Пули дороже жизни Минин Кирилл

Зализывая раны

Я на ощупь перевязал рану спящей Арвен, а затем присоединился к Рету. Погонщики не посмели спускаться за нами. Мы с Ретом стерегли вход до самого утра, перешёптываясь и строя предположения о том, что происходит наверху. В результате долгих споров решили: либо они встали около пещеры и следят за выходом, ожидая, либо заблудились среди глиняных валунов на поверхности, либо вовсе ушли. Вероятность версий снижалась в таком порядке.

Затем разговоры плавно перешли на другие темы: потерю Джерико, ранения Арвен. Кстати об Арвен: это была глупая идея – брать её с собой. Вот что из этого вышло. Мы десять раз согласились друг с другом, что можно было понести мечи к кузнецу, либо припереть девушку к стенке и выпытать ключи, а самое главное, перед уходом из города привязать так, чтобы у неё не было возможности нас преследовать. Это решило бы все проблемы.

Следующей темой разговоров стали легенды, а именно легенда про последнюю выходку медсестры. Придумали и обсудили штук пятнадцать возможных вариантов легенд. Затем тихо посмеялись над тем, что наверняка местные Третьего Торгового всё равно всё расскажут по-другому, сколько бы мы ни предполагали. Потом поговорили о звёздах, о рассвете, и о том, что видели снаружи. А после решили задуматься над тактикой выхода наружу.

Полдень – самое ленивое время дня. Жара становится особо невыносимой, и двигаться в такую погоду хочется меньше обычного. Идеальный момент. Но до полудня ещё далеко. Солнце только встало. Арвен по-прежнему спала. Интересно, сколько длится эффект от транквилизатора? Если медсестра мне тогда не подсыпала снотворного во время сна, то где-то день-полтора.

Причина нападения была ясна, и тема исчерпала себя за несколько минут. Тут и думать нечего: мы на глазах у толпы подорвали авторитет этих людей, выкупив раба из-под носа. А в городе драки запрещены. Далее, мы начали ностальгически вспоминать былые времена, успешные контракты, лёгкие и сложные задания. Есть, что вспомнить, в общем.

А потом Рет поднялся на ноги и пошёл наружу, когда день приблизился к полудню. Я остался охранять Арвен. Внутри пещеры не видно ничего. Свет не доходил до нас, а подниматься выше – опасно.

Воцарившаяся тишина давила, нагнетая атмосферу. Слишком долго отсутствует Рета. А может, я просто потерял счёт времени? Рета-то голыми руками не возьмёшь – а тишина намекала на то, что выстрелов не было. Хуже, если их здесь просто-напросто не услышать.

Я тряхнул головой, чтобы согнать наваждение, а затем поднялся повыше: сидеть на одном месте стало невыносимо. В большом светлом пятне выхода появился тёмный силуэт.

– Это я! – крикнул компадре, и голос эхом прокатился по пещере до меня, а затем умчался дальше, быстро затухая по пути. – Иди сюда, твоя помощь нужна.

Помощь? Хм, странно. Какая помощь? Может, его заставляют так говорить? На всякий случай я обнажил меч и затем пошёл наружу.

– Убери меч, нормально всё, – добавил Рет под аккомпанемент поющих его голосом стен. Я убрал меч, значит всё действительно хорошо. Мой компаньон не стал бы безоружным выдавать меня врагам.

Так и есть, пусто. Рет не нашёл следов охотников, зато нашёл волка, грызущего тело Джерико. В одиночку расправился со зверем, и теперь ему нужно помочь дотащить тушу до пещеры. Готовить наверху – не вариант. Если погонщики ещё здесь, дым выдаст нас с потрохами. На раба же было жалко смотреть: куча разорванного мяса, грудная клетка вскрыта, кишки небрежно отброшены в сторону.

Бросив пару словечек в память Джерико, мы вскрыли зверю брюхо, вынули потроха, взяли волка за лапы и потащили по песку мимо валунов из глины и камней, по пути снова и снова рассматривая варианты приготовления еды на свежем воздухе. Благо, по пещере тащить тушу не пришлось. Столкнули – и покатилась сама, переворачиваясь со спины на брюхо и перебирая лапами так, что казалось, живая ещё. А потом исчезла в темноте.

Мы решили спуститься вслед за ней более цивилизованным способом, хотя Рет и предлагал меня подтолкнуть. Уже внизу я достал зажигалку, щёлкнул кремнем и поджёг шкуру. Надеюсь, Арвен привыкла к запаху, потому что наружу выходить не стоит, дым сейчас наружу летит и может привлечь погонщиков, а здесь мы в относительной безопасности. Надеюсь, вход в пещеру только один.

Огонь пополз по шкуре, всё ярче разгораясь и отгоняя темноту вглубь пещеры, вслед за убежавшим туда эхом. Неровное пламя осветило рельефные красно-коричневые стены из глины, потрескавшийся потолок, пол, засыпанный камешками и пылью, высыпавшимися через трещины; Рета, изучавшего пистолет и вспоминавшего уроки с прошлого; меня, довольно усевшегося у огня и следившего за процессом готовки еды; Арвен, сидевшую у стены, поджав ноги и обхватив колени.

– Ты как? – спросил я первое, что пришло в голову. Не ожидал, что она проснулась. Видать, я был прав насчёт дополнительной дозы снотворного. А ведь действительно, зачем заряжать иглу транквилизатора дозой дурмана на полтора дня?

Девушка медленно подняла глаза. Пустые стеклянные глаза человека, который мыслями находится точно не там, где сейчас тело.

– Зачем ты это сделал? – произнесла она без эмоций.

– Он был мёртв…

– Я могла спасти его, – девушка говорил медленным безразличным голосом. – Клиническое время смерти три минуты. То есть, время клинической смерти. Я могла.

– Он истёк кровью. Толку от того, что ты перезапустишь сердце, если качать нечего?

Арвен опустила глаза.

– Ты прав. Я дура. Я растерялась, – она уткнулась лицом в колени и заплакала.

Рет закрыл глаза и обречённо замотал головой.

– Арвен! – обратился он к девушке. – Хватит рыдать, этого уже не изменишь. Пиво будешь? – достал флягу, снял колпачок и демонстративно отпил, после чего протянул девушке.

– Нет, не нужно. Я справлюсь, – произнесла медсестра, слегка приподняв голову и уставившись на противоположную стену. Она уже не плакала, хоть и всхлипывала временами, но лицо стало красным. – И ты прав, Кейнс, ему нужно было обеспечить приток крови.

– Я этого не говорил!

– Нужно было достать катетер и иглы и сразу начать переливание крови.

– Чьей? – резко спросил я.

– Своей, – ответила она, посмотрев на меня. Причём говорила не в пример спокойным голосом. Затем вновь устремила взгляд в пустоту. – Я… нам хватило бы, я уверена. Знаю, что наудачу, но группа крови могла совпасть. Там нужно было совсем немного, я почти остановила кровотечение… Хотя нет, кровопотери велики, нужно сначала перекрыть кровотечение, затем переливание, не наоборот.

– Арвен! Прекрати! Забудь! – крикнул я.

– Почему? – вновь посмотрела на меня медсестра. – Я… э-э… если ещё раз такое случится, я должна не растеряться, я должна сейчас решить, что делать. Я должна заранее приготовить план действий, я не имею права теряться, я должна не… я не… я запуталась! – она сжала голову ладонями.

– Тебе нужно успокоиться. Забудь об этом! – произнёс я, но она меня не слышала. Только качала головой вперёд-назад, сжав пальцами волосы, и говорила под нос:

– Достать катетер и иглы, иглы в вены, и дать кровь, а потом зажимы, потом заниматься раной на шее, потом, а не сразу. Кровь останавливать – дело второе. Правильно сказал Кейнс, сначала дать приток свежей крови взамен утерянной. А потом перекрывать. Но ведь он истечёт кровью! Тогда Кейнс не прав, он не понимает, что нужно сначала закрыть раны, а потом восстанавливать кровь, он не знает! А если он прав?

– Арвен!!! – не выдержал я её бормотания.

– А ещё рана на колене… оттуда тоже идёт кровь… Что? – она вдруг вопросительно уставилась на меня, причём весьма запоздало.

– Займись делом.

– Каким? – коротко ответила Арвен, слегка и не к месту помотав головой.

– Я тебе рану не обрабатывал как следует. Займись ею на всякий случай.

– Там нормально всё, я чувствую, – произнесла медсестра и вновь перевела взгляд в никуда. – Перевязать ногу, затем остановить кровь на шее и начать переливание, а потом запустить сердце. Но тогда я могу не успеть. Три минуты – клиническое время смерти. Всего три… слишком мало, нужно начать переливание раньше. Переливание, рана на шее, рана на колене, запуск сердца. Нет, рана на шее, переливание, колено, сердце. Нет, сначала переливание, потом шея, колено, сердце. Шея долго, колено быстро, переливание, сердце… сердце, переливание… – бормотала под нос Арвен, и голос становился всё тише.

А я сидел рядом и удивлённо смотрел не неё. Отказалась обработать рану? Случайность, или… Нужно проверить. Жалеть, наверно буду, но девушку срочно нужно чем-нибудь занять. Я вытянул свой меч на немного и провёл ладонью по лезвию.

– Ай! – не выдержал я и сморщился от боли. Блин! Когда в бою ранят, это не так больно, а сейчас… Как так-то? Не важно. – Арвен! – обратился я. Девушка закрыла глаза, губы не шевелились, а голова медленно опускалась на колени… Она заснула… Наверное, не стоит её сейчас будить. Подожду до завтра.

Я сжал ладонь в кулак, чтобы закрыть рану. Рет смотрел на меня странным взглядом, таким взглядом смотрят на психов.

– Что?

– Да нет, ничего, – замотал он головой и начал смотреть на огонь. – Бедная девчонка. Нельзя так убиваться из-за семи пуль.

– Дело не в пулях, – ответил я.

– Что ты такой серьёзный? Пошутил я. Не идиот, чтобы не понимать. Но она слишком убивается из-за раба.

– Скорее всего, дело в другом. Я думаю, это первый пациент, который погиб, пока Арвен ещё верила в свои силы.

– Думаешь, первый? – Рет ещё раз отпил из фляги с пивом и бросил взгляд наверх. – Возможно… – снова посмотрел в костёр. – По-моему, готово.

– Я не голоден, – ответил я. – Да и песка здесь нет…

– И что? Пусть горит дальше еда?

– Мне нравится, как огонь горит. Так успокаивающе…

Рет фыркнул.

– У тебя на поясе антидепрессант. Лучше всех настоек помогает. Посмотри на меня! – развёл он руками, демонстрируя себя самого.

– Зря мы взяли её с собой.

– Ага, столько проблем из-за неё случилось…

– А мы за ней не уследили…

Рет вдруг подавился пивом, которое пил.

– Тьфу ты, Кейнс. Уж не думаешь ли ты, что мы виноваты в том, что с ней произошло?

– В какой-то степени да, ведь она мира совсем не знает, не привыкла.

– Вот что я тебе скажу, Кейнс, – компадре отпил пива. Вытер пену со рта рукавом. – Мы ей не няньки. Она за нами пошла. Она купила раба. Она за рабом не уследила. А ещё не смогла избежать пули.

– Нам просто больше повезло.

– А ей меньше – всё просто! Я рад, что ты понимаешь, – сказал он, как тост, и выпил. А потом уставился на меня, ожидая, что я поддержу его.

– Да ты посмотри – она совсем ребёнок. Непонятно, как вообще выживала до встречи с нами.

– О! Это ты метко подметил! Она выживала до нас. Выживет и после.

– А пока она с нами. И мы в некотором ответе за неё.

– Не доведёт тебя до добра твоя… хм… отцовская забота. Ох, не доведёт… Ты спать будешь?

– Нет, я не усну.

– Тогда я спать. Следи за входом, погонщики могут явиться. Не они, так волки.

Рет вынул из рюкзака палатку и постелил. Пистолет положил рядом. Так, чтобы и дотянуться была возможность, и я мог взять оружие. Но нет, спасибо. Пистолетом не владею абсолютно.

Отсюда я смотрел наружу из пещеры – небо ослепительно синее, день в самом разгаре. Но мы всю ночь не спали – неудивительно, что Рета ко сну клонит. А Арвен устала от всего. Не стоило её брать с собой. Теперь получается, мы виноваты в том, что с ней. Разве не так?

Я наблюдал отсюда, как небо медленно темнело, тускнело по мере приближения вечера, и свет бил в пещеру всё менее ярко. Мясо догорало, и было ничуть не жаль его. Кусок сейчас в горло не полезет. Может, если с пивом? Я открутил крышку фляги и глотнул. В пиве появился неприятный привкус. Ещё рано выливать, но менять пора. Я залпом осушил фляжку и повесил на место. Теперь ждал, пока алкоголь подействует. Посмотрел на Арвен. Та завалилась на бок, продолжая обнимать колени. Вынув из рюкзака вторую палатку, я накрыл девушку. Сел на место, на согретое попой место совсем рядом с горящим костерком.

В голове медленно нарастал алкогольный шум, но легче не становилось. Наоборот, всё больше чувствовал себя виноватым за то, что произошло. Надо было Арвен сразу взять на руки и нести одному, а не вдвоём, заставляя хромать. Не она одна растерялась… Блин, вот я идиот. Если бы была возможность переиграть ситуацию, всё бы случилось по-другому. Эх…

Я бросил жадный взгляд на Рета, то есть на его фляжку. Того, что было у меня, мало. Хотелось ещё. С досадой вздохнув, пришлось перевести взгляд на пляшущие язычки огня, чтобы не дразнить себя. Тело животного догорало, и огонь выглядел не весёлым, а медленно умирающим, чахнущим. Ну, всё, хватит с меня депрессивного настроя. Я встал и пошёл наружу. А оказавшись на песке, не сразу вспомнил, что мог оказаться в засаде. Но обошлось.

Пусто. Погонщики уехали, оставив нас. То ли испугались, то ли потеряли, то ли решили не встречаться с нами на короткой дистанции среди глиняных камней. А солнце медленно закатывалось за горизонт, окрасившись в грустные умирающие тона… Как тот костёр… Это издевательство! Весь мир внезапно сговорился и начал умирать. Может, тоже лечь на песок и притвориться мёртвым? Говорят, какие-то мелкие зверьки так делают. Ни разу не встречал таковых, но нет причин не верить.

Я спустился вниз. Огонь догорал и освещал путь. Оказавшись возле костра, услышал стоны. Стонала Арвен. Её трясло, словно от холода. Я подошёл поближе и хотел подёргать за плечо, но тут же убрал руку. Показалось? Я неуверенно прикоснулся тыльной стороной ладони к её лбу. Девушка была горячая. Дело совсем плохо. Ей нужен врач.

– Рет! – крикнул я, поднимая Арвен на руки. – Вставай!

– А? Что? – тот вяло заозирался, сонно сощурив глаза.

– Арвен совсем плохо! Мы уходим сейчас же! Собирай вещи, догонишь.

– Куда идём? – ответил Рет, поднимаясь на ноги. Начал собирать палатки, а я уже шёл наверх.

– В Третий Торговый ближе всего. Туда и пойдём.

Я бежал по песку, ноги тонули под двойным весом, но сейчас дорога каждая минута. Я не знаю, что с Арвен, но высокая температура, стоны и сильная дрожь – это что-то серьёзное.

– Что с ней? – услышал я сзади, Рет поравнялся со мной. – Она сама себя вылечить не может?

– Вряд ли. Вспомни её несколько часов назад. Даже рану на колене не стала обрабатывать. А сейчас её трясёт, словно от холода! А ещё вся горит, потрогай!

Мой напарник коснулся её лица и тут же убрал руку. Он понял, что дело серьёзное и сказал:

– Да, дело плохо. Устанешь – говори, поменяемся. Ты понесёшь рюкзак, а я девчонку. И так до самого города.

Я кивнул в ответ. Всё-таки не стоило брать её с собой.

Белые мстители

– Доктор, как она? – спросил я. Врач, высокий пожилой мужчина с седой бородкой и седыми волосами, говорил медленно, чётко произнося каждое слово:

– Дело в том, что она довела себя до крайнего истощения, физического и морального. К тому же пациентка потеряла много крови, рана на ноге плохо обработана, и потому есть риск заражения, я уже принял основные меры по профилактике последнего. Вдобавок ко всему вышесказанному, девушка провела много времени на холоде…

– На каком холоде? Вон, жара какая стоит! – запротестовал Рет.

– Здесь-то жарко, – доктор усмехнулся невежеству собеседника. – А вот в тени, ночью, если долго лежать, например, на голых камнях, можно легко простыть, что с вашей подругой, в общем, и случилось. Но это не всё. На почве глубокой подавленности, депрессии и стресса у вашей знакомой сильно ослаб иммунитет. В связи со всеми перечисленными факторами её ждёт долгая госпитализация. Возможно, месяц. И даже тогда я бы не стал гарантировать полное физическое выздоровление пациентки. Что до морального состояния, то об этом не может быть и речи. Здесь я бессилен, и лишь время поможет ей восстановиться. А в таком состоянии ослабленный организм будет особенно уязвим для инфекций и болезней, хоть и будет относительно надёжно защищён от них в нашей больнице в период лечения.

– Так она поправится? – спросил я в лоб. Меня начинали раздражать докторские термины и хождения вокруг да около.

– Насколько могу судить, да. Ваша знакомая находится в надёжных руках. Но встаёт ребром вопрос об оплате. Я не волонтёр, и мои лекарства – результат целенаправленных и долгих трудов.

– Рет, в пистолете остались патроны?

Мой компаньон достал оружие и вынул обойму. Пусто. Передёрнул затвор, и ТТ выплюнул последнюю пулю. Я выхватил патрон у Рета из рук и протянул доктору со словами:

– Это с лихвой покроет ваши расходы.

– А вы, как вижу, очень цените вашу знакомую. Что ж, обещаю, в физическом плане она полностью поправится. Вы свободны, – махнул доктор рукой и направился прочь.

Нам тут тоже, в принципе, делать нечего, а потому через пару минут я и Рет сидели в баре неподалёку и пили пиво. Дерьмовый вкус, не то, что в прошлый раз, но сейчас, если честно, мне почти без разницы, что в себя заливать. Только по настоянию Рета в моей кружке было пиво, а не что покрепче.

– Предлагаю свалить отсюда немедленно. О девчонке позаботятся, мы щедро заплатили.

– Рет, и не уговаривай. Мы за неё в ответе. Нужно удостовериться, – я сделал несколько больших глотков.

– В чём? Её вылечат и выпустят.

– А увидев наше отсутствие, сдадут в рабство. Она в своём состоянии даже «нет» сказать не сможет.

– Арвен знала, на что идёт.

– Вот именно, что не знала! Она думала, что будет спокойно ходить по миру и помогать всем, кому требуется помощь!

– Предлагаешь ждать целый месяц? Что мы будем делать? У нас нет ни товаров, ни…

– Возьмём контракт, здесь есть работа. Должна быть.

– Ты к ней привязался. Вот идиот! – Рет отпил полкружки залпом. А я задумался над его словами и кивнул:

– Возможно. Если не хочешь, можешь идти один.

– Нет, Кейнс. Наверно, это дико звучит, но я сам к тебе привязался, – он ткнул пальцем мне в грудь, затем откинулся назад, задирая голову. – Столько контрактов позади. Заново учить хрен знает какого компаньона, объяснять, привыкать…

– Ты так говоришь, будто до тебя я абсолютно ничего не умел.

Рет усмехнулся и начал загибать пальцы:

– Готовить еду в пустыне – я научил. Торговаться на рынке – я научил. Пить – я тебя учил. Всему! Ты только мечом махать умел, и то средне.

– А та подсечка? Помнишь? Этому Я тебя учил! Или выпад с прыжка? Тоже моя школа… моего отца, то есть… – последние слова прозвучали относительно тихо, а в голове расплывчато вспоминалось нелёгкое детство.

– Твоя правда! Подсечка – полезный приём. Но согласись, до меня ты, кроме как драться, ничего не умел.

– А вот не соглашусь! Я без тебя несколько лет один жил и нормально, между прочим. К алкоголю до тебя был беспристрастен, и ничуть не жалею, – отпил из кружки, выиграв несколько секунд, чтобы выложить мысли в ряд. – Торговаться тоже умел, хоть и плохо. Еду с собой таскал в рюкзаке…

– Был наивным и доверчивым, как Арвен, до самой нашей встречи – перебил меня собеседник. – Но при этом хорошо дрался. Как ты таким вырос?