Секс в Мегаполисе Модар Стефка

Глава 5

Ирония судьбы

…Было последнее дыхание лета. Дни казались яркими, но не несли того комфорта, что могло бы быть в начале июня. Ночами уже было прохладно, чувствовались ранние холода.

Олеся, стоя на палубе яхты вглядываясь вдаль, встречая закат, содрогнулась, подумав про себя: как она могла согласиться на поездку с малоизвестным ей человеком, а всё Аркаша…

…Сам пригласил на яхту к продюсеру, но до сих пор не появился.

Встречный ветер хлыстал в лицо, словно желая привести её в себя. На щеке показалась предательская слеза. Ей было обидно и больно. Она всегда давала Аркадию шанс: быть человеком. Но он был как всегда в своём амплуа «скотина». Смахивая слезу, вскользь заметила, что яхту сопровождали две чайки, парируя в небе, то вниз, то ввысь. Невольно залюбовалась, безотрывно следя за ними. От неожиданности она вздрогнула. На палубу вышел именно тот продюсер Сергей Кропоткин. Бросив мимо него рассеянный взгляд, как бы невзначай, мельком, тут же оценила, понимая, что тот типичный барствующий москвич: красив, ухожен, безукоризненно одет. Его виски с проседью говорили о том, что он в зрелом возрасте.

Хотя на броский вид ему самое большое 35 лет не более. Казалось, что он её не замечал. Нервничая ходил, ступая твёрдым шагом по палубе взад – вперёд, беспрестанно теребя рукой шевелюру, и кажется, ругался. По крайней мере, она расслышала: Чёрт, где этого Аркашу носит? Дойдя до кормы, постояв на ней буквально минуту, вновь зашагал по палубе, не решаясь подойти к даме, которую он, конечно же, отчётливо видел. И как ни странно ему уже стало неудобно маячить перед её глазами, как маятник. Он решительно подошёл к ней, заметив, что та, стоя в лёгком вечернем платье, немного дрожит, невольно поинтересовался:

– Вы не замёрзли? Кого-то здесь ждёте?

Она, искоса глянув, прошептала:

– Уже нет… – посмотрев прямо в глаза, – он не достоин того.

И стала смотреть на сопровождение чаек. Он перехватил её взгляд, подметив:

– Прелюдия игры.

Она не скрывая любопытства, поднимая бровки, спросила:

– Вы так думаете?

Он кивнул. И как-то неназойливо внёс предложение:

– Может, поужинаем вдвоём? – теребя рукой шевелюру в мелких упругих кудряшках.

Кудри ему шли, делали моложе. Возрастная зрелость была на изгибе, теперь она заметила его явный возраст, ближе к пятидесяти. Это она определила по вдумчивости глаз. Стоящий перед ней мужчина относился ко всему более чем серьёзно: сто раз отмерял, чтобы разок отрезать, рубануть с плеча. И, кажется, что именно это заставило согласиться на его предложение «отужинать вдвоём». Она как-то неожиданно не только для него, но и себя сказала:

– Почему бы и нет?! А, давайте!

Тот, взяв под руку, нарочито громко, скорее всего, для ускорения переоценки ценностей: как быть с дамой?

Начал весело балагурить:

– Вам надо согреться, так что водочка под хорошую закуску будет более чем уместна.

Она, кокетливо посмотрев, вцепившись в него руками, смеясь, сказала:

– Вот с неё и начнём… – передёргивая плечами, – брр, замёрзла, как «цуцик».

Он с лёгкостью прижал к себе, глядя с любопытством на неё, подмечая, отметил:

– Он не стоит того, чтобы вы ещё, не дай бог, и заболели у меня на яхте… – с блеском в глазах, – бегом с палубы!.. – обнявшись они побежали вниз в каюту.

Он бережно под руку сопровождал даму, считая ступеньки, боясь, что та может упасть.

Посидев в гостиной пару часов, плотно отужинав, вдоволь наговорившись, Сергей наконец заметил, что дама уже на подпитии, предложил пойти в каюту. Та согласительно кивнула. Уже стоя у каюты, она спросила:

– Это моя личная?

Он кивнул. Олеся, лукаво улыбнувшись, посылая воздушный поцелуй, тихо вкрадчиво сказала:

– Желаю сладких снов! Спокойной ночи… – сделав шаг в каюту, резко закрыла за собой дверь.

От неожиданности, с кривой усмешкой теребя шевелюру, подметил:

– Однако. Строптивая! – и лёгким шагом поспешил в свою каюту.

Яхта была вместительная. На ней кроме гостиной были две спальни и отдельная душевая кабинка.

Оказавшись в последней, Сергей, встав под струю горячего душа, трезвея, произнёс:

– Повезло же Аркаше… – что-то вспомнив, добавил, – хотя они в разводе.

Попав в свою каюту, он не мог уснуть. Думая о ней, понял, что уже хочет её. Осознавая, что к этому всё и сподвижило, к тому же им что-то двигало и конкретно по закону инерции. Невольно бросив озадаченный взгляд на столик, заметил водку. Выпив рюмку, подметил:

– Зацепила… – взяв водку, направился к ней.

Он шёл мягкими «кошачьими» шагами, боясь разбудить свою гостью. Уже стоя под дверью каюты, допив бутылку, стал оседать на колени. Как-то внезапно обескуражила сквозная мысль, которая пробила его насквозь. Он даже испугался, ведь Аркаша заранее всё спланировал. Тот явно специально оставил её одну, так и не появившись, не перезвонив. Сергей ужаснулся: Подложил?! Продолжая мысль: Вот почему тот постоянно вне доступа. Подытоживая мысль: Аркадий просто решил Олесю под него… И всё из – за каких-то «бабок».

Встав постучался. Через минуту ему открыли. Она стояла в ночном коротеньком пеньюаре, полусонно спрашивая:

– Что-то случилось?

Он, делая шаг в каюту, сказал:

– Более чем! Он не придёт! – теребя шевелюру, – да и не собирался.

Она стала что-то понимать, не веря в выдвинутую версию, со слезой произнесла:

– Не может быть! Он очень хороший… – пятясь назад от двери, – он же мой муж… – и зарыдала, прикрывая руками мокрое лицо.

Он притянул её к себе за плечи. В нем что-то дрогнуло, он испытывал к ней жалость, как к обиженному кем-то ребёнку. Вспыхнувшая нежность, подспудное желание воспользоваться ситуацией сделало то, что сделало. Он, в порыве страсти схватив за плечи. Приближая к себе, ощущая её прерывистое дыхание, задыхаясь от его пыла, стал неистово целовать, теряя голову.

Она податливо стала отвечать его ласкам, подставляя поцелуям вновь и вновь свои губы.

Он взволновано взяв её на руки, отнёс к кровати, нежно кладя, стал на ощупь приспускать с плеч бретельки. Она скинула пеньюар, потом маленький топ. Последними он снял с неё шортики.

Во мраке каюты Олеся спешила ему отдаться, хоть на миг стать счастливой женщиной, раз уж всё так спонтанно произошло. Лежа в неглиже невольно прикрылась шёлковой простыней. Он подался к ней, беря за хрупкие плечи, ощущая всем телом дрожь. Обхватив крепкими руками её хрупкое тело, касаясь бёдер, содрогнулся. Его лица коснулась копна волос. Их запах дурманил. Руками, изучая строение тела, ощутил впалый живот и худенькие ключицы. Она откинула простынь, открывая глазам утончённое хрупкое тело, на вид она была намного моложе. По щекам текла размазанная тушь, она прошептала:

– Я наверно смешная? – размазывая тушь, по щекам текли слёзы.

Он поцелуем снял слезинку, невольно признавшись:

– Ты прекрасна! – глядя в глаза, расправляя рукой волосы.

Олеся, сжав зубы не открывая глаз, капризно буркнула:

– Не правда. Я сейчас не хорошая.

Он поцеловал щёку снимая слезу. Томно глядя в упор, приближая трепещущееся тело, что было податливым от ласк его рук, стал неистово её брать, содрогаясь всем телом. Он жаждал её всю. И она была не против. Она наконец поняла свою цену, как женщине. И цена в её глазах просто зашкаливала, ведь рядом с ней был такой мужчина, как Сергей. А он был не только искушённый любовник, но и настоящий мужчина. Все говорило об этом. Эта ночь была той точкой над «и», которую они вместе поставили в её бывшем романе. С этого часа с белого листа было положено начало нового романа о настоящей любви. Ночь была незабываемой…

…Он сделал из неё не только женщину, но и актрису. Она была в его руках пластилином, из которого тот вылепил ту, кем она стала…

…Приятная прохлада пробежала по её телу, как дань тому, кто её любил и ничего не жалел для неё…

…Столько труда было вложено и скорее всего не зря. Она купалась во славе, впрочем, как и сегодняшним днём…

Буквально несколько часов назад.

… В одном из недавно открывшемся приватном кинотеатре проходила пресс-конференция по поводу выхода новой картины «Секс в Мегаполисе», что надела много шума, где главная роль была сыгранна блестяще, столь популярной актрисой кино, ею, Анной Кропоткиной.

Всё было, как и всегда на высшем уровне: вспышки камер, интервью назойливых известных в мире кино журналистов каналов телевидения, а также юрких вездесущих корреспондентов, освещающих это событие. Анна, выйдя на улицу, ощутила запах славы. Идя в сопровождение охранников к авто, просто попала под шквал оваций и выкриков со стороны:

– Ты самая лучшая!..

Волну поклонников как мог, оттеснял наряд полиции и собственная охрана. В толпе поклонников из подростков была слышна истерика, плач, выкрики:

– Она, это мы! Она лучшая!..

… Анна на ходу вежливо одаряла их любезной улыбкой. Сев устало в машину, с облегчением вздохнула, понимая, что ноша славы непомерна. Через несколько секунд в сопровождение толпы машина оторвалась с места стоянки. Хлынувшая толпа сопровождала ещё сотню метров, пока та не выехала на трассу…

…Маша тогда была в той толпе. Но она об этом утаила от Анны. Не рассказав, как они вдвоём с подругой поймали такси, потом прослеживали её путь домой. Таким образом, узнав, что Анна живёт на даче. Следя за ней.

Но это скоро наскучило одной из них, Лене Галкиной, да и поднадоела быть – соглядатаем. Хотя и она, конечно же, хотела бы быть во многом похожей на актрису. Всему стала помехой её влюблённость в сокурсника, тот ответил ей взаимностью, а это и был Игорь Наймушин, парень, что нравился Маше. Подруга выбрала парня, невольно предавая подругу.

В том, что её предал Игорь, Маша призналась искренне…

…Сейчас Маша глядя на Анну, не понимала, что же в ней отсутствует, что в переизбытке в героинях Анны.

Если всё банально сводить к сексу, то в сексе с Игорем у неё было всё в порядке. Он даже как-то в момент оргазма назвал: «Крошка Марго!..»

Она утаила, что её занесло на трассу, именно желание найти подпитку, хотя бы мельком увидеть любимую героиню в лице Анны. Она знала, что та непременно вернётся домой. Ведь, сегодня – пятница, а это значит, что муж Анны передаст той дочь на выходные дни как обычно.

Это инфо она получила от соседей. Те сказали, что парочка жила отдельно.

Сергей хоть и остался её продюсером, все же дал ей вольную после семи лет в браке. Считая, что он не имеет права использовать её ещё совсем молодую женщину. Возможно, он хотел дать ей возможность определиться в том: чего она хочет от него, да и вообще в жизни. К тому же у них была дочь, в которой он не чаял души…

… Анна, выйдя из воспоминаний, за ужином была с Машей как никогда искренне доверительна, ведь и она была ещё недавно такой глупой и наивной, как, впрочем, и никем.

Она рассказала, что и у неё опять «крушения миров»: любимый человек предал и бросил, и это было как ни странно уже не впервые. Предполагая, что с ним она была связана иллюзией – любви. Тот её просто напросто использовал. Гарик был помощником режиссёра в их съёмочной группе: молодой, активный, умел зацепить комплиментами, да если честно, достаточно самоуверенный красавчик самец.

Молодая женщина и девушка прониклись обоюдным вниманием, не меньше и любопытством. Их подталкивала в объятия друг друга необъяснимая спонтанная волна чувств. Они молча вышли из – за стола. Анна нежными прикосновениями дотронулась до вздрагивающего тела девушки. Маша не решилась чему – либо препятствовать. Сознавая своё превосходство и старшинство, хозяйка дома, взяв за руку, повела ту за собой в направлении ванной комнаты. Войдя внутрь душевой кабинки, стала поспешно раздевать, как-то по – новому вглядываясь в девушку, словно ощупывая своим похотливым взглядом. Маша невольно вздрогнула, прикрывая руками свою наготу. Сняв с себя одежду, Анна приблизилась к девушке настолько, что ощущала её близость, касаясь маленькой упругой груди. Соски девушки коснулись эрогенности груди Анны. Женщина, прикоснувшись к груди девушки, стала массировать.

Под прикосновением рук те становились налитыми, тяжёлыми.

Они манили к себе. И Анна не устояла от соблазна. Она впилась в грудь губами, охлаждая её жадными холодными поцелуями, доводя себя до нестерпимого возбуждения. Ей хотелось совокупиться. Руки Анны опускались всё ниже и ниже. Тело девушки дрожало, словно по нему пробежал морозец. Анна, на ощупь, найдя рукой вентиль, открыла воду. Струйки горячей воды, обдав девушку и женщину, сделав их однородными телами, привели к тому, что они стали друг другу отдаваться. Их стыд закрывало полотно льющейся воды. Время, проведённое вместе, пролетело в один миг.

Неожиданно для них они услышали шум в холле. Муж Анны откуда-то издалека кричал:

– Анюта! Ты где? Возьми Танюшку. Я буквально на минутку. Не знал, что делать. Она что-то приболела… – проходя в комнату с дочерью на руках.

Навстречу им выбежала Анна в махровом халате. Она приняла дочь на руки, не знаю, что дальше с ней делать. Муж, заметив девушку в махровом халате, бросил на жену вопросительный взгляд. На что та поспешила ответить:

– Это моя гостья, я её чуть не сбила на дороге.

Тот, пытаясь быть безразличным, поспешил сказать:

– Тебе видней… – переключаясь на дочь, – Танюшку посмотри, мне она что-то не нравится. Всё на желудок жалуется. Может, что-то съела не то, а я не заметил.

Та, молча ему, кивнула. И уже хотела развернуться, чтобы уйти, как он, придерживая за руку, сказал, чтобы было слышно только ей одной:

– Займись своим ребёнком. Если что вызывай «скорую». Анна, дёрнувшись, сбросив руку, сделала шаг в сторону. Однако тот вновь остановил рукой, нагибаясь ближе к уху:

– Девчушку отправь домой. Как – никак дочь больна.

Взволнованная женщина, передёрнув плечом, побежала с дочерью на руках в свою комнату.

Сергей тут же вышел, сильно хлопнув за собой дверью. Отчего Маша вздрогнула, как-будто её испачкали грязью. Ей стало не по себе она опрометью поспешила за Анной.

Анна с дочерью были в комнате. Девочка лежала на постели и хныкала, говоря, что ей плохо.

Танюша, живущая на два дома, была замкнута, нелюдима, относилась ко всем недружелюбно, так как считала, что она никому не нужна. Поэтому остро отреагировала на появление Маши в комнате матери. Девушка к удивлению, чувствовала себя, как дома, спокойно расхаживая по комнате. Потом как ни в чем не бывало, присела в ногах Тани. Чувствуя себя на равных, спросила: Ты как?! На что, Таня капризно сказала:

– Мам! А что она здесь делает?

Девочка панически боялась девочек старше неё.

В школе, а она была во втором классе, были постоянные обострения с одноклассниками. Те были практически все на год старше, поэтому беспричинно ту доставали.

Из – за них, вернее их подколов, Таня ничего не ела в школьной столовой, практически не ходила туда, чтобы не видеть их ехидные лица; не слышать резкие высказывания в её адрес, что она ест, как птичка, что это можно сделать и на улицы.

Именно по этой причине перестала есть на людях. Только дома она баловала себя едой, поедая на нервах чипсы и шоколадки.

Теперь вот эта не прошеная гостья в мамином халате, ходит как у себя дома. Таня мельком успела заметить, что девушка ужинала с её мамой. Поэтому уже ненавидела эту девушку. Не выдержав в себе бури эмоций, она капризно сказала матери:

– Я не хочу, чтобы «эта» была у нас. Это мой дом, пусть идёт к себе домой… – зло, посмотрев на ту, – не прилично оставаться на ночь в чужом доме.

Буквально насквозь пронизывая взглядом Машу, с сарказмом выдавила:

– Она в таком возрасте должна быть воспитанной… – посмотрев на мать, спросила, – правда, мам?!

Анна стояла ошарашенная, не зная, что ответить дочери. Маша, в отместку посмотрев на девочку не менее злым взглядом поспешила к двери. Её порыв выйти придержала Анна, взяв ту за руку, с мольбой глядя ей в глаза. Маша застыла на месте.

Анна, посмотрев на дочь, категорически заявила, что не может отправить в общежитие Машу. Считая, что виновата, как никто в том, что случилось. Тем более у той недомогание. Да и вообще, девушка из провинции, ей здесь помочь некому. Говоря, что та будет помогать по дому. Так был снят вопрос о пребывании Маши в доме.

Все в этот вечер как-то притирались друг к другу. Но сблизило всех внезапное обострение у Тани, которое вызвало слабость, рвоту и нестерпимую боль в животе буквально до рези. Теперь стало очевидно, что у девочки расстройство кишечника. Анна и Маша только успевали подносить тазики. Сильная рвота так напугала Анну, что та вынуждена была вызвать «Скорую».

Как ни странно, «Скорая» приехала достаточно быстро. Осмотрев Таню предположили, что у той возможно кишечная палочка, поэтому вынуждены госпитализировать.

Анна, конечно же, поехала с дочерью. Находясь в клинике в ожидании результатов анализов и выявления диагноза, мать наотрез отказалась оставить дочь, так она осталась рядом с ней в отведённой им палате.

Молодая женщина как никогда была на нервах, ей тоже стало плохо. Она почувствовала боль внизу живота, отчего впала в депрессию. Та просто не видела выхода из ситуации. Ей на миг показалось, что это кара небес за предательство по отношению к семье.

Отчаявшись, перезвонила Гарику. Ей хотелось, чтобы рядом с ней был хоть кто-то из близких, а он ещё для неё был самым близким человеком.

Анна, разбитая горем, поспешила ему сказать, что сейчас в клинике, что здесь оказалась из – за дочери. Сквозь слезы говоря, что той настолько плохо, что она чуть не сошла с ума. Призналась, что и ей плохо, ужасная резь в животе, ломит кости. Она сидела на кровати, поджав ноги, и стонала, её всю ломало. Вслух предположила, что, быть может, у неё тоже кишечная палочка. Оговаривая: одно хорошо, что им отвели отдельную палату, правда здесь пошли на должностные нарушения, наверняка зная, кто она.

Тот, ещё помня их отношения, сказал, что будет через час. Сорвавшись со съёмок, незамедлительно приехал к ней. Проделав маневр обольщения с дежурным врачом, попал к ним в палату.