Волшебный дуб, или Новые приключения Дори Рой Олег

– Интересно, как там наш друг гремлин? – спросила Рисс, а это была именно она.

– Нормально, – ответил Дубок, – ты бы могла добраться до Кронии и сама.

– Что я там не видела? – беззаботно спросила крыса. – Нет, дружочек, тут мне интереснее. Кстати, ты же в курсе, что волшебные крысы живут пятьсот лет?

– А сколько тебе?

– Пффф, дамам такие вопросы не задают, – дернула носом Рисс, – но я в полном расцвете сил. Так просто ты от меня не избавишься!

– Я и не собирался, мне не помешает подруга, – тепло ответил Дубок.

– Ой-ой, мы еще не друзья, – с притворным недовольством буркнула Рисс, но и она, и Дубок знали, что это только шутка.

А в Кронии тем временем ждали возвращения не только Дори, но и многих других, кто последовал за Коми и обнаружил, что мир людей вовсе не ждет их с распростертыми объятиями.

Птицы-стражи отыскивали кикимор, леших, орков, гоблинов и троллей, которые пытались жить на земле, как обычные мужчины и женщины. Волшебные создания ощущали слабость из-за того, что Крепость питалась их эмоциями, но не понимали ее причин.

Когда же влияние исчезло, они впервые за долгое время смогли порадоваться окружающему миру. И все тут же согласились отправиться на родину, в Кронию.

– Уж лучше я дома работать буду, – сказал Рогро, – где меня ценят и не хотят этого… о-бра-зо-ва-ни-я.

Остальные были с ним вполне согласны – хлебнули горя сполна. Троица гоблинов вовсе частенько голодными оставалась.

Вернуть их всех в Кронию было важно еще и оттого, что кому-то предстояло выступать свидетелями на суде Коми. В волшебной стране редко появлялась нужда в действительно шумном разбирательстве: как правило, хватало вмешательства правителей.

Но для того чтобы принять решение о дальнейшей судьбе Коми, необходимо было собрать новый Совет-На-Заре. До тех пор гремлина поместили под замок: он сидел в старой башне высоко в горах. Никто не помнил уже, кому она принадлежала, но выбраться оттуда могли лишь те, у кого были крылья. На всякий случай, Коми стерегли грифоны и драконы, вдруг он решит исчезнуть до суда.

Но зря боялись его побега. Находясь вдали от Крепости, Коми стал понимать, что не все то, что он делал, было хорошо и разумно. А окончательно разобрался, что случилось, он после визита своей сестренки. Однажды утром ее принес на своей спине один из грифонов-стражей.

Гремлинша привезла брату домашних пирожков и пряников, пусть Коми и не морили голодом, но слишком вкусного не давали.

– Ох, почему ты это все делал? – спросила сестренка у Коми.

Он уминал пирожки за обе щеки и ответил не сразу.

– Хотел, чтобы все увидели, на что я способен. И перестали постоянно ставить мне в пример Дори!

– Никто не ставил его тебе в пример, – покачала головой сестренка, – а вот ты поступил очень плохо, поверив убежищу Цестинды …

Коми от злости оттолкнул тарелку, и она слетела со стола и разбилась, пирожки покатились по полу.

– И я не знал, что Крепость принадлежала Цестинде, ясно? – закричал он. – Ты меня не любишь! Никогда не любила!

Коми думал, что сейчас его сестренка, его Мори, убежит прочь, но вместо этого она его крепко-крепко обняла братца.

– Почему ты такой глупый? – спросила она. – Мой глупый-глупый братик. Я же переживала за тебя. Я просила на Совете-На-Заре отыскать тебя, думала, что ты пропал из-за злого колдовства… да так оно и было. Колдовство и твоя обида отняли тебя у меня… у всех нас.

Коми отстранился и во все глаза посмотрел на сестру.

– Правда? Ты хотела отыскать меня? Почему же я слышал совсем другое?

Гремлинша не ответила, только по щекам у нее потекли слезы. А Коми вспомнил трансляцию Совета-На-Заре, где Дори собирались отдать волшебный топор. Ведь и правда: слов Мори он как раз и не слышал. А додумал то, что ему сказала Крепость. Выходит, она ему наврала.

– Прости меня, – попросил Коми.

– Я не обижена, – ответила его сестренка, – но вот на суде тебе придется извиняться. Много раз. Ты сделал слишком много плохого, Коми!

– Увидим, – буркнул он.

День суда, день нового Совета-На-Заре, пришел быстро. Как и всегда, кресла Тананны и Эргена высились над головами простых жителей Кронии, но теперь полукругом перед ними выстроились все те, кого Коми обманом завлек в мир людей, а для самого виновника по центру поляны оставили свободное место.

Дори тоже был здесь, как бы без него обошлись? Ему первому и дали слово. Памятуя о том, что есть другие свидетели, даже сам Коми, и о том, к чему привела похвальба, Дори честно поведал обо всем, что с ним произошло. Ну, как честно… ведь не считается, что он не рассказал, с каким ужасом убегал от детей и дико боялся, что Коми с ним сделает?

– Обвиняемый не отрицает ни одной части из рассказанного свидетелем? – спросила Тананна у Коми.

– Я ничего не знал, – ответил тот, – если бы мой кузен Дори сразу обратился ко мне и рассказал обо всем, то я бы поступил иначе.

– А правда ли, что вы постоянно использовали маску, скрывающую ваш истинный облик? – вкрадчиво спросила Таннна.

– Ну… да, – согласился Коми, – но разве я мог знать, что Крепость злая? Нет, я не знал. А что мне было делать, если она сама ко мне пришла?

– Обратиться к тем, кто разбирается в колдовстве, – предположила Лунная Правительница.

Прежде чем Коми успел еще что-то сказать, заговорил Эрген:

– Вопрос не в этом. Рассказ Дори верный?

– Да, – вздохнул Коми, – но я все равно ничего не знал.

– Принято во внимание, – ответил Солнечный Правитель, – выслушаем других свидетелей.

Дальше начали выступать те, кто стоял полукругом перед их с Танной креслами. Один за другим они повторяли истории о том, как Коми, всегда скрытый чьим-то чужим ликом, приходил к ним, рассказывал о землях, которые только и ждут их. Рассказывал, как они без труда достигнут невероятных высот. А потом привел их в чужой мир и бросил на произвол судьбы, когда они потребовали выполнить свои обещания.

С каждой новой историей Коми все ниже опускал голову: сейчас он понимал, сколько глупостей натворил просто из-за того, что слушался Крепость, ослепленный завистью к Дори.

Существа на поляне волновались, и Коми видел, как тяжело вздыхает его сестренка.

– Есть ли что сказать обвиняемому? – спросила Тананна, когда выступления свидетелей завершились. – Честно ли эти дневные и ночные существа вели свои речи?

– Честно, – вздохнул Коми, он потянул себя за уши, а потом тряхнул головой, – я не могу ничего сказать, кроме того, что мне жаль. Всегда и во всем Дори оказывался впереди. Я бы тоже хотел совершать подвиги, но мне такой возможности не дали. Моему же кузену все доставалось просто так…

– Это неправда! – не выдержал уже сам Дори. – Я не хотел этих подвигов! Я ждал, что кто-то предложит выполнить их вместо меня. И мне никогда легко ничего не давалось. Почему ты так решил?

– Потому что ты сын Солнечного Правителя! – прокричал Коми.

– Тихо, – рявкнул Эрген, а заклинание, которое прошептала Тананна, мало того, что разнесло его голос по всей поляне, но сделало его очень грозным, – мы решаем не это. Знаю, на моего сына смотрит вся Крония. Все оценивают каждый его шаг. Любой его поступок будет заметен каждому, а неудачи могут стоить судьбы целого мира. Ему приходится работать больше чем другим, я требую от него этого. Теперь скажи, хорошо ли ему? Легко ли?

Даже Дори удивился пылу своего отца, что уж говорить о Коми? Эрген кашлянул и опустился на сидение, с которого вскочил в пылу яростной отповеди.

– Пожалуй… я виноват, – согласился Коми, – я послушал Крепость, когда стоило бы сообщить о ней. И я натворил много нехорошего.

– Не просто нехорошего, – сурово сказала Тананна, – обвиняемый подверг оба мира опасности. Порталы чудом не разорвали ткань между Кронией и миром людей. Оставалась опасность умерщвления Огромного Дуба. И прошу обвиняемого уточнить, планировал ли он магическую атаку на Кронию.

– Ну было такое дело… – смущенно ответил Коми.

– Я так и думала, – кивнула Лунная Правительница.

– Достаточно ли народу Кронии для того, чтобы принять решение? – спросил Эрген. – Судьба Коми будет решена всеми нами. Каждый может высказаться свободно.

Со всех сторон раздались согласные крики.

Обсуждение длилось долго. Пока опишешь его – не только одна книга закончится, а целый десяток. Волшебные создания, как это всегда бывает во время споров, топали и кричали, хлопали крыльями и доказывали свою точку зрения. Все понимали вину Коми, но понимали и то, что он был обманут Крепостью Цестинды. Нужно проявить милосердие, но гремлин должен ответить за свои поступки.

К тому моменту, когда решение приняли, солнце уже успело подняться довольно высоко.

– Договоренность достигнута, – сказал Эрген, оглаживая бороду.

– Суд принял решение, – добавила Тананна сурово. – Решение о наказании. Первыми от темных колдовских действий пострадали яблоневые сады. Там преступнику и отбывать свой срок.

– Гремлин Коми, – объявил Эрген, – ты приговариваешься на сотню лет пребывания внутри яблонь Кронии.

Сестренка Коми охнула и заслонила рот ладошкой.

– Но в связи с раскаяньем, – сказала Тананна уже мягче, – срок сокращен вполовину. Пятьдесят лет внутри яблонь, каждый год – внутри новой, снаружи будут лишь руки, которыми отбывающий наказание будет прогонять галок.

– Что же, – сказал Коми, – я надеюсь, что все простят меня.

– Через пятьдесят лет – точно простят, – сказал Эрген, – что же касается всех тех, кто пошел за тобой, их тоже ждет наказание…

Свидетели, все еще стоящие перед тронами, удивленно обернулись к Солнечному Правителю: они не думали, что их ждут какие-то последствия.

– Все эти пятьдесят лет они будут в обязательном порядке участвовать в самых неприятных и грязных работах. Может быть, это научит их не верить обещаниям того, что они могут что-то получить просто так. Без труда.

– Суд завершен, – провозгласила Тананна.

На поляне снова поднялся галдеж, но он быстро утих, когда волшебные существа начали покидать это печальное место. Коми успел попрощаться с сестрой до того, как его увели, и попросить передать его извинения остальной семье.

Но никто не забыл, что кроме суда всех ждало значительно более радостное событие. И событием этим была свадьба.

Родители сдержали обещание. Пусть юным гремлинам и не было еще по тысяче лет, но кто бы решился теперь говорить, что они недостаточно взрослые?

Свадьбу назначили через три месяца после суда над Коми, на закате. Такое время выбрали, чтобы все желающие могли посетить это грандиозное событие. Пусть дневные и утомятся к закату, а ночные – только проснутся.

Обе семьи гремлинов, которые скоро должны были породниться, проводили все время вместе. Дори и Лори чувствовали себя так, будто у них по двое мам и пап. А ведь еще бабушки с дедушками не успели приехать! И кузены с кузинами, да и прочие родичи! Гремлинские семьи всегда большие и дружные.

– А может, гостей будет мало? – предположил Дори, когда отец сообщил ему о выбранном времени. – Никто не захочет так рано вставать или поздно ложиться…

Эрген только рассмеялся.

– Ты герой, сынок, – сказал он, – не стоит быть таким скромным.

Тут уже не промолчала Лори.

– Стоит! – заявила она. – Скромность гремлина украшает!

Мама Дори в ответ на это улыбнулась, а родители Лори развели руками, будто бы говоря: понятия не имеем, в кого она такая.

К свадьбе готовились все. Сестрички невесты никак не могли договориться, какие ленты выберут на свадьбу. Кузены, кузины и тети с дядями ссорились, составляя меню для пира. Эльфы с феями и орки с гномами по очереди днем и ночью возводили помост для празднования и дом для новобрачных. Им помогали все те, кто считал себя обязанным Дори. Даже кикиморы и ленивые орки по собственной воле помогали на строительстве. Они вообще взялись за ум и стали очень работящими. Многие в Кронии сомневались, что лентяев надолго хватит, но пока те держались. Мир людей преподал им неплохой урок.

В общем, когда подошло время свадьбы, дом для Лори и Дори уже почти закончили. Он стоял близ ручья, который катил свои звонкие воды мимо уже разбитого сада, в котором дриады посадили яблони и вишни. Дом состоял из двух этажей, и в нем имелось множество просторных комнат, а в погреб можно было заселить парочку троллей и орков, да еще бы место осталось.

– Куда нам такой домина?! – воскликнул Дори, когда ему показывали дом.

– Не только нам, – ответила Лори, – а еще нашим детям. И внукам, которые тоже обязательно появятся!

Она деловито заглянула на кухню, затем в гостиную, пробежалась до чердака и вернулась обратно.

– Мне нравится! – сказала возлюбленная Дори.

– Ага, – согласился тот, – мне тоже. Раз тебе нравится.

Что бы там ни думал Дори о количестве гостей, но на закате в день его свадьбы волшебных существ собралось едва ли не больше, чем на Совете-На-Заре. Все хотели увидеть счастливый день в жизни великого героя, да и не только самим посмотреть, но и детишкам показать.

Не будь здесь Лори, Дори, наверное, перепугался бы до смерти, но присутствие его Настоящей Любви успокаивало. Пока у него есть Лори – ничто не страшно.

Церемонию вели Лунная Правительница и Солнечный Правитель. Когда с последними лучами солнца Эрген и Тананна хором сказали: «Объявляем Дори и Лори мужем и женой…», конец фразы потонул в шквале аплодисментов.