Азы волшебства. Принципы магического взаимодействия с миром Данн Патрик

Когда речь заходит о каббале, многие люди в первую очередь представляют себе Древо Жизни. Это схема десяти эманаций Божественного, связанных двадцатью двумя каналами, или путями, особенно важными для герметической каббалы. Но каббала – нечто большее, чем один-единственный символ и взаимосвязь его частей. Древо является лишь поверхностной репрезентацией иврита – той исходной структуры, в которой каббала пытается разобраться. Чтобы понять, почему система, описывающая иврит, оказалась столь значима для западной церемониальной магии, нужно иметь представление о еврейском алфавите и языке, применяемом еврейскими мистиками. Понимание той мистической роли, которую этот алфавит играет в создании, поддержке и манипулировании Вселенной, очень важно, если мы хотим разобраться с магическим использованием собственного языка, по крайней мере в каббалистическом контексте. О каббалистических свойствах английского языка написано очень мало, но после краткого обзора еврейской и греческой каббалы я покажу вам, что английский язык имеет свои мистические взаимосвязи.

Письменный иврит и десятичная система нумерации тесно связаны друг с другом. Люди, говорящие на иврите (и возможно, на родственных языках, таких как халдейский и арамейский), обозначали буквами числа в десятичной системе, где разрядное значение каждой цифры было зашифровано в ней самой. Так, если мы с вами записываем число двенадцать при помощи цифр 1 и 2, расположенных в определенном порядке, а двадцать один – при помощи тех же цифр, но в обратном порядке, то традиционный еврейский способ записи этих чисел – буквами Йод-Бет и Каф-Алеф соответственно. Принцип прост: Йод в любой ситуации равно 10, а Бет всегда обозначает 2, поэтому Йод-Бет – это 10 + 2, тогда как Каф (20) плюс Алеф (1) – равняется 21. В приложении 2 дается написание ивритских букв и их числовые значения. Я также включил в него рукописные, или линейные, формы букв для тех, кто не умеет пользоваться ручками для каллиграфического письма. Обратите внимание, что любое число можно обозначить несколькими способами. Например, поскольку порядок не имеет значения, число 12 можно записать как YB[136] или BY, а можно – как WW или ChD, или как двенадцать AAAAAAAAAAAA. Числовые значения букв в любом случае складываются, и получается двенадцать. Кроме того, поскольку в иврите гласные при письме не обозначаются отдельными буквами[137], выходит, что разные варианты записи числа могут образовывать разные слова: так, WW произносится как уау (слово со значением «гвоздь»), а ChD – как хад (глагол «быть острым»).

Вы могли заметить, что значения слов уау[138] и хад взаимосвязаны: конечно же, гвоздь острый. Такая взаимосвязь значений привела к практике гематрии, то есть попыткам извлечь мистический смысл из сравнения слов, имеющих близкие числовые значения. Например, и фраза абба ве’амма, означающая «отец и мать», и слово бен, означающее «сын», в сумме дают 52 – сын является плодом союза матери и отца. Точно так же слово мила, означающее «очищение от грехов», и слово коэн, означающее «священнослужитель», «равняются» 75. Священнослужитель дает обет очиститься от грехов. Массу таких соответствий прилежный ученик найдет в книге Годвина «Каббалистическая энциклопедия»[139].

Однако прежде чем изумляться, примите во внимание и то, что между многими словами существует далеко не столь очевидная связь. Например, с чего это слова, означающие «лед», «желудок» и «Гоморра», дают одинаковое число – 315? Как они связаны друг с другом? Есть два варианта ответа на данный вопрос. Первый: возможно, эта связь слишком тонка, чтобы ее можно было увидеть, не вглядываясь. Второй: никакой связи нет, это лишь совпадение, а вы просто склонны обращать внимание на связи, образующиеся в результате случайного стечения обстоятельств. Эти два объяснения – в сущности, варианты одного и того же: мы пристально наблюдаем и даже в случайном шуме различаем систему. Утверждать, что системы нет, если уж мы ее увидели, пусть и в случайности, – значит отвергать возможность получения данных посредством органов чувств. Безусловно, мы можем впадать в заблуждение относительно того, что означает система, но тот факт, что мы ее увидели, доказывает ее существование. Так есть ли сходства между льдом и желудком? Наверное, их немного. Но, возможно, такое совпадение говорит о том, что грех Гоморры состоял в жестокости, холодности общества (символизируемого желудком, ибо есть вместе – значит стать обществом). То, что кажется случайным, случайно, но и в случайности можно увидеть систему. Разглядев систему, мы создаем ее – приводим мир в порядок и превращаем хаос в космос. А это в конечном итоге и есть суть гематрии.

Применение гематрии

Гематрия не ограничивается выявлением слов с одинаковыми числовыми значениями. Слово гематрия восходит к греческому геометрия – «измерение земли». Геометрия, в понимании греков, предполагала изучение взаимоотношений между идеальными формами чистого разума. Если связать эти идеалы с символами слов, станет возможным более широкое исследование всей символической системы. Мы сможем рассматривать не только геометрические отношения между объектами в идеальном пространстве, но и символы, которые используем для описания и построения нашей повседневной жизни. Многие каббалисты применяли математические соотношения и ряды для изучения взаимосвязи различных идей.

К числу таких рядов относится, например, последовательность Фибоначчи (Леонардо Пизанского), итальянского математика XIII века. Помимо прочих достижений, он содействовал введению арабских цифр, а также вывел числовой ряд, соответствующий натуральной спирали. Он начинается с 1, затем идет снова 1, а дальнейшие числа образуются сложением двух предыдущих. Получается такая последовательность: 1, 1, 2, 3, 5, 8, 13, 21, 34… Если нарисовать квадраты со сторонами, равными каждому из чисел последовательности, а затем соединить диагонали этих квадратов, то получится спираль (см. рис. 2).

Рис. 2

Именно такую спираль мы видим в строении морских раковин, расположении семян в головке подсолнуха и т. д. Другими словами, все спирали в природе, как правило, соответствуют спирали Фибоначчи. И хотя у данного феномена есть весьма приземленное объяснение (спираль Фибоначчи – очень эффективная форма для размещения большого количества материи в постоянно расширяющемся небольшом пространстве), частота его встречаемости в природе создает некий мистический резонанс. Более того, мы склонны чувствовать – возможно, потому, что встречаем спирали повсюду, – что пропорции, основанные на последовательности Фибоначчи, обладают приятной гармонией. К примеру, можно построить последовательность из взаимосвязанных золотых прямоугольников, образующих спираль Фибоначчи. Золотой прямоугольник – это графическая репрезентация пропорции, часто встречающейся в классическом искусстве. Эта пропорция, золотое сечение, составляет 1,618, иррациональное число. Отношение следующих друг за другом чисел в ряду Фибоначчи близко к золотому сечению. Анализируя некоторые из чисел последовательности Фибоначчи, мы можем заметить систему в их гематрии. Например, 13 – число слова ахева, «любовь», а 21 – Эхейе, имени Бога, означающем «Я есть». 34, сумма этих двух чисел, соответствует слову гала, «открывать». Любовь Высшей Экзистенции открывается в спиралях природы.

Однако помимо генерирования общих фраз с помощью числовых значений есть и другие способы применения гематрии. Некоторые утверждают, что гематрия на самом деле кодирует сложное математическое знание непосредственно в тексте Торы. К примеру, стих 23 седьмой главы Третьей книги Царств описывает круглое море: «И сделал литое из меди море, – от края его до края его десять локтей, – совсем круглое, вышиною в пять локтей, и снурок в тридцать локтей обнимал его кругом». Ясно, что 30/10 – это не число пи, тогда как все круги обладают одним и тем же соотношением окружности и диаметра: 3,14159… Пи – иррациональное число (то есть такое, которое нельзя точно выразить дробью), и оно не равно трем. Многие используют этот стих как пример научных неточностей в Библии. Однако Гаон из Вильны, видный еврейский каббалист и филолог XVIII века[140], понял, что в этой главе есть одна странность: слово, в оригинале означающее «обнимал», написано с ошибкой. Ошибки в написании некоторых слов в Библии не редкость: часто встречается он вместо она, попадаются и другие мелкие неточности. Однако неправильное написание слова обнимал – это довольно необычно, потому что оно содержит лишнюю букву, тогда как в большинстве ошибочных написаний правильное число букв[141]. Вместо того чтобы написать кув, переписчик написал кува. Числовое значение кува – 111, а кув, правильного слова, – 106. Если 111 поделить на 106, получится 1,047169. Если умножить это число на 3, получится 3,14151. Это число точнее, чем большинство других значений пи, использовавшихся в то время. Намеренно или по странному совпадению в Книге Царств спрятано число пи? Скептик – такой как я – спросит, почему бы тогда не спрятать где-нибудь в Торе и постоянную Планка? А верящий в гематрию – такой как я – ответит, что, возможно, это и было сделано, просто ее до сих пор не нашли.

Гематрия, изопсефия и английская каббала

Тора чаще всего используется как источник для гематрии и сопутствующих спекуляций, однако совсем не обязательно, чтобы наши прозрения проистекали именно из нее. Однажды, чтобы проиллюстрировать гематрию, я перевел на иврит одну юмористическую книжку и сделал несколько очень интересных открытий. Алистер Кроули часто использовал гематрию для анализа собственной священной книги – Книги Закона. Проблема данного подхода заключалась в том, что Книга Закона была написана не на иврите, а на английском. В ней говорится: «Ты постигнешь порядок и значение английского алфавита; ты найдешь новые символы, чтобы соотнести их с ним» (II:55). Попытки Кроули это сделать оказались не вполне удачными. Большинство последователей Кроули использовали его метод транслитерации (а иногда перевода) значимых терминов на иврит, чтобы определить их числовые значения.

Тем не менее, даже не беря во внимание божественное откровение Книги Закона, стоит поразмыслить о гематрии применительно к английскому языку. Иврит – не единственный язык, в котором буквы имеют числовые соответствия. В греческом языке есть другой метод, именуемый изопсефией. В изопсефии каждой букве присвоено числовое значение, как и в иврите. Слова с одинаковыми числовыми значениями опять-таки близки по семантике. Например, слова телема («воля») и агапе («бескорыстная любовь») имеют значение 93. Кроули использовал этот факт, когда назвал свою систему магии телемой. Числовое значение слов этос («орел») и пневма («дух») равно 576. Из этого можно сделать вывод, что орел является подходящим символом духа. К сожалению, поскольку греческий алфавит длиннее еврейского, слова в греческой системе имеют гораздо больший спектр числовых значений, чем в иврите. Это делает греческую изопсефию менее полезной, чем еврейская гематрия, поскольку в ней встречается меньше слов с одинаковыми значениями. Отсутствие полного изопсефического словаря[142] также не способствует росту популярности данной системы.

Несмотря на то что мало кому, кроме еврейских мистиков и оккультистов, известно об ивритской гематрии, едва ли не каждый знает один пример изопсефии. В последней книге Нового Завета читаем: «Здесь мудрость. Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это число человеческое; число его шестьсот шестьдесят шесть» [Откровение 13:18]. Число 666, число зверя, как утверждается, является числом человека. Это явно означает, что какой-то важный человек обладал именем, дающим при сложении число 666, и что этот человек и есть Великий Зверь. Основанием для такого утверждения может служить тот факт, что в греческом языке, на котором написана книга, фраза то мега терион («великий зверь») равняется 666. На протяжении веков философы и толкователи Библии размышляют, кто подразумевался в этой скрытой мистической аллюзии. Кроули даже нашел варианты произнесения своего имени на иврите, дававшие число, которое позволяет получить титул Великого Зверя[143]. Возможно, в книге имеется в виду Нерон, римский император времен создания Откровения. Греческое Нерон Кесарь составляет 666.

У еврейского и греческого алфавитов есть общая черта: оба они в свое время использовались для написания цифр. Числовые значения их букв, соответственно, были закреплены традицией до появления практик гематрии и изопсефии. Однако английский алфавит сформировался уже после широкого распространения альтернативных способов обозначения чисел, из которых наиболее известным и удобным стали так называемые арабские цифры: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9 и 0. Следовательно, чтобы определить числовые значения букв английского алфавита, нужно «назначить» их каким-то не совсем произвольным образом. Было разработано немало методов. Кто-то просто брал фонетические корреляты букв иврита и их значения.

Насколько я знаю, хотя эта система подсчета числовых значений слов иногда и используется, например в талисманной магии, в настоящей гематрии она применяется редко. Нема использует ее в сочетании с ивритской гематрией[144], но мало кто еще практикует такую систему. Конечно, можно создать систему английской гематрии, просто следуя образцам иврита и греческого, пронумеровав каждую букву последовательно до десяти, потом десятки – до ста, а затем сотни – до конца алфавита. Но и в иврите, и в греческом алфавите нумерация осуществлялась подобным образом до появления мистической практики, так что проделывать это с английским – значит действовать «с обратной силой», накладывая систему поверх уже существующего алфавита. В этом нет ничего плохого, и, возможно, таким образом вы получите интересные результаты, но я не считаю подобную практику полезной.

Однако английский алфавит имеет изначально присущую ему систему нумерации букв, которую часто не замечают из-за ее простоты. Вспомните те ужасные времена, когда вы учились в старших классах и вас заставляли писать конспекты: тогда вы использовали разные системы нумерации для разных информационных уровней. И одной из них был алфавит, от А до Z. Соответственно, было бы вполне логично по порядку присвоить буквам английского алфавита числовые значения от 1 до 26[145]. Сделав это, мы получим интересные, если не сказать удивительные, результаты. Например, слово God («Бог») равняется 26, как и ивритский Тетраграмматон YHVH. Другие слова демонстрируют математические свойства. Допустим, слово square («квадрат») равняется 81, то есть квадрату двух совершенных квадратов.

Многие слова, имеющие одинаковые числовые значения, демонстрируют и семантическую взаимосвязь. Например, base («база») и ball («мяч») – слова, от которых образовано название baseball («бейсбол»), – равняются 27, а если взять более тривиальный пример – мифологический, то snake («змея») и apple («яблоко») окажутся равны 50. Другие соответствия, такие как blood («кровь»), sex («секс»), son («сын») и live («жизнь») – 48, – наводят на мысль о загадочных символических связях. Такие связи заслуживают размышления, даже если считать совпадения случайными. Вот еще примеры:

 52 = earth, salt, mass («земля», «соль», «масса»);

 45 = milk, cheese («молоко», «сыр»);

 46 = cry, shame, body («крик», «стыд», «тело»);

 42 = war, gun («война», «оружие»);

 38 = fire, boil, change, death («огонь», «кипение», «изменение», «смерть»);

 34 = cold, heat («холод», «жар»);

 89 = complete, unity, summer, winter, memory, religion («завершать», «единство», «лето», «зима», «память», «религия»).

При этом можно без труда найти совпадения, кажущиеся не слишком осмысленными: 42 = boy, female («мальчик», «женщина»); 100 = hospital, writing, ornament («больница», «письмо», «украшение»); 17 = ice, acid («лед», «кислота»); 71 = soup, snow («суп», «снег»). Однако если с одной точки зрения эти совпадения бессмысленны, то с другой – они могут быть просто слишком глубокими для того, чтобы быть понятыми немедленно.

Критика каббалы основывается (и всегда основывалась) на утверждении, что каждый может найти в ней все, что пожелает. Кроули отвечает на это так: «Когда скептик ухмыляется – мол, „такими методами каждый может сделать все из ничего“, – каббалист улыбается ему в ответ и парирует: „Этими методами Единый и сделал все из ничего“»[146]. Хотя такой ответ может показаться уходом от сути вопроса, я думаю, Кроули имел в виду, что вопрос был бы адекватен и логичен в определенном контексте – а именно, в эмпирическом. На самом деле эссе, предшествующее этому комментарию, посвящено высмеиванию и критике довольно-таки расплывчатых методов некоторых каббалистов. В другом контексте, контексте веры, вопрос о том, означают ли что-то числа гематрии, столь же несущественен, сколь вопрос о том, действительно ли Шекспир создал приписываемые ему пьесы. В последнем, вполне земном случае у нас есть пьесы, явно написанные одним и тем же человеком, представляющие собой литературные шедевры елизаветинской эпохи. В случае с магией у меня есть бесконечное количество ассоциаций, и, сидя с ручкой за столом, я отмечаю те из них, какие захочу, и в какой-то момент говорю «ага!», поскольку у меня внезапно появляется ощущение порядка и структуры Вселенной. Когда я содрогаюсь, слушая речь короля в день Святого Криспина в «Генрихе V», для меня неважно, кто написал эту пьесу (и вообще произносил ли Генрих V такую речь на самом деле). Когда я испытываю благоговейный трепет перед субстанцией Вселенной – исходным сознанием, наполненным цифрами и словами, – для меня не имеет значения, являются ли связи, которые я выявил, «случайными», помещены ли они в текст великими магами или кем-то еще. Все подобные спекуляции становятся бессмысленными в момент трансцендентного благоговения.

Как человек, имеющий научную подготовку, я твердо уверен в том, что в эмпирической Вселенной, где все подлежит измерению и наблюдению, связи слов с числами в иврите, английском или греческом случайны. Никто не планировал их (за исключением, быть может, отдельных случаев в поздних ивритских текстах), поскольку ни один человек не способен в такой степени контролировать язык. Однако, будучи человеком, имеющим оккультную базу знаний, я твердо убежден, что связи слов с числами в иврите, английском или греческом не случайны, в том смысле, что они обладают значением, затрагивающим мое сознание. Поскольку ни один человек не способен был установить такие соответствия между буквами и цифрами в священных текстах, вероятно, это сделала некая высшая сущность. Я не могу убедиться в этом опытным путем. Но я могу в это верить.

Вера, в том смысле, который я придаю этому слову, не равнозначна легковерию. История письменной каббалы (в том числе и гематрии, о методах которой я кратко расскажу в следующем разделе) изобилует спорными утверждениями. Например, христианские каббалисты пытались обращать в свою веру еврейских каббалистов, находя (или создавая) доказательства мессианства Иисуса. Эти доказательства часто весьма сомнительны. Так, буквы первого слова Торы, брешит, могут быть развернуты в предложение при помощи практики, известной как нотарикон. Обычно нотарикон используется для создания сокращенного варианта длинных фраз, но иногда он применяется и в обратном направлении – для разворачивания необычного слова в предложение. Христианские каббалисты в попытках обратить в свою веру еврейских именно так и поступали с первым словом Торы. В результате получалось предложение, в сокращенном варианте дающее слово брешит. Одна из таких попыток была предпринята каббалистом, называвшим себя Проспером. Вот что у него вышло: бекори рашуни ашер шамо иешуа таубодо, то есть «ты будешь поклоняться Моему перворожденному, Моему первму, Чье имя Иисус»[147]. Матерс заявляет, что Проспер действительно с помощью этого способа обратил еврея в свою веру, и это озадачивает меня, поскольку с такой же легкостью можно создать из этого слова бесчисленное количество других предложений, в том числе совершенно бессмысленных. Например: бахоланд ра’а иммеха шалих йамма’и тумим, то есть «в Голландии твоя мама увидела посланника невинного моряка». Так что для использования письменной каббалы – при помощи гематрии и других способов – необходим метод, который поможет предотвратить такие притянутые за уши или откровенно глупые результаты.

Методы гематрии

Проверка впечатлений

Мудрый человек не станет воспринимать каббалистические игры слишком серьезно. Они, конечно, забавные, порой открывают нам на что-то глаза, дают имена духов, с которыми можно работать и экспериментировать, но все равно, в конечном счете, это не что иное, как игры с буквами. Скептики относятся к таким играм с презрением, называя их «суеверной нумерологией» и утверждая, что на каждое поразительное соответствие приходятся десятки бессмысленных и еще несколько просто глупых сочетаний. Темура, нотарикон и цируф становятся объектом критики еще чаще, чем гематрия. Им не хватает хоть какого-нибудь тормоза упорядоченности, который бы помешал им съехать в кювет абсурдности. Скептики во многом правы, и с ними согласен даже такой авторитет, как Алистер Кроули. Каббала является или, скорее, может являться собранием иррациональных, глупых словесных игр, не доказывающих абсолютно ничего. Можно с равным успехом искать высшую истину в кроссворде. Тем не менее, вслед за Кроули, множество умных и скептически настроенных людей продолжали и продолжают использовать каббалу с полной уверенностью, что она работает. Почему?

Представление о том, что гематрия, нотарикон или цируф открывают какой-то тайный код, скрытый в слове или в тексте, – это, конечно, предрассудок, относящийся в большей степени к грубому материализму, нежели к магическому мировоззрению. В мире причинно-следственных связей должна существовать и причина для связи между словами, для осмысленной анаграммы или подходящего числового значения. Но маг не живет в мире жестких причинно-следственных связей. По крайней мере, он допускает возможность нематериальных причин и непредсказуемых следствий. Вместо того чтобы пытаться извлечь код, который Бог поместил в Библию, маг (и любой уважающий себя каббалист) использует манипуляции с буквами и цифрами для решения трех задач: для проверки своего восприятия, для освобождения от избитых стандартов мышления, для достижения такого состояния сознания, в котором взаимосвязь всех идей становится очевидной.

Сам Кроули, при всем его скептицизме в отношении методов письменной каббалы, высоко ценил гематрию как способ проверки собственных переживаний. Он предлагает анализировать имя любого духовного существа нумерологически, чтобы убедиться в том, что оно имеет подходящие символические ассоциации. Например, Кроули описывает астральное видение некоего существа по имени Оттилия, которое он записал как OTYLYAH[155]. В книге Кроули «Магия без слез» допущена опечатка, и вместо буквы Цаде стоит буква Айн. Числовое значение этого имени – 135, то есть произведение 3 и 45, причем оба множителя здесь напрямую связаны с Сатурном. Поскольку образы Сатурна окружали Оттилию в первом виднии, эти числа вполне подходят и можно быть уверенным, что Оттилия – действительно сатурнианская сущность, а не плод воображения Кроули[156].

Можно также узнать кое-что о том или ином существе, ориентируясь на его выбор слов или поинтересовавшись у него, какое число наилучшим образом отражает его природу. Однажды я спросил духа, каково его число и имя. Имя было довольно необычное, не вполне вписывающееся в ивритскую фонотактику. Поэтому я попросил духа произнести имя по буквам. Дух сделал это как-то странно, и я поинтересовался, не подойдет ли другой, более простой вариант; однако дух его отверг. Вернувшись в обычное состояние сознания, я воспроизвел странное написание имени, и оказалось, что оно точно соответствует числу. Конечно, кто-то может возразить, что я подсознательно выбрал имя с подходящим числом. Однако в то время я практически не знал иврита – только алфавит, да и то плохо! В последующие два года я тоже не изучал этот язык. Интересно, что ни один дух больше не давал мне столь простого доказательства. Чем искушеннее я становился в практике ивритской гематрии, тем сложнее становились доказательства, словно кто-то выяснял предел моих возможностей, чтобы одновременно и убедить меня в достоверности информации, и расширить границы моих познаний.

Чтобы проверять свои впечатления с помощью гематрии, не нужно ни запоминать длинные перечни цифр и их значений, ни в совершенстве владеть ивритом или греческим. Сущности, с которыми вы встречаетесь, всегда выбирают понятный вам метод, если хотят с вами пообщаться. Принцип коммуникации – его называют принципом сотрудничества – гласит, что любые два человека, которые пытаются вступить в контакт, действуют исходя из того, что партнер настроен на сотрудничество, то есть пытается быть понятым. Это допущение позволяет нам понимать метафоры. Человек слышит, как кто-то говорит: «Здесь просто зона военных действий!», – и, если на самом деле он не участвует в войне в северной части Иллинойса, думает: «Ох, наверное, на дорогах жуткие пробки». Мы предполагаем, что люди не произносят бессмыслицу или умышленную ложь, поскольку считаем, что они помогают друг другу посредством общения. Точно так же мы можем допустить, что дух не собирается в разговоре с нами использовать какие-то запутанные и сложные коды гематрии, если их понимание за пределом наших возможностей. Попросту говоря, когда вы беседуете с кем-то, то выбираете язык, который будет понят собеседником. Когда ангел или дух говорят с нами, они поступают так же.

Используя гематрию для проверки своих впечатлений, я понял, что стоит просить духа произнести свое имя по буквам. Иногда по какой-то причине дух отказывается это делать – и, возможно, выбор написания становится частью головоломки. А иногда я просил духа произнести его имя на иврите, а он отвечал мне, что у него не еврейское имя. Если дух предлагает имя, не соответствующее моим впечатлением от общения с ним, то я знаю, что это происходит по одной из следующих причин.

 Я обманул себя и создал духа в своем воображении. В этом случае нужно задать себе следующий вопрос: могу ли я извлечь из этого какую-то пользу? Самообман опасен, но все же панически бояться самообмана – это чересчур. Иногда такие «фальшивые» духи способны становиться служителями или открывать в моей индивидуальности что-то ценное для меня, даже если при этом они являются частью меня самого.

 Дух лжет. Духи могут лгать, но они не способны использовать не принадлежащие им символы. Как мы, будучи сделанными из материи (отчасти), должны соблюдать физические законы, так и духи, состоящие из символов, должны подчиняться логике метафоры. Имя духа каким-то образом обязательно отражает его природу, хотя в данном случае это может не быть очевидным. Если дух лжет, я могу изгнать его или исследовать его истинную природу (это более опасно, но иногда бывает полезно).

 Я просто не могу понять духа. Что-то в нашем общении идет неправильно. По сути, общение никогда не бывает правильным. Всегда есть какой-то уровень погрешности в любой попытке коммуникации. Возможно, дух произнес свое имя, а я неправильно расслышал. А может быть, сбой произошел по какой-то иной причине. Лучший способ решить эту проблему – тот же, что мы применяем в земных коммуникациях: попросить об уточнении.

Использование гематрии для проверки своих впечатлений дает возможность уберечься от увлечения фантазиями или от обмана недобрыми сущностями. Но повторю ще раз: не стоит на этой почве превращаться в параноика.

Освобождение от устаревших стандартов мышления – второй вариант применения гематрии. Многие противоречивые или странные соответствия способны вдохновить нас на более глубокие размышления о взаимосвязи идей. К примеру, 13 – число слова «любовь», ахева, но это также и значение слова ‘ив, «ненавистный». Как же могут быть связаны любовь и ненависть? Поразмыслив, мы можем выявить такую связь. Во-первых, и то и другое – сильные эмоции. И то и другое связано с привлекательностью: позитивной в одном случае и негативной – в другом. Мы можем также вспомнить, что Плотин, философ-неоплатоник, утверждал, что Вселенная управляется двумя равными силами: эросом и анеросом, то есть «любовью» и «нелюбовью». Можно отметить, что тринадцатый путь Древа Жизни соединяет Тиферет и Кетер, индивидуальность и божественность. Здесь уместно напомнить вам индуистскую историю об убийце, который требовал, чтобы садху, святой, сказал ему мантру, которая сделает его всемогущим. Садху предложил мантру Мара – имя Властелина Смерти и Лжи. Удовлетворенный, убийца повторял эту мантру вновь и вновь, пока его не переполнило чувство любви и добра. Он вернулся к садху, рассерженный результатом, но неспособный что-либо сделать с переполнявшей его любовью к Богу. Садху попросил его произнести мантру, и убийца начал повторять: «Мара-мара-марама-рама-рама-рама…» Имя ненависти стало именем Рамы, одной из ипостасей бога Вишну, к числу которых принадлежит и Кришна. И садху объяснил, что ненавидеть Бога – это не так хорошо, как любить его, но и то и другое лучше, чем безразличие.

Мы можем использовать гематрию, чтобы научиться лучше понимать людей или признавать достоинства тех, с кем нам сложно общаться. Если вы вычислите значение имени человека, то сможете открыть его качества, которых раньше, возможно, не замечали. Например, если вы возьмете имя человека, которого многие американцы ценят не слишком высоко, в отличие, скажем, от немцев, и запишете его на иврите, у вас получится DVD HSLHVP. В сумме оно дает круглое число 200 и соответствует словам archetypal («исконный, основной») и spring («весна»). Весьма вероятно, что именно это немцы и видят в Дэвиде Хассельхофе – исконную притягательность и свежесть, тогда как американцы этих качеств не замечают. Конечно, любое имя, первоначально написанное не на английском языке, можно писать по-разному, поскольку однозначных фонетических соответствий между ивритом и английским не существует. Но вопрос не в том, чтобы выбрать правильный вариант написания, а в том, чтобы открыть для себя новые подходы к знакомой теме, новый образ мышления.

Наконец, гематрию можно использовать для осознания взаимосвязи между идеями, поскольку она помогает преодолеть всеобъемлющие ментальные привычки. Мы начинаем замечать, что привычки – это лишь привычки, не более того. Мы мыслим схемами, к которым привыкли, но все эти схемы поддаются трансформации, особенно та, что создает иллюзию разделенности объектов во времени и пространстве. Например, я думаю, что я печатаю на этой клавиатуре, а на самом деле клавиатура – это часть меня, как и компьютер, металлы в земле, динозавры, обеспечившие нас нефтью для производства пластика, и вы – и каждый, с кем вы взаимодействуете, и деревья, из которых сделана бумага для этой книги, а значит, и Солнце, и Луна, и звезды, и Земля, и Галактика, и Вселенная. Все это связано, и я не могу осознанно утверждать, что отличаюсь от всех этих вещей в каком-то смысле, кроме общепринятого. Гематрия помогает нам научиться принимать эту истину, отбросить заблуждения. Один из традиционных способов сделать это – найти путь, связывающий любое число с совершенным единством.

Впрочем, чистое единство – это порой нечто слишком простое. Например, любое число, делящееся на 13, – прямая дорога к единству, поскольку 13 соответствует слову эхад, «единство». Человек может просто сказать: «Ха, все числа делятся на единицу», – и изменить всю свою жизнь. Сложнее и полезнее взять две разные идеи и, не пытаясь привязать их к «единству», попробовать связать между собой. Подспорьем здесь будет ивритский словарь: можно открыть его на первой попавшейся странице, как я иногда делаю, и выбрать два слова: скажем, нистар, NSThR, «быть скрытым», и нишеш, NShSh, «чувствовать, нащупывать, отслеживать». На сей раз нам попались два семантически близких слова, тем не менее попробуем с ними поработать[157]. Число нистар – 665, нишеш – 650. О, какие большие числа! По поводу таких больших чисел «Сефир Сефирот» Кроули, скорее всего, молчит. Но давайте посмотрим: 665 – это также число идиомы бейт ха-рахам, означающей «утроба». Идея скрытости и идея утробы – ага! Но наша цель – связать две идеи, а не просто раскрыть одну из них; мы хотим, чтобы все стало всем. Теперь посмотрим на число 650… О черт, оно совпадает лишь со словом нитер, одним из названий калийной селитры, или нитрата калия. KNO3 не особенно интересен в связи с отслеживанием или нащупыванием (хотя если кто-то продвигается на ощупь в жаркой сухой пещере, то может и найти горстку-другую калийной селитры – но это уже натяжка). Плохо. Поначалу все было хорошо, но пока мы ни к чему не пришли.

Разница между 665 и 650 составляет 15. Первое, что бросается в глаза, когда мы заглядываем в «Сефир Сефирот» Кроули, это что 15 – значение слова хава, «прятаться, скрываться». Получается, что, нащупывая скрытое, мы лишь прячем его еще глубже. Кроме того, 15 – число имени Бога, Йах, означающего «Он есть», так что мы можем связать две идеи как отражение того факта, что Бог одновременно скрывается и отыскивается. Но и на этом мы не остановимся. И 665, и 650 делятся на 5. Получается 133 (7 19) и 130 (5 13 2) соответственно. 19 – эквивалент слова хавва, которое, помимо прочего, означает «проявлять» и «Ева». Авад, «утраченный», «разрушенный», – одно из слов со значением 7. Выходит, что 133 символизирует, по одной интерпретации, утрату Евы. Пять, число человечества, указывает на связь с архетипическим состоянием человека. Кроме того, 130 = 65 2 = 5 26, и оба этих произведения указывают на связь человечества с божественным началом (в случае с 65 – это Адонай, ADNY, в случае с 26 – это YHVH). Мы можем связать эти два слова сюжетом древнего архетипического мифа о потере невинности в Эдеме и с попыткой человека прикрыть свою наготу перед Создателем. Но в этом несчастье скрывалась материнская утроба для всего человечества.

Возможны варианты. Очень важно не воспринимать подобные вещи слишком серьезно. Гематрия и письменная каббала – игра. Однако это священная игра, и в ней есть моменты, когда волосы встают дыбом и перехватывает дыхание. Ранее я говорил о Вселенной как о бескрайнем море информации или бесконечной сети отсылающих друг к другу символов. Однако гематрия учит нас другому способу видения мира: не как огромного и бесконечного моря, а как единственной монады, в которой каждое слово связано с другим словом, каждая цифра связана с другой цифрой. Она также учит нас более внимательно относиться к словам, которые мы используем, и осознавать их связь друг с другом не в семантическом или прагматическом, но в совсем ином смысле. Некоторые считают гематрию случайным приложением чисел к буквам, не более осмысленным, чем случайное тыканье пальцем в словарь. Но я задаюсь вопросом: если кто-то делал это и обнаружил, что слова вновь и вновь дают богатую пищу для размышлений, то действительно ли случайным был его выбор? Хаос – это бессмысленность, но когда мы обнаруживаем смысл в сердце хаоса, то создаем порядок и устраняем энтропию. И это великий магический акт, который можно осуществить при помощи карандаша и бумаги на иврите, на греческом или английском языке.

Во многих религиях и магических школах используется многократное распевное повторение магических слов. бщее название этой практики – мантры. В индуистской и буддийской эзотерических традициях слово мантра означает особый тип магического слова, нечто среднее между молитвой и заклинанием. Этимология слова мантра указывает на одно из предназначений данной практики в эзотерическом индуизме и буддизме. Слово состоит из санскритского корня man-, означающего «сознание», и суффикса – trа, значение которого – «орудие» или «инструмент». Мантра – это орудие, которым пользуется сознание (или которое применяется для изменения сознания).

Экнат Исваран сравнивает сознание со слоном, чей хобот всегда находится в движении и причиняет своему хозяину неприятности. Он отмечает, что слонам часто дают в хобот палку, чтобы занять его и предотвратить опасные действия. По словам Исварана, мантра подобна палке, которая «успокаивает сознание в любое время и в любом месте»[158]. Он считает, что мантра имеет утилитарное предназначение: это просто слово, которое человек повторяет, чтобы не отвлекаться. Так, если вы одержимы навязчивыми мыслями или тревогами, можете просто повторять мантру про себя или вслух, пока не избавитесь от них. Это рациональное, почти материалистическое представление о мантре нельзя считать общепринятым в индуизме. Мантрам приписываются гораздо большие возможности, чем просто помощь в сосредоточении: они помогают избавиться от пут, преобразуют плохую карму, привлекают удачу и т. д.

Самая известная мантра в санскритской традиции – это слог Аум, или ОМ. Аум иногда называют трехслоговой мантрой, потому что в санскритской фонотактике каждый гласный является отдельным слогом, как и нисходящий носовой звук в конце слова. В Упанишадах, собрании индуистских священных трактатов, говорится: «Суть земли – вода, суть воды – растения, суть растений – человек, суть человека – речь, суть речи – ОМ»[159]. Человечество есть речь, поскольку именно речь отличает нас от животных, но мы так же происходим из речи, как растения происходят из земли. Что значит быть человеком и иметь связь с Богом, определяется в кодах речи, источником, «семенем» которой, как говорится в «Упанишадах», является Аум:

Аум означает высшую реальность.

Это символ того, что было, что есть

И что будет. Аум представляет также

То, что лежит за пределами прошлого, настоящего и будущего[160].

Слог-«семя» Аум – символ времени и того, что за гранью времени. Причина этого может быть для вас не вполне ясна до тех пор, пока вы не поймете, что произнесение с надлежащей интонацией Аум – это не просто вербальный, а физический жест.

Даже если вы мало интересуетесь индуизмом, попробуйте поэкспериментировать с Аум. Для начала сядьте и выпрямитесь. Кстати сказать, выпрямить позвоночник осознанным усилием – не самый простой и не самый лучший способ это сделать, поскольку сидеть прямо на самом деле означает сидеть с искривленным позвоночником. Так что представьте, что вас придерживают за макушку, и позвольте своему позвоночнику и телу самим принять естественное положение. Коснитесь языком нёба, расслабьте челюсти и поддерживайте глубокое комфортное дыхание (около 60–80 процентов от полной мощности ваших легких), задействуя диафрагму. Сделайте пару таких глубоких вдохов, а затем, с одним из них, начинайте вибрировать на очень низких тонах звук /а/, как в слове мама. Почувствуйте его как можно глубже внутри себя. Понижайте тон до тех пор, пока звук не начнет физически вибрировать под диафрагмой и в области таза. А теперь медленно переходите к звуку /у/, как в слове путь, и почувствуйте, как он скользит в направлении живота и легких. Закончите, издавая звук /мм/ и чувствуя вибрации, наполняющие вашу голову. Возможно, вас охватит ощущение открытости, более глубокого понимания окружающего мира или чувство покоя. Я часто использую мантру Аум в начале дня, и не только для того, чтобы отдать дань уважения изначальному сознанию реальности, но и по той причине, что успеваю сделать это, пока варится кофе, причем Аум будит меня, как глоток эспрессо.

Понимание Аум (и любой другой мантры) как физического жеста подчеркивает характер взаимосвязи языка и тела и указывает на то, как язык формирует мост между материей и сознанием. В большинстве индуистских высказываний о мантрах раскрывается идея вибрирования различных звуков, которую, как мне кажется, многие понимают неправильно. Этот акцент на вибрации не является предвестником современного научного понимания частот – он есть признание эффекта, оказываемого различными звуками на наше тело. Каждый гласный, например, обладает собственным тоном, и это один из признаков, при помощи которых мы различаем звуки. Говоря с довольно спокойной интонацией (все тонкости, связанные с интонационными контурами и тому подобным, мы разбирать не будем), вы произносите звук /и/ более высоким тоном, чем /а/. Это общее правило: чем меньше пространства вы оставляете у себя во рту, тем выше будет тон. Поэты используют этот принцип, чтобы включать в свои стихи едва уловимые мелодии, а мистики учитывают его при создании мантр.

Однако мантры – это не звуки в чистом виде, они что-то означают. Например, Аум иногда применяется как аффирматив или выражение согласия в диалогах «Упанишад» (примерно так, как мы используем слово «аминь»). Многие мантры имеют перевод. Знаменитое Аум Мани Падме Хум содержит два слова, которые можно перевести как «драгоценный камень, сокровище» и «лотос». Люди часто переводят эту мантру так: «О, приветствую тебя, драгоценность в лотосе». Мантра балансирует на грани чистого звука и смысла. Она также указывает на определенные отношения с сущностью, которой посвящена, то есть с Бодхисатвой Авалокитешварой (Бодхисатвой Сострадания). Предполагается, что, произнося эту мантру, мы привлекаем его внимание, и он избавляет нас от страданий. Наименование «драгоценность в лотосе» может относиться к Будде, и в то же время обозначать прекрасную природу реальности. Лотос с корнями, уходящими в ил, и цветами, покоящимися на воде, – это символ мира дуальности, тогда как драгоценный камень в индуистской и буддийской символике означает совершенную и магическую природу сознания. Если помнить об этих символах, мантра будет выражать чудо сознания в мире дуальности. Аум, как и лотос, уходит корнями в ил нашего таза, а его цветы покоятся в нашем черепе, тогда как Хум вибрирует в глотке, лице и мозге, который во многих культурах считается центром сознания[161]. Так что вся мантра символизирует подъем снизу, то есть от физического жеста Аум и символического лотоса, вверх, то есть к расцвету в сознании, к физическому жесту Хум и символу – драгоценному камню. В процессе мы можем видеть работу космического Сострадания. Это прекрасная поэма в двух словах и двух жестах, песня и танец звука.

Многие мантры, в частности Аум и Хум, содержат звуки, не имеющие языкового значения. Это так называемые бийя, или «семенные слоги», – звуки, вызывающие определенные физические ощущения, которые отвечают смыслу и предназначению мантры. Но не каждая мантра достигает максимума своей силы только за счет этих звуков. В тантрической традиции многие мантры должны быть активированы просветленным учителем, и только после этого могут приносить пользу. Такая активация требуется и в буддийской, и в индуистской тантре.

Тантра – это йогическая традиция, направленная на единение с Богом и несколько отличающаяся от основных школ йоги. Существуют как буддийские, так и индуистские тантрические практики. Нередко тантра требует систематического нарушения запретов, и поэтому на Западе ее часто считают сексуальной йогой[162]. На самом деле это сложная система практик, требующая дисциплины и тщательно продуманной подготовки, и только некоторые из ее упражнений связаны с сексуальным поведением. Многие тантрики вообще соблюдают обет безбрачия. Я думаю, что человек, не принадлежащий к культурным традициям, в рамках которых развивалась тантра, не может оценить ее в полной мере – хотя попытаться, конечно, можно.

Мантра в тантрической традиции является результатом инициации. Гуру дарует чела, ученику, активированную мантру. Сами мантры традиционны, но при этом часто обладают различимой структурой и смыслом. Например, иногда в них присутствуют аллитерации или повторяются начальные звуки. Бийя, или «семенной слог», может быть выбран только потому, что аллитерирует с именем божества. А в некоторых случаях имя божества видоизменяют примерно так же, как это делают каббалисты с именем Бога. Например, мантра бога дождя Херука представляет собой комбинацию слогов его имени: Хе-хе-ру-ру-ка[163]. Встречаются и палиндромы[164], а некоторые мантры напоминают заклинания, то есть представляют собой поэтические высказывания, отсылающие нас к историческим или мифологическим событиям. После инициации ученик должен активировать мантру для себя – повторить ее установленное количество раз, обычно несколько тысяч. После активации мантру можно использовать не только для достижения определенных состояний сознания, но и для воздействия на реальность.

С лингвистической точки зрения, ментальный эффект от многократного повторения слова или звука заключается в том, что мы получаем ключ к пониманию функции мантры. Любой ребенок знает, что, если мы возьмем слово и будем повторять его много раз, оно как бы утратит свое значение. Этот феномен изучался лингвистами и психологами, и они назвали его семантическим пресыщением. Никто не может точно сказать, чем обусловлено семантическое пресыщение. Некоторые считают, что оно наступает из-за разрыва с контекстом. Однако мне это объяснение кажется не слишком убедительным: если я ни с того ни с сего произнесу фразу «водитель грузовика», вы все равно поймете, что означают эти слова, даже если сочтете мое высказывание странным из-за отсутствия контекста. Почему многократное повторение вырывает слово из контекста, объяснить трудно. Более того, тот же феномен наблюдается и при письме. Я предполагаю, что это – результат Verfremdungseffekt, «эффекта отчуждения», когда обычные вещи начинают казаться странными. Но по какой причине повторение вызывает такой эффект, я точно сказать не могу.

Исследовать эффект отчуждения на себе несложно: нужно выбрать какое-нибудь слово и повторять его вслух снова и снова с одинаковой интонацией. Я рекомендую брать слово из одного или двух слогов, но это необязательно – можете использовать даже свое имя, хотя не исключено, что результат подобного эксперимента кого-то встревожит. Не доводите себя до состояния транса, просто сфокусируйтесь на как можно более быстром произнесении слова. В какой-то момент вы обнаружите, что слово стало просто движением ваших губ и языка. Оно начинает звучать странно и чуждо. Интересно, что того же результата можно достигнуть, если набрать слово на компьютере, распечатать и смотреть на него в течение длительного времени.

Как ни странно, повторение слов иногда дает и обратный эффект, именуемый порождением смысла. Если человек много раз повторяет бессмысленный набор звуков, то в конце концов это псевдослово начинает казаться ему настоящим словом, которое наделено смыслом. Например, представьте, что вы учите испанский язык и первым услышанным вами словом стало cuchillo, «нож». Когда вы впервые сталкиваетесь с ним, для вас оно является бессмысленным набором звуков. Можно механически заучить, что это слово означает «нож», но тогда вы просто переведете его с одного кода на другой. Однако на каком-то этапе изучения испанского, общаясь с носителями языка и слушая их речь, вы поймете, что слово cuchillo больше не кажется вам бессмысленным. И вместо того чтобы думать: «Cuchillo – этот набор звуков на испанском означает то же, что нож на английском», – вы, услышав это испанское слово, автоматически подумаете о ноже. Вы можете знать определение значения слова, но именно повторение придает ему смысл. Точно так же, если достаточно долго повторять бессмысленный набор звуков, он перестает звучать странно и у вас появляется субъективное ощущение, что в нем есть смысл, даже если на самом деле это не так. Вы можете даже начать приписывать ему определенное значение.

По сути, все слова, которые вы знаете, имеют свои значения только благодаря повторению. Смысл в языке базируется на цитировании: когда я говорю кресло, то ссылаюсь на все прочие случаи употребления этого слова. А поскольку вы всегда слышите его применительно к определенному физическому объекту, вам понятно, какой именно предмет мебели я имею в виду. Дети посредством формальных определений усваивают лишь немногие слова. Большинство слов они узнают, слыша их неоднократно в контексте и устанавливая семантические связи. Иногда ошибки, которые они допускают, обнажают этот механизм. Например, дети редко слышат слова «да святится» вне молитвы «Отче Наш», поэтому многие думают, что так зовут Бога.

Получается, что повторение и создает, и разрушает смысл. Побочные эффекты семантического отчуждения и эффекта цитирования важны в контексте нашего разговора о мантрах и формулах силы. Испытывая отчуждение смысла, вы можете также заметить, что ваше сознание замедляется и освобождается от других мыслей. Такое состояние сознания важно для магии – ведь это один из признаков гнозиса. С семиотической точки зрения, вы полностью лишаете слово его значения. Делая это, вы на какое-то мгновение расплетаете семиотическую сеть – словно вытянув нитку из свитера, вы разрушаете полотно, то есть смысл. Затем, когда смысл возвращается – а это происходит неизбежно, – он начинает срастаться вокруг повторяемого слова. Оно снова обретает значение, а семиотическая сеть сплетается вокруг него. Как я уже говорил в главе 1, можно считать, что в данном случае перед нами теория, объясняющая действие магии. Повторяя мантру, мы разбираем сложный мир и строим его заново вокруг идеи, выраженной в данной мантре.

Древние грамматисты санскрита обладали глубокими знаниями о символической природе мантр. Например, грамматист Бхартрари в VII веке утверждал, что мантры, которые могут казаться бессмысленными, на самом деле являются символами. Он делил мантру на звук и смысл и предполагал, что и то и другое указывает на спхота (это слово не имеет точного перевода, но означает нечто вроде «то, из чего рождается смысл»[165]). Когда человек повторяет слово вновь и вновь, и звук и смысл возвращаются в спхота, а переживание спхота ведет к Сабдабрахману, или божественной истине.

Большинству из нас не хватает учителей, которые могли бы научить нас активировать мантры. В главе 2 я говорил о символике звука. Подобные звуки-символы можно использовать для создания оригинальных мантр. К примеру, вы можете создать набор мантр для четырех стихий:

Огонь – Си

Вода – Лу

Воздух – На

Земля – Ке

После самостоятельной (ведь у вас, вероятно, нет гуру) их активации вы можете применять эти мантры для общения со стихиями (элементами). Если вы предпочитаете использовать более традиционные мантры для элементов, то «Золотая Заря»[166] предлагает следующие:

Огонь – Рам

Вода – Вам

Воздух – Вам

Земля – Лам

Дух – Хам

Активация мантры

Ключ к активации мантры – повторение. Оно помогает воспринимать сам звук как нечто разумное, с чем вы пытаетесь общаться. Если эта идея кажется вам сложной для понимания, просто примите ее на время. Как и большинство магических теорий, она, для того чтобы быть полезной, не должна быть абсолютно и безоговорочно истинной. Чтобы воспринимать звук как нечто осмысленное, нужно повторять его, пока к вам автоматически не придет мысль, что вы пытаетесь установить с ним связь. Например, работая с элементальными мантрами, повторяйте слог лам до тех пор, пока, произнося его, не станете автоматически думать обо всех атрибутах Земли. С этого момента продолжайте повторять слово, пока не испытаете отчуждение смысла. Практически невозможно почувствовать отчуждение смысла, произнося бессмысленный набор звуков, поэтому вы должны придать ему смысл, прежде чем этот смысл потерять. Испытав отчуждение смысла, вы в достаточной степени распустите семиотическую сеть, а значит, и реальность, чтобы потом вновь сплести ее вокруг этого нового символа.

Весь этот процесс может потребовать тысяч повторов. Иногда бывает полезно отсчитывать повторения при помощи какой-нибудь простой ручной процедуры – не потому, что вам обязательно нужно знать, сколько раз вы произнесли мантру, а потому, что это помогает занять руки и достичь цитатного смысла, а затем смыслового отчуждения. Один из традиционных и достаточно приятных способов считать мантры – использование малы. Мала – это нить с нанизанными на нее деревянными, костяными, каменными или даже пластиковыми бусинами. Обычно на полноразмерной мале 108 бусин, но иногда их бывает и всего 27 (четвертая часть от 108). Число 108 считается значимым и в индуизме, и в буддизме[167]. В других религиозных практиках, использующих повторение мантр или молитв, есть свои малы разных размеров. Например, в католических четках 50 бусин, и они используются для подсчета молитв и сосредоточения на последовательности таинств. Вы можете без труда сделать собственную малу с числом бусин, значимым лично для вас. Я использую буддийскую малу из сандалового дерева, поскольку мне нравится его запах и вызываемые им тактильные ощущения. Повторяя мантры, вы ведете счет, передвигая бусины указательным пальцем. В конце, доходя до большой бусины, вы переворачиваете малу и начинаете считать в другом направлении, так что через центральную бусину никогда не переходите.

Не исключено, что подсчет мантр покажется вам бесполезным занятием. В этом случае вы, возможно, захотите включить в процедуру какие-то другие физические движения. Я нахожу, что во время произнесения мантр очень успокаивает покачивание. В индуистской практике эта техника не принята, а вот для еврейской молитвы традиционна. Повторяя мантру или молитву, медленно покачивайте корпусом взад и вперед. Делайте это мягко – во время молитвы не следует изображать из себя рок-музыканта. Может быть, вы предпочтете двигать руками, как это делают некоторые суфии, произнося мантру-дхикр: «Нет бога, кроме Аллаха». Физическое движение помогает занять тело и напомнить сознанию, что вы собираетесь использовать слова как мост между материей и разумом.

Магические формулы

Создание, активация и использование собственных мантр – вековая традиция западной магии. Алистер Кроули, к примеру, открыл Слово Эона – Абрахадабра (обратите внимание на написание: в этой версии в середине стоит буква «Х», поскольку Хад, по Кроули, имя одного из начал реальности). Он заявил, что это слово выражает само Великое Делание. Объяснение, данное Кроули по поводу того, как работает данная формула, выглядит, в лучшем случае, не вполне вразумительным. Вероятнее всего, такие вещи – по крайней мере, отчасти – индивидуальны. Нема, например, открыла другие слова своего Эона, Эона Маат. Одно из этих слов, Ипсос, она советует использовать как мантру[168]. Но откуда эти маги черпали идеи для своих формул? Все просто – они брали их из греческой магической традиции, которая дала нам так называемые voces magicae — магические слова. Я подразделяю эти слова на две категории: первая и наименее интересная – это просто результат грубой транслитерации ивритских или коптских слов. Слова, относящиеся к данной категории, заимствуются и записываются, насколько это возможно, греческими буквами. Так, ивритское Адонай («мой Господь») превращается в «Адонаос» или «Адонаэль». Саваоф («Господь воинств») нередко встречается в вариантах «Сабао» или «Сабаоф». Вторая категория, более интересная для меня, включает длинные цепочки гласных или, реже, согласных. Граница между двумя типами магических слов не всегда четкая. Коптские слова часто включают ряды гласных, и не исключено, что самый известный из них – IAO – это транслитерация ивритского YHVH. Тем не менее, вторую категорию можно использовать примерно так же, как индуистские бийя. Это «семенные слоги», символизирующие идеи, которые нельзя выразить обычным языком.

Как математическая формула может выразить сложную идею более эффективно, чем объяснение той же идеи на английском языке, так и магические формулы выражают невыразимое. Можно попытаться их расшифровать, и Кроули, как и некоторые другие маги, считал это важным занятием. Однако любое значение, которое при этом получится (если получится вообще), скорее всего, будет индивидуальным. Например, имя IАО было расшифровано в «Золотой Заре» следующим образом.

Буква «I» символизирует богиню Исиду, супругу Осириса. «А» – символ Апофиса, разрушителя душ, которого «Золотая Заря» отождествляет с Сетом, убийцей Осириса. И, конечно же, буква «О» обозначает Осириса, бога зерна, возрождения и Солнца. Следовательно, IAO – это формула искупления грехов человечества смертью растительного божества. Этот анализ интересен сам по себе, но становится еще интереснее в сочетании с анализом другой знаменитой магической формулы – INRI, букв, написанных на кресте, на котором был распят Иисус. Традиционная расшифровка этих букв – «Иисус Христос Царь Иудейский». Однако «Золотая Заря» переводит их на иврит (что не совсем правильно с исторической точки зрения, но допустимо с магической) и использует традиционные соответствия, приравнивая «I» к Деве, «N» – к Скорпиону, «R» – к Солнцу. Отсюда остается сделать лишь небольшой шаг – отождествить Деву с Исидой (в ней было нечто девственное), Скорпиона – с Апофисом (оба они – символы разрушения, хотя Скорпион ассоциируется также с идеей сексуальности, а значит, и воссоздания), а Солнце – с Осирисом. Примечательно, что в оригинальном мифе об Исиде говорится, что она забеременела от скорпиона, несшего семя Осириса. Однако в «Золотой Заре», насколько мне известно, эта версия развития не получила, хотя, если представить, как она могла бы изменить формулу, появляется богатая пища для размышлений.

Такие формулы больше говорят о самом дешифровщике. Основатели Ордена Золотой Зари, возникшего в поствикторианскую эпоху, выдвигали тезис, который в настоящее время, как правило, отвергается. Суть его в том, что все мифы были рассказом о первичном растительном боге, который умирает и возрождается. Хотя такого рода мотивы широко распространены в мировой мифологии, большинство исследователей отказалось от поиска доказательств этой теории. Тем не менее, попытка «Золотой Зари» проанализировать две вышеприведенные формулы, исходя из данного мотива, позволила многое узнать об их связи с идеями смерти, возрождения и искупления.

А знаменитый перевод Кроули «Стелы Откровения»[169] дает нам возможность немало узнать о процессе перевода. Каждую букву слов силы этого древнего заклинания (обычно его называют ритуалом Нерожденного, но в версии Кроули это Liber Samekh) Кроули использует как символ и создает из каждого слова довольно-таки необычные фразы. Например, он переводит AEOOU как «Наша Госпожа Западных Врат Неба!» Это высказывание поначалу может показаться непонятным, но все становится ясно, когда мы понимаем, что для Кроули каждая буква имела собственное значение. Так, его перевод AR гласит: «О, дышащее, струящееся Солнце!», – и все встает на свои места, как только вы понимаете, что буква «А» для Кроули означала воздух, а «R» – Солнце. Конечно, если вы выберете другие соответствия, то и значения у вас получатся другие. Я подозреваю, что Кроули был слегка одержим систематизацией и очень хотел найти логичное значение в бессмысленных наборах звуков.

Вместо того чтобы расшифровывать формулы тысячелетней давности, мы можем создавать или находить свои собственные. Есть два способа создания формулы: либо ее сообщает вам некая духовная сущность (этот метод предпочитается большинством магов-модернистов), либо вы создаете ее сами с помощью метода неосознанного письма и собственной изобретательности (такой путь выбирают многие постмодернисты). Конечно, когда человек открывает формулу, встает вопрос о том, как ее использовать. Наше исследование мантр может подкинуть вам несколько идей, касающихся применения формул.

Получение формулы от духовной сущности требует общения с данной сущностью. Это не так сложно, как может показаться. Есть несколько способов установления контакта с нематериальными существами, и о многих из них я рассказывал в своей первой книге – «Магия эпохи постмодерна». Все эти способы базируются на активном использовании воображения. Вы повысите вероятность установления контакта, вообразив в состоянии глубокого расслабления идеально подходящую символическую среду для духовной сущности, с которой хотите поговорить. Например, вам хочется побеседовать с духом Марса – предположим, с Фобосом, богом ужаса. Тогда вы должны представить среду (а может быть, даже создать ее в материальном ритуальном пространстве), полную едких запахов, железа, красного цвета, звуков клацающей стали и т. п. В этой среде вам необходимо «вылепить» образ Фобоса, а затем вступить с ним в разговор. Часть информации, которую вы получите, может исходить от вашего собственного эго. Поэтому стоит придерживаться одного простого правила. Если дух не сообщил что-либо правдивое и неизвестное вам прежде или если он сказал что-либо не соответствующее здравому смыслу или его собственной символической природе, запишите его высказывания, но не следуйте им. С другой стороны, если дух сообщает вам что-то полезное (или хотя бы символически соответствующее его натуре), вы можете подумать о применении его советов на практике.

Как-то я вступил в контакт с духом во время гипнагогического состояния, то есть пребывая на грани сна и бодрствования. Дух выполнял ритуал, который, казалось, был ориентирован на поклонение Солнцу. Проснувшись, я записал слово, которое нараспев произносил дух: хайясана. Я попытался несколькими способами проанализировать это слово, в том числе перевел его на несколько языков[170]. Ничего осмысленного не получалось, пока я не дошел до иврита. Гласные в иврите не записываются, и существует два способа записи звука /с/. Я попробовал оба возможных варианта написания слова: Хе-Йод-Самех-Нун и Хе-Йод-Шин-Нун. Ни один из них не дает понятного слова, однако второй вариант имеет числовое значение, в сумме составляющее 365 (5 + 10 + 300 + 50) – важное число, связанное с Солнцем. Имея такой перспективный вариант, я проанализировал каждую из букв наиболее очевидным образом – как символ сезона. Букву Шин, ассоциируемую с огнем, я привязал к лету. Соответственно, Нун, буква, связанная со Скорпионом и смертью, стала символом осени, Хе – зимы (здесь было сложнее найти символическое обоснование), а Йод – весны. Последнее обосновать было легко, поскольку Йод – это «семя» для других букв. У меня есть свои теории относительно буквы Хе, и некоторые из них связаны с трудами Кроули, посвященными картам Таро. Но я еще не до конца оценил глубину этой формулы. Однако ясно, что это генеративная формула, соотносящая проявление желания (поскольку увиденная мной духовная сущность словно создавала талисман) с неизбежным круговоротом времен года.

Многие люди не понимают, что общение с духом далеко не всегда сопровождается ударами молний и землетрясениями. Например, однажды я проводил довольно скучную инвокацию и выводил каракули на листке бумаги, думая: «Хорошо было бы получить какое-нибудь сообщение от этого духа». И в этот момент я осознал, что нацарапал фразу на иврите. В общем-то, в этом не было ничего необычного – будучи пленен языком, я порой выводил каракули на самых разных наречиях. Но, сложив числовые значения букв в этой фразе по правилам гематрии (см. главу 7), я обнаружил, что у меня получилось число, равное числовому значению имени духа, которого я пытался инвоцировать. Машинальное письмо на иврите – моя индивидуальная особенность, но и вам стоит обращать внимание на вещи, которые приходят в голову после окончания ритуала. Они могут быть и бессмысленными, но мага от обычного человека и отличает именно то, что мы умеем придавать таким вещам смысл.

Создание формул

Другой способ получить формулу – придумать ее самостоятельно. Несомненно, наши магические предшественники не похвалили бы меня за такое предложение. Но почему любая формула, предложенная духовной сущностью, автоматически признается лучше той, что мы вывели самостоятельно? Вы можете делать формулы из знаменитых оккультных цитат: допустим, As above, so below[171]. Анализируйте это не как самостоятельное осмысленное утверждение, а именно как формулу. Так, обе ее части включают в себя слово из двух букв и слово из пяти букв – это подчеркивает единство двух противоположностей. Существует исторический прецедент – вспомните обозначающую серу формулу vitriol, о которой мы говорили в предыдущей главе. Слово azoth, которое часто используется в магии и алхимии для описания таинственной сущности, составлено из первых и последних букв латинского, греческого и ивритского алфавитов. А поскольку первые буквы в этих алфавитах одинаковы, получается aaazoth, или azoth. Эта формула также иллюстрирует еще одну важную идею алхимии – как из одной вещи могут получиться три разных конечных результата.

Вы можете создать формулу, выражающую некую сложную идею, которую вы хотите более четко осознать. Давайте представим, что вам хочется постичь иллюзию отделенности личности от мира – довольно распространенная цель в таких духовных системах, как дзен-буддизм и ведический индуизм. Чтобы сделать это, вам придется разрушить барьеры между своим «Я» (self) и Другим (Other). Один из способов этого добиться – «вплести» буквы слова self в слово other. Это даст вам формулу ostehlefr. Анализируя ее, вы заметите, что она сложна для произношения. Но ведь, разрушая барьер между «Я» и Другим, вы также ломаете барьер между началом и концом. Так почему бы это не подчеркнуть, начав формулу с последней буквы? Получится rostehlef. Чуть позже я коротко расскажу о том, как использовать эту и другие формулы.

Другой способ создания формул – положиться на систему соответствий ивритского алфавита. Он состоит из двадцати двух букв – их соотносят с двадцатью двумя Старшими Арканами Таро. Следовательно, вы, чтобы выразить нужную идею, можете создать «слово», которое будет символизировать целый расклад Таро. Представьте, что вы хотите получить формулу, которая поможет вам понять идею истинной любви. Вы можете выбрать карты Таро, выражающие данную идею, например Императрицу (III) и Влюбленных (VI), и найти соответствующие буквы в приложении 2 в конце этой книги. У вас получится слово DZ, которое можно дополнить гласными по своему усмотрению. Я в большинстве случаев предпочитаю вставлять /а/. Получается формула daz. Теперь обратимся к ивритской гематрии: daz равняется 11, это одно из чисел, символизирующих как Великую Работу по соединению верхнего и нижнего (5 + 6), так и клипот, «мир оболочек» (10 + 1), далекий от совершенства. 11 – это двойственное число с двояким применением. Получается, что любовь ведет нас либо к Великому Деланию, либо к клипот, в зависимости от того, как мы ею распоряжаемся. Это может быть дверь (буквальное значение Далет) или меч (буквальное значение Зайн). Если вы не говорите и не читаете на иврите, можете использовать ассоциации с английским алфавитом. Возможный вариант таблицы соответствий предлагается вашему вниманию в приложении 3.

Но как можно применять такие формулы? Безусловно, кто-то делает это так, как я описал выше: по-новому исследует идею, рассматривает ее с новой точки зрения и преодолевает старые привычки. А кто-то использует формулы как мантры, повторяя их снова и снова, чтобы укрепить результат в своем сознании. Третий вариант – применение формул в качестве слов силы во время ритуала. Например, вы можете создать формулу проявления и повторять ее в ходе ритуала эвокации, чтобы заставить духа появиться. Последний вариант распространен в церемониальной магии.

Можно также использовать формулу как магическое слово в другом смысле, связывая конкретные формулы с конкретными магическими задачами. Предположим, наша цель – создать слово для магического преодоления препятствий. Попробуем начать с карты Колесница (идея движения вперед), затем взять карту Дьявол (она символизирует скорее физические, а не ментальные препятствия) и закончить картой Вселенная (символ полного успеха). Получится ивритское слово ChOTh. В него можно поместить любое количество гласных. Если мы хотим вывести точное ивритское слово, то должны прийти к варианту ха’ат, но, с другой стороны, мы можем просто пожать плечами и сказать: «Буква Айн часто ассоциируется с буквой „О“, так сложилось исторически, хотя в иврите она и звучит по-другому. Поэтому слово будет звучать как хот». Еще один вариант – вообще взять английские соответствия и приписать Колеснице букву «J», Дьяволу – «S», Миру – «Z». В этом случае вам тоже придется выбирать гласные. Так, преодолению препятствий лучше всего соответствует масть Жезлов, соответственно, у вас получится слово Jisiz. Какой бы метод мы ни избрали, у нас будет магическое слово, которое можно зарядить на достижение цели.

Самый простой способ сделать это – войти в легкий транс и детально визуализировать желаемый результат, повторяя при этом слово определенное количество раз – скажем, 108. Чтобы заставить слово работать, повторяйте его, столкнувшись с препятствием, снова и снова, как мантру, преодолевая преграду. Даже в земном смысле такой подход способен помочь вам сфокусировать сознание на цели. А в магическом отношении это предохраняет вас от создания семиотического кода неудачи. Магическое слово удерживает в вашем сознании код успешного преодоления препятствий, и этот «шаблон успеха» влияет на мир.

Общей чертой всех перечисленных подходов является то, что формулой считается слово, для создания которого перестраиваются другие слова. Формула взаимодействует с семиотическими кодами, формирующими наш мир и регулирующими его. Например, когда я обнаруживаю, что попался в ловушку семиотического кода дуальности, где мир – это либо материя, либо дух, люди – либо друзья, либо враги, а информация – либо правдивая, либо ложная, я беру Слово Эона Кроули, объединяющее (по его словам) верх и низ, и говорю: Абрахадабра. Если я наделю это слово смыслом и силой, оно может извлечь меня из сетей дуализма и открыть мне новое мировоззрение, или, по терминологии Кроули, новый Эон. Магическая формула, как и глоссолалия, кажется бессмысленной, поскольку слова имеют смысл только в рамках кодов, а магическая формула находится вне кода и призвана сломать и уничтожить его. Интересно, что слово Абракадабра, из которого Кроули вывел свою формулу, первоначально отображалось на амулетах следующим образом:

Такая перевернутая пирамида повсеместно применялась для написания слов силы, созданных с целью устранения лихорадки. В метафорическом смысле коды, через призму которых мы смотрим на свою жизнь, – это тоже лихорадка. Формулы и мантры помогают излечиться от нее и открывают перед нами новые возможности.

Итак, я изложил теорию, подчеркивающую важность языка и символизма в западной магии. Она не обладает научной достоверностью, но ведь любая магическая теория призвана открывать двери для новых идей и новых подходов. Данная теория подразумевает определенную космологию, то есть предположительную форму Вселенной. В рамках этой космологии потенциально существует исходная реальность, не поддающаяся описанию, – Невыразимое. Над ним простирается море недифференцированной информации, из которого исходят символы, организованные согласно кодам интерпретации. Не все символы созданы равными. Некоторые из них, именуемые метафорами, обладают такой властью над нашими мыслями, что иногда мы даже не осознаем, что это метафоры. Мы принимаем их за истину.

Лингвисты всегда ищут схемы и структуры. В ключевых лингвистических теориях рассматривается то, как, например, слова выстраиваются в словосочетания, а словосочетания – в предложения, и все это для того, чтобы свести безграничное многообразие языка к простой «базовой грамматике». Большинство из тех, кто занимается выявлением таких структур, фокусируются на уровне синтаксиса, то есть на словосочетании и предложении. Но есть и лингвисты, которые изучают, как язык работает в более крупных единицах: в нескольких предложениях, абзацах или целых рассказах и статьях. Обычно такие исследования относятся к области риторики, но некоторые ученые все же настаивают на том, что, используя методы лингвистики, можно анализировать и более крупные языковые структуры. Данная область науки называется прагматикой и дает довольно интересные результаты. Впрочем, в большинстве своем они не связаны с тематикой этой книги. Но одно научное направление имеет отношение к изучению магии – это исследование принципов, по которым происходит организация информации в нашем сознании. В работах Джорджа Лакоффа выдвигается гипотеза, согласно которой это осуществляется при помощи метафор.

Напомню, что метафора – это фигура речи, в которой одна вещь приравнивается к другой. Человек может сказать: «Мой день был сплошным кошмаром», – и это будет означать «у меня был трудный день». Метафоры интересны с лингвистической точки зрения, потому что они – формально – лгут. Но что заставляет нас воспринимать «метафорическую ложь» не буквально? Лишь немногие люди (если не брать во внимание тех, кто плохо умеет читать) подумают, что я уснул среди бела дня и мне приснился кошмар. Лингвисты говорят о том, что сама метафора подсказывает нам: в ней содержится не столько ложь, сколько некая разновидность правды. Каждая метафора имеет форму X = Y, где Х и Y – совершенно разные вещи, а знак = заменяет глагол «есть». Y можно назвать источником, Х – целью. У источника мы мысленно берем какое-то качество, применимое к Х. Говоря «Мой день был кошмаром», мы берем какие-то качества кошмара (неприятные, пугающие ощущения, возможно, сложные для понимания) и применяем их к «моему дню». Если я так скажу, то вы решите, что, вероятно, днем у меня было много работы, или мне пришлось вступить в какой-то конфликт, или я получил плохие новости. Вы вряд ли заключите, что я забыл надеть штаны или долго падал в пропасть, как это бывает в ночных кошмарах. По какой-то причине почти каждый человек способен определить, какие именно элементы источника применимы к цели.

Метафору можно рассматривать как более сильный класс символов. Символ говорит: «Х символизирует (обозначает) Y», а метафора говорит: «Х есть Y». Если свеча – это символ просветления, то вы можете сказать: «Эта свеча символизирует просветление», – подразумевая при этом: «но остается свечой». Однако в ритуале мы нередко осуществляем метафорическое приравнивание: «Эта свеча есть просветление». Некоторые буддийские ритуалы делают это различие очевидным: символически сутры, или священные писания, являются уроками, ведущими читателей к совершенству. А в ритуале они часто используются для обозначения собственно просветления, причем в некоторых школах буддизма принято просто читать названия сутр снова и снова. Символ становится метафорой, когда означающее и означаемое разделяет только глагол «есть». Соответственно, метафора в каком-то смысле более фундаментальна и могущественна, чем символ. Метафора – это сверхсимвол. Символ и то, что он означает, находятся на некоем расстоянии друг от друга, а метафора объединяет их в одно целое.

Лакофф полагает, что метафора – это не просто фигура речи, используемая для украшения поэзии и прозы, а фундамент нашего способа мышления на языке. Вспомните, например, как вы образуете наречия в английском языке: берете прилагательное – допустим, happy («счастливый») – и добавляете к нему суффикс – ly. Получается happily («счастливо») (возможны небольшие отклонения в написании). Суффикс – ly, конечно, не похож на метафору, но в англосаксонском для образования наречий использовался суффикс – lice, означавший «с телом, в теле». Так что слово happily изначально имело значение «со счастливым телом». Поэтому человек, который «счастливо смеется» на самом деле «смеется в счастливом теле». Суффикс имел метафорический смысл, который затем был утрачен, и он превратился просто в звуки, которые добавляют к прилагательным, чтобы сделать из них наречия. Если вы владеете испанским, то знаете, что в нем есть аналогичный суффикс, превращающий прилагательные в наречия — – mente. Буквально он означает «с умом». Почти каждое слово в нашем языке может рассматриваться как метафора, если вы достаточно глубоко проследите его происхождение.

Метафора не ограничивается лексическим уровнем языка и распространяется на самые сложные его уровни. Лакофф считает, что мы «живем» определенными метафорами[172]. Другими словами – с помощью метафор, как и кодов, создаются символы. К примеру, мы склонны думать, что «вверх» – это «больше», а «вниз» – «меньше». Если мы хотим посильнее натопить в комнате, то поднимаем температуру. Когда начинаем говорить тише, то понижаем голос. Однако уравнения выше = больше и ниже = меньше, если подходить к ним буквально, неправильны. На самом деле мы ничего не двигаем ни вверх, ни вниз, когда крутим регулятор обогревателя или приглушаем голос! Кстати, есть еще одна метафора, которая пересекается с первой: по часовой стрелке = выше = больше. Она появилась благодаря примитивным электроприборам, а также решению (по большому счету произвольному) стандартизировать их шкалы в соответствии с ходом часовых стрелок, повторяющих движение Солнца.

Кто-то может подумать: подобный анализ метафор подходит старым замшелым лингвистам (хотя вовсе не все мы такие уж старые), но какое значение он может иметь в реальной жизни? Лакофф полагает, что у нас часто формируются предубеждения, основанные на этих метафорах и способные сбить нас с пути. Например, он обращает внимание на то, что республиканцы и демократы имеют разные исходные метафоры, касающиеся управления, и это мешает им эффективно общаться друг с другом. Республиканцы, полагает исследователь, воспринимают правительство как строгого отца, обеспечивающего необходимую дисциплину, а демократы – как заботливого родителя, пекущегося о нуждах своего ребенка[173]. Очевидно, что если демократ попытается убедить республиканца, исходя из своей базовой метафоры, то республиканец отвергнет его аргументы, основываясь на своей. И коммуникация не состоится.

Метафоры, которыми мы творим магию

Я всегда стараюсь замечать, на бытовом или на магическом уровне, какого рода метафоры используют люди, чтобы приспосабливать свои методы общения к мировоззрению. Мой повседневный метод – просто сочувствие: я представляю, что люди могут чувствовать и почему. Магический метод лишь немного сложнее обычного. Я расслабляюсь при помощи четырехкратного дыхания или другого подобного упражнения и воображаю черное зеркало или пустое пространство. Когда в нем появляется предмет или образ, я пытаюсь связать его метафорически с тем, что говорит или пишет человек, чтобы понять, каковы его исходные метафоры. Конечно, Джордж Лакофф не особенно интересовался возможностями магического применения своей теории, и поэтому я взялся за написание собственной книги.

Метафоры, управляющие нашей жизнью, задают ракурс, в соответствии с которым мы воспринимаем самих себя. Другими словами – мы организуем свое восприятие посредством метафорических историй, которые рассказываем сами себе. Увидев человека, стоящего в тени, мы воспринимаем его как грабителя или насильника, если наша исходная метафора – мир = опасность. Конечно, этот человек может просто ждать такси, если посмотреть на ситуацию по-другому. Демократу, в сознании которого глубоко укоренена метафора правительство = заботливый родитель, иногда бывает трудно не считать республиканцев равнодушными и жадными людьми. А для республиканца с его метафорой правительство = строгий командир проблемой является воспринимать демократа не как человека чрезмерно снисходительного и склонного к вседозволенности. Опираясь, как большинство ученых, на доминирующую метафору мир = материя[174], мы всегда стремимся интерпретировать свои наблюдения в материалистическом ключе. Даже сталкиваясь с чем-то из ряда вон выходящим или странным, мы говорим, что этому должно быть «разумное объяснение». А у мистика в роли господствующей может выступать метафора мир = игра или мир = иллюзия. И в этом кроется причина поведения, которое материалисту покажется ненормальным, но в котором, с точки зрения самого мистика, будет абсолютный смысл (таково, например, кружение на улице суфия, поющего молитвы Возлюбленному). Маг может глубоко и неосознанно (или осознанно) опираться на метафору мир = взаимодействие духов, что приведет его к открытиям, шаманистическим и анимистическим по своей сути. Другой вариант – реальность = информация. Он порождает наблюдения и впечатления, соответствующие данной магической теории.

Интересно, что подобные метафоры порой вовсе не кажутся метафорами. К примеру, когда мы говорим «она – воровка», то на самом деле не утверждаем факт, а создаем метафору. «Она» – это цель, а «воровка» – источник, и мы берем некий элемент «воровки» и применяем его к человеку, о котором идет речь. Конечно, существует очень мало свойств, присущих воровке, поэтому задача решается довольно легко и данное высказывание воспринимается как буквальная истина, а не как метафора. А теперь подумайте о том, что происходит, когда вы клеймите кого-то как «воровку» – все остальные качества этого человека вы отбрасываете. Никто не ворует по двадцать четыре часа в сутки. У воровки может быть семья. Вы могли бы сказать: «Она мать», – подразумевая того же самого человека, но придав цели совершенно иной набор качеств. Однако если уж мы сделали такое метафорическое допущение, значит, у нас были соответствующие данные. Когда кто-то совершает преступление, люди, знающие этого человека, нередко говорят: «Но ведь он был таким хорошим!» Им бывает трудно сопоставить эту новую информацию с метафорой «Х есть друг».

Альфред Коржибски, основоположник общей семантики[175], пошел еще дальше и предложил по возможности избегать использования глагола «быть», особенно в качестве глагола-связки, соединяющего друг с другом две идеи (другими словами, знака равенства)[176]. Мы можем избегать таких конструкций – например, заменяя все формы глагола быть (есть, был, будучи, бывший), уравнивающие разные вещи, фразами типа «похоже на Х» или «обладает свойствами Х». Или используя вместо существительных глаголы: тогда фраза «Сью – (есть) воровка» трансформируется в «Сью украла деньги с работы». Заметьте, что таким образом мы превращаем суждение в наблюдение. Если вы говорите «Сью – воровка», то вряд ли люди сразу же спросят вас: «Почему вы называете ее воровкой?» А если вы скажете, что она украла деньги с работы, то собеседники могут поинтересоваться и причиной ее поступка. Отказ от неосознанного или бездумного использования метафор открывает перед нами возможность рассуждать и задавать вопросы.

Однако я совсем не хочу сказать, что все метафоры препятствуют ясности мышления и проникают в наше подсознание как коварные чужаки. Напротив, метафоры служат полезной цели, и без них у нас бы вообще не было языка – только кряхтение, жесты и немногочисленные слова, обозначающие важные предметы и действия. И без метафоры у нас бы, вне всяких сомнений, не было магии. Вся магия, независимо от специфики отдельных практик, зиждется на наборе базовых метафор. Например, представитель церемониальной магии рисует сигил при помощи магического квадрата, читает текст инвокации конкретного планетарного ангела, и все это он проделывает в подходящий планетарный час с целью достижения какого-то эффекта. Ведьма может умастить каким-то веществом свечу определенного цвета и молиться, пока та горит. Практик худу собирает природные и не совсем природные материалы, зашивает их в кусок войлока и прячет где-то в своем доме или на теле. Эти практики кажутся разными, но в каждой из них присутствует метафорическое начало. Приверженец церемониальной магии выбирает планетарный час и квадрат согласно метафоре, связывающей его желание с планетами. Ведьма и практикующий худу выбирают определенные цвета и субстанции по той же причине – из-за существования метафорической связи между выбранными предметами и желанием. Антропологи называют это принципом симпатии, то есть верой в то, что схожие объекты могут влиять друг на друга.

Принцип симпатии и его «родственник», принцип контакта (объекты, однажды контактировавшие друг с другом, продолжают оставаться в магическом контакте, поэтому один волосок способен повлиять на все тело), могут быть объединены в принцип метафоры; принцип контакта лежит в основе варианта метафоры – синекдохи. Одна вещь, магический символ, обозначает другую вещь, магическое означаемое. Голубой цвет для ведьмы означает исцеление, а для церемониального мага – деньги. Но и в том и в другом случае мы имеем дело с метафорой идеи. Соответственно, различия между системами магии – низкими или высокими, народными или религиозными – обусловлены не столько целями, сколько скорее эстетическими соображениями, определяющими выбор метафоры. В конце концов, ведьма может так же легко сжечь белую свечу, чтобы пообщаться со своими богами, как и зеленую – для привлечения богатства.

Эстетическая составляющая магии

Выбор магических метафор – это эстетическое решение; значит, чтобы понять магическую метафору, необходимо понимание эстетики. Эстетика, наука, изучающая то, что затрагивает чувства людей, – часть аксиологии, науки о ценностях. Эта сфера всегда была довольно непростой для изучения, поскольку философы достаточно рано осознали, что кажущееся приятным одному человеку другие могут находить неприятным. Многие из них просто умывали руки, повторяя вслед за Цицероном: «О вкусах не спорят»[177]. Однако другие философы – и таких ничуть не меньше – признают, что этика, наука о правилах поведения, является отраслью аксиологии. Существует ряд достаточно универсальных принципов, действующих в области вкуса. Так, нам нравится симметричное или почти симметричное, мы любим пропорции, основанные на золотом сечении, мы склонны предпочитать завершенность незавершенности. Но даже эти принципы вкуса нарушаются для достижения художественного эффекта. К примеру, многие композиторы используют в качестве выразительного средства диссонанс. Следовательно, любая стоящая эстетическая теория должна учитывать и факт многообразия людских вкусов, и то, что любое эстетическое правило один художник может нарушать, а другой – признавать прекрасным и непреложным.

В магии мы вполне можем руководствоваться следующим правилом: «Я мало что знаю об искусстве, но знаю, что мне нравится». Если выражаться более научно, то оно будет звучать так: «Эстетическая ценность любой вещи заключается в воздействии данной вещи на человека в конкретное время и в конкретном месте». Мне нравятся анчоусы, поэтому у меня с ними целый ряд приятных ассоциаций, а еще мне по душе сильные ароматы. Я люблю панк-рок, поскольку мне нравятся его энергия и ритм. Я люблю природу, так как испытываю чувство благоговения и покоя, когда нахожусь на ее лоне. Кому-то могут нравиться песни в стиле кантри, потому что в них забавные стихи. Казалось бы, такого рода персональная эстетика означает, что эстетических ошибок быть не может. Но это не так: эстетической ошибкой было бы притворяться, что вам нравится то, что на самом деле не нравится. Конечно, вы можете научиться любить что-то или попытаться изменить к этому свое отношение, но притворяться, будто вам что-то нравится, то есть лгать самому себе, – это и есть эстетическая ошибка.

Другая эстетическая ошибка – отмахиваться от всех эстетических вопросов, говоря: «Раз вам это нравится, значит, это правильно для вас». И хотя с одной стороны, это правда, с другой – это недооценка возможностей эстетической инновации. Исходя из этой точки зрения если все объекты эстетически равны, то зачем суетиться и создавать новое искусство или экспериментировать? Предметы прикладного искусства – такие как обои – и популярная музыка хороши на своем месте, но если человек основывается исключительно на принципе «мне это нравится, значит, это хорошо для меня», то они становятся для него фундаментом всего искусства. Чтобы думать и развиваться, нам нужны более сложные эстетические задачи. Магия, если она осуществляется правильно, обеспечивает нас такими задачами – как и хорошее искусство. Одна из важнейших задач, особенно в эпоху постмодерна, – признать, что традиции существуют по определенной причине: они действуют в течение какого-то периода и нравятся большому числу людей. Так что если у вас есть веская эстетическая причина, то вы можете использовать веер вместо атама. Но, поступая таким образом, мудрый экспериментатор признает, что атам и веер – это разные предметы с разной историей и семиотическими связями.

Если бы принцип «нравится – не нравится» работал как простой выключатель, мы бы могли ограничиться таким правилом: если это работает для тебя, используй это. Однако что-то может работать для кого-то множеством способов. Давайте возьмем некую воображаемую ситуацию. Эмбер изучает ритуальную магию и достигла того этапа, на котором следует изготовить жезл, представляющий волю мага. Не являясь сторонницей какой-то конкретной магической традиции, она немного растерялась. В традиции «Золотой Зари» принято использовать богато украшенные, громоздкие, увенчанные лотосом жезлы, тогда как в гримуаре «Ключ Соломона» описывается довольно простая, срезанная в определенное время ветка с начертанными на ней символами. В некоторых книгах говорится, что ветка должна быть от бузины (а там, где живет Эмбер, бузина не растет), в других упоминается дуб или ясень. В одном источнике рекомендуется даже тис. Женщина поспрашивала у знакомых и получила такой ответ: «Найди что-нибудь, что тебе по душе». Наконец она увидела жезл, сделанный из меди и инкрустированный полудрагоценными камнями (в основном агатом и кварцем). Обрадованная, Эмбер купила его – помимо всего прочего он показался ей красивым.

Другими словами, жезл «работал» для нее. Но здесь Эмбер допустила довольно грубую магическую ошибку. Дело не в том, что она купила жезл, а не сделала его сама, а в том, что она перепутала метафоры. В литературе мы называем это смешанной, или противоречивой, метафорой. Например: «Поток был прозрачен, как стекло, и весело пузырился». Эмбер впала в заблуждение, решив, что все метафоры одинаковы. Однако жезл играет особую метафорическую роль: он символизирует ее волю, силу, авторитет и одновременно является своего рода указкой, как бы продолжением ее пальцев, а значит, обозначает ее способность манипулировать миром. Если бы она использовала инструкции «Золотой Зари», у нее был бы жезл, увенчанный лотосом и раскрашенный в зодиакальные цвета, что символизировало бы духовную природу ее воли, воплощенную в звездах, управляющих, в символическом смысле, ее судьбой. Даже если бы она использовала простую дубовую веточку, та тоже представляла бы ее непоколебимую волю (поскольку дуб – очень твердое дерево), а также символически связывала бы ее с молнией и громом. Если бы Эмбер выбрала ясень, то приобщилась бы к скандинавским мифам о первом человеке Аске, созданном из ясеневой древесины, а также ко многим другим символам. Но медь в ритуальной магии – это металл Венеры, а посему он вряд ли может быть символом воли. Кварц имеет множество ассоциаций, большинство из них связано со сновидениями, гномами, а в последнее время – еще и с энергетической парадигмой.

Медный жезл Эмбер красив, но не слишком подходит для ее целей. Он – результат не тщательно выверенного символического решения, но решения вкусового. Наверное, найдутся читатели, которые заметят, что по крайней мере в одной символической системе, а именно в Телеме, воля и любовь являются взаимосвязанными понятиями, поэтому медный жезл не так уж и плох. Да, конечно. Эмбер могла бы принять то же самое решение, но только основываясь на серьезном анализе метафор или на интуиции, и уравнять идеи воли и любви в своих ритуалах. В этом случае медный жезл прекрасно подошел бы. Быть красивым и быть подходящим для конкретной магической роли – это не одно и то же.

Логика метафоры

Чтобы понять или даже создать магическую систему, мы должны представлять себе, как каждая ее часть метафорически соотносится с остальными. Какие части отсылают нас к другим составляющим и каким образом? В метафорическом смысле жезл есть воля, а что же тогда есть атам? Алтарь – это Вселенная, а что же тогда круг? В магической традиции как минимум часть этой мыслительной работы уже проделана, но от вас все равно может потребоваться связать эти смыслы воедино. Самое главное – помнить, что магия и магическая символика подчиняются не математической логике и не научной логике вообще, но тому, что поэт Харт Крейн назвал «логикой метафоры»[178]. Алтарь может обозначать Вселенную в одном смысле, а круг – в другом. Возможно, алтарь в вашем понимании – это Вселенная физических законов (он состоит из прямых углов и твердых материалов), тогда как круг – Вселенная законов нефизических (он висит в воздухе, неосязаем и состоит из одной сплошной линии). Не исключено, что для вас атам также представляет волю, только при этом ее более агрессивную разновидность: волю войны, а не волю мира. Маги хаотического направления иногда любят экспериментировать, занимаясь магией, к примеру, в додекаэдре, а не в круге. Прекрасно, но что тогда символизирует этот додекаэдр?[179]

Метафоры в магии подобны языку, которым мы ежедневно пользуемся. Каждый, кто утверждает, что какой-то конкретный набор слов будет неправильным в абсолютно любой ситуации, является, с лингвистической точки зрения, человеком недалеким. А тот, кто возьмется утверждать, что медный жезл ни для чего не может пригодиться, будет признан человеком ограниченным с точки зрения магии. Однако если кто-то вдруг заявит, что любые слова можно использовать в любой ситуации, то это тоже будет ерунда, как и утверждение «Все, что мне нравится, работает». Символы в наших заклинаниях и в магической работе должны подбираться столь же тщательно, сколь и слова, в зависимости от ситуации и времени. И хотя вкус в какой-то степени определяет то, что мы говорим, и то, какие символы применяем в магии, он, в свою очередь, должен контролироваться четким пониманием цели.

Магические системы метафор

Символы, коды и метафоры

Вот пример, который поможет нам прояснить, что представляют собой разные уровни взаимодействия символов, кодов и метафор. Христиане верят, что когда-то люди были совершенны, потом произошло грехопадение, и теперь они борются за возвращение милости Божией с помощью Иисуса, который в один прекрасный день объявит о завершении процесса. Эта история содержит больше метафор, чем слов! В ней есть такие метафоры, как «добро наверху, зло внизу» (идея падения), «время – это линия» (есть начало и конец), «грех – это враг» (мы с ним боремся), и т. д. и т. п. Данные метафоры, в свою очередь, задают соответствующие коды. Например, метафора «время – это линия» диктует нам коды, разбивающие время на блоки (секунду, минуту, день, неделю), имеющие начало и конец (полночь, уикенд). Она также предлагает коды, интерпретирующие, например, лежание на диване и глядение в потолок как «пустую трату времени», потому что его у нас мало. История Христа отбирает наиболее важные метафоры. С помощью таких кодов, как определение «часа» и «минуты», «добра» и «зла», эти метафоры управляют поведением верующего в повседневной жизни.

Метафора ритуала