Шекспир должен умереть Леман Валерия

Глава 1. С корабля — на бал

— …Привет, старушка Англия!

Соня произнесла эту реплику с интонациями великой актрисы и рухнула на широкую постель, заваленную клетчатыми подушками. Что и говорить, она знала, что выглядит при этом просто потрясающе: небрежно запахнутый махровый халат, непринужденно оголяющий ее точеные ножки, чуть растрепанные черные волосы вокруг загорелого лица с блестящими ярко-синими глазами и чувственным рисунком губ.

Я вздохнул. Порой мне кажется, я влюблен в Соню всю свою сознательную жизнь, и примерно столько же времени мы с ней перманентно ссоримся, ругаемся, разбегаемся, вновь миримся — и так до бесконечности.

Тем более замечательным было это лето: солнечная погода, и мы с Соней — вдвоем, как старые добрые супруги, в доброй старой Англии. Отпуск, леди и джентльмены, который мы в кои-то веки решили провести вместе, посетив знаменитый замок Уорвик, расположенный в одноименном городке!

Самое же ценное — то, что сама идея изначально исходила от Сони. Это она пару недель назад, без предупреждения, на ночь глядя, прикатила в мой домик, расположенный в зеленой зоне Москвы, и едва ли не с порога заявила: «Ален, ты не хотел бы провести пару недель в Англии? Разумеется, не в затертом Лондоне, а в Уорвике, где, кстати сказать, снимали Гарри Поттера. Мне очень рекомендовали это место в качестве пленэра».

Пленэр не пленэр, а я, само собой, тут же ухватился за эту идею, взяв на себя все труды по организации нашей совместной поездки. И вот все позади: мы, прилетев в Бирмингем и за пару часов доехав на автобусе до Уорвика, заняли наш симпатичный номер в симпатичном отеле «Корона и Роза». Соня первой приняла душ, после чего эффектно рухнула на широкую постель, произнеся свое прочувствованное приветствие в адрес старушки Англии. Мне только и оставалось, что в свой черед освежиться в душе, бодро переодеться и пригласить даму сердца пообедать тут же, на террасе перед входом в отель.

Стоял славный летний день. Он был по-английски нежаркий, но солнце ласково пригревало, а потому мы напялили черные очки и неторопливо отобедали в чисто английском стиле: ростбиф средней прожаренности с сочной брокколи на гарнир и с соусом грейви, йоркширский пудинг, а под завязку — по рюмочке знатного портвейна с британским сыром на закуску. В общем и целом, я был сыт и доволен, но…

Увы, всегда по жизни присутствует этот острый крючок «но», цепляющий за живое. Едва мы устроились за столиком, как моей прекрасной Соне начал уделять самое пристальное внимание пренеприятнейший тип, трапезничавший в компании приятелей через пару столиков от нас. Он сидел прямо напротив Сони, а потому сразу же начал широко ей улыбаться, приветственно поднимая свой бокал с пивом.

Естественно и натурально, Соня сразу же дала мне понять, что произвела на некоего британца неизгладимое впечатление.

— Смотри-ка, — самодовольно улыбнулась она, ножичком отрезая себе славный кусочек сочного ростбифа, — похоже, этот красавчик из англосаксов влюбился в меня с первого взгляда.

Разумеется, я немедленно обернулся и, проследив в направлении взгляда подруги, увидел этого самого англосакса. Как ни неприятна констатация данного факта, но Соня была совершенно права: парень оказался настоящим красавчиком. Небрежно-лохматая шевелюра белокурых вьющихся волос, большие ярко-серые глаза, что называется, греческий профиль, эффектный разлет бровей… Именно такие парни играют в мыльных операх роли героев-любовников, заставляя сходить с ума милых дам по всему свету.

И все-таки при всем при том было в этом безупречно красивом лице нечто на редкость неприятное — сам не знаю почему, но я сразу же про себя назвал красавчика именно типом, словно нутром почуяв, что очень скоро мне придется «поговорить» с ним по душам.

Между тем после улыбок и жестов пивным бокалом тип перешел к воздушным поцелуям — я моментально был введен в курс происходящего, потому как милая Соня очаровательно рассмеялась после первого же посланного ей по воздуху поцелуйчика.

— Все-таки он очень милый, — прокомментировала она, тщательно пережевывая пищу. — Хотя, конечно, пиво ударило парню в голову. Кстати, ты заметил, что блондины пьянеют гораздо быстрее шатенов и брюнетов?

Сказать честно и откровенно, мне было глубоко плевать на скорость опьянения блондинов и иже с ними, о чем я не замедлил сообщить — каюсь, слегка скрипучим голосом разозленного брюзги. Но на мой тон не обратили ни грамма внимания — Соня просто-таки блаженствовала. Еще бы: она была в Англии, где намеревалась создать целую серию практически гениальных полотен, она обедала в хорошем отеле, ей вовсю строил глазки очаровательный блондинчик из местных, а верный и преданный Ален сходил с ума от лютой ревности. Чего еще нужно для счастья среднестатистической современной фемине?

Я горестно хмыкнул. Что ни говори, а в настоящий момент Ален Муар-Петрухин, акула рекламного отдела московского филиала косметической фирмы «Сады Семирамиды», пожинал плоды собственных неправедных трудов. Когда-то, в годы юности мятежной, мы познакомились с Соней Дижон, будучи первокурсниками Всероссийского института кинематографии. Я поступил на актерский факультет, она — на художественный. Наша любовь была пылкой и яркой, нас сблизило даже то, что мы оба были полукровками: русские мамы, папы-франкофоны (мой — парижанин Жюль Муар, Сонин — швейцарец Рено Дижон), мысли и сны на двух языках, жизнь меж двух стран с самых первых детских лет…

Наша история любви развивалась по всем классическим канонам жанра: меткое попадание стрелы Амура, красивое ухаживание, пылкие страсти-мордасти… И вот, в самый кульминационный момент, когда мне следовало, опустившись на одно колено, признаться подруге сердца в пламенной любви и сделать предложение руки и сердца, я по дури молодецкой предложил ей пару годков погулять на воле, а уж потом, нагулявшись по полной, отправиться в загс.

Сами понимаете, высказывая эти соображения юной красавице, я имел в виду прежде всего себя, красивого и смелого. Кому, как не мне, нужно было успеть нагуляться от души, возлюбив всех красавиц мира? Да только Соня, отрыдавшись по первости, приняла мои слова за божье благословение.

Вот с тех самых пор она и гуляет по жизни, влюбляясь во всех интересных, на ее взгляд, мужчин и ни в чем себе не отказывая, лишь в короткие паузы затишья на личном фронте вспоминая обо мне — своем преданном поклоннике, сто раз пожалевшем о сделанном однажды предложении.

Теперь можете представить, насколько омрачили мой настрой эти улыбочки и прочие заигрывания типа-блондинчика! Соня не отвернула брезгливо носик от его ухмылок с пивной отрыжкой, она мило улыбалась в ответ и даже рассмеялась серебристым смешком. Я подумал, что в данной ситуации стоит проявить всю свою удаль молодецкую и при первой же возможности душевно отмутузить типа, чтобы с самого начала расставить все акценты.

— Не знаю, как ты, а я наелась и чувствую себя превосходно. — Соня откинулась на спинку стула, маленькими глотками отпивая портвейн. — Мой новый сезон пленэра открывается на этой неделе. Стало быть, сегодня день совершенно свободный, и я готова выслушать твои предложения. Куда мы отправимся?

Я, постаравшись по мере возможности закрыть своим не слишком широким телом типа, откашлялся.

— Мы отправимся к замку Уорвик, — я постарался произнести слова начальственным тоном, глядя на Соню, как полноправный владелец. — Насколько я в курсе, с этой симпатичной площади нам следует выйти к Стоун-стрит, с нее свернуть налево, а уж там в поле нашего зрения должны попасть мощные стены цитадели. Ну, а в замке, сама понимаешь, все сто раз продумано для туристов вроде нас с тобой — мы посетим полный комплект классических экскурсий, все аттракционы, будем тратить деньги и отдыхать душой и телом.

Соня благожелательно улыбнулась, согласно кивнув; пара минут — и мы с ней неторопливо брели по направлению к замку по тихой улочке с красными кубиками английских домиков.

Глава 2. Знакомые все лица: Роза-Мимоза

— Ух ты! — Соня не произнесла — выдохнула это с полным восторгом. — Потрясающе! Держи меня, не то лишусь чувств.

Панорама, открывшаяся перед нами, действительно потрясала, так что запросто можно было рухнуть в обморок. Впечатление усиливал эффект внезапности. Слегка заблудившись на переплетающихся улочках с одинаковыми игрушечными домиками, кафе и отелями, мы какое-то время просто бродили по городку, обнимаясь, целуясь и беспричинно смеясь. И вдруг, повернув на очередном углу, оказались перед этим дух захватывающим видом: изумрудные лужайки, смутно блеснувший изгиб реки, а за ним — величественные каменные стены и башни, как тень мрачного Средневековья, с яркими палатками, развевающимися флажками, цветной россыпью гуляющего народа у подножья… Пару минут полюбовавшись потрясающей картинкой, мы поспешили присоединить к этой россыпи два своих цветных пятнышка.

Едва спустившись к каменной глыбе замка, мы тут же попали на первое представление: по соседству с древними воротами между двух массивных башен, на жизнерадостной лужайке рыженький мужичок в средневековом одеянии с белоснежной совой на руке ровно в момент нашего прибытия начал шоу, объявленное им самим как «Шоу сов-охотников». Естественно, мы с Соней поспешили протиснуться в первые ряды оживленной толпы зрителей.

— Совы — лучшие хищники из всех существующих в мире хищников, — голос парнишки звучал звонко и восторженно, передавая его восторг всем зрителям, в том числе и нам с Соней. — Посмотрите на мою красавицу! Ее зовут Люси, ей пять лет. На ее примере я покажу вам, насколько прав, называя сов лучшими охотниками. Во-первых, у сов — и у Люси в том числе! — все словно создано специально для охоты. Когти, — тут он приподнял руку с совой, которая лишь лениво моргнула, — когти у сов потрясающе острые, лучше любых стальных игл или зубьев капкана! Если бы сейчас мою руку не защищала массивная крага, Люси проткнула бы насквозь запястье!

Произнеся последнюю фразу, рассказчик так радостно хохотнул, словно на всем белом свете нет ничего восхитительнее проткнутого когтями запястья.

— Давайте вспомним, что в Древней Греции сова являлась символом богини-воительницы, богини мудрости Афины. Совы молчаливы, но в их молчании — мудрость веков. Своим молчанием они словно рассказывают нам сотни историй из театра жизни, где каждый из нас играет свою роль, а совы выступают в роли божественных суфлеров мудрости, вовремя подсказывая нам нужные слова и действия. Я все правильно говорю, божественная Люси?..

Все весело рассмеялись после последней реплики рыжего и его галантного полупоклона белоснежной совушке.

— Как он завернул про театр жизни и божественных суфлеров! — хмыкнула Соня. — Божественный суфлер — это нечто новенькое.

Между тем парень, сдержанно улыбнувшись и поклонившись в сторону публики, продолжал свой рассказ:

— Глаза сов великолепно видят при лунном свете и в полной тьме, безупречное оперение делает их стремительный полет абсолютно бесшумным, а острый слух позволяет слышать малейший шелест травы. Совы охотятся на мышей — и здесь им нет соперников! — а также на кроликов, птиц и даже на рыбу в реке. Давайте попросим Люси поймать вот этот крошечный шарик…

Тут он молниеносным движением швырнул далеко вперед нечто чрезвычайно мелкое, и великолепная Люси, до того, казалось бы, лениво дремавшая, в одно мгновенье настигла брошенный предмет еще до того, как он упал в траву. Народ тут же восторженно зааплодировал, а парнишка горделиво раскланялся, вновь приняв на руку свою вернувшуюся белоснежную красавицу.

— Классная сова, — проговорила Соня. — Я бы не прочь завести такую в своем саду. У меня там полно мышей.

Да уж, что ни говори, а садик вокруг Сониного особнячка, который расположен в прямо противоположном от меня конце столицы, оставляет желать лучшего. Взять мой домик с петушком на флюгере, оставленный мне в дар мамой, отбывшей несколько лет назад на постоянное место жительства в далекую Танзанию. Безупречный сад, дорожки, газончики плюс роскошная оранжерея; все — образец порядка и ухоженности благодаря в первую очередь Ваську Щекину, который работает у меня в качестве садовника с тех пор, как я понял, что самому содержать в порядке зеленое царство мне не под силу.

А вот Соня никогда не занималась ни своим так называемым садом, ни территорией перед домом. Все ее гости паркуются, где им угодно, растущие там и тут деревца на редкость квелы и непрезентабельны. В таком случае вполне возможно, что главная достопримечательность Сониных диких джунглей вокруг дома — армия мышей. Интересно, чем они там питаются?..

Я еще доводил до завершения свою ироническую мысль, как где-то в неприятной близости послышались веселые и не совсем трезвые голоса. Я обернулся. Разумеется, это была все та же компания, что сидела по соседству с нами на террасе перед отелем: два самых обычных непримечательных парнишки и тип, то бишь неприятный блондинчик. Естественно и натурально, он был слегка пьян и, широко улыбаясь, вновь нагло пялился на мою Соню, у которой, кстати отметить, тут же появилась на лице интересная улыбка. Я сурово сжал зубы.

— Времена меняются, а вот Ален — ничуть, — вдруг раздался откуда-то сбоку высокий девичий голос. — И кто бы мог подумать, что я встречу его здесь, в моем втором родном доме — в Уорвике!

Стоит отметить, что данная неожиданная реплика прозвучала по-русски, что и заставило нас с Соней слегка вздрогнуть. Мы с ней одновременно повернулись на этот звонкий голос и увидели высокую леди, внешне с ног до головы выдержанную в стиле суровых времен рыцарей и крестовых походов: с высокой прической и в строгом платье с высоким воротником и длинными рукавами. Полагаю, именно из-за таких вот дам в глухом Средневековье рыцари бились на копьях до потери пульса. У дамы были ослепительно-рыжие волосы и круглые блестящие глаза, а на лице играла приветливая и радостная улыбка — она даже распахнула руки, словно собираясь меня обнять.

Пару минут я стоял дуб дубом, пытаясь сообразить, откуда эта дама может меня знать и почему ее лицо кажется смутно знакомым. Тут она сама пришла мне на помощь, заодно подскочив и таки обняв крепко и пылко обеими руками:

— Не узнал. Стыдно, Ален! В твои-то годы страдать провалами памяти! Напоминаю: первый курс литературного института, специальность переводчика художественной литературы, ты — с французского, я — с английского…

Продолжения не потребовалось, я моментально все вспомнил: Роза Мимозина, которую, естественно и натурально, все тут же прозвали Розой-Мимозой, красавица и умница, помешанная на литературе Англии раннего Средневековья. С ней у меня была короткая, но яркая love story, завершившаяся с обоюдного согласия без кровавых трагедий, потому как мы оба сделали простой вывод: «Не пара!»

Умница Роза быстро поняла, что с таким недалеким парнишей в часы досуга она не сможет обсудить даже такую мелочь, как достоверность трудов Гальфрида Монмутского, а я кожей почуял, что ее бесконечные рассуждения о метафорах в поэзии Чосера сделают из меня заику и страстного ненавистника мировой литературы в целом и британской в частности.

Сто лет назад мы с ней обсудили все это под рюмочку водки и расстались добрыми друзьями. Вот почему теперь, внезапно повстречав и признав подругу литературной юности, я также крепко обнял ее в ответ.

— Роза-Мимоза! — Я троекратно чмокнул ее в румяные щечки. — Вот кого не ожидал встретить в доброй старой Англии!

— Неужто не ожидал? Обижаешь, — несколько нервно рассмеялась самолюбивая Роза. — Я ведь еще тогда частенько говорила тебе, что добьюсь своего и перееду на постоянное место жительства в Великобританию. Как видишь, все вышло по-моему! Я проживаю в городке Уорвик графства Уоркшир и работаю в театральном обществе «Влюбленные в Шекспира» местного университета, подготавливая богатейшую программу развлечений для туристов. Добро пожаловать, мой дорогой! Тебе невероятно повезло: у тебя есть превосходный и абсолютно бесплатный гид!

Она красиво взмахнула руками и рассмеялась.

Надо было видеть Соню в тот самый момент! Бедняжка и думать забыла про своего пьяного блондинчика; она стояла, словно оцепенев, бледная, как смерть, с безумно сверкающими от нанесенного оскорбления глазами. Мало того, что я до сих пор не удосужился представить ее своей старой подруге, так плюс ко всему налицо нелепая ситуация: среди двух женщин не Соня была центром моего восторженного внимания, но абсолютно другая — на ее взгляд, совершенно непривлекательная и банальная рыжуха.

Я не мог не усмехнуться с ноткой торжества: похоже, боги наконец-то пожалели меня, дав мне фору перед подругой, которая столько раз изменяла мне, как говорится, не отходя от кассы, трепала нервы и заставляла изводиться ревностью. И вот наконец-то я пылко приветствовал при ней другую красавицу. Мелочь, а приятно!

Но пора и честь знать. Я, словно внезапно припомнив, что рядом со мной — лучшая девушка на свете, хлопнул себя по лбу.

— О, господи, Роза, чуть не забыл! Позволь представить тебе мою подругу — Соня Дижон, художница, приехала сюда на пленэр, а я ее сопровождаю.

Соня надменно усмехнулась, чуть склонив головку к плечу:

— Здравствуйте, Роза. У вас прекрасное имя: роза — королева цветов.

— Здравствуйте, Соня. — Роза точно так же чуть наклонила голову, сложив губы точно в такую же мини-улыбку. — Спасибо за комплимент, но ваше имя не менее прекрасно: София означает мудрость.

Светский этикет: Соня еще раз холодно улыбнулась, едва ли не присев в книксене. Будь я на месте Розы, поспешил бы побыстрее распрощаться, но Роза-Мимоза уже в годы нашей юности отличалась завидной энергией и здоровой наглостью — ее всегда мало интересовали чужие эмоции и оценки, гораздо больше — собственные интересы и амбиции.

Не зацикливаясь на глупых эмоциях, она обаятельно улыбнулась и с легким полупоклоном вновь повернулась ко мне:

— Посмотри, Ален, на мне — костюм графини Уорвик по имени Дейзи. — Она игриво приподняла брови. — Эта дама была законной супругой Френсиса Гревилла, лорда Брука, а заодно — не менее законной любовницей первых лиц Англии, в том числе — принца Уэльского и лорда Бересфорда. Болтушка Брук — так все называли графиню — даже написала возмущенное письмо Бересфорду, узнав, что его жена от него беременна. Письмо попало в руки оной супруги, и в свете разразился скандал, который с трудом удалось замять высоким покровителям Дейзи. Сам понимаешь — это лишь одна из сотен занятных историй, которыми я развлекаю туристов со всего света. Повторяю: вам дико повезло!

Роза крутанулась, заставив приподняться тяжелые полы платья, под конец присев в кокетливом книксене.

— Предлагаю вам на сегодня попрощаться с Шоу сов: наш славный Ларри влюблен в своих птичек и готов рассказывать, какие они умницы, без перерыва. Но через пятнадцать минут во внутреннем дворе замка начнется программа, которая в сто раз интереснее! Потому я приглашаю вас следовать за мной — за оставшиеся минуты я успею провести для вас увлекательную экскурсию в прошлое. Вы готовы?

Глава 3. Экскурс в историю

— …Вы готовы?

Честно говоря, Роза и не собиралась проверять нашу готовность бежать за ней вприпрыжку: широким, не дамским шагом она решительно направилась к воротам замка, уверенная, что и мы постараемся от нее не отстать. Я подхватил мрачноватую Соню под руку.

— Вот тебе и бесплатный гид, дорогая. Не упускай из виду!

Естественно и натурально, Соня фыркнула. Но ее перебил звонкий голос Розы-Мимозы — энергично двигаясь по каменной дорожке, она немедленно приступила к изложению краеведческого материала:

— Как вам замок? Между прочим, он входит в тройку лучших замков всей Великобритании. Как гласят хроники, Уорвик «родился» на этом месте еще в 914 году по приказу саксонской королевы Этефильды, чтобы стать щитом против викингов, которые истощали страну своими набегами. Вперед, прошу не отставать! Вас ждет настоящая сказка…

Мы едва ли не бегом проскакали через пасть каменных ворот и оказались во внутреннем дворе замка. Здесь все действительно чем-то напоминало сказку: жизнерадостная зелень центральной лужайки и массивные стены, башни и здания старины глубокой, от самого камня которых до сих пор веяло покоем великой силы.

Наш добровольный гид с широкой улыбкой раскинула руки в стороны, точно собираясь обнять замок, как обнимают доброго друга.

— И вот появился первый вариант Уорвика. Разумеется, поначалу он назывался по-другому и был весь деревянный. Но времена менялись, замок с честью исполнял свою миссию защиты, и его достраивали-перестраивали. Притом спешу отметить, что нынешний, каменный Уорвик возводили первые собственники замка — семья Уорвик, которая и дала владению имя. Замок рос, расширялся, башня за башней — так рождался нынешний могучий и великолепный Уорвик.

Она взмахнула рукой в направлении мощной башни, уходящей в небо, слева от нас.

— Первой появилась башня Цезаря. — Разумеется, мы с Соней тут же автоматически развернулись, уставившись на знаменитую башню. — Она была построена в 1350 году и по сей день считается шедевром средневековой фортификации. Ее высота — 44,8 метра! Соседняя — башня Гая, построенная в том же веке, чуть ниже — 40 метров; рядом располагается башня-«подружка», появившаяся практически в то же время, изначально названная башней Уотергейт. Сегодня все знают ее как башню Призрака — но это совсем другая история…

Роза рассмеялась, скрестив руки на груди, с широкой улыбкой переводя взгляд с меня на дующуюся Соню и обратно.

— В 1604 году король Яков I Стюарт презентовал замок вместе с титулом графа Уорвикского своему любимцу, личности яркой и по сей день до конца не раскрытой, — Фалку Гревиллу, который спустя 24 года был убит ударом в спину, нанесенным собственным слугой, после чего призрак Гревилла стал регулярно появляться в башне Призрака, заодно дав ей прозвище.

Роза многозначительно прищурилась, и ее голос снизился на октаву, приобретя зловещий оттенок:

— Очевидцы утверждают, что прозрачная фигура Гревилла попросту выходит из его собственного портрета, висящего на стене. Можете вообразить, насколько это волнующе? Впрочем, скоро вы сможете увидеть это в представлении, которое наш театр устраивает в той самой башне каждый четверг.

Она глубоко вздохнула, все так же широко улыбаясь, чуть прищурившись от лучей ласкового солнышка. Я невольно вздохнул — ей-богу, в тот момент русская рыжуха Роза-Мимоза казалась олицетворением древней Англии с ее замками и величественными башнями с призраками и без.

— На протяжении веков замок то переходил в руки других фамилий, то вновь возвращался к Уорвикам. Сами понимаете, содержать подобное сооружение не каждому под силу! Поэтому в конце концов семейство Гревилл сделало решительный шаг: в 1978 году замок был продан концерну Тюссо, который все довел до ума, сделав из Уорвика конфетку для посетителей и туристов. А сейчас — извиняюсь, пора начинать наш праздник английского танца!

Как раз к этому моменту на зеленом поле собралась целая компания самой разношерстной публики британского Средневековья: господа в чинных костюмах, в париках и шляпах и те, кто попроще, — ремесленники и моряки, цыганки-гадальщицы и нищие, что просят милостыню.

Негромко заиграла музыка — незатейливая мелодия, смутно знакомая с детских лет, словно бы где-то когда-то слышанная. Костюмированная толпа расступилась, и на первый план вышел… король Генрих VIII — как хотите, но то была практически полная копия знаменитого английского короля, лихо менявшего жен и прославившегося отчаянной историей любви с Анной Болейн.

— Приветствуем вас, дамы и господа! — произнес оный Генрих, слегка поклонившись публике. — Приглашаем вас станцевать вместе с нами под эту удивительную песню — «Зеленые рукава». Как известно, согласно легенде, ее написал в 1530 году сам король Генрих VIII…

Тут он поклонился, со скромным достоинством прижав руку к своей груди, давая понять, что он и есть тот самый Генрих, получив в награду аплодисменты и веселый смех публики.

— А посвятил король эту чудесную песню своей удивительной супруге Анне Болейн: дело в том, что при самой первой их встрече на Анне было красивое платье с длинными зелеными рукавами…

Тут аккорды музыки вышли на первый план; к королю подошла, собственно, сама Анна Болейн — на величественной даме действительно было зеленое платье с длинными рукавами. Мило всем улыбнувшись, она пропела припев, с первых же слов ее приятный голос легко и естественно слился с мелодией в единое целое:

  • Greensleeves was all my joy,
  • Greensleeves was my delight,
  • Greensleeves was my heart of gold
  • And who but Lady Greensleeves.

Тут же, следуя удивительной мелодии песни, костюмированная публика, разбившись на пары, начала незатейливый танец. Я улыбнулся, и мне захотелось повторить сказанные Соней по приезде слова: «Привет, старушка Англия!»

Глава 4. Английская драчка

Как хотите, а я моментально попал под романтический настрой представления; развернулся к Соне, намереваясь пригласить ее на танец… И в тот же момент едва не кинулся в драку, потому как увидел, что меня опередили: мерзкий блондинчик с пьяной улыбкой обнимал Соню за талию и кружил на зеленой лужайке, ободренный ее поощрительным смехом.

— Не бери в голову, — раздался рядом ироничный голос Розы, и ее рука легла мне на плечо. — Я приглашаю тебя на танец! Заодно буду переводить тебе эту славную песню — кстати сказать, мою любимейшую из всей музыки мира!

Я взял себя в руки; улыбнувшись подруге юности и успокоив себя мыслью, что танцем с типом Соня мстит мне как раз за вот эту красавицу и умницу Розу-Мимозу, я тоже постарался улыбнуться пошире, крепко обнял свою партнершу за талию и принялся старательно повторять движения танцующих вокруг меня.

  • Твоим зеленым рукавам
  • Я жизнь безропотно отдам.
  • Зеленые, словно весною трава,
  • Зеленые рукава!

Лицо Розы находилось прямо передо мной; едва не касаясь губами моей щеки, она негромким голосом проговаривала безыскусные слова перевода каждого куплета, что звучал в английском варианте где-то вокруг нас:

  • Я для тебя дышал и жил,
  • Тебе по капле отдал кровь,
  • Свою я душу заложил,
  • Чтоб заслужить твою любовь…

Это было сродни магии: высокий голос певицы, под аккорды лютни напевающий английский текст, и второй голос — негромкий, почти интимный, близкий, повторяющий то же самое, но по-русски:

  • Одну надежду я таю,
  • Что, как ты ни жестока будь,
  • Любовь несчастную мою
  • Вознаградишь когда-нибудь!

Тут я заметил, что глаза Розы удивительно меняют свой цвет: из светло-карих вдруг становятся едва ли не солнечно-желтыми, с золотистым оттенком, мгновенно зачаровывая меня, погружая в мягкий плеск музыки, негромкого смеха и голоса, вновь и вновь напевающего мне простые слова:

  • Пусть ты глуха к моим мольбам,
  • Мучительница милая,
  • Твоим зеленым рукавам
  • Послушен до могилы я.

В какой-то момент я вдруг увидел Соню — она уже слегка хмурилась, пытаясь отстраниться от типа, который прижимал ее к себе слишком тесно.

  • Твоим зеленым рукавам
  • Я жизнь безропотно отдам.
  • Зеленые, словно весною трава,
  • Зеленые рукава!

Мы развернулись в пассаже танца, и Соня исчезла из вида. И все-таки магия доброй старой Англии в одно мгновенье растаяла. Передо мной так и стояла картинка: Соня пытается выскользнуть из грубых рук. Я улыбнулся своей партнерше, благодарно сжал ее руку и тут же обернулся в поисках подруги.

Мои действия оказались как нельзя кстати — в тот самый момент, когда я, развернувшись, нашел взглядом Соню, тип едва ли не силой пытался ее поцеловать. В подобных случаях я всегда действую автоматически, долго не раздумывая. Секунда — и я, подскочив к парочке, схватил наглеца за грудки, легко оторвал от Сони, развернул к себе физией и от души засветил в эту самую физию кулаком.

Из безупречного носа типа струей брызнула кровь, он схватился за него обеими руками, издав вопль, дружно подхваченный публикой, которая, по традиции всего мира, тут же окружила нас, с восторгом следя за драчкой, словно за волнующим продолжением замечательного шоу.

Естественно, танцы благополучно завершились; самодеятельные артисты поспешили присоединиться к публике, и, как только брызнула первая кровь, самые смелые ухватили меня за руки, а типу сунули в нос платок. Музыка стихла, народ бурно обсуждал наш краткий поединок, а аккомпанементом всей сценке было практически бабье подвывание и хныканье типа.

Почти тут же рядом со мной оказалась Роза и резко скомандовала добровольцам, смело державшим меня, отпустить драчуна, потому как драться я больше не буду. Одновременно она поспешила цапнуть за руку Генриха VIII, который как раз извлек свой сотовый — его моя подруга вежливо попросила не вызывать полицию, дескать, сами урегулируем конфликт.

Между тем ко мне подлетела Соня и обняла обеими руками, восторженно сверкая синими глазами.

— Ален, ты был просто великолепен! Если честно, я бы не прочь посмотреть продолжение драки.

Я хмыкнул.

— Со своей стороны я тоже не прочь, но сама видишь — соперник с первого свинга сломался. Плачет, причитает…

Соня ласково провела ладонью по моему лицу, легко снимая всю мою злость и азарт слишком короткой драчки.

— Между прочим, он русский. Это выяснилось с первых же шагов танца. Парень жутко обрадовался, что я тоже русская, и тут же сообщил мне, что его зовут Питер Санин, он учится в местном университете на медицинском факультете, а сам родом из Пензы. Его папа — удачливый бизнесмен с солидным капиталом.

— Потрясающе, — я покачал головой. — Такое впечатление, что вы не танцевали, но интенсивно беседовали. Пензяк! — Я постарался вложить в это слово всю свою нелюбовь к блондинчику. — Это надо же: с первого дня на английской земле наткнуться на неприятного пензяка.

— Пензяк пензяка видит издалека…

— Обижаешь!

Мы с Соней игриво препирались, ласково толкая друг друга ладошками и лукаво улыбаясь. Тут в нашу мирную беседу метеором ворвалась энергичная и напористая Роза, решительно отодвинув нас в стороны друг от друга:

— Послушайте, мне удалось уговорить своих приятелей по театру обойтись без вызова полиции, хотя вообще-то сами понимаете, у нас здесь подобное поведение и драки не приветствуются!

«У нас здесь»! Надо было слышать, каким тоном произнесла Мимоза эту фразу. Что ни говори, а в далекие времена юности ее напористость и неукротимое стремление к лидерству послужили одним из поводов для завершения нашей любви. Лично для меня невозможно полюбить этакую Маргарет Тэтчер.

К этому моменту вновь заиграла мирная английская музыка, и три пары в народных костюмах принялись прыгать, хлопая в ладоши в такт непринужденным движениям народной пляски.

Роза перевела строгий взгляд с Сони, немедленно презрительно вздернувшей бровь, на меня.

— Полагаю, сейчас вам лучше отсюда куда-нибудь удалиться и по возможности новых драк не затевать. А вот завтра буду ждать вас с нетерпением: в одиннадцать ноль-ноль под стенами замка у башни Цезаря начнется рыцарский турнир — точно такой, какие разыгрывались в Уорвике в Средневековье. Заодно я познакомлю вас с отдельными членами нашего театрального общества и, в частности…

Тут она надменно вскинула голову и царственно улыбнулась.

— В частности, почту за честь познакомить вас со своим женихом — профессором Натаниелем Хатвиллом, для своих — просто Натом. Нат — преподаватель университета Уорвика, лучший знаток творчества Уильяма Шекспира. Придете?

— Непременно придем. — Я обнял Соню за талию. — А за сегодняшнюю драку не извиняюсь: вините в ней вашего пензяка Питера — парень слегка перепил пива и нагло пытался поцеловать мою невесту.

Роза в ответ только рассмеялась, сделала прощальный жест ручкой и влилась в общую британскую пляску на полянке. Мы с Соней обнялись покрепче.

— Ты позволишь мне тебя поцеловать? — на всякий пожарный спросил я и, получив в ответ загадочную улыбку, поцеловал ее медленно и с любовью. Лишь после этого мы развернулись и неторопливо покинули территорию замка.

Глава 5. Чудный завтрак по-английски

Следующий день с самого начала еще больше напоминал волшебную сказку. Мало того что всю ночь рядом со мною была, дышала, видела сны любимая девушка, и впервые за последние полгода я наконец-то выспался от души. Плюс ко всему этому, поднявшись раньше и ощущая себя стопроцентно умиротворенным и абсолютно счастливым, я прошлепал к окну, где меня встретили звенящий в кронах деревьев птичий хор и ослепительное солнце, в лучах которого улыбались мне и миру симпатичные каменные домики с красными крышами, подмигивая окнами.

В какой-то момент я почувствовал, что начинаю слегка дуреть от счастья. С широкой глупой улыбкой я обернулся к Соне, которая, удобно расположившись на широкой кровати, занималась педикюром, доводя и без того безупречные пальчики на ногах до совершенства.

— Предлагаю прикинуть примерный распорядок дня на сегодня. — Я скрестил руки на груди и попытался убрать с лица выражение щенячьего восторга, приняв вид бывалого моряка. — Сейчас мы с тобою позавтракаем в отеле, а потом…

Соня подняла голову и посмотрела на меня с самым серьезным видом.

— С таким же успехом мы можем немного побродить по Уорвику, устроиться в первом понравившемся кафе и там позавтракать — просто для разнообразия. Кроме того, сегодня мне хотелось бы ощутить себя стопроцентной англичанкой и позавтракать, как все истинные британцы.

— Именно поэтому мы с тобой и позавтракаем в отеле. — Я вновь прыгнул на постель, устроившись рядом с любимой девушкой, наблюдая, как крошечные пальчики на ее миниатюрных ножках покрываются нежно-розовым лаком. — Во-первых, потому что, как я тебе уже раз десять говорил еще в Москве, мы с тобой арендуем номер в отеле класса B&B — bed and breakfast, — то есть завтрак включен в общую стоимость, так что отказываться от него совершенно небританская глупость. Во-вторых, почему ты думаешь, что в таком типично английском отеле, как «Корона и Роза», завтрак будет отличаться от английских норм?

Соня пожала плечиками.

— Честно говоря, об этом я не думала. — Она докрасила пальчики и закрыла бутылочку лака. — Я просто вдруг в красках представила себе, как мы романтически прогуливаемся перед завтраком.

— Может, я не романтик, но у меня уже ноет в желудке. — Я постарался вздохнуть поубедительнее. — Лучше сначала позавтракать, а уж потом совершать романтические променады. Надеюсь, ты не против?

На Соню упал солнечный луч. Она широко улыбнулась, сладко потянулась и ласково положила ладошку на мое плечо.

— Ну, разумеется, я не против, мой драчун!..

Солнечный день продолжался. Мы уютно устроились за столиком на террасе перед отелем. Как только к нам подошел служащий — крепкий рыжеватый парень по имени Томми, — Соня на своем безупречном английском потребовала угостить нас чисто английским завтраком — доброй порцией овсянки.

Томми весело рассмеялся:

— Если вы желаете именно овсянки, мы вам ее подадим, но я не сказал бы, что это чисто английский завтрак!

Соня сурово свела брови к переносице.

— А что такое, по-вашему, настоящий английский завтрак?

Томми важно скрестил руки на груди.

— Full English — классический английский завтрак! — включает в себя поджаренный бекон с глазуньей, сочный томат, поджаренные грибы, фасоль в томатном соусе, пару отменных свиных сосисок, тосты, черный пудинг…

Он на секунду задумался и тут же широко улыбнулся, многозначительно подняв указательный палец.

— Обычно все туристы интересуются, что такое черный пудинг. Думаю, лучше сразу все вам разъяснить. Черный пудинг — отменная штука, его делают из свиной крови, к завтраку подают пару ломтиков. Это очень полезно и потрясающе вкусно! Собственно, весь завтрак очень калорийный и сытный: если вы съедите полную порцию, то до самого обеда и не вспомните о еде, сил хватит на все экскурсии! Ну что — закажете овсянку или Full English?

Разумеется, мы немедленно проголосовали обеими руками:

— Full English!

В ожидании заказа я чуть наклонился к Соне и, поймав ее капризные пальчики, нежно их сжал.

— Обещай, чертовка, что сегодня ты не будешь улыбаться разным жителям Пензы, затерявшимся в британской толпе, и вытворять…

Подобные мои нравоучения Соня, как правило, редко выслушивает до конца. Как однажды она пояснила, это похоже на детский сад, в который глупо играть в нашем недетском возрасте. На этот раз она по своему обычаю мимолетно фыркнула, вздернула бровь и, в свою очередь, наклонившись к самому моему лицу, зашептала таинственным хрипловатым голосом:

— Ты лучше посмотри, кто сидит через столик от нас, слева!

Конечно, мне было не слишком приятно, что мои нежные нравоучения прервали на самом интересном месте, но — что делать! — я покорно повернулся в направлении Сониного взгляда.

Через столик от нас сидела пара классических англичан: один — солидный дядька под полтинник в потертых джинсах и светлой футболке, весь из себя спортивный и подтянутый, и второй — мужичок помоложе, слегка взъерошенный и помятый, с копной огненно-рыжих волос, одетый в не слишком чистую одежду. Мужички сидели, мирно дули кофе и беседовали о чем-то с меланхоличными улыбками.

— Не вижу ничего интересного, — я слегка пожал плечами. — Два самых банальных мужика. К чему мне на них пялиться?

Соня улыбнулась.

— У тебя просто отвратительная зрительная память. Вот что значит ты — не художник! А ведь тот, что помоложе, нам вчера встречался! Это он вел Шоу сов, едва не расцеловывая свою белоснежную совушку Люси. Твоя подруга Мимоза назвала его Ларри и отметила, что он повернут на своих птичках.

Я еще раз взглянул на помятого Ларри и вновь пожал плечами.

— И что я должен делать? Броситься к нему и попросить автограф?

Соня строго погрозила мне пальчиком.

— Ты можешь ничего такого не делать, — лениво улыбнулась она, мирно щурясь на солнышке. — Достаточно просто слушать меня. Только подумай: этот Ларри — удивительный человек, который умеет разговаривать с совами на их языке. Ты же видел, как он рассказывал о них! А теперь представь: каждую ночь Ларри отправляется вместе со своими совами на охоту…

— …ловить мышей в траве вокруг замка, — хмыкнул я, заслужив очередную умиротворенную улыбку подруги.

— Не перебивай! В тебе нет ни грамма романтики. А этот Ларри, я просто уверена, — последний романтик. Посмотри, как он небрежно взъерошен! И какие у него голубые глаза! Наверняка такой парень способен петь своей возлюбленной серенады под балконом и сочинять вирши.

Мне только и оставалось, что покачать головой.

— Везет же этому Ларри! Я столько лет ухаживаю за девушкой, преподношу ей цветы и подарки, а она награждает меня лишь мимолетной улыбкой. А он, хотя, судя по всему, и ночует вместе с совами, не стирает одежды, не моется и расчесывается не чаще трех раз в неделю, вызвал у моей Сони целый восторженный монолог! Чует мое сердце, надо бегом возвращаться в номер и срочно поискать в моих вещах что-нибудь если не совсем грязное, то изрядно помятое…

Соня рассмеялась своим фирменным серебристым смехом.

— Не стоит, Ален! Боюсь, ты все равно ничего не сможешь рассказать мне о чудных совушках. Но могу тебя успокоить: ты прекрасно дерешься! Вчера, когда ты затеял драчку с красавчиком из Пензы, у меня в голове мгновенно родился практически гениальный замысел полотна…

Соня вдохновенно встряхнула головой, эффектно растопырив пальчики с великолепными острыми коготками.

— Представь себе зеленое поле, по которому в беспорядке раскиданы головы, руки, ноги — одновременно все эти части тела переплетены, словно смерти нет, и драчка никогда не завершается: ноги бесконечно пинаются, руки наносят удары, выдергивают волосы из голов противника в вечной мясорубке жизни. А если мы присмотримся, то и зеленый рисунок травы в более темных и светлых оттенках изумруда и охры даст нам словно бы зеркальное отражение все тех же мертвых тел воинов, павших на этом поле за века истории.

— Совершенно потрясающе; ты выдерживаешь свой стиль, дорогая. — Я с невольным облегчением вздохнул, завидев, что к нашему столику приближается Томми с подносом. — А теперь предлагаю перейти от высокого искусства к прозе бытия: чудный завтрак по-английски.

Между прочим, завтрак действительно оказался чудным — мы по достоинству оценили и ломтики великолепной кровяной колбаски под названием черный пудинг, и безупречный омлет, и ароматную, в густом томатном соусе, фасоль. От чисто английского завтрака мы сделали лишь единственное отступление: вместо классического английского чая с молоком заказали по чашке черного кофе.

— Томми абсолютно прав, — сообщил я, когда огромная плоская тарелка из-под моего завтрака оказалась наконец-то пустой, — после такого завтрака я захочу есть не раньше вторника. Вот только куда-то отправляться сейчас у меня нет особого желания — больше всего хочется просто лечь и вздремнуть животом вверх.

— Никакой дремы! — Соня достала из сумочки косметичку и припудрила носик. — Я полна сил и энергии, а потому мы с тобой немедленно отправляемся в замок смотреть драчки английских рыцарей. Или ты забыл, что там тебя ждет твоя прекрасная дама — Роза-Мимоза?

На мгновенье в ее голосе прозвучали особые нотки, заставившие меня слегка вздрогнуть. Ого! Выходит, моя старая приятельница Роза не дает Соне покоя, хотя вчера, вернувшись в отель после драки с пензяком Петей, она даже не поинтересовалась, при каких обстоятельствах мы познакомились.

Я приподнял бровь.

— Ничуть не забыл, что нас ждет Роза! Но вот что касается прекрасной дамы, то хочу уточнить: она у меня одна — Соня Дижон. — Тут я галантно поцеловал Сонину ручку.

Она очаровательно рассмеялась.

— Ладно-ладно! Когда-нибудь я напьюсь и потребую, чтобы ты выложил мне историю вашего знакомства. Но сейчас мне совершенно не хочется слушать твои байки о великой, но чистой любви. — Она даже погрозила мне пальчиком и бодро поднялась. — Итак, мы с тобой немедленно собираемся и отправляемся в замок: несколько шагов, и мы попадем из века нынешнего в романтическое Средневековье…

Глава 6. Шаг в Средневековье

Как хотите, но все так и вышло точно по Сониному плану: мы прошлись по солнечным улочкам улыбающегося городка, словно до краев наполненного чьими-то счастливыми теплыми снами, и, как только вывернули на широкую дорожку, ведущую к величавым башням седого замка с цветной россыпью палаток у его подножья, время неуловимо изменилось.

Ржание лошадей, которых выводили из конюшни одетые в средневековые одежды могучие парни, серебристый смех дам в длинных платьях, неторопливо прогуливавшихся по зеленым лужайкам, лохматый старик в забавной одежде и клоунском колпаке, предлагавший всем проходящим мимо дохлых крыс, торжественно тряся ими, держа за хвосты, — в какой-то момент мы словно действительно шагнули из дня сегодняшнего в далекое прошлое, в романтические годы Средневековья, встретив у мрачноватых ворот с поднятой решеткой молодого рыцаря с печальным лицом, читавшего вслух сонеты о несчастной любви без ответа…

— Удивительно, — Соня подхватила меня под руку, прижимаясь ко мне, блестящими глазами глядя по сторонам. — Все как на самом деле! Как будто мы с тобой оказались во временах рыцарей. Ты со мной согласен?

Я молча кивнул. Так оно и было! До нас доносились звуки музыки, под которую насмешливый паяц распевал куплеты, перебивая стихотворные вирши собрата, звуки волынки, топот копыт и конское жизнерадостное ржание, чьи-то громкие команды и дамский отдаленный смех…

— Добро пожаловать на рыцарский турнир!

А вот этот голос в один момент вернул нас в день сегодняшний. Во-первых, потому что реплика прозвучала на русском языке, а во-вторых, потому как голос — невыносимо бодрый и энергичный — принадлежал Розе-Мимозе. Мы с Соней одновременно развернулись и удивленно приподняли брови.

Роза стояла перед нами в позе непобедимого трудоголика под условным названием «руки — в боки»; на этот раз на ней и близко не было никакого романтического костюма, и одета она была как тысячи, если не миллионы девиц всего мира: светлые джинсы, футболка, волосы небрежно заколоты на затылке. Она жизнерадостно усмехнулась в ответ на наши удивленные физии и немедленно развернулась, жестом гида приглашая следовать за ней.

— Поспешим! Турнир вот-вот начнется!

Я покрепче обнял Соню и слегка подтолкнул вперед, шепнув на ушко: «Доверимся опытному гиду! Вперед! Нас ждут великие дела». Соня усмехнулась, и мы почти вприпрыжку рванули за неугомонной Мимозой.

Большая площадка для проведения турнира была выбрана в безупречном месте: под высокой стеной замка, неподалеку от одной из величавых башен. К тому времени, как мы подошли, здесь было, что называется, яблоку негде упасть: народ толпился у ограждения из цветных ленточек, за которым было зеленое поле, по обе стороны от него гарцевали на великолепных лошадях рыцари в ярких костюмах, с копьями и щитами. Тут же продавались рекламные буклеты, мороженое и прохладительные напитки, с визгом носились дети и мирно беседовали туристы более солидного возраста.

В определенный момент в центр поля величаво выехали три всадника: двое — с горнами в руках — для начала затрубили, призывая внимание публики, а третий, здоровенный рыжий бородач, эффектно подбоченившись, выкрикнул хриплым голосом:

— Приветствуем вас, друзья, на нашем турнире! Благородные рыцари собрались сегодня в Уорвике, чтобы помериться силой и удалью. Пожелаем им удачи и великолепных побед! А теперь, друзья, прошу приветствовать участников на круге почета. Вперед, доблестные рыцари!

Тут же вновь затрубили горны, и конные рыцари двинулись по кругу под задорное ржание лошадей и дружные аплодисменты зрителей.

— Этот бородач, кстати сказать, Томми Уингз, профессор химфака медицинского отделения университета Уорвика, — обернувшись к нам, сообщила Роза, от души хлопая в ладоши. — Он один из самых яростных поклонников великого Шекспира и постоянный член рыцарского клуба и нашего театрального общества «Влюбленные в Шекспира»… Между прочим, не хотите мороженого? Здесь продают очень вкусное мороженое под названием…

Моя Соня неожиданно проявила большую любовь к английскому мороженому — не дав Розе договорить, она повернулась к ней и пылко выразила желание попробовать это лакомство, тут же достав из кармана джинсов мелочь и протянув ее нашему славному гиду. Естественно и натурально, Роза от мелочи пренебрежительно отказалась, заявив, что желает угостить нас, после чего молниеносно исчезла в толпе.

— Хоть несколько минут побыть без твоей подруги-громкоговорителя, — вздохнула Соня. — Ты знаешь, она настолько жизнерадостна и энергична, что хочется в знак протеста лечь на траву и ничего не делать. Давай постараемся сменить нашу позицию — вдруг она нас не найдет?

— А мороженого тебе не жалко? — вслед за Соней торопливо меняя дислокацию, поинтересовался я и услышал в ответ уверенное: «Сама съест, не подавится».

Соня оказалась стопроцентно права: надежно затерявшись в многолюдной толпе веселых зрителей, без сопровождения всезнающей Мимозы мы разом почувствовали себя гораздо веселее. Как школьники, прогуливающие скучные уроки в школе, мы прохаживались среди беспечных людей, снимали на видеокамеру все подряд и, между прочим, сами наткнулись на продавца мороженого, купив себе клубничное в чудных вафельных рожках, после чего, удобно усевшись в траве на пригорке, с удовольствием принялись наблюдать за боями, снимая их на долгую память.

Все было обставлено в духе старины глубокой. После традиционного круга почета начались бои. В центр площадки на гарцующем коне выехал ведущий — бородач-профессор химфака и зычным голосом прокричал: «Печальный рыцарь вызывает на поединок Красного рыцаря. Пусть победит сильнейший!»

Тут же трубачи затрубили в горны, а на полянке съехались два рыцаря — в золотистой и красной одеждах, с лицами, спрятанными за металлическими шлемами. Они чинно поклонились друг другу и, подняв копья, разъехались в разные стороны площадки, откуда и понеслись друг на друга со всей дури, копьями вперед, при «встрече» попытавшись выбить один другого из седла.

С первого удара оба усидели в седлах, в честь чего тут же прозвучал торжественный пассаж труб. Вновь — разъезд по углам и новая атака. На второй раз в седле остался Печальный рыцарь, торжествующе взметнув вверх руку с копьем под пронзительно взвывшие горны и аплодисменты зрителей.

— Здорово! — взмахнула кулачком Соня. — Потрясающие ощущения! Мне кажется, если бы в меня так ткнули этой палкой, я разломилась бы на две части. Все-таки эти мужички — крепкие орешки.

С ней нельзя было не согласиться. Я тут же попытался представить себе вид без прикрас вернувшегося вот с такого турнира бойца: все тело — в ссадинах и огромных синяках всех оттенков, от черного до сине-желтого, с кровавым подбоем…

Соня, внимательно выслушав до конца мой монолог, важно кивнула, взглянув на меня с легким удивлением:

— Слушай, а ты подал мне неплохую идею! Именно с этой точки зрения — с точки зрения анатомии — я и преподнесу серию картин о турнире. Тела бойцов без прикрас! Вот где я использую всю палитру красок — в изображении ушибов, синяков, ран и ссадин на богатырских торсах. Собственно, я нарисую рыцарей, сталкивающихся в поединке, — абсолютно нагих рыцарей. Причем прошу иметь в виду: все это не ради стиля ню, а чтобы, так сказать, априори показать жестокие последствия поединка.

Мне только и оставалось, что вздохнуть, мысленно обругав самого себя за озвученную дурацкую фантазию. Что называется, подал идею на свою голову! Теперь милая Соня начнет малевать голых, синего цвета рыцарей в анатомических подробностях, а на презентации небрежно сообщит, что эту на редкость оригинальную идею ей подал я — любитель драчек и некромант Ален Муар-Петрухин.

Страницы: 12345678 »»

Читать бесплатно другие книги:

“Любовь подчас жестока – она ломает судьбы, калечит, разрушает…”Но как скучна и неинтересна была бы ...
Обнаружив, что ее эскизы украдены конкурентом, Лили решается на отчаянный шаг: проникнуть во вражеск...
Вопросы семейных отношений и воспитания детей едва ли не самые важные в жизни современного общества....
«Откровенные рассказы странника духовному своему отцу» были написаны во второй половине XIX века. Не...
Иерарх Русской Православной Церкви, преосвященный Ириней (Харисим Михайлович Орда, 1837 – 1904), был...
Книга рассказывает об основах православной веры. Освещаются все необходимые вопросы, которые могут в...