Лис Улисс и клад саблезубых Адра Фред
– Закона такого я вам показать не могу, – признался инспектор.
– Ага! Так я и думал! Так что оформляйте жалобу!
– Ладно, – кивнул инспектор. – Давайте ваши документы.
– Документы? – растерялся Волк Самуэль. – У меня уже полсотни лет нет никаких документов.
– Вот видите, – удовлетворенно заявил инспектор. – Я не могу принять от вас заявление.
– А без документов?
– Никак нельзя! Откуда я знаю, что вы действительно Волк Самуэль, а? Может, на самом деле вы белка Глафира!
– Какая еще белка Глафира?! Вы что?!
– Ну не белка Глафира, – согласился инспектор. – Шакал какой-нибудь.
– Вы что, не видите, что я волк?! – Призрак начал терять терпение.
Инспектор внимательно в него вгляделся.
– Да, пожалуй, признаки волка налицо… Но откуда я знаю, что вас действительно зовут Самуэль? Без документов-то?
У меня даже нет слов, чтобы выразить всю степень моего разочарования в сегодняшних слугах закона, – с горечью произнес Волк Самуэль. – В мое время полицейские были не такими! Но ничего, когда-нибудь и вы умрете. Вот тогда-то вы поймете, как были неправы. Прощайте! – Волк Самуэль кинул на инспектора полный укора взгляд и растворился в воздухе.
Инспектор почесал лоб и сказал в пустоту:
– Все, с меня довольно! Теперь неделю – никаких ночных дежурств!
Волк Самуэль плыл по воздуху по направлению к Старому Кладбищу, медленно удаляясь от полицейского участка. Внезапно ему почудились слабые всхлипы. Любопытный призрак поплыл на звук, и вскоре всхлипы превратились в разрывающие ночь переливы скрипки. А затем появился и сам скрипач – им оказался незнакомый Самуэлю лис, стоящий посреди улицы с закрытыми глазами. То ли о чем-то задумался, то ли весь погрузился в музыку.
– Доброй ночи, – поздоровался Волк Самуэль.
Музыка смолкла. Лис открыл глаза и опустил скрипку.
– Доброй ночи, – ответил он.
– Вы странный, – заявил Волк Самуэль.
– Вы тоже несколько необычны, – в свою очередь заметил скрипач.
– Я призрак.
– Вижу, – сказал лис. – Еще вижу, что вы чем-то расстроены. Дайте-ка подумать. Ага, в той стороне находится полицейский участок. Значит, вас расстроила полиция. Задержанным или арестованным вас я представить не могу – ведь стены призракам не помеха. Значит, дело в другом. Скорее всего, полиция отказала вам в помощи, потому что у вас нет удостоверения личности.
– Вот это да… – восхитился Волк Самуэль. – Все так и есть! Но как вы догадались?
В ответ собеседник лишь улыбнулся.
– Меня зовут Волк Самуэль. Я со Старого Кладбища, – представился призрак.
– Очень приятно, меня зовут Проспер, – представился в ответ лис.
– Вы знаете, Проспер, этот инспектор в полиции – настоящий некрофоб! Ни за что не захотел помочь, – пожаловался Волк Самуэль.
– А что случилось? – полюбопытствовал Проспер.
– Меня оскорбили! Какой-то воображала в рясе.
– В рясе? – удивился Проспер.
– Да. Сверх… кто-то… что-то…
– Сверхобезьянец? – подсказал Проспер.
– Точно! – обрадовался Волк Самуэль. – Прошлой ночью на Старом Кладбище вообще творилось непонятно что. Сначала заявились лис, кот и пингвин…
– Как вы сказали? – насторожился Проспер. – Лис, кот и пингвин? А как зовут лиса, не знаете?
– Знаю. Лис Улисс.
– Лис Улисс! Надо же! Как мило.
– Вы знакомы? – спросил Волк Самуэль.
– Только заочно, – ответил Проспер. – Но я о нем наслышан. Выдающаяся, говорят, личность.
– Да, пожалуй, – согласился призрак. – Есть в нем что-то такое выдающееся.
– Продолжайте, прошу вас. Итак, сначала заявились Лис Улисс, кот и пингвин. А затем что было?
– Я их отвел в склеп Уйсуров, – продолжил Волк Самуэль. – Кратчайшей дорогой, между прочим. А потом появились этот Нимрод и с ним еще две гориллы. Начали они с Лисом Улиссом ссориться. И ссорились, пока не нагрянула полиция во главе с енотом.
– С енотом, вот как?
– Да. Кажется его зовут Морж. Или Слон?
– Может, Крот? – подсказал Проспер.
– Точно, Крот! Вы его знаете?
– Наслышан. Выдающаяся личность, говорят…
– Да, выдающаяся. А к нам, на Старое Кладбище, только выдающиеся и попадают.
– Не сомневаюсь, – улыбнулся Проспер.
– Вы представляете, этому Кроту Лис Улисс приснился! Говорил ему про какие-то сокровища… – сообщил призрак…
– Не может быть! – с блеском в глазах произнес Проспер.
– И тем не менее! – заверил его Волк Самуэль.
– Потрясающе! Милейший Волк Самуэль, вы даже не представляете, как я рад нашей встрече! Вы такие интересные вещи рассказываете.
Призрак смутился:
– Да, у нас на Старом Кладбище много интересных историй. Может, заглянете как-нибудь? Я еще расскажу.
– Непременно загляну! – пообещал Проспер.
– Ловлю на слове. Приходите. Вам у нас понравится. Народ у нас отзывчивый, интересный. И не скучно. По субботам вот концерты проходят – три великих тенора прошлого исполняют некрополитанские песни. Просто чудо! Может, даже решите быть у нас похороненным. Вообще-то на Старом Кладбище уже не хоронят, но я за вас замолвлю словечко. – Волк Самуэль подмигнул собеседнику.
– Чрезвычайно тронут вашим предложением, – сказал Проспер.
– Отлично! Ну, тогда я поспешу. Хочу вернуться, пока темно. А то при солнечном свете мы, призраки, чувствуем себя неуютно.
– Всего хорошего, Волк Самуэль. Очень рад был с вами познакомиться!
– Я тоже. Особенно после этого ужасного инспектора. До свидания! – Волк Самуэль улыбнулся, приподнял на прощание цилиндр и отправился своей дорогой.
Проспер проводил его лукавым взглядом, а затем сыграл на скрипке торжественную тему, означавшую очередное озарение.
Глава 15.
Как стать павлином
Рано утром брат Кирилл вернулся в замок графа Бабуина в совершенно разбитом состоянии. За время ночного дежурства у дома Лиса Улисса он устал, проголодался и продрог. Поэтому, представ перед хорошо выспавшимся и бодрым братом Нимродом, Кирилл, которому не дали и минутки на отдых, испытывал нешуточное раздражение.
Кабинет брата Нимрода представлял собой просторную светлую комнату, которой ее хозяин изо всех сил старался придать мрачность. С этой целью огромное окно было завешено багровой гардиной, а в центре помещения стоял массивный дубовый стол – на вид рожденный, состарившийся и умерший еще в прошлом столетии. С потолка свисали декоративные цепи, на стенах красовались игрушечные орудия пыток. На столе, в эффектном и якобы случайном творческом беспорядке расположились шестнадцать чернильниц в виде обезьяньих черепов, тринадцать подсвечников с зажженными свечами, доносы и книги «Плетение заговоров», «Справочник интригана», «500 кровавых наветов», «Как вбить клин между друзьями», «Искусство зависти», «Порок ли подлость?» и «Как написать донос и избежать разоблачения».
Сам брат Нимрод восседал на тронообразном деревянном стуле с высокой спинкой, почти достигавшей потолка. Внешний вид стула наводил на мысль, что он является ровесником стола, с которым умер примерно в одно время. Барс надвинул на глаза красный капюшон, чтобы собеседник чувствовал себя неспокойно. На Кирилла этот прием не возымел никакого действия, потому что очень хотелось спать, а на брата Нимрода, его интриги и заговоры хотелось плевать. Но плевать было нельзя, это привело бы к очень неприятным последствиям – Кирилл еще соображал, несмотря на стремившееся отключиться сознание.
– Рассказывай! – приказал брат Нимрод.
– Слежка за объектом У. была установлена вчера в восемь утра, – скучно начал Кирилл. – Слежку проводил брат Кирилл. Пост располагался…
– Прекрати! – недовольно перебил его брат Нимрод. – Ты что, донесение пишешь? К делу переходи! Ты установил в доме объекта жучок?
– Жучок? – растерялся Кирилл.
– Да-да, жучок, – раздраженно повторил барс. – Установил?
– Конечно, установил, – испуганно соврал Кирилл. – Я проник в дом объекта, притворившись газовщиком, и приклеил микрофон к внутренней стороне ножки стола.
– Молодец! – похвалил брат Нимрод. – Тогда рассказывай, что услышал! О чем говорили объект и его подельники?
– Значит, так… – начал Кирилл. – Объект и его подельники собрались в доме к вечеру. Большую часть времени они… – Кирилл замолчал, уже жалея о своем вранье про жучок. – Даже не знаю, как сказать.
– Говори, как есть! Что негодяи делали большую часть времени?
– Пели…
– Пели? – удивился брат Нимрод. – Что значит пели?
– Ритмично выводили голосами мелодичные рисунки, стараясь звучать слаженно, – объяснил Кирилл, который от усталости каждый вопрос понимал буквально.
– И что же пели негодяи?
– Негодяи пели песни негодяев, – самозабвенно сочинял Кирилл. – Противные такие песни, уголовные. К тому же у всех объектов совершенно нет слуха, голоса и чувства ритма.
– О чем конкретно были эти песни? – не унимался брат Нимрод.
– О разных вещах… – уклончиво ответил Кирилл.
– А точнее?
– Сейчас… – тянул время Кирилл. – Очень много всего, я пытаюсь выстроить какой-то порядок.
– Давай я тебе помогу, – предложил брат Нимрод. – Они пели про карты?
– Да! – обрадовался Кирилл. – Пели про карты!
Брат Нимрод всем телом, как перед прыжком, наклонился вперед.
– Что они пели про карты?
– Что-то про козыри… – замялся Кирилл. – Что бубна бьет пику… Или наоборот.
– Это не те карты! – рассердился барс. – Меня интересуют карты местности!
Кирилл поежился.
– Они про это и пели… – сказал он. – Что карта местности нанесена на игральную карту…
– Вот как! – возбужденно воскликнул брат Нимрод. – Подробней! На какую карту? Где она находится?
– Про это они не пели…
Барс разочарованно хлопнул ладонью по столу.
– А про что еще они пели? Про Анжелу пели?
Кирилл вздрогнул.
– Про какую Анжелу? – хрипло произнес он.
– Про ту самую, – ответил брат Нимрод. – Про твою ученицу.
– Не пели, – твердо ответил Кирилл. – А почему они должны были петь про Анжелу?
Но барс не удостоил его ответом.
– И про сны не пели? – спросил он вместо этого.
– И про сны не пели, – сказал Кирилл.
Брат Нимрод откинулся на спинку стула и скрестил на груди передние лапы.
– Кирилл, я недоволен. Я что, должен вытягивать из тебя информацию клещами? – Брат Нимрод покосился на муляжи пыточных инструментов. – Ты сам должен мне ее предоставлять!
– Я бы и рад, – как можно убедительнее заверил Кирилл, – но все не запомнишь…
– Мне казалось, ты способнее. Тебе выпала такая честь – быть моими глазами и ушами. А что получается?
– Я не подхожу, – сказал Кирилл, надеясь, что барс считает так же, и этот шпионский кошмар сейчас закончится. Но не тут-то было.
– А я все-таки в тебя верю, – произнес брат Нимрод. – Тебе просто не хватает опыта.
– Не хватает, – удрученно согласился Кирилл, понимая, что быть ему шпионом и дальше.
– Ну вот что. Записывай все, что происходит в доме объекта, на диктофон, – велел барс. – А записи приноси мне.
«Этого только не хватало!» – испугался Кирилл. Где он возьмет эти записи? Надо срочно что-то придумать.
– Так точно! – воскликнул он. – Отличная идея! Я принесу вам записи, а вы сами послушаете и тогда будете уверены, что я ничего не забыл. А на прослушивание записи, скажем, за сутки, вам понадобятся всего сутки.
Как он и рассчитывал, эта мысль брату Нимроду не понравилась.
– Я передумал, – сказал барс. – Не записывай на диктофон. Записывай лучше в блокнот. А затем рассказывай мне самое важное.
– Будет сделано! – с облегчением пообещал Кирилл.
Брат Нимрод встал, подошел к окну, отодвинул гардину и стал спиной к Кириллу, поглядывая на улицу.
– Помни, Кирилл, – сказал он, – ты занимаешься делом величайшей важности. Делом, угодным Сверхобезьяну и всему братству. И если ты не оплошаешь, твое имя будет вписано золотыми буквами в список героев, приблизивших приход Сверхобезьяна…
Шимпанзе уныло слушал эти пафосные речи, думая, что лучше бы брат Нимрод рассказал о сути дела. И вдруг Кирилла осенило. Он кинул взгляд на барса и, убедившись, что тот уставился в окно, быстро вытащил из кармана своего маскировочного рабочего костюма жучок и прилепил его с внутренней стороны стола. Этот поступок его самого удивил, но почему-то казалось, что все правильно, так и надо.
Брат Нимрод вернулся к столу.
– Что же, Кирилл, возвращайся на пост, – велел он.
Шимпанзе с ужасом вытаращил глаза на барса. Тот недовольно поморщился и нехотя разрешил:
– Ладно, поспи часок-другой… Три-четыре. Этого более чем достаточно. И за работу! Все понятно?
– Понятно, – ответил Кирилл. Он встал и направился к выходу, но у самой двери его окликнул брат Нимрод:
– Кирилл! И не вздумай тратить время на посещение своей подопечной рыси! Имей в виду, я запретил тебя к ней пускать.
В этот момент кабинет брата Нимрода показался Кириллу мрачным. Шимпанзе ничего не ответил, стиснул зубы и вышел в коридор…
Берта собиралась вновь сбежать с уроков. Не могла же она допустить, чтобы поход в магазин маскарадных костюмов состоялся без нее! И вообще… Какая школа, когда такие дела творятся!
После ночной авантюры Берта чувствовала себя окрыленной. Бенджамин Крот на крючке, это совершенно точно. А как ее хвалили друзья, и особенно сам Лис Улисс! Ох как он ее хвалил! К тому же играть роль крутой агентши Самой Секретной Службы – вот это дело для нее. А разве крутые агентши ходят в школу на скучные уроки? Да никогда в жизни!
На первой же перемене Берта отвела в сторонку лисицу Марианну и тихо попросила:
– Мне нужно сейчас уйти… Скажешь, что я заболела? Марианна понимающе усмехнулась:
– Я-то скажу, конечно. Только сдается мне, что ты и правда заболела. Так и будешь пропускать школу каждый день?
– И ты туда же! Я ведь не просто так ухожу!
– А почему? Высокие чувства ведут?
– Ага, они самые! Угадала! – с вызовом ответила Берта.
– И их нельзя оставить на вечер? – поинтересовалась подруга.
– Не-а, никак нельзя. Мы с моим Улиссом собираемся прошвырнуться по магазинам. Прибарахлиться… А на это нужно время!
Марианна с показным равнодушием пожала плечами.
– Ладно, Берта, иди. Я все скажу, как надо.
– Спасибо! – обрадовалась Берта. Она чмокнула подружку в щечку, повернулась и понеслась прочь из школы, на свободу, не зная, каким завистливым взглядом проводила ее Марианна.
Но перед тем как отправиться с друзьями в маскарадный магазин, Берте предстояло еще одно дело. Бенджамин Крот на крючке, но его интерес надо подогревать. Поэтому, нацепив темные очки и превратившись таким образом в специального агента Самой Секретной Службы, Берта явилась к дому енота и принялась с загадочным видом прохаживаться у подъезда, время от времени останавливаясь, чтобы медленно обвести взглядом окрестности. Таким образом, становилось совершенно ясно, что лисичка не просто прохаживается, а выполняет Тайное Задание. Оставалось лишь надеяться, что в течение ближайшего часа судьба столкнет ее с Кротом.
И судьба подыграла ей, выведя Крота из дома на двадцать седьмой минуте операции. Археолог сразу заметил Берту и отвесил челюсть. Еще бы, он же всю ночь только и думал об этой тайной агентше. Несмотря на то что лисица сейчас была в совершенно обычной одежде, а не в ночном совершенносекретнослужебном костюме, не узнать ее было невозможно. Археологическое сердце застучало сильнее, в пасти пересохло, и, набравшись смелости, Крот стал на пути Берты.
– Здравствуйте… Вы меня помните? – спросил он, чувствуя себя крайне глупо.
– Мы не знакомы, – процедила агентша сквозь зубы и проплыла мимо Крота, легонько коснувшись его лапы.
Обескураженный енот некоторое время тоскливо глядел вслед лисице и только затем обнаружил в лапе записку. «Ночью», – прочитал Крот, и ему стало жарко. Потом холодно. И снова жарко.
Около полудня порог пустующего магазина под вывеской «Бесценное барахло – маскарадные костюмы, маски и всякие забавные глупости» переступила группа из четырех посетителей: лис с лисицей, кот и пингвин. На морде лиса отпечаталось самодовольное выражение уверенного в себе зверя, лисичка источала любопытство, а кот выглядел так, словно только что совершил какую-то каверзу и не против совершить еще одну. И лишь пингвин был мрачен и угрюм, в его глазах застыла вселенская печаль и покорность жестокой и несправедливой судьбе.
Навстречу посетителям вышел с распростертыми объятиями хозяин магазина, самец панды средних лет.
– Улисс! – радостно воскликнул он. – Как я рад тебя видеть!
– Вообще-то мы вчера виделись, – напомнил Улисс. – Я купил у тебя костюмы расхитителей могил и наряд тайного агента.
– Верно, – кивнул панда. – Но это было вчера, то есть жутко давно. Как учит древняя мудрость, не думай о дне вчерашнем. Как было так и было, нам не дано на это повлиять. К тому же я рад, что сегодня ты пришел не один. Это позволяет надеяться, что у меня будет много продаж, и, возможно, дорогих. Ты же знаешь, как я алчен, дружище Улисс.
Улисс улыбнулся:
– Это мои друзья: Берта, Константин и Евгений. Нам нужна твоя помощь.
– С удовольствием помогу! – радостно сообщил панда. – Есть замечательные костюмы оборванцев. Очень качественные, а главное, дорогие.
– Нет, это нам не нужно, – сказал Улисс. – У нас другая цель.
– Слушаю вас!
– Мы хотим сделать из Евгения павлина.
Улыбка слетела с морды панды. Он критическим взглядом окинул Евгения и сказал:
– Вы это серьезно?
– Абсолютно! – подтвердил Улисс.
Панда снова посмотрел на Евгения и помрачнел. Теперь мрачны были они оба – и панда и пингвин.
– Сходство обязательно? – поинтересовался хозяин магазина.
– Желательно, – ответил Улисс.
– Плохо, – сказал панда. – Слушайте, а может, мы из него кого-нибудь другого сделаем? Страуса, например! Это совсем просто, поставим его на ходули, и все – готовый страус.
– Я не умею ходить на ходулях, – буркнул Евгений, которому перспектива стать страусом нравилась ничуть не больше, чем павлином.
– Это совсем просто! – заверил его панда. – Главное – не падать. Остальное – дело техники.
– Я буду падать, – уверенно сообщил Евгений.
В разговор встрял Константин:
– А сможет ли Евгений, будучи на ходулях, прятать голову в песок, как это положено страусам, когда они пугаются? Ведь его голова в таком состоянии будет очень далека от песка.
– Не смогу, – проворчал Евгений. – Меня будут пугать, а я даже не смогу спрятать голову в песок. Я так не согласен.
– Так вы попросите, чтобы вас не пугали! – предложил панда.
Тут уже Улиссу пришлось вмешаться:
– Друзья мои, о чем вы? Нам не нужен страус! Евгений нужен нам павлином!
– Улисс, родной, – сказал панда, – ну зачем из хорошего пингвина делать плохого павлина?
– Вот! – оживился Евгений. – Я им то же самое говорю, а они не слушают!
– Улисс, он прав, – заметил панда. – Стоит прислушаться. Пингвины мудры.
– Ты сдаешься? – не скрывая разочарования, спросил Улисс у владельца «Бесценного барахла…».
– Я – сдаюсь? Да никогда! – возмутился панда. – Просто проверяю, не сдадитесь ли вы.
– Я бы сдался… – заметил Евгений, но без особой надежды.
– Конечно, не сдадимся! – твердо сказал Улисс. – Ты же меня знаешь!
– Знаю, – согласился панда.
– Вот и мои друзья такие же! – заявил Улисс.
Владелец «…Всяких забавных глупостей» кинул на спутников Лиса уважающий взгляд. Кроме Евгения, все выражали мордами твердую решимость идти до победного конца. Решено – в павлина, значит – в павлина. И точка!
– Ладно, приступим, – произнес панда. – Итак, что в павлине главное?
– Хвост? – предположила Берта.
– Хвост, конечно, важен. Но ведь павлин может его и потерять, не так ли? В жизни всякое бывает. Нет, главное в павлине – это его самовлюбленность. Причем, подчеркну, не обычная самовлюбленность, а гипертрофированная.
– Гипер… что? – не понял Константин.
– Повышенная, – объяснил панда.
– А… Так и говорите, – проворчал кот.
– Я постараюсь изъясняться проще, – пообещал хозяин «Глупостей». – Так вот, чтобы сойти за павлина, нашему другу Евгению следует очень сильно себя любить. – Он обратился к пингвину: – Скажите, милейший, вы себя любите?
– Ну… – засмущался Евгений. – Вообще-то да.
– Сильно?
– Пожалуй…
– Тогда почему вы не задираете клюв?
– Я… не умею, – сконфузился Евгений. – Да и, если честно, не хочу.
– Так не годится. Чтобы стать павлином, вам необходимо этому научиться. Ну-ка, задерите клюв прямо сейчас.
Евгений послушно задрал клюв.
– Так? – спросил он.
– Да, – кивнул панда. – Только этого мало. Теперь посмотрите на меня свысока.
– Ой, я не смогу!
– Вы должны! Скажите себе – я самый красивый!