Принц Снежной королевы Кускова Алина
– Мама, он совсем не разговаривает. Он немой.
– Немой?! Инвалид, значит?!
– Ну почему сразу инвалид?! – Юлька чуть не расплакалась. – Он самый лучший.
– Хорошо, хорошо, – сказала мама, успокаивая Юлю. – Если моя дочь выбрала себе немого парня, то это ее выбор. По крайней мере, он не будет ругаться матом, как большинство парней. Как его зовут?
– У него очень красивое имя. Кай.
– Кто?
– Кай! Кай Рэску.
– Так он еще и иностранец! – всплеснула руками мама. – Вот так новогодний сюрприз. И что же ты намерена делать?
– Пойти к нему на свидание. Мама! Он очень хороший.
– Ну, что ты заладила, Юля?! Хороший, хороший. Ты хоть понимаешь, что ваши дальнейшие отношения обречены на провал? Он артист, как ты сказала. Гастролирует. Уедет далеко и надолго, ты начнешь страдать. А позвонить ему и услышать голос не сможешь…
– Будем переписываться эсэмэсками.
– На эсэмэсках далеко не уедешь. Это ты сейчас влюблена, тебе все кажется в розовом цвете. Я-то смотрю на мир трезвым взглядом…
И мама говорила. Говорила. Говорила…
Кусок встал поперек горла. Юлька пожалела, что рассказала маме. Конечно, взрослые больше понимают в жизни, но только не в любви. Почему? Да потому что самая сильная и самоотверженная любовь, о которой знает весь мир, которой весь мир восхищается, была у подростков! У кого? У Ромео и Джульетты!
Юля оделась и пошла на улицу, сказала маме, что пойдет к Тане, чтобы поздравить подругу.
– Девушка! С Новым годом вас! Хорошего настроения и радости в новом году…
Юлька обернулась на звук голоса…
Не Кай. Конечно же, это не Кай. Он не умеет говорить.
– Спасибо, – пробормотала она незнакомому парню, идущему навстречу.
– Составите компанию на катке? – сразу начал он. – Коньки дают напрокат.
– Нет, – мотнула головой Юлька.
– Грустите?! А я профессиональный клоун!
– Спасибо, нет, ничего не надо, – вздохнула Юлька и поспешила отойти.
В другой бы раз она с ним познакомилась. Веселый парень. Ей раньше такие нравились. И, скорее всего, такой бы парень понравился маме. И проблем с ним никаких, и живет у них в городе. Если еще учится в Юлькиной школе – цены бы ему не было в маминых глазах. Но сердце, словно замороженное перед другими, хотело биться только для Кая.
Подруга ревела. Причитала, что все парни сволочи и совершенно не понимают девчонок. Юля хмыкнула, уж кто не понимает девчонок, так это их мамы. Но вслух утверждать не стала.
– Этот гад Тимофеев, – всхлипывала Таня, – надругался над моим подарком!
– Ты же подарила ему галстук, – вспомнила Юля. – Как же он над ним мог надругаться?
– Он сказал, что не умеет завязывать галстуки. Я тоже сказала, что не умею. Тогда он взял и завязал его морским узлом! А потом мы не смогли его развязать…
– А мне Кай подарил розу. Живую. Но я забыла ее.
– Ничего, – всхлипнула Таня. – Он еще привезет тебе роз. А мне Тимофеев подарил фигню-ю-ю-ю!
И Таня показала на стол, где стоял мелкий шарик с переливающимися внутри в геле снежинками. Еще там была заключена фигурка снеговика. Юля знала, что если шарик перевернуть или потрясти, то снежинки начнут плавать и создастся впечатление, что снеговик движется.
– Замечательный шарик, – сказала она.
– Правда? – отвлеклась от своей печали Таня. – А какой в нем толк?
– Смотри. Переворачиваешь его…
– Прикольно. Я не догадалась.
– И он создает хорошее настроение. И профессиональный клоун не нужен, – грустно добавила Юля.
– Ну, раз ради хорошего настроения, то пусть стоит на столе. Буду его вертеть, когда получу тройку по физре. А как твои дела?
Юля, помня печальный опыт с мамой, решила все подруге не рассказывать.
– Сегодня я встречаюсь с Каем. Он должен приехать.
– Слушай, Юль, а ты позвони мне после того, как он тебе позвонит!
– Он не позвонит. Он не разговаривает. Совсем. Он немой.
– Ладно, проехали. Тогда предупреди как-нибудь по-другому. Очень хочется на него вблизи посмотреть!
– Вблизи смотри на Тимофеева с морским узлом, – усмехнулась Юлька. – Кай подарил мне розу, которую я забыла. А я ему не подарила ничего.
– Забирай! – щедрым жестом указала Таня. – Пусть этот шар создает ему настроение!
– Кай необыкновенный. Ему нужно подарить что-то необыкновенное, – задумалась Юля.
– А вы уже целовались?! Расскажи.
– Как-нибудь потом.
– Как хочешь. Можешь не рассказывать, но позови, когда он придет. Во сколько вы договорились?
Во сколько? Юля и сама толком не знала. Как приедет, так и приедет. Ой, а если он не застанет ее дома?!
– Мне пора.
– Юль, ты смотри, если твой Кай не придет… Ну, ты понимаешь, артисты, они все такие легкомысленные… То Егошин готов тебя принять обратно.
– Меня принять? Куда?!
– Не знаю, он так просил передать. Наверное, в свои пылкие объятия, – хихикнула Татьяна. – Мы же со Славиком помирились и снова встречаемся. Ну, морской узел – не в счет.
– Егошин, Егошин. Зачем мне Егошин? У меня есть Кай.
– И не говори, – хмыкнула Таня. – Слушай, Юлька, а он совсем не говорит?
– Совсем, – отрезала Юля, которой надоело оправдываться. – Нам это не мешает.
– Жаль, – вздохнула Таня. – А я люблю, когда мне мальчишки стихи читают! Вот Тимофеева заставляю Пушкина учить. «Татьяна, сжальтесь надо мной»…
– Там другое имя.
– Какая разница! Пусть с моим учит. Еще мы с Тимофеевым вместе в караоке поем. Еще…
– Пока, я побежала!
Юля оставила на тумбочке в коридоре сувенир и ушла.
– Позвони! – прокричала ей вслед подруга.
Юля шла по зимней улице и думала, почему мир к ней так несправедлив? Вот действительно, Кай не позвонит, ничего не скажет. И стихи никогда в жизни ей читать не будет. И в караоке… Да Юльке никогда не нравилось это караоке! И не важно, разговаривает с тобой парень или молчит. Главное, понимать друг друга с полуслова…
Ах, нет же! С полувзгляда.
И все-таки жизнь несправедлива. Кай красивый, умный, талантливый! И вдруг – такой недостаток. Ох, она уже стала считать его немоту недостатком?! Нет, просто Юлька устала объяснять всем, что Кай такой, какой есть, и она его именно таким любит. Немного устала. Это пройдет. Пройдет, как только он приедет.
Дома мама опять начала твердить, что Юля сделала неправильный выбор. Что нельзя с бухты-барахты доверять первому встречному парню, да еще немому. Вот она доверилась такому, только болтуну, и где теперь Юлькин отец?! И ей приходится каждого мужчину проверять на «вшивость». А в народе считается, что дочь всегда повторяет материнскую судьбу. И если Юлька ее повторит, то мама просто сойдет с ума…
Юля сто раз пожалела, что сегодня выходной день и клиентки к маме не пришли. Она ушла в свою комнату и села на подоконник. За окном темнело, в сумерках в чужих окнах зажигались новогодние елки, мелькали тени. Тихо и спокойно, словно за вчерашний день выполнил свою норму по свирепости, падал пушистый снег. Бархатно скрипели на нем шины въезжающих во двор автомобилей. Юля ждала большой черный джип Кая. Она была готова слететь к нему с этого подоконника! Но где-то в голове засела вредная мыслишка про то, что в каждом городе у артистов по подруге…
В каком городе он сейчас? Она даже позвонить ему не может! Нужно будет переписываться эсэмэсками или электронной почтой.
В комнату вошла мама и сказала, что собирается спуститься вниз, в мастерскую, чтобы прикинуть дела на завтра рабочим. Юля согласилась пойти с ней. Она оделась, думая о том, что Кай, возможно, уже вряд ли приедет. И все сто раз правы – артисты легкомысленные натуры. И ей только показалось, что он ею увлекся всерьез. И про его предсказание – сказка, пиар для имиджа, для выступлений. Мысли, одна хуже другой, крутились в ее голове. Они нарастали снежным комом с каждой последующей ми– нутой.
В мастерской включили свет, и мама начала рассказывать Юле, что еще придумала. Юля кивала головой, не особенно вникая.
– Здорово у вас тут, Наталья Алексеевна! – раздался голос Тани. – А мы тут просто мимо шли и вас с Юлей увидели.
Конечно, подумала Юлька, глядя на довольную подругу. Просто мимо шли! Так она и поверила.
– Со мной еще мальчишки, – шепнула Таня. – На улице мерзнут.
– Кто там?
– Тимофеев и Егошин. Хотят поздравить тебя с Новым годом. Сама понимаешь, без мамы желательно.
Юля вышла, сказала маме, что на минуточку. Задерживаться с мальчишками она не хотела. Те действительно ее поздравили. Егошин сунул какой-то сверток, после чего нагнулся и поцеловал Юльку в щеку. С чего бы такая щедрость, хмыкнула Юлька.
И вдруг неподалеку знакомо скрипнули тормоза. Юлька вздрогнула и обернулась. Она увидела, как улыбающийся Кай вышел из машины и пошел к ней. И у Юльки дрогнуло сердце. Ей захотелось в этот момент защитить его от всех, кто был рядом с ней сейчас! От всех, кто ее не понял. Она почувствовала, как напряглись мальчишки, как любопытно заблестели глаза у Тани. Он ведь не такой, как они! Разве они этого не понимают? И он не сможет им ответить!
Кай подошел к Юльке и взял за руку. Крепко пожал ее ладонь своей холодной ладонью.
– Это что еще за перец? – усмехнулся Тимофеев.
– Молчи, Тимофеев, – осадила его Таня, вежливо улыбаясь. – Другие нормальные люди всю жизнь вон молчат!
– А! – протянул Тимофеев, – это тот артист? Который немой!
Юлька бросила укоризненный взгляд на подругу. Та пожала плечами, мол, ничего от своего парня не скрываю. «Ну и дура», – глазами ответила ей Юлька. «Какая есть», – подняла глаза к небу Татьяна. Немой диалог привлек внимание Кая. Он нахмурился.
– Это что, Юлька, – пробасил Егошин, – твой дефективный парень? Красавчег. Что, совсем не бычит? Не мычит, не телится? А как ты с ним разговариваешь? Азбукой Морзе? Перестукиваетесь лбами?
Юлька растерялась от такой наглости. Сначала хотела сказать Егошину гадость, потом подумала, что будет выглядеть перед Каем такой же грубиянкой. С другой стороны, нельзя же оставлять все как есть!
– Юля, ты скоро? – из мастерской вышла мама.
– Здравствуйте, Наталья Алексеевна! – поздоровался Тимофеев. Он знал ее маму. – С Новым годом вас! А мы вот тут стоим, разговариваем. Только Юлин знакомый молчит. Вы же знаете, он немой, разговаривать не умеет.
– Тимофеев, – сказала Таня, – ты полный придурок. Нельзя же при всех указывать человеку на его недостатки.
И она выразительно посмотрела на Юлю. А та почувствовала, как медленно разжимается сжимающая ее ладонь рука. Как из нее уходит тепло. И испугалась! Испугалась до такой степени, что сама онемела. Слова застряли у нее в горле. А перед глазами закрутилась карусель из лиц: маминого, Таниного, Тимофеева и Егошина. Лица Кая она не видела – он уходил. Уходил не оглядываясь, не смотря в ее сторону, уходил, чтобы больше не вернуться. Юлька попыталась прокричать его имя, но получилось идиотское мычание. И вместо слов наружу вырвались слезы.
Кай уехал, не попрощавшись! Юлька не смогла сделать ни шагу, чтобы остановить громаду его машины. Стояла и смотрела, как исчезает в сумраке ее любимый парень. А по щекам катились слезы, больно, до ожога, холодя красные щеки.
– Все сказали? – строго поинтересовалась мама, обращаясь к Юлькиным друзьям. – Пойдем, дочь.
Она обняла Юлю и увела домой. Сверток, который сунул ей Егошин, выскользнул из ее рук и остался валяться на снегу. Белый плюшевый медвежонок. Юльке показалось, что он плачет по своему тупому и жестокому хозяину.
– Ничего страшного не случилось, – сказала ей мама, укутывая в плед и поя горячим чаем с валерьяной. – Подумаешь, глупые слова! Завтра ему позвонишь, и об этом поговорите. Ох… Скажешь ему, что ты… Знаешь, Юль, – внезапно она стала очень серьезной. – Я тебя понимаю. И скажу тебе – к нему нужно ехать. Приехать и все сказать в лицо.
Юлька обняла маму, мама обняла ее, и обе расплакались.
Глава 9. Верьте в любовь, девчонки
Видимо, все-таки сказалось нервное напряжение. Так или иначе, Юля заболела – утром проснулась с температурой. Мама переполошилась, отложила все свои дела и занялась лечением дочери. Оно заключалось в том, чтобы Юля получала как можно больше позитива, потому что только смех и хорошее настроение способствуют укреплению здоровья. К фильмам-комедиям и книгам, в которых авторы писали только о жизнеутверждающих истинах, мама добавила пару таблеток и много витаминного морса.
Юлька лежала, страдая и мучаясь от собственного бессилия, и лениво щелкала кнопками пульта. На экране телевизора менялись картинки новогоднего благополучия и предстоящего Рождества. Экран то и дело вспыхивал разноцветными огнями праздников, выхватывая из городской суеты наряженные елки, довольных новогодними каникулами мальчишек и девчонок. И вдруг, совершенно неожиданно для Юли, с него потянуло холодом. А после этого там появилась Снежана Рэску со своей неизменной ледяной улыбкой. Ведущая, бравшая интервью у известной иллюзионистки, рассказала, что Снежана Рэску с братом Каем Рэску приехали к ним в город, чтобы дать единственное представление, после чего они покинут страну на долгий год.
– Целый год?! – обомлела болеющая Юлька и выронила на пол пульт.
И, как назло, пропал звук! Пока Юля скатилась с кровати, пошарила руками по полу, нашла этот злосчастный пульт, на экране сменилась картинка. Показывали какой-то город, рассказывая о том, что на Рождество в музее Петра Ильича Чайковского состоится замечательный концерт.
Вот есть же, подумала Юлька, непрофессионалы в любом деле! Совсем не учитывают того, что некоторые зрители могут уронить пульт от телевизора и прослушать ценную информацию. Нет чтобы ее повторить трижды! А вместо этого начали крутить рекламный ролик. И мама ушла в мастерскую, чтобы организовать работу для строителей, которых она едва уговорила поработать в новогодние выходные дни. Так бы она могла подсказать, что это за город, где есть музей Чайковского. С другой стороны, Чайковский был настолько великим композитором, что памятники и музеи ему нужно было открывать везде. Разве можно отгадать, что имел в виду тележурналист?
Юля кинулась к компу и стала искать город с музеем Чайковского в Интернете.
Тут раздался звонок в дверь. Сердце сразу громко ухнуло и свалилось в пятки. Кай?! Но разгоряченные болезнью мозги отчего-то сразу охладились – с какой это стати? Он так обиделся на Юльку из-за ее непутевых друзей! А она не защитила его, промолчала, словно немая.
Действительно, на пороге стояла Татьяна и жалобно улыбалась.
– Привет, Юль. Как дела?
– А то по мне не видно, – хмыкнула Юлька и пошла в комнату.
– А что с тобой не так? – поинтересовалась подруга. – Заболела? Я бы тоже свалилась после такого. Придурок Егошин! Это он из-за ревности так отреагировал. Ты знаешь, я ему сказала, что он полный кретин. Надеюсь, понял. Между прочим, он намерен попросить прощения. Раз уж у тебя с этим немым парнем ничего не получилось…
– Таня! Он не немой! Он – мой!
– Чего ты так нервничаешь? Ну, не умею я сглаживать острые углы. Прямо говорю, как есть. Твой так твой, никто не спорит. Только вот где он? А Егошин, между прочим, внизу. Стоит и ждет.
– Пусть ждет, мне все равно. Я хочу узнать, где Кай.
– И как ты узнаешь?
Юля кивнула на телевизор. Там уже рассказывали про что-то другое, но смысл кивка был понятен.
– Кай и Снежана в городе, где есть музей Чайковскому.
– Композитору? Петру Ивановичу?
– Ильичу.
– Точно! Вспомнила. Ильичу.
– Ты знаешь, где он находится?!
– Нет, но знает брат Тимофеева. Хочешь, я ему позвоню?
Юля кивнула. Она могла обидеться на подругу, высказать ей все, что накипело после вчерашнего, но внезапно все эти слова показались ненужными и лишними. Танька и так все поняла. Просто она такая, какая есть, и до нее человеческие истины доходят как до верблюда. А вот с Егошиным Юлька вообще разговаривать не станет! С чего это вдруг он прикипел к ней чувствами?! А у нее спросил, хочет ли она с ним общаться?!
– Позвонила, – возвращая ее к реальности, сказала Таня. – Это Клин.
– Журавлиный? – не поняла Юля. – Ты о чем?
– Я о городе! Твой Кай в Клину. Это подмосковный город, в котором есть Дом-музей Чайковского. Только вот где ты его там будешь искать, не знаю.
– Если Рэску там, то по городу афиши расклеены!
– Но ты же болеешь, – изумилась Таня, показывая на таблетки и графин с морсом.
– Сейчас, когда я узнала, где он, почувствовала себя гораздо лучше!
– Ты не можешь к нему поехать больная, – испугалась Таня. – Что я скажу Наталье Алексеевне?!
– А ты ничего не говори, как Кай! Иди домой, Тань.
Юля стала собираться в дорогу. Клин от них недалеко, на электричке можно доехать. А если она туда не попадет, то не увидит Кая еще целый год! Тут одного дня без него хватило на год вперед.
Температура, как ни странно, спала. Организм, почувствовав перспективу нелегкой поездки, напряг свои резервы и встряхнулся.
– Тогда я тебя до вокзала хоть провожу, – пробурчала Таня. – Конечно, я понимаю, что тебе надо к нему поехать и во всем разобраться. Ты ему передай от меня извинения. Ну, ты же знаешь, я не хотела его обидеть. Случайно вырвалось!
– Вряд ли они ему нужны, как и мои, – грустно сказала Юлька. – Но я все равно поеду и скажу ему…
– Что ты ему скажешь?!
– Это я скажу ему, – упрямо повторила Юля и пошла к двери.
Они вышли во двор, где стоял Егошин. Сначала он переминался с ноги на ногу, а потом, заметив выражение Юлькиного лица, покраснел от досады. Таня, идущая позади Юльки, еще развела руками, мол, сделала все, что могла.
– Ну, что, Герда, – встал у Юльки на пути Егошин, – как твой Кай? Все пытается из четырех букв «а», «о», «ж», «п» сложить слово «Вечность»?
Юлька гордо вскинула голову и прошла мимо, толкнув его с тропинки в снег.
– Егошин! – возмутилась Таня, качая головой, – ты дебил! Долго учил, прежде чем озвучить? Это бородатый анекдот!
– Долго, – признался Егошин, отряхиваясь от снега. – До сих пор не пойму, как из четырех букв получается «Вечность».
И не понятно было, шутит он или действительно не понимает. Ладно бы только это не понимал! Когда Юлька заходила за угол дома, он ее позвал:
– Гагарина! Ты это… не обижайся!
– На дураков не обижаются, – бросила ему Таня и взяла Юльку под руку.
Электрички ходили с большими перерывами, но Юле повезло. Она успела в последнюю минуту заскочить в вагон. Таня сунула ей в руки какой-то пакет и теперь стояла и махала рукой, желая счастливого пути и сетуя на то, что Наталья Алексеевна, когда узнает, ее убьет. Это был явный поклеп на Юлькину маму. Та разрешила бы дочери ехать к Каю, узнав, что температура держалась исключительно потому, что Юлька просто-напросто тосковала. Сейчас она чувствовала себя решительной, как никогда.
В вагоне электрички народа было мало, ехать пришлось больше часа. И у Юльки было много времени, чтобы подумать о том, как сказать Каю, насколько он ей дорог и необходим. Как им хорошо будет вместе, даже если они будут не вместе, а в разных городах. Знать, что когда-нибудь, и это может случиться очень скоро, произойдет их встреча, это невероятное счастье. И еще большое счастье – встретить того, кто стал самым близким человеком. Мама, прости! Но это совсем другое чувство. И оно поглощает от макушки до пяток.
Когда пришло время выходить, Юля поднялась.
– Девушка, пакет забыли, – напомнила ей сидевшая рядом женщина.
Пакет! Она совсем про него забыла. Что еще могла Таня туда засунуть? Юля посмотрела. В пакете лежал клатч Снежаны – целый и невредимый. Ох уж эта Танькина жадность! Не потеряла она его, а присвоила себе. Хорошо, что хоть догадалась его отдать, чтобы совесть была спокойна. Получалось, что она вернула все. И мотив для приезда теперь был! Внешние приличия, как бы сказала мама, были соблюдены.
Юля вздохнула и пошла к выходу. Поезд уже остановился на станции Клин.
Но перроне ее сразу охватила волна холода, и зубы начали дробный перестук. Не хватало еще заболеть в самую ответственную минуту! Юля ускорила шаги и почти побежала к высокому мосту, перекинувшемуся через железнодорожные пути. Она не знала, куда идти, шла за толпой и чувствовала, что не ошибается. На привокзальной площади возле наряженной ели стояли маршрутки. Юля огляделась, чтобы спросить, на которой из них можно добраться в центр города или к Дому-музею Чайковского, как вдруг замерла.
Сбоку от нее на дверях большого торгового центра висела красочная афиша, приглашающая клинчан и гостей города на представление Снежаны Рэску. Юля подошла к ней и провела пальцем по холодному стеклу, сличая дату и время. Она не опоздала! Она приехала вовремя! Она увидит его, перед тем, как больше не увидит никогда. Но если сможет объяснить… А он сможет ее понять…
– Девочка, грустить на моем морозе категорически запрещается, – проговорил рядом с ней Дед Мороз. – Ты потерялась? Куда тебе нужно?
Сказал, словно разговаривал с малышкой. Но Юля не обиделась, она ткнула пальцем в афишу:
– Сюда!
И Дед Мороз стал рассказывать, как дойти до молодежного центра.
Народ уже собирался на представление, когда Юля вошла в фойе центра. Она огляделась, чтобы найти двери, через которые можно было пройти сразу в гримерку к артистам. Но бдительная контролерша заставила ее купить билет. Юля не особенно сопротивлялась – все равно, каким образом оказаться внутри. Под гримерную артистов Рэску был отдан директорский кабинет. Юля сказала, что хочет получить автограф у Снежаны, и ей показали, куда нужно идти.
Но Снежана сама вышла ей навстречу. Неожиданно, внезапно и стремительно ледяная красавица прошествовала по длинному коридору в белоснежном в пол платье с высоким стоячим воротником. Юлька практически столкнулась с нею. Выражение лица Снежаны подействовало, как удав на кролика. Девушка замерла и остановилась.
– Ты?! – изумилась Снежана, глядя на Юльку. – Что ты здесь делаешь?
– Принесла вам клатч, – Юлька протянула сумочку иллюзионистке.
– Благодарю, – сухо бросила та и забрала пакет. – Что еще? Ждешь поощрения?
– Нет, – выдохнула Юля, – Кая.
– Оставь его в покое, девочка, – сквозь зубы произнесла Снежана Рэску. – Я догадываюсь, что у вас произошло. Он вернулся сам не свой. Его и без тебя предавали.
– Поэтому он молчит? – спросила Юлька дрогнувшим голосом.
– Он молчит, – Снежана перешла на шепот, сузила глаза и вплотную подошла к Юльке, – он молчит потому, что на его глазах расстреляли отца и мать. Они были сторонниками Сербской Краины[1], фотокорреспондентами. Уже жили вдалеке от Родины. Но их нашли. Каю было семь лет, когда он впервые собственными глазами увидел смерть. С тех пор он не говорит.
– Но я… – попыталась вставить Юля.
– Его отдали в детский дом, где он долго привыкал. Оттуда Кая забрала семья. Но чужие люди не смогли жить с мальчишкой, который всегда молчит! И они вернули его.
– Я хотела только…
– Она тоже хотела. Только бросила, когда нашелся парень лучше, по ее мнению, чем Кай. Девочка с волосами цвета спелой пшеницы.
– Я другая.
– Откуда ты знаешь?
– Я чувствую…
– То, что ты чувствуешь к нему сейчас, пройдет через пару лет. Или раньше. У меня ледяное спокойствие, иначе я бы тебя заморозила.
– Я не боюсь ваших фокусов.
– А чего тогда ты боишься?
– Потерять Кая.
– Потерять его?! Хорошо, пошли.
Снежана повернулась, махнув длинным шлейфом платья, и пошла к кабинету. Юля последовала за ней.
– Вот, Кай, к тебе пришли! – Она распахнула дверь, пропуская вперед Юльку.
Юля увидела его. Такого близкого и такого родного! И слова застряли в горле, непонятно откуда взявшийся ком помешал ей говорить. Глаза наполнились слезами, готовыми брызнуть и выдать, насколько сильно она переживает.
Кай стоял и пристально смотрел на Юльку, которая ничего не могла с собой поделать. Ступор забирал ее в свои силки все больше и больше. Она понимала, что нужно говорить! Он слушает! Он ждет. Но Юлька ничего не могла вымолвить, словно, глядя на него, онемела сама.
И тогда он отвернулся от нее. Опять отвернулся! Уходить ему было некуда. И тогда Юлька поняла, что это она должна уйти. Снежана права. Его столько раз предавали, что ей он уже никогда не поверит! А Юлька словами все равно не сможет ничего доказать.
Юля развернулась и выбежала в коридор. Побежала по его гулкому пространству, расталкивая нетерпеливых зрителей, пришедших на новогоднее представление Снежаны. Она бежала. Слезы наконец-то вырвались наружу и застыли ледяными дорожками на щеках. Юля не заметила, как выбежала на улицу. Побежала в сторону вокзала, повторяя себе, что зря она приехала, зря приехала…
– Тебе что, дуреха, жить надоело?! – оттолкнула ее от дороги какая-то тетка.
Дорога? Но за ней – вокзал. И Юля снова ступила на проезжую часть.
Но неожиданно почувствовала рывок назад. Ангел? Ее спас ангел, записывающий за спиной желания? Вытирая варежкой мокрое лицо, она открыла глаза и посмотрела на своего спасителя.
– Кай?! – обомлела Юля.
– Юлья! – укоризненно сказал Кай.
Да, он сказал. Да, он назвал ее имя. Юля стояла и не верила своим ушам.
– Не бежать от меня, – сказал Кай, целуя ее обветренные щеки. – Еле догнать.
– Повтори мое имя, – прошептала она, улыбаясь.
– Юлья, Юлья, Юлья, – повторил Кай несколько раз, после чего поднял голову к небесам и прокричал, – Ю-ю-ю-лья-я-я!
И с деревьев посыпался свежий пушистый снег.
Прохожие спешили по своим делам мимо странной парочки, целующейся прямо на улице. Девчонка с рыжими волосами, припорошенными снежинками, и высокий парень в белом свитере ни на кого не обращали внимания. Некоторые прохожие качали головами и говорили, что целоваться на морозе глупо и безответственно. А кто-то, напротив, утверждал, что целоваться на морозе – это очень оптимистично и настроение поднимает. Ведь если рядом с тобой счастливые люди, то волны их позитивного настроения обязательно окутают облаком радости. Счастливые люди – щедрые люди. Так пусть целуются себе на здоровье, заряжая окружающих новогодним настроением любви, романтики и ожидания светлого будущего.
С последними соглашалась стоящая на углу молодежного центра Снежная королева. Она улыбалась такой теплой улыбкой, что прохожие боялись, что актриса плохо сыграет свою роль. Знали бы они, что такой теплой искренней улыбкой Снежана давно не радовала свое окружение! И вот – свершилось чудо. Но чудо ли…
Новый год – время чудес. И если сердце открыто для чуда, то оно непременно случится, чтобы заполнить его волшебным светом любви. Верьте в любовь, доверяйте ей, не предавайте ее! Это сильное чувство хрупко и очень ранимо. И бесконечно благодарно тому, кто его бережет. В один прекрасный день – новогодний ли, или в обычный понедельник – оно коснется вас. Ударит в голову жарким пламенем или тихо прокрадется прямо в сердце… Неважно, как и когда. Главное – защитить его от всех, кому пока еще не дано понять, что жить и любить – это синонимы.
Читать бесплатно другие книги:
