Только не замуж! Эндрюс Эми

Глава 2

Пока они собирались танцевать, отзвучали последние ноты Sweet Home Alabama и их сменили медленные ритмы Righteous Brothers. Партнеры лихо отплясывавших пар прильнули друг к другу. Одиночки покинули танцпол. Кэсси тоже ринулась было прочь, но Так придержал ее за руку:

– Ты куда это?

У Кэсси слегка перехватило дыхание.

– Я… не умею вальсировать.

Двигать согласованно с партнером руками и ногами она находила затруднительным. И побаивалась отдавить Таку ступню. К тому же слишком малая дистанция между ними казалась ей небезопасной.

– У тебя получится. Вот как надо. – Он положил ее руки себе на грудь. – И раздвинь чуть-чуть ноги. Никто у тебя экзамена по танцам принимать не собирается.

Шутку насчет экзамена Кэсси пропустила мимо ушей. Ее ладони словно касались его мускулистого тела, одежда с которого улетела прочь. А скоро улетела прочь и музыка, и люди вокруг.

Кэсси не могла отвести взора от своих рук на его груди. А Так в душе посмеивался.

Его руки скользнули к ее талии и мягко легли на крутой изгиб бедер.

Я не кусаюсь.

Кэсси собралась с силами и отвела взор от своих крошечных, на его такой широкой груди, рук. Подняла глаза. Какой же он высокий! И совсем близко. Расстояние между ними – с ладошку, подумала она.

До этого вечера она смогла бы держать нужную дистанцию, но сейчас совсем потеряла голову. Он источал жар и энергию, а также эти злополучные феромоны, полностью ее покорившие. От его рук на талии она вся пылала. От его улыбки и сияющих яркими звездами глаз закипала ее кровь.

Ее ноздри трепетали. Дыхание участилось. Она уперлась пальцами в его грудь, словно сопротивляясь влекущей к нему силе.

«Боже, я с каждой секундой теряю рассудок!»

Плохо соображая, она опустила глаза. Совсем опустила. К их ногам. К разделявшим их сантиметрам, столь ничтожно малым.

Так тоже посмотрел вниз, удивляясь, как она напряжена в его руках. Словно вот-вот рухнет без сознания. Или бросится прочь. Столь неподатливые женщины ему еще не встречались. Или – норовящие улизнуть.

Крепкий ему орешек попался.

В одном не приходилось сомневаться. Ей надо расслабиться, или ее совсем заклинит. Кассиопея… Не часто такое имя услышишь. Семейная традиция?

Кэсси подняла голову. Их взгляды встретились, и у нее на мгновение перехватило дыхание. Они стояли так близко! Кажется, он совсем рядом. Выглядит еще мощнее. Его грудь стала ближе.

– Кэсси?

Она заморгала. Что? Ах да. Они беседуют. Вот и хорошо. Вести беседу – ее конек. Всегда так было…

– Моя мама… назвала меня этим именем. В честь созвездия. – Она замялась. Он хоть знает, что это такое? – Созвездие – группа звезд, – пояснила она.

Так хмыкнул. Этот «крепкий орешек» то и дело приводил его в замешательство. Кто бы мог подумать, что эта маленькая зазнайка его увлечет? Вся прелесть в том, что сама она ничего не замечает.

– Типа зодиака? – нарочито по-простецки осведомился он.

Кэсси опешила. Неужели ей захотелось лизнуть шею человека с такими куриными мозгами? Да, наука биология – отдыхает!

– Нет, это не вроде зодиака.

Он делано насупился:

– Ты на астрологию запала, что ли?

– Это астрономия. А-стро-но-ми-я.

– Значит, это типа Стрельца и всякое такое?

– Нет, – отрезала она. – Это о небесных объектах. Наука. А не шаманство.

Так снова хохотнул. Как же быстро она вспыхивает! Как горячо возражает! В глазах искорки сверкают. Интересно, в постели она такая же горячая?

Вдруг его размышления прервало нечто неожиданное.

Музыка стихла, и танцующие немного сбились с ритма. Соседняя пара толкнула Кэсси, и она наступила Таку на ногу.

– О, извините, ради бога. – Она дернулась было назад, прижатая к его торсу. Мощному, мускулистому торсу.

– Да ладно, все в порядке. – Так чуть придержал Кэсси за локоть, когда она попыталась отодвинуться. – Я ничего и не почувствовал, – улыбнулся он. – Почему бы тебе просто не положить голову мне на грудь?

Надо было ей тут же послать его к черту. Но ее ноздри снова затрепетали, как у первобытной самки, почуявшей самца. Внутренний голос зашептал ей: давай, не артачься. Кэсси сопротивлялась недолго. Наконец ее щека коснулась ворса ткани его пиджака.

Она прижалась к Таку чуть плотнее, и от его тепла у нее закатились глаза.

Так удивился, когда Кэсси прильнула к нему после долгой отстраненности. Но ему понравилась эта кошачья мягкость, это легкое прикосновение ее головы к его подбородку. В их танце сочетались флирт, откровенность и сексуальность.

Так не имел ничего против флирта, откровенности и сексуальности. Даже был обеими руками – за. Но частенько это походило на плохой спектакль. Женщины словно по обязанности прилипали к нему, дрожали и вообще смахивали на второсортных порнозвезд, старающихся завладеть его вниманием.

Он не слыл однолюбом – взять хоть его короткий двухлетний брак, – но в глубине души считал себя настоящим мужчиной. И только настоящая женщина могла завладеть его сердцем.

После развода он жил как во сне – череда вечеринок, каждую ночь новая подружка. Как же он соскучился по вот такому медленному танцу, когда женщина доверчиво склоняется к нему и следует каждому его движению!

Даже если она считает его тупым как пробка.

– По-моему, ты поймала кайф от этого танца, – промурлыкал он ей в волосы.

Опьяненная его близостью, Кэсси едва расслышала. С каждым вдохом ее сознание затуманивалось сильнее, ноги становились ватными, ее била мелкая дрожь.

Однако Так взял ее под свою опеку.

Его подбородок коснулся ее макушки, и она подняла глаза. Ее взгляд снова уперся в его сонную артерию, пульсирующую над воротником, рядом с трахеей. Кэсси судорожно сглотнула на вдохе.

– Э-эй, ты как там?

Кэсси не уткнулась носом ему в шею только благодаря Марии, которая с одного взгляда поняла суть происходящего:

– А здесь становится все жарче. – И Марии подмигнула, прежде чем партнер увел ее в сторону.

Кэсси проводила ее глазами и затем посмотрела на Така, который пронзил ее своим взглядом.

О чем, интересно, она думает? Об уровне его интеллекта. А ведь так хорошо быть с ним рядом. Ткнувшись ему в подбородок, чувствуя его ручищи на своей талии, она кажется себе такой маленькой и женственной.

И наконец-то – женщиной.

Она заморгала, потрясенная собственными мыслями. С каких это пор она стала стыдиться самой себя? Но какие же у него правильные черты лица! Просто умопомрачительные. Почему всех этих чувств не вызывал у нее Лен – ее коллега-исследователь и изредка любовник? Они виделись каждый день, вместе работали в универе, и все время он был какой-то дерганый и только после секса с ней мог сконцентрироваться на самом важном – астрономии.

Ей никогда не хотелось впиться губами в его кожу.

Эта мысль ее ужаснула, и Кэсси отпрянула, как только снова зазвучала музыка, но Так ее придержал, а ее тело охотно капитулировало. Слишком охотно. В этот вечер природные инстинкты побеждали интеллект и логику, и с этим надо было как-то бороться. Но сначала надо сменить тему разговора.

– Так – это твое настоящее имя?

Все-таки они не в клубе интеллектуалов «Менса», и не тайны же темной материи с ним обсуждать.

Так покачал головой:

– Нет. Я – Самюэль Такер. Но этим именем меня зовет только мама. И еще – Великая тетя Ада, – улыбнулся Так.

Озадаченная Кэсси нахмурилась:

– А почему тебя не зовут по имени, которым нарекли при рождении?

– Это прозвище. Разве в Австралии людям не дают прозвища? Тебя же зовут Кэсси, а не Кассиопея?

– Нет, Кэсси – уменьшительное от «Кассиопея», а не прозвище. Тебя бы в таком случае звали Сэмом.

Так ждал, что она снова начнет разъяснять ему значение своего имени. И она наверняка выпалила бы что-то о его умственных способностях – если бы не толпа танцующих вокруг.

А он решил еще поприкалываться:

– Так – звучит круче.

– Круче? Кто это сказал?

Таку нравилось, как она поднимает брови, открывая его взору свои серо-голубые глаза.

– Десять лет мое имя по всей стране выкрикивают тысячи футбольных фанатов.

Он умолчал о десятках дам, столько же лет выстанывающих это имя в постелях всех штатов.

О! Кэсси была слишком далека от около-спортивных страстей. – Извини, не вполне это понимаю.

– Это занятия мужчин.

Кэсси подумала, что это занятия прежде всего пустоголовых качков, и решила обсудить все с Леном.

К счастью, музыка опять смолкла, и Кэсси удалось взять под контроль свои непокорные гормоны. Пользуясь случаем, она решительно шагнула назад.

– Пока хватит, – заявила она, довольная своим строгим голосом, когда ее тело неудержимо тянулось к нему.

Так улыбнулся и слегка поклонился, как истинный джентльмен, и жестом предложил ей идти первой. Тем не менее по пути к столу он ел глазами ее бедра.

Через два часа гости стали расходиться. Марии, Джина и Кэсси под руководством Великой тети Ады попрощались со всеми и убрали с глаз долой подарки, коих оказалось предостаточно, несмотря на просьбу Риз ничего не приносить.

С Таком и его феромонами тоже надо было что-то делать.

Кэсси одолевало беспокойство. Ее ждала срочная исследовательская работа. И у нее не оставалось времени на блондинистого верзилу экс-распасовщика, который явно родился недоумком, а оставшиеся мозги ему отшибли на футбольном поле.

Но как он притягателен!

Каким-то образом он оказался с ними у главного входа в Беллингтон-эстейт. А затем поднимался вслед за ней по отделанной мрамором лестнице, их руки иногда соприкасались. Когда наверху Марии и Джина повернули налево, Кэсси надеялась, что Так последует за ними.

Не тут-то было!

Он улыбнулся ей и повернул направо со словами:

– Провожу тебя немного.

Кэсси взглянула через плечо на Джину и Марии. Они остановились. Джина помахала пальчиками:

– Нам помочь тебе улечься баиньки?

Марии, судя по всему, с трудом сохраняла серьезное лицо:

– Ей вроде помощники не требуются. Спокойной ночи, Кэсси. Спокойной ночи, Так. Приятного сна.

Так тоже улыбнулся:

– Спокойной ночи, леди. Увидимся утром.

Не успела Кэсси и рта раскрыть, как увидела спины удаляющихся подруг. Она посмотрела на Така – даже за два метра его аромат долетал до нее. Ее лоно напряглось, и по нему словно прокатывались волны.

– Какой у тебя номер? Провожу тебя до дверей.

Меньше всего Кэсси хотела подпускать Така близко к своим дверям. И настоящим счастьем было бы вообще никогда его больше не видеть.

Она была выбита из колеи. Растерянна.

– В провожатых не нуждаюсь, – отрезала она, следя за разделяющей их дистанцией.

Так еще раз бросил взгляд на ее покачивающиеся бедра и зашагал за ней:

– Мама три шкуры бы с меня спустила, если бы я не проводил свою подружку домой.

Кэсси приостановилась и повернулась к нему:

Я не твоя подружка.

– Но танцевала ты как раз на этот манер.

Кэсси залилась румянцем. Как она прижималась к нему! Как тыкалась носом в его одежду, словно в собственную надушенную тряпицу. Кассиопея Баркли раньше никогда не краснела! А теперь – эти проклятые феромоны. Она закрыла ладонями лицо, потом откашлялась:

– Здесь… много народа. – Она силилась что-то придумать, опустила руки и скрестила их на груди.

Так опустил взгляд. Над скрещенными руками чуть поднялись и соблазнительно оголились ее груди. Так видывал женщин и с более крупным бюстом, и с меньшим. У Кэсси все было идеально. Так усмехнулся:

– Пойдем, поздновато уже. Позволь проводить тебя до коечки.

Кэсси уперла руки в боки, намереваясь не допустить этого развязного типа в свой номер.

– Сама без труда найду дорогу.

Улыбка Така стала еще шире.

– Лады. Может, тогда ты поможешь мне найти мой номер? – Он как мог изобразил на своем лице растерянность. – Здесь сто разных коридоров – совсем запутался.

Кэсси заморгала. Вот оно! Перед ней – живое доказательство обратного хода человеческой эволюции.

– Сколько еще на земле таких, кто умеют только гонять по полю свой дурацкий мячик?

Так сунул руки в карманы:

– Ну, тут без хорошего бухгалтера не обойтись.

Кэсси ушам своим не поверила. Похоже, он из тех так называемых звезд, что профукивают свои денежки за пару лет, потому что их кругозор ограничен пространством между двумя футбольными воротами. Да еще доверчив как ребенок.

– Иди за мной, – бросила она и зашагала по холлу.

Взору Така снова предстали контуры ее спины и колышущейся при каждом движении юбки.

– Слушаю и повинуюсь!

Так нарочно немного замешкался, рассматривая пейзажики на стенах, рыцарские доспехи и старинные вазы, украшавшие коридор. Ради самой же Косей пускаться в дискуссии он не стал.

– Ну, ты скоро? – воскликнула она, когда он в десятый раз остановился перед какой-то картиной и стал вглядываться в подпись художника. – Меня ждет работа.

– У тебя работа здесь? – Он многозначительно покачал головой. – Смотри, как бы совсем мозги набекрень не стали. Отдыхать тоже надо.

Они пошли дальше.

– Это далеко от круга твоих интересов, но здесь как раз нужна свежая голова. Я имею в виду ауру Юпитера.

– Ауру?

– Да, наподобие полярного сияния. – Его непонимающий взгляд ее не обнадежил. – Свет на небе в северных широтах.

Так два раза видел полярное сияние в Скандинавии, но назидательный тон Кэсси его только позабавил.

– Аура – это богиня такая, Аврора?

Кэсси вздохнула. Правда, у него одна извилина в черепушке. Если в ней вообще что-то есть.

– Это настоящее природное явление. Благодаря ему я здесь нахожусь. Закончу мою докторскую диссертацию в Корнеллском университете и через год отправлюсь в Антарктиду. Полярное сияние – как Спящая красавица. А спутник Урана Ариэль – как Русалочка Андерсена.

Но похоже по звучанию на Аврору. – И он одарил ее своей коронной туповатой улыбкой.

К счастью, они подошли к ее номеру, и Кэсси чуть ли не вприпрыжку бросилась к дверям.

– Вот я и на месте. Что же ты мне не сказала, что твой номер рядом с моим?

Но она едва ли могла сконцентрироваться на его словах. Ведь он по-прежнему играл роль обиженного ребенка и тащился за ней для лицезрения того, ради чего приотстал, а его запах продолжал кружить ей голову.

Причем именно в этот момент.

Так улыбнулся:

– Триста двадцать три. – Судя по ее лицу, она только сейчас поняла, что он будет спать прямо напротив нее. – То есть мы соседи.

– Упс. – Кэсси взглянула на дверь напротив. Слишком близко, чтобы чувствовать себя спокойно. Ее природное упрямство и свободолюбие боролись с накатывающими с его стороны мужскими флюидами.

– Ну и ладно. – Она трясущимися руками стала искать ключ-брелок в блестящем клатче Джины.

Адреналин. Это должен быть адреналин.

– Спокойной ночи, – сказала она, едва взглянув на него, повернулась и взялась за дверную ручку, поспешно проведя пластиковой картой по полоске для считывания кода.

Мигнула красная точка, и она снова трясущейся рукой приложила карточку. И снова – красный сигнал отказа. Она разочарованно ойкнула. Ей надо было во что бы то ни стало попасть в свой номер. Там ее ждали работа, логика, сосредоточенность и душевное равновесие.

Так стоял мальчиком-паинькой.

Кэсси снова приложила карточку. И опять – красный свет.

Пальцы ее замерли, когда их накрыла ладонь Така. Его тело придвинулось, и одурманивающий аромат окутал ее как кокон. Он дышал прямо ей в волосы, она чувствовала его упругие бедра.

Кэсси уперлась лбом в дверь, силясь размышлять здраво. «Я целый день в мощный телескоп изучала границы Солнечной системы. И я должна справиться с этой проклятой дверью».

– Ну-ка… – Так взял ключ-карту из ее одеревеневших пальцев. – Иногда высокое образование без толку, – промурлыкал он. – Нужна твердая рука… и не гнать лошадей…

Он нарочито медленно провел карточкой по прорези. Замок коротко проверещал. Мигнул зеленый огонек. Так с улыбкой нажал на ручку и приоткрыл дверь.

– Легко!

Кэсси чуть не начала постанывать от вибрирующих интонаций его густого голоса и южного выговора. Он гипнотизировал ее, как свирель заклинателя змей. Дверь открылась. Надо было лишь сделать шаг. Но она словно окаменела.

– Кэсси?

Он чувствовал ее страх и свое усиливающееся желание. Его плоть напряглась, ток крови усилился. Он тронул плечо Кэсси, и, к его удивлению, она повернулась. Ее серо-голубые глаза затуманились. Они мерцали неземным светом, и Таку хотелось броситься в них как в омут. Ее губы слегка раздвинулись и привлекли его взгляд. Он приподнял пальцем темный завиток, упавший ей на плечо.

– Говорил ли тебе кто-то хоть однажды, как ты красива?

У Кэсси от этих сладостных слов пересохло в горле, она закрыла глаза. Никто ей ничего подобного не говорил. И это ее нимало не тревожило.

– Я никогда не стремилась быть красивой, – заметила она. Интеллект привлекал ее куда сильнее.

Он подождал, когда ее ресницы снова приподнимутся, и сказал:

– Ну, ты немного ошиблась.

Так подумал лишь слегка ее поцеловать и чуть коснулся рукой ее щеки. Только почувствовать вкус ее губ. Тех самых, с которых целый вечер срывались неуважительные слова в его адрес. А еще ему хотелось показать, каким чертовски умным он может быть.

И оставить ее изнывающей от потребности большего.

Но едва их губы соприкоснулись, она впилась в него, словно умирающая от жажды в поток воды, и все его планы рассеялись как дым.

Тотчас он подчинил все ее чувства. Ее интеллект замер, она утратила способность логически мыслить и анализировать. Ее разум безоговорочно капитулировал перед телом.

Она поднялась на цыпочки. Ее руки обвились вокруг его шеи. Рот самопроизвольно открылся. Словно огонь горел внутри ее тела, она привлекла Така к себе, желание полностью слиться с ним становилось непреодолимым.

Ее никогда так не целовали.

И она никогда так не целовала.

Он заполнял ее душу и тело. Губы пылали. Лоно напряглось от вожделения. Словно мелкие теплые иголочки покалывали ее между ног.

Так едва владел собой, когда Кэсси поцеловала его, словно дьяволица-искусительница впилась в долгожданную жертву. Отнюдь не тупой как пробка, он все понимал и с трудом сдерживался, когда она его целовала, прижималась к нему и до глубины души трогала тихими стонами.

Она не походила на других женщин. Не выпячивала губы, не лезла сразу руками ему под брюки, в ней не было никакой театральщины, не слышались возгласы «О, милый! О, дорогой!».

Просто дотла сжигающий, повергающий ниц поцелуй. Просто приоткрытые губы рядом с его губами.

Он придвинул ее к двери, чтобы прижать к себе плотнее, поцеловать глубже. Но забыл, что дверь приоткрыта, и Кэсси едва не упала назад. Их губы разделились.

Он потянулся к ней, нашел ее локоть и чуть придержал, чтобы она сохранила равновесие. А потом они стояли и смотрели друг на друга, глубоко дыша, не двигаясь и не зная, что делать дальше.

Так достаточно знал женщин, чтобы понять взгляд Кэсси. Он мог тут же отнести ее на руках в спальню и положить на кровать, не встретив сопротивления. И наслаждаться при этом каждой секундой.

Но он видел в ее глазах и другое. Некую загадку. А еще – растерянность. Этот поцелуй просто не укладывался у нее в голове.

Казалось, ей требовалось какое-то время, чтобы осмыслить происходящее.

– Все в порядке?

Кэсси машинально кивнула, хотя сама отнюдь не чувствовала себя в порядке. Что, черт возьми, сейчас произошло? Ей словно сделали трепанацию черепа. Разве можно лишиться рассудка от одного поцелуя?