Любовь и голуби (сборник) Гуркин Владимир
Надя достает карту.
Надя. Я ее сверху положу, чтоб не рыться. Не узнал, кому вторую путевку дали?
Вася. Кому-то из управления.
Надя. С лесного, что ли?
Вася. Ага. А че?
Надя. Взяли бы да и договорились вместе ехать: все безопаснее. За вещами друг у друга поглядывали бы.
Вася вернулся. На нем новая белая рубаха, отутюженные брюки.
Вася (осторожно). Надюх… это…
Надя. Ну че?
Вася. Галстук у нас есть?
Надя. Какой галстук?
Вася. Ну такой… (Показывает.)
Надя. Не надо тебе никакого галстука. Вот так расстегнешь пуговку, и все.
Вася. Да ну. Пуговку… Че я?
Надя. Че ты?
Вася. Это ж курорт.
Надя. Ну?
Вася. Все в галстуках будут.
Надя. Прямо!
Вася. Точно. Мало ли. Вдруг куда пригласят, вдруг куда пойду.
Надя. А ты не шатайся, где не надо.
Вася. Ну Надь…
Надя. Где я его тебе возьму?
Вася. В промтоварный сбегай.
Надя. Да на черта он тебе?
Вася. Там же культура! По телику посмотри… Где чуть приличней общество – все в галстуках, в бабочках.
Надя. Во-во. Смотри там с бабочками.
Вася. Ну Надь…
Надя. Порассказали мне, как они на шею вешаются на курортах этих.
Вася. Я-то лечиться буду, ты че?
Надя. Вот и лечись.
Вася. На-адь…
Надя. Че? Ну ладно-ладно. Помодничать ты уж любишь. Дай волю…
Вася. Ну правда…
Надя. Да иду-иду. (Уходит.)
Вася (кричит в окно). Ольга, поди сюда!
Ольга (вбежав). А?
Вася. Леха с Людкой пришли?
Ольга. Пришли. Позвать?
Вася. Нет, погоди. Лешка в тайгу уйдет, дак ты за голубями присматривай… Ладно?
Ольга. Ладно.
Вася. У новеньких скоро птенцы будут… Смотри, чтоб крыса не утащила. Я бордюрчик сделал железный… Однако не закарабкаться ей. На. (Дает дочери деньги.)
Ольга. Зачем?
Вася. На базар сбегаешь, пшеницы прикупишь. Пока есть… А кончится, мамке не говори. Накричит еще… Вот. (Сел.) Вот, доча… Пиши мне туда. Ага?
Ольга. Ага. (Подошла к отцу, слегка подтолкнула его.)
Вася. О-о! Ты че?
Ольга. А ты че?
Вася. Я ниче.
Пауза.
Ольга. Пап, ты море увидишь!
Вася. А куда денешься? Увижу. (Пауза.) Все увижу. Как люди живут, как че. В бар схожу, в театре посижу. Тебе еще сколько, а в Иркутск в театр уже съездила.
Ольга. Я не одна, я с классом.
Вася. Ну, с классом. А меня кто-нить повезет? Нет, конечно. А сам… Когда? Вон работы сколько. Всю жизнь. Хоть маленько пожить покрасивше.
Пауза.
Ольга. Ракушек мне привези и пальму.
Вася. А как ее? На себе переть?
Ольга. Веточку.
Вася (кивнув). Че-нить привезу. (Пауза.) Интересно, че они там видят?
Ольга. Кто?
Вася. Голуби. На самолете буду лететь – погляжу.
Входит Митя. Как всегда, навеселе. Ольга ушла.
Митя. Ну че, летишь?
Вася. Дак от. Счас на электричке – в Иркутск, а там – самолетом.
Митя. Надюха где?
Вася (смеясь). Галстук покупать побежала.
Митя. Чего?
Вася. Ну этот…
Митя. Галстук?
Вася. Ну.
Митя. Да у меня их вон – полный шкаф… висят. Взял бы да и взял.
Вася. Да на кой черт он мне сдался? Говорю ей – не надо…
Митя. Стой, стой. Тут все правильно. Культура.
Вася. Дак и я ей, то есть она мне. Не отвяжешься.
Митя (достав чекушку). Ну-ка, давай стаканы.
Вася. Не-не, я не буду.
Митя. А че?
Вася. Унюхает еще – не оберешься.
Митя. Держи.
Вася. А?
Митя. Лаврушка. (Подает лист.) Зажуем.
Вася. Ты, дядь Митя, провокатор какой-то.
Выпили.
Счас, закусить.
Митя. Как то место-то называется?
Вася. Какое место?
Митя. Куда направляешься…
Вася. В Баку. Курорт органов движения, ешкин кот.
Митя. Ты че сказал? В Баку?
Вася. Ну.
Митя (возмущенно). Я ж там был! Мы ж туда из Средиземки ходили! Из Средиземного моря! Ты глянь – в Баку!
Вася. О, загнул!
Митя. Не веришь?! Шурку мою спроси, не даст соврать.
Вася. Оно где находится-то?
Митя. Кто?
Вася. Средиземное.
Митя. Ну?
Вася. А Каспий? Во-он!
Митя. А пролив?! На что пролив-то?!
Вася. Да нет там никакого пролива.
Митя. Да мы через него четыре ночи перли.
Вася. Да как он называется?
Митя. Да номерной он, номерной! Это какой дурак секретным проливам будет названия вывешивать?! Ты че?! Ну!
Вася. Пролив секретный?
Митя. А то! Не по рельсам же на… эсминце в Каспий шли. Он мне будет рассказывать. Ну даешь!
Вася. Ладно, посмотрим.
Митя. Эх, фотографироваться нам на нем не разрешили… Я б тебя носом ткнул.
Вася. Да я там погляжу.
Митя. Во-во, погляди. Из лимана выйдешь, сразу влево от маяка. Кажись, шестой градус по курсу. Не, седьмой. В общем, где-то шестой-седьмой.
Вася (смеется). Сороковой лучше.
Митя. Чего? А-а. Давай по последней.
Пьют.
С бабами осторожней. Понял, да?
Вася. Че мне они?
Митя. Э-э! Меня одна пришвартовала – чуть не зарезали. Точно говорю. Вон Шурка не даст соврать, я ей рассказывал. Баку – это Азербайджан?
Вася. Азербайджан.
Митя. Ну точно. Я ж говорю – был. Они-то наших баб очень любят, а с ихней попробуй пошухари. Я шухарнул, дурак, – чуть не прирезали. Братва выручила. Как дали им, а меня в кубрик – и чтоб на берег ни ногой.
Вася. А че?
Митя. Скараулят – и все, че! Горняки-и. То есть эти… Ну как? Тьфу ты… В общем, люди с гор. Они ж по-нашему не понимают, пырнут – и все.
Входят Надя, Шура, Люда, Ленька, Ольга.
Шура. О! И мой вдовец-молодец тутока.
Надя (подавая галстук Васе). На, завязывай. Весь магазин завязывал – никто не знает как.
Вася. А как?
Надя. Почем я знаю?
Вася. И я не знаю.
Подходит Люда и начинает завязывать отцу галстук.
Люда. Не вертись.
Все внимательно наблюдают.
Шура (Наде). На вокзал провожать пойдете?
Надя. Вроде нет. Николай обещал на мотоцикле подвезти. (Васе.) Он заедет, нет?
Вася. Обещал.
Шура. А как не заедет?
Надя. Опоздаешь.
Вася. Утром видел его. Заедет.
Митя (Шуре). Я, однако, Василия провожу. Че? Никто не едет… Он в коляске, я взади. Ну че?
Люда. Не жмет?
Вася. Кажись, нет.
Шура (Мите). Тряхнет где на обочине – и рассыпешься, а я потом собирай. Сиди, не егози.
Затарахтел и смолк у дома мотоцикл.
Вася. Все, приехал.
Ленька застегивает чемодан и уходит.
Надя. Одевай пиджак.
Вася надел.
Че-нить напиши.
Вася. Че-нить напишу.
Надя. Люда, Ольга! Давайте с батей прощайтесь.
Вася. Целоваться будем, нет ли?
Надя. Вот, целоваться вздумал.
Первая неловко целует Васю, за ней Люда, Ольга, Шура, Митя.
Картина четвертая
Когда все вышли из дома, вновь затарахтел мотоцикл. Его грохот постепенно перешел в барабанный, вернее, в соло на барабане, которое подхватил джаз-оркестр. И мы уже на берегу Каспийского моря. Пальмы, музыка, вечер. На скамейке в аллее Вася, Раиса Захаровна.
Раиса Захаровна. А я думала, вы совсем не пьете.
Вася. Но, я маленько. Процедуры все ж. Вроде нельзя.
Раиса Захаровна (кокетливо). А другие процедуры можно?
Вася. Какие?
Раиса Захаровна. Удивительные звезды в здешнем небе. Правда?
Вася (задрав голову). Светят…
Раиса Захаровна. И луна качается…
Вася. Да… Ешкин кот.
Раиса Захаровна. Василий Петрович, я не очень пьяная?
Вася. Да ну. Че там… (Показывая, сколько выпили.) По чуть-чуть.
Раиса Захаровна. Спасибо вам. Вы очень добрый человек. И все у вас хорошо… Дом, дети. Вы дружно живете?
Вася. Всяко бывает.
Раиса Захаровна. Вы не похожи на скандалиста.
Вася (пожав плечами). Да я-то нет.
Раиса Захаровна. Жена?
Вася. Из-за голубей да так, по мелочам.
Раиса Захаровна. Это грустно. (Задумчиво.) Вы любите голубей… Какая прелесть.
Вася. Я не на продажу, я для души.
Раиса Захаровна. Я понимаю. Вы знаете, в детстве я была безумным сорванцом. Все с мальчишками, с мальчишками. Папа очень хотел мальчика, а родилась я. Поэтому он воспитывал меня как мальчишку. Мой папа… Знаете, он кем был?
Вася. Нет.
Раиса Захаровна. Офицером кавалерии. Я вас не утомила?
Вася. Нет.
Раиса Захаровна. И мы тоже гоняли голубей! Но меня всегда удивляло другое… Как эти глупые птахи способны к нежности! Почему у людей все иначе? Почему? Почему? Почему?
Пауза.
Вася. Точно. Я давеча сычей парочку купил. Голуби такие – черные. Дак вот, запустишь его со стаей под облака – махонький сделается, со спичечную головку, а ее в руке держишь, голубку. Потом руку вытянешь, помаячишь.
Раиса Захаровна. Как?
Вася. Ну вот так. Берешь ее и маячишь. Камнем кидается! На руку – хоп и гур-гур-гур-гур, гур-гур-гур. Вот че это такое?
Раиса Захаровна. Вероятно, инстинкт.
Вася. Не-е… Любовь… вероятно.
Пауза.
Раиса Захаровна. Какой вы красивый человек, Вася.
Вася. Ага. Черт его знает.
Раиса Захаровна. И вы не можете быть одиноким. Ибо вы красивы душой.
Вася. Да ну.
Раиса Захаровна. Помолчите, прошу вас. И как произошло, что вы и я, бывший маленький бесенок, а теперь одинокая уставшая женщина, оказались здесь, под южным небом, в краю экзотики и легенд? Как?
Вася. По путевкам. Одна организация…
Раиса Захаровна. Я не о том. Почему в управлении именно вам и мне дали путевки? Разве это не странно?
Вася (неуверенно). Маленько есть.
Раиса Захаровна. Поцелуйте меня, Василий, если вам это не неприятно.
Пауза.
Вася. Да нет… Я нормально.
Они уже готовы были слиться в поцелуе, как вдруг…
Ой!
Раиса Захаровна. Что?
Вася. С-су…
Раиса Захаровна. Что?!
Вася. Булавка расстегнулась… Говорил же ей! Я счас! (Убегает.)
Картина пятая
В доме у Васи. В комнате Надя, Люда, Ленька. Надя читает письмо.
Надя. «Добрый день или вечер. Здравствуй, Надя, мои дети: Леша, Люда, Оля. У нас сейчас утро. Напарник мой, Владимир, еще спит, хотя на улице уже прыгают и летают воробьи и разные птицы юга. Окно наше выходит не на море, а во двор. Жалко, конечно, что не на море, но тут тоже интересно. Воруют, однако, много. Даже с нашего десятого этажа видно. Но кормят хорошо, что странно. Мы с Владимиром каждый раз наблюдаем, как и че они делают внизу. Но оказалось – это они не воруют. У них здесь такой минимум жизни. Все мне объяснил наш лечащий банщик Мамед. Он сначала меня в ванну не пускал, а отправлял в очередь, и я стоял. Я так всю неделю стоял. Потом он подошел ко мне и сказал: “Хочешь в ванну?”. Я сказал: “А че?”. Он сказал: “Давай пятьдесят копеек и иди лежи”. И все мне объяснил. Ему все дают пятьдесят копеек и лечатся, а я не знал. Так что одна неделя у меня пропала даром. Я сначала хотел Мамеда треснуть, но он как-то складно все обсказал, и я дал ему мелочь. Теперь я принимаю грязь регулярно. А кто не сориентировался, те еще стоят. В основном – новенькие, и все наши, из Сибири. Я бы подсказал, да неловко. Чувствую себя, наверное, хорошо. Еще не понял. Оле набрал ракушек полную тумбочку. А ветку пальмы срежу перед отъездом домой, а то засохнет. Накупил батареек для Леши, для транзистора. В общем, все, что просили и заказывали, я выполнил. Дорогая Надя! (Читает с трудом.) Извините, что я вмешиваюсь, но Василий…» (Людмиле.) Не пойму ниче… Вроде теперь не он пишет. Люда, почерк че-то быстрый пошел, не разберу.
Читать бесплатно другие книги:
