Приглашение к искушению Крузи Дженнифер

— Я тебя люблю!

И сразу почувствовала, как он напрягся, но… не от мгновенно возникшего желания, а от неожиданности и растерянности. Повисла долгая пауза, потом Фин мягко высвободился из ее объятий, смущенно улыбнулся и, отведя взгляд, пробормотал:

— Мне приятно это слышать. Спасибо.

— Спасибо? — недоуменно повторила она, чувствуя, как ее захлестывают разочарование и раздражение. — Ты меня благодаришь? И только?

— Ну… видишь ли, мы с тобой знакомы всего три недели, — словно оправдывался Фин. — Мне кажется, ты сделала это признание сгоряча, под влиянием минуты.

— Возможно, ты прав, — сухо отозвалась она. — Да, я ляпнула не подумав.

— Понимаешь, Софи, — осторожно начал Фин, — ты мне очень нравишься, но пока я не готов… — Он оборвал себя на полуслове, встал и добавил: — Скоро придет Уэс, надо одеваться.

Фин взял свои вещи и направился в ванную комнату, а Софи крикнула ему вслед:

— Конечно, я сморозила глупость! Забудь о ней!

Фин, ничего не ответив, скрылся за дверью, и она глубоко вздохнула, стараясь унять раздражение и успокоиться, но… Почему-то захотелось схватить будильник и с силой швырнуть его о стену, чтобы он с треском и звоном разбился на мелкие осколки!

Софи села в кровати и закрыла глаза. Она поступила глупо, признавшись Фину в любви. Как он изволил выразиться, «под влиянием минуты»… Но ей почему-то всегда казалось, что после пылких объятий слова любви звучат вполне естественно! Очевидно, она ошибалась… Нет, она действительно любит его и не считает нужным скрывать свои чувства! А любит ли ее Фин? Тоже любит, вне всякого сомнения. Но почему в таком случае он не сделал ответное признание?

Софи вскочила с кровати, порывисто оделась и стала нервно ходить по комнате. Может быть, ей следовало настоять на продолжении разговора и добиться от Фина ответных слов любви? Нет, навязываться — не в ее привычках! Демпси никогда никому не набивались, не шли напролом к достижению своих целей, всегда выбирали обходные пути. Надо следовать семейным традициям! Лукавство, притворство, обман… И следует помнить: у каждого человека есть слабые струны.

Софи остановилась. Есть ли у Фина Такера слабые струны, на которых можно сыграть? Есть! Ему очень нравится заниматься любовью, он обожает носить дорогие изысканные рубашки известных фирм и… Фин — страстный поклонник бильярда.

Ну конечно, бильярд — именно то, что ей сейчас необходимо!

На губах Софи заиграла торжествующая улыбка. «Все будет так, как я хочу! И вам, мистер Такер, никуда от меня не деться!»

Она подошла к двери ванной комнаты, несколько минут слушала, как шумит вода в душе, а потом, расправив плечи и высоко подняв голову, направилась на первый этаж, туда, где находился старинный бильярдный стол.

Выйдя из ванной комнаты и увидев, что Софи в спальне нет, Фин облегченно вздохнул, но тотчас же его охватило чувство вины. Он распахнул дверь и хотел уже спуститься вниз, как вдруг услышал характерный звук разбиваемых кием бильярдных шаров и от удивления замер на пороге. Софи играет в бильярд? Любопытно… Но еще любопытнее, как она его сейчас встретит. Станет ли настаивать на продолжении разговора и добиваться признания в любви? Однако он не готов пока к серьезным беседам. Признаться женщине в любви после трех недель знакомства? Немыслимо. Возможно, если их отношения продолжатся, через год-другой Фин объяснится с Софи, и после этого они начнут подумывать о создании семьи. К тому времени Дилли подрастет, не будет нуждаться в его постоянной опеке, да и Лиз постепенно привыкнет к Софи, перестанет видеть в ней врага и охотницу за чужим состоянием, а пока… О Господи, ну почему все женщины склонны торопить события?

Софи стояла, наклонившись над бильярдным столом, розовое платье соблазнительно облегало ее стройную фигуру, открывая длинные, безупречной формы ноги. Она негромко напевала «Немного твоей любви», и Фин, услышав уже полюбившуюся ему мелодию, мгновенно вспомнил об их с Софи близости, о сладостных минутах в ее объятиях, и к нему вновь вернулось хорошее настроение.

Похоже, она не собирается настаивать на выяснении отношений и ему ничто не грозит! Но почему в руках у Софи бильярдный кий? Она хочет научиться играть?

— Сыграем? — словно угадав его мысли, спросила Софи. — В «девятку»?

— Ты знаешь, что такое «девятка»? — удивился Фин. — И умеешь играть?

— Ну, положим, что такое «девятка», известно всем, а играть я немного умею, — лукаво улыбнулась Софи. — Хотя, конечно, до твоего уровня мне далеко. Начнем?

— Начнем. Если хочешь, могу немного подучить тебя, — снисходительно произнес мэр.

— Дэви очень хвалил тебя. Говорил, ты великолепно играешь, — продолжала Софи, склоняясь над столом. — А я игрок никудышный, так что не суди меня строго.

— Ладно, я буду играть вполсилы, не беспокойся!

Разумеется, он не испытывал особого желания играть с женщиной: скучно и неинтересно, но если Софи так уж хочется…

— Какой замечательный стол! — воскликнула Софи, гладя ладонью борта из розового дерева. — Впрочем, все, что с тобой связано и принадлежит тебе, прекрасно!

Фин вновь забеспокоился, опасаясь, как бы ее последняя фраза не стала прелюдией к выяснению отношений, но Софи прицелилась, ударила по шару, и он успокоился. Однако отличный удар для новичка… Точный, в меру сильный, хорошо рассчитанный.

— Теперь твоя очередь, — сказала она, подходя к Фину. — Давай, покажи высший класс!

Близость Софи, ее упругое тело, обтянутое ярко-розовым платьем, полные полураскрытые губы отвлекали от игры, мешали сосредоточиться. И удар получился неплохой, но далеко не мастерский.

— Софи, твое присутствие меня отвлекает, — смущенно признался Фин.

— А ты забудь, что я рядом! — посоветовала она, натирая мелом кий и готовясь к очередному удару.

Когда следующий шар был загнан в лузу и настала очередь мэра склониться над бильярдным столом, Софи неожиданно сказала:

— Фин, я никогда не рассказывала тебе о своей семье, но, похоже, настало время раскрыть перед тобой карты: я родилась и выросла в очень неблагополучной семье. В криминальной.

— Бывает, — неопределенно отозвался он. — Может, не надо подробностей?

— Нет, я хочу, чтобы ты знал! Итак, мой отец сейчас скрывается от полиции, разыскивающей его за мошенничество.

Она взглянула на Фина, ожидая его реакции, но мэра, казалось, больше интересует игра, а не история об отце-уголовнике.

— Продолжай, — произнес Фин, натирая мелом кий.

— Ладно, теперь на очереди мой любимый брат Дэви. Знаешь, чем он зарабатывает на жизнь? Обманным путем выманивает крупные суммы денег у богатых людей. Правда, отнимает он лишь у тех, кто, по его сведениям, нажил деньги незаконным путем. Они, разумеется, не торопятся заявлять в полицию, но, как ты понимаешь, только и ждут удобного случая поквитаться с Дэви. Да… у моего брата много врагов!

— Просто удивительно, почему все так его невзлюбили, — саркастически усмехнулся мэр, с интересом наблюдая за игрой Софи. — Такой милый парень этот твой Дэви!

— Теперь что касается Эми. В ранней юности у нее тоже были проблемы с полицией, но в последние годы она, слава Богу, образумилась. Только я не уверена, надолго ли. В общем, Эми — хорошая, и я ее очень люблю.

— Да, ее нельзя не любить. Ну а ты сама, Софи?

— Я? Я единственная из всей семьи, никогда не имевшая неприятностей с полицией, — ответила она и сделала такой красивый удар, что Фин на секунду зажмурился.

— Слушай, а ты блестяще играешь! Кто бы мог подумать… — И, окинув быстрым взглядом бильярдный стол, с тревогой подумал: «Господи, да она же обыгрывает меня…»

— Да, я всегда жила честно, — продолжала Софи, делая вид, что не замечает его изумления. — Но наверное, от судьбы не уйдешь, и если мне предначертано пойти по кривой дорожке, то рано или поздно это произойдет. Ну как тебе понравился рассказ о моей семье? Похоже, он не произвел на тебя сильного впечатления.

— О твоей семье мне было известно кое-что и раньше, — признался Фин. — Зейн Блэк просветил. Но ушел разочарованным. Расстроился, что сведения, которыми он поделился со мной, меня не шокировали.

— Значит, нам с Зейном обоим не повезло, — сказала Софи и, подойдя к мэру вплотную, объявила: — Но у меня припасена для тебя еще одна, надеюсь, интригующая подробность: я редко надеваю нижнее белье. Вот и сейчас мои кружевные трусики… — Она сделала паузу, а затем жестом фокусника достала тонкую белую полоску из заднего кармана брюк Фина.

— Я потрясен! — воскликнул он. — Это самый сильный эпизод в твоем рассказе.

Игра закончилась, Софи победила и очень радовалась этому, а проигравший Фин испытывал смешанные чувства: восторг от великолепной игры Софи, которая почему-то так долго скрывала свое мастерство, необычное волнение от ее присутствия рядом, досаду на самого себя за излишнюю и оттого нелепую самоуверенность…

— Ты победила, Софи, — сказал он, обнимая ее за талию.

Упругое горячее тело Софи стало податливым, голова у Фина закружилась. «А не заняться ли нам любовью на бильярдном столе?» — пронеслось в его воспаленном от желания мозгу.

Никогда в жизни Фину Такеру даже в голову не приходило овладеть женщиной на старинном бильярдном столе, и если бы кто-нибудь сделал ему подобное предложение, он расценил бы это как кощунство, но сейчас… Обнимая Софи и крепко прижимая ее к себе, Фин думал о том, что категоричность в суждениях — не лучшая его черта, а уж в такой момент и подавно. Да, бильярдный стол, которым так гордился мэр, безусловно, семейная реликвия. И прадедушка Фина строго осудил бы правнука за дерзость и пренебрежение фамильными ценностями… А может быть, и не осудил бы, а отнесся с пониманием?

— Привет! Вот и я! Не помешал? — Уэс недоуменно покосился на кружевные трусики, которые Софи все еще держала в руках.

— Нет, мы как раз закончили игру, — с улыбкой сообщила она. — И я сейчас ухожу.

— Как? — растерянно произнес Фин, и его лицо вытянулось. — Софи, подожди…

— Уэс, будьте добры, отвернитесь, — попросила она, не реагируя на реплику мэра. — Мне надо одеться.

Начальник полиции снова покосился на интимный предмет одежды, пожал плечами и отвернулся. Софи надела трусики, одернула платье и, обращаясь к Фину, произнесла:

— Ну, мне пора. До свидания.

— Нет, Софи, подожди, давай поднимемся в спальню, — забормотал он. — Ты не можешь просто так… Мы… не договорили. Пойдем наверх, прошу тебя.

— Фин, мне действительно пора, — повторила Софи и, покачивая бедрами, направилась к выходу, но в дверях обернулась. — Знаешь, я бы осталась, но, боюсь, эмоции снова захлестнут меня, я начну молоть ерунду, делать любовные признания. Так что мне лучше уйти. Счастливо оставаться! — И, помахав рукой, она скрылась за дверью.

— Похоже, я все-таки явился не вовремя, — покачав головой, произнес Уэс. — Но ты бы хоть сказал.

— Кто бы мог подумать, что из-за этой женщины я потеряю голову! — воскликнул Фин, глядя через витрину на удаляющийся силуэт. — Уэс, она просто сводит меня с ума.

— По-моему, она не только сводит тебя с ума, но и обыгрывает в бильярд.

— Да, обставила меня, как новичка, — вынужден был признаться мэр. — Даже не представляю, как я переживу это позорное поражение.

— Ладно, не расстраивайся, — похлопав друга по плечу, сказал Уэс. — В конце концов, бильярд — всего лишь игра. Сегодня она тебя обставила, завтра — ты ее. И потом, Софи ведь уезжает после премьеры. Так что ты быстро успокоишься, забудешь о своем поражении и о ней самой.

— Нет! — горячо воскликнул Фин, и мысль о том, что он навсегда расстанется с Софи, показалась ему невыносимой. — Нет!

Как же можно ее забыть, когда он всей душой привязался к Софи, привык каждый вечер приезжать на ферму, обстоятельно рассказывать обо всем, что случилось с ним за день, выслушивать ее бесхитростные истории, а потом заниматься с ней любовью, сгорать от безумной страсти, а иногда даже засыпать в ласковых объятиях Софи… Лишиться всего этого? Невозможно. И Дилли… она всем своим маленьким сердцем полюбила Софи, приобрела в ее лице надежного настоящего друга. И еще… Софи блестяще играет в бильярд, об этом тоже нельзя забывать! Хотя, конечно, не только секс и бильярд их связывают, а нечто большее.

— Фин, о чем ты задумался? — Голос Уэса вернул его к действительности.

— Я думаю о том, что мне надо жениться на Софи, — серьезно ответил мэр.

— Что?

— Да, Уэс, и моя дочь к ней очень привязалась, а уж как Софи бесподобно играет в бильярд… Я сделаю ей предложение и надеюсь, она не откажется выйти за меня замуж. Скажу тебе больше: я даже лелею мысль приучить Софи читать книги, а не только смотреть дурацкие видеофильмы. Уверен, мне это удастся, и все у нас будет замечательно!

— Фин, не принимай серьезных решений сгоряча! — наставительно произнес Уэс. — Прежде чем делать Софи предложение, тщательно все взвесь и обдумай, ведь вы знакомы всего три недели.

— Хорошо, — согласился Фин.

Но в глубине души мэр Такер был твердо убежден, что обдумывать нечего. Да и как можно не любить женщину, которая так блестяще играет в бильярд?

— Мне удалось выяснить кое-что по поводу Клиа и Роба, — сказал начальник полиции, когда они с мэром удобно устроились в креслах на крыльце. — Оказывается, эта горе-актриса постоянно твердила малолетке, что единственное препятствие на пути к их соединению — ее муж Зейн Блэк. Убеждала парня, будто без ума от него, и Латс-младший, естественно, ей верил.

— Совсем как его папаша! — заметил Фин. — По-моему, идиотизм — это у них семейная черта.

— В тот вечер Клиа дала Робу свой сотовый телефон и послала его следить за Зейном, — продолжал Уэс. — Сказала, что муж много выпил и как бы с ним чего-нибудь не случилось… Не дай Бог Зейн оступится, свалится в реку и утонет!

— Но юный Роб не уловил тонкого намека своей пассии.

— Нет, к счастью, тонкие намеки не для его ума. Но в соответствии с инструкциями своей обожаемой Клиа он последовал за ее мужем, направлявшимся к дому Стивена Гарви. Когда Зейн остановился, по-видимому, поджидая кого-то, Роб позвонил по сотовому телефону Рейчел и предложил ей встретиться.

— Вот как? — нахмурился Фин. — Встретиться неподалеку от того места, где стоял Зейн? Для чего же?

— Похоже, он надеялся, что телеведущий, увидев Рейчел, начнет к ней приставать, та закричит, на крик из дома выбежит папаша Стивен и…

— И расправится с Зейном, чтобы наш юноша мог беспрепятственно соединиться с Клиа. Не такой уж этот Роб и придурок, — заметил Фин.

— Но доказать ничего невозможно, — вздохнул Уэс. — Ведь события развивались по иному сценарию. Зейн, увидев Рейчел, действительно начал приставать к ней, та, не растерявшись, брызнула ему «Мейсом» в лицо, и подонок свалился в реку. А юная парочка поехала в бар веселиться.

— И что дальше?

— Зейн выкарабкался на берег и вот тогда… встретил кого-то с пистолетом. — Уэс тяжело вздохнул. — История таинственная, запутанная, но единственное, что утешает: мне удалось все-таки вытянуть из Эми кое-какие подробности, и теперь я могу точнее определить время смерти. Итак, Зейн свалился в реку и выбрался из нее живым примерно в девять сорок пять вечера. Эми вернулась из бара домой в одиннадцатом часу вечера. По ее словам, вы с Софи шумно занимались любовью, и она, чтобы не мешать, решила прогуляться к реке. Там на мостках Эми обнаружила бездыханного Зейна. Это было приблизительно в половине одиннадцатого.

— Значит, интервал, во время которого он погиб, составляет сорок пять минут, — задумчиво промолвил Фин. — У кого, интересно, на этот период есть алиби?

— Алиби имеется у тебя и Софи, — ответил Узс. — У Роба и Рейчел — они в это время сидели в баре, у продюсера Лео Кингсли — он находился в Лос-Анджелесе, а также у Хилди Мэллоу и Эда Ярнелла.

— Хилди и Эд? — удивленно вскинул брови Фин.

— Да, представь себе, они вместе смотрели порнофильмы. О Господи, Фин, если бы ты только знал, сколько у меня и моих ребят сейчас работы! — сокрушенно вздохнул начальник полиции.

— Могу себе представить. Значит, кто же остается на подозрении?

— Все остальные, — мрачно изрек Уэс и принялся перечислять: — Фрэнк Латс, ночевавший неизвестно где. Джорджия, которую ты привез из бара домой, но куда она отправилась потом — загадка. Твоя мать, которая, по ее словам, в интересующее нас время находилась дома вместе с Дилли. Стивен Гарви… тоже утверждает, что уже спал. Оказывается, они с Вирджинией ночуют в разных спальнях.

— Ничего удивительного, — ответил Фин, представив себе Вирджинию.

— Нет алиби у Клиа, Эми, Дэви. А если учесть, что эта троица могла в любое время беспрепятственно заходить в спальню Софи, то напрашивается вывод о том, что они и оружие засунули ей под матрас. Кстати, пистолет я отправил в Цинциннати на экспертизу.

— Уэс, я не верю, что Эми и Дэви могли сыграть такую злую шутку со своей сестрой! — убежденно произнес Фин. — Все они любят друг друга и…

— Еще как могли! — возразил шериф. — Ну, не то чтобы я подозреваю… но допускаю, что Эми могла засунуть пистолет под матрас. Она привыкла всегда все свои проблемы и неприятности перекладывать на плечи старшей сестры. Почему бы и на сей раз не сделать Софи козлом отпущения? К тому же шанс обнаружить когда-нибудь пистолет под матрасом минимален. А вот что касается Дэви… — Он сделал паузу. — Этот братец Софи далеко не прост, как выяснилось, и его я подозреваю в первую очередь.

— Нет, Дэви не убийца, — покачав головой, тихо промолвил Фин. — Кто угодно, но только не убийца.

— Не забывай, что пять лет назад Клиа и Дэви были любовниками! И расстались они потому, что на горизонте возник Зейн Блэк. Откуда мы знаем, какие сейчас отношения между Клиа и Дэви? Может быть, Демпси все еще тешит себя иллюзиями вернуть ее? А Клиа, зная об этом, решила руками Дэви избавиться от надоевшего мужа? И не только руками Дэви, но и Роба тоже. Тонкий, но верный расчет: не получится у юного Латса, сумеет опытный Демпси! Это очень похоже на изворотливую стерву Клиа.

— Ты думаешь, она морочила голову Дэви, будто сожалеет об их разрыве, и обещала в случае устранения Зейна вернуться к нему?

— Не исключен и такой вариант, — ответил Уэс. — Да, вот еще что… Пистолет, обнаруженный под матрасом в спальне Софи, принадлежал твоему отцу.

Уэс отвел смущенный взгляд. У мэра Такера вытянулось лицо.

— Но, Фин, мы пока не знаем, тот ли это пистолет, из которого стреляли в Блэка! — попытался приободрить друга Уэс. — Сейчас рано говорить…

— Но с помощью именно этого пистолета хотели расправиться с Софи! — перебил его Фин, резко поднимаясь с кресла. — Нет, я должен немедленно поговорить с матерью!

Фин едва не столкнулся с Лиз, ожидающей его в холле. Ее лицо было перекошено от злобы.

— Зачем ты притащил эту девку на матч по софтболу? Вместо того чтобы думать о дочери…

— Лучше скажи, зачем ты подкинула отцовский пистолет в постель Софи? — вскричал Фин, надвигаясь на мать. — Заряженный пистолет! Ты хотела убить ее?

— Эта она тебе сказала такую глупость? — прошипела Лиз. — Она лжет, нагло лжет, а ты веришь ей, как последний недоумок! Софи пытается разрушить нашу семью, а ты безучастно взираешь на это! В общем, так, Фин, выбирай: или ты продолжаешь крутить шашни с этой киношной девкой и убираешься вон из моего дома, или бросаешь ее и возвращаешься в семью. Ко мне и дочери.

— Ты хочешь, чтобы я ушел? — тихо спросил Фин, глядя в упор на мать.

— Я хочу, чтобы ты опомнился! Секс с этой девкой вскружил тебе голову, ты забыл, что у тебя есть семья, обязанности, стал посмешищем для всего города, неужели ты этого не понимаешь?

— Ты предлагаешь мне выбор? — неожиданно очень спокойным голосом произнес Фин. — Что ж, я его уже сделал.

Черты лица Лиз мгновенно разгладились, на тонких губах появилась улыбка.

— Фин, я всегда знала, что ты разумный человек, — ласково заговорила она. — Я верила, что рано или поздно ты образумишься и…

— Ты не поняла. Я собираю свои вещи и сегодня же вечером перебираюсь жить в магазин. Вместе с Дилли.

— Нет! — вскричала Лиз. — Нет! Ты не должен…

— Слушай, перестань закатывать сцены, мне надоело, — вздохнул Фин. — Я все для себя решил.

— Значит, ты собираешься взять туда жить и эту… — Лиз запнулась, не в силах найти соответствующий эпитет для Софи.

— Выбирай выражения, — посоветовал ей сын.

— …и эту женщину? Что ж, дело твое, но Дилли я не отпущу, так и знай!

— Не преувеличивай свои возможности. — Фин устало потер виски. — Моя дочь будет жить со мной.

— Ты не посмеешь забрать Дилли! — закричала Лиз. — Не посмеешь! Я не допущу, чтобы моя внучка жила в этом разврате!

— Милая мамуля, ты еще не знаешь, на что я способен ради счастья и душевного спокойствия собственной дочери. Фин направился к лестнице, ведущей на второй этаж.

— Ты всегда был недоумком!

— А ты — лживой и коварной, — обернувшись, невозмутимо произнес Фин и потребовал: — Перестань терроризировать Софи. А Дилли передай, что я завтра заберу ее с собой жить в магазин. Навсегда.

В воскресенье Фин и Софи целый день занимались тем, что освобождали одну из комнат на втором этаже книжного магазина под спальню Дилли: снимали с полок и выносили книги. Эту просторную комнату выбрала Софи, поскольку в ней было большое окно с широким удобным подоконником, а девочке, по ее словам, нравилось сидеть на подоконнике и смотреть на улицу.

К вечеру они очень устали, пот струился по их лицам, хотя в комнате постоянно работал кондиционер.

— Ну и жара! — Софи вытерла пот со лба. — Слушай, а как твоя мать восприняла ваше переселение?

— Шума, конечно, было много. Ладно, забудем о ней. Пойдем в душ?

— И продолжим разговор там? — лукаво улыбнулась Софи. — Задушевная беседа под нежное журчание воды?

— Не только беседа, — отозвался Фин, притягивая ее к себе. — Но и кое-что поинтереснее.

— Ох, Фин, ради тебя я готова на все! — притворно вздохнула Софи. — Таскать книги, спать на старом матрасе с колючими пружинами, не пить кока-колу с бренди… Готова даже расстаться с деньгами и погубить свою репутацию.

— Ну, это все в жизни не главное! — рассмеялся он. — Кстати, а почему ты вдруг упомянула о деньгах?

— О деньгах? — удивленно повторила Софи, немного отстраняясь от Фина. — Да просто так, к слову пришлось.

— Слушай, если ты знаешь, где находятся деньги Зейна Блэка, то…

— Понятия не имею! Ты что-то говорил насчет душа?

— В душ мы пойдем чуть позднее, а пока поговорим о деньгах, — ответил Фин, обнимая Софи. — А как ты думаешь, где могут находиться деньги Блэка? У тебя есть на этот счет какие-либо предположения?

Софи сделала вид, что задумалась над этим важным вопросом, ответ на который для нее был совершенно очевиден, а затем медленно произнесла:

— Мне кажется, что к этим деньгам приложила руку твоя мать, Фин. И искать их следует на ее банковском счете.

— Ты шутишь? — изумленно воскликнул он. — Как тебе могла прийти в голову такая странная мысль?

— Я не уверена, что это так, но… Помнишь, твоя мать приезжала к нам на ферму две недели назад? Знаешь зачем? Она хотела откупиться от меня. Правда, с тех пор я ее больше не видела.

— Да кто она такая, чтобы предлагать тебе подобные вещи? — возмущенно закричал Фин. — Что она себе позволяет?

— Она — Лиз Такер. И может позволить себе многое. Столь оригинальным способом мать пыталась защитить свою семью и тебя, маленького невинного мальчика, от моих наглых посягательств. Ладно, оставим этот разговор, пойдем в душ.

— Нет, подожди! — Он посадил Софи к себе на колени. — Расскажи, что именно моя мать тебе говорила и предлагала?

— Я тебе все уже сказала: она хотела от меня откупиться, а я послала ее куда подальше, в вежливых выражениях, разумеется.

Мысли Фина мелькали с быстротой молнии, перед глазами вставали эпизоды недавнего прошлого. Мэр углубился в воспоминания давно минувших дней и… вздрогнул. Диана! Диана!

— Софи… — растерянно прошептал он. — Значит, мать в свое время откупилась и от Дианы?

— Не знаю, Фин. Все это происходило давно, теперь доказать что-либо невозможно. И сейчас это не имеет никакого значения.

— Как не имеет? — упрямо возразил Фин. — Странно, что ты этого не понимаешь.

Он положил руку ей на плечо и долго с удрученным видом молчал, пытаясь осмыслить произошедшее. Нет, невозможно… А впрочем, так оно и есть! Две молодые женщины, обе в него влюблены… Ставшие, по мнению его матери, сначала помехой и досадным препятствием, а потом угрозой счастью и благополучию семьи Такер. Одна уже мертва…

Борьба за семейные ценности и душевное спокойствие — это, конечно, понятно и даже похвально, но когда она принимает такие дикие и беспощадные формы, в результате чего гибнут люди… Это уж слишком!

Фин решительно поднялся с кровати и сказал Софи, что отвезет ее домой.

— У тебя изменились планы? — удивилась она.

— Да. Хочу потолковать со своей любимой мамулей, несгибаемым борцом за семейные ценности!

Фин застал Лиз Такер сидящей за столом в своем кабинете в здании городского совета. Ее лицо было строгим, взгляд сосредоточенным, губы плотно сжаты. Когда он подошел к столу, мать подняла голову от бумаг, сухо кивнула и демонстративно углубилась в чтение.

Но сын без предисловий задал вопрос:

— Значит, ты откупилась от Дианы? Так ведь? — Он схватил стул, придвинул его к столу и плюхнулся на него.

От неожиданности Лиз растерялась и стала нервно перебирать лежащие на столе документы. Наконец ей удалось взять себя в руки, на ее лице появилось обиженное выражение.

— О чем ты? Я откупилась от Дианы? Бред какой-то…

— Не смей мне лгать! — закричал Фин. — Сколько ты ей заплатила? Сколько?

Лиз смерила сына презрительным взглядом и усмехнулась:

— Хочешь знать сколько? Пятьдесят тысяч долларов.

— Неплохо! — Фин даже растерялся от быстрого признания матери и от ее щедрости. — Это… в качестве годовой ренты?

— Совершенно верно.

— Чтобы она оставила нашу семью в покое и бросила маленького ребенка?.. Пятьдесят тысяч, — задумчиво повторил Фин. — На эту сумму Диана купила модную одежду, обставила дорогой мебелью дом у реки. Да, быстро она их промотала…

— Твоя Диана всегда была полной идиоткой, — поджав губы, промолвила Лиз. — Слава Богу, Дилли унаследовала наши мозги.

— Лучше бы мои, а не твои, — заметил Фин. — Интересно, а на что ты рассчитывала, обещая Диане платить ежегодно по пятьдесят тысяч долларов? Ты думала, что она как ни в чем не бывало будет и дальше жить в нашем городе, где все знают друг друга?

— Нет, мы договорились, что Диана вскоре покинет Темп-тэйшен. Она мне пообещала.

— Ну и ну! — изумленно пробормотал Фин. — Да кто ты такая, чтобы распоряжаться чужими судьбами?

— Твоя мать! — патетически воскликнула Лиз. — Я всю жизнь заботилась о твоем счастье и благополучии. Я видела, что эта Диана представляет собой: жадная, наглая акула, охотница за чужим добром. Да она разрушила бы твою жизнь, неужели ты этого не понимаешь? Я тебя отлично знаю: когда ты видишь смазливую мордашку, ты просто теряешь голову! Ты готов волочиться за каждой юбкой! И вот теперь тебе вскружила голову эта… — Она запнулась, заметив, что сын предостерегающе поднял руку. — О вашей порочной связи судачит весь город.

— А о чем судачить? Мы взрослые люди.

— Это же она убила Зейна Блэка! — в отчаянии воскликнула Лиз. — Она его убила.

— Что? — Фин похолодел.

— Господи, да об этом все знают! Она его убила, она, — повторила Лиз.

— Уэс установил интервал, во время которого погиб Зейн Блэк, — сказал Фин. — С точностью до сорока пяти минут. Так вот, в это время Софи находилась со мной. В постели.

— Избавь меня от скабрезных подробностей. — Лиз поджала губы.

— Откуда ты все это взяла? — настаивал Фин. — Откуда?

— Я тебе уже ответила: об этом известно всему городу! А ты, вместо того чтобы одуматься, прийти в себя, защищаешь женщину, совершившую преступление.

— Перестань молоть чепуху!

— Не смей со мной так разговаривать! — закричала Лиз, поднимаясь из-за стола. — Я сохранила нашу семью, избавила тебя от Дианы, я спасла тебя!

— Значит, ты меня спасла… Любопытная получается история: Диана умерла, когда Дилли исполнилось три месяца, не так ли? За эти три месяца она успела промотать пятьдесят тысяч, которые ты ей дала. А что потом? Диана снова пришла к тебе и попросила еще денег?

— Да, — кивнула Лиз, но, спохватившись, тотчас же крикнула: — То есть нет! Нет!

— Значит, приходила… Надо же, как вовремя она умерла! Так это ты, милая мамуля, столкнула ее с крыльца? — еле слышно спросил Фин. — Ты? И потом злорадно наблюдала, как Диана истекает кровью? А Зейн Блэк, разузнав об этом, начал тебя шантажировать, и тогда ты хладнокровно устранила и его…

— Что ты плетешь? — яростно крикнула Лиз. — Я никого не убивала! Ни Диану, ни Зейна Блэка!

— Однако отцовский пистолет исчез, — срывающимся голосом заметил Фин.

— Я посвятила тебе всю свою жизнь! Я отдала тебе все, а ты смеешь обвинять меня! Да если бы не я…

— Мне не нужны эти жертвы! — перебил ее Фин. — Ты всегда жила своей жизнью и продолжаешь делать это сейчас. А что касается моей судьбы… то я как-нибудь сам в ней разберусь. И Диана, и Зейн, думаю, тоже имели право распоряжаться своими судьбами по собственному усмотрению, однако…

— Я никого не убивала, — упрямо повторила Лиз. — Слышишь? Не убивала.

Фин отшвырнул стул в сторону и пошел к двери.

— Куда ты? — крикнула вслед ему Лиз. — Собрался идти к Уэсу?

— Нет, — не оборачиваясь, ответил Фин. — К начальнику полиции я не пойду, не волнуйся. Ты все-таки моя мать как-никак… Хочу только напоследок тебя предупредить: держись подальше от Софи. Поняла?

— Я не убивала Диану. Это… цепь нелепых и трагических совпадений, верь мне, Фин… — Впервые ее голос дрогнул.

— Помнишь тот день, когда ты здесь, в здании городского совета, заявила мне, что ради моего счастья пойдешь на крайние меры? — Он обернулся и холодно посмотрел матери в глаза. — Так вот: о крайних мерах забудь. Ясно? — И он вышел из кабинета, громко хлопнув дверью.

Покинув здание городского совета, Фин Такер зашагал по улице и, проходя мимо возвышавшегося на холме особняка своей матери, демонстративно отвернулся. Он торопился в книжный магазин, который отныне стал его домом, мечтая поскорее упасть в кресло, закрыть глаза и… забыть обо всем, что случилось в последнее время. Стряхнуть с себя это наваждение, попытаться убедить себя в том, что его мать, уважаемая миссис Такер, первая леди города, не имеет ни малейшего отношения ко всем прошлым и недавним трагическим событиям.

Взбежав по ступеням, Фин распахнул дверь в магазин, но направился не к креслу, а почему-то ринулся в дальнюю комнату, где стоял старинный бильярдный стол, и присел на его край. Нет и еще раз нет! Его мать не преступница, не убийца. Просто, как она сама выразилась, «это цепь нелепых и трагических совпадений». Конечно, после смерти мужа у Лиз от безграничного горя и тоски немного помутилось в голове, она очерствела душой, стала жестче, нетерпимее, но не настолько же, чтобы хладнокровно расправляться с людьми! Нет, она не убивала ни Диану, ни Зейна, однако… упорно пытается обвинить в смерти телеведущего Софи, свалить вину за чье-то преступление именно на Софи! Внезапно Фин вскочил, бросился телефону и судорожно набрал номер Хилди Мэллоу.

— Хилди? У меня к вам дело. Я хочу, чтобы вы распустили по городу один слух.

— Я не занимаюсь сплетнями, Фин, — сухо отозвалась она. — Сожалею, что вы не заметили этого раньше.

— Хилди, не обижайтесь, но мне действительно нужна ваша помощь! — воскликнул он. — Понимаете, кто-то пытается свалить вину за смерть Зейна Блэка на Софи Демпси!

— Да, я слышала об этом, — уже дружелюбнее произнесла Хилди. — Предположение, конечно, глупое, но наши горожане никогда не отличались сообразительностью, поэтому и верят всему.

— Так вот, Хилди, в то время, когда его убивали, Софи была со мной. В постели. Пожалуйста, расскажите об этом всем, прошу вас!

— Ладно, если вы настаиваете… — неуверенно произнесла она. — Только, боюсь, вашей матери это совсем не понравится, Фин.

— Ничего страшного! — заверил ее мэр. — Вот с миссис Такер вы и начните!

Эми ждала сестру на крыльце.