Семейка Лампри. Танцующий лакей Марш Найо
— А Николас, по его собственному утверждению, находился в комнате мадам Лиссе.
Харт облизнул губы и повторил:
— Я не знаю, где он был.
Пальцы Джонатана были засунуты в жилетный карман. Теперь он резким движением выхватил оттуда лист бумаги. Мэндрейк увидел, что этот тот самый листок, который он прошлой ночью нашел в кресле, где сидел Николас. «ПРЕДУПРЕЖДАЮ, ДЕРЖИСЬ ОТ НЕЕ ПОДАЛЬШЕ». «Неужели это было только вчера? — подумал он. — А мне казалось, что прошла неделя».
— Вам это знакомо? — спросил Джонатан, протягивая бумагу доктору.
— В первый раз вижу, — ответил Харт, повысив голос.
— Вы уверены? Посмотрите внимательнее.
— Это провокация. Я не стану ни до чего дотрагиваться. В чем вы меня обвиняете?
Хозяин дома подошел к письменному столу в глубине комнаты, порылся в ящике, а затем вернулся с еще одним листком бумаги. На этот раз почтовой.
— Это ваше письмо с ответом на приглашение сюда на уик-энд. Я сравнил почерк здесь и на игральном листке. Знаете, доктор, некоторые буквы вы пишете по-своему, по-немецки. Например, «К» с длинной палочкой. Вот как здесь, в слове «уик-энд». А теперь посмотрим в игральную карточку. Какая там буква «К»? Как видите, точно такая же. То же самое и с некоторыми другими буквами. Теперь еще одно обстоятельство. Вы тогда передали Николасу две карточки. Одну чистую, а другую вот эту, с угрозой. А теперь утверждаете, что видите ее впервые. Как же так?
— Я ничего на этой карточке не писал, — сказал Харт. — Видимо, две слиплись.
— И как, по-вашему, это получилось? — резко спросил Джонатан. — Выходит, среди гостей есть фокусник, который написал на карточке эти слова и незаметно подсунул вам, чтобы вы передали Николасу?
— Может, сам Комплайн написал это, чтобы подставить меня? Я бы не удивился. Он способен на все. Ach Gott![6] — Доктор Харт заломил руки. — Я больше не выдержу. Пожалуйста, оставьте меня в покое. Я глубоко несчастлив. Все ваши обвинения смехотворны. Умоляю вас, оставьте меня в покое.
— Хорошо. — Ройал встал и направился к двери, чем изрядно удивил Мэндрейка. — Но я вас предупреждаю. Если с Николасом что-нибудь случится, под подозрением окажетесь вы и только вы. Не буду скрывать, я твердо убежден, что вы покушались на его жизнь. Так что, если с вашей стороны появятся еще какие-то угрозы или действия в адрес Николаса, вас придется запереть под замок. — Джонатан сделал быстрое движение, и в его руке возник маленький пистолет. — Как видите, я вооружен и позабочусь о том, чтобы был вооружен Николас. Спокойной ночи.
Мэндрейк остался сидеть. Уйти мешала непреодолимая жалость к Харту. При этом он тоже считал, что на Николаса покушался именно доктор. Но одиночество этого человека, его тщетные попытки защититься вызывали сострадание. Он видел в Харте жертву всепоглощающей ревности, человека, вырванного из привычного образа жизни. Вот до чего доводит безумная страсть.
Мэндрейку захотелось помешать дальнейшим попыткам покушений на жизнь Николаса. Причем не ради спасения последнего, а ради самого Харта. Ведь доктор себя губит и, наверное, понимает это. Надо сказать ему нечто такое, что может дойти до сердца, пробудить здравый смысл.
После ухода Джонатана доктор опустился в кресло и закрыл лицо руками. Немного помедлив, Мэндрейк подошел и тронул его за плечо.
Харт вздрогнул, поднял глаза.
— Я думал, вы ушли.
Мэндрейк заставил себя улыбнуться:
— Решил задержаться. Мне хочется, чтобы вы очнулись.
— Очнулся? — проговорил доктор с некоторым удивлением. — Если бы вы знали, как мне этого хочется! Очнуться и увидеть, что это был всего лишь кошмарный сон.
Мэндрейк сел в кресло рядом и закурил.
— Неужели все так скверно?
Доктор горько усмехнулся:
— А как вы думаете? У нее есть любовник, она мне изменяет. И при этом все отрицает, и я ей верю. Представляете, верю. Потому что очень хочется верить. А потом заглядываю в ее глаза, а в них скука и равнодушие. И я вспоминаю взгляды, которые они бросают друг на друга, и понимаю, что все кончено. Но продолжаю устраивать сцены. Это какое-то сумасшествие.
— Зачем вы сюда приехали?
— Чтобы все окончательно выяснить. Элиза предупредила, что он тоже здесь будет, и как бы между прочим добавила: «Ты сможешь понаблюдать за нами и сделать вывод». И я понаблюдал. Боже мой, да он открыто надо мной насмехался. Этакий собственник, кичащийся своим богатством. У нас в Австрии до недавнего времени подобные оскорбления решались только на дуэли.
— А у нас в Англии, слава Богу, такого давно нет, — заметил Мэндрейк.
— Да если бы и было, — угрюмо проговорил доктор, — он бы все равно вызов не принял. Потому что трус.
— Но что между вами происходит на самом деле? — спросил Мэндрейк, в душе с ним соглашаясь.
— Подумать только, — продолжил Харт, не слушая его, — несмотря на свою трусость, он, дождавшись, когда я залезу в ванну, все же решился пойти к ней. Он был у нее и сегодня утром. Элиза мне призналась, я ее заставил.
— Так порвите с ней, если вы уверены, что она вам изменяет! Так было бы лучше для вас обоих. Пусть они идут своим путем, а вы своим. Ведь насильно мил не будешь. И зачем губить карьеру и… подвергать опасности свою жизнь из-за какого-то Николаса Комплайна? Он того не стоит. Да и она, признаться, тоже. Отпустите ее на все четыре стороны. С ней вы никогда не будете счастливы. Даже если она выйдет за вас замуж…
— Замуж? — Харт встрепенулся. — За меня? Да мы уже пять лет женаты.
Затем доктор Харт заговорил. Поспешно, сбивчиво. О деловом чутье мадам Лиссе, своей рабской от нее зависимости, о вероломстве Николаса.
— Элиза настаивала, чтобы мы скрывали наш брак. Потому что как моя жена она не сможет рекомендовать меня клиенткам. И в самом деле, я всегда подвергал сомнению пользу массажа и кремов. Даже опубликовал брошюру на эту тему. В общем, для всех мы должны были оставаться только знакомыми. Так лучше для бизнеса.
Доктор говорил, не останавливаясь, постоянно возвращаясь к Николасу, и с каждым возвращением его ненависть разгоралась все сильнее. Обычно люди, выговорившись и облегчив душу, успокаиваются, а Харт, наоборот, возбуждался и еще глубже страдал.
Мэндрейк вздохнул.
«Жаль, но утешить доктора у меня не получилось. Пора уходить».
Он пытался найти фразу, которой можно было бы закончить разговор. На ум приходила идиотская: «Пожалуйста, не убивайте Николаса». Он понимал, что доктор взывает о помощи, но помочь ничем не мог.
Обри встал. Харт в отчаянии посмотрел на него, прижимая палец к своей дергающейся губе. И тут за стенкой в курительной громко рассмеялся Николас. Было хорошо слышно, будто он стоял рядом.
Харт вскочил на ноги с таким видом, что Мэндрейк испугался, что он сейчас ворвется туда и набросится на своего мучителя, и попытался схватить его за руку. И тут, как назло, они там настроились на музыкальную станцию, включив приемник на полную громкость.
Харт вскрикнул как от удара и распахнул дверь курительной.
— Ради всего святого, выключите немедленно! Я требую.
Николас презрительно усмехнулся:
— Я имею право слушать музыку когда хочу. Так что катитесь ко всем чертям.
И захлопнул дверь перед носом Харта.
Через секунду музыка смолкла, и послышался голос Уильяма:
— Вот так-то лучше.
— Да ладно тебе, Билл, — буркнул Николас. — Иди лучше спать.
Мэндрейк посмотрел на доктора.
— Пожалуйста, держите себя в руках. Неужели вам хочется сидеть под замком?
Харт опустился в кресло.
— А что я могу сделать? Ведь я бессилен. Понимаете, бессилен.
И не дав опомниться Мэндрейку, он уткнулся лицом в ладони и громко зарыдал.
Этого еще не хватало.
Понимая, что утешать бесполезно, Мэндрейк ринулся в столовую и вернулся с бокалом виски.
— Выпейте.
Он дождался, пока Харт осушит бокал несколькими большими глотками, и направился к двери.
И прошу вас, держитесь подальше от этих Комплайнов.
В библиотеке Мэндрейк застал Джонатана в обществе Херси и Клорис. Теперь для него стало естественным сразу направиться к ней и присесть на подлокотник кресла. А для нее столь же естественным было показать, что ей это приятно. Улыбкой и взглядом.
— Ну как там доктор?
— Пытался его успокоить, — ответил Мэндрейк, — но куда там. В конце концов Харт довел себя до истерики. Я оставил его в ужасном состоянии. А что братья Комплайны?
— Я ходила их проведать, — сказала Херси, — и мне кажется, они успокоились.
— Видимо, Николас на радостях врубил музыку на полную мощность, так что доктору сделалось дурно.
— Я просила их пойти навестить мать, но они ни в какую. Сказали, что хотят побыть наедине.
Они долго обсуждали, как сделать так, чтобы доктор и Уильям проявляли сдержанность. Особенно последний.
Наконец из курительной в библиотеку вошел Николас. Неопределенно хмыкнул и закрыл за собой дверь.
— Ну как там твой брат, в порядке? — спросила Херси.
Николас пожал плечами и уселся в кресло.
— Он по-прежнему воинственно настроен. Слава Богу, мне удалось его уговорить оставить доктора в покое. Вы же знаете, каким он был в детстве. Если взорвется, не остановишь.
— Да, я помню, — сказала Херси. — Никто не мог с ним сладить. Ну и как вы расстались?
— Он сказал, что посидит немного, послушает приемник. А Харт заперся в своем будуаре. Наверное, придумывает очередной способ прикончить меня.
К нему ринулся Джонатан;
— Дорогой Ник, ни о чем не беспокойся. Во-первых, мы проводим тебя до двери, а во-вторых, трудно поверить, чтобы он, зная о нашем подозрении — а я совсем недавно сказал ему об этом без обиняков, — станет пытаться снова. И мы, конечно, примем меры предосторожности.
— Ну, дверь свою я запереть не забуду, — сказал Николас.
Они помолчали. Тишину нарушила Херси:
— Просто не верится, что все это происходит на самом деле. Кажется, мы участвуем в каком-то сюрреалистическом спектакле. В доме собрались гости, отрезанные непогодой от внешнего мира, и напряженно ждут, когда случится что-то ужасное. И вот на голову одного из них чуть не падает фигура бронзового Будды. Но представление продолжается. Как вам нравится такой сюжет? Может быть, завтра доктор Харт выйдет к завтраку с извинениями. Скажет, что неудачно пошутил. И мы успокоимся.
— Нет, Херси, — задумчиво проговорил Джонатан. — Инцидент с Буддой — это была не шутка. Кто-то действительно пытался убить Ника.
— Ну и что нам теперь делать?
— Может, пойдем послушаем военную сводку? — предложил Мэндрейк. — Как-то отвлечемся.
— Нет, давайте не будем беспокоить Уильяма, — возразил Джонатан. — Пусть побудет один.
— Я думаю, Билл не будет против, — сказал Николас. — Он и сам не прочь послушать новости. Давайте я схожу к нему.
— Не надо. — Ройал вскинул руку. — Лучше оставим его в покое, а сами чего-нибудь выпьем. Ты как. Ник?
— Честно говоря, Джонатан, я бы выпил с большим удовольствием.
— Вот и замечательно. — Хозяин улыбнулся. — Я позвоню, и сейчас принесут.
Через пару минут из холла послышалось звяканье бокалов, и в комнату вошел новый лакей с подносом.
Джонатан начал разливать выпивку. Затем поднял голову.
— Может, Уильяму тоже предложить? Ник, спроси, пожалуйста.
Приоткрыв дверь, Николас заглянул в курительную.
— Билл, выходи, выпьем. Что, не хочешь? Ладно, старик, не надо так не надо. Только сделай приемник погромче. Скоро будут новости, мы тоже хотим послушать. Счастливо.
Через пару секунд из курительной донеслась громкая музыка. Свинговый вокальный квартет исполнял модную песенку «Веселые ноги».
— Потерпим пару минут, — предложил Николас с улыбкой. — Скоро это закончится. Я не буду плотно закрывать дверь.
«Веселые ноги. У меня есть пара веселых ног. Стоит зазвучать заводному ритму, так они сразу сами бросаются танцевать».
— Может, сходить в будуар посмотреть, ушел ли доктор Харт? — поинтересовался Джонатан, когда исполнялся третий куплет.
Он встал, и в этот момент музыка прекратилась.
— Все, сейчас будут новости, — сказала Херси.
Ройал послушал начало и вышел в холл. Остальные напряженно внимали голосу диктора о ситуации в районе Линии Мажино.
Вернулся Джонатан и в ответ на вопросительные взгляды кивнул и плеснул себе в бокал виски.
— Свет там выключен.
«У него тоже душа не на месте», — подумал Мэндрейк.
— Может, мне все-таки пойти позвать Билла? — спросил Николас. — Когда он рядом, как-то спокойнее.
— Пусть посидит один, — решил Джонатан.
— Давайте я отнесу ему бокал, — предложила Херси. — Налей, Джо.
Она взяла бокал и направилась в курительную.
Новости тем временем продолжались.
Вскоре она появилась на пороге, смертельно бледная, и у Мэндрейка защемило сердце. Увидев ее, все разом вскочили на ноги.
— Джо, — произнесла она одними губами. — Иди сюда.
Хозяин дома стоял, не шелохнувшись.
— Джо, — повторила она.
Ройал пересек библиотеку и вошел в курительную. Херси перевела взгляд на Мэндрейка.
— Вам, пожалуй, тоже следует зайти.
Мэндрейк молча направился в курительную, закрыв за собой дверь.
Наконец Николас не выдержал;
— Боже, что случилось?
Херси подошла к нему и взяла его руки в свои.
— Ник… — Голос ее дрожал. — Он убил Уильяма.
Часть вторая
Глава 9
Алиби
Уильям сидел в глубоком кресле у приемника, согнувшись вдвое. Голова свесилась между колен, руки почти доставали до пола. Казалось, он внимательно вглядывался в ковер. Если бы Мэндрейк вошел в комнату просто так, то вначале наверняка бы подумал, что Уильям рассматривает нечто, лежащее у ног. Трещина на затылке страха не внушала. Она выглядела скорее странным, непонятно откуда взявшимся уродством, в существование которого невозможно было поверить.
Мэндрейк достаточно долго на это смотрел, прежде чем перевести взгляд на Джонатана, стоящего спиной к двери. Хозяин дома вытирал руки платком. Был слышен звук, будто что-то капало. Мэндрейк понял, что это такое, лишь когда заметил на левом ботинке Уильяма красное пятнышко.
— Посмотрите сюда, Обри.
— Вы уверены, что?..
— Да не надо ничего говорить. Просто посмотрите на него.
Мэндрейку не очень хотелось разглядывать Уильяма, но пришлось подчиниться.
Есть ли в природе что-то быстрее полета мысли? В одно единственное мгновение она может охватить сотни образов и понятий. В те несколько секунд, что прошли, пока Обри остановился перед Уильямом, в его сознании возникло их великое множество. Вспомнились странности в поведении старшего Комплайна, его живопись, которую Мэндрейк никогда не увидит, поцелуи, которыми Уильям, наверное, осыпал лицо Клорис. Почему-то перед глазами на мгновение возникли руки доктора Харта. Неожиданно в памяти всплыли фразы из прочитанных когда-то детективов, и пришла мысль, что во время расследования придется назвать свою настоящую фамилию. Вспомнился и Родерик Аллейн, находящийся где-то недалеко за этими глубокими снегами.
Изо рта Уильяма капала кровь.
Мэндрейк опустился рядом на колени и дотронулся до его правой руки. Она слегка качнулась, и это почему-то испугало Обри. И тут на тыльную сторону его кисти капнула кровь. Он сразу же с остервенением ее вытер и, наклонившись, заглянул в лицо Уильяма. Его охватил ужас, потому что глаза и рот Уильяма были широко раскрыты.
Мэндрейк медленно поднялся на ноги, чтобы осмотреть затылок убитого, и его затошнило. Слегка пошатываясь, Обри отошел в сторону. Его нога в ортопедическом ботинке зацепилась за что-то на полу. Это лежало в тени, так что пришлось наклониться, чтобы рассмотреть. Плоский предмет в форме лопатки с короткой ручкой.
— Он висел на стене вон там, — произнес Джонатан за его спиной. — Помните, я вам говорил, что привез из Новой Зеландии каменный боевой топорик? Называется мерри.
— Помню, — ответил Мэндрейк.
Их разговор прервал вбежавший в комнату Николас.
— Он не умер. Это неправда! Он не мог умереть!..
Николас оттолкнул от себя Ройала и ринулся к брату.
Взял обеими руками голову.
— Не надо! — крикнул Мэндрейк.
— Как это не надо? — закричал в ответ Николас. — Вы что, спятили? Его надо привести в чувство. Сделать искусственное дыхание. Он оживет. Надо попытаться. — Николас наклонился. — Билл, Билл, ну пожалуйста, очнись, посмотри на меня. Билл!..
Уильям не отзывался, и Николас, судорожно всхлипнув, отпустил его голову. Она безжизненно упала на грудь.
Николас заметался по комнате, отчаянно жестикулируя.
— Билл, Билл, Билл! Ну что же это такое! Сделайте же что-нибудь, я вас очень прошу. Нельзя его так оставлять.
— Его уже не оживишь, Николас, — произнес Мэндрейк. — Единственное, что мы можем сделать, — это вызвать доктора и полицию.
— А где Харт? Где он?
Николас распахнул дверь будуара. Там было темно, лишь в камине мерцали тлеющие угольки. Он ринулся на выход.
Джонатан с Мэндрейком загородили ему путь.
— Пустите меня!
— Николас, опомнитесь, прошу вас, — произнес Мэндрейк.
— Пустите!
— Вы забыли, что мы имеем дело с безумцем? Может, он где-нибудь притаился в засаде? — Он взял Николаса под руку и почувствовал, что решимость у него слабеет. В глазах появился прежний страх.
Наконец вмешался Ройал:
— Обри прав. Нельзя бросаться сломя голову. И надо подумать, как сообщить о несчастье матери.
Николас высвободился от захвата Мэндрейка и опустился в кресло у камина.
— Ради Бога, оставьте меня одного.
Они отошли в сторону и начали шепотом совещаться.
— Я предлагаю запереть эту комнату и перейти в библиотеку к дамам, — произнес Мэндрейк. — А здесь, сами знаете, ничего трогать нельзя.
Они вывели Николаса из курительной. Затем Ройал ее запер.
Направляясь в библиотеку, Мэндрейк почувствовал, как что-то кольнуло в подошву здоровой ноги, но не придал значения.
В библиотеке Херси и Клорис сидели у камина. Обе с заплаканными глазами.
Джонатан сел рядом с Херси и, нервно покашливая, взял ее за руку.
— Мои дорогие, мужайтесь. Произошло ужасное несчастье, в котором есть и доля моей вины. Конечно, меня мучает совесть… и будет мучить, но сейчас я не имею права предаваться унынию. Наша задача — обезвредить преступника. Надеюсь, ни у кого нет сомнений в том, что Уильяма убил доктор Харт. Как и в том, что этот человек невменяем. Поэтому я прежде всего хочу обезопасить женщин. Херси, прошу, запритесь здесь обе и никому не открывайте, пока мы не вернемся.
— Но он вроде против нас ничего не имеет, — ответила леди Амблингтон.
— А что он имел против Уильяма?
— Зато Уильям был сильно на него зол, — заметила Херси.
— А может, это все из-за радио? — предположил Мэндрейк, глядя на Николаса. — Он ведь чуть не набросился на вас, когда вы прибавили громкость.
— Я послал его ко всем чертям и захлопнул дверь, — буркнул Николас.
— И заперли ее?
— Не помню. Он мне вообще осточертел. Надо же, вздумал командовать. Приказывать, что я должен делать.
Обри кивнул:
— Я теперь вспомнил, что слышал поворот ключа. Вы заперли дверь, так что он потом попал в курительную через холл.
— Видимо, — произнес Николас, взлохмачивая волосы.
— Но ведь это в корне меняет дело, — медленно проговорил Мэндрейк.
— Ну и что с того? — прервал его Джонатан. — Мы это обсудим позднее. А сейчас. Ник, тебе придется рассказать об этом матери. А мы с Обри идем искать Харта. Женщины остаются в библиотеке, запершись изнутри. Мы вооружены. У меня есть пистолет, у Николаса свой, табельный, а пистолет Уильяма возьмет Обри.
Херси вызвалась пойти с Николасом к миссис Комплайн. И Клорис с большой неохотой осталась в библиотеке одна.
Они вышли в темный холл, где в углах притаились зловещие тени. Угольки в почти погасшем камине бросали отсветы на призрачно белеющие стены. Джонатан щелкнул выключателем, и висящая под потолком большая люстра залила холл светом.
Они начали подниматься по лестнице. Ройал шел первым с пистолетом в руке, включал настенные светильники. За ним следовали Херси и Николас. Шествие замыкал прихрамывающий Мэндрейк. Ему по-прежнему досаждал гвоздь в правом ботинке. На первой площадке они свернули налево и поднялись на верхнюю площадку, где громко тикали высокие напольные часы. Здесь Херси взяла Николаса за руку, он расправил плечи, приосанился. Затем они вошли в комнату миссис Комплайн. А Джонатан с Мэндрейком свернули с коридор направо и остановились у двери Харта. Света под ней видно не было.
— Если он там, — проговорил хозяин дома, — то сидит в темноте. Обри, приготовьте пистолет, но с предохранителя не снимайте. Стрелять будем в крайнем случае. Пусть он увидит, что мы вооружены. Этого, я думаю, будет достаточно. Итак, пошли.
Джонатан осторожно повернул дверную ручку. Они вошли и сразу зажгли свет. В комнате было душно, но везде аккуратно прибрано. Брюки Харта висели на спинке стула, остальная одежда — на сиденье. Внизу стояли его ботинки. А в постели лежал сам доктор Харт.
Он крепко спал, в этом не было сомнений. Лежа на спине, с открытым ртом, лицо в красных пятнах, глаза полузакрыты. Из-под век поблескивали белки. Мэндрейк напрягся. Может, он тоже мертв? Хотя нет, дышит. Тяжело, натужно.
Мужчины переглянулись и шагнули вплотную к кровати. Желания будить доктора у них не было. Они знали, что последует за его пробуждением. Он испугается, будет все отрицать, а может, наоборот, сломается и признается в содеянном.
Приглядевшись, Мэндрейк заметил на прикроватном столике лекарственный пузырек, наполовину заполненный белым кристаллическим порошком. Рядом стаканчик с белым осадком на дне.
«Похоже на веронал, — подумал Обри, который одно время тоже принимал это лекарство. — Наверное, он принял большую дозу».
Скорее всего так оно и было, потому что разбудить доктора оказалось непросто.
Вообще-то это было забавное зрелище. Джонатан начал с того, что направил на спящего пистолет и окликнул. Тот не отозвался. Тогда пришлось повысить голос:
— Доктор Харт! Проснитесь!
Харт пошевелился, пробормотал что-то нечленораздельное и снова засопел.
Ройал сунул пистолет в карман и наклонился.
— Осторожно, — предупредил Мэндрейк. — Может, он притворяется.
— Чепуха, — пробормотал Джонатан. — Так не притворяются. Доктор Харт, проснитесь.
— О… о… о… Was haben Sie…[7]
Харт испуганно открыл свои выпуклые глаза и уставился на Джонатана. Но через секунду они затуманились и снова закрылись. И снова забавно было смотреть, как Джонатан, чертыхаясь, встряхивал Харта, а тот что-то бормотал и засыпал. Наконец раздосадованный Джонатан намочил полотенце в кувшине с водой и похлопал им по щекам доктора. Это сработало. Харт передернулся и встряхнул головой. Затем произнес нормальным голосом:
— Что случилось, скажите мне. Бога ради? Неужели я не имею права даже поспать? — Повернув голову и увидев Мэндрейка, он расширил глаза. — Что это вы на меня наставили? Уберите! Это же оружие!
Обри отвел дуло пистолета, но не убрал. Несносный гвоздь в ботинке не давал покоя.
— Нам пришлось вооружиться, — произнес Джонатан. — С убийцей иначе нельзя.
— Мистер Ройал, — простонал доктор, — сколько раз мне надо вам повторять: я ни к чему такому не причастен! Я был тогда в ванной и ничего не видел и не слышал. Неужели ради этого надо было будить меня среди ночи? Прошлой ночью я почти не спал. И вообще меня неделю мучает бессонница. Сегодня решил принять снотворное и наконец заснул, а вы меня будите!
— Доктор Харт, — твердо произнес Мэндрейк, — не надо хитрить. Это бесполезно. Внизу лежит тело убитого. И мы пришли за объяснениями.
Харт сел в постели. Его пижамная куртка была не застегнула, и вид белого холеного торса вызвал у Мэндрейка раздражение.
— Вы сказали, убит? — К его удивлению, Харт улыбнулся. — Не думал, что он решится на такое.
— О чем вы говорите? — спросил Джонатан.
— О брате убитого. Я не сомневался, что трюк с Буддой — это его рук дело. Он же сам сказал, что они так развлекались в детстве. И я понимаю его страдания. Осознав, что девушка по-прежнему любит своего бывшего жениха, он… — Харт замолк. — Как это произошло?
Джонатан хотел ответить, но начал заикаться, будто потеряв дар речи. Инициативу в разговоре взял на себя Мэндрейк;
Читать бесплатно другие книги:
