Судьба тигра Хоук Коллин
Я помолчала, но братья не спешили выдвигать гипотезы, ожидая моего ответа.
– Да амулетже! – нетерпеливо выпалила я.
– Я не понимаю, – сказал Рен, задумчиво потирая подбородок.
– Нам известно, что фрагмент амулета, который я ношу, обладает силой огня, а, по словам мистера Кадама, его амулет способен перемещать своего обладателя через время и пространство. Если предположить, что каждый фрагмент амулета представляет одну из стихий – огонь, воду, воздух, землю и пространство, – то можно сделать вывод, что «разные» версии истории о рождении Дурги просто описывают проявление каждой стихии? – предположила я и показала братьям свои записи об амулете.
Возможные силы:
Рев тигра Дурги сотрясает весь мир (Землетрясение? Амулет земли)
Океаны вскипают, гигантская волна затопляет землю (Амулет воды, или Жемчужное ожерелье)
Могучие горы рассыпаются на тысячи островов
(Амулет земли)
Божественное дыхание Дурги создает новые армии взамен павших (Еда/вода/одежда? В любом случае что-то из даров)
Великое пламя распространяется во все стороны
(Амулет огня/Огненная вервь)
Горы сдвигаются с мест (Амулет земли)
Дурга заключает армии Махишасуры в столб песчаной бури (Амулет воздуха)
– Допустим, но я все-таки не понял: какая из версий правильная? – спросил Кишан.
– По-моему, все.
– Хм, я тоже хотел кое-что сказать, – вмешался Рен. – Вот в этой книге я прочел описание вулканического острова, очень похожего на тот, куда нас послал Кадам. В книге он называется… Преисподней.
– Правда? – Я даже слегка поперхнулась. – Замечательно, нечего сказать!
– Это еще не самое худшее.
– Правильно! – саркастически заметила я. – Разумеется, я была бы разочарована, если все оказалось бы слишком просто! Значит, впереди нас ждет вулканический остров под названием Преисподняя и битва Дурги с Махишасурой. Если воспринимать эту историю буквально, то получается, что во время битвы у Дурги был целый амулет, из всех пяти частей.
– Отличная теория, – одобрил Кишан. – Правда, в легенде нигде не говорится о перемещениях во времени и пространстве.
– Нет, не говорится. И даже не упоминается о каких-либо таинственных исчезновениях.
– Хорошо, тогда расскажи мне подробно о ходе этой эпической битвы, а я постараюсь представить ее, – попросил Кишан.
– Слушай. Я начну с того места, когда Дурга повстречалась с Махишасурой в бою. – Я быстро перелистала страницы и отыскала нужное место. – Значит так… «Когда богиня верхом на своем тигре выехала на поле битвы, все взоры обратились на нее. Тигр неторопливо шел вперед, воины падали перед ним на колени, будто трава под серпом, а демоны пыхтели, пожирая глазами ослепительную богиню. Дурга была спокойна, безмятежна и бесстрашна. Она шла через полчища лучников, мимо тысяч колесниц и сотен боевых слонов, но никто не посмел ни сойти с места, ни поднять руку на Прекраснейшую, ибо все были повергнуты в прах ее могуществом… Когда Дурга приблизилась к повелителю демонов, ее обступили воины с блестящими боевыми топорами и черными алебардами…» Ой, погодите, а что такое алебарды?
– Представь себе длинное копье с топором на конце, – объяснил Рен.
– Ага, поняла. «Поле боя превратилось в море крови, но даже багровые волны не могли соперничать с краснотой губ богини и с сиянием ее волос, так ослепительна была она. Повелитель демонов влюбился в нее с первого взгляда и объявил, что возьмет ее в жены. Он велел своим воинам схватить богиню, но никто из них даже не догадывался, сколько могущественна была Прекраснейшая.
Словно могучий вихрь, поднялся на дыбы тигр со своей всадницей, и вместе они обрушились на вражеские полчища. Дурга набросила аркан на шею Махишасуры, ее тигр схватил демона зубами, и одним ударом сверкающего меча богиня разрубила врага пополам…»
Кишан мечтательно присвистнул.
– Ах, вот это женщина!
Я пихнула его локтем в бок, Рен закатил глаза, но Кишан ничего не заметил.
– Хотел бы я взглянуть на нее в бою, – продолжал он.
– Ты не отвлекся, Казанова?
Кишан улыбнулся, схватил мою руку и поцеловал.
– Я давно ломаю голову над тем, как заставить тебя ревновать. Между прочим, я ни разу не Казанова. Я законченный однолюб.
Я подняла глаза и натолкнулась на взгляд Рена, но тот поспешно уткнулся в книгу.
– Мне кажется, – продолжала я, пропустив слова Кишана мимо ушей, – что мы должны приготовиться сразиться с Локешем точно так же, как Дурга сразилась с Махишасурой.
Кишан моргнул, потом его глаза прояснились. Он мрачно протянул руку и вырвал мой список из рук Рена.
– Похоже, ты права, Келлс. Локеш хочет тебя точно так же, как демон хотел Дургу. Ладно, дай мне эти книги, я должен сам все прочитать.
Я пододвинула ему стопку, а он подсел поближе ко мне и обнял одной рукой. Рен тут же встал и вышел, а мы читали еще около часа, пока у меня не начали слипаться глаза. Я положила голову на сильное плечо Кишана и, уже засыпая, услышала, как он тихо шепнул мне на ухо:
– Я не отдам тебя ему, Келлси. Ты моя.
Мой усталый мозг снова и снова прокручивал эти слова, пока я не услышала, как их произносит совсем другой голос. Только тогда я успокоилась и смогла уснуть.
На четвертый день мы начали свое последнее путешествие. Мы устремились на поиски Города света, лежавшего в недрах вулканического острова Баррен, также известного как Преисподняя.
Нилима сначала отвезла нас в Вишакхапатнам, а оттуда, перелетев через Бенгальский залив, доставила в Порт-Блэр, где нас уже ждала машина. Пока мы ехали через город, Нилима рассказала нам совершенно чудесную историю о том, как мистер Кадам однажды попал в плен к дикарям-андаманцам, в ту пору не брезговавшим каннибализмом. Но наш мистер Кадам так ловко торговался за свою жизнь, что не только избежал костра, но даже стал членом племени!
Я слушала и с улыбкой качала головой, думая о том, сколько прекрасных историй мне уже никогда не доведется услышать.
Мы выехали через рощу на частную дорогу. Еще через какое-то время, когда мы начали подниматься на высокий холм, я увидела мелькавший за деревьями океан и поразилась его глубокой синеве. Наконец мы выехали из джунглей и очутились перед роскошной виллой с видом на Андаманское море.
Внутри вилла гораздо больше напоминала частный самолет мистера Кадама, чем наш дом в Индии. Спартанская обстановка, минимум мебели, строгие линии, все черное и хромированное. Полностью стеклянная стена, обращенная в сторону океана. Помимо спален с балконами, в доме были большая терраса с джакузи и чудесный внутренний дворик в тени пальм. Сказочный вид на океан, белый песчаный пляж и гигантский четырехуровневый бассейн поражали воображение. Все здесь было немыслимо роскошно и красиво, ведь наш мистер Кадам никогда не удовлетворился бы меньшим – даже посреди Индийского океана.
Перед закатом, когда я зажгла светильник в память о мистере Кадаме, Кишан поцеловал меня и сказал, что ему нужно ненадолго отлучиться в город. У Нилимы тоже нашлись дела: ей предстояло закончить все необходимые приготовления к нашему отъезду. Поужинав в одиночестве, я решила отправиться на поиски Рена, который куда-то исчез сразу после того, как мы приехали.
Он сидел у себя на балконе, откинувшись к стене и закрыв глаза. Играла тихая музыка. Прохладный океанский ветер взметнул мои волосы, когда я вышла из спальни на балкон и вдохнула соленый воздух.
– Можно мне посидеть с тобой? – тихо спросила я.
Луна на темном небе была похожа на огромную белую тарелку, касающуюся краешком океана. Некоторое время мы сидели молча. Я тоже закрыла глаза и слушала, как Рен тихо подпевает музыке.
– Ты уже очень давно не играл на гитаре, – сказала я, когда песня закончилась. – Я скучаю по твоей игре.
Рен отвернулся.
– Боюсь, во мне не осталось места для музыки.
– «Тот, у кого нет музыки в душе, кого не тронут сладкие созвучья, способен на грабеж, измену, хитрость…» [3]– пошутила я.
Рен резко встал и отошел в дальний конец балкона. Отвернувшись от меня, он облокотился на перила и уставился в океан.
– Прости, – сказала я и подошла к Рену. Остановилась рядом, дотронулась до его руки. – Я не поняла, что ты серьезно.
Он накрыл мою руку своей, рассеянно поиграл моими пальцами.
– Музыка слишком сильно напоминает мне о том, чего я лишился, но я все равно не могу без нее жить. – Он невесело усмехнулся. – Я не понимал этой связи, пока ты не бросила меня и не улетела в Орегон. Тогда мне открылось, что музыка – это связь с тобой, возможность быть с тобой рядом… Как и стихи.
Он повернулся ко мне, прижал мою руку к своему сердцу.
– Келси, моя кровь кипит и сердце пускается вскачь, когда ты рядом. Мне приходится сдерживать себя, чтобы не дотронуться до тебя. Чтобы не обнять, не прижать к себе. Чтобы не поцеловать. Мне было бы в тысячу раз легче снова попасть в лапы Локеша, чтобы он пытал меня каждый день, чем видеть тебя с Кишаном.
Я сглотнула и с трудом отвела глаза от его прекрасного лица. Мой взгляд остановился на наших переплетенных руках, прижатых к сердцу Рена. Я почувствовала жаркий стук под ладонью и в кончиках пальцев.
– П-прости, Рен, – пискнула я, отдергивая руку.
Но я уже почувствовала, как страсть и нежность охватывают меня. Жар был настолько силен и неодолим, что мои мышцы сами собой стали плавиться, словно воск.
– Прости, – упрямо повторила я, – но я не могу оставить Кишана.
С этими словами я отступила назад, а Рен снова перегнулся через перила. Заиграла новая песня. Не глядя на меня, Рен тихо процитировал:
– «Любовь питают музыкой; играйте щедрей, сверх меры, чтобы, в пресыщенье, желание, устав, изнемогло» [4].
Я молча вышла, но не выдержав, обернулась, чтобы еще разок посмотреть на него. В лунном свете Рен и впрямь был похож на романтического герцога Орсино, игравшего для своей Оливии. Что-то больно сдавило мне сердце, и я выбежала прочь, едва сдержав рыдание.
Глава 11
Обещание
Пока Нилима готовила нашу экспедицию, Кишан устраивал для меня пикники, возил по окрестностям, на танцы и в магазины. Он скупал для меня все цветы в городе, и мне постоянно доставляли домой прекрасно оформленные букеты. Кишан приглашал меня на ночные купания – точнее, ночные прогулки по кромке океана, поскольку я все еще панически боялась акул. Мы часто говорили о мистере Кадаме. И постепенно мне стало легче справляться с печалью, охватывавшей меня всякий раз, когда я слышала его имя.
Хотя мне очень нравилось проводить время с Кишаном и мы с ним очень сблизились за эти дни, я не могла не думать о том, что Рен все сильнее замыкается в себе. Кишан уверял меня, что все в порядке и Рену просто нужно побыть одному. Но я все равно волновалась.
Однажды днем Кишан предложил мне пообедать на берегу. На пляже было несколько десятков человек, но он разыскал укромное местечко подальше от загорающих. Усадив меня под огромный пляжный зонтик, Кишан с головы до ног вымазал меня солнцезащитным кремом и приступил к сервировке обеда.
В тот день он так и лучился счастьем. Вручив мне бокал газированного яблочного сока, Кишан стал пичкать меня виноградом и крекерами с черной икрой. Я с опаской откусила крохотный кусочек этого незнакомого деликатеса и почувствовала, как крохотный шарик лопнул у меня во рту, оставив слабый привкус моря. После еды Кишан сбросил сандалии, снял рубашку и отправился купаться, а я взялась за книгу.
Вернувшись, Кишан быстро вытерся и переставил зонтик, чтобы полежать на солнышке, устроившись головой у меня на коленях. В ответ на мои упреки, что он вымочил мне все ноги своими мокрыми волосами, Кишан только рассмеялся, а вскоре я тоже забыла о неудобстве и вернулась к чтению, рассеянно поглаживая его волосы и теплые плечи. Кишан лежал так тихо, что я решила, будто он уснул, поэтому невольно вздрогнула, когда он взял меня за руку. Кишан положил мою ладонь на свою голую грудь и нежно заглянул мне в глаза.
– Келлс, я чувствую, что моя жизнь начала обретать смысл. Что все, что я пережил, было не просто так, а с определенной целью.
– Наверное, ты прав.
Он сел, погладил меня по лицу.
– Я верю, что все это – долгая-долгая жизнь, куча испытаний – было послано мне только для того, чтобы я смог очутиться здесь, сейчас, с тобой.
– Ну, это ты хватил! – рассмеялась я. – Полагаю, у судьбы были более масштабные замыслы, чем привести тебя на пляж полакомиться икрой!
– Дело не в икре. Я говорю о чем-то более важном.
– О чем же?
Кишан взял обе мои руки в свои.
– Слушай, я знаю, что мы должны раздобыть еще один дар и победить Локеша. Конечно, можно было бы дождаться более подходящего момента…
– Для чего?
Я рассеянно посмотрела на океан… и увидела два синих-синих глаза. Потом возник бронзовый торс, и прекраснейший в мире мужчина встал из воды, приглаживая руками мокрые черные волосы. Вода стекала по его мускулистому телу. Вот он вышел на берег, а у меня от чего-то пересохло во рту, и 99 процентов моих мозговых клеток переключились на роскошного купальщика.
– …ты же знаешь, как я тебя люблю… – говорил Кишан. – Ты для меня – единственная во всем мире… Единственная, с кем я хочу провести остаток жизни. Единственная, с кем я хочу просыпаться по утрам…
Я рассеянно кивала, вполуха слушая его признания, а сама зорко следила за девушками, провожавшими глазами загорелого Посейдона.
– …взял рубин, который мы с тобой нашли в Доме тыкв, и еще бриллиантовые слезы, которые мне дала Дурга. Но это же пустая формальность, правда? Мы с тобой и так знаем, что чувствуем друг к другу!
– Да-да… – пробормотала я.
Самый прекрасный мужчина на земле обратил на меня взгляд своих синих-синих глаз и направился прямо ко мне. Ко мне – прочь от всех красивых стройных девушек в бикини. Ему нужна была я. Да, я – белокожая, с каштановыми косичками, в несуразной шляпе с обвисшими полями. Я – девушка в закрытом купальнике и в наброшенной сверху тунике, прячущаяся от солнца и зноя под огромным зонтом.
Я шумно сглотнула. Время замедлилось, и каждый широкий шаг загорелого полубога намертво впечатывался мне в мозг. Я вбирала его в себя, всего, целиком. Упрямый наклон подбородка. Складку нежного рта. Решимость сдвинутых бровей. Размах его плеч. Ширину грудной клетки. Сильные мышцы рук.
Я вспомнила, как он дотрагивался до меня, как обнимал, как любил гладить меня по волосам вот этими прекрасными сильными руками. Я видела каждую каплю воды на его груди и плечах и – да помогут мне небеса! – хотела собрать их все губами.
Кишан прервал мои мысли.
– Так вот, я хочу сказать…
– Да? – рассеянно переспросила я. – Что ты хочешь сказать?
Он нежно поцеловал мое голое плечо, там, где соскользнула туника, и сказал:
– Келси, я хочу сказать, что прошу тебя стать моей женой. – С этими словами он надел что-то прохладное и гладкое на мой безымянный палец.
Я моргнула и переключила внимание на Кишана, который смотрел на меня с обожанием и нежностью. На моей левой руке блестело бриллиантовое кольцо. Разинув рот, я вскинула глаза. Рен оцепенел, не сводя ошеломленного взгляда с моей руки. Медленно проползли секунды, потом его синие глаза встретились с моими карими. Не в силах отвести взгляда, я увидела боль, полыхнувшую в синеве.
Это мгновение длилось целую вечность. Потом лицо Рена замкнулось. Меня обдало холодом, ледяной взгляд в последний раз скользнул по мне – и Рен исчез. Теперь о нем напоминал только льдистый бриллиант, оттягивавший мой палец. То, что казалось долгими часами безмолвного разговора, на самом деле уложилось в несколько секунд.
Я глубоко вздохнула и нервно улыбнулась Кишану. Потом быстро наклонилась и поцеловала его в щеку, пряча застилавшие глаза слезы. Бриллиант переливался на солнце, бросая блики на мое голое бедро. Я быстро дотронулась до своей ноги и невольно вздрогнула, такая она была холодная. Смогу ли я когда-нибудь снова согреться?
Кишан обнял меня, спросил:
– Что с тобой, любимая? Тебе не нравится кольцо?
Я подняла руку и быстро сморгнула слезы с глаз, чтобы получше рассмотреть украшение. Бриллиант в форме слезы сиял в сердцевине рубинового цветка лотоса, вырезанного из камня, который мы с Кишаном нашли в Доме тыкв-горлянок. По бокам цветка блестели листочки из мелких бриллиантиков.
– Очень красивое, – прошептала я.
– Оно меркнет рядом с женщиной, которую я люблю, – ответил Кишан.
– Я… я просто не думала, что это случится так скоро, – промямлила я.
Лицо Кишана озарила медленная, самодовольная улыбка.
– Ты же помнишь, что когда я чего-то хочу, то всегда добиваюсь своего?
Я зажмурилась, слеза упала мне на коленку.
– Я помню.
Кишан вытер слезы с моих щек и тихо заговорил:
– Долгое время я думал, что не заслуживаю любви. Ты была права, когда сказала, что я винил себя во всем случившемся. Я казнил себя за все – за проклятие, за смерть Джесубай, за торжество Локеша. Но все изменилось, когда я встретил тебя. Я вспомнил, кто я такой. Я – принц Сохан Кишан Раджарам. Я всю жизнь был младшим братом, вторым наследником престола и царства, но где сейчас это царство и этот престол? У меня вдруг словно глаза открылись! Я понял, что все это чепуха, а мои сожаления лишь мешали мне видеть… – тут он, едва касаясь, провел кончиками пальцев по моей щеке, – красоту этого щедрого мира.
Он продолжил, осыпая теплыми неторопливыми поцелуями мои плечо и шею:
– Ты заставила меня поверить, что я тоже чего-то стою, что мне тоже есть что предложить этому миру… и женщине.
Кишан улыбнулся, увидев, как я безвольно подалась ему навстречу. Золотые пиратские глаза встретились с моими глазами, и я шумно втянула в себя воздух, ошеломленная страстью, тлевшей в их глубине. Эта страсть была приглушена любовью и нежностью, но я все равно почувствовала ток, пробежавший между нами.
И тогда я решила, что Пхет сказал правду, что этот красивый принц тоже будет для меня хорошей парой и что мне нужно только сделать небольшое усилие, чтобы сжечь все мосты. Поглаживая руку Кишана, я неторопливо скользнула ладонью вверх по его мускулистому плечу, обвила шею. Я почувствовала, как бешено застучала кровь под его кожей, а потом его глаза вспыхнули, как будто я опрометчиво бросила спичку в канистру с бензином.
Кишан с рычанием притянул меня к себе. Я положила ладони на его голую, теплую от солнца грудь, подставила губы. Кишан мягко сжал мои локти, привлекая меня еще ближе. Его поцелуй был жадным, напористым и настойчивым – он требовал, чтобы я не только ответила на его пыл, но и разделила сжигавшую его страсть.
Но вскоре поцелуй изменился: вырвавшаяся из-под контроля страсть была вновь загнана в клетку. Я погладила Кишана по волосам, прижала к себе. Дикий черный тигр закрыл свои золотые глаза и снова поцеловал меня, на этот раз нежно. Обвив рукой мою талию, он прошептал:
– Келси Хайес, я клянусь, что буду всегда любить тебя и сделаю все, чтобы стать тебе хорошим мужем.
Я взяла его лицо в свои ладони, прижалась лбом к его лбу.
– А я постараюсь быть тебе хорошей женой.
Я была искренне рада стать невестой Кишана, однако из моего прекрасного во всех отношениях гобелена торчала одна непослушная нитка. Назойливый узелок раздражал и мучил, но я не смела даже дотронуться до него, потому что прекрасно понимала: стоит мне только потянуть за кончик ниточки, и я собственными руками погублю чудесное будущее, которое так прилежно пытаюсь соткать.
Я искренне любила Кишана и понимала, что наши отношения должны закончиться браком, но часть меня, самая сокровенная, рыдала от горя. Я чувствовала себя пустой оболочкой. Снаружи все выглядело лучше некуда. Я была здорова, счастлива, и меня ожидало расчудесное будущее. Кишан будет носить меня на руках, он станет замечательным мужем и прекрасным отцом нашим детям. У нас будет десять сыновей, десять маленьких воинов, мечтающих во всем походить на своего папу.
Но внутри, в глубине, я была опустошена. Мне нечего было дать Кишану. Отныне главной задачей всей моей жизни будет доказать Кишану, что я ни капельки не сожалею о своем выборе. Каждый день притворяться, будто я живая и целая. Настоящая.
«Мама? Дурга? Мистер Кадам? Что мне делать? Как мне перестать любить Рена? Пожалуйста, пожалуйста-препожалуйста, помогите мне дать Кишану всю любовь, которую он заслуживает!»
А Кишан, не подозревавший о моих терзаниях, заключил меня в свои крепкие объятия и стал шепотом рассказывать, какое прекрасное будущее нас ждет. Он гладил мои руки, волосы и говорил, как сильно любит меня. Я молчала. Потом я прислонилась спиной к широкой груди Кишана, и мы сидели, глядя на подступающий прилив, пока не стемнело.
Глава 12
Маска
На следующий вечер я отправилась одна на долгую прогулку, отчасти для того, чтобы проветрить голову, а отчасти… чтобы найти Рена, который исчез сразу после моей помолвки на пляже. Я не знала, что скажу ему, когда увижу, но чувствовала, что нам нужно поговорить.
Ветер собирал тучи, громоздил пышные серые горы друг на друга. В воздухе чувствовалась свежесть близкого дождя, поэтому я прибавила шаг. Углубившись в джунгли, я отправилась на север и шла минут пятнадцать, не меньше. Под деревьями было прохладно, время от времени тяжелые холодные капли падали мне на голые руки. Я остановилась, приложила ладони рупором ко рту и закричала:
– Рен!
Я подождала, высматривая знакомую фигуру моего белого тигра, ожидая, что вот сейчас он перепрыгнет через поваленное дерево и очутится рядом.
Не дождавшись, я сошла с тропинки в лес, сбросила с плеч рюкзак.
– Рен! – снова закричала я, на этот раз в другую сторону.
Ничего. Я села на поваленное дерево, подперла кулаками подбородок и задумалась о ситуации, в которую угодила. Я с детства мечтала о пышной свадьбе. О том, как пойду по ковровой дорожке навстречу любимому человеку, навстречу мужчине своей мечты… «И Кишан, моя дорогая, более чем подходит под это описание! – строго напоминала я себе. – Честно говоря, если не брать в расчет Принца Очарование, то Кишан – это предел мечтаний любой девушки!»
Любить Кишана было проще простого. Он был отличным парнем. Нет, даже лучше! Он был волшебным! Я перебрала в уме его качества. «Кишан… Он добрый, красивый, смелый, отлично целуется… Еще он сильный, фантастически делает массаж и любит меня. Что еще нужно девушке? Что со мной не так?»
Вот так я сидела и терзалась, пока не услышала какой-то звук. По тропинке мимо меня ковыляла ветхая сгорбленная старушка с огромным мешком на спине. Ее глубоко посаженные глаза зорко уставились на меня со смуглого лица, обожженного многолетним пребыванием на солнце. Старушка улыбнулась, кивнула и пошла дальше, медленно переставляя ноги. Пряди седых волос выбились из-под ее ярко-желтой дупатты, длинные широкие юбки были все в грязи от долгого хождения по лесу. Когда она поравнялась с бревном, на котором я сидела, сандалия соскочила с ее ноги и старушка, споткнувшись, упала на землю. Из раскрывшегося мешка градом посыпались круглые бурые фрукты размером с мелкие картофелины. Старушка закряхтела, но я уже бросилась ей на помощь.
Когда я подобрала все фрукты и помогла бабушке надеть сандалию, она улыбнулась мне и сказала:
– Спасибо. Меня звать Саачи. Пожалуй, передохну-ка я тут немножко, коли не возражаешь.
– Конечно, садитесь! Это же не мое бревно! Меня зовут Келси, приятно познакомиться.
Старушка порылась в своем мешке, перебрала фрукты, осматривая, не сильно ли они побились, потом протянула мне коричневый плод.
– Бери. Попробуй. Сапота. Много тут растет. Хорошо для еды.
Она улыбнулась, продемонстрировав два ряда поразительно белых зубов, потом выбрала сочный фрукт для себя и принялась с аппетитом уплетать его, вытирая брызжущий сок краем дупатты.
Я робко откусила кусочек. Мякоть у загадочной сапоты оказалась желтовато-бурая и слегка зернистая, как у груши, а на вкус она больше всего напоминала солод с карамелью.
– Очень вкусно. Спасибо, – пробормотала я, разглядывая фрукт со всех сторон.
– Китайцы зовут ее сердечным плодом. Видишь? – старушка вытащила из мешка еще один плод, показала мне. – Как сердечко, а? И все попадали на землю, как тебя увидели. Почему? Знать, сердечко у тебя разбито, побито-поломано. Не к добру с тобой повстречаться, зло на тебе, милая. Почему у тебя сердце разбито? Ты славная девчушка, собой видная. Что ж не так? Или мужчины на тебя не заглядываются?
Я невесело рассмеялась.
– Да нет, мужчин у меня больше, чем нужно. Это долгая история, бабушка.
– Что значит – больше, чем нужно? Расскажи бабушке, бабушка все видит, все знает, любую беду отведет. Расскажи старой Саачи, что за парни такие? Сильные ли? На лицо хорошие?
– Да, они оба сильные и очень красивые.
– Ах, хорошо! – заулыбалась старушка. – Саачи страсть любит послушать о красивых мужчинах!
Я не выдержала и тоже улыбнулась.
– Так вот… Они братья. Старшего зовут Рен, а младшего – Кишан.
– Хорошие имена, – одобрила старушка.
– Еще бы! Младший брат, Кишан, сделал мне предложение.
Я показала Саачи кольцо, и она придирчиво его осмотрела.
– Хочет тебя в жены взять? И человек, говоришь, хороший? Работы не боится? Ах, девонька, нет хуже напасти, чем ленивый муж!
– Нет, что вы, он не лентяй! Он очень смелый. Он любит меня и заботится обо мне… Просто… понимаете, ведь я его брата тоже люблю. Раньше мы были вместе. Мы любили друг друга, а потом… разлучились. И пока мы были в разлуке, я ближе познакомилась с Кишаном…
– Ага, вот оно что! – лукаво подмигнула мне старушка. – Такая же история была с моей подругой. Ее женишок уехал по делам. Долгонько его не было, сейчас уж не упомню, сколько. А она возьми да и выйди за другого. Что ж, вернулся первый ее мужчина, да уж поздно. Повздыхал он, да и уехал снова, уже навсегда. Не вернулся больше. А тебе, девонька, еще не поздно. Ты замуж не ходи. Ты к первому своему вернись. Ты ведь все еще любишь его?
– Конечно! Я люблю его. И никогда не переставала любить, но я не могу к нему вернуться… Понимаете… Мне нельзя быть с ним.
– Почему это? Он что же, бьет тебя? Обижает? Почему ты его прогнала?
– Нет… – еле слышно прошептала я. – Я не этого боюсь.
Старушка почмокала губами, поудобнее устроилась на бревне, приготовившись слушать.
– Вот те на! Да ты в своем ли уме, голубка? Боишься красивого парня, который тебя любит?
Я со стоном вскочила и принялась нервно расхаживать перед бревном.
– Понимаете, у него комплекс супергероя. Он просто обожает бросаться навстречу опасности и всех спасать!
– Так это ж хорошо! Ах, храбрые мужчины, сильные мужчины… – мечтательно поцокала языком старушка.
– Нет! Это плохо! Героев убивают. А он каждый раз рискует жизнью, спасая меня! Он постоянно подвергает себя опасности.
– Пха! Чепуха это, голубка. Так на свете заведено, чтобы мужчина спасал свою женщину. Напридумывала ты себе невесть чего, вот и маешься.
– Нет! – Я стремительно обернулась к ней. – Как же вы не понимаете? Мистер Кадам умер! Мои родители умерли! Если Рен погибнет, то только из-за меня… Все, кого я люблю, умирают! Я боюсь, что если позволю себе любить его… если полюблю по-настоящему, то… подпишу ему смертный приговор.
Я устало плюхнулась на бревно.
– Знаете, когда плохие парни хотели меня похитить, он позволил мне уйти, а сам попался им в лапы. Когда он не смог сделать мне искусственное дыхание, он порвал со мной и передал меня Кишану. Когда страшный злодей почти подобрался ко мне, он добровольно стер себе память, чтобы не выдать меня. Всякий раз, как мне грозит опасность, он бросается на выручку, даже не задумываясь, что будет со мной, если он погибнет! Понимаете, он должен был унаследовать трон и стать раджой. Наверное, из-за этого у него такое гипертрофированное чувство ответственности.
– Что ж, тогда все совсем просто, – решила старушка. – Выбирай другого брата!
– Я хочу быть хорошей женой Кишану. Я люблю его и знаю, что мы сможем создать крепкую семью. Надеюсь, после этого Рен перестанет играть со смертью.
Старушка поцокала языком.
– Все это разумно, голубка, но скажи-ка старой Саачи, кто из них двоих делает тебя счастливой? Кого из них ты больше любишь?
Я отвернулась.
– Я люблю их обоих.
– Пф! – фыркнула старушка. – Отвечай, с кем из них ты была счастливей? – Ее темные глазки-бусинки так и впились в мое лицо.
Я поежилась, потом тихо призналась:
– С Реном…
Густые брови старушки взлетели на лоб, а на лице появилось лукавое выражение «Ага, попалась!». Я поспешила объясниться.
– Но это ничего не значит! Я выбрала Кишана. Я обещала ему, что он больше никогда не будет один. И я буду… то есть я уже… счастлива с ним. Я люблю Кишана!
– Но твое сердце разрывается.
– Да. Если честно, то… большая часть моего сердца отдана Рену. Я никогда не переставала любить его. Когда мы были в разлуке, для меня все потеряло смысл. Я словно умерла. Единственное, что заставляло меня жить, – надежда на то, что когда-нибудь мы снова будем вместе. И еще то, что я была нужна Кишану. Рен думает, что если я жива, то этого достаточно. Но ведь это не так! Если его убьют и мне придется положить его рядом с мистером Кадамом, я уже никогда не смогу оправиться от этой утраты!
Я слабо улыбнулась, глядя на тихие джунгли.
– Понимаете, бабушка? Я не могубез него жить. Значит, если я хочу сберечь и его, и себя, нам нужно расстаться. Вы понимаете?
Знакомый голос ответил:
– Думаю, понимаю.
Я вся заледенела. Скрипучий голосок Саачи превратился в бархатный тягучий голос, похожий на мед с карамелью. Очень знакомый голос. Закрыв глаза, я повернулась к тому, кто стоял передо мной.
Сделала глубокий вдох. Медленно открыла глаза, и мое бедное сердце тяжело забилось при виде его лица.
– Шарф… – прошептала я, догадавшись, каким образом он заставил меня открыть правду.
– Да, – с трудом сдерживаясь, ответил он. Потом поднял руку, убрал упавшие на лицо волосы и судорожно вздохнул.
Я шагнула к нему.
– Прошу тебя, постарайся понять, что это все не имеет никакого значения! Это ничего не меняет! Я уже приняла решение и не намерена его менять.
– Я хотел узнать. Мне нужно было знать. Ты скрываешь свои истинные чувства от нас обоих. Почему, Келси? Почему ты не захотела поделиться своими сомнениями? Своими страхами?
– Потому, что это ничего не меняет! Нет, ты скажи, какой в этом смысл? Какое это имеет значение?
– Не знаю. Может, никакого. А может – огромное. По крайней мере теперь все карты открыты.
Я закусила губу.
– Ты ему расскажешь?
Читать бесплатно другие книги:
