Госпожа его сердца Деламир Дженнифер

Глава 23

– Тетушка, если не ошибаюсь, на будущей неделе вы устраиваете званый обед? – спросил Джеймс, протягивая руку за приглянувшимся ему бутербродом.

– Именно так. И на сей раз тебе не удастся увильнуть. Я обещала леди Шоу, что ты будешь присутствовать.

Джеймс закатил глаза:

– Умоляю, только не говорите мне, что она придет со своей дочерью.

– Как ни странно, мисс Шоу относится к тебе с пристальным интересом. И что еще более удивительно, этот интерес не вызывает возражений у ее родителей.

Джеймс театрально вздохнул.

– Мисс Шоу непростительно чопорная, скучная и…

– И за ней дают большое приданое, – перебила леди Торнборо. – Она из достойной семьи, в меру образованная и очень богатая. Джеймс, я устала ждать, когда ты возьмешься за ум. Тебе давно пора остепениться.

Джеймс изобразил смирение.

– Хорошо, тетушка, я приложу все силы к тому, чтобы развлечь мисс Шоу. Но знаете, у меня есть идея. Не пригласить ли вам на обед мистера Хайтауэра?

Лиззи с трудом удержала в руке чашку с чаем. Было ясно: Фредди приступил к своим гнусным маневрам.

– С какой стати мне приглашать мистера Хайтауэра? – холодно осведомилась леди Торнборо.

– Он хочет поближе познакомиться с Рией.

– Со мной? – притворно удивилась Лиззи.

– Вчера на балу, после того как ты уехала, он расспрашивал меня о тебе в таких подробностях, что мне – извини, милая кузина – изрядно наскучил сей предмет.

Леди Торнборо прищурилась и проворчала:

– Какого рода подробности его интересовали?

Джеймс пожал плечами:

– Ну, например, точная дата отъезда Эдварда и Рии, обстоятельства их побега, обстоятельства ее возвращения. Представь, кузина, он даже спросил, уверен ли я, что ты действительно была в Австралии.

– Неужели? И как ты на это ответил?

– Да так и ответил: ты говоришь, что была в Австралии, и у нас есть все основания тебе верить. – Джеймс взял с подноса очередной бутерброд. – По-моему, столь неуемная любознательность мистера Хайтауэра предполагает только одно объяснение.

– Какое именно? – осведомилась леди Торнборо.

– Он собирается поухаживать за Рией.

У Лиззи по спине пробежали мурашки. Нет, Фредди собирается не ухаживать за ней, а играть – как кот с мышью.

Леди Торнборо нахмурилась.

– Мистер Хайтауэр отличается крайней распущенностью. Рие нечем ответить на его ухаживания.

– Тетушка, люди меняются, – сказал Джеймс.

Он уверяет, что больше не ищет приключений и нуждается в хорошей жене.

– Я не стала бы для него хорошей женой, – решительно возразила Лиззи.

– Куда важнее, смог бы он стать хорошим мужем для Рии, – сухо заметила леди Торнборо.

– То есть соответствует ли он общепринятым критериям? Что ж, давайте посмотрим. – Джеймс принялся загибать пальцы. – Итак, он из достойной семьи, в меру образован и очень богат. Я ничего не забыл, тетушка?

Леди Торнборо, разумеется, узнала в его словах собственные доводы, но не спешила сдаваться.

– Ты забыл самое главное. Речь идет о человеке, которого обвиняют в убийстве.

– Кто обвиняет? Власти признали его невиновным. А все остальное – не более чем сплетни и домыслы.

Леди Торнборо немного подумала и кивнула:

– Хорошо, я приглашу на обед мистера Хайтауэра. Но не спущу с него глаз. И с тебя. Мисс Шоу не должна остаться без твоего внимания. – Сказав это, пожилая дама встала и вышла из гостиной.

Джеймс с улыбкой повернулся к Лиззи:

– Ты и Фредди – это уже кое-что. По крайней мере у меня появляется шанс пережить обед и не умереть от скуки, развлекая мисс Шоу.

Лиззи вовсе не разделяла его радости, но, конечно, не могла сказать об этом.

– Джеймс, коль скоро ты настоял на приглашении мистера Хайтауэра, расскажи мне, что он собой представляет. Вы с ним давно знакомы?

– Целую вечность. Мы вместе учились в школе. Я не раз говорил тебе о нем. Неужели ты не помнишь?

– Помилуй, Джеймс, у тебя столько друзей и знакомых, что всех их решительно невозможно удержать в памяти.

Джеймс рассмеялся.

– Отчего же? Я без труда справляюсь с этой задачей.

– Джеффри рассказал мне, что мистер Хайтауэр некоторое время жил в Европе. Причем – не один.

– Разумеется, преподобный лорд Сомервилл осуждает такое бесстыдство.

– Это все осуждают, – заявила Лиззи.

К ее удивлению, Джеймс утвердительно кивнул.

– Положа руку на сердце, мне тоже очень не нравилась эта его затея. Я пытался отговорить Хайтауэра, но он ничего не хотел слушать и утверждал, что влюблен.

– Вот как? – удивилась Лиззи. – Ты полагаешь, он и правда любил ту женщину?

– Вероятно, ему так казалось. Но он в конце концов бросил ее и вернулся в Англию.

«Когда родители пригрозили лишить его наследства, если он не женится на Хелене и ее миллионах», – подумала Лиззи, нахмурившись.

– Ты чем-то огорчена? – спросил Джеймс.

Лиззи поняла, что не уследила за выражением своего лица, и поспешила скорчить одну из гримас Рии.

– Надеюсь, на бабушкином приеме не будет танцев. По-моему, мистер Хайтауэр – большой любитель потанцевать. Как я смогу произвести на него впечатление, если у меня вдруг опять закружится голова?

– Не беспокойся, кузина. Вы составите прекрасную пару, поскольку ты уже вскружила ему голову! – со смехом ответил Джеймс.

Щеки мисс Люсинды Кардингтон полыхали таким ярким румянцем, что Джеффри уже начал всерьез опасаться за ее здоровье.

Что с ней такое, в самом деле? Неужели ее настолько взбудоражило упоминание о его близком знакомстве с принцем Альбертом? Конечно, немало людей, впадающих в священный трепет при одной только мысли о возможном общении с королевскими особами. Однако вряд ли мисс Кардингтон принадлежала к их числу.

Вероятно, она могла бы покраснеть от быстрой ходьбы, но они шли по Гайд-парку очень медленно и степенно. Худая рука мисс Кардингтон острым локтем упиралась в бок Джеффри.

Он поймал себя на мысли о том, какими мягкими и нежными были прикосновения Рии на такой же прогулке по Гайд-парку, а тонкий запах роз, исходивший от нее, нравился ему куда больше, чем лавандовые духи мисс Кардингтон…

– Не правда ли, лорд Сомервилл?

– Простите, что вы сказали? – смутившись, спросил Джеффри. Он настолько углубился в воспоминания о Рие, что не сразу услышал робкий голос мисс Кардингтон.

Его спутница указала рукой на Хрустальный дворец.

– Вы так сосредоточенно смотрели на павильон… Я хотела сказать, что качество экспонатов на выставке, безусловно, говорит о статусе Англии как мировой державы. Не правда ли? – С лица девушки на него смотрели карие глаза – такие не похожие на искрящиеся фиалковые глаза Рии.

Он не видел Рию после бала у Бошанов, так как у него накопилось множество дел. И все это время Джеффри очень беспокоило то, что произошло между ними в экипаже. Тогда он почти забыл, что она – вдова его брата.

– Да, Англия вправе гордиться выставкой, – сказал барон, с усилием отвлекаясь от своих мыслей.

– Ваша благотворительная деятельность представляется мне очень важной, – отметила мисс Кардингтон. – Как это, должно быть, прекрасно – обеспечивать честных и работящих людей жильем. В то же время инвесторы получают надежный доход, и в результате все выигрывают.

Уже не первый раз мисс Кардингтон демонстрировала свою осведомленность о работе Общества по улучшению положения рабочих, и это давало им общую тему для разговора.

– Я вижу, вы говорите об этом с неподдельным интересом, – заметил барон.

– О да. Я думаю, что очень важно тем из нас, кому посчастливилось жить в достатке, помогать менее удачливым.

– Совершенно верно, – согласился Джеффри. – Если бы все люди думали и действовали так же, как вы, мир был бы гораздо лучше.

– Благодарю вас за комплимент, лорд Сомервилл.

Девушка снова покраснела, и Джеффри наконец понял, что главная причина – именно он. Мисс Кардингтон была очень робкой, а ее родители твердо решили женить его на ней. Причем леди Кардингтон действовала с большим напором. Один только благотворительный бал чего стоил – явная попытка завоевать его, Джеффри, расположение. Зато ему удалось изрядно пополнить копилку благотворительного общества.

Впрочем, с мисс Кардингтон можно было побеседовать на разные темы – даже о научных достижениях и их практическом применении. Однажды она увлеченно рассуждала о том, как повлияют новые очистные сооружения на здоровье жителей Лондона. Кроме того, она хорошо знала Библию. Джеффри был впечатлен.

– Не правда ли, лорд Сомервилл? – Девушка взглянула на него с улыбкой.

Барон виновато улыбнулся.

– Боюсь, я снова должен просить у вас прощения.

Ее улыбка померкла. Мисс Кардингтон была очень чувствительна к проявлениям невнимания.

– Я только сейчас вспомнил, что недавно, с большим опозданием, приехала новая экспозиция из Франции. Хотите взглянуть? – спросил Джеффри.

Мисс Кардингтон тотчас просияла.

– С превеликим удовольствием!

Переходя вместе с ней через мост к Хрустальному дворцу, Джеффри подумал, что порой любовь приходит со временем и подлинная привязанность возникает после свадьбы. Пожалуй, ему все-таки следовало повнимательнее присмотреться к мисс Кардингтон.

Глава 24

Лиззи с восхищением смотрела на огромное чучело слона. Он возвышался на целых десять футов, но выглядел еще громаднее благодаря богато украшенному креслу – хауде – на спине.

Лиззи и Джеймс уже несколько часов наслаждались Всемирной выставкой. Сейчас они находились в секции, посвященной Индии. Лиззи пожирала глазами хауду, сделанную из разноцветной ткани и отполированного серебра.

– Прогулка в таком экипаже, должно быть, незабываема! – воскликнул Джеймс. – Однажды я отправлюсь в Индию и обязательно прокачусь там на слоне.

Лиззи рассмеялась:

– Это очень легко представить. Ты будешь выглядеть настоящим раджой.

– Особенно если со мной будет прелестная индийская принцесса. Она будет закутана в шелк с ног до головы, и только тонкая вуаль будет прикрывать нижнюю половину ее лица… – Джеймс вытащил носовой платок и продемонстрировал. – Кроме того, будут видны таинственные темные глаза, заставляющие меня отринуть все – только бы исполнить ее волю.

Лиззи недоверчиво усмехнулась:

– Не могу представить тебя рабом какой-либо женщины, пусть даже самой прекрасной.

Джеймс подмигнул ей.

– Потому что я раб всех прекрасных женщин.

Они двинулись к следующим экспонатам. Размер выставки поражал.

Лиззи боялась поначалу, что кто-нибудь ее узнает – как старый Бен Уэзерс. Но все утро они без происшествий ходили по залам, и Лиззи расслабилась. Сегодня, когда цены на билеты были самыми высокими, очень немногие из рабочего класса посещали выставку.

Но потом, когда они поднялись по широкой лестнице на верхние галереи и посмотрели вниз, Лиззи показалось, что она кого-то узнала. Какая-то юная леди в поношенном платье смотрела на нее. Девушке, вероятно, было немногим больше двадцати, и она была очень похожа на Молли, внучку Бена Уэзерса.

Встретившись с девушкой взглядом, Лиззи быстро отвернулась. Конечно, нельзя быть уверенной… Ведь прошли годы с тех пор, как она в последний раз видела девочку. Лиззи сделала глубокий вдох. Должно быть, ей показалось. Она слишком много думала о Бене Уэзерсе.

Минуту спустя Лиззи опять посмотрела туда, где стояла девушка. Солнце светило через стеклянную крышу, так что сотни экспонатов и пестрая одежда посетителей купались в ярком свете. Но девушки в скромном коричневом платье там не было – она исчезла.

– Прекрасно, не правда ли? – спросил Джеймс, ошибочно принимая действия Лиззи за восхищение открывающимся видом.

– Да, – шепнула она и снова посмотрела вниз. Ей показалось, что за статуей виднелось что-то коричневое… – Но невозможно все охватить взглядом.

– Очень интересно, что ты так сказала, – заметил Джеймс. – Позволь показать тебе мой самый любимый экспонат.

Он провел Лиззи туда, где, судя по скоплению людей, находилось что-то очень любопытное. На черном бархатном покрывале лежали какие-то миниатюрные картины. Когда же они подошли поближе, Лиззи увидела, что это весьма необычные картины. Она пригляделась к ним. Картинки поразили ее. На одной была изображена женщина, сидящая на стуле как будто живая.

– Что это? – в изумлении прошептала Лиззи.

Джеймс широко улыбнулся.

– Многое произошло, пока ты была в Австралии, кузина. Это фотографии. – Он подвел ее к предмету, который казался просто деревянной коробкой. – Вот это устройство оставляет отпечаток объекта на так называемом негативе, который потом можно скопировать несколько раз.

Джеймс был очень возбужден. Вернувшись к фотографиям, он продолжал:

– А вот – дагерротипы, у них стеклянные негативы. – Он показал на первый ряд картинок. – А это – калотипы, у них негативы бумажные.

Лиззи кивнула, хотя и не поняла, что он сказал. Она как зачарованная смотрела на фотографии. Здесь было множество пейзажей с деревьями, строениями или улицами, но больше всего ее захватили фотографии людей.

– Они в точности как настоящие… – с восхищением сказала Лиззи. – Совсем не похоже на картину художника, – добавила она, глядя на женщину на картинке. – Однако фотография не красит женщину так, как талантливая кисть…

Джеймс рассмеялся.

– В том-то и дело, дорогая. Эти картинки – все равно что зеркало. Они показывают человека таким, какой он есть.

– Какая опасная идея, – раздался голос у них за спиной.

– Фредди! – с радостью воскликнул Джеймс.

Рассматривая фотографии, Лиззи на мгновение забылась. Но появление Фредди снова повергло ее в беспокойство. Может быть, девушка, которой она испугалась, – действительно Молли? Похоже, день все же не обошелся без происшествий.

Она продолжала рассматривать фотографии еще некоторое время, чтобы собраться с силами.

– Я подозревал, что встречусь с тобой сегодня, – обратился Фредди к Джеймсу. – И я очень рад видеть твою очаровательную кузину.

Лиззи знала, что рано или поздно снова встретит Фредди. И пусть получилось скорее «рано» – она готова. Она сохранит маску. Тихонько вздохнув, Лиззи с улыбкой повернулась к нему.

Фредди оглядел ее с головы до ног, обратив особое внимание на ее шляпку. А ей ужасно захотелось дать ему пощечину. Как он отваживается смотреть на нее так – после всего, что он сделал с ней? Но она не позволит ему вывести ее из равновесия.

Лиззи кивнула.

– Мистер Хайтауэр, как приятно снова встретить вас.

Фредди пожал руку Джеймсу и спросил:

– Нашел что-нибудь… интересное?

– Нет, за сегодня ничего, – ответил Джеймс. – В конце концов, я ведь сопровождаю Рию…

– Да, конечно. – Фредди снова повернулся к Лиззи. – Ваш кузен обнаружил, что эта выставка – отличное место для встречи с некоторыми из красивейших леди Англии.

– Как и ты, – заметил Джеймс с усмешкой.

– Да, верно, – согласился Фредди. – Дамы собрались сюда со всех уголков нашего благословенного острова. И пока они любуются восхитительными экспонатами, с ними поразительно легко завязать знакомство.

Лиззи нахмурилась; она отчасти разочаровалась в Джеймсе. Конечно, она знала, что Джеймс – неисправимый дамский угодник, но ей не хотелось думать, что он – такой же, как Фредди. А тот между тем продолжал:

– Конечно, легко понять, почему Джеймс никого больше не заметил, кроме своей прелестной кузины.

– Мистер Хайтауэр, ваши комплименты льстят мне. – Лиззи перевела взгляд на Джеймса. – Мой кузен мог бы многому научиться у вас и чаще восхищаться мной.

– В этом нет нужды, – ответил Джеймс. – За меня это сделают добровольцы вроде Фредди.

Фредди же по-прежнему рассматривал ее.

– Я слышал ваше замечание о том, что калотипы не льстят. Они действительно дают очень точное изображение. Но подумайте вот о чем… – Он наклонился к Лиззи. – Изображение ведь сохраняется навсегда. Как жаль, что фотографию изобрели после вашего отбытия из Англии. Хотел бы я знать, как вы выглядели до отъезда.

Он явно испытывал ее.

– Какая неудача, не правда ли? – ответила Лиззи. – Десять лет назад я была в расцвете юности. А сейчас я – бедная старая вдова.

– Неправда, – возразил Джеймс. – Ты даже красивее, чем прежде. И мне не нужна фотография, чтобы убедиться в этом.

– Джеймс, ты очень мил. – Лиззи взяла его под руку. – Что ты говорил о калотипах и негативах? Я такая глупая. Все твои слова выветрились у меня из головы, когда к нам присоединился мистер Хайтауэр. – Она улыбнулась Фредди.

Фредди едва заметно кивнул – как бы признавая, что первый раунд остался за противником. А Джеймс тут же начал распространяться о преимуществах калотипов перед дагерротипами. Он удивительно много знал о фотографии, и в любой другой день Лиззи порадовалась бы тому, что Джеймс нашел себе такое увлечение.

Но сегодня все внимание ее было сосредоточено на Фредди. Она видела, как тот украдкой изучал ее, притворяясь, будто смотрит на фотографии. Время от времени Лиззи оглядывала толпу, боясь снова увидеть девушку в коричневом платье. Хорошо, хоть Джеймс продолжал читать им лекцию, так что пока не нужно было поддерживать беседу.

Наконец они дошли до последней фотографии.

– Может, нам освежиться? – предложил Фредди. – Думаю, вы все утро ходите по этому огромному парнику. Миссис Сомервилл, возможно, не против отдохнуть и немного выпить.

– Ах, я все о фотографии, а моя кузина умирает от жажды, – пробормотал Джеймс.

– Мне не настолько плохо, – успокоила его Лиззи, – но я действительно не возражала бы присесть на несколько минут.

Они спустились по лестнице и направились к стойкам с напитками.

– Здесь невероятно вкусный лимонад, – сказал Джеймс. – Подождите, сейчас принесу.

– Нет! – вырвалось у Лиззи. Джеймс с удивлением посмотрел на нее, а Фредди ухмыльнулся. – У тебя на это уйдет целая вечность, – пояснила она, указывая на длинную очередь у киоска с лимонадом.

– Нет, – заявил Джеймс, – я не задержусь надолго. Я весьма дружен с юной леди, работающей там.

Джеймс оставил их и направился к киоску, минуя длинную очередь. Фредди подвел Лиззи к столику возле большого вяза. Крыша здесь выгибалась высокой аркой, оставляя место для крон деревьев. Солнечный свет проникал сквозь стекло и играл на листьях – как будто это происходило не в помещении.

Фредди пододвинул ей стул. Когда Лиззи села, он налег на спинку стула позади нее. Несколько долгих секунд она чувствовала спиной тепло его тела. То же самое он сделал в первый раз, когда повел ее на ужин в ресторан много лет назад. Так началась их ужасная связь. Тогда его близость казалась возбуждающей, теперь же Лиззи чувствовала только опасность. Она вздрогнула, притворившись, будто закашлялась.

Он сел на стул напротив.

– Надеюсь, вы здоровы?

– Просто першит в горле, – ответила Лиззи. – Уверена, лимонад все исправит.

Со своего места Лиззи видела огромный фонтан пятнадцати футов высотой. Она сосредоточилась на нем, надеясь успокоиться. Вода мирно текла с вершины фонтана, переливаясь в солнечном свете.

А рядом с фонтаном стояла Молли Уэзерс. Теперь Лиззи была уверена – это она.