Родитель номер два Апраксин Иван

– Фундаменталисты? – переспросил он. – А кто это?

Издевается или действительно не знает? Но с этим следовало разобраться непременно.

– Фундаменталисты – это враги общества, – терпеливо ответил Марк. – Это – те немногие отщепенцы, которые неспособны понять основные принципы нашей культуры. Они выступают против свободы личности, против свободного развития каждого человека.

Поскольку Аякс молчал, Марк решил говорить понятнее. В конце концов, перед ним простой рыбак…

– Фундаменталисты считают, что семейные узы священны и необходимы. Считают, что в семье должны быть муж и жена – обязательно мужчина и женщина. И что они не могут разводиться свободно по своему желанию, а должны сохранять свой союз. И не просто сохранять, а воспитывать в семье своих детей. То есть они еще и против того, чтобы дети развивались свободно. Вы меня понимаете?

Аякс кивнул. Потом он поднял скованные руки и провел ладонями по своему лицу, как бы стряхивая оцепенение.

– Ну да, понимаю, – сказал он. – Честно говоря, я тоже так считаю. Трахаться должны мужчины с женщинами, на то они и созданы разнополыми, чтобы у них были дети. Если в семье рождаются дети, то значит, это естественно. А в семье двух мужчин или двух женщин ребенок родиться не может – значит, это семья противоестественная. Что тут непонятного?

Марк озадаченно покачал головой. Какая дремучесть все еще царит в дальних поселках! Словно сюда еще не дошла цивилизация!

– Естественно все то, чего желает человек, – медленно, как учитель, произнес он. – Разве вас не учили этому в детстве, в школе? Все желания и потребности человека без исключения – естественны. Потому что это природа человека и его священное право – удовлетворять все, слышите, все! – свои желания.

Аякс молча смотрел на него и моргал. А ведь Марк излагал самые простые, обыкновенные вещи. Азы основ, на которых строится цивилизованное общество.

– У вас что – никогда не было сексуальных связей с мужчинами? – на всякий случай спросил Марк, но Аякс, усмехнувшись, успокоил его.

– Да нет, были, конечно, – неохотно сказал он. – В воспитательном доме учили этому, как всех. Но мне никогда не нравилось, и с тех пор я с мужчинами ни гу-гу. Не по мне это.

Марк кивнул и поджал губы. Честно говоря, ему это тоже было совсем не по душе. В воспитательном доме им все время внушали, что отношения между двумя мужчинами и двумя женщинами так же хороши, как отношения между мужчиной и женщиной, и даже гораздо лучше, но… Телу не прикажешь, и всю жизнь Марк решительно предпочитал женщин, стараясь, конечно, этого не афишировать. Если говорить о своих предпочтениях громко, могут принять за фундаменталиста, а тогда только держись – неприятностей не оберешься. Скажут, что ты – враг свободы и гармонического развития личности.

– У вас есть единомышленники в поселке? – спросил Марк. – Отвечайте честно, Аякс. Если вы сообщите о тех, кто разделяет ваши дикие взгляды, то наказание вам смягчат.

– Смягчат? – с сомнением в голосе уточнил детина. В глазах его мелькнул лучик надежды…

– Если вас признают виновным в убийстве без смягчающих обстоятельств, – объяснил Марк, – то, независимо от того, сумасшедший вы или нет, вас изолируют где-нибудь на ферме или заводе-автомате на всю оставшуюся жизнь. Там не будет никаких людей, кроме вас. И, самое главное, там не будет Царства. Понимаете? Вообще не будет!

– Царство меня не интересует, – пробурчал Аякс. – Я этой дрянью почти не пользуюсь.

– Как? – ошарашенно спросил Марк после короткой паузы, пытаясь вместить услышанное в свое сознание. Ему не приходилось видеть человека, который бы не пользовался Царством. Это же смысл существования…

– Как не пользуетесь? Никогда?

– Да нет, иногда играю в это, – смягчился Аякс, и на широком лице его заиграла настоящая улыбка. – Раз в месяц примерно играю. Дело в том, что я очень люблю охотиться. Когда маленьким был, сбежал я из воспитательного дома и разыскал своего родителя номер два. Ну, вы понимаете, он был мужчиной. С родителем номер один он тогда уже был в разводе и жил в поселке, где добывали газ из-под земли. И родитель номер два частенько ходил на охоту – там волков было видимо-невидимо. И меня с собой брал, я до сих пор все хорошо помню.

– Но ведь охота запрещена, – машинально возразил Марк. – Давно запрещена, как очень опасное занятие. Ваш родитель номер два нарушал закон!

– Нарушал, – согласился Аякс, с лица которого теперь не сходила добрая благодушная улыбка. – Тут уж ничего не поделаешь. Впрочем, вы его теперь никак не накажете, потому что он погиб на охоте. Винтовку заело в самый неподходящий момент, и волки со всех сторон кинулись на него и разорвали. Вот так-то.

– Печально, – пожал плечами Марк. – Всем же известно, насколько опасна охота. Нет пределов человеческому неразумию.

Но Аякс внезапно оживился и возразил.

– Нет, – покрутил он головой. – Что же тут неразумного? Он погиб на охоте, в восемьдесят лет, будучи еще бодрым и сильным мужчиной. А что, по-вашему, разумно? Умереть в сто тридцать дряхлой развалиной, с половиной искусственных органов?

Проживая в поселке со своим родителем номер два, Аякс часто ходил вместе с ним на охоту и очень пристрастился к этому. А спустя три месяца его снова забрали в воспитательный дом, потому что жить детям с родителями – это незаконно. Излишние родственные связи дурно влияют на детей, да и родителям нехорошо – ограничивает их личную свободу.

– С тех пор я охочусь в Царстве, – закончил свой рассказ Аякс. – Но тоже редко, раз в месяц, как уже говорил. А ни для чего другого мне Царство не нужно. Мне хватает реальной жизни.

Собственно, допрос был практически закончен. Аякс – законченный фундаменталист, как бы ни делал вид, что ему незнакомо это слово. Пусть даже и незнакомо, дело все равно ясное: перед Марком сидел абсолютно законченный враг культуры и цивилизации. Оставалось лишь установить его связи.

– Если вы расскажете о своих единомышленниках, – сказал Марк, – вам сделают снисхождение за искренность. Вас кто-то подучил, кто-то повлиял на вас, а вы – человек морально неустойчивый да вдобавок не слишком образованный. Кто в поселке разделяет ваши заблуждения?

Но Аякс действительно был склонен говорить искренне и снова озадачил Марка.

– Кто разделяет? – задумчиво переспросил он. – Да почти все разделяют. Правда, признаюсь, я ни с кем о своих мнениях не говорил, но ведь имею глаза и уши. Когда детишек в воспитательный дом забирают, разве родители не грустят? Особенно родитель номер один, которая рожала. Да и номер два, бывает, тоже чуть не плачет. Все делают вид, что так и надо, но себя разве обманешь? А измены эти – направо и налево – к чему приводят? Мы с Ниной договорились, что у нас этого не будет, но вот – не выдержала, поддалась. Ну, и я не сдержался.

Марк задумался. Искренность ответов Аякса ни к чему не вела. Что делать с его словами? Весь поселок же не арестуешь. Да и правду ли он говорит?

«Ладно, – решил Марк. – Моральная обстановка в поселке – не мое дело. Заберу преступника и улечу. А в городе напишу рапорт о наших с ним разговорах. Пусть специалисты разбираются».

Когда Марк уже выходил из холла, ему вдруг пришла в голову оригинальная мысль: может быть, Аякс прав, и в таких вот отдаленных поселках действительно подбираются люди с фундаменталистскими наклонностями?

– Внимание, – бесстрастным голосом произнес бортовой компьютер вертолета. – В системе управления отмечены серьезные нарушения. Ведется поиск и устранение неисправностей.

Третий час полета проходил в молчании. Марк слушал радио, а сидевший рядом в кабине Аякс думал о чем-то своем – невеселом.

Когда бортовой компьютер внезапно заговорил, Марк невольно посмотрел вниз. Они летели над внешним пространством, и далеко внизу расстилалась зеленая масса лесов.

«Ну вот, – меланхолично подумал Марк, – вот это и случилось. Каждый человек, летающий через внешнее пространство, боится именно этого… Теперь это произошло и со мной. Но почему сейчас?»

Конечно, ему приходилось слышать о подобных случаях. Самая совершенная техника иногда ломается, выходит из строя. Это бывает редко, так что вероятность того, что попадешь в аварию над внешним пространством, невелика, но существует. И вот, пожалуйста…

– Идет поиск и устранение неисправностей, – повторил бесстрастный голос.

Найдет ли? Устранит ли?

В подобных ситуациях самое томительное – ощущение абсолютной беспомощности. При полной автоматизации всех процессов человек ничего не может сделать. Ты просто знаешь, что вертолет неисправен и что, будучи сам по себе большим компьютером, пытается сам исправить себя. А ты никак не можешь повлиять на это: остается только сидеть и ждать.

– Вы бы сняли с меня наручники, – негромко произнес сидящий рядом Аякс. – Потом можете снова надеть. Ну, когда вертолет исправит себя.

Что гласит инструкция по этому поводу? Марк не успел задуматься, как голос по-прежнему бесстрастно произнес:

– Устранить неполадки не удается. У вас есть десять секунд на то, чтобы покинуть вертолет.

И все, никаких комментариев. Неожиданно и прямо: покинуть вертолет. И не как-то, а за десять секунд.

Марк нервно посмотрел вниз – они стремительно теряли высоту. Зеленая масса приближалась. Вот почему десять секунд: компьютер рассчитал, что еще в течение десяти секунд парашюты успеют раскрыться. Если опоздать, то, как говорится, – без гарантии.

А так – есть гарантия? Покинуть вертолет и броситься вниз – в неведомое, в неизвестность. Что ждет там – внизу?

Обсуждать было больше нечего. Трясущимися руками Марк расстегнул наручники на Аяксе и заметил, что тот дрожит не меньше. Еще бы: волей судьбы они оба оказались в экстремальной ситуации…

Осталось только указать арестованному на кнопку, расположенную в специальном кармашке. Нажать сюда, а затем плотно закрыть глаза и постараться ни о чем не думать.

Катапультирование произошло мгновенно, и о нем Марк потом ничего не мог рассказать. Огромная сила сорвала его вместе с креслом, и он оказался в воздухе, где пришел в себя лишь спустя несколько секунд, когда открыл глаза и приближающаяся Земля летела ему навстречу.

Никогда еще за свою жизнь Марку не доводилось бывать там – внизу, в «открытом пространстве», на дикой поверхности родной планеты. Что ждет его там – в неведомом мире, давно покинутом людьми?

Внизу находились руины бывшего города. Видимо, это было небольшое поселение, потому что дома имели не больше двух этажей. Теперь крыши давно провалились внутрь или валялись отдельными кусками, разметанные там и тут, а внутри и снаружи обвалившихся каменных стен густо росли деревья и кустарники.

Лес одержал здесь убедительную победу, как и повсюду на планете. Опускаясь, Марк задел ногой за полуразваленную кирпичную стену, а затем налетел на сосну с крепкими ветвями, где и застрял. Ветер тащил парашют, и Марку пришлось первым делом обрезать стропы, обеспечив себе свободу.

Стараясь быть аккуратным, он спрыгнул с дерева на землю и осмотрелся. Интересно, где сейчас его арестованный? Надо бы поискать этого Аякса, чтобы тот все же предстал перед судом.

А вот и он. Аякс стоял на бетонной крыше какого-то низкого строения и пытался избавиться от волочившегося по земле парашюта. В руке у него был длинный и широкий нож, прилагавшийся к оснастке парашюта, и Марк опасливо подумал, что при первой же возможности нож следует отобрать.

Вдалеке послышался взрыв, и земля под ногами чуть вздрогнула – это пришел конец упавшему вертолету…

– Где мы опустились? – крикнул Аякс, сбросив с плеч последние обрезанные стропы. – В каком мы месте?

– Откуда я знаю? – пожал плечами Марк. – От Рыбачьего мы летели больше трех часов, так что оттуда около тысячи километров. И столько же до Евразии. Мы приземлились где-то посередине.

Он коснулся пальцем мочки левого уха и привел в действие коммуникатор. Сейчас он свяжется со спасателями, и те прилетят сюда. Правда, это будет часа через три, но этот срок они с Аяксом, надо полагать, продержатся.

– Главное – не паниковать, – сказал себе Марк. – Ты же не впервые оказываешься в нестандартной ситуации. Вот и еще одна: авария в воздухе, приземление в открытом пространстве. Зато будет о чем потом рассказать.

– Ждите спасателей, – послышался в коммуникаторе голос аварийного диспетчера, которому Марк сообщил о случившемся. – Не обещаю, что они прилетят скоро, но не беспокойтесь. Главное – продержитесь до их прибытия.

Голос на мгновение умолк, а затем диспетчер вдруг, не удержавшись, спросил:

– Ну, как там вообще? В открытом пространстве?

Любопытство неведомого диспетчера было понятно: мало кто из людей бывал где-то вне городов и поселков, окруженных заборами и барьерами от диких животных.

– Пока трудно сказать, – отозвался Марк и прервал связь. Теперь можно было сосредоточиться на вопросах выживания и ни о чем больше не беспокоиться: вылетевшая спасательная команда безошибочно найдет их с Аяксом по сигналу коммуникаторов. Главное – продержаться, чтобы нашли их живыми, а не растерзанные зверями мертвые тела…

Эх, вот уж напрасно подумал он о зверях: говорят, что некоторые мысли обладают способностью притягивать неприятности. Из окружающего их со всех сторон леса послышался приближающийся хруст веток.

Кто это? Точнее – что это?

На всякий случай Марк вытащил из кобуры пистолет, которым ему еще ни разу в жизни не доводилось пользоваться в практических целях. Два раза в год начальство организует учебные стрельбы в тире, и по количеству попаданий Марк неизменно выполнял норматив. Однако стрелять в реальной жизни ему не приходилось.

Треск ветвей усиливался. Казалось, что через лес продирается целое стадо животных.

«Может быть, это так и есть? – мелькнула опасливая мысль, и тут же на смену ей пришла другая: – Но если это стадо зверей, то мой пистолет не поможет».

Все происходило слишком быстро, не было времени осмотреться и принять решение, что делать. Ведь он впервые в жизни был в лесу!

Треск веток усиливался с каждым мгновением, и теперь уже казалось, что этот шум заполняет не только уши, но и все сознание. А вместе с ним приходил страх.

Из зарослей вырвалось первое чудовище: черное, покрытое шерстью, с длинной мордой и налитыми кровью маленькими глазками, очень близко поставленными друг к другу. Почти тотчас показалось и второе, а за ним – третье, четвертое…

Почти скрытые шерстью маленькие розовые ноздри раздувались от бега и волнения – звери, несомненно, по запаху чуяли возможную добычу, и цель для них была определена. Марк стоял на обломке стены, и оттуда без промедления выстрелил. Он аккуратно, как в тире, вскинул пистолет и выпустил заряд прямо между глаз бегущего на него животного. Пуля попала в цель, но движения зверя это не остановило.

Интересно, сможет ли он вскочить на стену? Это зависит от того, как высоко зверюга умеет прыгать…

Нет, не смог. Тварь подскочила к стене и остановилась, ненавидяще глядя снизу вверх на свою предполагаемую жертву. Впрочем, отчего же предполагаемую? Жертву вполне реальную, ведь до Марка оставалось меньше метра. Второй зверь тоже подскочил поближе и остановился.

Казалось, сейчас наступит пауза, и можно будет передохнуть и придумать что-то, но не тут-то было: зверюги обладали сообразительностью. Одновременно обе они стали бить широкими, поросшими черной шерстью головами в стену, на которой стоял Марк. Ясно, что они пытались расшатать ее, и небезуспешно – старая кирпичная кладка затряслась.

То же самое две другие зверюги пытались проделать с обломком стены, на которой балансировал Аякс…

Марка охватила паника. В пистолете имелось еще девятнадцать зарядов, но какой смысл стрелять, если пули не убивают этих чудовищ? Во лбу одной зверюги явственно было видно входное отверстие, но животное вело себя агрессивно и активно, словно ничего и не произошло…

Марк выстрелил снова. На этот раз он опустил руку с оружием сверху вниз, прямо к голове зверя, надеясь повредить мозг, но под очередным ударом стена зашаталась. Марк оступился, едва не полетев вниз, и выстрел пропал даром.

– Сюда! – вдруг крикнул Аякс. – Брось пистолет мне! Я это лучше сделаю!

Можно ли отдать оружие арестованному? Что гласит по этому поводу инструкция?

Конечно нельзя. Довольно и того, что Марк снял с Аякса наручники. Отдать ему единственный пистолет – верх нарушений всех мыслимых правил и законов.

Да, но что гласит инструкция по поводу ситуации, в которой они сейчас оказались?

Оскаленные морды бесновались внизу, в метре от ног Марка, а рычание становилось все громче: твари точно знали, что жертва беспомощна и миг радостного ее поедания приближается. Прилетевшая слишком поздно помощь из города найдет лишь разбросанные там и сям по лесу обглоданные человеческие кости.

– Я умею! – завопил Аякс, под которым уже сильно трещала ломаемая зверями стена. – Я же охотник! Брось пистолет, или я сейчас упаду!

Ну да, Аякс упадет прямо в лапы бешеным зверям. А спустя несколько секунд то же самое произойдет с самим Марком, которому так и не поможет служебный пистолет.

А если он промахнется и пистолет упадет на землю? Тогда оружия больше не станет, и они оба обречены. А так они не обречены?

Марк перехватил оружие за рукоятку и бросил Аяксу. Естественно, он промахнулся. Как и ожидал. Пистолет описал дугу и, сверкая металлом на солнце, упал на траву в трех метрах позади цели. Подпрыгнувший Аякс не смог перехватить его на лету.

В то же мгновение стена под ним рухнула, и дальше все дело решила человеческая реакция. Марк увидел лишь, как тело Аякса ловко извернулось в полете, и он прыгнул в сторону. Громко лязгнули зубы зверей, уже изготовившихся схватить жертву, но человек уже отскочил в кусты и метнулся к пригорку с травой, в которой сверкал никелем пистолет – выдающееся достижение человеческого гения. А в этот конкретный миг – главное и решающее достижение человеческой истории за все века своего существования…

В следующую секунду перекатившийся на спину Аякс подхватил оружие и открыл огонь. Два выстрела прозвучали почти одновременно, и оба зверя, прыгнувшие в сторону такой близкой жертвы, преобразились в полете: прыгнули они еще живыми и полными сил, а приземлились уже мертвыми.

Каждый зверь получил по пуле точно в глаз. Игры в охоту, которыми Аякс увлекался в течение многих лет, не прошли даром – его рука и в реальности оказалась тверда.

Одно из животных упало прямо на распластавшегося на земле Аякса, а второе – чуть поодаль: сила его прыжка была больше. Мертвый зверь придавил человека своей тушей, из-под которой не так-то легко было выбраться. Лапы убитого зверя продолжали конвульсивно двигаться, но Аякс действовал решительно, пытаясь сбросить с себя тушу.

Два других зверя мгновенно утратили интерес к застывшему на своем обломке стены Марку и устремились к Аяксу. Твари не знали страха смерти и не обратили никакого внимания на гибель первых двух.

К счастью, Аякс не выпустил из руки пистолета и, несмотря на то что барахтался под тяжеленной тушей, с такой же меткостью и хладнокровием убил и следующих животных.

В мгновение ока вся ситуация разительно изменилась. Когда Марк спрыгнул со стены и стал помогать Аяксу, все четыре мерзких твари валялись мертвыми.

Грозная опасность миновала, но от этого на душе не становилось легче: что еще приготовила двум людям дикая природа? Если смертельная опасность обрушилась на них в первую же минуту пребывания в диком пространстве, то сколько же их еще будет, пока не прилетит помощь? Пусть Аякс и проявил себя великим охотником, но ведь долго им не продержаться в любом случае…

Изрядно помятый упавшим на него зверем Аякс осматривал себя – на нем не было практически ни царапины. Бок сильно болел, и левая рука отекла, но крови не было совсем. Только теперь стало ясно, что звери не имели когтей, их лапы заканчивались копытами. Это и помогло Аяксу: в противном случае упавший на него мертвый зверь все равно успел бы разодрать его тело.

– Кабаны, – сказал Аякс уверенным голосом. – Дикие кабаны. Я охотился на таких. Никогда, правда, не думал, что они такие здоровенные. В моем Царстве кабаны были куда меньше.

– Видимо, твое Царство воспроизводило тебе других кабанов, – заметил Марк. – Из другой части Земли. Наверное, есть и мелкие кабаны.

Несмотря на тревогу, радость от того, что опасность миновала, переполняла его. Еще некоторое время они останутся живы. Может быть…

– Конечно, – согласился Аякс, морщась от боли в левой руке. – Есть другие кабаны. Есть и другие животные. Если мы нарвемся на них, наше дело плохо. С кабанами нам просто повезло. Надо полагать, что скоро прилетит помощь и нас заберут отсюда.

– Часа через три, – ответил Марк. – Попробуем продержаться. Пока что у нас это получилось. У тебя получилось, – исправился он деликатно.

Надо будет попросить, чтобы в качестве наказания Аяксу назначили что-нибудь, связанное со стрельбой по диким зверям – у него это здорово получается…

– Поскорее бы уже прилетели, – буркнул Аякс, глядя на то, как на глазах отекает поврежденная рука. – Иначе нам точно хана.

В этот момент Марк почувствовал ужас: он машинально попробовал ощутить в ухе коммуникатор и понял, что его там нет. Потрогал рукой – точно. Клипса с коммуникатором исчезла!

Это был настоящий ужас! Каждый человек имеет коммуникатор в ухе с раннего детства – это часть тела, часть жизни. Ребенок может в любой момент позвать на помощь. Взрослый – поговорить о службе, о делах, связаться с друзьями. Да что там: коммуникатор делает человека непрерывно связанным с себе подобными. Если задуматься, он не менее важен, чем Царство.

Марк почувствовал приближающуюся истерику. С трехлетнего возраста в его ухе имелось средство связи, а теперь его не стало.

Что толку в человеческом обществе, в других людях вообще, в городе, если он лишен связи?

И где взять другой? У Аякса коммуникатора нет, его отобрали еще при аресте – это закон. Был запасной в вертолете, но ведь вертолет разбился и взорвался.

Наверное, устройство выскочило из уха в то время, когда Марк запрыгнул на обломок стены и пританцовывал там, спасаясь от зверей. Значит, его нужно найти. На земле, в траве. Искать упорно, и он найдется.

– Что это с тобой? – встревоженно спросил Аякс, видя, как изменилось лицо полицейского. – Тебя всего перекосило. Хочешь, я отдам тебе назад пистолет? Только не советую – опасность не миновала, а стреляешь ты хреново.

Не слушая и не отвечая, Марк бросился к тому месту, где мог потерять коммуникатор. Он упал на четвереньки и принялся шарить в траве, истоптанной копытами топтавшихся там животных. Где-то здесь, где-то здесь. Если, конечно, далеко не отлетел…

Вскоре он нашел то, что искал, – далеко коммуникатор не отлетел. Он упал из уха Марка прямо под основание стены и там был безжалостно растоптан кабанами. Крошечная электронная микросхема оказалась расплющена: плод человеческого гения оказался в мгновение уничтожен копытом дикого зверя.

– У нас больше нет связи, – сдавленным голосом произнес Марк, не в силах держать при себе эту потрясшую его новость. – Мы не можем связаться со спасателями, и они не могут связаться с нами.

– Плохо, конечно, – отозвался Аякс. – Но ведь им известны наши координаты? Нас успели засечь? Если так, то нам просто остается ждать здесь, на этом месте. И тогда через два-три часа нас здесь найдут либо живыми, либо мертвыми. – Он усмехнулся. – Лучше, конечно, живыми. Хотя я и предполагаю, что для меня твои городские дружки приготовили какое-нибудь страшное наказание.

Он пожал плечами.

– Правда, ума не приложу, за что буду наказан. В конце концов, разве я не прав?

– Конечно не прав, – машинально пробормотал в ответ Марк, хотя все мысли его в тот момент были о другом. – Ты – дикий зверь, как эти вот самые кабаны. Ты убил человека ни за что.

– Как это «ни за что»? – возмутился арестованный. – Нина изменила мне с соседом. Она нарушила священные узы брака. Она предала нашу семью. Конечно, я погорячился, но ведь меня можно понять.

– Тебя нельзя понять, – вздохнул Марк. – И никто в городе тебя не поймет. Потому что ты мыслишь и ведешь себя так, как мыслили и вели себя люди в глубокой древности. Может быть, тебя даже отправят в университет для изучения: откуда взялся такой реликт в нашем просвещенном обществе. Будут изучать твою психологию…

Спорить с арестованным Марку совсем не хотелось: не его это дело, есть другие специалисты, а кроме того, Аякс спас ему жизнь и уже поэтому стал ему симпатичен. Если они выживут в этой истории, нужно будет как-нибудь попросить за него. Кто еще заступится за бедного дурня из далекого поселка?

– Треск веток, – негромко произнес Аякс. – Плохо слышно, но там, в лесу, кто-то есть. – Он осмотрел пистолет, который не выпускал из рук, и деловито спросил: – У тебя больше нет никакого оружия?

– Нож, – ответил Марк, доставая из ножен на боку короткий тесак. – Правда, я не умею с ним обращаться.

Нож всегда входил в амуницию полицейского при полетах над диким пространством – он являлся частью экипировки, но не в качестве оружия, а для действий в непредвиденных обстоятельствах. Впрочем, Марк никогда не спрашивал себя, для чего может быть нужен нож в диком пространстве – вряд ли для того, чтобы нарезать сыр или хлеб…

– С ножом не нужно обращаться, – стиснув зубы, пробормотал в ответ Аякс. – Ножом нужно бить. Желательно – в глаз. Если не уверен, что попадешь точно в глаз, старайся попасть в горло – это тоже надежно. Сколько зарядов в твоем пистолете?

– Двадцать, – сказал Марк. – Было двадцать. Теперь уже четырнадцать.

– И скрыться негде, – сокрушенно произнес Аякс, покачав головой и вглядываясь в зеленую массу леса. – И не убежать. Где твоя хваленая помощь, полицейский?

Раздражение арестованного можно было понять, и Марк нервно сглотнул. Что тут скажешь? Он арестовал Аякса и теперь отвечает за его жизнь и безопасность. И что же? Справляется ли он с этим?

Но зверей больше не появилось – из леса появились люди. Их было шестеро, и что у них был за вид!

Конечно, Марк знал о том, что существует некоторое количество обитателей диких пространств планеты. Но говорить о них было не принято. Априори считалось, что их очень мало и они не заслуживают того, чтобы касаться этой темы. Какие-то сумасшедшие отщепенцы, не умеющие ценить блага культуры и прогресса. Они бегают по лесам, живут недолго и совсем одичали.

Сейчас Марк, да и Аякс увидели их впервые.

Все шестеро были похожи один на другого, так что можно было принять их за родных братьев, причем одного возраста. Высокие, стройные, с пружинистыми движениями натренированных тел, они мягко и как-то очень гармонично двигались, будто бы являясь частью окружающей их природы.

Было в этих людях что-то древнее, изначальное. Одеты они были в куртки и штаны серо-зеленого цвета, а на ногах носили мягкую обувь, сплетенную из кожаных ремешков.

Когда-то на Земле было три расы: белая, черная и желтая. Об этом историческом факте знал каждый, кто получил образование, но теперь эти расы, отличавшиеся друг от друга, давно исчезли, перемешавшись между собой. На сохранившихся фото и видеоизображениях глубокой древности можно было увидеть людей с белым цветом кожи, людей с разными оттенками черной кожи, а также желтолицых людей с узкими припухлыми глазами.

Теперь же все жители планеты были одной расы, вобравшей в себя признаки предшествующих. Сам Марк, Аякс, да и все остальные люди имели примерно одинаковый рост – сто семьдесят сантиметров, слегка смуглую кожу и довольно широкие лица с преимущественно карими глазами. Встречались и серо-голубые глаза, но столь редко, что обладатели их, не желая слишком выделяться, старались в юности изменить их цвет на обычный, что было не так уж сложно.

Шестеро вышедших из леса выглядели совсем по другому. Высокие, почти двухметрового роста, они были черноволосыми, заросшими черными бородами, а глаза их были жгучими, как тлеющие угольки.

И еще – они были очень красивы, все шестеро. Грациозность и достоинство их пластики, значительные черты лица – все вместе выражало благородство и целеустремленность.

«Так вот как выглядят дикие обитатели открытого пространства, – отметил про себя Марк. – Вот уж совсем не думал, что предмет насмешек жителей городов, жалкие дикари, выглядят так».

Вот только что они будут теперь делать? Как развернутся события? Конечно, между жителями города и лесными людьми нет открытой вражды. Да и вообще никакой вражды нет, а есть только отчуждение и непонимание. Но ведь и не существует никаких инструкций насчет встречи с ними. Люди ли они? Точнее: вполне ли они люди? Не стали ли они, смешавшись с дикой природой, сами подобием диких зверей?

– У меня четырнадцать зарядов, – тихонько сказал Аякс. – Но я не хотел бы ими воспользоваться…

Марк не успел ничего ответить, потому что не хватило времени – шестеро приблизились к ним вплотную и застыли на месте.

«Вероятно, они рассматривают нас с таким же удивлением, как мы их», – подумал Марк, судорожно сглатывая и переминаясь с ноги на ногу.

– Зачем вам оружие? – вдруг спросил один из подошедших, который стоял чуть впереди остальных и выглядел старшим: – В лесу вам ничего не угрожает… Это вы убили животных? – Он обвел взглядом поляну, и взгляд его сделался тяжелым.

Речь лесного человека была точно такой же, как у всех нормальных жителей Земли, и Марк вздохнул с некоторым облегчением: по крайней мере, языковая проблема не существовала, а если так, всегда имеется возможность договориться.

– Животные сами напали на нас, – ответил он, стараясь держаться спокойно и уверенно. – А из оружия у нас только пистолет, и он, кстати, предназначен совсем не для животных. Мы потерпели аварию, наш вертолет разбился, и теперь мы ждем помощь, которая вот-вот прибудет.

Про помощь лучше сказать сразу. Пусть эти лесные дикари имеют в виду: через пару минут в небе покажется вертолет и начнет снижаться. После чего ситуация быстро окажется под контролем.

Но лицо незнакомца оставалось замкнутым и суровым.

– Животные никогда не напали бы на вас, если бы не почувствовали агрессию с вашей стороны, – сказал он. – Почему вы не дали им знать, что пришли с миром и ничем не угрожаете? Ваши мысли были злыми, и кабаны ощутили это.

В ответ Марк только пожал плечами: какой-то разговор с безумным. Как животные могут ощутить мысли человека?

– Впрочем, о чем я с вами говорю? – раздраженно заметил незнакомец, увидев недоумение на лице Марка. – Городские люди так и не научились разговаривать с животными, это давно известно. Просто вы выглядите как люди, вот я невольно и забыл о том, что вы на самом деле из себя представляете.

– Это вы выглядите как люди, – выпалил Аякс, не обученный с детства толерантности и хорошим манерам. – А сами живете в лесу, как дикие звери. Странно, что вы умеете разговаривать по-человечески.

Внезапно Марк осознал, что перед ними уже стоит один лишь предводитель, а остальные пятеро незнакомцев, незаметно двигаясь, окружили их с Аяксом.

– Нам нужно только дождаться помощи, – торопливо сказал он. – А потом мы сразу улетим и никогда сюда не вернемся. Мы не собираемся вмешиваться в вашу жизнь и нарушать ваши права.

Внезапно он вспомнил, что ни разу в жизни не видел человека, который встречался бы с лесными жителями. Тех, кто по тем или иным причинам на короткое время оказывался в открытом пространстве, видеть приходилось. Но никто из них не сообщал о встречах с дикарями.

Почему это так? Неужели они с Аяксом – первые из людей, встретившиеся с обитателями лесов? Конечно, такого быть не может. Так в чем же дело?

Ответ напрашивался сам собой, и он был неутешительным. Судя по всему, никто из людей, встретившихся с дикарями, не вернулся в город.

До прилета спасательной группы в самом лучшем случае оставалось часа два, так что надеяться можно было лишь на себя. Но как спастись? В руках Аякса имелся пистолет с четырнадцатью зарядами, но ведь это так мало…

– Меня зовут Захария, – строго сказал предводитель дикарей. – И мы предлагаем вам стать нашими гостями. Люди из города редко оказываются у нас, и мы всегда очень рады вас видеть. Мы так мало знаем друг о друге, а это неправильно. Человечество должно быть единым, разве не так?

Ну, что на это скажешь…

– Мы бы с удовольствием, – ответил Марк, беспокойно озираясь по сторонам и видя, что все пути к бегству надежно перекрыты. – Но к нам должны прилететь спасатели, а если мы уйдем, они не смогут нас найти.

А вот это он напрасно сказал! Не следует расписываться в своей беспомощности. Теперь придется рассказать и о том, что коммуникатор растоптан кабанами…

Впрочем, Захария и не собирался выслушивать объяснения, они мало его интересовали.

– Не стоит беспокоиться, – быстро сказал он. – В наших хижинах все будут поистине счастливы вас видеть. Зачем отказываться от традиционного гостеприимства?

В следующее мгновение Марк с Аяксом были схвачены всеми шестью дикарями. Их руки и ноги оказались сжаты железными пальцами так надежно, что ни о каком сопротивлении и помыслить было невозможно. Если человек на протяжении столетий живет в городе и его жизнь проходит в окружении машин и автоматов, особенной физической силы от него ожидать не приходится. Силовые виды спорта давно запрещены, как вредные для здоровья, а изящные игры на свежем воздухе не требуют атлетики.

Кроме того, общественное мнение смотрело на спорт вообще с большим подозрением. Спорт предполагает соревновательность, а любые соревнования давно запрещены законом. В соревновании кто-то неизбежно оказывается слабее, хуже другого, а это невыносимо горько для свободной личности и мешает ее гармоничному развитию.

Нельзя говорить, что какой-то человек красив или ловок, силен или умен. Ведь это обижает тех, кто уродлив, слаб и глуп. Закон толерантности защищает права этих людей на самоуважение…

Лесные жители несли Марка с Аяксом на руках, и при этом бежали так быстро, что тем оставалось только удивляться, насколько сами они отличаются по своим способностям от этих людей.

«Мы в плену, – проносилось в мозгу Марка. – И ничего не смогли поделать. Даже испугаться не успели. Что же теперь будет?»

Иногда он ловил на себе вопросительный взгляд Аякса, который наверняка испытывал те же самые чувства. Уважаемый полицейский и арестованный рыбак, оказавшись в руках дикарей, попадают в одинаковое положение.

«Еще утром я завтракал у себя дома, – горько подумал Марк. – Еще днем я летел в суперсовременном вертолете. А что со мной теперь? Меня утащили какие-то дикари, о которых я в течение всей своей прежней жизни подумал от силы раза два, да и то мельком. А сейчас я вдруг оказался у них в плену. Кто бы мог подумать?»

– Как ты думаешь, нас не съедят? – спросил Аякс. – В детстве я читал о том, что раньше, когда-то давно, люди ели друг друга. Они назывались каннибалы. Ну, это было еще до эпохи толерантности, сам понимаешь. Может быть, эти дикари так и остались каннибалами? Сдается мне, что у них тут цивилизацией и не пахнет…

– Тебе же не нравится цивилизация, – хмуро ответил Марк. – Вот и радуйся теперь, что сюда попал. Наверное, здесь можно убивать своих жен за неверность.

Лесной поселок, в который их притащили, располагался под густыми кронами деревьев и состоял из врытых в землю домов, чьи крыши возвышались над поверхностью примерно на метр. В одном из таких домов и поместили пленников. Марк решил, что все-таки лучше смотреть правде в глаза и называть себя именно так.

– Можете отдохнуть здесь и привести себя в порядок, – сказал Захария. – А вечером у нас будет праздник в вашу честь. Не так часто к нам захаживают гости из города. А твоей рукой сейчас займутся. – Захария бросил взгляд на Аякса.

Как можно привести себя в порядок в этом убогом помещении, Марк не понимал: душа не имелось, а туалет явно находился на улице. Оставалось лишь раздеться и вытрясти одежду, выглядевшую жалко после происшествия с вертолетом и битвы с кабанами.

Кроватей здесь не было: вместо них у стен располагались деревянные помосты – нары, поверх которых были постелены постели, в ряд – одна впритык к другой. В этой комнате могло спать человек двадцать.

Постельное белье выглядело не слишком свежим, мятым, и вообще, казалось, что всех живших здесь людей только что вытолкали взашей, освобождая помещение. Видимо, так оно и было. Валявшиеся на полу тут и там грубо сработанные детские игрушки из дерева свидетельствовали о том, что люди покинули землянку впопыхах.

Слово «землянка» Марк вспомнил машинально: в детстве он слышал это слово в курсе истории планеты. Когда-то давным-давно люди жили в землянках. Когда это было? Оказывается, история может повторяться…

В дощатую дверь неслышно проскользнула девушка. Впрочем, судить о ее молодости можно было лишь по порывистым быстрым движениям и легкому шагу – ее фигура была скрыта мешковатым комбинезоном черного цвета, а лицо обернуто куском черной ткани до самых глаз: темно-карие, они рубиновыми каплями сверкали из-под платка.

– Меня зовут Зинаида, – сказала девушка, обращаясь к Аяксу. – Я умею лечить болезни, и меня послали вылечить тебя, городской дикарь. У тебя что-то с рукой?

Она деловито осмотрела отекшую руку рыбака, едва касаясь ее пальцами, а затем заявила:

– Кости не сломаны, но ты сильно повредился. Растяжения мышц, сдавливание. Травма, одним словом.

Из объемных карманов комбинезона она извлекла свертки с травами, скрученными в жгуты, и спустя несколько минут рука Аякса была обернута ими.

– Все будет хорошо, опухоль пройдет, – прошелестел голос девушки. – Не напрягай пока что руку, и уже к вечеру ты поправишься.

Она была уже почти в дверях, когда Аякс очнулся и спросил:

– Милая, почему ты называешь нас дикарями? Ведь дикари – это как раз вы.

Девушка замерла в дверях. Видимо, она улыбнулась под своим платком.

– Вы можете излечить травму руки, как это сделала я? – спросила она.

– Конечно могли бы, – вмешался Марк. – Просто наш вертолет разбился, и аптечка с лекарствами пропала. А в городской больнице вообще могут творить чудеса медицины, о которых вы даже никогда не слышали. Конечно, мы благодарны тебе за твое искусство, но…

– Но это же и есть дикость – зависеть от лекарств в аптечке и от больницы, – возразила девушка-лекарь. – Культурный человек лечится у самой природы, у окружающего мира. Те, кто оторвался от природы, кто живет искусственной жизнью, – и есть дикари. Кроме того… – Она ненадолго замолчала. – Кроме того, вы убили животных, как я слышала. Кабанов, они теперь мертвы из-за вас. Разве это не дикое поведение? Ведь жизнь любого теплокровного существа священна.

Ее карие глаза взглянули укоризненно, и девушка скрылась.

– Какая глупость, – изрек Аякс, едва за молоденькой гостьей закрылась дверь. – Жизнь теплокровного существа священна… Дались им эти кабаны. Да если бы мы не убили их, то сами были бы мертвы уже давно!

– Дело в том, что здешние люди умеют как-то общаться с животными, – высказал свою догадку Марк. – По крайней мере, они это утверждают. Надо бы проверить.

Он подумал о том, что проверить и правда следовало бы. Городские жители так мало знают об обитателях открытого пространства, что если уж ему, Марку, довелось побывать тут, нужно узнать как можно больше – это придаст блеск и научность его рапорту, который он напишет по возвращении.

«Ага – по возвращении, – тут же ответил он сам себе с сарказмом. – Ты еще вернись сначала, прежде чем писать рапорты! Недаром из открытого пространства мало кто возвращается, а тех, кто успел пообщаться с дикарями, и вовсе нет».

Можно себе представить, какая паника сейчас царит в городском авиацентре: упал вертолет, а два человека пропали среди открытого пространства. Спасатели прилетели в указанную точку и не нашли там никого, кроме туш убитых кабанов.

Искать пропавших в лесу никто не решится. Спасатели станут круг за кругом на небольшой высоте облетать место происшествия, надеясь найти пропавших. И что же? Землянки, скрытые кронами деревьев, с вертолета никто не увидит…

«Что с нами сделают здесь? – размышлял Марк. – Вечером поведут на праздник, как сказал Захария. Что это за праздник в честь нас? Может быть, это такой праздник, в конце которого с нас сдерут кожу живьем и съедят?»