Барышня и хулиган Полякова Татьяна

– Юрик, все будет, – пьяно ухмыляясь, заявила Рыжая. – Двадцать минут, и я в полном порядке.

Девица исчезла в боковом коридоре, а Юрий Павлович длинно выругался ей вслед, взглянул на меня и махнул рукой, а я пробормотала:

– Я-то здесь при чем?

Юрий Павлович заспешил по тому же коридору, а я принялась вертеть головой, потому что совершенно не знала, куда идти дальше. На счастье, в холле появилась молодая пара, я ненадолго задержалась возле зеркала, а затем направилась вслед за ними и оказалась в баре. За высокой стойкой работали два бармена, вдоль стен стояли круглые столики с бумажными фонариками, играла тихая музыка. Что ж, по-моему, очень симпатично. Я взгромоздилась на стул возле стойки, подмигнула бармену и лишь после этого сообразила, что на мне защитные очки, чертыхнулась, но снять их не рискнула. Бармен приблизился и спросил с улыбкой:

– Как обычно?

– Да, – кивнула я и принялась осторожно разглядывать публику.

Народ потихоньку прибывал, вскоре свободных столиков уже не осталось. Слева от меня виднелась арка, дальше зал ресторана, рядом со стойкой еще одна арка, на этот раз в игорный зал. Со своего места я видела стол с рулеткой, а возле него внушительное количество граждан. Правда, лишь немногие делали ставки, публика в основном любопытствовала. Тут я вспомнила совет Катьки обязательно сыграть в первый же вечер, сестрица утверждала, что новичкам везет. «А вдруг и вправду повезет?» – подумала я и отправилась за фишками.

– Решила испытать удачу? – улыбнулась мне девушка, звали ее Лена. Увидев знакомое лицо, я так обрадовалась, что тоже разулыбалась, едва справившись с соблазном постоять немного рядом с ней и поболтать.

Получив фишки, я прошла к столу и некоторое время наблюдала за игрой. Ничего мудреного. Упитанный дядька с бабочкой поднял на меня взгляд и спросил:

– Будешь ставить?

Только я собралась ответить, как кто-то толкнул меня под локоть, фишки упали и рассыпались по полу.

– Извините, – услышала я приятный мужской голос, повернулась и в двух шагах от себя увидела молодого мужчину в костюме и голубом свитере. Он торопливо наклонился, собрал фишки и протянул их мне.

– Спасибо, – пролепетала я. Надо сказать, парень произвел на меня впечатление. Высокий, темноволосый, с ярко-синими глазами и едва заметной ямочкой на подбородке. Любое рекламное агентство оторвало бы его с руками с таким-то лицом и фигурой. Держался он с достоинством, одет был со вкусом, и если на свете существовал мужчина моей мечты: так вот он, передо мной. Слабая улыбка тронула его губы.

– Мы, кажется, незнакомы, – сказал он, взял меня за руку и сообщил: – Меня зовут Илья.

– А меня…

– Я знаю. Вы Катрин. Я наблюдал за вами несколько вечеров… если честно, попав в этот клуб случайно, я уже вторую неделю хожу сюда из-за вас.

Хорошее настроение мигом улетучилось. Ну, Катька… впрочем, сестрица теперь далеко, и с этим парнем она даже незнакома.

– Вы шутите? – улыбнулась я.

– Нет. Я серьезно. Вы очень красивая.

– Девушке всегда приятно слышать такие слова, знать бы еще, искренне ли вы это говорите?

– В моей искренности вы можете быть абсолютно уверены.

– Спасибо, – брякнула я, кашлянула и попыталась вспомнить, что собиралась делать минуту назад. Илья вновь пришел мне на помощь.

– Собираетесь поставить? – спросил он, кивнув на фишки.

– Да, думаю проверить удачу.

– Пожалуй, составлю вам компанию.

Мы сделали ставки и в самом деле выиграли. Пока шарик крутился, я стояла замерев, приоткрыв рот, и не сразу сообразила, что намертво вцепилась в руку Ильи. Впрочем, он, как видно, не возражал. Когда возвестили о нашем выигрыше, Илья пожал мне руку и широко улыбнулся.

– Я знал, что с вами мне повезет. Продолжим?

Я пожала плечами, если честно, игра меня не очень привлекала, к деньгам я относилась слишком серьезно, чтобы вот так просто ими рисковать. Удачу я проверила, убедилась, что пословица «новичкам везет» права, и интерес к игре потеряла, но расставаться с Ильей мне не хотелось, а как продолжить беседу, отказавшись играть, я не знала. После недолгого колебания я кивнула.

– Отлично, – улыбнулся он и взял меня за локоть.

Нам фантастически везло. Илья смотрел на меня с нежностью и делал ставки, продолжалось это никак не меньше часа, взгляд его становился все пристальнее, все откровеннее, а я вроде бы покраснела, не то от этого взгляда, не то от волнения. Я повизгивала от восторга, когда мы в очередной раз выигрывали, прижималась к его плечу, в общем, вела себя как последняя дура и не сразу сообразила, что атмосфера в игорном зале изменилась: теперь вокруг нашего стола толпились люди, практически все, кто присутствовал здесь в тот вечер и следил за игрой: любой звук в наступившей тишине казался громоподобным. Я с удивлением огляделась и вдруг услышала:

– Двадцать тысяч.

Илья повернулся ко мне и с этой своей роскошной улыбкой спросил:

– Рискнем?

– Что? – не поняла я.

– Делайте свои ставки, – равнодушно сказал дядька в бабочке, но взгляд его был напряженным. Илья сжал мои пальцы и опять спросил:

– Рискнем? Я уверен, ты принесешь мне удачу.

– А-а… – начала я, теряясь в догадках, что, черт возьми, происходит.

– На все, – кивнул Илья.

– Ставки сделаны.

Шарик покатился, а я перевела очумелый взгляд со стола на лицо Ильи и подергала его за рукав. Он сделал мне знак молчать, публика вокруг затаила дыхание, шарик наконец остановился, и все дружно вздохнули:

– Ах…

Илья победно улыбнулся.

– Отлично.

– Мы выиграли? – немного придя в себя, спросила я.

– Разумеется.

– Много?

– Твой выигрыш двадцать тысяч.

– Это как, новыми? – растерялась я и пунцово покраснела.

– Конечно, – спокойно кивнул Илья. – Думаю, это стоит отметить.

На негнущихся ногах я отправилась вместе с ним в сторону бара, силясь прийти в себя. Мама моя, двадцать тысяч, да мне за них работать надо два года… И вот так запросто, в течение часа выиграть сумасшедшие деньги. Быть такого не может! Илья заказал мартини, поднял свой бокал и провозгласил:

– За удачу. И, конечно, за наше знакомство.

– За удачу, – промямлила я, поглядывая по сторонам. Мне очень хотелось узнать, выдадут ли мне деньги, а если да, то когда именно и что для этого необходимо. Словно отгадав мои мысли, Илья подмигнул мне и спросил:

– Ну что, пойдем за выигрышем?

Я только пожала плечами, потому что от волнения была не в состоянии говорить. Через несколько минут перед моим носом оказалась пачка денег, Илья равнодушно сунул свою часть в карман пиджака, а я дрожащей рукой взяла свою, повертела ее и убрала в сумку, а потом тревожно огляделась: не хватало только, чтобы меня ограбили. Двадцать тысяч – это ж целое состояние.

– Поедем куда-нибудь или поужинаем здесь? – спросил Илья.

– Здесь, – только и смогла ответить я, с трудом разжав челюсть.

Мы отправились в ресторан. Почти все столики были заняты, но нам нашлось место недалеко от небольшой эстрады.

– Мы выиграли сорок тысяч? – не удержалась я.

– Да.

– И вот так запросто их получили.

– Я думаю, Юрий Павлович сейчас неважно себя чувствует. Но такое иногда случается, и он, безусловно, переживет потерю.

– И часто вы так выигрываете?

– Почему бы нам не перейти на «ты»?

Тут я вспомнила, что он в самом деле уже перешел, еще там, возле стола с рулеткой, и кивнула.

– Конечно. И часто ты выигрываешь?

– Нет. Я не игрок по натуре. Просто сегодня, когда мы наконец познакомились, я вдруг понял, что мне повезет, ну и вот что из этого вышло.

Я улыбнулась и почувствовала себя гораздо спокойнее. Конечно, здорово за один вечер выиграть такие деньги, но ведь мы могли и проиграть, и что бы я сейчас делала? От одной этой мысли мне стало не по себе, и я зябко поежилась. Подошел официант и подал мне меню, я заглянула в него и едва не свалилась со стула: выигранных двадцати тысяч надолго не хватит, если питаться здесь…

– Что-нибудь выбрала? – спросил Илья.

– Если честно, я совсем не голодна.

– Здесь отлично готовят форель…

– Да, я знаю… – «Дьявол побери этот кабак и мою сестрицу в придачу», – подумала я.

– Не возражаешь, если я закажу для тебя форель и еще вот эту закуску? И, конечно, шампанское.

– Не возражаю, – кивнула я, точно зная, что закуска за такие-то деньги встанет комом в моем горле. На мое счастье, как раз в этот момент на эстраде вспыхнули фонарики, освещение в зале слегка притушили, а из-за бархатной портьеры слева появилась девица, та самая Рыжая, что столкнулась в холле с Юрием Павловичем.

– Добрый вечер, господа, – сказала она, послышались негромкие хлопки, девушка улыбнулась и продолжила: – Я очень рада, что вы сегодня с нами. Я благодарю вас за теплый прием… – Пока она говорила, музыканты заняли свои места, Рыжая в крохотном платье с голой спиной откинула назад голову, сцепила руки и запела что-то в высшей степени жалостливое. Не знаю, как пела моя сестра, но эта пела из рук вон плохо. Однако публика то ли привыкла, то ли попросту не обращала на нее внимания. По крайней мере, никто не выразил недоумения.

Нам принесли заказ. Илья некоторое время молчал, глядя на певицу, и заявил:

– Она тебе в подметки не годится. Просто удивительно, что Юрик согласился взять ее… Впрочем, то, что она так бездарна, тебе лишь на пользу, никакого намека на конкуренцию.

– Ты так думаешь? – улыбнулась я.

– Конечно. – Он взял мою руку и поцеловал, а я опять покраснела. «Господи, ну нельзя же быть такой дурой…»

– А можно узнать, чем ты занимаешься? – пытаясь скрыть замешательство, спросила я. – Разумеется, когда не играешь в рулетку?

– Я? Я совершенно обычный российский бизнесмен. Очень скучный, много времени проводящий в кабинете, погрязший в деловых бумагах и прочей ерунде.

– Ни за что бы не подумала.

– Да? А что ты подумала?

– Не знаю, если честно, – растерялась я, – но очень трудно представить тебя за письменным столом, в скучном кабинете.

– Тем не менее это так. Иногда я позволяю себе немножко расслабиться, но тридцать дней в месяце я здравомыслящий дядя, без малейшей склонности к авантюрам. Ужасно, правда?

– Почему же… В каждой работе есть свои плюсы и минусы.

– Да-да, конечно. А тебе нравится твоя работа?

Я едва сдержалась, чтобы не брякнуть: «Платят мало», вовремя сообразив, что Илья имеет в виду вовсе не работу учительницы, неожиданно разозлилась, потому и ответила:

– Не очень. Честно говоря, я мечтаю выйти замуж за бизнесмена и бросить этот дурацкий кабак к чертям собачьим. – Я широко улыбнулась, ожидая реакции Ильи. Реакция не замедлила последовать.

– Ты прелесть, – заявил он и вновь поцеловал мне руку. Не знаю, что такого прелестного он обнаружил в моем ответе. Пока я размышляла над этим, возле нашего стола появился Юрий Павлович. Лысина его блестела от пота, он то и дело вытирал ее платком, глазки бегали, хищно посверкивая, а на губах играла довольно противная ухмылка.

– Как тебе Зинка? – пропел он, кивнув на Рыжую.

– Я только что сказал Катрин, что она ей в подметки не годится, – вмешался в разговор Илья.

– Я тоже так думаю. Ни кожи, ни рожи… – Говоря это, Юрий Павлович сунул руку под скатерть и ухватил меня за коленку, а я легонько заехала ему локтем в бок. Конечно, он хозяин этого притона, но я-то к нему никакого отношения не имею и всякие гнусности терпеть не собираюсь, а если подпорчу Катьке карьеру, так виновата в этом только она, нечего было затевать это дурацкое переодевание.

Юрий Павлович слабо охнул и заметно скривился, а я улыбнулась и сказала:

– Извините, я такая неловкая.

– Ничего, ничего, – прошипел он. Илья изо всех сил старался не смеяться и на всякий случай отвернулся к эстраде. – А я ведь, собственно, к вам, Илья Петрович, – ласково заговорил Юрий Павлович, как только смог отдышаться. – Нельзя ли вас отвлечь минут на пять, пройдемте в мой кабинет, буквально на три слова…

– А эти три слова вы здесь сказать не можете? – удивился Илья.

– Я-то могу. – Голос хозяина стал слаще меда. – Да боюсь, вам это не понравится. Так что будьте так любезны… – Юрий Павлович стукнул себя ладонью по лбу, точно неожиданно что-то вспомнил, и, наклонясь ко мне, пропел: – Поздравляю с выигрышем, Катрин. Такая удача, такая удача…

Илья поднялся из-за стола, насмешливо улыбаясь, но во взгляде его мелькнуло что-то похожее на беспокойство. Они скрылись за одной из портьер, а я попробовала сосредоточиться на репертуаре Рыжей. Теперь она исполняла романс, сцепив руки над головой и вращая тазом немного не в такт музыке. Издалека это можно принять за танец живота, но музыкальное сопровождение немного смущало. Я нахмурилась, наблюдая все это, и некоторое время сидела озадаченная, после чего торопливо съела форель. Илья все еще не возвращался. Правда, прошло совсем немного времени, а я, оглядев зал, подумала, что не худо бы посетить дамскую комнату.

С этой целью я поднялась из-за стола и попыталась ее обнаружить. Делом это оказалось нелегким, я немного поплутала в коридорах – никакого намека на туалет. Спрашивать кого-либо я поостереглась: раз уж предполагалось, что я здесь работаю, то такие вещи должна знать.

Я добралась до лестницы и не спеша, точно прогуливаясь, поднялась на второй этаж. Здесь тоже были коридоры и несколько дверей, на одной из них имелась вожделенная табличка, и я ходко устремилась туда, но где-то на середине пути притормозила, а затем и вовсе замерла: из-за ближайшей ко мне двери раздавались голоса, один, вне всякого сомнения, принадлежал хозяину клуба, а другой Илье.

– Я не собираюсь больше ждать, – визгливо выговаривал Юрий Павлович. – Вместо благодарности за мое терпение…

– О чем это ты? – удивился Илья. – Не можешь пережить потерю сорока тысяч? Брось, Юрик, ты на мне заработал гораздо больше.

– Это мои деньги… черт… что ты из себя строишь? Слышал пословицу: «На каждого мудреца довольно простоты»? Ты сколько угодно можешь пудрить мозги своей жене, может, ей это нравится, а может, она в самом деле такая дура, но меня тебе не облапошить…

Меня точно обдало холодным душем, выходит, Илья женат, а я-то обрадовалась… В этот момент дверь с шумом распахнулась, а я кубарем скатилась с лестницы, забыв про туалет, и внизу почти нос к носу столкнулась с Рыжей.

– Чего вытаращилась? – ядовито спросила она.

– Да пошла ты… – рявкнула я, влетела в зал, плюхнулась на свое место и залпом выпила бокал шампанского. Через пять минут появился Илья, улыбался он очень мило, и чувствовалось, что жизнь его устраивает, вот и верь людям после этого. – Что понадобилось от тебя этому старому козлу? – спросила я, пылая жаждой мести за утраченные иллюзии.

– А… совершенно глупый разговор. Кое-какие общие дела, спорные вопросы, в бизнесе это часто бывает.

– У вас общий бизнес? – решила я не сдаваться.

– Я ведь сказал: кое-какие дела. Забудем об этом. – Илья все еще улыбался, но теперь смотрел на меня настороженно, точно пытался отгадать, что происходит в моей черепной коробке. В ней много чего происходило, но все происходящее можно было легко свести к одной мысли: «Все мужики свиньи. А вот такие, как этот Илья, в особенности». Я налила еще бокал шампанского и выпила, глядя на своего спутника без малейшего удовольствия. – Что-нибудь случилось? – поднял он брови.

– Нет. Просто не люблю, когда меня оставляют одну.

– Прости, но это не моя вина… – Он продолжил распинаться в том же духе, а я сидела, чуть не плача. Во-первых, ужасно хотелось в туалет, во-вторых, так и подмывало сказать ему, что он сукин сын и притворщик. А я еще десять минут назад мечтала о том, что это случайное знакомство перерастет в нечто большее… И вот тебе, пожалуйста. Не знаю, как долго я бы еще сидела, злясь на весь свет и страдая, но тут обратила внимание на то, что время от времени кто-то из граждан, сидящих в зале, удалялся за ширму слева от входа, и я сообразила, что там находится туалет, обрадовалась, резво поднялась, сказала «извини» и потрусила в том направлении.

Выйдя из кабинки, я вымыла руки, а затем уставилась на себя в зеркало. В солнцезащитных очках я в настоящий момент выглядела нелепо и так прямо себе об этом и сказала, но снимать их все-таки поостереглась, покачала головой, вздохнула и уже собралась покинуть комнату, как дверь распахнулась, явив моим очам Юрия Павловича. Он плотоядно усмехнулся, протиснулся в умывальную, запер дверь на задвижку и шагнул ко мне.

– Солнышко мое… – Я еще не успела сообразить, в чем дело, а он уже втиснул меня в узкое пространство между раковинами, сунул одну руку мне под пиджак, а второй обнял за плечи. – Радость моя, как я соскучился…

На мгновение я лишилась дара речи, затем решительно сбросила его руки и рявкнула:

– Ты что, очумел?

– Ах, мы сегодня не в духе… скажите, пожалуйста… фу-ты, ну-ты… – Он попытался устроить свои руки на моей груди, а я, схватив с пола ведерко для использованных полотенец, сказала сурово:

– Вот сейчас как врежу…

Юрий Павлович попятился и спросил обиженно:

– Ты чего?

– Еще раз подойдешь ко мне… в туалете… я тебя изувечу.

Швырнув ведерко и одернув пиджак, я поспешно покинула комнату, стуча зубами от страха и возмущения.

– Прямо сумасшедший дом какой-то… ну, сестрица…

Илья ждал меня за столом, я стремительно подошла, на ходу подзывая официанта:

– Еще шампанского.

– Я вижу, ты решила отметить выигрыш по полной программе, – с легким намеком на беспокойство заметил Илья.

– Точно. Ты можешь мне составить компанию, если захочешь. – «А если нет, – чуть не добавила я, – убирайся к своей жене».

– С удовольствием, – улыбнулся он.

Вторая бутылка опустела довольно быстро, я сидела, поглядывая из-под очков и пытаясь сосредоточиться на происходящем. Пить шампанское бутылками мне до той поры еще не приходилось, и я даже не подозревала, что оно может произвести такой эффект. Скорее всего я бы просто уснула на стуле или на худой конец скатилась под стол, но тут нелегкая принесла к нашему столику рыжую певичку.

– Как тебе мое пение? – спросила она меня, при этом глядя на Илью и зазывно улыбаясь.

– Это не пение, – ответила я. – Это кошачий визг в начале марта.

– Скажите на милость, – вспыхнула девица. – Тоже мне, Тина Тернер. Да у тебя и голоса-то сроду не было, и здесь ты задницей крутишь только благодаря…

– Голос у меня есть, – перебила я. – Еще какой. Я могла бы поступить в консерваторию, мои учителя как раз это и советовали.

– Учителя… А гувернантки у тебя случайно не было?

– Гувернантки? – Я попыталась вспомнить, отчетливо икнула и сказала правду: – Нет, гувернантки не было. Но петь я умею в отличие от тебя, и вообще: иди отсюда.

– Сама иди… петь она умеет, чего ж тогда не поешь?

– Хорошо, – пожала я плечами, с трудом соображая, что делаю. – Сейчас спою. – Поднялась из-за стола и, нетвердо ступая, направилась к эстраде.

На переговоры с музыкантами ушло минут пять, что я им говорила, помню смутно, в себя я пришла, лишь когда заиграла музыка, и тут до меня дошло, что я стою на эстраде, вокруг сидят люди и все, между прочим, смотрят на меня. Совсем рядом Рыжая, которая все это затеяла, и лысый Юрик, мой злейший враг на сегодняшний день. «Чтоб им всем провалиться, – с отчаянием подумала я. – Сестрице в первую очередь». И запела. На французском, любимую песню из репертуара Патрисии Каас, все время ожидая, что вот-вот хлопнусь в обморок. Но я умудрилась не только не упасть, но даже допеть до конца.

– Все, – сказала я и удостоилась бурных аплодисментов. Рыжая стояла, открыв рот, а Юрий Павлович, взгромоздившись на сцену, сказал с обидой:

– Что ж ты раньше-то дурака валяла?

– Скромность украшает, – ответила я и поспешила покинуть эстраду. Со всех сторон мне улыбались и аплодировали, и лишь один Илья пребывал в задумчивости.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он тихо.

– Не очень. Как я пела, очень паршиво?

– Отлично. Слишком жирно для этого притона. Хочешь отвезу тебя домой?

– Хочу, – благодарно кивнула я, сообразив, что еще минут десять, и я точно окажусь под столом.

Он помог мне подняться и повел к выходу, держа за локоть. Мы выбрались на улицу, я припала к столбу, поддерживающему металлический козырек крыльца, а Илья сказал:

– Подожди минуту, я подгоню машину.

«Господи, надо же так напиться, – сокрушалась я. – И что за черт меня погнал на эстраду. Катька меня убьет… я идиотка, к тому же пьяная, следовательно, идиотка вдвойне». Хлопнула дверь машины, я приоткрыла один глаз и вновь увидела Илью.

– Идем, – сказал он ласково, я припала к его плечу, на мгновение забыв, что он свинья и обманщик, затем вспомнила и всплакнула по этому поводу.

Вторично я пришла в себя уже возле своего дома, то есть возле Катькиного, конечно.

– Спасибо, – кивнула я, пытаясь справиться с икотой. Илья вышел вместе со мной, помог отыскать ключи в сумке, открыл замок и подхватил меня на руки. – Э-э, – заволновалась я.

– Не дури, – сказал он исключительно нежно. Его голос напоминал журчание ручья (а может, это шампанское во мне урчало). – Ты даже не сможешь запереть дверь самостоятельно.

– Смогу, – попробовала возразить я, но как-то неуверенно. Он запер дверь и поднялся в спальню со мной на руках, ни разу не споткнувшись и даже не запыхавшись. Впрочем, своим наблюдениям я не особо доверяла. Как только моя голова коснулась подушки, я вздохнула с облегчением и мгновенно уснула.

Пробуждение было не из приятных, я сразу же вспомнила свою маму, которая любила приговаривать: «Хорошо застолье, да тяжело похмелье». С трудом разлепив глаза, я слабо охнула и попыталась сообразить, где я. Воспоминания разом навалились на меня, и я застонала громче, затем повернула голову и едва не упала в обморок, то есть я бы, конечно, упала, если бы к этому моменту уже не лежала на постели по соседству с Ильей. Он крепко спал и даже похрапывал. С сильно бьющимся сердцем я приподняла одеяло, взглянула на него, на себя и едва не заорала в голос. Оба мы пребывали в костюмах далеких прародителей, то есть вовсе без оных. Даже фиговые листочки отсутствовали.

– Боже мой, – пролепетала я, прижав ладони к вискам, затем поднялась и, пошатываясь, устремилась в ванную, защелкнула замок и принялась сокрушаться. – Как я могла, господи, – повизгивала я, нарезая круги по пушистому ковру. – С совершенно незнакомым мужчиной, к тому же женатым… это просто отвратительно… не зря меня Катька предупреждала, и вот, пожалуйста. Надо же так напиться… Неужели это наследственное? Наш дед уходил в запой как минимум дней на десять… Может, я тоже алкоголик? А главное, ничего не помню, ну, ничегошеньки, хоть убей… какой стыд…

Вволю набегавшись, я в Катькином халате осторожно вышла из ванной. Кровать была пуста и даже аккуратно прикрыта розовым покрывалом. Может, господь услышал мои молитвы и все как-то прекратил?

Я закусила нижнюю губу, одновременно пытаясь отдышаться, и вдруг услышала снизу:

– Катрин, спускайся, кофе готов.

«Сматываться надо, – в панике подумала я. – К себе в Кострому, и пусть здесь Катька сама как хочет выкручивается».

– Катрин, ты меня слышишь?

– Слышу, слышу, – пробормотала я, кинулась к зеркалу, торопливо расчесалась, затем так же торопливо перекрестилась и спустилась в кухню.

За огромным столом сидел Илья с чашкой кофе в руке и ласково мне улыбался. Слава богу, у него хватило ума одеться.

– Утром ты выглядишь еще прекраснее, – заявил он, а я вспомнила про очки, чертыхнулась мысленно и выжала из себя улыбку.

– Спасибо.

– Нет, в самом деле, – не унимался Илья. – Без грима ты лет на семь моложе. Сейчас тебе не дашь больше семнадцати.

– К сожалению, я немного постарше, – хмыкнула я и смутилась. «Почему бы этому типу не свалить отсюда поскорее?»

– Что-нибудь не так? – помолчав немного и приглядываясь ко мне, спросил Илья.

– Что? А… нет. Все нормально. – Я прихлебнула кофе, подавилась и закашлялась, а потом еще и чашку уронила. На Катькином дорогущем халате расползлось пятно… В общем, дура я по полной программе.

Илья встал, подал мне полотенце, я вытерла им лицо, а он все еще нависал надо мной, внимательно разглядывая мою разнесчастную физиономию, потом поцеловал, осторожно и очень нежно.

– Правда, все нормально, – торопливо заверила его я. Он отличный парень, и виновата во всем я, с наследственным алкоголизмом в семье не хлещут шампанское бутылками.

– Между нами ничего не было, – вдруг заявил он. – Если тебя это утешит.

– Правда? – ахнула я и покраснела. «Как есть дура!»

– Правда, – усмехнулся он. – Ты сразу же уснула, и мне ничего не оставалось делать, как тоже завалиться спать. Сплю я обычно нагишом. Решил, что и тебе в костюме спать неудобно, но ничего похожего на ночную рубашку не обнаружил. Вот и все. И не думай, пожалуйста, что иметь дело с пьяной леди для меня мечта всей жизни.

– Я не думаю, – заверила я с готовностью и неизвестно почему тут же добавила: – Спасибо.

– Пожалуйста, – усмехнулся он.

Если честно, у меня с души точно камень свалился.

– Кофе остыл, – сказала я. – Хочешь, приготовлю завтрак? Блинчики с медом. Хочешь?

– Нет, – покачал головой Илья, глядя на меня как-то чересчур пристально.

«Очки, – подумала я с досадой. – Надо было их сразу надеть. Соврать что-нибудь про глазную болезнь, неприятие яркого света». Недавно шел дождь, и сейчас все еще моросило, на кухне горел свет, несмотря на позднее утро.

Пока я сидела на стуле, размышляя, что бы еще такого сказать Илье, а главное, как бы вежливо от него отделаться, он шагнул ко мне, взял за руку, довольно грубо поднял и поцеловал, но на этот раз совсем не так, как несколько минут назад.

– Пойдем наверх, – сказал он.

– Я-я-я… – с трудом освободившись, начала я. – Видишь ли… Я ужасно себя чувствую и вообще… по-моему, ты женат.

– Да? – Он вроде бы удивился, подумал немного и кивнул: – В самом деле. Кажется, я совершенно забыл об этом.

– Вот-вот, – перевела я дух. – Я не хочу, чтобы у тебя были неприятности. Наверное, твоя жена ломает голову, куда ты запропастился.

– Вряд ли.

– Как ты можешь быть уверен в этом?

– Ты хочешь, чтобы я ушел?

– Видишь ли… – начала я, он кивнул и направился к двери.

– Хорошо. Я не имею привычки навязываться. Хотя ты меня, признаться, удивила. Я считал тебя человеком, которому совершенно наплевать на условности.

– Я мечтаю выйти замуж, – честно сказала я. – А моя мама всегда говорила, что, если девушка себя не сдерживает, это может плохо кончиться.

– Твоя мама – умная женщина, – хмыкнул Илья, надел пиджак, достал из кармана бумажник и положил визитку на тумбочку. – Если ты решишь, что слушать маму не всегда полезно, позвони.

Он сунул ноги в ботинки, а я вдруг заметила, что они сырые. Значит, дождь еще с вечера начался? Не помню никакого дождя. А что я вообще помню?

– Не хочешь поцеловать меня на прощание? – усмехнулся он.

– Лучше не надо, – вздохнула я.

– Конечно. Мама наверняка говорила, что поцелуи добром не кончаются.

– Да, что-то в этом роде.

– Что ж, надеюсь, ты все-таки позвонишь.

Я проводила его до входной двери, заперла ее и с облегчением вздохнула, потом бегом поднялась на второй этаж и припала к окну. Илья как раз подходил к своей машине. Боже, какой красавец. А я какая дура.

Я приуныла, наблюдая за тем, как машина развернулась, а затем и вовсе скрылась за углом, а вместе с ней скрылась и моя девичья мечта.

– Не повезло, – через пять минут констатировала я и, вместо того чтобы возблагодарить бога за то, что все так благополучно закончилось, вновь принялась мечтать: вот если бы Илья не был женат и если бы я сразу сказала ему, что никакая я не Катька, что на самом деле… на самом деле я училка французского с копеечной зарплатой, которая штопает свои колготки и разбавляет лак для ногтей ацетоном, чтоб надолго хватило… и на кой черт это сокровище такому парню? – Ну и ладно, – вздохнула я и вроде бы даже прослезилась, то есть совсем уж было собралась зареветь по-настоящему, но тут зазвонил телефон. Я испуганно замерла, соображая, снимать трубку или делать вид, что я глухая. Телефон звонил все настойчивее, а я поняла, что трубку снять все-таки придется, схватила и пискнула: – Алло?

– Ольга? – услышала я голос сестрицы. – Спишь, что ли?