Убийство Мэрилин Монро раскрыто Лайт Джоанна

– Это было трудное решение, – сказал Бейтс через много лет, – но я отказался, хотя чувствовал себя весьма благодарным и обязанным. Когда я узнал, что генеральный прокурор должен выступать на съезде адвокатуры, мне захотелось выразить ему свою благодарность за предложение войти в состав администрации Кеннеди; вот почему мы вместе с женой и пригласили Боба на уик-энд.

Несомненно, что Роберт Кеннеди во время того уик-энда постоянно пребывал на ранчо Бейтса в удаленном Гилрое; в принципе говоря, это было всесторонне подтверждено не только семьей Бейтса и работавшими у него людьми, но (в ближайший понедельник) и местной газетой «Гилрой диспетч».

– Прокурор и его семья были с нами все время от пятницы пополудни вплоть до понедельника, – сказал Джон Бейтс, – и у него отсутствовала чисто физическая возможность съездить в Южную Калифорнию и вернуться оттуда.

Все утверждения, противоречащие этому сообщению и приводимые средствами массовой информации и так называемыми очевидцами, Бейтс всегда считал «скандальными, абсурдными и позорными». Бейтс был прав, поскольку ближайшая посадочная площадка находится в Сан-Хосе, в часе езды автомобилем от его ранчо. Принимая во внимание глубокие каньоны, крутые горы и подвешенные на большой высоте провода линии высокого напряжения, полет вокруг гор Мадонна, где расположено ранчо Бейтса, на вертолете всегда считался опасным предприятием.

Практически говоря, единственным средством транспорта из Гилроя до Лос-Анджелеса в 1962 году был автомобиль, поездка на котором занимала по меньшей мере пять часов в одну сторону. Расписание занятий Роберта Кеннеди во время этого уик-энда тщательно зафиксировано в семейной гостевой книге и документировано фотографиями, хранящимися в альбоме Бейтсов.

В субботу утром обе семьи рано проснулись и обильно позавтракали, после чего Роберт и Этель Кеннеди отправились вместе с Джоном и Нэнси Бейтс на прогулку верхом на лошадях. Это может удостоверить очередной свидетель, конюх Роланд Снайдер.

– Я оседлал коней для мистера и миссис Бейтс, а также для мистера и миссис Кеннеди, потом они выстроились в шеренгу, я сделал фотографию, и вся четверка умчала галопом в горы Мадонна. Они наверняка пробыли здесь весь уик-энд. Бог мне свидетель, их не было вблизи Лос-Анджелеса – они находились здесь, с нами.

После верховой поездки компания пошла поплавать, а потом все вместе ели ланч – мясо, поджаренное на вертеле, – на территории поместья.

– Я был тогда четырнадцатилетним пареньком, – вспоминал Джон Бейтс-младший, – и вскоре мне предстояло отправиться в школу-интернат. Помню, как Бобби подсмеивался надо мной в связи с этим: «Ох, Джон, ну и возненавидишь же ты все это дело!»

В субботу после полудня генеральный прокурор – в типичном для клана Кеннеди духе соперничества – предложил всем пробежать полтора километра на ничем не огороженное поле и там разыграть матч в американский футбол. По мнению старшего Джона Бейтса, самая лучшая лужайка для игры была в верхней точке ранчо. Потому побежали туда, и всей компанией из одиннадцати человек разыграли матч. Потом вместе вернулись на территорию усадьбы, чтобы поплавать и поиграть в разные игры, пока дети наконец не вымылись и не переоделись к ужину.

Бобби сидел за столом и рассказывал всякие интересные истории. Кого он любил по-настоящему, так это детей. Когда дети отправились спать, четверо взрослых уселись поужинать; Нэнси Бейтс запомнила оживленную дискуссию по поводу речи, которую Кеннеди должен был вскоре произнести, а Этель предварительно проглядела и подработала (и над которой сам прокурор трудился в свободные минуты на протяжении всего уик-энда).

– Ужин закончился в половине одиннадцатого, – рассказал Джон Бейтс, – и вскоре после этого мы разошлись по своим спальням.

В воскресенье утром, 5 августа, обе семьи поднялись рано, чтобы поехать на мессу в Гилрой, а факт их присутствия в городе подтвердила на следующий день здешняя пресса. После ленча, проходившего на ранчо Бейтса, Джон отвез всех Кеннеди в Сан-Франциско, где они во время съезда должны были остановиться в доме Пола Фэя. Конец дня и воскресный вечер семейство Кеннеди провело вместе с Джоном и Нэнси Бейтс, а также с их общими знакомыми (в числе которых фигурируют Эдвард Коллэн и Джозеф Тайдингс с женами).

Знаменательно, что на протяжении прошедших тридцати с лишним лет никто из двенадцати человек, бывших вместе с Мэрилин 3 и 4 августа у нее в доме и у Лоуфордов, – никогда не упоминал о присутствии возле нее Роберта Кеннеди. Более того, когда неопределенные слухи об этом стали приниматься за чистую монету, каждый из этих людей старался опровергнуть указанные обвинения. Наконец, картотеки ФБР с вполне конкретными номерами и датами подтверждают в мельчайших деталях представленное здесь расписание занятий брата президента и его семьи в течение данного уик-энда».

Вполне достоверное изложение событий этого уик-энда, из которого следует, что генеральный прокурор Роберт Кеннеди, брат президента Джона Кеннеди, не стоял с подушкой в руках над распростертой на диване Мэрилин Монро, требуя от нее красный секретный блокнот, в который актриса записывала их беседы на политические темы, и не душил ее после отказа этот блокнот выдать.

Нелепость заявлений о личном участии Роберта Кеннеди (хорошо хоть не президента) в убийстве Мэрилин Монро можно бы и не подчеркивать, она видна с первого взгляда. Неужели Бобби не нашел бы иного способа заставить замолчать, кроме как удушить своими руками?

Трудно поверить, что генеральный прокурор стал бы навещать любовницу в сопровождении двух головорезов, избивать ее, рискуя быть услышанным и просто застигнутым в доме, а потом душить. Забрать пресловутый блокнот, если тот вообще существовал, проще, когда актриса отсутствовала в доме.

Кто главный поставщик информации о романе Мэрилин с Джоном и Робертом Кеннеди?

Прежде всего желтая пресса.

С Артуром Миллером Мэрилин уже развелась, пресса пропустила это мероприятие (помогла хитрость Ньюкомб, предложившей оформить развод в Мексике в день инаугурации нового президента, чтобы репортерам оказалось не до семейных проблем актрисы и драматурга) и теперь наверстывала упущенное.

Вообще-то никаких публикаций на тему адюльтера президента с актрисой до ее смерти не было. Да, живописали появление Мэрилин в полупрозрачном (если не сказать просто прозрачном) платье на праздновании сорокапятилетия Джона Кеннеди и ее нетвердое «С днем рожденья, мистер президент!..», но ничуть не больше, чем появление Мэрилин в весьма нетрезвом состоянии на вручении ей самой «Золотого глобуса».

Но никто, даже те, кто мог бы это сделать, никто не обвинил братьев Кеннеди в убийстве или хотя бы соучастии в убийстве Монро при жизни Джона Кеннеди. А ведь даже просто бездоказательное обвинение могло стоить Джону Кеннеди президентского, а Роберту прокурорского кресла.

Через два с половиной месяца, в октябре, разразился Карибский кризис, когда «свалить» президента было нетрудно, но даже тогда о смерти Мэрилин не упомянули. Почему? У Кеннеди было достаточно врагов, которые не боялись их.

Если не самого Джона, то Роберта можно было бы измазать грязью и тем самым сильно навредить брату. Генеральный прокурор, который славился своей непримиримой борьбой с мафией и слыл пуританином, был костью в горле того же Сэма Джанканы или Хоффа – заправил мафии. Получив малейшую возможность уничтожить врага, они бы ею воспользовались.

Почему мафия, державшая в руках в том числе и большую часть прессы, особенно желтой, прослушивавшая дом Монро, ничего не предприняла, чтобы воспользоваться имеющейся информацией? Кто-то так запугал, что не пикнули, или такой информации просто не было?

Был роман или почти роман, но без безумных оргий и без удушения подушкой.

И красный блокнот тоже был, но едва ли генеральный прокурор стал бы в постели с любовницей обсуждать вопросы нарушения гражданских прав и свобод в стране. А уж не заметить, что та поспешно записывает (между двумя сладострастными вздохами?) услышанное в блокнот, и вовсе невозможно.

Сколько ни пыталась представить жаркие объятия в постели или того ярче – в ванне, с одновременным обсуждением вопросов применения атомного оружия (об этом позже твердили досужие болтуны, мол, в красном блокноте практически план ответного удара по Кубе в случае применения Советами расположенных там ракет), не получилось. Или объятия, или ракеты.

Кстати, даже в августе 1962 года в США о ракетах не знали, кризис разразился позже – осенью, потому ни генеральный прокурор, ни даже президент обсуждать этот вопрос с Монро не могли ни в постели, ни в Овальном кабинете. Правда, это мало кого смущает.

Но почему, когда разразился кризис и Кеннеди наделал массу ошибок, его враги не достали из рукава козыри в виде убийства Мэрилин или даже романа с ней? И когда Джон в 1963 году начал кампанию в преддверии новых выборов, предпочли его застрелить, но не свалить с помощью обвинения в причастности к убийству Монро?

Вся эта грязь всплыла на поверхность только тогда, когда ни Джона, ни Роберта не было в живых, а Жаклин Кеннеди уже покинула США, выйдя замуж за Аристотеля Онассиса.

Мало того, история с большой подушкой в руках Роберта стала достоянием гласности и вовсе в 1992 году. Почему тогда?

Просто в октябре 1992 года умер небезызвестный Фред Оташ, и его дочь Колин решила опубликовать дневники отца.

Полагаю, что читатели знают об этом частном детективе, следившем за доброй половиной Голливудских звезд и ставшем прообразом Джейка Гиттеса из «Китайского квартала», которого оскароносно сыграл Николсон. Для тех, кто все же не помнит фильм 1974 года, напомню.

Фред Оташ родился в 1922 году, был полицейским, потом частным детективом в Голливуде. Слежка за звездами по поручению родственников (чаще всего жен или мужей), скандальные публикации, работа на бульварные издания по проверке «жареных фактов»… все это сделало Оташа одновременно и популярным, и ненавистным.

Он оставил мемуары, которые Джеймс Эллрой превратил в весьма успешный детективный роман. Написанное не понравилось дочери Оташа, и та перерыла весь архив отца, чтобы доказать, что он вовсе не был таким бездушным. Нашла дневник, в котором оказался целый клад тайн, в частности уверение, что Оташ лично слышал, как умирала Монро (!!!).

Якобы по ее (!) просьбе он установил в доме подслушивающее устройство, именно с помощью этого жучка он услышал, как в последний для Мэрилин вечер к ней приехали братья Кеннеди (братья?!), Мэрилин ругалась с Бобби, который требовал отдать красный блокнот, а потом, чтобы заглушить крики Мэрилин, придавил ее голову подушкой.

Поняв, что актриса не дышит, Роберт поторопился покинуть дом.

Где в это время находился Джон Кеннеди, если они ругались с Мэрилин вместе? Почему-то этот вопрос не задает никто.

Не буду цитировать глупости, в избытке имеющиеся в публикации, попробую только разобрать бросающиеся в глаза несуразности.

Имя Джона Кеннеди упоминается как-то вскользь, словно чтобы не привлечь внимание. Удивительно, могли бы и спекулировать, ведь братьев давно не было на свете. Но у президента все расписано по минутам: если бы он прилетал в Лос-Анджелес, это было бы трудно скрыть. Остается только злонамеренный генеральный прокурор, отлично владеющий подушками (душил бы мафиози вместо несчастных прекрасных блондинок).

Итак, согласно широко разрекламированной бредовой версии, Фред Оташ, сидя в наушниках где-то в кустах неподалеку от дома Монро (тогда еще не было столь мощных средств, чтобы подслушивать на большом расстоянии), вдруг услышал, как в дом явился лично генеральный прокурор Роберт Кеннеди в сопровождении двух молодчиков и принялся требовать от Мэрилин, чтобы та отдала красный кожаный блокнот. Когда мужественная актриса отказалась отдать компромат (там же сплошные государственные тайны, правда рассказанные самим же Робертом в пылу страсти!), в ход пришлось пустить подушку.

Задушили, блокнот забрали и ушли.

В какое время это было, если до 19 часов у Мэрилин находился Гринсон, а потом осталась Юнис Мюррей? Позже Монро много разговаривала по телефону, возможно, только во время ее беседы с мексиканским любовником Хосе Баланосом. Он вспоминал, что разговор прервался, когда к Мэрилин кто-то пришел.

Если верить утверждениям дочери Оташа (сами магнитофонные записи преступления и дневник Фреда Оташа бесследно исчезли, как и полагается по законам жанра), Фред на слух определил, что приходил не кто иной, как генеральный прокурор, и что душил подушкой (это-то как можно услышать?). Возникает вопрос: Оташ был владельцем агентства, в котором работало достаточно много специалистов, неужели он сам сутками просиживал где-то в засаде, слушая ахи и вздохи, доносившиеся из спальни актрисы? Или «случайно» оказался в нужный момент у записывающей аппаратуры? Какое везение!

Однако в данном случае зацепиться есть за что – к Монро кто-то приходил, причем довольно грубо постучав в дверь. Но был ли это сам Роберт Кеннеди? Можно ли представить себе генерального прокурора, который прекрасно знал о прослушке дома Мэрилин (о таких штучках братья Кеннеди знали не понаслышке – например, Джон установил жучки в комнатах собственной жены Джеки, и все ее разговоры, даже совсем приватные, постоянно записывались), приехал к Мэрилин, чтобы лично выбить из нее проклятый блокнот?

Америкой управляли идиоты? Генеральный прокурор, начавший бескомпромиссную борьбу с мафией и знающий о связях Мэрилин с Сэмом Джанканой, добровольно сунул голову в ловушку?

Но здесь еще один вопрос: пресловутый красный блокнот. Его никто не видел, но о нем все говорили.

Кто и когда? Ни Гринсон, ни Юнис Мюррей, ни кто-либо из друзей не вспоминал о блокноте сразу после смерти Монро.

Цитата из книги Спото о Мэрилин Монро (лучше сказать трудно):

«…в октябрьском номере журнала «Oui» («Да») за 1975 год, эдакого ежемесячника «для взрослых», характер которого лучше всего отражает определение «порнографический», …появилась статейка под названием «Кто убил Мэрилин Монро?». Автор этой публикации, Энтони Скедато, …шагнул в деле Кеннеди дальше, чем кто-либо другой; кроме того, он внес во все указанное повествование два новых и вполне оригинальных элемента. Во-первых, он повел речь о наличии некоего оправленного в красную кожу дневника Мэрилин – то ли блокнота, то ли записной книжки, куда актриса, по его утверждениям, старательно записывала все правительственные секреты, которые ей доверял генеральный прокурор. В их числе, как он заявлял, фигурировали (среди многого иного) подробности по поводу заговора, который преследовал цель ликвидировать Фиделя Кастро, и прочие тайны, о которых Мэрилин, как сказал Слэтцер, боялась поведать миру, точно так же, как и рассказать о своем любовном приключении с Робертом Кеннеди, когда генеральный прокурор закончил их роман. Второй «сенсацией» являлось мнимое существование магнитофонных лент, записанных лично Мэрилин во время ее разговоров как с Джоном, так и с Робертом Кеннеди, – лент, которых, как и дневника, ни у кого не было (никто о них даже и не слышал), но зато их «существование» обеспечивало газете большой тираж. Скедато без всякого стеснения заявил, что «Мэрилин знала на тему действий, мыслей и планов президента больше, чем общественное мнение, пресса, Конгресс, Сенат, его кабинет и даже генеральный прокурор».

Напомню: Роберт Слэтцер был в приятельских отношениях с Монро со времени начала ее карьеры в Голливуде и утверждал, что даже побывал в качестве ее супруга целых двое суток, мол, они ездили на отдых в Мексику, там, основательно напившись, сочетались браком, который вынуждены были аннулировать по требованию знаменитого главы киностудии Занука.

Никаких подтверждений этим словам не нашлось, сама Мэрилин никогда не упоминала о мимолетном замужестве даже в беседах с близкими друзьями (притом что замужество было вторым по счету и не последним, то есть скрывать не имело смысла). При жизни Монро Слэтцер себя ее «бывшим» не именовал, хотя их приятельские отношения не прерывались и ни для кого не были секретом.

Желая поднять шумиху вокруг имени Монро, Слэтцер нанял частного детектива Мило Сперильо для нового расследования дела тринадцатилетней давности и этого самого Скедато для освещения «в печати». Почему Слэтцера раньше не беспокоило недостаточно скрупулезное расследование гибели его якобы бывшей супруги, непонятно. Теперь же он пытался добиться от лос-анджелесских властей нового следствия и эксгумации трупа. Не получилось.

Итак, вопрос о красном дневнике, о котором молчали сразу после гибели Мэрилин, но вдруг «вспомнили» многие после публикации Скедато. Ах да, конечно! Красный дневник!.. О… там столько всего было записано!..

Никто не заглядывал, но все знали, что сплошные государственные секреты. Вопрос только в том, кому намеревалась Мэрилин выдавать эти секреты, если они там имелись.

Официально актриса встречалась с руководителем России Хрущевым, но только официально, и никак не могла понять, как руководитель такой огромной страны мог иметь столь непрезентабельную внешность.

Этот вопрос подтолкнул досужих выдумщиков к предположению, что Мэрилин вообще являлась тайным агентом коммунистов и в Мексику ездила вовсе не для покупки мебели для своего нового дома, а ради передачи секретных материалов о… Карибском кризисе (который, напомню, разразился через три месяца после ее гибели).

Значит, сведения предназначались для русских?! Но в таком случае русская разведка удивительно глупа, потому что позволять своему агенту записывать все прямо в постели и хранить в одном блокноте по меньшей мере нелепо. И в Мексике подружилась не абы с кем, а с Вандербильдом Флинтом – отщепенцем семейства Вандербильдов, для которого левые убеждения оказались куда важней репутации своего семейства.

В таком случае красный блокнот надо было искать не под кроватью у Мэрилин, а действительно в Мексике.

Так был блокнот или не был и что в нем записано такого страшного, что Роберт Кеннеди лично приехал душить Мэрилин, чтобы раздобыть чертовы записи?

Скедато пошел дальше. Если общество проглотило наживку в виде красного блокнота, то почему бы не кинуть ей более крупную – магнитофонные записи, которые Мэрилин вела опять-таки во время любовных свиданий. Почему никому не пришло в голову, что эти свидания, если и бывали, то уж никак не в спальне актрисы: за ее домом постоянно следили не только агенты ФБР или мафии, но и любопытные репортеры. Представляете, какой сенсацией стало бы неоднократное появление президента или генерального прокурора в доме актрисы! Но если не в своей спальне, где под кроватью можно спрятать магнитофон (только вот как его включать?), то как таскать с собой этот агрегат на тайные свидания? В середине ХХ века техника еще не была столь миниатюрной и магнитофоны габаритами мало отличались от приемников.

Куда делись записи – тайна, как и с блокнотом. Наверняка унес под мышкой Роберт Кеннеди, не удовольствовавшись одной только красной книжицей.

Понимая, что это выглядит нелепо, Скедато выдвинул новую версию: записи велись вовсе не самой Мэрилин, а Бернардо Спинделом, знаменитым специалистом по прослушке, который работал на мафию в лице Джеймса Хоффа, руководителя профсоюза водителей грузовиков, делившего Америку с Сэмом Джанканой.

Писать о Спинделе и Хоффо было неопасно, поскольку Бернардо умер в 1972 году, а Хоффа таинственно исчез (скорее всего, был убит конкурентами) в июле 1975 года.

Но еще при жизни Спиндел был обвинен в незаконной прослушке, и его офис подвергнут внезапному обыску. Спиндел немедленно заявил о краже у него самых важных материалов, причем сделал это через несколько дней. Мол, среди материалов имелись пленки, которые могли бы просто уничтожить генерального прокурора, но их не позволили представить общественности.

Это заставило провести внутреннее расследование, все изъятые пленки прослушали специалисты, но ничего, что хотя бы отдаленно говорило о Мэрилин Монро, не нашли. Конечно, Спиндел заявил, что нужные материалы уничтожены.

Возник вопрос: почему Спиндел не предъявил пленки в 1966 году, когда шло разбирательство с его шефом Джимми Хоффа, который как раз был под следствием, закончившимся тюремным сроком на 15 лет? Почему Роберта Кеннеди не шантажировали этими материалами или, несомненно зная, что дом Мэрилин прослушивался и его участие в убийстве звезды (если таковое было) наверняка стало известно мафии, не стал осторожней или не попытался нанести превентивный удар?

А может, налет на фирму Спиндела и был тем самым превентивным ударом? Исчезли пленки, нет компрометирующих материалов, Джимми Хоффа можно судить, не опасаясь быть разоблаченным самому?

Но где гарантия, что пленки были в единственном экземпляре, что они не скопированы? Кстати, почему Спиндель, понимая, что занимается незаконной деятельностью, притом что его шеф в тюрьме, хранил самые важные материалы прямо у себя дома и не скопировал их на всякий случай?

Чему верить?

Пришлось признать, что во всей этой истории с исчезнувшими записями Оташа и Спиндела все же есть свое рациональное зерно. Ни на минуту не верю в откровенный идиотизм Роберта Кеннеди, который лично явился душить подушкой свою любовницу, зная, что за каждым его шагом пристально наблюдают, а дом Монро прослушивается, но что-то же было на магнитофонных пленках прослушки, неважно чьей.

Конечно, большинство тех, кто участвовал в установке «жучков» или в истории с изъятием материалов у Спиндела, либо слишком стары, либо не скажут ни слова, неважно почему – то ли из-за ослабевшей памяти, то ли все еще боясь последствий откровенности.

И все же иного выхода, кроме как разыскать кого-то, кто смог бы пролить свет на существование и содержание магнитофонных пленок или красного блокнота, у меня не было. Желательно не одного человека и желательно, чтобы его в свое время «не просеивали» через сито расспросов, потому что это наверняка повлияло бы на его собственное восприятие происходившего много лет назад.

Не буду пересказывать, как разыскивала нужных мне людей, как убеждала, что нигде и никогда не упомяну их настоящих имен и мест жительства, что непременно покажу текст интервью с ними до того, как отправить в журнал (мне не удалось убедить, что не намерена публиковать свой труд в журнале). Главное – две беседы состоялись, их должно было быть три, но один из найденных мной людей в последнюю минуту чего-то испугался и не пришел, а на звонок ответил, что я ошиблась и он ничего не знает и не помнит.

Неужели даже сейчас, после стольких лет, стольких публикаций с откровениями и вымыслами кто-то боится?

Мне пришлось обещать, что настоящие имена будут скрыты за вымышленными, потому будем считать, что я брала интервью у Питера Джонсона и Джона Смита. Пусть так.

Питер (забавно, что он не сразу понимал, что я обращаюсь именно к нему), жил на Восточном побережье, Джон на Западном. Раньше было наоборот.

Итак, опустим все подробности места встречи и внешнего вида собеседников. Сразу к делу.

Питер в нужное мне время работал у Спиндела, Джон – у Оташа. Встречалась я с каждым отдельно и на их условиях.

– Питер, меня интересуют изъятые у Спиндела пленки. На них действительно могла быть информация по дому Мэрилин Монро в ночь ее гибели?

– Мы действительно напичкали «жучками» дом Монро и вели прослушку. Но нас здорово обскакали люди Гувера.

– Кого?

– Эдгара Гувера, ФБР. Они ставили свои «жучки» и нарочно повредили кучу наших.

– Это означает, что мы не могли слышать больше половины того, что там происходило. Из телефонов «жучки» убрали совсем, заменив своими, а наши остались только в гостиной, домике для гостей и у самого выхода.

– То есть в спальне никаких «жучков» вашей фирмы не было? – я нарочно не называла имен, но это и ни к чему.

– Нет, там хозяйничали другие.

– Вы слышали пленки, на которых запись той страшной ночи? Или вечера?

– Слышал, но там не было ничего особенного.

– И все же можно подробней? Хоть намеком.

– Можно и не намеком. Половину дня там топтался Гринсон, он страшно злился на неуступчивость Мэрилин.

– Из-за чего?

– Она уволила эту тетку – Юнис Мюррей – и не желала принимать обратно. Гринсон доказывал, что эту Мюррей обязательно нужно взять с собой, а Мэрилин кричала, что ей и без того надоели шпионы со всех сторон.

– А о чем еще спорили?

– Она говорила, что ей вообще все надоели, выйдет замуж за своего бейсболиста и разгонит всех. И сниматься будет в настоящих фильмах, а не в разных глупых и пустых. Что она больше никому не верит, потому что все хотят от нее только одного – денег или глупостей.

– Как вы думаете, чем был недоволен Гринсон?

– Конечно, тем, что получил отставку. Монро прогнала эту тетку, прогнала бы и его.

– Он давал ей какие-то лекарства?

– Откуда я знаю, ведь мы только слышали, но не видели. Когда они ушли в спальню, и вовсе стало тихо, только слышно, как туда-сюда топала эта тетка. А еще как она отвечала по телефону кому-то, что Мэрилин нет дома.

– Но Спиндель утверждал, что у него были компрометирующие материалы, которые забрали.

– Мало ли что можно утверждать?

– Однако все записи, изъятые в агентстве, изучили, там вообще не было ничего, связанного с Монро?

– Думаю, он вообще эти пленки уничтожил или отдал кому-то, чтобы не держать у себя опасные материалы.

Я не поняла, переспросила:

– Питер, чем они опасны, вы же только что сказали, что там не было ничего, кроме голосов Монро и Гринсона, а потом Юнис Мюррей? Или на других пленках было что-то важное?

– Нет, такая же чепуха. К тому же повторяю: наши «жучки» остались только в гостиной, там ничего особенного не происходило. И у входа, там пришел-ушел… А опасны они все, потому что прослушка без согласия владельца дома.

– А бывают с согласия?

– Бывает, если, например, муж, уезжая, подозревает у себя в доме нежелательных гостей или, наоборот, жена. Когда подозревают прислугу, родственников…

Я вспомнила, что читала о прослушке дома Монро агентами Оташа якобы по ее просьбе.

– А у Монро могли прослушивать по ее просьбе?

Питер изумился:

– Кто? Она даже звонить выходила в уличные автоматы, с собой вечно мелочь носила.

– Откуда вы знаете?

– Об этом однажды шел разговор с ее экономкой.

– Питер, из того, что вы слышали, что можно сказать о Юнис Мюррей?

– Тетка надеялась, что, купив по ее подсказке этот дом, Монро не посмеет выставить ее саму за дверь. А та сделала это.

Я решилась задать вопрос в лоб:

– Роберт Кеннеди мог убить Мэрилин Монро? Задушить подушкой?

Питер рассмеялся:

– И вы о том же… Нет, конечно.

– Почему?

– Может, и мог, но только не у нее в доме.

– Почему не у нее?

– Да потому что он бывал там всего раз и то с этими Лоуфордами. Они встречались где-то в другом месте.

– И 4 августа его там не было?

– Когда Монро убили? Нет, не было.

Я буквально замерла, не донеся кофейную чашку до рта (мы пили кофе на открытой террасе кафе, сидя рядышком, как два голубка; наверное, со стороны казалось, что обсуждаем предстоящий совместный отпуск). Прозвучало то, о чем я еще только готовилась спросить. Питер, заметив мое замешательство, усмехнулся:

– Хотите спросить, убили ли Монро? Да, убили. Роберт Кеннеди? Нет, не он.

– А… кто?

– Не знаю.

Вот тебе на! Я только настроилась запоминать каждое слово. Может, не хочет говорить или пока не верит мне?

– А почему вы тогда уверены, что убили?

Он отставил в сторону свою чашку.

– Тут и думать нечего. Разве человек, который собирается наглотаться таблеток, станет договариваться о делах на предстоящую неделю или накупать кучу всего? Она же замуж собралась, пусть второй раз за того же, но ведь замуж! И к свадебному пикнику готовилась. На своей лужайке перед бассейном провести собиралась.

Ну, об этом я знала и без Питера.

– Скажите… а в ту ночь вы не слышали, приезжала «Скорая» где-то около полуночи?

– А вот это странно… Это то, из-за чего перепугался Спиндель. Наши «жучки» в это время все оказались заглушены. Кто-то точно знал, где они находятся, и чем-то залепил. Потому, когда нагрянули с обыском, Спиндель молча отдал все, кроме пленок с Монро, – думаю, их уже не было. А потом принялся кричать, что их украли.

– Зачем?

– Все равно поставили в вину, что занимался несанкционированной прослушкой, так хоть появилась возможность испугать Бобби Кеннеди, никто же не знал, что пленок не было, значит, их могли вытащить в любую минуту.

– Испугал?

Питер рассмеялся:

– Нет, думаю, у Бобби были свои люди среди наших, он знал, что пусто.

– Или просто был ни при чем? Если он не бывал в доме Монро, чего бояться?

Кивок:

– Или так. Это президент был неосторожен, а прокурор очень остерегался, он-то понимал, что первым попадет под огонь. Тем более после того, как прижал хвосты людям вроде Джимми Хоффа. Тут всего можно было ожидать – если не пули в лоб, то постоянной слежки. Глупцы те, кто болтает, мол, Бобби гулял, как шальной. Не было этого, может, и хотел бы, да помнил о постоянном пригляде.

– Но ведь Джон Кеннеди гулял?

– Джон другое дело, ему американцы даже такое простили бы, а Роберту нет.

– Почему?

– Да потому что Джон никогда из себя святошу не изображал. Он показывал, что любит жену, детей, но еще и многих-многих женщин тоже. И его понимали все: женщины за то, что все-таки блюдет интересы семьи, а мужчины – что ведет себя так, как хотели бы вести себя они. Мы тоже завидовали и восхищались. В Белом доме жена-красавица, а ему десятки других подавай.

– А Роберт?

– Тот всегда делал вид, что знает только семью, жену, детей. Может, так и было, но это скучно. Семейные ценности хороши дома, а когда мужчина здоров и имеет возможность завести себе любовницу, и не одну, то никто не поверит, что он этого не сделает. Если упорно продолжает делать вид, что при беременной жене соблюдает ей верность, когда вокруг сплошные красавицы, значит, врет.

Это я тоже уже слышала. Неожиданно поинтересовалась:

– Питер, у вас есть дети?

– Да, четверо.

– И вы часто изменяли жене?

Он расхохотался:

– У меня их четверо от разных жен. К тому же все четыре жены от меня ушли.

Что-то в его взгляде и голосе подсказало почему, но я все же поинтересовалась:

– Почему?

Так и есть.

– Из-за моих измен.

Итак, я узнала, что «жучки», установленные Спинделем и его парнями, кто-то нарочно повредил именно в тот день. Поэтому они не могли слышать ничего из того, что происходило в спальне Монро, и даже приезжал ли кто-то после полуночи.

То есть проверить версию со «Скорой», врачи которой то забирали, то возвращали труп, не получится.

Оставалось надеяться, что что-то прояснят следующие собеседники.

Если Спиндель работал на Джимми Хоффа, то на кого же трудился Фред Оташ? Неужели и впрямь на саму Монро?

В таком случае она либо действительно ждала кого-то из Кеннеди и хотела спровоцировать на откровенность, либо серьезно опасалась за свою жизнь. Как мы знаем, прослушка не помогла.

Понятно, что братья Кеннеди вовсе не намеревались приезжать в дом к отставной любовнице, чтобы выяснять с ней отношения. Непонятно, зачем Джон отправлял на переговоры с Мэрилин даже Бобби, думаю, у них была возможность найти кого-то, кто смог бы поговорить. Например, Пат или Питер Лоуфорды… Мэрилин вменяемая женщина, хотя и очень импульсивная, побушевала бы, но выносить грязь на всеобщее обозрение не стала бы. Она была больна, но не тем, о чем твердили таблоиды.

Джона разговорить оказалось трудней, он словно жалел, что согласился встретиться.

– Джон, Фред Оташ действительно прослушивал дом Монро?

Он пожимает плечами, словно и не намеревался говорить ничего откровенного.

– Тогда все всех прослушивали, было какое-то помешательство на этих «жучках».

Он намерен все ответы давать так обтекаемо? Нет уж! Я буду спрашивать в лоб.

– Для кого, по чьему заданию он это делал?

– Ди Маджио.

– Что?! Джо Ди Маджио прослушивал дом Мэрилин? Зачем?!

– Чтобы знать, что ее не обижают. Болтали, что они собрались второй раз пожениться, – думаю, нет. Джо не нужна такая обуза, хотя он и любил Монро. Он всегда помогал, помог бы и в этот раз, если бы она не связалась с Кеннеди.

Услышанное перечеркивало все предыдущее. И кому из них верить?

Питер утверждал, что Мэрилин и Ди Маджио назначили свадьбу и собирались праздновать на лужайке возле дома, а Джон говорит противоположное.

Вот вам и свидетели, хоть новое расследование организовывай, чтобы понять, кто из них лжет! Только привычка доводить начатое до конца не позволила вдруг «вспомнить», что у меня открыта вода в душе или изобразить несуществующий звонок по телефону со срочным вызовом из-за внезапной болезни собаки, чтобы иметь возможность поспешно уйти.

Сознаюсь, мне симпатичен простой парень Джо Ди Маджио и их с Мэрилин решение повторно попытаться создать семью, очень хотелось, чтобы у Монро было хоть гипотетическое счастье, пусть несостоявшееся, но близкое и возможное.

Ведь почти получилось, если бы не гибель, вполне могла сложиться семья. А этот незаконный подслушиватель сидел и рассказывал противоположное. Вопреки всем законам репортерства, я почти ненавидела собеседника, но продолжала сохранять невозмутимый вид и была вознаграждена за это.

– Это ваши люди испортили уже стоявшие в доме «жучки»?

Он посмотрел на меня с любопытством:

– Успели поговорить с кем-то из людей Спинделя? Да, мы поставили вместо их устройств свои, а им оставили парочку, чтобы не было так обидно. Заметьте, мы действовали с согласия хозяев, а они нет.

– Монро знала о «жучках»?

– Догадывалась.

Я просто возмутилась:

– Знать и догадываться – разные вещи! Как можно говорить о согласии?

Джон кивнул, закурил и пояснил:

– Согласие мы получили от ее экономки мисс Юнис Мюррей. Сразу отвечаю на не заданный пока вопрос: у нее было право разрешать или запрещать какие-то действия в доме. Монро слишком невнимательно читала бумаги, которые подписывала, она могла выгнать экономку с работы, но последствия не заставили бы себя ждать.

Я невольно фыркнула:

– Да уж!

– Вы об убийстве? Да, вы правы.

И снова я замерла, теперь уже на вдохе. Второй человек, имевший возможность если не видеть, то слышать хотя бы немного из происходившего в доме Мэрилин, утверждал, что ее убили.

– Оташ говорил, что слышал, как умирала Монро. Почему же ей не пришли на помощь и где был Оташ, когда все это слушал?

– Вы попали в десятку. Приятно беседовать с человеком, который так много знает. Наверное, журналисты редко осведомлены не хуже интервьюируемого?

Он говорил приятные для меня слова, но что-то во взгляде и голосе заставляло насторожиться, была легкая насмешка. Я начала злиться.

– Так все же, где был Оташ и почему не пришел на помощь?

– Оташ был в офисе, а на помощь не пришел потому, что было поздно. Это происходило на следующий день.

– Так он слушал запись?

Страницы: «« 1234567 »»

Читать бесплатно другие книги:

В книге кратко изложены ответы на основные вопросы темы «Уголовно-процессуальное право». Издание пом...
Пособие содержит ответы на экзаменационные вопросы по учебной дисциплине «Налоговое право»....
Информативные ответы на все вопросы курса «Экономический анализ» в соответствии с Государственным об...
Студенту без шпаргалки никуда! Удобное и красивое оформление, ответы на все экзаменационные вопросы ...
Представленный вашему вниманию конспект лекций предназначен для подготовки студентов медицинских вуз...
Информативные ответы на все вопросы курса «Финансы» в соответствии с Государственным образовательным...