Служба Спасения Миров Карпов Леонид

Глава 1. Академия Юных Спасателей

Академия Юных Спасателей располагалась на берегу огромного искусственного острова, названного Учебным. Остров был сооружен еще в двадцать третьем веке, на экваторе у берегов Бразилии. По решению Межпланетного Правительства, на острове открылось множество школ и училищ для детей со всей Галактики. Готовили эти школы и училища самых разных специалистов для всех освоенных и пока неосвоенных планет – от дипломированных фермеров, знающих толк в выращивании диковинных растений где-нибудь на Венере или Седьмом Сатурне до подводных проходчиков, добывающих редкие минералы на планете-океане Акватерра. Каждое учебное заведение на Учебном острове имело свою отдельную территорию с корпусами для занятий, стадионом и спортивными залами, развлекательным центром и жилыми домиками. Надо ли говорить, что все будущие ученики проходили сложный отбор, а в каждой приемной комиссии экзамены принимали самые знаменитые академики и профессора разных наук. Проучившись несколько лет, с острова Учебного по всей Галактике разлетались грамотные и толковые специалисты самых редких, но нужных профессий. Это пилоты и астронавигаторы, ветеринары космических зоопарков и стюардессы межпланетных лайнеров, вальщики километровых каменных папоротников, и еще десятки и десятки специалистов. Учились на острове и будущие спасатели.

Для них на острове среди школ и училищ построили единственную академию – Академию Юных Спасателей. Был, правда, неподалеку еще Высший Университет Дальней Косморазведки, но он слишком обособлен и засекречен, что бы о нем упоминать в нашем рассказе.

Утро «академиков» начиналось в шесть утра с подъема и часовой зарядки. Потом – завтрак и полдня занятий. Состояли они как из обычных уроков, известных всем физики, математики, или истории Вселенной, так и специальных предметов. Например, тренировка памяти и наблюдательности. Попробуйте, скажем, с первого раза на слух запомнить десятизначную простую дробь. Или, взглянув на три секунды на шахматную доску потом в точности воспроизвести позицию. Еще был предмет «Развитие реакции». Нужно научиться мгновенно реагировать на свет, звук, движение. Так, вы сможете без тренировки поймать неожиданно брошенный учебным роботом кубик? Нет? Тогда шишка на лбу обеспечена. Но развитие реакции это не только «быстро лови или уклоняйся». Мгновенно анализировать информацию, принимать правильные решения. Для этого тоже нужна хорошая реакция. Одни из самых сложных занятий – «Самообладание в критических ситуациях». Между собой ученики называли их «стальная нервотрепка». На них каждый, желающий стать настоящим спасателем миров по нескольку сотен раз повторял про себя: «Я спокоен. Я совершенно спокоен».

После занятий, в два часа – обед, короткий отдых. После отдыха – занятия на тренажерах. Потому что умная голова хорошо, но без силы, скорости и выносливости нечего делать на опасных планетах или в дальнем космосе. После тренажеров все отправлялись на самоподготовку. В это время «академики» самостоятельно «подтягивали» свои слабые предметы. Заканчивался день обычно вечерними спортивными соревнованиями с соседями – горно-проходческой школой, каботажным авиаучилищем и другими командами.

В тот самый день, когда Центр Управления уже вовсю принимал тревожные сообщения о Новом Артеке, два закадычных друга и лучшие ученики второго курса Академии Колька и Матвей, как обычно, проводили свой послеобеденный отдых на свежем воздухе у своего домика. В тени тропической березы обсуждали насущные проблемы. Растянувшись на топчане во весь свой долговязый рост, веснушчатый, с непослушными соломенного цвета волосами Колька со вздохом произнес:

– Эх, Матвей. Не идет мне эта «Геометрия пространств». Хоть тресни. Никак не могу зацепиться за основные принципы, не перевариваются они в моей голове.

Коренастый, круглолицый, с копной густых черных волос, Матвей приподнялся на локте с соседнего топчана:

– Я тебе удивляюсь! Человеку тринадцать лет, а он не понимает элементарных вещей. Что может быть проще траектории кривых пятого порядка в гравитационном поле черной дыры. Это же элементарно!

– Это для тебя элементарно, – опять вздохнул Колька, – а для меня… ну никак. Вот я понимаю, море, – он махнул рукой в сторону плескавшейся в полусотне шагов воды, – линия горизонта. Параллели, меридианы. Это все понятно… но кривые пятого порядка. Эх, так из пятерки лучших на курсе можно вылететь. Придется всю самоподготовку на эту геометрию потратить.

– Не расстраивайся. Если что, я помогу, – подбодрил друга Матвей, – Зато реакция у тебя! Пятикурсники позавидуют. Две миллисекунды на последнем тесте!

– Это да, – довольно подтвердил Колька, – что есть, то есть.

Друзья помолчали. Колька вновь задумался о злополучной «Геометрии пространств». Каких бы усилий ему это не стоило, но он освоит неподдающийся предмет и останется одним из лучших. Матвей рассматривал свисавшие почти до самого лица гигантские березовые сережки. Приученная к жаркому и влажному климату, местная береза вырастала гораздо крупнее и пышнее северного собрата, затмевая своим величием и красотой многие тропические растения. А березовый сок, который все с разрешения ректора добывали круглый год, имел на экваторе неповторимый ананасовый привкус.

– С кем сегодня вечером играем? – первым прервал молчание Матвей.

– Да, с мелюзгой из синоптической школы. Порвем, как слон веревочку.

– Колька, – рассмеялся друг, – а как насчет самоподготовки по этике? Забыл главный спортивный закон: к любому сопернику относиться с уважением?

– Да не забыл я, – скривился Колька, – но синоптики эти. Они за тысячелетия на Земле погоду не научились правильно предсказывать, а туда же, на другие планеты рвутся. Эх, если бы отменить правило, по которому в каждой команде должно не меньше половины девчонок, устроили бы этим «прогнозистам» разгром с сухим счетом. И такую «засуху» даже я предсказал бы без ошибок.

Матвей снова рассмеялся:

– Ну вот, теперь ты против «слабого пола».

– Я? Ничего не против, – начал оправдываться Колька, – совсем даже наоборот… Я только за изменение правил. Разумные изменения, так сказать. Кстати, долго там еще до тренировки?

Матвей хотел ответить «пять минут сорок секунд», но неожиданно у березы появился куратор курса Сергей Иванович.

– Матвей Курочкин и Николай Сидоренко? – строгим голосом спросил он, будто видел ребят впервые.

– Да, – хором ответили друзья.

– Следуйте за мной. Вас ожидает ректор Академии.

– А как же занятия на тренажерах?

– Для вас – отменяются, – ответил Сергей Иванович и, развернувшись, направился четкой, почти строевой, походкой к главному корпусу. Он возвышался в центре Академии круглой пятиэтажкой, выстроенной в стиле старинных крепостных башен.

Курочкин и Сидоренко, отличники второго курса, слегка взволнованные таким неожиданным приглашением, заспешили следом.

Кабинет ректора оказался довольно просторным. Пол устлан пушистым голубым ковром, ноги в котором утопали по щиколотку. За тонированным стеклом окна с пятого этажа как на ладони просматривались стадион Академии, беговые дорожки, полоса пляжа. Так что при желании можно было наблюдать за спортивными состязаниями, не выходя из кабинета. За большим столом у окна сидел ректор, Гусев Анатолий Петрович, невысокий сорокалетний добряк в форме старшего офицера спасателей. Напротив него в кресле – крупный молодой мужчина в черном деловом костюме. Тонкие черты лица, холодные стальные глаза, короткая стрижка. Он был похож на супергероя из космического боевика и с первого взгляда вызывал уважение.

– Курсанты Курочкин и Сидоренко прибыли, – доложил куратор и вышел.

– Подойдите поближе, ребята, – ректор сделал приглашающий жест.

Несколько секунд ректор и мужчина в штатском молча рассматривали курсантов. Потом мужчина удовлетворенно кивнул:

– Я так и думал.

Ректор облегченно вздохнул. Он достал из кожаной папки два бланка, положил их на стеклянную столешницу. Снял колпачок и протянул старинную авторучку с золотым пером:

– Матвей, Николай, распишитесь. И дату поставьте. Это соглашение о нераспространении секретных сведений, которые станут вам известны. С этой минуты вы поступаете в распоряжение, – он кивнул на мужчину, – полковника Штрауса.

– А как же занятия? – робко спросил Матвей, ставя подпись.

В ответ ректор развел руками. За него ответил Штраус:

– Придется учебу пока отложить. Для вас есть дела поважнее. Пойдемте.

Он резко поднялся из кресла и направился к выходу из кабинета. Матвей и Колька переглянулись: что может быть важнее учебы?

Глава 2. Лунный челнок

За главным корпусом академии была построена взлетно-посадочная площадка. На ней, рядом со служебным турболетом ректора, возвышалась черно-серебристая громадина лунного челнока последней модели. На четырех стальных опорах-амортизаторах, с гордо приподнятой вверх остроносой кабиной, челнок всем своим видом демонстрировал мощь и силу, вызывал уважение. На его борту золотом отливался треугольник из термостойкой керамики с красными буквами «ССМ». Возле челнока, с завистью его разглядывая, прохаживался личный пилот ректора.

– Смотри, – Матвей толкнул друга в бок, – какая красота! Неужели мы на Луну полетим?

– Да, полетим. И прямо сейчас, – ответил полковник Штраус, направляясь к челноку. Но не успел полковник открыть люк кабины, как к нему подбежал пилот ректора. По-военному отдал честь и сказал:

– Можно пару вопросов?

Полковник усмехнулся:

– Задавайте, попробую ответить.

– Пилот второго класса Свищук. Я очень интересуюсь космической техникой. Даже коллекционирую уменьшенные копии. Скажите, это последняя модель челнока «Лунолет-КС18»? В специальном исполнении?

– Да, точно.

– Семиместный вариант с протонным разгонным модулем?

– Да. Если вас интересует, салон повышенной комфортности.

– Бронированный корпус? А штатное вооружение какое?

– Извините, а это уже секретная информация, – строго ответил Штраус. И добавил, обращаясь к ребятам: – Курсанты Курочкин, Сидоренко. Поднимаемся на борт, занимаем пассажирские места.

Через несколько минут челнок бесшумно оторвался от бетонной площадки и, плавно набирая ход, устремился в небо. Покинув атмосферу Земли, челнок включил разгонный модуль. Голубая планета осталась позади, с каждой минутой уменьшаясь в размерах. Впереди, прямо по курсу засверкал лунный серп. Едва слышный гул двигателей убаюкивал пассажиров.

– До свидания, родная планета, родная академия. До свидания, друзья, – с непонятной для самого себя грустью воскликнул Матвей, – и когда же мы снова увидимся?

– Ну, я думаю, не очень долго вы будете отсутствовать, – отозвался полковник из кресла пилота, – месяц, два, не больше.

– Значит, как раз к летней практике успеем вернуться?

– Если все пойдет по плану, то зачет по практике вы получите еще до лета, – ответил полковник.

Разгонный модуль поддерживал постоянное ускорение в один g, тем самым создавал на борту привычную земную гравитацию. Так челнок должен пролететь большую часть пути. Затем, при подходе к лунной орбите, начиналось торможение с небольшой перегрузкой. Получалось, что путешествующие почти все время находились в привычном для них поле тяготения. Поняв это, Колька поерзал в анатомическом кресле. Кресло послушно изменяло форму вслед за движениями его тела.

– Искусственная гравитация, – разочарованно вздохнул Колька. – А так хотелось в невесомости поплавать. Покувыркаться, так сказать.

– Невесомость будет, минут пять. При подлете к Луне, перед самой посадкой, – сказал полковник. – Можно было, конечно, вызвать вас специальным приказом. И вы отправились сначала на космолифт, потом прибыли на Луну рейсовым лайнером. Или туристическим. В нем и невесомость, и развлечения разные для желающих, типа воздушных спиралей или катящихся прозрачных колес. Но так мы с вами потеряли бы уйму времени.

Полковник повернулся к друзьям:

– Волнуетесь?

– Есть немного, – ответил Матвей.

– Да не очень, господин полковник Штраус, – ответил Колька, – просто необычно все как-то. И заняться пока что нечем. Все учебники остались в Академии. Мы даже личных вещей с собой не захватили.

Полковник улыбнулся:

– Насчет вещей не волнуйтесь. Все необходимое вы получите…

Не успел Колька открыть рот, что бы спросить насчет «всего необходимого», как полковник добавил:

– Да, советую подкрепиться. Ужин у вас будет не скоро. В каждом пассажирском кресле есть сенсорный монитор. Можете сделать заказ бортовой чудо печи.

Ребята так и поступили. Но выбрали то, что в Академии считалось «вредной пищей»: Колька – пиццу с ветчиной, Матвей – жаренные чесночные колбаски. Потом – шоколадное мороженное. И напоследок, для очистки совести, свежевыжатый яблочный сок. Без удовольствия выпили эту кислятину. Насытившись, Матвей решился и вежливо поинтересовался:

– Скажите, а все-таки, куда и зачем мы летим?

– Теперь я могу вам сказать. Наша цель – Центр Управления Службы Спасения Миров, – ответил полковник.

– О, – обрадовался Колька, – да мы там были. На экскурсии на первом курсе. Там здорово! Крутые мониторы, пульты. Связь со всеми галактическими службами. И все подчиняются дежурным, выполняют их приказы.

Полковник согласно кивнул:

– Да, Центр Управления руководит всеми спасательными операциями в освоенной части Галактики. Но на этот раз экскурсии не будет. Возникли кое-какие проблемы, которые вы поможете разрешить. Впрочем, все подробности узнаете у адмирала Иванова.

– Сам адмирал Иванов встретится с нами? – глаза друзей удивленно округлились. До самой посадки они больше не произнесли ни слова.

Глава 3. Очень важное задание

Рядом с Центром Управления находилась База Спасателей. В огромном герметичном ангаре помимо Главного Штаба Службы Спасения Миров были склады, заполненные разнообразной техникой и проборами. На казавшихся бесконечными стеллажах покоились специальные средства связи, медицинские аптечки, защитные костюмы и скафандры, мощные прожектора и множество других вещей для всяких непредвиденных случаев. В отдельном секторе ангара, в гаражах, в полной готовности хранились тяжелые танки с усиленной защитой, скоростные планетоходы, десантные роботы-спасатели. Подлунными тоннелями ангар соединялся с куполом Центра Управления и изящным, казавшимся невесомым на фоне строгого параллелепипеда ангара, строением из труб и стекла. Это были казармы элитной бригады спасателей, готовой немедленно отправить лучших в Галактике специалистов в любую звездную систему.

Отдельный тоннель со скоростной монорельсовой дорогой соединял ангар с расположенным неподалеку космопортом «Лунодром» и лунным городом Армстронг, названным в честь человека, первым ступившего на поверхность этого спутника Земли.

Всего десять минут понадобилось пассажирам «Лунолета-КС18», чтобы добраться от космопорта до кабинета адмирала Иванова, начальника Службы Спасения Миров. Полковник Штраус доложил в коммуникатор о прибытии. Герметичная, толщиной в две ладони, дверь бесшумно отъехала в сторону, пропуская посетителей.

Обстановку небольшого кабинета составляли стол, покрытый зеленым сукном, высокие, до потолка книжные шкафы, несколько кресел для гостей. За столом в большом кресле сидел, а правильнее сказать – утопал адмирал Иванов. Совсем небольшого роста, с сединой, выдававшей солидный возраст, в белом с золотыми эполетами мундире. На лице, изрезанном глубокими морщинами пронзительным светом горели голубые глаза. За спиной у адмирала всю стену занимала карта звездного неба. На ней периодически вспыхивали красные точки – поступившие в Центр Управления вызовы. Потом они превращались в желтые, когда начинали работать спасатели; и, в конце концов, опять становились «благополучными» зелеными. Но одна из красных точек была крупнее других, к тому же моргала, приковывая к себе внимание. Это был Новый Артек.

Одно из кресел напротив адмирала занимала молодая женщина в форме старшего офицера. Вошедшие сели рядом с ней.

– Мы собрались, – у адмирала Иванова оказался красивый певучий голос, – чтобы принять окончательное решение о спасательной миссии на планету Новый Артек. Начнем с представления объекта, которое подготовила начальник отдела информации. Лидия Ивановна, прошу. И, пожалуйста, можно не вставать. Говорите сидя.

Поднявшаяся было Лидия Ивановна, та самая молодая женщина, вернулась в кресло, машинально поправила пышную прическу, напоминавшую птичье гнездо, и начала:

– Планета Новый Артек в секторе Козерога была открыта седьмой экспедицией Густафссона в 2333 году. Первоначальное название – Землерог. Относится к земному типу планет с пригодной для дыхания атмосферой. На планете существуют в основном растительные формы жизни, животный мир немногочислен и однообразен. Агрессивные и вредные для человека формы жизни, за исключением одного хищника, не обнаружены. В течение двадцати лет после открытия проводились геологические исследования. Они показали почти полное отсутствие полезных ископаемых. Следовательно, Новый Артек не представлял интереса с точки зрения развития на нем промышленности или сельского хозяйства.

А вот синоптические наблюдения выявили уникальную климатическую зону, полосу шириной две тысячи километров вдоль экватора. Зона была определена как «мягкая субтропическая круглогодичная». Минимальный перепад температур, девяносто пять процентов солнечных дней в году, только ночные осадки. Это стало одним из факторов для строительства на Новом Артеке межпланетного детского курорта. Тогда же, кстати, планета и была переименована.

Лидия Ивановна замолчала, делала глоток сока из стоявшего перед ней стакана и продолжила:

– Еще более важное открытие сделали микробиологи. Благодаря особому составу атмосферы на Новом Артеке в воздухе развивается и живет необычный вирус. Он получил название «virus good joy» или «вирус радости и доброты». Совершенно безвредный для здоровья, он усиливает положительные эмоции, снимает усталость, улучшает восприимчивость и память, стимулирует организм к совершению только хороших поступков. К сожалению, «virus good joy» может существовать только на родной планете. Все попытки микробиологов воспроизвести его в других условиях потерпели неудачу. Однако с открытием в 2389 году межпланетного детского курорта у миллионов детей со всей Галактики появилась возможность проводить великолепный отдых на этой прекрасной планете.

Матвей пожал плечами и взглянул на Кольку: мол, что здесь нового? О Новом Артеке не знают разве что младенцы. Колька ответил ему кивком: посмотрим, что будет дальше.

– Спасибо, Лидия Ивановна за эту справку, – поблагодарил адмирал, – полезно иногда выслушать не новую, но систематизированную информацию. А теперь, полковник Штраус, доложите оперативную обстановку. И введите ребят в курс дела.

Друзья заерзали на своих местах – наконец-то станет ясно, зачем они оказались в этом кабинете.

Полковник поднялся, подошел к карте за спиной адмирала, которому пришлось развернуться в кресле.

– За последние сутки, – начал свой доклад Штраус, – в Центр Управления поступило несколько тысяч сообщений о неблагополучной ситуации на планете «Новый Артек».

Словно в подтверждение слов полковника вокруг большой красной точки на карте возник ярко-желтый ореол.

– Звонят в основном родители, бабушки и дедушки, другие родственники. Они не могут установить контакт с отдыхающими на планете детьми. Первоначальная версия о подпространственных помехах, которые привели к нарушению связи, не подтвердилась. Несколько родителей сумели дозвониться до своих детей, но на вопрос «Что случилось, как дела?» получали странный ответ: «Все нормально и не мешайте нам отдыхать». Кроме того, вчера и сегодня на Новый Артек из разных систем прибыло шесть пассажирских лайнеров, доставивших новые группы детей.

На карте появились серебристые линии маршрутов лайнеров. Все они сходились в одной, красной, точке.

– Однако ни один из лайнеров не взлетел обратно, чтобы вернуть на родные планеты отдохнувших детей. Также не взлетел автоматический транспорт, доставивший очередной груз продовольствия, спортивного инвентаря и учебных принадлежностей. Казалось бы, ситуация критическая, и необходима срочная спасательная операция с высадкой специального отряда. Но…

Полковник сделал многозначительную паузу и посмотрел на курсантов академии. Колька толкнул друга в бок и прошептал:

– Готов поспорить, мы полетим на курорт.

А Штраус продолжил:

– Но данные подпространственной телеметрии показывают, что системы жизнеобеспечения нормально работают в автоматическом режиме, а все дети живы-здоровы. Никаких происшествий, природных аномалий, внешних воздействий на Новом Артеке не наблюдается. То есть, – полковник развел руками, – там все в порядке.

Штраус вернулся в свое кресло.

– Благодарю вас, – сказал адмирал Иванов и повернулся к ребятам, – вы, наверное, уже догадались, что вам предстоит полет на Новый Артек.

– Почти, – ответил за двоих Матвей.

– Хорошо, – удовлетворенно кивнул адмирал, – есть еще одна причина, по которой мы не можем отправить взрослый спасательный отряд. По межпланетному договору Новый Артек – детская планета и присутствие взрослых на ней запрещено. Даже в чрезвычайных ситуациях потребуется решение Межпланетного правительства, а истребовать такое решение у нас, увы, пока нет повода. Так что Службе Спасения Миров пришлось выбрать вас, лучших на курсе в академии. Выбрать для, назовем это все-таки спасательной, миссии.

– Спасибо за доверие, адмирал, – ответил Колька и густо покраснел, вспомнив о «Геометрии пространств».

Адмирал строго взглянул на него и сказал:

– Не за что благодарить, курсант Сидоренко. Это ваша работа. Через два часа с «Лунодрома» отправляется рейсовый планетолет, который доставит вас на галактическую базу на Тритоне. Дополнительные инструкции получите у полковника Штрауса непосредственно перед вылетом. А пока можете отдохнуть в гостевом модуле казарм.

– Есть, – одновременно вскочили и вытянулись по стойке «смирно» Курочкин и Сидоренко.

Адмирал Иванов впервые за все время улыбнулся, его голос смягчился:

– Удачи вам, ребята. И да хранит вас Млечный Путь.

Глава 4. Космопорт «Лунодром»

– Что ни говори, Матвей, а такой случай не каждому в жизни выпадает, – Колька стоял у прозрачной стены, за которой до самого горизонта простиралась желто-серая лунная пустыня. Из-за дальнего холма появился тяжелый танк. Не спеша, словно в замедленном кино, перевалился через гребень. Секунду постоял, сделал оборот на месте. Потом неторопливо пополз к ангару, край которого виднелся сбоку.

– Наверное, спасатели с тренировки возвращаются, – подошел к другу Матвей.

Отправленные адмиралом «отдохнуть до отлета», друзья даже не прилегли. Слишком велико было возбуждение, слишком много нужно было обсудить. Оба сошлись во мнении, что им крупно повезло. Еще не возникло споров о том, что любое задание – честь для спасателя, и его нужно выполнить любой ценой.

За полчаса до старта планетолета зашел полковник Штраус.

– Так, ребята, – сказал он, – сейчас вы летите на Тритон. Это займет двое суток. На Тритоне, в межсистемном космопорту сверхсветолетов подготовлен разведывательный сверхсветовой катер «Быстроход-12». Это новая полуавтоматическая трехместная модель. Маршрут к курорту уже запрограммирован. Хотя, насколько я знаю, у вас обоих «отлично» по космонавигации. На катере есть все необходимое снаряжение. В него также входит десантный робот-исследователь.

Полковник сделал паузу и вопросительно взглянул на ребят:

– Это понятно?

– Да.

– Так точно.

– Тогда продолжим. Полет до Нового Артека на сверхсветовой скорости займет примерно неделю. Теперь слушайте внимательно и запоминайте. Ваша задача: высадиться на планету и произвести разведку. В первую очередь выяснить, почему дети не хотят возвращаться домой. Далее, установить причину, по которой автоматические корабли не могут покинуть Новый Артек. Сеансы связи – не реже двух раз в сутки. Докладывайте обо всем необычном. При малейшей опасности немедленно покидайте планету, возвращайтесь на катер и стартуйте в космос.

– Есть при малейшей опасности стартовать! – браво выкрикнул Колька.

– Молодец, – рассмеялся полковник. – На Тритоне вас встретит капитан Рене Фаркаш. Он ознакомит вас с «Быстроходом-12» и проведет дополнительный инструктаж. И последнее. Там же к вам присоединится третий участник миссии – детский психолог. Командование решило, что его помощь может понадобиться. Пока это все.

Полковник присел на краешек кровати и жестом пригласил ребят:

– По древнему обычаю присядем на дорожку.

У стойки регистрации пассажиров на рейс Луна-Ганимед-Тритон собралось несколько десятков человек. По старинке выстроившись в очередь, делали отметки в посадочных чипах. Среди летевших было несколько космолетчиков в темно-серебристой, с отливом, форме, человек десять спасателей. Еще две пары молодоженов, отправляющихся в свадебное путешествие. Родители с капризным пятилеткой, который истерически требовал еще раз прокатиться на лунных горках. За ними пристроилась группа школьников-туристов с высоченной строгой учительницей. Школяры в полголоса шушукались, обсуждая свое первое межпланетное путешествие. А еще в очереди были обыкновенные мужчины и женщины – инженеры, шахтеры, биологи, возвращавшиеся из отпусков.

Симпатичная девушка-контролер, которую один из космолетчиков в шутку назвал «мисс звездный кондуктор» быстро сканировала чипы и желала всем счастливого полета. Матвей и Колька подошли к стойке почти последними. За ними оставались только мужчина в сером деловом костюме и двое молодых парней, обсуждавших предстоящую практику на рудниках Ганимеда. Матвей уже протянул свой чип контролеру, как сзади раздался какой-то шум, а потом звонкий голос:

– Пропустите. Пропустите меня скорее! Я опаздываю на Тритон!

Следом Матвей получил сильный толчок в спину. Чип упал на стойку, тихо звякнул. Матвей обернулся, собираясь всыпать наглому «толкачу» по первое число. Перед ним стояла долговязая, ростом с Кольку, девчонка. С копной рыжих волос, вздернутым конопатым носом, она улыбалась во весь рот. На ней был оранжевый комбинезон, за спиной болтался полупустой рюкзак. Ошарашенный Колька выглядывал из-за ее плеча.

– Ну что, джентльмен, может, все-таки пропустите даму? – спросила обладательница оранжевого комбинезона. И, не дожидаясь ответа, подала свой чип контролеру. Получила отметку, крикнула «всем спасибо» и исчезла в гибком рукаве, соединяющем космопорт с люком планетолета.

– Эх, боевая девчонка! – рассмеялся один из парней, – так ребят на вираже обошла, даже рты закрыть не успели.

Насупившись, друзья прошли контроль и оказались в планетолете.

Но в салоне их ожидала новый сюрприз. Место Кольки у иллюминатора оказалось занято той самой девчонкой. Откинув кресло и вытянув ноги, она насвистывала какую-то веселую мелодию. Возмущенный до предела Колька сразу пошел в атаку:

– Послушайте, вы заняли мое место.

А в ответ:

– Ой-ей-ей. Его место! И где это написано?

– Вот, индикатор на кресле. Он красного цвета. А когда я займу свое место, он станет зеленым.

– Так все дело в какой-то лампочке? Ну и пусть себе горит красным, мне это совершенно не мешает. А вы можете спокойно занять любое другое кресло. Да хоть мое. Там, впереди, у прохода.

Едва сдерживаясь, Колька воскликнул:

– Это мое место! Я лечу вместе с другом, и мы хотим сидеть рядом!

Стоявший позади Матвей подтвердил:

– Да, это так.

– Ну и пожалуйста! – рыжеволосая поднялась, подхватила рюкзак. – Место ему жалко! Жадина.

Потом она взглянула на Матвея и, лукаво улыбнувшись:

– А может, я с другом твоим познакомиться хотела, – двинулась к своему месту.

Матвей густо покраснел.

Из двери служебного отсека вышла стюардесса в коротком платье и фирменной голубой пилотке.

– Уважаемые пассажиры, – сказала она, – мы рады приветствовать вас на борту планетолета «Ветерок» компании «Транскосмос». Мы выполняем регулярный рейс Луна-Тритон с промежуточной посадкой и дозаправкой на Ганимеде. Вы находитесь во взлетно-посадочном салоне. До старта остается пять минут, поэтому включите фиксирующее поле ваших кресел. Возможны небольшие перегрузки.

Все, как один, защелкали выключателями на подлокотниках кресел. Салон наполнился низким приятным гулом, напоминавшим шум далекого водопада.

– Спасибо, – стюардесса убедилась, что все индикаторы поля зажглись. – Полет будет проходить в условиях искусственной гравитации. Спальные каюты находятся на второй и третьей палубах. Еду вы можете заказать прямо в каюты или посетить кафе на пятой палубе. На четвертой к вашим услугам спортивный зал, сауна с бассейном, библиотека и развлекательный комплекс. Для ориентации на «Ветерке» пользуйтесь указателями и инфомодулями. Приятного полета.

С непривычки старт планетолета может доставить легкое неудобство и чувство дискомфорта. Вначале ощущение медленной потери веса, легкости в теле. Потом резкий рывок, вдавливающий в мягкое кресло; все нарастающая тяжесть. В иллюминатор видна быстро удаляющаяся Луна. Сперва она становится размером с велосипедное колесо, потом – как блюдо пшенной каши; и, наконец, превращается в большую блестящую пуговицу. Перегрузка уменьшается, сходит на нет. Наконец по трансляции звучит знакомый голос стюардессы: «Старт прошел в штатном режиме. Можно отключить фиксирующее поле и покинуть взлетно-посадочный салон».

Глава 5. На «Ветерке»

– Нет, Колька, с такими девчонками, как эта «рыжая», лучше не связываться, – Матвей вышел из душа, на ходу вытирая полотенцем мокрую лохматую голову. – Она мне чем-то напоминает твою сестру Машку. Такая же взбалмошная.

– Да, Машка любит подшутить над младшим поколением, – согласился друг. – Помнишь, как она сирианскую колючку надрессировала прятаться по ночам в обуви. Утром торопишься, на ходу одеваешься. Сунул ногу в кроссовку, а там – прокол! Так и ковыляешь до школы. Даже Новый Артек ее не исправил.

Матвей застыл в изумлении:

– Машка была на Новом Артеке? Ты что-то говорил, но подробно не рассказывал.

– Ну, я и балда, – сокрушенно покачал головой Колька, – совсем забыл… Хотя ничего особенного она не рассказывала. Да и приврать, сам знаешь, любит. Ее послушать, курорт этот – настоящий рай. Погода просто супер. Круглый год тепло, но не жарко. Днем на небе всегда ни облачка, а солнце, в смысле, местная звезда, нежное и ласковое. Не такое жгучее, как в обычных земных тропиках. Каждую ночь, с двух до пяти часов, как по заказу, идет небольшой дождик. Так что утром всегда свежо, а на небе обязательная радуга. Все ребята, даже самые злые или замкнутые, уже через пару дней становятся добрыми и веселыми. Все дружат друг с другом. Живут по двое, трое в отдельных домиках. Их еще называют бунгало. В бунгало есть спальня, кабинет для занятий, биоутилизатор. Даже ионный душ. Единственное, что слегка напрягает – занятия после завтрака. Для поддержания уровня образования. Но это всего-то два-три урока день! Так что, дружище-спасатель, судя по ее рассказам, Новый Артек – детский рай. Хочешь, верь, хочешь не верь.

– Да, – вздохнул Матвей, – и в этом раю что-то непонятное творится.

Он подошел к огромному двухметровому иллюминатору. На фоне звезд светился бело-голубой диск родной планеты.

– Смотри, Колька, Земля размером уже с футбольный мячик. Катиться себе по космическому полю, разве что ворот нет…

– А мне больше шарик мороженого напоминает, – отозвался Колька, – так я проголодался с этими инструкциями, посадками и взлетами. Пойдем в кафе или доставку еды закажем?

Матвей рассмеялся:

– Быстро ты «челночную» пиццу переварил. А еще стонал: «Я столько не съем». Я, кстати, тоже не прочь перекусить. Решено, идем в кафе. Нечего в каюте сидеть, как будто прячемся от кого-то.

В небольшом, на пять столиков, кафе, почти все места были заняты. И лишь за одним из столов пустовали два стула. Но за ним с грустным видом ковырялась вилкой в витаминном салате та самая девчонка.

– Зайдем попозже? – с сомнением спросил Матвей.

– Вот еще! Места же есть?

– Но там эта, «рыжая»…

Колька снисходительно посмотрел на друга: