

Марина очнулась и отступила в сторону. И оказалась перед витриной магазина, где отражалось вовсе что-то уж несусветное – потертые джинсы, грязные кроссовки, куртка, хотя на улице тепло, все в летнем, а она, как бомжиха, в куртке, да еще и рукав чем-то измазан. Ну, в поезде, конечно, и так хорошо было, у Валерки в вагоне грязь.

А теперь ясно, отчего люди косятся. Да еще и физиономия у нее жуткая. Волосы растрепаны, глаза не накрашены – ужас.

Она торопливо прошла два квартала до торгового центра, там в туалете умылась и кое-что наспех набросала на лицо. Глядя на себя в зеркало, Марина решила, что пустить это дело на самотек она никак не может.

«Ты такая успешная и самоуверенная? Мужчины падают вокруг тебя пачками? У тебя впереди большое светлое будущее? Ну-ну, это мы еще посмотрим. На самом деле ты просто жадная, наглая стерва. Ты хочешь забрать себе все – успех, деньги, даже чужих мужей. Как бы не подавиться».

Марина вдруг осознала, что ужасно хочет есть, просто до одури. На часах без малого двенадцать, а она рано утром выпила в поезде только чашку отвратительного чая. Валерка, подлец, даже печенья не дал, а в чай, наверно, соду добавляет, чтобы темный был. Ох и жулик!

Она поднялась наверх и нашла относительно приличное кафе. Завтраки еще не кончились, и она заказала омлет с грибами, большую чашку кофе с молоком и слоеную булочку с маком. К омлету принесли теплый багет и розеточку масла с укропом. Марина ела и продолжала мысленный монолог.

«Я не стану бороться с тобой за своего мужа, это ни к чему не приведет, да и смысла большого в этом нет. Я отвечу тебе твоим же оружием. Раз ты отобрала у меня моего мужа, то я отберу твоего. Так будет справедливо. Я вообще отберу у тебя все – работу, успех, удачу. А стало быть, и деньги. И вот тогда посмотрим, что станется с твоей замечательной аурой. И будут ли мужчины смотреть на тебя с вожделением. И кому ты вообще будешь нужна».

Мимо стеклянных дверей кафе прошла женщина, чем-то похожая на Камиллу, – высокая яркая шатенка, волосы пышные. И Марина увидела, как ненавистная Камилла щурится презрительно – что ты, серая мышка, мелкая мошка, можешь мне сделать? Да тебя никто вообще не замечает, в упор не видит!

«Это мы посмотрим, – отвечала Марина. – Иногда очень полезно быть невидимой, незаметной. Никто меня всерьез не принимает, никто не опасается».

Допивая кофе, она утвердилась в своих планах. На работе надо действовать по обстоятельствам, уж если будет возможность подгадить Камилле, она эту возможность ни за что не упустит. А вот как быть с ее мужем?

Вот интересно, у Камиллы есть муж. То есть все понятно, такой женщине без мужа никак нельзя, статус не тот. Муж у нее вроде второй, во всяком случае, Марина только этого знает.

И если вспомнить цитату из старого фильма, то кто у нас муж? А никто в компании не знает, потому что тихий он человек, незаметный. Как-то и не вспомнит Марина, разговаривала ли она с ним когда-нибудь. Так, пару раз словами перебросится – привет, как дела? Женушка-то его всегда в центре внимания, а он смирно сидит в уголке, книгу читает или в ноутбук свой уставится. В общих разговорах участие не всегда принимает. Кто же он по профессии?

Марина задумалась. Кажется, что-то с историей связано. Вроде книгу какую-то пишет или работу научную. Надо думать, денег мало получает, сидит на шее у женушки своей обеспеченной.

Однако что-то тут не так, что-то не вяжется. Не такой человек Камилла, чтобы вот так просто посадить себе на шею никчемного мужа. Что-то в нем, очевидно, есть. И сейчас Марина вспоминает, что держится с ним Камилла не нагло. Подшучивает, слегка покровительственно говорит, но не унижает при посторонних. Стало быть, сумел человек себя поставить. Это любопытно. Кто же он такой, что такую законченную стерву сумел как-то обуздать? То есть рога-то она ему наставляет, это Марина своими глазами видела. А вот интересно, он знает? Нет, наверное, мужчины ничего не замечают.

Впрочем, вздохнула Марина, не ей об этом говорить. Она сама в этой ситуации выглядит полной и законченной дурой. Если бы не увидела все своими глазами, если бы не застала своего муженька с этой… этой стервой, то сейчас готовила бы ему борщ и котлеты. Чтоб ему теми котлетами подавиться!

Итак, как можно соблазнить мужа Камиллы? Да не просто в постель заманить пару раз, а так сделать, чтобы он о своей женушке и думать забыл. Хотя бы на время.

Что-то Марине подсказывает, что человек он непростой, не поведется, если она с ним станет кокетничать и глазки строить. Не тот случай, да и у нее вряд ли получится. Не привыкла она так себя вести, нет соответствующего опыта. Стало быть, нужно заинтересовать его для начала разговорами. О чем мужчина может говорить бесконечно? О себе, любимом. А этот, надо думать, о своей работе.

– Еще что-нибудь? – это официантка подошла неслышно.

– А? – Марина взглянула на часы, оказывается, она уже час здесь просидела. – Спасибо, ничего не нужно.

«Что я делаю? – думала она, ожидая счета. – Собираюсь соблазнить совершенно постороннего мужчину, которого я и знать не знаю, он мне и не нравится совсем! Это ужасно, нужно бросить эту затею, это… это аморально».

И тут же возмутилась. А спать с чужим мужем морально? А приводить в семейный дом чужую бабу морально? И может быть, морально трахаться с ней на диване в гостиной?

Это чтобы в постели духами ее не пахло, догадалась Марина, во всяком случае, не потому, что мужу стыдно семейную постель осквернять. Так что ни о какой морали в данном случае не может быть и речи. Она не сможет забыть эту сцену, если не попытается отомстить. Раз они так, то и у нее руки развязаны.

Значит, с чего мы начнем? Мужа Камиллы зовут Георгий, она называет его Гошиком, а мужская часть компании Жорой. И сейчас вспоминает Марина, что он едва заметно поморщился, когда Жук хлопнул его как-то по плечу и обозвал Жоржиком. Но не стал заедаться, спокойный, значит, человек и умный, потому что Женька тогда здорово набрался.

Вот как раз удачно обстоятельства складываются, Женька вернулся из очередной поездки и послезавтра приглашает всю компанию в ресторан за городом – новый какой-то, говорит, открыли, очень мило там. Вот там и познакомимся с Георгием поближе, для начала выясним, какое же уменьшительное имя ему подходит.

Фильм был такой старый шпионский: «Как вас теперь называть?»

Да уж, Марина усмехнулась, выходя из торгового центра, теперь у нее самой на работе будет шпионский фильм.

Она прошаталась по городу до четырех часов, а потому так устала, что решила все же идти домой. Муж все равно на работе, не узнает, когда она явилась.

Выходя из чулана под лестницей, она столкнулась с Зоей Петровной, которая удивленно вытаращилась на чемодан. Марина буркнула что-то нелюбезное, тут пекинес Дюша залился лаем, и Зоя сосредоточилась на своей собаке.

Дома был обычный кавардак, как всегда бывало, когда Марина в отъезде. Ее муж и порядок – две вещи несовместимые.

На кухне в раковине по-прежнему кисла грязная посуда. Не удосужился помыть, стало быть, совестью не мучается. Ясно, привык уже к полной безнаказанности. Марина нашла в ванной темный волос этой стервы, и диван пахнул ее отвратительными терпкими духами. Нет, ну совершенно обнаглели!

Антон нарочно явился с работы поздно, чтобы она успела прибраться и приготовить ужин. Он рассеянно потрепал ее по плечу и сказал, что много работы, с утра до вечера был в офисе. Марина поскорее отвернулась, чтобы он не видел ее лица.

Они поели в молчании, потом муж отправился в Интернет, а она пошла спать, от души желая, чтобы этот ужасный день кончился как можно быстрее.

На работе был постоянно действующий сумасшедший дом.

Записывали утреннее ток-шоу. Шло оно уже давно, рейтинги были невысокие, так что начальство подумывало о том, чтобы его закрыть. Но не было на примете ничего подходящего, так что пока кое-как держались.

Марина с трудом закрепила микрофон на талии очередной гостьи. Собственно, талии как таковой не было, оттого простое дело шло с таким трудом.

– Ну, готовы? – прибежала редактор Соня. – Раз, два, три, четыре… слушай, а где пятый гость?

– Не знаю, только эти тут были…

– Такая тетка беспокойная… все ей не так… – Соня оглядывалась по сторонам.

– У нее грим потек, – встряла в разговор та самая полная гостья, – она сказала, что в таком виде ни за что не появится.

– Мариночка! – взмолилась Соня. – Мне еще инструктаж проводить, сбегай, поищи тетку эту! Ты тут вроде закончила.

– Ладно…

Марине и самой хотелось пробежаться по коридорам, узнать новости. Кроме того, у нее была теперь главная задача – навредить Камилле. Так что поход в гримерку будет очень кстати.

Марина вошла в гримерку.

В кресле перед зеркалом сидела Камилла, до подбородка укрытая розовым фартуком, над ней колдовала Инга Альбертовна, худощавая подтянутая светлоглазая эстонка неопределенного возраста. Из всех гримеров только Инга с ее невозмутимым прибалтийским характером могла переносить бесконечные придирки Камиллы.

Марина сделала шаг назад. Ясно же, что, кроме Камиллы, никого здесь больше нет – ни гостей, ни сотрудников, она никого бы не потерпела. Характер у Камиллочки сволочной, ведет себя соответственно своему звездному статусу. Вот и сейчас Камилла, приоткрыв правый глаз, прошипела:

– Что ты возишься? Сколько можно? У меня эфир через десять минут, а ты еще не закончила…

– Не волнуйтесь, Камиллочка, – спокойно ответила Инга, методично работая пуховкой. – Вот здесь еще немножко припудрим, и все будет отлично… глазки прикройте, а то пудра попадет!

Камилла прикрыла глаза. Инга Альбертовна склонилась над ней, сосредоточенная на своей работе. И тут Марина увидела брошенную на стуле раскрытую сумку Камиллы. В этой сумке на самом виду лежал белый пластиковый пузырек.

Марина узнала этот пузырек. Это было лекарство от аллергии, с которым Камилла никогда не расставалась.

У нее была аллергия на пыльцу растений, на кошачью шерсть, на цитрусовые, на шоколад и еще на множество других вещей и явлений. Когда наступала весна и зацветали первые цветы, Камилла непрерывно чихала и ходила с красными глазами.

То есть это было раньше, в юности. Понятно, что при ее профессии такая болезнь очень мешает, и Камилла методом проб и ошибок подобрала какое-то немецкое лекарство, которое ей очень помогало. Лекарство можно было купить только в Германии, про это все в их компании знали. Как раз недавно Костя Рябоконь ездил в командировку в Мюнхен и привез Камилле несколько упаковок.

Перед каждым выступлением в прямом эфире, особенно в сезон цветения, Камилла непременно закапывала в нос пару капель этого чудодейственного средства, чтобы подстраховаться от неожиданной аллергической реакции.

Марина сделала осторожный шаг в сторону сумки, скосила глаза в зеркало.

Камилла по-прежнему сидела с закрытыми глазами, Инга тоже была занята и не смотрела по сторонам.

И тогда Марина быстрым незаметным движением вытащила пузырек из сумки, скрутила крышечку. Затем она достала из своего кармана крошечный флакончик своих любимых духов (нежный цветочный аромат, самое то) и капнула несколько капель в пузырек Камиллы. Затем одним движением закрыла пузырек и бросила его в сумку.

Она едва успела вернуться на прежнее место.

Камилла открыла глаза:

– Все, все, мне пора бежать!

– А я как раз закончила! – Инга оглядела ее лицо профессиональным взглядом и сняла фартук. – Все отлично, Камиллочка, вы выглядите бесподобно!

Камилла что-то недовольно фыркнула, подхватила сумку и вылетела из гримерки. Марину она не заметила, как, впрочем, и Инга Альбертовна, которая склонилась над своими пуховками и кисточками. Марина тихонько выскользнула из гримерки и тут увидела растерянную тетю среднего возраста, которая ошалела от шума и беготни и заблудилась в длинных коридорах.

– Вы на утреннее ток-шоу? – коршуном налетела на нее Марина. – Так идемте быстрее, вас там обыскались!

Она протащила гостью по запутанным коридорам, сдала с рук на руки дежурному редактору Соне, а сама побежала в другую студию, где работала Камилла.

Та уже сидела за столом в студии – как всегда, собранная и невозмутимая.

– Сколько осталось до эфира? – спросила она ведущего оператора Андрея.

– Сорок секунд, – ответил тот, сверившись с главным монитором.

Камилла достала из сумки пузырек с лекарством, запрокинула голову, капнула в левую ноздрю, в правую… на ее лице проступило удивление и растерянность, однако она машинально закрыла пузырек, убрала его в сумку и снова выпрямилась.

– Десять секунд, – начал обратный отсчет Андрей, – девять… восемь… семь… шесть…

С лицом Камиллы происходило что-то странное. Глаза ее покраснели и начали слезиться, рот приоткрылся, на щеках выступили красные пятна, она шумно и часто задышала…

– Пять… четыре… три… два… один… эфир!

Включилась камера, на главном мониторе появилась Камилла. Она вымученно, натянуто улыбнулась и проговорила гнусавым простуженным голосом:

– Здравствуйте! В эфире передача «Главные события дня» и я, Камилла Нежда…

Договорить свою фамилию Камилла не смогла – она громко чихнула, и еще раз, и еще…

– Быстро, рекламную паузу! – зашипел у нее за спиной дежурный выпускающий редактор Олег.

Камера моментально переключилась на рекламу, а Олег напустился на Камиллу:

– Ты что, не могла заранее сказать, что простужена? Эфир запорола…

Камилла пыталась что-то ответить, но вместо этого не переставая чихала.

– Быстро приведите Чайкину! – кричал Олег. – Камилла, да выйди наконец из студии!

Камилла, не переставая чихать и кашлять, выбралась из-за стола. Почти не разбирая дороги, она пошла к двери – и здесь буквально нос к носу столкнулась с Варей Чайкиной, молодой провинциальной девицей, которая только год как пришла на канал и делала карьеру всеми допустимыми и недопустимыми способами. Надо сказать, выглядела она неплохо – явно на всякий случай поработала с гримером. Хотя в ее возрасте гример без надобности…

Чайкина окинула Камиллу торжествующим взглядом, и Камилла отчетливо поняла: теперь ее очень трудно будет оттащить от места ведущей этой передачи! Она вцепится в него зубами, а хватка у нее почище, чем у бультерьера!

– Твоя работа? – прохрипела Камилла между двумя приступами мучительного кашля.

– О чем это вы, Камилла Сергеевна? – проворковала Чайкина самым невинным голосом. – Ах, вы об этом! Я думаю, у вас это просто возрастное! Рано или поздно это со всеми случается!

– Чайкина, быстро на место! – закричал Олег. – До эфира двадцать секунд!

Камилла полным ненависти взглядом посмотрела на наглую провинциалку. Ненависть так переполнила ее, что от этого даже прекратился кашель.

Разумеется, она не заметила Марину, которая внимательно следила за ней из дальнего конца студии. На губах ее играла торжествующая улыбка. Что на свете может быть приятнее мести? Это тебе не с чужим мужем на диване кувыркаться!

Марина тут же опомнилась и сделала равнодушное лицо. Не нужно, чтобы Камилла видела ее торжествующей. Хотя Камилла ее и не заметит, ей не до того…

Ресторан, куда пригласил их Жук, Марине не очень понравился. Довольно далеко добираться от города, и чувствовалось, что место, как говорится, не насиженное, не обжитое. Помещение было слишком большое и оттого неуютное.

Назывался ресторан «Сладкий перец». В дверях их приветствовал хозяин заведения – высокий лысоватый мужчина с таким мрачным выражением лица, как будто только что узнал, что у него умерла богатая тетя, а наследство оставила другому племяннику. Или, может, хозяин переел этого самого перца, что в названии.

Какие-то у них с Женькой были отношения, потому что тот хлопал его по плечу и называл душой. «Душа моя», – это было Женькино любимое выражение.

Мрачного хозяина не оживило даже появление Камиллы. Она, как всегда, выглядела отлично, видно, полностью оправилась от нанесенного Мариной ущерба. Что ж, это только первый шаг, терпения у Марины хватит надолго.

Муж настоял, чтобы они ехали на машине – дескать, он пить не будет, потом ее довезет. Марина знала, что все будет не так, что за руль придется сесть ей. Она не любила водить, но поздно вечером, когда машин мало, сможет доехать спокойно.

Когда выпили и поели, компания оживилась. Впрочем, им и так всегда друг с другом было весело и легко.

Так Марина думала раньше. Теперь же, после того, что узнала, она смотрела на них другими глазами. И заметила, что Камилла более нервная, чем обычно. Ну, это естественно, эту передачу ей теперь не вести. Варвара Чайкина – девушка с характером, и ручки у нее загребущие, как у снегоуборочной машины, если схватит – то уже ни за что не упустит. Кстати, нужно завтра у секретарши Сашеньки выяснить, что шеф по этому поводу думает.

Антон болтает о чем-то с Камиллой, шутит, обнимает ее, в щечку целует. Они и раньше так себя вели, только Марина думала, что это по дружбе. С другой стороны Женька Жук подскочил, тоже в эту стерву вцепился.

«Вот что они все в ней находят?» – в который раз с тоской подумала Марина.

И тут же встрепенулась. Так выходит, что и Женька с этой Камиллой спал? А что, все может быть, она теперь во все поверит. Школьные друзья, чтоб их совсем…

Женька привел девочку новую. Зовут Леночка, молодая совсем. Как увидела Камиллу, так и смотрит на нее восхищенно, еще одна дурочка, обожающая телевизор.

Сначала-то пыталась с Мариной заговорить. Скучно ей, никого здесь не знает, а с Верой Рябоконь у нее точно общих тем не найдется. Некрасива Верочка, что и говорить. Может, науку и двигает, а за собой совсем не следит. Волосики жиденькие в хвост едва скреплены, очки вроде бы дорогие, а совсем ей не идут. Ни в салон красоты не ходит, ни на фитнес, ни в СПА, какие могут быть у этой Леночки с ней темы для разговора? Сидит Ряба, что-то на салфетке рисует, не иначе умные мысли записывает, чтобы не забыть. Даже странно видеть ее без мужа, вечно эти Рябокони вдвоем, как близнецы, неразлейвода.

А вот и вторая половина Верочкина появилась. Костя возник в дверях и огляделся. В зале народу мало, только их компания шумная. Камилла ненатурально громко смеется, мужчины ей вторят, Леночка эта подошла, хихикает. А Рябоконь встал в дверях и ни с места. Уставился на этих четверых, точнее на Камиллу, она всегда все взгляды притягивает. И в глазах его стоит самая настоящая тоска. Причем лютая, от такой тоски люди вешаются.

Вот как. И тут Камилла умудрилась отметиться. Марина скосила глаза на Веру. Та что-то писала на салфетке, склонившись низко над столом. Все-таки эти ученые чокнутые!

Зал был просторный, но душновато, мощности кондиционера не хватало на такое большое помещение. Марина взяла стакан с водой и вышла подышать на террасу. Вечер тихий и теплый, на террасе было бы неплохо, если бы побольше растений и скамеек. Теперь же на единственной лавочке уже кто-то сидел. Она подошла ближе и с радостью увидела, что это муж Камиллы Георгий. На ловца, как известно, и зверь бежит.

– Присаживайся! – улыбнулся Георгий. – Здесь не так душно.

Марина поставила свой стакан рядом с его, тоже с водой, и присела рядом.

– Нравится тут? – спросил он.

– Не очень, – честно ответила Марина, – скучновато как-то.

– Угу, – он кивнул, соглашаясь.

– Все собираюсь спросить, – решилась Марина, – тебя как вообще уменьшительно звать? Знаю, что имя Жора тебе не нравится.

– Ага, и Гоша тоже, – усмехнулся он и стал серьезным, – мама Герой называла. И в школе тоже… – он поморщился, и Марина совершенно правильно поняла, что он не собирается вдаваться сейчас в воспоминания. И так хватает здесь школьных друзей.

«Знал бы он, – подумала Марина, – а может, он знает?»

Она искоса взглянула на своего собеседника. Спокойный такой, приятный мужчина. Вежливый, скромный, обходительный. Казалось бы, что у них с Камиллой может быть общего? А вот, поди ж ты…

– Твои родители живут в Петербурге? – спросила она для продолжения разговора.

– Они умерли, – он отвернулся, – погибли в автокатастрофе, когда мне двенадцать лет было.