Жестокий мир мужчин Полякова Татьяна

– Да, – засмеялась я. – Как ты догадался?

– Я способный. А как насчет сегодняшнего вечера?

– Сегодня не выйдет, – вздохнула я. – Есть дело.

– А доктор Ватсон тебе не нужен?

– Сегодня вечером? Нет. Возможно, он понадобится мне завтра.

– Хорошо, тогда позвоню завтра.

Я повесила трубку и задумалась, разглядывая фотографию на стене.

– Севка нервничает, – сказала я громко. – И мой любимый старший брат тоже. Крутые парни считают, что я валяю дурака да к тому же рискую…

Телефон зазвонил вновь, я вздрогнула от неожиданности. Сашка, судя по голосу, очень гневался:

– Что за ерунду Севка городит? – без предисловий начал он.

– Что ты имеешь в виду? – попробовала я прикинуться дурочкой.

Сашка сурово помолчал, потом заявил категорично:

– Прекрати все это.

– Ты не понял, Саша, – настроилась я на терпеливое объяснение. – Тип, что звонит ночью, сказал, что видел там мою машину, и я склонна верить ему.

– Чушь. Подумай, кто мог взять твою машину? Я или Илья. Я ее не брал, Илья тем более. Прошу тебя, займись чем-нибудь серьезным: сделай новую прическу, купи десяток платьев, поменяй мебель в квартире, только не зли меня всякими глупостями. На кой черт тебе это убийство? Во-первых, оно не имеет к нам никакого отношения…

– Я так не думаю, – спокойно возразила я.

– Что? – опешил Сашка.

– Я не верю в совпадения и склонна считать, что мою машину действительно кто-то брал в ту ночь, я хочу знать: кто и зачем?

– Хорошо, – вздохнул Сашка. – Допустим, ты права. И что? Ты ведь всерьез не думаешь, что сумеешь найти убийц?

– Думаю, как только пойдет гулять слух о том, что я этим интересуюсь, они меня сами разыщут.

– О, черт! – выругался Сашка. – Ты издеваешься надо мной, да? Скажи на милость, кому все это нужно?

– Мне, – искренне удивилась я и попробовала проститься.

Однако отвязаться от Сашки дело нелегкое, особенно когда он пылает гневом. Прочитав мне лекцию минут на десять, он закончил ее весьма неожиданно:

– Болтаться с Севкой по городу было вовсе необязательно, особенно сейчас, когда он разводится с женой. Вряд ли это понравится Илье.

Пока я соображала, что следует ответить, Сашка повесил трубку.

– О, черт! – тоже выругалась я, но любимый старший брат этого уже не слышал.

Я устроилась в кресле, прихватив из кухни стакан молока, и стала внимательно разглядывать стену напротив. Неужели Сашка всерьез верит в то, что Илье интересно, с кем и как я провожу время? В этом месте я криво усмехнулась и покачала головой.

– А ревновать к Севке попросту глупо, – заявила я, точно оправдываясь, и неожиданно разозлилась на себя. – Возможно, не так уж и глупо, – минут через пять вынуждена была согласиться я и подумала о брате: приятно знать, что он всегда начеку, заботится о моей нравственности и все такое…

Мы с Севкой дружили с третьего класса. Он был в меня влюблен, в шестом классе я тоже полюбила его и любила до тех самых пор, пока в нашем доме не появился Илья Верховцев. С Сашкой он познакомился в летнем спортивном лагере, они подружились, а потом и вовсе стали закадычными друзьями.

Илья не отличался красотой. Выше среднего роста, широкоплечий, темные глаза смотрели насмешливо, но как-то так получалось, что, где бы он ни появился, сразу же привлекал всеобщее внимание.

Я влюбилась в него буквально с первого взгляда. Услышав звонок, открыла дверь, он улыбнулся, спросил:

– Саша дома?

Я ответила:

– Да, – распахивая дверь пошире, чтобы он смог пройти, и тут же поняла… в общем, все, что положено понимать юной особе в подобной ситуации.

Конечно, он вовсе не обращал внимания на меня, в ту зиму ему исполнилось восемнадцать, и я для него была только младшей сестрой друга.

Как водится, я вздыхала, страдала, писала ему длинные письма, которые тут же рвала на мелкие кусочки, и считала, что жизнь моя навеки погублена. Потом он поступил в летное училище, уехал, и встретились мы только через восемь лет. Училище он так и не закончил, неожиданно для всех круто изменив свою жизнь. Вернулся в родной город, с Сашкой они по-прежнему дружили, но у нас он появлялся редко, и встретиться все никак не получалось. До того самого дня, когда Севка сделал мне предложение.

К этому моменту я уже смирилась с мыслью, что Илья никогда не будет моим, думала о нем все реже и без особой печали. Севка же был всегда где-нибудь поблизости. Мы учились в одном университете, я на филологическом, он на юрфаке, и как-то само собой получалось, что нам следует идти по жизни рядом. На последнем курсе он сделал мне предложение. Вечером провожал домой и вдруг сказал:

– Слушай, давай поженимся, а?

– Давай, – кивнула я, не задумываясь.

Дома Севка сделал предложение по всем правилам: просил моей руки у мамы. Особого удивления это не вызвало, и свое согласие мама дала с заметной охотой, поила нас чаем с яблочным пирогом, мы возбужденно болтали, строили планы, тут дверь открылась, и в кухне появились Сашка с Ильей.

– Саша, – торжественно обратилась к нему мама, – твоя сестра собралась замуж. Как единственный мужчина в семье, ты должен принять решение.

– Жених – ты, что ли? – хмыкнул Сашка, с Севкой они всегда ладили и, можно сказать, были друзьями.

– Я, – засмеялся тот.

– Хорошо, подумаю, – неожиданно серьезно ответил Сашка. – Все равно, пока университет не закончили, о свадьбе разговора нет.

Мама растерянно притихла, Севка стал было возражать, но Сашка повторил в своей обычной манере:

– Я уже все сказал.

Они с Ильей устроились за столом, а я боялась глаза поднять. Севка заторопился домой, выглядел он обиженным. Я стала мыть посуду. Илья курил, устроившись на подоконнике, смотрел на меня с улыбкой и вдруг сказал:

– Ты очень красивая.

– Да? – то ли обрадовалась, то ли испугалась я.

– Когда ж ты успела вырасти? – засмеялся он.

– Восемь лет прошло, – пожала я плечами.

– Восемь? – не понял он.

– Восемь лет назад ты уехал в училище. Потом мы виделись еще четыре раза, но ты, наверное, не помнишь.

– А теперь ты выходишь замуж? – усмехнулся он.

– Ты слышал, что сказал мой брат, – ответила я. – Надеюсь, он все-таки даст свое высочайшее согласие.

Мы еще немного поболтали, потом они ушли в Сашкину комнату, а я в свою и не спала всю ночь.

На следующий день я сказала Севке, что со свадьбой в самом деле торопиться не стоит, никуда она не убежит, а вот диплом – это ох как серьезно!

Университет мы закончили, по студенческому обычаю основательно обмыли это событие, и через неделю Севка вновь появился у нас. Теперь он обращался исключительно к Сашке. Я сидела в кресле и рассматривала свои ногти. Сашка посмотрел на меня, на Севку и заявил:

– А что за спешка? Какие-нибудь проблемы?

– С ума сошел! – ахнула я.

– Тебя не спрашивают, – отрезал он. – Я с твоим парнем разговариваю. Устройтесь на работу, я к октябрю вопрос с квартирой решу, освобожу вам жилплощадь.

– Слушай, чем я тебе не нравлюсь? – зло спросил Севка.

– Не в этом дело…

– А в чем?

– Вот в ней. – Сашка ткнул в меня пальцем и жестко произнес: – Она тебя не любит. Ты отличный парень и мне нравишься. Только сестра у меня одна.

Я вскочила, крикнула:

– Не смей вмешиваться в мою жизнь! – И мы впервые поскандалили с моим старшим братом.

Я кричала, топала ногами и в заключение ушла с Севкой, правда, недалеко: до угла дома, здесь мы простились, решив завтра же подать заявление.

Сашка сидел в кухне мрачнее тучи, мама гладила его плечо и терпеливо уговаривала не волноваться, меня это оскорбило до глубины души, и я отправилась спать.

Утром мне позвонил Илья, поздоровался и заявил:

– Разве ты не знаешь: старших надо слушать?

– О чем ты? – удивилась я.

– Об этой твоей свадьбе. Может, не стоит спешить?

– Может, вы с моим братом отправитесь к черту вместе с вашими советами?

– Может… – засмеялся он.

Из упрямства я поехала с Севкой подавать заявление.

Вечером собрались у нас, чтобы отметить это событие, Илья сидел напротив и усмехался. Я краснела и злилась.

Он приходил каждый день, говорил мало, но глаз с меня не спускал. Где-то через месяц встретил возле подъезда, взял за руку, спросил с неизменной усмешкой:

– Ты его любишь?

Я разозлилась, вырвала руку и крикнула:

– Не смей так смотреть на меня!

– Хорошо, я буду смотреть под ноги. Ты его любишь?

– Конечно.

– В самом деле? – улыбнулся он.

– Если ты решил продолжать в том же духе, мне следует пожаловаться брату.

Я в самом деле нажаловалась, в тот же вечер. Сашка кивнул и заявил:

– Я с ним поговорю.

Илья больше не появлялся, а я начала томиться. Предсвадебные хлопоты раздражали, платье не радовало, а Севка действовал на нервы.

– Все решено, – твердо заявила я и посоветовала себе стиснуть зубы.

До свадьбы оставалась неделя. Поздно вечером в дверь позвонили, открыл Сашка, я вышла из своей комнаты и увидела Илью.

– Привет, – сказал он и взял меня за руку. – Поехали.

– Куда? – опешила я.

– Какая разница? – Он повернулся к Сашке и добавил: – Ты мне, конечно, друг, но я ее люблю.

– Ты спятил, что ли? – вроде бы растерялся мой брат.

– Нет, конечно. Но если позволю ей выйти замуж, наверняка свихнусь. Так что извини, придется тебе это как-то пережить.

– А у нее ты спросил? – повысил голос Сашка, приходя в себя.

– Ее слова сейчас ничего не значат, – заявил Илья. – Вбила себе в голову какую-то чепуху и будет стоять насмерть – в этом вы похожи, родные как-никак. Успокоится, начнет рассуждать здраво.

– Упрямиться я не собираюсь, – решила я вмешаться, раз дело напрямую касалось меня. – Я тебя люблю, и незачем прикидываться, будто ты этого не знаешь.

– Видишь, как все просто, – пожал Илья плечами, обернувшись к Сашке.

– Да вы спятили. А свадьба, а гости? Всем уже приглашения разослали. А что ты Севке скажешь, несчастная?

Я испуганно замерла, а Илья кивнул:

– Севке скажу я. А заняться всеми остальными делами придется тебе. Ты поспокойнее, сам подумай, для чего ж еще нужны друзья?

Я фыркнула, прикрыв рот ладонью. Илья уже тащил меня за руку из квартиры, а Сашка стоял открыв рот.

– Куда ты ее тащишь? – опомнился он, когда мы уже были на лестнице. – Ладно, не будет никакой свадьбы. Верни сестру, придурок.

– Не могу я рисковать, Саша. Хоть убей, но я забираю ее с собой. Насядете на девчонку всем скопом, уговорите чего доброго. У меня жизнь одна, и прожить я ее хочу счастливо. – Свою речь он закончил уже на улице.

Мы сели в машину, помахали Сашке рукой, он к этому моменту вышел на балкон, в ответ постучал братец кулаком по лбу и покачал головой. Потом засмеялся и ушел в комнату. А мы уехали.

Через два месяца сыграли свадьбу. Севка настоял на том, чтобы быть свидетелем. По мнению мамы, это было ни на что не похоже, один свидетель – брат невесты, другой – бывший жених.

– Что вытворяете? – вздыхала она, качая головой, а я смеялась и была счастлива. До того самого дня, когда арестовали Илью.

Брак наш не был совершенно безоблачным. Поначалу я просто радовалась, что я его жена, потом стала обращать внимание на некоторые вещи. Пугалась, на многое закрывала глаза, пока однажды не спросила:

– Илья, ты кто?

– Я? – удивился он. – Твой муж. А у тебя есть сомнения в этом?

– В этом – нет. Меня беспокоит другое. Вот я, например, учитель русского языка и литературы, а кто ты?

– А я несостоявшийся летчик, сейчас вроде бы бизнесмен.

– Вроде бы?

– Не придирайся к словам.

Я вздохнула и жалобно попросила:

– Илья, пожалуйста, поговори со мной.

– Вот что, маленькая, давай договоримся сразу: есть вещи, о которых женщине лучше не знать. Я люблю тебя, и у нас все будет хорошо. Как сейчас. А если услышишь обо мне что-нибудь плохое, просто не обращай на это внимания.

– Разве я смогу не обращать внимания? – возмутилась я.

– Если любишь, сможешь.

Он оказался прав: я смогла.

…В дверь позвонили, я пошла открывать, опасаясь того, что увижу на пороге разгневанного брата. На пороге стояла соседская девчонка Марина с черным котенком в руках.

– Тетя Ася, возьмите котика, – со слезой в голосе начала она. – Я принесла, а мама не разрешает. У него и блюдце есть…

– Заноси, – улыбнулась я.

Мы накормили котенка, а потом, устроившись на полу, немного поиграли с ним.

– Можно, я схожу с ним во двор? – попросила Марина.

– Можно, – согласилась я.

Марина с котенком, которого мы решили назвать Мурзиком, ушла, а я перебралась в кресло и взяла папку с бумагами. Минут через пятнадцать позвонила Артемову. Трубку взял он сам.

– Володя, извините, это Ася.

– Возникли вопросы?

– Пока только один. Сегодня, разговаривая с дворником, я узнала об убийстве соседа, который якобы что-то увидел в ту ночь.

– Да-да, в бумагах это есть. Перфильев Иван Игнатьевич. Я с ним не разговаривал, не успел. Точнее, о том, что он якобы что-то видел, я узнал уже после его гибели. Горький пьяница, нигде не работал, в квартире его вечно кто-то выпивал, ну и ему кое-какие крохи перепадали, вы понимаете… Очень сомнительно, что он в самом деле что-то знал… Да и его убийство больше было похоже на драку по пьянке. Не поделили что-то собутыльники, один другого ударил, да не рассчитал. А про то убийство он мог все выдумать, просто так, чтобы кто-то послушал да рюмку налил…

– Понятно, – вздохнула я и попрощалась. Потом посмотрела на часы. Адрес в бумагах был, отчего не съездить наудачу? Вдруг кто-то из соседей вспомнит его рассказ?

Я быстро собралась, отыскала во дворе Марину, оставила ей ключ, попросила присмотреть за Мурзиком и на машине отправилась на бывшую Катинскую.

Дом номер пять тонул в кустах акации. Пенсионеры на скамейке отсутствовали, а жаль…

Я вошла в подъезд и позвонила во вторую квартиру. Дверь открыл мужчина неопределенного возраста, нечесаный, заспанный и явно страдающий с перепоя.

– Простите, – улыбнулась я. – Я ищу родственников Ивана Игнатьевича Перфильева.

– А зачем они вам? – удивился мужчина.

– Я работаю в газете, – с ходу принялась врать я, надеясь, что, страдая с перепоя, человек забудет спросить у меня документы. – Пишу статью о нераскрытых убийствах, происшедших в нашем городе. Одно из таких, очень загадочное, произошло пять лет назад в соседнем доме. В редакции мне сказали, что…

Парень не дал мне договорить, мотнул головой и посторонился.

– Ладно, проходите, зовут меня Серега, я сын Ивана Перфильева. Батина квартира мне по наследству досталась, на беспорядок внимания не обращайте, живу один, а сейчас в запое. Сами понимаете, не до уборки.

Квартира была однокомнатной. Выглядела она так, точно пережила землетрясение и минимум один пожар.

– Не очень, да? – хмыкнул парень, наблюдая за мной. – На кресло садитесь, оно чистое, свое шикарное платье не испачкаете.

Он плюхнулся на диван, посмотрел на меня оценивающе и спросил:

– Курите?

– Курю.

– А сигаретой угостите?

– Пожалуйста.

Мы закурили, я приглядывалась к хозяину, силясь определить, что за человек передо мной.

– У меня два высших образования, – весело сообщил он. – И неуемная тяга к этому делу. – Парень щелкнул себя пальцем по горлу. – Наследственное. Батя был хронический алкаш, ну и я следом… Значит, тем убийством интересуетесь? – сменил он тему.

– Интересуюсь, – кивнула я. – Отец вам о нем что-нибудь рассказывал?

– Батя хоть и алкаш, но дураком не был. А также на тот свет не спешил. Поэтому рта не раскрывал. Уже когда его убили, мамаша соседям похвастала, что, мол, батю из-за этого дела пристукнули.

– Ясно. Значит, ваш отец на самом деле ничего не видел, а это все выдумки вашей матери?

– Нет. Батя что-то видел. Но языком не трепал, рассказал только менту, который здесь крутился, следствие вел. Они вот в этой комнате вели задушевную беседу. Мамаша пыталась подслушать, но батя ее шугнул. А когда мент ушел, стал беспокоиться, мол, не свалял ли он дурака, все рассказав, теперь затаскают по судам и все такое. Мамаша опять к нему с расспросами полезла, а он ее отшил: «Не лезь и все, мол, чем меньше знаешь, тем дольше проживешь». Вечером батя пошел в соседский двор в домино играть и назад уже не вернулся. В пять утра возле подъезда его дворник обнаружил с пробитой головой. Вот и вся история.

– Если ваш отец никому не рассказал о том, что увидел в ту ночь, возможно, его убили по другой причине. Пьяная ссора…

– Вы не поняли. Отец все рассказал менту. И через несколько часов был убит.

Видимо, на моем лице слишком явственно отразилось изумление, потому что парень неожиданно расхохотался.

– Что, не верите? – спросил он через пару минут и покачал головой. – Еще бы… А вы знаете, кого здесь расстреляли из автоматов? Троих авторитетов. Кому это было нужно и что такого увидел мой отец? И почему испугался, когда менту все рассказал?

– Кажется, я поняла, что вы имеете в виду, – подумав, кивнула я.

– Такая версия для газеты не подходит? – усмехнулся он.

– Не в этом дело. Просто маловероятно, что убийство было совершено сотрудниками милиции.

– В милиции тоже люди. Причем разные. Собрались единомышленники с автоматами, предъявили документ, вошли, открыли пальбу и избавили город от криминальной верхушки. Неплохо, правда?

– Это вы сами придумали или отец вам все-таки что-то рассказал?

– Отец что-то рассказал менту и поплатился за это жизнью.

– А фамилию этого самого мента вы не запомнили?

– Нет, меня в то время не было в городе, но, как он выглядел, могу сообщить: молодой, высокий, светлые волосы, симпатичный, и улыбка у него хорошая – вот так примерно. Я ведь этим тоже интересовался… Можете съездить к маме, адрес я дам. Только о том убийстве она точно ничего не знает. А вот про мента, возможно, и расскажет чего. Память у старушки железная.

– Вы ведь не думаете всерьез, что вашего отца убил милиционер? – спросила я.

– Батя был, конечно, алкаш и пользу государству приносил мизерную, да и то сомнительно, но и алкашу голову пробивать все-таки не следует. Так что убийца, кто бы он ни был, должен сидеть в тюрьме… Адрес написать?

– Напишите, – кивнула я.

Через пять минут я уже сидела в машине, зачем-то включила дворники и наблюдала за ними. Конечно, доверять словам этого парня довольно глупо, в перерывах между запоями он, должно быть, смотрит боевики, а на досуге любит пофантазировать.

И все-таки что-то меня очень беспокоило. Может, Сашка прав, я в самом деле занялась ерундой и это убийство никакого отношения к Илье не имеет? Однако, если уж начала, стоит во всем этом еще покопаться.

Я выехала на проспект и взглянула на данный мне адрес. Улица Первомайская находилась в северном районе, довольно далеко отсюда. Визит я решила отложить. Проехав пару кварталов, заметила вывеску ресторана «Славянка» и вспомнила, что не позаботилась об ужине. Конечно, можно перекусить в клубе у Сашки, но сегодня я не расположена встречаться с любимым старшим братом. Вновь взглянула на вывеску. Когда-то мы любили заезжать сюда… Я решительно свернула, нашла место на стоянке и направилась к дубовым дверям, украшенным разноцветными лампочками. Было светло, и иллюминацию еще не включили.

Зал выглядел пустынным, занято всего несколько столов, я села в глубине, неподалеку от эстрады. Тут же подошла официантка и приняла заказ.

Я откинулась на стуле, машинально потянулась за сигаретой, но вовремя одернула себя:

– С сегодняшнего дня бережем здоровье.

Девушка вернулась, расставила передо мной тарелки и с улыбкой пожелала приятного аппетита. Я ела, размышляя о недавнем разговоре, и не сразу заметила Мирона.

– Привет, – сказал он, я повернулась и узрела его по соседству со своим столом.

– Здравствуй, – ответила я без всякой радости. Он взял стул и уселся напротив. Взгляд колючий. Дорогой костюм сидел на нем как седло на корове, а в целом Мирон выглядел паршиво: мальчиком на побегушках, каковым всегда и являлся.

– Зачем пожаловала? – спросил он, я удивилась, пожала плечами и указала на тарелку. Он хохотнул. – Да неужели? Поужинать заехала?

– Почему тебя это удивляет? – не поняла я.

– Потому что это мой ресторан, – хмыкнул он.

Что-то новенькое, выходит, я здорово отстала от жизни.

– Я не знала, – посмотрев на него, сказала я. – Хочешь, чтобы я ушла?

– Вовсе нет, – усмехнулся он. – Окажи честь моему заведению.

– Брось паясничать. – Я поморщилась.

– Не могу поверить, что ты оказалась здесь случайно. – Он облокотился на стол и уставился на меня.

– Не можешь, не верь. Ехала мимо, вспомнила, что ужин дома меня не ждет, да и просто никто не ждет, увидела знакомое название и свернула. Если бы знала, кто здесь хозяин, конечно, проехала бы мимо. Извини, я не собиралась мозолить тебе глаза.

– Вот так, значит. А я думал, ты хочешь поговорить.

– О чем? – удивилась я.

– Илья возвращается, тебя это не беспокоит?

Теперь усмехнулась я.

– Ты же знаешь, Илья меня бросил. Если он говорит «нет», это надо понимать буквально. Так что… – Я развела руками.

– Как ты думаешь, что он будет делать?

Наверное, я здорово вытаращила глаза, потому что Мирон неожиданно смутился.

– Ему здесь ничего не светит, – проронил он поспешно. – Решит все вернуть, наживет неприятности.

– Зря ты мне это говоришь, меня ваши дела не касаются.

Он засмеялся.

– Ты пять лет сидела сиднем, нигде не показываясь, а за две недели до его возвращения вдруг решила вести светский образ жизни?

– Может, мне просто надоело сиднем сидеть, – хохотнула я. – В конце концов, у Ильи своя жизнь, а у меня есть своя. Разве не так?

– Ты его больше не ждешь? – хмыкнул он.