Лис Улисс и клад саблезубых Адра Фред

– Я самый красивый, – неуверенно сказал Евгений.

– Нет, так не годится. Вы не верите в то, о чем говорите.

– Не верю, – не возражал Евгений.

– А надо верить! Вы самый красивый! – Панда повернулся к остальным. – Давайте помогите своему другу!

Берта с готовностью включилась в игру.

– Евгений, красавец ты наш, – сказала она с блеском в глазах. – Ты такой… белый!

– Я не совсем белый, – возразил пингвин. – У меня спинка черная. И крылышки.

– А спереди ты такой белый! – настаивала Берта. – Как первый снежок.

– Все тобой любуются, – добавил Константин. – Когда ты идешь по улице, все оборачиваются и с восторгом глядят тебе вслед.

– Почему? – испугался Евгений.

– Они любуются тобой!

Евгений с сомнением окинул себя взглядом.

– А вы не находите, что я полноват? – спросил он.

– Конечно, находим! – сказала Берта. – Нам нравится!

– Да, это просто супер! – поддакнул Константин.

– Но ведь я неуклюж… – промямлил пингвин. – Хожу вразвалочку…

– Я просто балдею от твоей походки, – заявил Константин.

– Она похожа на танец, – добавила Берта. – Красотища!

Евгений кинул отчаянный взгляд на Улисса:

– Шеф, ты тоже так думаешь?! У меня почему-то все равно не получается!

– Я думаю, что ты большущий молодец, раз у тебя не получается, – улыбаясь, ответил Улисс. – Это характеризует тебя с самой лучшей стороны и вызывает уважение.

– Ага! – обрадовался Евгений и сказал в сторону Берты с Константином: – Вот видите! Мы с Улиссом больше ценим скромность! – Он кинул на друзей самодовольный взгляд, слегка задрав клюв.

Хозяин магазина подскочил к Евгению и воскликнул:

– Отлично! Блестяще! Удержите это выражение глаз! Ну, вы сейчас просто королевский пингвин!

– Вообще-то родители говорили, что у нас были в роду королевские пингвины, – с доселе несвойственным ему высокомерием заметил Евгений.

– Да? И после этого у вас проблемы с задиранием клюва? Невероятно.

– Но ведь я уже научился, правда? – спросил Евгений.

– Еще как научился, – ухмыльнулся Константин. – Только не забудь разучиться, когда станешь обратно пингвином. А то мы тебя разлюбим.

Евгений вздохнул:

– Разучусь, куда денусь… Честно говоря, с задранным клювом я чувствую себя не собой.

– И правильно! – одобрил панда. – Мы же из вас павлина делаем! Не надо вам чувствовать себя собой! Итак, первый штрих готов. Теперь отработаем вторую важную павлинью черту. Павлин должен быть не только самовлюблен, но при этом еще и глуповат.

– Ой, это я точно не смогу! – испугался Евгений. – Понимаете, я очень умный.

– Вы уверены? – спросил панда.

– Да, конечно! Я работаю библиотекарем и очень начитан, – объяснил Евгений.

– Ну и что? – пожал плечами владелец «Бесценного барахла…». – Ум-то тут при чем?

– То есть как? – не понял пингвин.

– То, что вы много читали и, видимо, много знаете, не имеет никакого отношения к уму. А имеет отношение к умению читать и к хорошей памяти. А то, что вы сами этого не понимаете, убеждает, что вам не составит труда сделать глуповатое выражение глаз.

– Вы меня расстраиваете, – насупился Евгений. – Мне нравится думать, что я умный.

– Если вы умны, то найдете способ сделать глупое выражение глаз! – настаивал панда.

Евгений попытался. Выражение глаз получилось не глупое, а несчастное.

– А как же взгляд может быть одновременно высокомерным и глупым? – спросил он.

– Запросто! – заверил панда.

– У меня глупый не получается, – хныкнул Евгений. Хозяин заведения повернулся к остальным:

– Ну помогите же другу!

И снова первой среагировала Берта:

– Знаешь, Евгений, не расстраивайся. Ты ведь на самом деле довольно глупый пингвин…

– Точно! – подхватил Константин. – Тебе не о чем беспокоиться, дурачок ты наш!

Но слова друзей не помогли Евгению, а, наоборот, еще больше его расстроили. Он жалобно обратился к Улиссу:

– Шеф, мне это не нравится.

– Евгений, забудь все, что тебе тут наговорили про ум и глупость, а просто подумай о чем-нибудь очень дурацком, – посоветовал Улисс. – О какой-нибудь глупости, которую ты в своей жизни совершил.

– Ага, сейчас, – кивнул Евгений и глубоко задумался, нахмурив лоб. Все напряженно ждали результата.

– Есть! – радостно выкрикнул Евгений. – Вспомнил!

– Глупость? – уточнил Константин.

– Еще какая! – подтвердил Евгений.

– Так, давайте попробуем, – сказал панда. – Уважаемый Евгений, попробуйте задрать клюв и сделать высокомерный и вместе с тем глупый взгляд.

На блестящее выполнение поставленной задачи у Евгения ушло всего несколько мгновений. Все присутствующие восторженно зааплодировали.

– Браво! – воскликнул панда. – Вылитый павлин! Только надо над внешностью поработать. У меня есть идея. Сейчас… – С этими словами владелец «Глупостей» ушел за прилавок и скрылся в другой комнате, где, видимо, и хранилась большая часть костюмов.

– Евгений, а какую глупость ты вспомнил? – полюбопытствовала Берта.

– Да вот эту самую… Что согласился стать павлином, – ответил Евгений.

Вернулся хозяин магазина, прижимавший к груди ворох тряпок и предметов. Встав перед Евгением, он скинул все это на пол.

– Вот, – сказал он. – Я сейчас такого павлина из вас сделаю, что мать родная не узнает. – Он выудил из притащенной груды огромный веер. – Это у нас будет хвост. Видите, в раскрытом состоянии он похож на павлиний хвост? Прелестно, правда?

– Ой… – Берта с интересом уставилась на веер. – И правда похож! Я тоже такой хочу!

Панда довольно улыбнулся. Он поднял с пола разноцветный пиджак.

– А это, – сказал он, – пиджак павлиньей расцветки. Здесь преобладают зеленые и голубые тона.

– Я вижу также желтые, розовые, оранжевые, синие, черные, фиолетовые и красные тона, – заметил Константин. – И они тоже преобладают.

– Верно подмечено, – кивнул панда. – Но они не павлиньи, поэтому нас не интересуют.

– Но ведь они все равно есть!

– И очень хорошо, – заявил панда. – Наш павлин будет отличаться экстравагантностью. – Он снова порылся в вещах. – Так… Это веревка… Булавки… О! Очки! Смотрите, какие пестрые очки! Под цвет пиджака!

– Под который? – угрюмо спросил Евгений.

– Под все! И не вздумайте возражать!

– А я как раз собирался возразить, – признался пингвин.

– Вот и не нужно этого делать! Лучше наденьте очки и пиджак и постойте немного спокойно, чтобы я приладил веер. То есть хвост.

Евгений покорно надел пиджак и нацепил на нос очки.

– Как же по-дурацки я себя чувствую, – проворчал он.

– Держись, Евгений, мы с тобой! – сказал Улисс.

– Спасибо, – уныло отозвался пингвин. – Вы настоящие друзья.

– Да, мы такие! – подтвердил Константин.

– Я очень рад. Никто из друзей, случайно, не хочет сменить меня и сам стать павлином?

Ответом ему было гробовое дружеское молчание.

– Так я и думал, – вздохнул Евгений и покорился судьбе.

Кудесник-панда колдовал вокруг замершего пингвина около четверти часа – что-то разрезал, пришивал и приклеивал. Наконец он закончил, отошел, придирчиво осмотрел Евгения со всех сторон и вроде бы остался доволен.

– Ну, уважаемый, как вы себя чувствуете? – спросил он.

– А уже можно двигаться? – поинтересовался Евгений.

– Можно, – разрешил панда.

Евгений повел крылами.

– Мне что-то сзади мешает, – пожаловался он. – Тяжесть какая-то.

– Это ваш павлиний веер. В смысле хвост, – объяснил панда. – Ну-ка, ступайте к зеркалу.

Евгений неуверенной походкой приблизился к зеркалу и некоторое время с недоумением в него всматривался. Наконец он осознал, что незнакомое разноцветное нечто перед ним – он сам. Евгений содрогнулся:

– Какой ужас…

– Правда, славный павлин получился? – самодовольно поинтересовался панда.

– Павлин?! – возмутился Евгений. – Это же попугай!

– Не говорите глупости! – рассердился хозяин «Всяких глупостей». – Засуньте правое крыло в карман. Нащупали ниточку? Потяните!

Евгений потянул ниточку в кармане, и за его спиной раскрылся веер. Все ахнули, и даже сам Евгений сказал:

– Ой.

– Потянете еще раз, хвост свернется. Попробуйте. Отлично! Теперь снова разверните. Великолепно! Ну что, теперь видите? – спросил панда.

– Вижу, – кивнул Евгений. – Попугай с павлиньим хвостом.

– Что за чушь! Где вы видели попугая с павлиньим хвостом?

– Нигде не видел, – признал Евгений.

– Вот! Значит, перед вами самый что ни на есть павлин! – вывел логическое заключение хозяин магазина.

– У павлина же тело вовсе не такое! – В голосе Евгения звучало отчаяние. – И шея не такая! У него шея тонкая! А у меня вообще шеи нет! Почти…

– Есть такие болезни, при которых случаются осложнения на шею и туловище, – сухо заявил панда. – Шея и туловище пухнут.

– А я тут при чем?! – возмутился Евгений. – Я совершенно здоровый пингвин!

– А говорите всем, что вы – больной павлин, – порекомендовал панда. – И никто не придерется, вот увидите.

– Это ночной кошмар, – сказал Евгений.

Панда повернулся к остальным.

– А вы что скажете? – спросил он с оттенком раздражения.

– Ну… – смущенно пролепетал Константин. – В общем и в целом… мм…

– Э-э-э… – добавила Берта. – Как бы это сказать…

И только Улисс сказал четко и громко:

– Дружище, пожалуй, созданный тобой павлин болен очень и очень серьезно.

Панда развел лапами:

– Улисс, я сделал все, что мог, – больного павлина. Но вылечить его не в моих силах, я же не врач!

– Вы предлагаете отвести Евгения к врачу? – спросил Константин.

– Я могу посоветоваться с родителями, у них есть знакомые дантисты, очень хорошие, – предложила Берта.

– Эй, о чем вы! – воскликнул Евгений. – Какие дантисты, какие врачи?!

– Евгений прав, – поддержал пингвина Лис Улисс. – Врачи не вылечат нам пингвина в павлина. – Он повернулся к владельцу магазина. – Большое спасибо! Без твоей помощи нам бы точно не справиться.

– Не за что, дорогой друг! – Польщенный панда просиял. – Теперь заплати мне за консультацию, вещички и бесценную поддержку – с учетом моей алчности, разумеется!

– Сколько с нас? – спросил Улисс.

– Миллион монет.

– Это много, – возразил Улисс. – Две монеты.

– Ладно, три, – согласился панда.

На том и порешили.

По возвращении к Улиссу Евгения ждало новое испытание. Когда явился Марио, которого встретили приветственными криками, и вся компания расселась за столом, чтобы попить чайку, Улисс сказал пингвину:

– Теперь ты должен назначить Изольде Бездыханной свидание.

Евгений поперхнулся чаем.

– Как?! – с ужасом спросил он.

– По телефону, разумеется. Да не волнуйся, это вовсе не сложно, я буду тебе подсказывать.

– Так, может, ты и назначишь, а? – взмолился Евгений.

– Нет, никак нельзя. Это же твое свидание, а не мое. Ты ведь павлин.

Евгений воззвал к молча сидящему в углу Соглядатаю:

– Марио, ну хоть ты им скажи, что я не похож на павлина даже с веером за спиной!

– Зачем веер? – удивился Марио. – А, хвост! Оригинальная идея, молодцы!

– О нет… – застонал Евгений. – И ты туда же.

– Мое мнение не имеет значения. Я всего лишь шпионю за вами, – отступил коала.

Улисс поставил перед Евгением телефон.

– Все очень просто. Звонишь в гостиницу, просишь соединить с номером госпожи Бездыханной и заявляешь ей, что ты и есть тот павлин, который посылал ей букеты. Скажешь, что ты ее давний поклонник и мечтаешь встретиться с ней лично. Тебе даже не придется самому назначать свидание. Достаточно намекнуть.

– Я не смогу. Я волнуюсь. – Евгений с ужасом смотрел на телефон, будто ожидая, что прямо сейчас из него выскочит ведущая актриса Большого Трагического Театра и набросится на него с криком: «О, мой павлинчик!»

– Вот и замечательно, что волнуешься! Пусть Бездыханная это слышит. Речь ведь пойдет о свидании, да к тому же первом! Волнение здесь уместно.

– Так я ведь заикаться буду, – предупредил Ев гений.

– Великолепно! – обрадовался Улисс.

– Слова путать…

– Блеск!

– Глупость могу сморозить какую-нибудь…

– Гениально! После такого она точно не устоит! Евгений, теперь я окончательно убедился, что мой выбор был правильным, – из тебя получился идеальный павлин для госпожи Бездыханной.

– Да что же это такое! – окончательно расстроился пингвин. – Что ни сделаю, чтобы избежать встречи с этой Бездыханной, только хуже получается!

– Смирись, – посоветовал Улисс. – И пойми наконец: на тебя указал перст судьбы.

Пингвин вздрогнул и отшатнулся, словно пытаясь отклониться от перста судьбы, – а ну как он тогда промахнется и укажет на кого-то другого! Но судьба не умела промахиваться. В подтверждение этого Лис Улисс одной лапой протянул Евгению телефонную трубку, а указательным пальцем другой ткнул в номер гостиницы, записанный на клочке бумаги. Пингвин обреченно взял трубку и набрал номер.

– Здравствуйте, – сказал он замогильным голосом, когда с той стороны линии ответили. – Будьте добры, номер Изольды Бездыханной. Благодарю…

– Евгений, немного живее, – прошептал Улисс. – Ты же не на похороны ее приглашаешь.

– Как знать… – также шепотом ответил Евгений.

И в этот момент в трубке раздался голос Изольды Бездыханной:

– Алло? Слушаю вас?

– Бгхгх, – сказал Евгений, выпучив от страха глаза.

– Алло, кто говорит?

– Добрый… – с трудом выдавил из себя Евгений.

– Добрый? – удивилась Бездыханная, не понимая, что это за загадочный добряк ей звонит.

– День… – объяснил Евгений. – Добрый день.

– Здравствуйте, – ответила гусыня. – С кем имею честь?

Евгений зажмурился. Он подумал, что если не скажет того, что нужно, сразу и немедленно, то не скажет этого никогда. Мобилизовав все силы и решив, что их явно недостаточно, Евгений совершил прыжок внутрь себя. Здесь он призвал на помощь внутренние резервы, которые поначалу попрятались кто куда, но, осознав важность момента, вылезли из своих укрытий и поспешили на выручку. И тогда Евгений выпалил, так и не открывая глаз:

– Добрый день, госпожа Бездыханная! Простите, что беспокою вас, извините, что без звонка («Это и есть звонок, идиот!»), но осознание того, что если я не выскажу лично своего восхищения вами, вашим талантом, вашей игрой, то произойдет что-то ужасное, что-то совершенно немыслимо невозможное, какое-то крушение, крах, катаклизм, и жизнь моя лишится всякого смысла. Это я посылал вам букеты, – помните? – такие венички, составленные из цветов. Это я тот самый пинг… («Осторожно!») павлин. Но цветы не в состоянии передать моих чувств… Да что там! И слова не могут передать моих чувств, и даже чувства не могут передать самих себя («Не увлекайся, Евгений!»). Простите, я, наверно, говорю непонятно, просто я очень волнуюсь («Чистая правда, между прочим!»), понимаете, не каждый день говоришь с предметом, то есть я хотел сказать, с объектом своего восхищения. О, если бы я только мог надеяться на встречу, чтобы выразить вам наедине все, чего не скажешь иначе, кроме как с глазу на глаз, о, если бы ваш поклонник-павлин мог только рассчитывать, хоть минуту, хоть мгновение, хоть долю секунды на такую возможность, то солнце вновь засияло бы для него. Я ведь, кажется, не сказал, что оно мне сейчас совсем не сияет? Это все проклятая забывчивость – от волнения. Так вот, не сияет и не греет, и ничего не греет, потому что я вспоминаю вас в свете этих театральных ламп, простите, не помню, как они называются, и вы – такая, посередине сцены, и произносите: «Ни-ког-да! Слышите, ни-ког-да не променяю я любовь на нелюбовь!» Это было откровением для меня, госпожа Бездыханная, и если бы я только мог надеяться на маленький тет-а-тет, о… о… – Евгений запнулся, и тогда в образовавшейся паузе раздался взволнованный голос актрисы:

– Да… – И от звучащей в нем страсти телефонная трубка раскалилась.

– Да? – переспросил ошеломленный Евгений, еще не веря, что ему ответили согласием – впервые в жизни. Пусть даже и не совсем ему, а изображаемому им павлину – какая разница!

– Да… – повторила Бездыханная. – В девять вечера. В моем номере.

Евгений сглотнул.

– Понял. Слушаюсь. В смысле, обязательно буду. Прилечу.

– До встречи. – В голосе примадонны зазвучали игривые нотки.

– Да… До свидания, госпожа Бездыханная. Вы очень добры. – Евгений уже хотел было повесить трубку, но вспомнил фразу из какого-то старого фильма: – Целую крылышки. – И тут же пожалел о сказанном, потому что фраза была пошлой.

Но гусыне она понравилась: на том конце провода раздался довольный смешок, затем щелчок и короткие гудки.

Евгений отнял трубку от уха и посмотрел на нее, все еще не веря, что у него получилось. Он поднял глаза и наткнулся на сияющие взгляды друзей.

Первым зааплодировал Константин. Остальные подхватили.

– Браво! – воскликнул Лис Улисс. – Брависсимо!

– Евгений, это было бесподобно! – восторженно произнесла Берта. – Я тебя люблю!

– Я требую повторения! На бис! Давай звони еще раз! – кричал Константин.

В углу что-то одобрительно хмыкнул Марио.

Евгений смутился.

– Вообще-то это было трудно, – заметил он. – И я бы предпочел, чтобы повторять не пришлось.

– Не скромничай! – Константин пригрозил другу пальцем. – В тебе скрывается герой-любовник.

– Не скрывается! – возразил Евгений.

– Ага, теперь уже не скрывается! – рассмеялась Берта. – И больше тебе нас не обмануть.

– Да ну вас! – махнул крылом Евгений.

– Великолепная работа! – похвалил Улисс. – Евгений, ты был на высоте. Если продолжишь в том же духе, театральную карту мы обязательно добудем. А теперь, дорогие друзья, объявляю перерыв! Собираемся у меня снова в шесть часов – обсудить детали и подготовиться к операциям.

– К операциям? – недоуменно переспросил Константин. – Их что, несколько?

– Разумеется, – ответил Улисс. – Свидания Евгения с Изольдой Бездыханной и Берты с Кротом.

Лис Улисс улыбнулся собственным мыслям. Он ни на секунду не забывал и о своем предстоящем новом свидании с Барбарой. До шести оставалось полно времени, и прогулка с волчицей по набережной обещала быть долгой и приятной.

Улисс подошел к окну и кинул взгляд на улицу.

– Странно… – произнес он. – Нашего нового шпиона сегодня вообще не видно. Неужели нашел, где спрятаться?

Ответа не последовало.

А брат Кирилл вовсе не прятался. Он находился довольно далеко от дома Улисса – в маленьком кафе на набережной. Перед ним в чашке дымилось горячее какао, за окном играло море, и жизнь уже не казалась сплошной черной полосой. Конечно, братство Пришествия Сверхобезьяна не поощряло подобное времяпрепровождение, считая его суетным, бессмысленным и идущим вразрез с истинными ценностями. Но Кирилла это мало волновало. Он уже ступил на скользкий путь, когда подложил подслушивающее устройство брату Нимроду. И ему на этом опасном пути нравилось! Что же касается выходки с жучком, то брат Нимрод сам виноват: надо доверять собственному шпиону, а не скрывать все да еще и требуя качественной слежки! Но главное, что побудило Кирилла начать подслушивать брата Нимрода вместо Лиса Улисса – и теперь он это понимал, – то, что барс упомянул в разговоре Анжелу. Стало быть, дело, которым так увлечен брат Нимрод, касается подопечной Кирилла, а значит, и его самого. И шимпанзе намерен выяснить все! Кирилл вставил в ухо наушник и раскрыл блокнот – раз он обещал вести записи, то будет их вести.

В наушнике зазвучал голос брата Нимрода:

– Еще немного, и карта саблезубых будет у меня. Я это чувствую.

Ответил ему голос Его Святейшества:

– А если вы ошибаетесь? Вдруг этот Лис Улисс вас опередит?

– Ну и пусть опередит, – усмехнулся барс. – Так даже лучше – он проделает всю работу, а я явлюсь на готовенькое и отберу собранную карту. К тому же в моих лапах ключик к одной из частей.

– О чем это вы? – удивился Его Святейшество.

– Не о чем, а о ком. Об одной особе, которой снятся сны. Улисс, дурачок, думает, что обставил меня, успев забрать из склепа Уйсуров древнюю чеканку. Ему и невдомек, что дело вовсе не в чеканке.

– Ну конечно, сны! – раздался довольный голос Его Святейшества.

– Вот именно, сны! – ответил брат Нимрод. – К тому же за ним следит мой шпион и доносит о каждом шаге милейшего Лиса Улисса.

– Меня это беспокоит, – сказал Его Святейшество. – Не хочется, чтобы еще кто-то был посвящен в тайну карты саблезубых тигров и в наши планы.

– А мой шпион и не посвящен, не беспокойтесь. Он просто передает мне информацию обо всем, что происходит у врага. А понять эту информацию он сам не может.

– Тогда ладно, – успокоился Его Святейшество.