Последний срок Коннелли Майкл
– Это точно, – кивнул Босх. – Ты будешь самым знаменитым подонком из камер смертников.
– Да будет тебе. Мне до иглы лет двадцать. Как минимум. Как по-твоему, кто сыграет меня в кино?
Гарри не ответил. Вышел на крыльцо и мимоходом оглянулся: нет ли поблизости пешехода, не приближается ли машина. Все было чисто. Он быстро подошел к дому 6а и вынул из кармана связку ключей Харди. Попробовал один из двух больших, и ему повезло с первой попытки: замок открылся, и тот же ключ подошел к запору в дверной ручке. Босх толкнул дверь и, переступив порог, захлопнул ее за собой.
Не отходя от входа, натянул латексные перчатки. В доме было темно, как ночью. Босх шарил по стене только что упрятанными в латекс пальцами, пока не нащупал выключатель.
Зажегся тусклый потолочный светильник, и внутренность дома под номером 6а предстала перед ним как вместилище ужасов. Перед фасадными окнами была возведена на скорую руку стена. Она не пропускала свет, скрывая помещение от посторонних глаз и обеспечивая звукоизоляцию. Четыре стены передней комнаты использовались для фотоколлажей и вырезок из газет об убийствах, изнасилованиях и пытках. Здесь были издания из Сан-Диего, Финикса и Лас-Вегаса. Нераскрытые похищения людей, захоронения трупов, пропавшие женщины. Если все это дело рук Харди, значит, он постоянно переезжал с места на место. Его охотничья территория была огромной.
Босх стал рассматривать фотографии. Жертвами убийцы были юноши и девушки, иногда – почти дети. Гарри медленно перемещался по комнате, изучая страшные снимки. Он задержался перед первой страницей «Лос-Анджелес таймс», пожелтевшей и покрывшейся паутинкой трещинок. На ней рядом с материалом об исчезновении юной девушки из торгового центра Уэст-Вэлли была помещена ее фотография. Босх подошел ближе и читал текст, пока не наткнулся на ее имя. Он знал это имя, да и дело вспомнил. Вот почему адрес на правах Харди показался ему знакомым.
Но пора расставаться с жуткими картинками. Гарри провел первичный осмотр и следовало двигаться дальше. Стоя перед закрытой дверью в гараж он почти не сомневался в том, что ждет его по другую сторону. Самое главное орудие похищения людей, которым пользовался убийца.
Это был автофургон «додж» старой модели. Ключом со связки он открыл дверцу и заглянул внутрь. Там было пусто – лежал матрас, и стоял стеллаж для инструментов с двумя рулонами липкой ленты для герметизации труб. Босх включил зажигание, чтобы посмотреть пробег. Машина наездила больше 140 тысяч миль – еще одно доказательство того, как велика была территория убийцы. Он выключил зажигание и запер фургон.
Теперь он видел достаточно, чтобы понимать, какие улики в их руках, но его тянуло наверх, на второй этаж. Сначала Гарри обследовал переднюю спальню и не нашел там мебели. В комнате не было никаких вещей, кроме нескольких куч одежды. Грудами валялись майки с портретами поп-звезд, несколько синих джинсов, отдельно лежали бюстгальтеры, нижнее белье и женские пояса. Одежда жертв.
Дверь гардеробной была заперта на засов с висячим замком. Босх вновь достал связку ключей и попробовал самый маленький. Открыв дверь, он щелкнул выключателем на внешней стороне стены. Стены, пол и потолок пустой гардеробной были выкрашены в черный цвет. На высоте трех футов из задней стены торчали два болта с проушинами. Явно место заточения тех, кто провел здесь последние часы жизни, с кляпом во рту, прикованными к стене, ожидая, когда Харди прервет их страдания.
Во второй спальне стояла кровать с голым матрасом. В углу штатив без камеры. Босх открыл дверцы шкафа и обнаружил склад всякой фотоаппаратуры. Там лежали видеокамеры, допотопные пленочные фотоаппараты и «Полароиды», ноутбук, на верхних полках выстроились ряды коробок с ди-ви-ди-дисками и видеокассетами. На одной из полок стояли три потрепанные коробки из-под обуви. Босх снял одну из них. В ней оказались старые полароидные снимки, в основном выцветшие. Они запечатлели половой акт: молодые женщины и юноши занимались оральным сексом с мужчиной, чье лицо было всегда скрыто.
Босх поставил коробку на место и, закрыв дверцы шкафа, вышел в коридор. Ванная была такой же грязной, как в номере 6б, но пятно у сливного отверстия отливало красновато-бурым цветом, и Босх понял, что Харди смывал здесь кровь. Напоследок Гарри осмотрел шкаф в коридоре. В нем он увидел только черный пластиковый футляр высотой четыре с половиной фута, повторяющий форму кегли. Наверху ручка. Босх взялся за нее, наклонил футляр вперед и, заметив внизу два колесика, выкатил в коридор. Гарри заинтересовался, не хранился ли в этом футляре музыкальный инструмент.
Но, как он понял по клейму производителя «Голф + гоу системс», футляр предназначался для перевозки клюшек для гольфа в самолете. Босх положил его на ковер и открыл, заметив при этом, что футляр можно запирать ключом на два замка. Внутри ничего не было, но в верхней части передней стенки имелись три отверстия с рваными краями, размером с монету в десять центов.
Босх запер футляр, поставил на колесики и задвинул в шкаф, чтобы обследовать его еще раз во время официального обыска. Закрыл дверцу и стал спускаться по лестнице. Но на середине остановился, поняв, что отверстия размером с монету в десять центов были проделаны в стенке футляра, чтобы пропускать внутрь воздух. Его поразила бесчеловечность и моральная извращенность Харди. Босх словно ощутил запах крови, услышал приглушенные мольбы, его обожгло сострадание к тем, кого мучили в этом доме.
Он привалился плечом к стене, затем соскользнул вниз, сел на ступеньку и, упершись локтями в колени, почувствовал, как ему сдавило грудь. Провел рукой по волосам, прикрыл ладонью рот, зажмурился, вспоминая другое время, когда находился в чертоге смерти и, скрючившись, сидел в тоннеле вдали от дома. В ту пору Гарри был совсем еще юнцом, все его существо переполнял ужас, и он изо всех сил сдерживал дыхание. В этом был ключ: контролировать дыхание значило контролировать страх.
Босх просидел не больше двух минут, но ему показалось, что прошла целая ночь. Постепенно дыхание пришло в норму, и воспоминание о тоннелях померкло.
Зазвонил телефон, окончательно вырвав Босха из мрака. Он посмотрел на экран. Его вызывал Чу.
– Слушаю.
– Гарри, с тобой все в порядке? Ты что-то очень долго.
– Все отлично. Через минуту буду.
– Мы в норме?
Он спрашивал, нашел ли Босх то, что искал.
– В полной.
Разъединившись, он позвонил по прямому номеру Тиму Марциа и намеками объяснил «кнуту» отдела, что происходит.
– Нам понадобятся люди. Думаю, предстоит очень много работы. Предстоит организовать связь с прессой и местным отделением. Подготовим командный пункт, потому что придется провести здесь всю неделю.
– Хорошо, подключаюсь, – ответил Марциа. – Поговорю с лейтенантом, и начнем мобилизацию сил. Судя по всему, тебе потребуются все наши люди.
– Было бы неплохо.
– Ты сам-то ничего? Уж больно у тебя странный голос.
– Нормально. – Босх продиктовал адрес и разъединился. Посидел еще пару минут и сделал следующий звонок – на мобильный Киз Райдер.
– Гарри, понимаю, почему ты звонишь. Все тщательно обдумано. Вывод такой: то, что сделано, лучше всего для управления. И не стоит возвращаться к этой теме. Для тебя это тоже лучше.
Она говорила о статье в «Таймс» об Ирвинге и лицензии для таксомоторной фирмы. Теперь то дело казалось Босху очень далеким и поэтому не имело смысла.
– Я звоню не по этому поводу.
– О, тогда в чем проблема? У тебя странный голос.
– Со мной все в порядке. Мы зацепили крупную рыбу. Не сомневаюсь, шеф захочет подключиться. Помнишь дело Мэнди Филлипс из Уэст-Вэлли примерно девять или десять лет назад?
– Нет, напомни.
– Тринадцатилетняя девочка была похищена в торговом центре. Ребенка не нашли и никого не арестовали.
– Ты взял этого типа?
– Да. И оцени-ка вот это: когда три года назад он получал водительское удостоверение, то вместо своего дал адрес этой девочки.
Райдер помолчала, удивляясь дерзости преступника.
– Я рада, что ты взял его, – наконец проговорила она.
– Она не единственная. Мы сейчас в округе Оранж, разбираемся, что к чему. Этот тип утверждает, что на его счету тридцать семь.
– Боже!
– У него полный шкаф камер, фотографии и видеозаписи. Есть еще старые видеопленки. Малый промышлял этим делом давно.
Босх понимал, что рискует, признавшись Райдер в самовольном проведении обыска. Некогда они были напарниками, но связь, так тесно соединявшая их в ту пору, ослабла. Однако Гарри рискнул. К черту политику и все хитроумные интриги. Если нельзя доверять Райдер, значит, нельзя доверять никому.
– Ты доложил об этом лейтенанту Дюваль?
– Доложил «кнуту». Не все, но достаточно. Наверное, нагрянут всем отделом.
– Хорошо. Подключусь и буду контролировать ситуацию. Не знаю, поедет ли к вам шеф, но так или иначе захочет принять участие. Для таких случаев обычно задействуют зал.
В зале управления на первом этаже проводили награждения, устраивали специальные мероприятия и большие пресс-конференции. Арест Харди был одним из тех случаев, когда открывают зал.
– О’кей, но это не главная причина, по которой я тебе звоню.
– Выкладывай главную.
– Ты что-нибудь предприняла по поводу перевода моего напарника из отдела?
– Не успела. Утром немного закрутилась.
– Вот и славно. Ничего не предпринимай. Забудь об этом.
– Уверен?
– Да.
– Договорились.
– И насчет того, другого, – полных пяти лет моей доработки. По-прежнему думаешь, что можешь это устроить?
– Не сомневаюсь. Могла устроить тогда, когда сделала тебе предложение. А теперь вообще раз плюнуть. Ты будешь знаменит, Гарри, тебя не захотят отпускать.
– Я не хочу быть знаменитым. Мне нравится расследовать преступления.
– Понимаю. Значит, буду пробивать полные пять лет.
– Спасибо, Киз. А теперь мне нужно возвращаться. Здесь много дел.
– Удачи, Гарри. Держись в рамках.
Это означало: не нарушай правил. Дело слишком большое и важное.
– Ясно.
– И еще, Гарри.
– Слушаю.
– Вот почему мы занимаемся нашим делом. Из-за таких типов – монстров вроде него. Они не остановятся, если их не остановить. Это благородное дело. Запомни. Подумай, сколько людей ты спас.
Босх вспомнил футляр для перевозки клюшек и кивнул. Понимал: этот предмет навсегда останется в его памяти. Харди не солгал, предупредив, что посещение дома 6а изменит его.
– Недостаточно, – ответил он и, разъединившись, задумался.
Два дня назад Босх не знал, как дотянуть оставшиеся тридцать девять месяцев службы. Теперь ему захотелось полные пять. Какие бы у него ни случились провалы во время расследования смерти Ирвинга, Босх понимал, что его миссия не кончена. С ним навсегда останется его миссия и всегда будет работа, которую необходимо делать. Его работа.
«Вот почему мы занимаемся нашим делом».
Гарри снова кивнул. Киз правильно все понимает.
Чтобы подняться, он ухватился за перила. Спустился по лестнице и открыл дверь. Надо поскорее выйти из этого дома на солнце.
37
К полудню судья главного суда первой инстанции Компаньони подписал ордер на обыск, и Босх, Чу и их коллеги из отдела нераскрытых преступлений официально и законно установили, какие страшные вещи находились в доме под номером 6а. Детективы Бейкер и Кехо увезли Чилтона Харди в центр содержания под стражей в «Метрополитен», где предстояло официально оформить его задержание. А Босх и Чу, как основные следователи, продолжали работать на месте преступления.
Вскоре на улице напротив стоящих бок о бок домов, где под именем отца жил Харди и воплощал свои жуткие фантазии, возникла атмосфера цирковой площади. Узнав из сообщений о кошмарных находках, сюда потянулись новые следователи, полицейские и эксперты, а за ними хлынули журналисты двух округов. Пройдет совсем немного времени, и небольшой городок Лос-Аламитос привлечет к себе внимание всего мира, а сообщения о злодеяниях Харди появятся на всех новостных сайтах Интернета и в новостных программах кабельного и эфирного телевидения.
Юридические прения между полицией Лос-Аламитоса и Лос-Анджелеса быстро решились в пользу Лос-Анджелеса, который взял на себя все следственные мероприятия, а Лос-Аламитосу досталась охрана места преступления, надзор за зеваками и журналистами. Это предполагало приостановку движения транспорта и эвакуацию жителей из всех шести блоков жилого комплекса. Обе стороны готовили почву не менее чем для недельного изучения места преступления. И те и другие выделили людей для связи с прессой, чтобы справиться с репортерами, операторами и станциями спутниковой трансляции, которые хлынут в обычно тихий район.
Начальник полиции и руководитель отдела особо тяжких преступлений объединили усилия и составили оперативный план расследования, удивлявший по крайней мере одной неожиданностью. Начальника отдела нераскрытых преступлений лейтенанта Дюваль не включили в число тех, кто участвовал в деле. Расследование, которое должно было стать звездным часом ее подчиненных, передали лейтенанту Ларри Гэндлу, ибо его сочли более опытным и умелым в общении с журналистами. Теперь Гэндл должен был распоряжаться всеми дальнейшими действиями.
Босха это устраивало. Он работал в команде Гэндла до того, как его назначили в отдел нераскрытых преступлений, и они прекрасно ладили. Гэндл был из тех, кто брался за дело закатав рукава, и доверял своим следователям. Он не прятался за закрытыми дверями и непроницаемыми жалюзи.
Посоветовавшись с Босхом и Чу, он прежде всего собрал на совещание всех следователей. Они сгрудились в передней комнате дома 6а после того, как Гэндл временно выставил оттуда судебных экспертов и фотографов.
– Вот что, ребята, – начал он, – я решил, нам негоже совещаться под солнцем на свежем воздухе. Будет лучше, если мы поговорим здесь, в темноте, где разит смертью. Все указывает на то, что в этом доме умерло много людей и конец у них был прямо-таки жуткий. Их замучили и убили, и мы должны почтить их память, выполнив нашу работу на высшем уровне. Не будем срезать углов, не станем нарушать правила. Сделаем все по закону. Пусть этот Харди уже в машине с Бейкером и Кехо начал признаваться и выворачиваться наизнанку. Наша задача – провести расследование так, чтобы никто не подкопался. И чтобы этот тип больше никогда не увидел небо над головой. Его пункт назначения – камера смертника, и никакой больше. Всем ясно?
В комнате закивали головами. Босху еще не приходилось слышать, чтобы лейтенант напутствовал сотрудников, как футбольный тренер команду. Гарри понравилась его речь, он решил, что Гэндл правильно поступил, напомнив всем, как высоки ставки в этом деле.
После вступления лейтенант начал распределять обязанности. Хотя большая часть работы заключалась в сборе улик в обоих домах, квинтэссенцией расследования были, безусловно, найденные в шкафу на втором этаже видеозаписи и расклеенные по стенам фотографии. Следователи отдела нераскрытых преступлений получили задание документировать все, что касалось жертв: кто они, откуда родом, что с ними случилось. Мрачная обязанность. Чуть раньше Чу запустил на компьютере диск ди-ви-ди, чтобы получить представление о том, что представляет собой хранящаяся в шкафу обширная коллекция видеозаписей. Ролик запечатлел, как Харди насиловал и мучил женщину, пока та не взмолилась – он в это время вытащил у нее изо рта кляп, – чтобы он убил и прекратил ее страдания. Запись закончилась тем, что придушенная женщина потеряла сознание, но явно еще дышала. Харди повернулся к камере и улыбнулся – он получил от жертвы все, что хотел.
За все годы работы в полиции Босх не видел ничего более душераздирающего и отвратительного. Некоторые кадры были так омерзительны, что Босх понимал: их надо упрятать в самые глубокие тайники сознания. Но рядом стояли другие диски и кассеты и лежали сотни фотографий. Все следовало просмотреть, описать, запротоколировать и включить в список улик. Болезненное, иссушающее душу занятие, выполнять которое способны только полицейские из отдела тяжких преступлений. Гэндл предупредил, что каждому из команды необходимо обсудить мучительное задание со специалистами из научного бихевиористского отдела. Следователи знают: носить в себе ужасы профессии все равно что жить с умирающим от рака. Однако искать помощи у посторонних, стремясь облегчить свою ношу, многие считают слабостью. Ни один коп не хочет, чтобы его считали слабым ни плохие парни, ни коллеги – хорошие парни.
Затем Гэндл передал слово ведущим следователям Босху и Чу, и они коротко рассказали, какие шаги привели их к Харди и этим домам-близнецам.
Детективы обсудили этапы предстоящего расследования. С одной стороны, требовалась быстрота, с другой – обстоятельность и осмотрительность, чтобы выполнить работу со всей тщательностью. Закон требовал, чтобы управление выдвинуло против Харди обвинение в течение сорока восьми часов после его ареста. В среду утром ему предстояло впервые предстать перед судьей. Если к тому времени обвинение не будет предъявлено, его отпустят на свободу.
– Давайте сформулируем обвинение по одному эпизоду, – предложил Босх. – А по мере того как будем готовы, добавим другие. К среде подготовим дело Лили Прайс. Оно пока сырое, но это наш вернейший шанс. Есть пробы ДНК. И хотя они не совпадают с ДНК Харди, думаю, нам удастся доказать, что в момент убийства он находился рядом с жертвой. Будем надеяться, что до утра среды мы найдем в этом доме изображение самой Лили Прайс.
Чу достал ее фото размером 5 7, взятое из уголовного дела. Это был снимок из альбома выпускного класса Лили. Невинная красивая девушка улыбалась в объектив. Если среди сувениров Харди найдется ее изображение, оно не будет похоже на эту фотографию.
– Речь идет о 1989 годе, поэтому ее не будет на ди-ви-ди, если только Харди не отцифровал аналоговую запись на пленке, – заметил Чу. – Но это маловероятно, поскольку в доме нет конвертера, а в лабораторию подобные записи не несут.
– Мы быстро просмотрим фотографии, – сказал Босх. – Те, кому предстоит заниматься пленками, следите, не появится ли на них Прайс. Если удастся найти ее на пленках или на фотографиях, считайте, что в среду мы на коне.
На этом Гарри и Чу закончили, и слово для последнего напутствия снова взял лейтенант:
– Вот так, ребята. Все поняли задачу? Тогда приступайте. Время пошло.
Люди начали расходиться. Босх чувствовал, с каким нетерпением детективы хотят приступить к работе. Призыв лейтенанта подействовал.
– Еще одно, – сказал лейтенант. – Никаких временных норм в данном деле. Допускаются любые переработки. Указание исходит из канцелярии самого шефа.
Если лейтенант рассчитывал на бурю оваций или хотя бы на аплодисменты, он был разочарован. Хорошая новость, что на расследование отпущены деньги без ограничений, вызвала слабую реакцию. Сверхурочные – полезная вещь, тем более что их не было целый год. Но люди стеснялись получать денежное вознаграждение за ту работу, которую им предстояло выполнить. Босх понимал: каждый согласится трудиться, не думая о времени и о том, заплатят за это или нет.
«Вот почему мы занимаемся нашим делом».
Гарри вспомнил, что сказала ему Киз Райдер. Все это часть их миссии, и данное дело лучшее тому подтверждение.
38
Трем группам детективов, которым поручили заниматься фото и видеоуликами, понадобилось два часа, чтобы сложить в коробки для улик то, что они обнаружили в шкафу во второй спальне. Словно торжественная похоронная процессия, три автомобиля без опознавательных надписей повезли материалы на север – в здание полицейского управления Лос-Анджелеса. Босх и Чу ехали в последней машине, а на заднем сиденье лежали три коробки с фотографиями. Детективы молчали, поглощенные мыслями о предстоящей мрачной работе.
Отдел по связи с прессой проинформировал журналистов об их прибытии, и когда детективы несли коробки в управление, их снимали выстроившиеся у входа в здание фотокорреспонденты и видеооператоры. Это было сделано не для того, чтобы потрафить прессе. Скорее, это стало первым шагом программы, предполагающей использование журналистов для внушения общественности, из которой и набирается состав присяжных, что Чилтон Харди виновен в страшных злодеяниях. Таков негласный союз прессы и полиции, существовавший во все времена.
Все три зала совещаний предоставили в распоряжение вновь созданной оперативной группы по делу Харди. Босх и Чу заняли самый маленький, где не было видеоаппаратуры. Им предстояло разбирать фотографии, и такая аппаратура не требовалась.
В том, как хранились снимки Харди, не прослеживалось ни логики, ни смысла. Старые свалены вместе с новыми, положены в коробки из-под обуви и поставлены на полки в шкафу. Никаких надписей ни на лицевой стороне, ни на обороте. Несколько фотографий одного человека лежали порой в разных коробках.
Приступив к работе, Босх и Чу пытались рассортировать снимки по нескольким признакам. Во-первых, собрать вместе фотографии одного человека. Затем определить возраст снимков и разложить их хронологически. На некоторых фото была отпечатана дата. Это помогало, хотя не было уверенности, что Харди установил в фотоаппарате правильное число.
На большей части фотографий запечатленный с Харди (или с фигурой, принадлежащей предположительно Харди) человек активно действовал. Он (или она) занимались сексом или улыбались в объектив. В других случаях лицо человека искажали страх или боль.
Снимки с личными приметами образовали приоритетную группу. В эту группу попадали фотографии, где у жертв были украшения, характерные татуировки или родинки на лице. В дальнейшем эти знаки помогут следователям установить личности жертв.
Процесс изматывал, и Босх чувствовал все большее опустошение. Самым страшным на фотоснимках были глаза. Жертвы смотрели в объектив, и глаза их выражали одно: они не сомневаются, что их жизнь подошла к концу. От этого в Гарри поднималась бессильная ярость. Много лет Харди орудовал в стране и оставлял за собой кровавый след, но никто не замечал этого. И вот теперь им остается складывать стопками жуткие фотографии.
Раздался стук в дверь, и к ним вошла Тедди Бейкер с папкой.
– Я решила, что вам стоит взглянуть на это. Сфотографировано во время оформления процедуры ареста.
Она открыла папку и выложила на стол снимок размером 8 10. На нем была мужская спина с изображением кладбища с черными крестами, занимавшим место от лопатки до лопатки. Некоторые кресты были старыми, выцветшими, с размытыми под кожей чернилами. Другие, четкие, казались новыми. Под картинкой сделана черная надпись: Bene Decessit.
Босху и раньше приходилось видеть татуировки на тему «Да упокоится в мире», но на громилах, которые таким образом вели счет своим погибшим приятелям. Это было что-то новое, но удивления не вызвало. Как не вызвало удивления и то, что Харди нашел татуировщика, е посчитавшего подозрительным изображение кладбища и не заявившего об этом властям.
– Ваш клиент, – сказала Бейкер.
– Вы сосчитали кресты? – спросил Босх.
– Да. Тридцать семь.
Гарри не сообщал ни ей ни другим, что Харди хвастал, утверждая, что убил тридцать семь человек. Знала только Киз Райдер. Он провел пальцем по надписи на спине.
– Уже выяснили, – кивнула Бейкер. – Посмотрели в Google. Надпись на латыни. Означает: «Упокоились с миром». Хорошенькое дело – «с миром».
Босх кивнул.
– Приехали! – возмутился Чу. – У этого типа мозги совсем не в порядке.
– Мы можем присоединить этот снимок к своим? – спросил Гарри.
– Он в вашем распоряжении.
Босх положил фотографию на край стола, собираясь включить ее в обвинительный пакет документов, который будет представлен окружному прокурору.
– Спасибо, Тедди. – Он намекал Бейкер, что она должна уйти. Пора возвращаться к работе – непременно найти Лили Прайс.
– Ребята, вам не надо помочь? – спросила Бейкер. – Гэндл нам совсем ничего не поручил. Как говорится, с глаз долой, из сердца вон.
Когда лейтенант раздавал задания, она и Кехо конвоировали Харди в тюрьму для оформления ареста. А дело было таким, что каждый полицейский хотел принять в нем участие.
– Думаю, справимся сами, – поспешно ответил Босх, пока его напарник не пригласил Тедди присоединиться к ним. – Может, помощь нужна тем, кто занимается видео.
– Спасибо за совет. Спрошу у них.
По ее тону Гарри понял, что она считает его зазнайкой.
Уже на пороге Бейкер повернулась.
– Знаете, что самое странное?
– Что? – спросил он.
– Нет тел. ДНК в доме найдены. А где тела? Куда он их прятал?
– Некоторые нашли, – ответил Босх. – Например, тело Лили Прайс. Другие он где-то скрыл. Это его единственный козырь. Когда мы покончим с уликами, только отсутствие тел позволит ему торговаться с нами. Он отдаст нам тела, а мы не станем требовать смертной казни.
– Думаете, окружной прокурор пойдет на это?
– Надеюсь, нет.
Бейкер ушла, и Босх вернулся к просмотру фотографий.
– В чем дело, Гарри? – осведомился Чу. – Нам предстоит перебрать еще около тысячи снимков.
– Знаю, – отрезал Босх.
– Так почему бы не воспользоваться ее помощью? Они с Кехо из оперативной группы и ищут, чем бы заняться.
– Мне кажется, если Лили Прайс где-то здесь, найти ее должны именно мы. Если ты понимаешь, о чем я говорю.
– Пытаюсь.
Босх сдался.
– Пойди, верни ее.
– Да нет, все в порядке. Я понял.
Детективы вернулись к работе – рассматривали снимки, сортировали, раскладывали по стопкам. Ужасное занятие, и так много жертв! Если не убийство, то жестокости и издевательства. Босх признался себе, что отчасти поэтому не подпустил к фотографиям Тедди Бейкер. Конечно, она, следователь с опытом, повидала все, что скрывает в себе изнанка жизни. Не важно и то, что Харди хищник, выбиравший себе в жертвы слабых. Босху было бы неловко разглядывать эти снимки в присутствии женщины.
Через двадцать минут он увидел, как Чу нарушил привычный ритм движений: взять фотографию, изучить, мгновение подержать над головой, размышляя в какую стопку положить. Босх присмотрелся к напарнику. Тот вглядывался в снимок, сделанный «Полароидом».
– Гарри, мне кажется…
Босх взял у него фотографию. Она запечатлела обнаженную девушку, лежащую на грязном одеяле. Глаза были закрыты, и это не позволяло определить, жива она или нет. Фото выцвело от времени. Детектив, сравнивая, поднес его к снимку из выпускного альбома Лили Прайс, сделанному за полтора года до ее смерти.
– Как по-твоему? – спросил Чу.
Босх не ответил, переводя взгляд с одной фотографии на другую, сопоставляя детали. Напарник протянул ему лупу. Он взял ее из отдела, но так и не воспользовался ею. Наконец Босх кивнул:
– Думаю, ты нашел ее. Отнесем в фотолабораторию для цифрового анализа и послушаем, что скажут специалисты.
Чу ударил кулаком по столу.
– Мы накрыли его, Гарри! Накрыли!
Босх положил на стол лупу и откинулся на спинку стула.
– Похоже, что накрыли.
Затем снова наклонился над столом и показал на стопки непросмотренных фото.
– Давай продолжим.
– Думаешь, будут еще?
– Как знать. Не исключено. Но нам надо найти еще одного человека.
– Кого?
– Клейтона Пелла. Он утверждает, что Харди фотографировал и его. Если Харди сохранил снимок, он должен быть где-то здесь.
39
Босх собрался с силами, глубоко вздохнул и набрал номер. Прошло столько лет, и он даже не знал, остался ли телефон прежним. Поднял глаза на часы над головой и произвел подсчет. В Огайо на три часа позднее. Люди давно поужинали, но еще не легли спать.
После трех звонков трубку подняла женщина.
– Миссис Прайс? – спросил Босх.
– Да. С кем говорю?
В ее голосе слышалась тревога, и Гарри понял, что ее телефон с определителем. Она увидела, что ее вызывает полиция. Вызывает через время и пространство.
– Миссис Прайс, с вами говорит детектив Босх из полицейского управления Лос-Анджелеса. Звоню вам, потому что появились новости в расследовании смерти вашей дочери. Мне надо с вами поговорить.
Гарри услышал, как женщина на другом конце провода издала странный звук, потом закрыла ладонью микрофон и что-то сказала тому, кто находился рядом с ней. Он не расслышал слов.
– Миссис Прайс?
– Извините, я слушаю. Объяснила мужу, отцу Лили, кто звонит. Он поднимается наверх, где у нас стоит параллельный телефон.
– Хорошо, подождем…
– Речь идет о том, что показывают по телевизору? У нас включен канал «Фокс», и я невольно подумала, уж не тот ли человек, кого называют Чиллом, похитил Лили?
Она расплакалась, не успев закончить вопрос.
– Миссис Прайс, мы не могли бы…
Раздался щелчок: к ним присоединился муж.
– Я Билл Прайс.
– Мистер Прайс, я только что сообщил вашей жене мое имя. Я Гарри Босх, детектив из полицейского управления Лос-Анджелеса. Должен проинформировать вас о том, какое развитие получило расследование смерти вашей дочери.
– Лили, – проговорил мужчина.
– Да, сэр, вашей дочери Лили. Я служу в отделе нераскрытых преступлений. На прошлой неделе удалось добиться прорыва в деле убийства вашей дочери. ДНК, полученная из найденной на теле Лили крови, указала на некоего Чилтона Харди. Кровь была не его, но человека, который знал Харди. И таким образом нам удалось связать его с преступлением. Я хочу сказать, что Чилтон Харди сегодня арестован и ему будет предъявлено обвинение в убийстве вашей дочери.
Босх слышал, как плачет миссис Прайс.
– Не знаю, что добавить, – сказал он. – Расследование продолжается, и я буду сообщать вам, какие еще выдвинуты обвинения. Но поскольку обвинение в убийстве вашей дочери уже предъявлено, к вам могут обратиться журналисты. От вас зависит, говорить с ними или нет. У вас есть вопросы ко мне?
Босх попытался представить себе родителей Лили в их доме в Дейтоне – на разных этажах, связанные телефонной линией с человеком, которого никогда не встречали. Двадцать два года назад они отправили дочь в колледж в Лос-Анджелесе. Домой она не вернулась.
– У меня вопрос, – наконец проговорила миссис Прайс. – Пожалуйста, подождите.
Телефонная трубка обо что-то тихонько стукнула, и Гарри услышал в глубине комнаты приглушенный плач. Вместо нее заговорил муж.
– Спасибо, детектив, что не забыли о нашей дочери. А теперь я кончаю разговор, мне надо спуститься к жене.
– Понимаю, сэр. Не сомневаюсь, мы с вами скоро поговорим. До свидания.
Снова послышался голос миссис Прайс. Она сумела овладеть собой.
– По телевизору сказали, что полиция разбирает фотографии и видео жертв. Ведь их не покажут на экране? Не покажут Лили?
Босх закрыл глаза и крепче прижал к уху трубку.
– Нет, этого не случится. Фотографии – вещественное доказательство, и их не дадут журналистам. Придет время, их используют на суде. Но тот, кого назначат обвинителем на процессе, сначала обсудит вопрос с вами. Или это сделаю я. Не сомневаюсь, вы будете в курсе всего, что связано с этим делом.
– Хорошо, детектив. Спасибо. Я не надеялась, что этот день настанет.
– Понимаю, все так долго тянулось.
– У вас есть дети?
– Дочь.
– Берегите ее.
– Непременно. До скорого.
Босх повесил трубку.
– Ну, как все прошло?
Гарри резко повернулся в кресле. Он даже не слышал, как в их отсек вернулся Чу.
– Прошло, как и должно было пройти. На две жертвы больше.
– М-да… Где они живут?
Читать бесплатно другие книги:
